Текст книги "Последний из Истинных"
Автор книги: Угрюм Волков
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)
дом больше, да и мебель удобнее. А сам он не поедет, так как не ездит никуда и уж
тем более не к …, – тут старуха оторвалась от своего занятия и что-то прошептала
на ухо Яславу.
Лицо царя накрыла мертвенная бледность, и он с некоторой долей ужаса
посмотрел в сморщенное лицо. – Так и сказал?
– Дословно!
– Где гонец?
– Я посылала мальчика, и уже отправила его от твоего имени в поселение –
«Два», к воеводе Алесию. Слышала у него, новобранцы долго не протягивают.
– Я недооценивал тебя, – удивленно протянул Яслав, и слегка поежился. – По
коням, – он без всякого перехода неожиданно рявкнул, и стремительно вышел.
Оставшиеся подле Валуоки лекари, переглянулись и зашелестели сумками,
доставая, различных форм склянки и мешочки с порошками. Интенсивная часть
лечения больной началась…
Дом, а правильнее будет сказать, дворец Рыжа, располагался на отшибе, у
южной стены столицы и не бросался в глаза, стороннему наблюдателю, так как был
умело, скрыт среди прилегающих пригорков и строений. Всю масштабность здания
можно было оценить лишь со сторожевой башни, поднимающейся высоко над
защищающей город, стеной. Забираясь наверх, воины, особенно новобранцы, часто
глазели, открыв рот, на высокий, из зеленого малахита, гладкий забор, окружающий,
вымощенную шлифованным гранитом, территорию с лужайками и фонтанами,
подсвеченными вечерами специальными коваными фонарями. А, когда, наконец, это
яркое великолепие отпускало взгляд, то он немедленно попадал в ещё более
тяжелый плен, скрытой роскоши и грации самого дворца. Единственное каменное
чудо столицы, удивительным образом сочетало в себе прозрачность и строгость
арикийских строений, ломаные линии и бесконечные геометрические формы, столь
любимые иутайцами, а высокий фундамент и, выполненные из ценных пород
дерева, разноцветные башни с резные окнами, толстенные ясеневые двери –
гладкие и отполированные так, что в них можно смотреться, как в зеркало, –
придавали дворцу величественность и истинно Оссийскую основательность.
Яслав и пятерка телохранителей, закованных в тяжелые доспехи, подъехали к
литым черным воротам, преграждавшим путь на территорию Рыжа. Припекавшее
солнце, бессонная ночь и тревога за любимую жену, не делали настроение царя
благодушным, поэтому и поспешно открытый проезд, и богато одетые в шелка,
многочисленные слуги, замершие в почтительном поклоне, вызывали у него лишь
глухое раздражение. Бросив поводья, так, что-бы они угодили в подобострастное
лицо холеного конюха, Яслав тяжело слез со своего вороного и мрачно оглядел,
царящее вокруг благоденствие.
– Где хозяин ? – прорычал он в лицо безобразно толстого человека, стоящего
возле входа в дворец, утопающего в тени причудливо постриженных акаций, одетого
в яркую форму дворецкого. Голову его украшал, глубоко надвинутый на лоб,
лиловый берет, а многощековое и четырехподбородковое лицо – хитрые
бесцветные глаза, которые без всякого почтения изучали правителя. Яславу, в этом
взгляде почудилось, что-то знакомое, сила в нем шевельнулась, и он понял. От
дворецкого исходили те же волны энергии, что и от ненавистной Финеи.
– Не совсем так, – толстяк подержал мгновение паузу и, сняв берет, слегка
поклонился. – Мы с вашей, гм, знакомой все же отличаемся. Но может быть ваше
величество захочет это и многое другое обсудить у меня дома? – длинные рыжие
локоны полыхнули огнем, когда толстяк пошевелился, открывая перед Яславом
высокие двери.
– Веди, – правитель коротко кивнул и, сделав знак своим людям оставаться во
дворе, тяжело шагнул в пенаты плебея.
Внутреннее убранство дворца полностью соответствовало тому, что было
заявлено снаружи. Здесь была мебель, собранная со всего Ковчега. Однако все
было подобрано и расставлено так неброско и со вкусом, что не искушенному
человеку, оценить насколько дорого это великолепие, было невозможно. Яслав
бросил безразличный взгляд вокруг и пошел по длинному холлу, вслед за
семенящим впереди, хозяином. Тяжелые ботинки утопали в длинном белом ворсе,
арикийского ковра, устилавшего все помещение, вплоть до больших прозрачных
дверей, открывавших вход в огромный зал. Там, на гигантском кожаном диване,
сделанном в виде обруча, Яслав сел и с, выжидательным видом, уставился, на
расположившегося напротив, Рыжа.
Толстяк ответил, положив руки на восьмиугольный стол, расположенный внутри
«обруча», – немигающим взглядом и тоже молчал. Пауза затянулась, накаляя и без
того безрадостную атмосферу.
– Говори, – прорычал сквозь зубы Яслав, положив руку на рукоятку меча.
–Разница между мной и Финеей, – толстяк говорил так, как будто бы продолжал
начатый разговор, заключается в том, – что она преследует свои цели, используя
недозволенные методы, и в связи с этим, является ведьмой. А я ограничиваюсь
лечением людей и в редких случаях предсказаниями, что в свою очередь делает
меня лишь гениальным целителем, имеющим дар божий.
– Меня не это интересует, – меч наполовину покинул ножны.
– Мне это известно, мой государь, – Рыж словно не замечая гнева Яслава,
достал из кармана печеньку и в мгновение ока проглотил. – Но все же вам
необходимо знать об этой детали. Что же касается недомогания прекрасной Валуоки
и моих слов, которые и привели Вас в мой прекрасный особняк, то мои
консультации, увы, дороги и будут стоить Вам двух тысяч, арикийскими олларами.
– Сколько…?!, – Яслав задохнулся от гнева. – Да как смеешь ты…, – он
неожиданно прервал сам себя, осененный внезапной мыслью, – хорошо, ты их
получишь.
– Спасибо, мой государь, – Рыж встал с дивана и отвесил глубокий поклон. –
Тогда перейдем сразу к делу, – по его губам скользнула легкая усмешка, ведь
данное царем слово нерушимо, тем более, если оно дано на смертном одре. Иначе
душе его и его родных никогда не вернуться в лоно Отца.
– Смертном одре, что ты такое говоришь? – прохрипел Яслав, вскочив,
понимая, что хитрая толстая харя, заманила его в ловушку.
– Валуока, непременно умрет и унесет с собой ребенка. Никто не в силах ей
помочь, поэтому слово Оссийского царя дано в преддверии гибели его жены. И как я
передал через вашего человека, вина за её болезнь и будущую двойную смерть
лежит на венценосном муже её, – толстяк с неожиданным проворством увернулся от
стремительного удара мечом, который нанес взбешенный Яслав, но напоролся на не
менее страшный удар левой, закованной в латную перчатку. В ушах что-то тихо
хлопнуло, разорвавшись тысячей искр, свет внезапно погас и толстяк без сознания
кубарем скатился на пол…
–Цок цок тук, цок цок тук, – мысль почему-то не хотела возвращаться, а тупо
повторяла в такт – цок цок тук… Стоп! В такт чему!?
– Ты жив ещё только потому, что Валуока жива, – голос шел откуда-то сверху, с
трудом продираясь через толстую пелену потухшего сознания. – Слово мое крепко,
поэтому я его сдержу, но не за консультации, – а за реальную помощь твоей
государыне, пес. В противном случае, с тебя сдерут кожу, – живьем, а мясо скормят
собакам – последняя фраза содержала в себе такую уверенность, на фоне
обыденности и повседневности, что пелену, смело начисто.
– Кровь, стекая к голове, может вызвать закупорку сосудов и преждевременную
смерть, даже столь молодого и здорового организма, как у меня. Поэтому, если мой
государь, велит своим людям остановиться и усадить меня в седло, вместо
болтания поперек него, то у него будет гораздо больше шансов доставить меня
живым во дворец, – толстяк сплюнул густым сгустком крови на копыто кобыле и
замолчал.
Стук копыт внезапно прекратился, голову Рыжа перестало трясти и бить о
стремя. Он почувствовал, как сильные руки с двух сторон поднимают его и, через
мгновение толстяк сидел верхом на гнедой кобыле, в которой без труда узнал одну
из своих лошадей. Искры в глазах постепенно исчезли, и он смог оглядеться. Бок
обок с его лошадью ехал Яслав. Телохранители царя, с арбалетами на взводе,
плотно прикрывали его и пленника со всех сторон. Маршрут кавалькады пролегал
вдоль городской стены, так, что путь ко дворцу Яслава был несколько более долгим,
чем если бы они ехали через центр. Видимо царь не пожелал привлекать внимания к
необычному шествию со своим пленником, и поехал окружным путем.
–Спасибо, – слабо проговорил Рыж, взяв поводья.
Яслав не реагируя молча правил своим вороным, занятый, своими мыслями.
Толстяк пожал плечами и ещё раз сплюнул. Губы у него распухли, а правый глаз,
стремительно закрывал фиолетово – черный синяк.
–Там, у себя дома, я не успел договорить, -Рыж шамкал, но при этом говорил
твердо. – Болезнь Валуоки идет от самого Солнценосного, в наказание тебе, за
сделку с Финеей, – толстяк выпалил эту фразу единым целым, и на всякий случай,
спрятал голову за круп лошади.
Процессия вновь остановилась, а всадники вокруг отъехали, оставив Яслава и
его спутника, на некотором расстоянии. Беседа возобновилась в укромном месте,
где с одной стороны узкой дороги стояло здание тюрьмы, а с другой вплотную
нависала городская стена.
– Говори, – в голосе правителя не было недавней ярости, и голова Рыжа
появилась над лошадиной.
– Кара должна была настигнуть тебя лично, но ты самоотверженно бьешься на
Щите, поэтому наказание твое назначено через твоих родных. И как я уже говорил,
они должны умереть. Никакие целители со своими микстурами и даже ведьмы с
наговорами, не смогут их спасти – постой, постой! Дай мне закончить! – Рыж вновь
нырнул под круп лошади уворачивась от, закипающего, Яслава. -Существует всего
две возможности их спасения, – прохрипел он откуда-то снизу, – А ты мне
заплатишь?
– Ты слышал мои условия. Если Валуока поправиться – ты получишь свои
деньги, если нет – твоей смерти будут пугаться все шарлатаны Ковчега, от Иутая до
Щита, – Яслав вновь говорил спокойно и беззлобно, однако что – то от этой
беззаботности заставило Рыжа нервно почесываться.
– Мой государь! – начал он приняв вертикальное положение в седле и усилием
воли, перестав скрести подбородок. – Мой метод основан на глубинном изменении
себя и понимания сути мироздания. В связи с этим исцеление вашей жены, душа,
которой спасает вашу, через страдания её прекрасного тела, может быть достигнуто
путем коренного преобразования и глубинного переосмысления вашей жизненной
позиции.
– Довольно, – Яслав вплотную прижал своего жеребца к кобыле Рыжа и
впившись тому в глаза, прошипел-: ещё одна такая фраза и границы ужаса твоей
гибели будут раздвинуты до столицы Темного.
– Я хотел сказать, что, поскольку ваше изменение невозможно, так как вы не
простой смертный, а правитель, несущий на себе бремя ответственности за судьбу
всего Ковчега, то что-бы спасти Валуоку и своего не рожденного сына, надо сделать
спасение вашей души невозможным, либо недоступным для метода, который
назначил наш Светоносный Отец, – скороговоркой протрещал Рыж, пытаясь
отодвинуться от Яслава. – И не ждите молний – их не будет. У нас, знаете ли, свои
отношения с творцом. Итак, все просто…
–Просто снять с тебя кожу, – правитель схватил гнедую под уздцы, так, что она
испуганно заржала.
– В первом случае, – вы должны умереть, делая бессмысленным болезнь,
ниспосланную вашей супруге, – толстяк перешел на обычный язык, что немного
охладило ярость царя. – Вы умираете, погубив душу – она выздоравливает, рожает
здорового ребенка и правит Оссией, пока бразды правления не перейдут к вашему
сыну.
– А знаешь, что?!, – Яслав внезапно отпустил кобылу и глубоко задумался. – Ты
говоришь необычные и непонятные вещи, но что бы придумать такое, и сказать
мне… – надо быть либо слишком храбрым, либо действительно знать, о чем
говоришь. На храбреца ты не похож…, поэтому я готов услышать о другой
возможности спасти жену и мое дитя.
– Этот способ навсегда, закроет от вас лик Светоносного, мой царь, – голос
Рыжа внезапно погрустнел и наполнился неожиданным сочувствием. – Но, если вы
все же хотите…
– Говори, – тихо, но жестко оборвал Яслав.
– Власть творца нашего и законы его незыблемы, но лишь там, где
распростерта длань его. Существует Знание, что Ковчег – это последний из миров,
где правит Солнценосный. И если Валуока покинет наш мир, то она станет
недосягаемой для Отца, и законы его, стоящие на страже сохранения вашей души,
сработают как-то по – другому. Не стану скрывать, – возможно, вы все равно умрете.
Но, с уверенностью можно сказать, что, не смирившись и выказав любовь к семье
большую, чем к создателю, вы навсегда закроете путь своей душе в лоно
Светоносного и смерть для вас превратиться в бесконечное скитание между…
Впрочем, мне всего не известно.
– Кстати о знаниях?!, – Яслав тряхнул головой, прогоняя тяжелые думы и, сжав
своему коню бока, заставил его прижаться к кобыле Рыжа. – Прежде чем мне
решить следовать ли твоим советам, я хотел бы знать – откуда ты так хорошо
осведомлен про сделку с Финеей ?
– А мне подробности и не известны, – толстяк улыбнулся уголками сочных губ.
–Просто над вашей семьей повисло такое облако смерти, что любой, даже эти
интуиты, – уголки приняли выражение крайнего презрения, – да, даже они его
почувствовали. Я, обладая благодатью, ниспосланной мне выше, взял на себя труд
вглядеться в него поглубже, вот и все. Остальное, все равно, что книгу листать. Зная
манеру и стиль автора, читатель, может без труда определить, кто, именно трудился
над рукописью, даже не заглядывая на обложку. Так, и мне достаточно было
почувствовать, хорошо знакомые витки силы, которыми пронизана, сгустившаяся
над вами, туча, что-бы узнать Финею. А поскольку исток негативной энергии исходит
от вас, значит ваше проклятье-результат ваших совместных с ведьмой, усилий.
– Ну, хорошо, – Яслав ослабил поводья и рассеянно огляделся.
За разговорами, время незаметно пролетело и солнце уже, обидевшись на
невнимание, собиралось на покой. Телохранители царя, казалось, не меняли
занятых, позиций, молчаливо изучали округу, не спуская рук с тяжелых арбалетов.
Вокруг царила тишина, нечастые прохожие, завидев грозных воинов, суетливо
меняли планы, предпочитая пойти другой дорогой и лучше, как ни будь в другой раз.
Правитель неожиданно мягко усмехнулся, своим мыслям и потрепал гриву своему
коню.
– Ну и что, конкретно ты можешь мне посоветовать? – с легким нажимом, но
как-то отстраненно, спросил Яслав, тяжело глядя на заерзавшего в широком седле,
толстяка. – Я так, понимаю, что деньги ты берешь не за теорию?
–Обычно, за практические советы я беру дополнительную плату, – мясистое
лицо расплылось в жадной ухмылке.
По лицу Яслава пробежала легкая тень.
– Однако в данном случае, об этом нет даже и речи, – ухмылка поспешно
преобразовалась в сочувственную гримасу. – У вас есть примерно шестьдесят
восходов и закатов, после чего Валуоку уже нельзя будет спасти. Как я уже говорил,
вы можете умереть, погубив душу или дать свершиться воле Солнценосного и
испить чашу горечи утраты. Можно также ещё испробовать второй путь, хотя я вижу,
что вы уже решили искать гибели.
– Второй?-по губам Яслава пробежала недоверчивая улыбка. – Это тот, где
говориться о сказочном побеге в другие миры? Ты, что посмеяться надо мной
решил?
– Вы спросили – я отвечаю, – насупился Рыж.
– Ты хочешь сказать, что знаешь, как перейти туда? – Яслав от удивления
выпятил челюсть. А главное куда это –туда?
– В Арике, в Храме Святых Старцев, есть порталы, которые ведут в
неизвестность, – толстяк важно надул щеки. Однако, я могу с уверенностью сказать,
что по крайней мере, один из них ведет в место, не имеющее отношение к Отцу.
–Но, точно ты не знаешь? – благодушие правителя улетучивалось с каждым
словом, Рыжа.
– Нет, но зато я знаю, что там Валуока выживет и сможет вернуться. Ведь если
есть выход, значит должен быть и вход. Впрочем, если неизвестность вас так пугает,
то есть и ещё одно место, где живут по другим законам, – золотые волосы нервно
колыхнулись, – и оно совсем, рядом. Можно сказать – за стеной.
– Не понял…?
– Я говорю о территории расположенной вокруг Ковчега, – с деланной
усталостью, пояснил обладатель тройных щек.
– У Темного?!!! – воздух с шумом лопнул, а Яслав почувствовал, что
проваливается куда-то в бездну.
– Я, знаю, что люди там не живут, но из правил все же бывают исключенья, –
теперь уже Рыж склонился к задыхающемуся от бешенства Яславу, и перешел на
шепот. – Вот, если бы, скажем, удалось заставить, кого ни-будь из могущественных
магов Темного, провести Валуоку через границу, и заручиться обещанием вернуть
её в целости и сохранности по первому требованию… Слуги Темного, – голос Рыжа
на миг погрустнел, – в отличие от нас, никогда не нарушали данного слова…
– Но как…?!
– Я слышал, что кое кто сейчас находиться на территории Ковчега и, что-то
ищет? – Рыж испытующе уставился на правителя.
Яслав пошатнулся в седле, в глазах его потемнело – Дуно!, – тяжело выдохнул
он, с трудом протолкнув из легких, воздух.
– Приближенный Темного! – торжественно прошептал толстяк.
На какое-то время повисла гнетущая пауза. Затем Яслав, со странным
выражением лица посмотрел на Рыжа и быстро развернул коня. – Сварг, – тихо
позвал он.
От пятерки всадников, бесшумно отделилась одна фигура и приблизилась к
правителю. Холодные, серые глаза, излучая необыкновенное тепло, нашли глаза
царя и застыли в ожидании.
– Возьмешь десяток воинов, – Яслав отдавал приказ ровными, рублеными
фразами, словно забивая гвозди в качественную древесину. – Отправишься в
глубину Хань-Го и найдешь отряд своего брата, отправленный с Финеей. Передашь
ему и, главное, ей, что Дуно должен быть взят живым. Только живым. Перед
отправкой вернешься во дворец – заберешь с собой Валуоку. Лекари должны
сопровождать царицу. Зайди к казначею, возьми три тысячи олларов, для Рыжа. Его
тоже заберешь с собой. Когда захватите Приближенного, проследишь что-бы
толстяк заставил его дать нужное мне обещание. Затем вместе с Валуокой и Рыжем
пересечешь границу. Дальше – по обстоятельствам.
– Ик, – мясистое тело, напротив, при этих словах слабо колыхнулось в седле, и
обмякло. Чудо – целитель явно потерял сознание.
–На все про все – у тебя не более пятидесяти восходов, – не обращая
внимания на толстяка, продолжил Яслав. –Если у тебя не получиться, – «гвозди»
входили в дерево без малейшей паузы, – после моей смерти возьмешь на себя
заботу о правительнице и будущем царе. Подробности по выполнению задания – у
этого, – Яслав слегка качнул головой в сторону пребывающего в отключке Рыжа. –
И, ещё, – правитель сорвал висящий на шее кожаный мешочек, – возьми вот это.
Это Асияр, – амулет моего отца. Если почувствуешь, что задание не выполнимо и
все эти маги, лекари и прочая волшебствующая погань выходит у тебя из-под
контроля, – вскрой его. Что точно произойдет – я не знаю, – неожиданно на мрачное
лицо Яслава легла злорадная ухмылка. – Но, зная темперамент бывшего правителя
Оссии, – уверен, что этот дар им не понравиться. Все, – скачи во дворец. Я же
немедленно возвращаюсь к Щиту, – последний гвоздь был забит и, Яслав не
дожидаясь ответа воина, пришпорил вороного. Четверка телохранителей, мгновенно
среагировав, растворились вслед за ним, в наступившей тьме. Оставшийся, в
переулке Сварг молча поклонился удалявшейся спине правителя, затем подхватил
кобылу толстяка под уздцы и направил своего коня в сторону светящейся вдалеке
башне царского дворца…
… Песок нещадно жег колени. Солнце, казалось, решило его расплавить и
превратить пустыню в единый стеклянный монолит, но для того, кто стоял сейчас на
коленях, всего этого не существовало. Не было палящего зноя, не было спины,
удирающего с воплями человека, пришедшего из другого мира. Не было
обезглавленного трупа, валяющегося рядом.
Среди ударов крови, грозящих разорвать голову и за шторами, ослепших глаз
стояло только одно – бесконечные зрачки на, выточенном из камня лице. Память,
безжалостным наконечником стрелы, пронзила затылок-: « маленькая женщина с
безумными, но такими родными глазами стоит внутри пентаграммы. – Помни!
Отец твой – он бог, – как заведенная твердит она и протягивает ему кристалл.
Детские глаза вглядываются в переливающиеся грани и видят – Лицо! Его лицо.»
–видение обрываются, перенося разломанную на тысячу горящих осколков, голову в
настоящее. Сюда. В пустыню Куорг. Где на груди бьется камень, отданный матерью,
за миг до пения стрел и где напротив стоит человек! Плащ, которого взвевается, не
нуждаясь и в малейшем ветерке. Огромные зрачки, ласково смотрят на
преклонившего колени, сурового воина, – так же, как тогда – из холодного
бездушного куска прозрачного кристалла.
Лиу-Ту с хрустом сжал челюсти и открыл глаза. Бог? Быть может. Тепло из,
спокойно ожидающих, глаз, грело и ласкало. Хотелось вскочить и прижаться головой
к коленям, так, чтобы не было всех этих лет, не было кладбища и искромсанного
стрелами тела матери. Не было тоннеля и не было клятвы Ему. Стоп. Лиу не спешил
подниматься. Он опустил глаза, стараясь вырваться из нахлынувших воспоминаний,
тесным роем, рвавших его память, а незнакомец все стоял не двигаясь. Не говоря, а
лишь, продолжая с удивительной нежностью смотреть на него. Как будто бы перед
ним был не возмужалый воин, а несмышленый малец, или немощный старец, или
любящая мать. Чувства грызли его душу, противоречивые мысли сталкивались друг
с другом и, наконец, сознание его вновь провалилось в спасительный мир видений,
где безгранично царствовала лишь его память, и где все решения были уже
приняты...
«… Дождь бил мелкими, но жесткими и холодными каплями, беснуясь от
собственного бессилия. Нет! Ему, конечно, удалось промочить насквозь одежду и
волосы наглого мальчишки, но залитые льдом глаза и вспухшие от холода руки,
так и не заставили его, заметить непогоду и сдаться. Убежать! Поджав хвост,
вернуться восвояси. К учителям на скале Цо, которые будут рады с позором
изгнать его. Забыть о маленьком наглеце, так и не сумевшем пройти
назначенное испытание.
Кривая ухмылка пробежала по изможденному лицу, прогоняя остатки
сомнений. Руки Лиу нащупали короткую дубину, висевшую за плечами, он
осторожно потянул её на себя и вновь застыл в неподвижной позе. Пути назад
нет…
Вампир был голоден и тоже почувствовал охотника. Здесь, в глубине
гибельной для людей Урагской топи ему нечего было опасаться. Пока царит ночь.
Но она не бесконечна. И прежде, чем появится хотя бы один луч, надо уйти
обратно. В спасительную тень Телькуньярома. Но не голодным. Нет. Только не в
этот раз. Теплая кровь мальчишки взбодрит и насытит его. Глупый
человеческий детеныш прячется в тростнике и представляет себя невидимым.
Один рывок и длинные иглы пробьют его шею. Так просто… Но, старого вампира
все же что-то удерживало на месте. Он в сотый раз обошел заросли, где
прятался Лиу. Никого. Ни магов, ни священников, ни проклятых интуитов.
Ничего. Тогда почему не проходит беспокойство? Что такого в этом мальце со
смешной палкой в руках? Почему ноги отчаянно отказываются пружинить в
смертельном броске и так упорно сопротивляются, заставляя его кружить и
ждать? Бесконечно долго ждать, когда голод и так столь мучителен, что в пору,
начинать пить собственную кровь.
Внезапно, словно по команде прекратил, бить ливень. Вампир недоверчиво
потянул носом, но, как и прежде не почувствовал ничего подозрительного. Только
глупый щенок с дубинкой в кустах. Обладатель сладкой живительной влаги! Все!
Отринув сомнения худое, жилистое тело кровопийцы распласталось в
убийственно быстром полете. Человечек заметил опасность и пошевелился.
Медленно! Где ему тягаться с тем, чье движение быстрее мысли? Вампир сбил
мальчика с ног и с жадностью погрузил клыки ему в шею. Он урчал, над
трепещущим телом, ощущая, как чудесный нектар течет по его глотке. Но,
жажда не утихала, а наоборот лишь становилась все сильнее! Что-то не так!
Но…?!
– Ты испортил её!, – возмущенный тонкий голос, вырвал кровососа из
нирваны. Затухающие конвульсии тела под ним прекратились, и вампир с
неожиданным страхом увидел, что сжимает в руках, почти надвое
перегрызенную дубину. Ту самую, которую миг назад, держал перед собой,
человек. В глотке противно скребли опилки, а рядом раздался безрадостный
детский смех. Но он был слишком стар, что бы позволить себе удивляться, и
слишком опытен, что бы испугаться магических штучек юного волшебника.
Вампир мгновенно развернулся и бросился на безоружного мелкого магика.
Пальцы выдвинули длинные ногти-ножи и устремились к горлу жертвы.
Мальчишка попытался отскочить, но не успел. Глаза его как-то странно
заблестели, но вампиру было не до этого. Его пальцы сжали худую шею, но не
пробили кожу, которая на ощупь вдруг стала похожа на железо. Затем юнец
очень медленно поднял руки и перехватил запястья нападающего. Тот дернулся,
пытаясь оторваться, но внезапно осознал, что скован. Действо, которое
творилось перед ним, было неожиданным и новым даже для его искушенного
опыта. Шея мальчика, на которой сомкнулись его лапы, покрылась серебром,
жгучим, и не поддающимся страшному давлению. Запястья вампира, в свою
очередь, находились в плену мощных кузнечных тисков, которые украшали,
вместо ладони, – правую руку юноши. Холодные глаза его безучастно изучали
кровавые зрачки ночного охотника, а левая рука в это время, медленно
преобразовывалась в пилу с острыми, слегка загнутыми зубцами.
– Жаль, что солнце оставит от тебя лишь горстку пепла, кровосос, –
мальчик говорил равнодушно и буднично, не обращая внимания на отчаянные
попытки вампира вырваться из смертельного капкана. – А то я бы доставил
тебя на скалу Цо живым и невредимым. Это было бы гораздо веселее, чем просто
выполнить их задание и добыть твои клыки. Учителя даже предложили план,
согласно которого я должен был избежать боя, а ты бы просто лишился зубов,
которые сумел бы заново отрастить. Это дало бы возможность имузнать,
насколько я силен в иллюзии и стоит ли принимать меня в ученики, – Лиу
перестал смотреть на вампира и, казалось, просто рассуждал вслух. – Но это
так скучно, согласись? – мальчик вновь поднял глаза. – А.., – тебе интересно, –
что это такое? – Лиу слегка тряхнул обессиленную жертву. – Эони, – который,
нудит и сыпет упреками у меня в голове, – называет это каким-то смешным
словом. Постой-ка, – иутаец окинул взглядом железки, на своих запястьях, и,
замер, словно прислушиваясь к чему-то. – Ро-бот, – вот, как это называется где-
то там у них. Ты слушаешь меня? – мальчик снова тряхнул вампира, который
отчаянно забрыкался. -Ему видите ли не нравиться, что ради такого пустяка,
каким являешься ты, – я использовал этиресурсы, – лицо Лиу посуровело и
напряглось. – Но, знаешь, что? В одном он прав! Я слишком многословен, а мне
ещё предстоит куча дел. Главным из которых, несомненно, – на худом лице
впервые загорелась радостная улыбка, – является отделение твоей головы и её
сохранение. Да, сохранение!, – появившиеся было нотки сомнения в тоне
интуита бесследно исчезли. – Вплоть до того момента, как я смогу доставить
её на скалу. Как ты считаешь? Черный мешок поможет мне решить эту задачу?
– ледяные глаза вонзились в заметавшиеся зрачки вампира…»
Лиу потерял счет времени. Ничто не мешало ему предаваться воспоминаниям.
Но где-то внутри все же что-то скребло и противно скрипело. Какая-то мысль! Она
постепенно росла, набирая силу. И вот, наконец, прорвалась – ударив изнутри,
выворачивая наизнанку. – « Мой отец здесь. Рядом. Всего лишь в шаге.» Видения
потускнели и растворились, отпуская сознание на волю. Иутаец пришел в себя и
неожиданно стремительным движением скользнул в сторону от молчаливого гостя, и
принял боевую стойку, слегка согнув ноги в коленях. Голова вжалась, а руки
принялись плавно описывать круги в воздухе.
– Тебе не нужно меня бояться, – речь Дуно лилась словно, тихий родничок,
постепенно превращающийся в кристально чистый ручей. – Я не причиню тебе
вреда, смертный. Ты можешь уйти в любой момент. Но может быть ты скажешь – что
привело тебя в пустыню?
– Не получается прочитать мои мысли? – голос иутайца слегка подрагивал,
выдавая бурлящие противоречивые чувства.
– Я не пытался, – легко ответил Приближенный, пожав плечами. – Впрочем,
если ты не хочешь сказать мне…, – фигура в плаще плавно повернулась и начала
стремительное движение в направлении сопок, где недавно исчез Корявый.
– Я не позволю тебе – магу темного бога, забрать Длань, – голос
позвучавший за спиной Приближенного, был лишен эмоциональности и напоминал
звон ложки, бьющейся о стеклянные грани стакана.
Дуно мягко остановился, грациозно развернувшись на месте. От неуверенности
человека, стоявшего у него за спиной не осталось и малейшего следа. Лиу-ту стоял
в расслабленной позе, вывернув ступни и ладони наружу. Глаза его затянуло
белесой поволокой, мышцы лица застыли, напоминая сталактит. Одежда слетела с
его жилистого тела, а кожа начала покрываться серебристым металлом.
– Я атакую и уничтожу тебя, а затем заберу тот кусок железа, за которым вы
все охотитесь, – странный интуит начал медленно двигаться в сторону застывшего
на месте Приближенного.
– Зачем ты говоришь мне о своих планах? – Дуно оставался на месте, со слегка
озадаченным видом. Но глаза его по – прежнему лучились – с любовью наблюдая на
готовящегося к нападению Лиу – Ту.
–Я хочу, что-бы ты знал, о том какая судьба ждет тебя и того, кто тебя послал,
– интуит говорил, не прекращая движение, но и не ускоряя шаг. – Эпоха истинных
миров завершена. Твой бог и его визави слабы и не нужны больше вселенной. Этот
мирок не станет оплотом их возрождения, а просто будет уничтожен.
Техновселенная получит нового бога, рожденного из отрицания. Он не будет
нуждаться в эмоциях, любви, ненависти и прочей чепухе. В новых мирах все
упроститься и будет упорядочено.
По правилам и расписанию. Тот хаос, который поселили темные, светлые,
кровавые и любвеобильные – навсегда исчезнет, похоронив под собой основу этого
мироздания – чувства, – Лиу резко замолчал. Он вдруг осознал, что говорит и
двигается уже продолжительное время, но так и не смог вплотную сблизиться с
улыбающимся противником.
– Мы обязательно встретимся, и многое обсудим с тобой, – теплый луч
сверкающих глаз проникал куда-то сквозь тело интуита. – Я скажу тебе свое имя и
приду тогда, когда ты действительно будешь готов не прятаться в теле смертного
мальчика, а сойтись лицом к лицу. Сейчас же мне действительно надо идти.
– Ты нужен мне здесь и сейчас, – Лиу прекратил бесполезные попытки
сблизиться и остановился.
– И тебе не уйти, – просто добавил он, выбросив перед собой руку. С раскрытой
ладони сорвалась золотистая молния и устремилась в сторону Приближенного.
Дуно пожал плечами, и сделал шаг в сторону. Маленькая сверкающая змейка
сменила направление и последовала за ним. Приближенный отошел ещё на шаг.
