Текст книги "Последний из Истинных"

Автор книги: Угрюм Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

угрызения совести Донники. – Их вполне хватит, чтобы провести операции

устрашения в Льюире и Храме Святых старцев. Также пять «Листев», должны будут

направиться в имение Тумака и последняя группа, проникнет во дворец к Лиураю,

чтобы взять под контроль его личную охрану из интуитов. Поверь, император, мои

девочки справятся с этой задачей легко, и ты даже не увидишь разницу между

сотней и двадцаткой. Однако я на твоем месте беспокоился бы о, другом, – Ша-То

пристально вглядывался в глаза Донники, стараясь определить, о чем тот думает.

Император же казалось не слышал его, вспоминая слова, Чу и с ужасом понимая их

справедливость. Перед ним спокойно разглагольствовал палач, ни в чем не

повинных детей, которых бесстрастно отдал ему в руки он сам, движимый лишь

чувством мести. Однако следующая фраза учителя все же вывела его из

прострации.

– Война с интуитами и Арикой, неизбежно привлечет внимание Святой церкви

и Ниолая, – Ша –То увидел проблеск интереса в глазах своего визави и быстро

продолжил: – Не думаю, что он не сможет ничего противопоставить нашему

вторжению. Его следует ликвидировать, и сделать это могу только я. Но в обмен на

эту услугу, я тоже кое-чего попрошу у тебя!

– Чего? – губы императора раздвинулись в недобром оскале. – Ещё сотни –

другой, малолеток?

– Напрасно ёрничаешь, мой повелитель, – Ша-То подскочил и глаза его снова

загорелись. – Я нужен тебе и ты это знаешь. Под одеждой у тебя есть

что – то, что заставит тебя забыть о вынужденных потерях, какими бы

ужасными они тебе не казались. У тебя ведь теперь, помимо неуемной жажды

власти есть ещё и миссия, о масштабности коей я даже не хочу предполагать! И

взамен, я прошу лишь малость. Отдай мне, Чу. Я знаю, что как искренний верующий

ты не хочешь его смерти.

Но, извини. Мне мало просто убить его. Я хочу, что-бы ты отдал этот приказ.

Разумеется, после того, как я и мои воспитанницы выполним твои пожелания.

Согласен?

Император медлил с ответом. Он уже принял решение, но озвучивать его не

спешил, снова и снова мысленно обращаясь к Солнценосному с просьбой дать ему

хоть какой ни-будь знак. Но, господь на этот раз был нем, предпочитая чтобы

человек делал сам свой выбор. Донника глубоко вздохнул и жестко произнес: – Ты

верно назвал все места, куда я хотел нанести удар. Тебе и твоим людям надлежит

немедленно отправляться в путь, – маски были сорваны, и перед Ша-То стоял

сейчас правитель, готовый казнить за малейшее неповиновение. – Но, без приказа о

начале действовать, ни один волос не должен упасть под клинками твоих воинов, ни

единой капли крови не должно быть пролито, иначе, клянусь богом, ты пожалеешь,

что тебя не казнили сорок лет назад.

– Я повинуюсь, – по лицу учителя бродила снисходительная улыбка, как будто

ему была по душе резкость Донники, и он давно ждал этой жесткости с его стороны.

– Что должно будет служить сигналом к действию?

– Объявление о моем визите к императору Арики, – кратко бросил Донника, и

ни слова больше не говоря, вышел прочь из ледяного дома.

Ша-То проводил его почтительным поклоном, внутренне ухмыляясь. Надутый

индюк, раздувшийся от важности своего мифического предназначения, только, что

оправдал жизнь Ша-то, в его собственных глазах. Учитель всегда немного стыдился

своей неуемной тяги к убийству, но теперь все сомнения ушли. Раз уж сам

богобоязненный Донника-Су, согласился на убийство оплота веры Иутайского

государства, то, что за спрос может быть с простого целителя? А может быть речь

идет о великом предназначении для него самого – учителя Ша-то? – интуит с трудом

подавил нахлынувшее на него при этой мысли возбуждение, и бешеное желание

убить. Перед глазами его уже замелькали сладостные картинки бьющейся в агонии

низкорослой брюнетки, но он все же сумел сосредоточиться, переключив свое

воображение на планы мучительного умерщвления, Чу. Спустя, немного времени

ему стало легче и он вышел вслед за императором. На улице его встретил

пронзительный холодный ветер и девчушка, лет четырнадцати, в просторных и

интернациональных одеждах крестьянки. Ша-То слегка вздрогнув, – именно эту

девочку он недавно себе представлял, – указал ей на второе строение и,

дождавшись утвердительного кивка, что его приказ был понят, скользнул обратно к

себе в юрту. Вскоре, шкуры на входе слегка шевельнулись и жилище, словно

вздохнув, наполнилось стайкой стройных девушек. Иутайки никогда не слыли

красавицами, но воспитанницы школы Оссийских гор, были привлекательны, даже

несмотря на простые одежды. Ша-То, мгновенно пересчитал их глазами.

Восемнадцать. С двумя близняшками, ушедшими провожать Доннику, ровно

двадцать. Ни одной лишней. Четыре боевых пятерки. Сокращать их количество –

значило нарушить слово. Ша-То вновь подавил внутренний голод, вызвав в голове

ненавистный образ наставника, Чу. Кроме того, впереди предстояло путешествие, а

значит много-много других девушек. Взбодренный этой мыслью, учитель сделал

торжественное выражение лица и, подойдя вплотную к воспитанницам, тихо

заговорил: – Дочери мои! Девочки! Я никогда так ранее вас не называл, но сейчас я

говорю не от своего имени. Моими устами вещает сейчас сам господь. Вы знаете,

что нас всех ждет впереди смерть. Ваши предшественницы ушли в загробный мир,

так и не, дождавшись своего часа. Но вам, – Ша-То возвысил голос и закатил глаза,

– Вам, выпала честь отстоять веру в страшное время. Предатели, в одеждах

священников и целительских мантиях, наконец, разгневали Отца, и на нас с вами

выпало бремя ответственности за весь Ковчег. Вспомните, как вы жили до встречи

со мной. Вспомните ваших матерей, растоптанных мужским самодурством. Ни одна

из иутаек, нигде и никогда не смела даже подумать о том, что-бы сражаться наравне

с мужчинами, против Темного. Скрывая свой дар, они влачат жалкое существование,

но вы-учитель подвесил эффектную паузу, – вы сильнее любого бойца. Быстрее

любого зверя и ваша магия превосходит жалкие потуги интуитов. Сам господь

подарил вам право получить все это, а я был всего лишь его посредником. Когда-то

вы плакали и пытались бежать. Стенали и сопротивлялись. Я жестоко наказывал

вас, и многие ваши сестры безвременно покинули этот мир. Я скрывал свою скорбь,

но вера поддерживала меня и, вы, оставшиеся в живых прошли посвящение и

встали в ряды святых воинов. Сегодня, – Ша-То снизил тон и с надрывом

продолжил, – наш последний вечер, проведенный вместе. И я, – он опустился на

колени, а по щекам его пробежали скупые дорожки слез, – прошу у вас прощения за

все…

– Учитель!!!, – восемнадцать пар мускулистых рук нежно поставили мужчину на

ноги.

– Да дочери мои, – не прекращая говорить Ша-То, нетвердой поступью

подходил, поочередно к каждой из девушек, нанося контрольный поцелуй в лоб, – я

прошу вас простить меня, ибо видимся мы в последний раз. Светоносный зовет

меня, и как бы не сложилась наша священная борьба, я вас больше не увижу. Школа

сегодня закрывается навсегда. Но, я хочу что-бы вы знали! Я всегда любил всех вас.

И тех, кто не смог пережить испытания, и тех, кто должен был уйти, так и не

дождавшись своего часа. Знаю, вы все боялись, что не переживете свой двадцатый

день рождения, но Отец на этот раз распорядился по-другому. Он не требует

больше от меня этой жертвы. Сейчас он сам распорядится вашими судьбами, а я в

последний раз лишь передам его волю, – Ша-то отошел на несколько шагов и

широко развел руки, словно обнимая всех собравшихся у него девушек.

– Тень, Мать, Птаха и Краса, – останьтесь, – в голосе учителя теперь не было и

следа недавней теплоты. С остальными я прощаюсь! Он подождал, пока горстка

девушек, бесшумно растворилась на выходе, и, повернулся, к оставшимся

командирам пятерок. Ша-То, испытующим взглядом, поочередно изучал, каждую, из,

стоящих перед ним, полукругом, девушек. Все они были одеты так же, как и

вышедший на улицу отряд, в просторные холщовые рубахи с широкими штанами и

грубыми башмаками на босу ногу. Ни дать не взять, – крестьянки, сбежавшие с

овощного поля. Знаком отличия командиров, – призвана была служить незаметная

вышивка на рукаве, в виде кленового листа, пожелтевшего, но не потерявшего

форму. Впрочем, рубашки у девушек были почти всегда закатаны до локтей, и

разглядеть, что либо необычное, нескромному наблюдателю, вряд ли

представилось бы возможным. Крайней слева от учителя, стояла, на вид самая

старшая воспитанница, из четверки. Изможденные до нельзя, скупые черты лица,

абсолютно не складывались в какой либо образ. Встретив даже десятки раз, эту

девушку, узнать и запомнить её, было чрезвычайно сложно. Тень была худа,

держалась незаметно, пряча взгляд, и была похожа на безобидного, щенка под

кроватью. Что ж! Горе тому, кого этот кутенок решит укусить. Маленькие зубы, таят

смертельную опасность. Ша-то, тренируя пятерку, которую возглавляла Тень,

помимо базовых боевых и магических занятий, сделал упор на яды. Располагая

собственными знаниями целителя, учитель, провел сотни экспериментов по

выделению всевозможных отравляющих веществ. А когда, Тень достигла

шестнадцатилетнего возраста, он стал отправлять её во все уголки Ковчега, с целью

приобретения печатных и рукописных изданий, связанных с, интересующей его,

темой. Девушка же превзошла все ожидания Ша-То, сумев, помимо официально

существующих книг, раздобыть секреты нескольких ведьм, двух

священнослужителей и даже разговорила одного, зажившегося на этом свете

нахлипхуэттера. Последний оставил после себя ей памятный шрам от когтей, под

грудью, но, что-бы увидеть его, Тень пришлось бы сначала убить, так как скорость, с

которой она переодевалась, не позволяла разглядеть ничего, кроме мелькания

одежды. Таким образом, знания этой девушки в области отравлений и магии

ядообразований, превзошли учительские и, в связи с этим, Ша-То, не на шутку

опасаясь своей воспитанницы, наметил отправление её на тот свет уже в

ближайшем будующем. Да, что там! Если бы не визит императора, Тень к утру

должна была умереть. Теперь же она стояла напротив, почти не дыша, но взгляд,

которым она скользила по лицу учителя, был слегка укоряющим, словно она

догадывалась о предполагаемой смерти. Ша-То вздрогнул и переключился на

следующую девочку. Птахе было лет тринадцать на вид, несмотря на высокий рост и

развитые формы. Девичье лицо смотрело, открыто, дыша преданностью и некоей

возвышенностью. Казалось, не хватает всего какого-то легкого порыва, что-бы это

воздушное создание разразилось восторженным пением. Птаха не была

единственной сиротой, в школе, но, только она по собственной воле, оказалась в

ледяных стенах заведения Ша-То. Около шести лет назад, её принес дозор, из

пятерки Матери. Девчушка, с иутайскими чертами лица и русыми волосами

оссийских красавиц, походила на замершего ангела. Несмотря на изможденность,

учитель сразу подметил развитость девочки и разрешил воспитанницам отогреть и

накормить найденыша. Позже, он узнал, что родители девочки – охотники, погибли

неподалеку, в горах, около месяца назад, от когтей горного медведя. Зачем они

брали дочь с собой на охоту, оставалось непонятным какое-то время, однако вскоре

ответ был найден, на месте лагеря, погибших охотников. Было видно, что мохнатый

убийца застал их врасплох, рано утром, во время снегопада. Мгновенно покончив с

взрослыми в шалаше, он приступил к трапезе, не обратив внимание на маленький

спальный мешок, лежащий возле костра. А может, был слишком голоден и не

захотел соваться к огню, рассудив, что от проснувшегося малыша, вреда не будет и

можно оставить его на десерт. В свою очередь, десерт был расстроен, видом,

раздираемой родительской плоти и, заплакав, отчаянно замахал ручонками на

завтракавшего медведя. Ша-То, лично принимавший участие в осмотре места

трагедии, долго выговаривал Птахе о её несдержанности. – Ты пойми, – бурчал он,

склоняясь над огромным трупом, и критическим взглядом, обводя, разбросанные

повсюду части временного жилища, – что, потеряв самообладание ты потеряла

жилье и едва не замерзла. Посмотри: – мало того, что все кости этого красавца

смешались с внутренностями, так ещё и шкура вся в дырах от урагана,

растиравшего его по камням и сучьям, – вашего, между прочим, жилища! Ша-То

сокрушенно вздохнул и без всякого перехода рыкнул на съежившуюся девочку: – А

ну отвечай, кто научил тебя этому заклинанию?... И только, когда после

скрупулезных вопросов ему удалось выяснить, что Птаха действовала инстинктивно,

учитель перестал бухтеть и, даже вырвал для девочки у зверя, когти и зубы,

убившие её родных. Маленькая Птаха привязалась к жестокому учителю, как к отцу.

Все испытания и суровые тренировки она проходила с неизменной улыбкой. Так,

чтобы Ша-То не смог её наказывать за обидчивость и капризность. Более того, она

была его глазами и ушами среди воспитанниц. Обладая незаурядным умом,

девушка быстро поняла, что жизнь в школе коротка, но приняла грядущую гибель,

как данность, считая, что срок, отмеряемый учителем, выбран им, по праву и идет от

бога. Поэтому сейчас её раздирали противоречивые чувства: с одной стороны она

была счастлива, что наместник Солнценосного, каковым она считала Ша-То,

наконец-то дождался своего часа, а с другой, – её пугало расставание с последним,

ставшим для нее родным, человеком. Учитель, не желая понимать её тревоги,

слегка улыбнулся, уголком губ и перешел к следующему командиру. Плоское лицо с

крючковатым носом. Тонкие губы и узкие злые глаза. Маленький, почти карликовый

рост. Кривоватые ноги и, глубокий шрам, делящий, скошенный лоб, надвое – все это

придавало шестнадцатилетней Красе, облик, которым можно было запугать

насмерть, взрослого воина. Впрочем, случись этому несчастному столкнуться с этой

девушкой и не умереть от ужаса, она сумела бы ему помочь. Краса не особо была

сильна в магии, но обладала невероятной физической силой и молниеносной

реакцией. В школе она оказалась, когда ей исполнилось восемь и, с тех пор, ни разу

не пыталась бежать. Хотя ей и не хотелось верить, что родители просто продали её,

заезжему цирку, но, факт оставался фактом – Ша-То не крал её у циркачей с

которыми она провела больше года. Он просто пошептался со Су-ки, который

возглавлял бродячую труппу, и девочка оказалась в седле, позади нового учителя.

Краса выросла и не раз выполняла отдельные поручения Ша-То в городах Ковчега.

Издевательства и насмешки над её внешностью, давно не задевали девушку,

наоборот, облегчая ей путешествия, чем например, совсем не могла похвастаться

Мать. Ровесница Красы, она была высоконогой, статной с тонкими чертами лица,

словом, эталон чистокровной иутайской красавицы, с истинно женственными,

невероятно плавными очертаниями тела. Естественно, даже крестьянские одежды,

не могли спасти такую девушку, от мужского внимания. Она была благосклонна ко

всем! Правда, когда это не мешало выполнению заданий. В школе Ша-То, Мать

была единственным человеком, уже убивавшем, других людей. Количество её жертв

перевалило за десяток и вряд ли оно перестало, бы, расти. Это было обусловлено

нервной системой её учителя, который постоянно искал способы обуздания

собственной тяги к убийству. Одним из таких способов и была Мать. Девочка,

беспрекословно выполняла приказ Ша-То на уничтожение не понравившегося ему

человека, способом, и оружием, указанным учителем. Таким образом, ярость,

жившая в безумце, ненадолго стихала, оставляя его собственные руки, не

замаранными.

Ша-То, задержался возле девушки, с наслаждением вглядываясь в её зеленые

глаза, вызывая приступ ревности у Птахи, которая даже шумно переступила с ноги

на ногу. Она всегда ненавидела, любимицу учителя и старалась во всем превзойти

её. Кое в чем ей это удавалось, но, учитывая, что Мать, которую в двухлетнем

возрасте, привез из столицы Иутая Ша-То, была старожилой, эти нечастые победы

были лишь краткосрочными минутами торжества. Учитель, сдвинув брови,

недовольно посмотрел на заерзавшую Птаху и, скрестив ноги, плавно опустился на

шкуры. Девушки последовали его примеру.

– Задания, для всех пятерок, будут своими, – учитель начал без всякого

перехода и подготовки. – Но, каждый командир, будет знать, что делают его

партнеры. В случае провала миссии одной из команд, ближайшая должна будет

взять её выполнение на себя. Сигналом действия для всех групп, должно служить

известие об официальном визите императора Иутая в Арику. Это понятно?

Девочки молча кивнули, а Ша-То, задрав указательный палец кверху для пущей

важности, продолжил: -Итак, Тень. Ты со своими людьми отправляешься в Храм

Святых Старцев. Ваша задача – показательное уничтожение десятка целителей,

отказавшихся выступить на стороне императора. После выполнения операции, вы

вольны действовать самостоятельно. Захотите участвовать в войне – ваше право.

Если решите, вернуться к мирной жизни, – что ж, вы выполнили свое

предназначение и ничего более не должны императору и Солнценосному. Меня не

искать! При Случайной встрече контакта избегать. В противном случае – умрете. Это

касается всех, – Ша-То скользнул взглядом по, невольно охнувшей и поспешно

спрятавшей глаза Птахе. – Краса, – твоя цель – Льюир. Та же десятка интуитов и

страховка для Матери, – он перевел взгляд на спокойно, смотрящую ему в глаза

девушке. – Ты возьмешь на себя желтокожих наемников – личную охрану Дукра.

Думаю, не стоит объяснять, что это будет нелегко.

Красавица лишь чуть улыбнулась уголками губ, а учитель уже повернулся к

Птахе: – Птичка, – у тебя немного иное задание. Твоя цель – Главный Советник

Императора Арики – Тумак. Именно он – настоящий правитель этого государства.

Иутаю будет гораздо хуже, если он наденет корону государства чернокожих, а так

оно и будет, после смерти Дукра. Наш правитель считает, что Солнценосный

требует от него уничтожения всех предателей веры, так пусть оценит этот подарок!

Без щупалец этого таракана, Арика мгновенно ляжет под первого пожелавшего её

взять. Ну а со Святой церковью, я к тому времени сумею договориться, – Ша-То

отвлекся, погрузившись в свои мысли. Птаха сидела, не смея дышать, пока её глаза

не встретились с глазами учителя. Тот, видя, что она хочет о чем-то спросить,

коротко кивнул.

– А что если условленный сигнал не поступит и Император не соизволит

приехать в Арику? – девушка выпалила вопрос скороговоркой и потупила глаза.

– Средств, которых я вам выдам, хватит на месяц и десять дней, – Ша-То

незаметно ухмыльнулся. Ему импонировал острый ум Птахи и её умение,

подчеркнуть свою значимость и понимание учителя. – Если по истечении этого

срока, никаких известий от Донники не поступит, значит, вы начнете действовать,

сразу после объявления о его внезапной кончине.

– А если нам придется слишком долго ждать такого исхода событий, а учитель

не будет выходить с нами на связь? – не унималась маленькая негодница.

– Тогда, в виде особого исключения, я разрешаю лично тебе удостовериться в

том, что я не смог добиться такого результата и взять на себя уничтожение Су, – Ша-

То начал потихоньку раздражаться. Оказывается эта мелюзга просто читала его

мысли. Смягчало только одно – она искренне хотела угодить ему, даже если по

какой либо причине он умрет раньше осуществления своих планов.

– Только Доннику? – в ангельском голоске не промелькнуло и тени насмешки.

– Проклятье! Нет! Ещё должен умереть старый Чу, на скале интуитов. Но перед

этим он должен обязательно получить от меня привет и пожелание, как можно

дольше мучиться! Ещё вопросы? – теперь Ша-То, пребывал в стадии плохо

контролируемой ярости.

– Нет, – пискнула Птаха и поспешно выпорхнула из юрты. Тень, Мать и Краса,

низко поклонившись на прощание и забрав, приготовленные кошели, последовали

вслед за ней. Деньги для Птахи, забрала Мать. Догнав статную фигуру соперницы,

она молча передала кошель девушке и неожиданно тепло улыбнувшись, быстро

отошла к своим людям. В это время на пороге своего жилища появился учитель. Он

смотрел, как слаженно и быстро собирались в поход его отряды, и диковато

улыбался. Ша-То гордился собой. Ему удалось подавить в себе зверя и теперь,

птенцы разлетаются из смертельного гнезда. Он не сможет добраться до них, а

девочки получили приказ, не искать его. Это победа. Конечно, Ша-То, понимал, что

она не окончательная и будет ещё много соблазнов, но отпустить заведомо

обреченную добычу… Это почти подвиг.

– Пойдем вместе? – Краса подошла к Матери, украдкой оглядываясь на,

занимавшегося самолюбованием, учителя.

– Нет, – любимица Ша-То, скрупулезно проверяла котомки, за плечами двух

чернявых девчушек лет четырнадцати. Вся группа стояла уже в начале узкой тропы,

ведущей вниз, к подножию гор, откуда недавно прибыл Донника. – Я подберу

близняшек, и зайду в Льюир с востока. Твой же путь будет гораздо короче, если

пойдешь напрямик, через долину. Да и нельзя нам всем вместе, такой толпой то, –

Мать закончила осмотр и удовлетворенно кивнула, посмотрела в глаза Красе.

– Знаю, – та лениво отмахнулась. Я просто так подошла, – она чуть замялась, –

вроде не свидимся больше. Хотела предупредить. Ты опасайся этой суки, – Краса

скривила уголок губы в направлении, выстроившей свою четверку Птахи. – С нее

станется, может не забыть свою глупую любовь и…

– Не надо, – Мать мягко остановила разнервничавшуюся подругу. – Ты же

знаешь, что она не такая. Просто он для нее – всё, – девушка на миг замолчала. –

Впрочем, как и для каждой из нас!, – она вдруг резко оборвала себя. – Ты прости, но

мы выходим прямо сейчас, – Мать порывисто обняла Красу, и, поклонившись на

прощание всей высыпавшей во двор школе, резко пошла по тропе. Брюнетки плавно

засеменили вслед за ней. Ша-То со смешанными чувствами посмотрел ей в спину, и,

не желая больше никого провожать, зашел внутрь своего дома. Краса, наблюдавшая

за этой картиной, увидела, как побелевшая от ярости Птаха, бросила взгляд, полный

ненависти вслед уходящей троице, и укоризненно покачав головой, пошла,

заниматься сборами своих людей…

« Клочок Неба», встретил императора, как и всех восходящих. Без всякого

почтения к высокому сану. Холодом, пронизывающим ветром и мрачными,

аскетичными лицами интуитов. Донника смотрел на безразличное лицо Чу, и вдруг

понял, что наставник похож на Ша-То, как брат близнец. Нет, не внешне, но вот этим

показушным безразличием и мнимым всезнайством. Вот этой попыткой показать

свое превосходство над любым человеком, даже над своим императором. Что

находится под этой маской? Такой же больной, как учитель в далекой Оссии? Или

нормальный человек, просто не желающий подчиняться? А быть может ещё, что

нибудь такое, о чем Донника, даже и предполагать не смеет? Однако, сейчас Су,

был не намерен разгадывать эти загадки. Обратный путь из Оссии и Арики, вплоть

до скалы Цо, прошел, мгновенно, словно о сне. Тянь, видя состояние правителя,

запретил своим людям разговаривать в пути, несмотря на то, что это могло вызвать

ненужные подозрения. Но, Доннике было все равно. Перед его глазами проносились

кровавые картины убитых девушек, затем вдруг всплывало лицо мальчика –

посланца, почему-то с уродливой огромной головой, твердящей о предназначении.

Су словно в лихорадке отмахивался от него, но башка сменялась, на лицо Ша-То,

которое спокойно смотрело на Доннику, словно успокаивая и говоря, что все будет в

порядке. А когда император начинал возбужденно доказывать ему, что дело

Солнценосного не может зависеть от, психованного убийцы, вновь появлялся

мальчик, в первоначальном обличье и грозно напоминал Доннике, чтобы он не

пытался понять господни пути, своим смертным, человеческим умишком… Донника

на время успокаивался и даже видел Тяня, маячившего рядом с каретой.

Воспользовавшись минутами просветления, император начинал истово молиться,

прося бога наставить его на путь истинный, но у него сразу начинала раскалываться

голова, и все возвращалось по кругу. И сейчас, он, вконец, измотанный, смотрел на

равнодушное лицо Чу, думая, с чего начать. Как убедить этого невзрачного

старикашку отдать приказ целителям, если его самого все ещё гложут сомнения?

Какие слова надо сказать? И что он должен услышать в ответ?

Чу, с раздражением посмотрел на молчавшего императора и переступил с ноги

на ногу, всем видом показывая, что долго ждать он не намерен.

В глазах Донники потемнело от ярости, и он решил не отступать, от

первоначального плана.

– Чу, – выкрикнул он, с такой силой, что, мгновенно среагировавшие «

Крокодилы», выхватив арбалеты, взяли под прицел наставника и ещё шестерых

учителей, застывших на площадке. Почуяв напряжение, со всех сторон, к старшим

начали подтягиваться ученики.

– Разве медитация закончена? – невозмутимо произнес наставник, с жесткой

мягкостью, взглянув на молодых целителей. Те, немедленно разошлись по местам.

– Что привело правителя нашего государства в столь отдаленное от столицы

место? – против ожидания, учтиво произнес наставник.

Решение пришло к, Доннике, мгновенно. – Вот это, – спокойно произнес он,

резко выдернув из-под кимано, подарок Солнценосного. Тянь стоявший чуть позади

императора, при виде сверкнувшего золотом плаща, от неожиданности крякнул.

– Правитель позволит? – вопросительно произнес Чу, с плохо скрываемым

любопытством глядя на артефакт. Император кивнул. Чу, коротко махнул рукой

младшим учителям, и те с неохотой разошлись, оставив наставника наедине с

Донникой и его людьми. Су последовал его примеру и таким же знаком отослал

телохранителей. Наставник прикоснулся к плащу, который Донника не выпускал из

рук и закрыл глаза… Пауза, казалось, будет длиться вечно.

– Многое зависит от обстоятельств, при которых мой император получил это, –

наконец произнес он, выпустив чудесную ткань и на шаг отступая от Су.

– Ты даже представить себе не можешь насколько прав, – Донника быстро

убрал подарок под одежду. – Вся судьба Ковчега зависит от этого и от того, как ты

отреагируешь на мою просьбу, – последнее слово далось ему с очевидным трудом.

– Тот, кто передал мне это, указал на предателей веры, готовых в любой момент

уничтожить Границу и принять веру в Темного. И это не просто какой-то там,

заблудший и оступившийся крестьянин, но глава самого мощного государства и все

его правительство. Со дня на день они нападут на Иутай, да и на Оссию тоже. Ты не

можешь не знать про это.

Чу вместо ответа опять прикрыл глаза. В Ковчеге явно творилось неладное.

Сначала этот Приближенный, затем слухи о готовящейся к войне, Арике и о

кровавой бойне в Храме Святых Старцев. Теперь вот император с накидкой такой

мощи, что, сомнений в её божественном происхождении и быть не может. Вот только

природа этого божества неясна до конца, но то, что артефакт призван бороться с

Темным на его территории видно, так, как будто кто-то писал книгу заглавными

буквами. Чу решил потянуть время.

– Так что же все таки хочет император от скромного интуита, сидящего на

скале, вдали от мирских дел, – наставник надел, максимально глупое выражение

лица, проигнорировав утверждение Донники.

– Я не играть сюда пришел, – Су отказался принять предложенную игру и

перешел в наступление. –Война между людскими государствами, должна закончится

не начавшись. Шанс у нас только один – использовать нейтральных интуитов,

рассыпанных по-всей Арики. Ну и само собой уничтожить главную опасность,

которую как раз охраняет гвардия твоих воспитанников,-Дукра, – правитель

замолчал, пытаясь продавить глазами главу целителей.

– Интуиты, вступающие в ряды личной охраны главы любого государства, – Чу

убрал маску и открыто смотрел Доннике в глаза, -дают присягу и полностью

прекращают общение с Иутайской Церковью и её наставником. Тоже сделали когда-

то, те, кто охраняет правителя Иутая. Если понадобиться они любой ценой, защитят

охраняемую особу, уничтожив любую угрозу, включая вашего покорного слугу. Вы не

знали этого?

– Тянь? – удивленно протянул император, украдкой бросив взгляд, на

уловившего это незначительное движение десятника.

– Один из самых одаренных, – подтвердил, Чу. – Что же касается остальных

целителей, то я просто не представляю способ, которым они могли бы помочь

Иутаю.

– Не надо вновь прикидываться глупцом,-раздраженно бросил Су, погруженный

в свои мысли. –Вам прекрасно известно, что каждое подразделение армии Арики

имеет своих целителей, которые, как правило, держаться возле командования. И им

не составит, труда, в случае необходимости перерезать жирные глотки чернокожих

генералов, когда это понадобиться. Или быть может у них тоже клятва?

– Нет, – скупо отозвался наставник, – но вам ведь нужны не только генералы?

– Мне нужны все, от кого может исходить угроза для Иутая, – император с

вызовом посмотрел в сузившиеся, донельзя, зрачки наставника.

– То есть, все у кого есть деньги, власть и влияние, – начал развивать его

мысль, Чу, – видные политические деятели, владельцы фабрик по изготовлению

оружия и доспехов. Торговцы продовольствием, обеспечивающие армию и, наконец,

главы церквей. Всего наберется около тысячи человек, которых нужно уничтожить

одним ударом, после чего, небольшая, но прекрасно обученная армия Иутая, легко

разобьет, деморализованные части Арикийцев. Так?

– Да, – слегка напряженным тоном подтвердил Донника.

– Но, ведь единственным и главным препятствием, для развития успешных

действий, все равно останется Лиурай, и Ниолай, которые, по твоим словам и,

собственно, являются, истинными предателями?

– Это правда, – вновь согласился Су, слегка опешивший, от неожиданного

напора.

– В таком случае, какой прок от уничтожения тысячи невинных людей? –

вкрадчиво поинтересовался наставник.

– Я рассчитывал на интуитов в охране Лиурая, – Донника помедлил,

раздумывая, стоит ли говорить следующую фразу.

– Но…?

– Хорошо, – Су тряхнул головой. – Я думаю, что с этими людьми вопрос может

быть решен и другим способом. Но, Чу, означают ли твои вопросы, то, что ты готов

согласиться со мной и отдать необходимый приказ целителям?

– Другим способом, говоришь, – наставник проигнорировал последний вопрос

императора. -Так, так. Но, предположим, что тебе удастся стать во главе

объединенных государств Иутая и Арики, что дальше?

– Ты не ответил мне, – не отступал Донника.

– Я первый спросил!

–Как это? – Су задохнулся от возмущения.

–Ну, хорошо пусть ты. Не будь мелочным и все же, ответь сначала первым, –

простодушное выражение на хитром лице наставника, плохо сочеталось с

важностью происходящего.

– Если я тебе отвечу, а ты не дашь согласие – ты покойник, – спокойно

произнес император, показав глазами на Тяня, скрытно держащего Чу, под прицелом

маленького, искусно спрятанного под курткой, арбалета.

– Понимаю, – не моргнув глазом, произнес наставник, но все же жду ответа от