Текст книги "Экранные поцелуи"
Автор книги: Труди Пактер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Клаудиа открыла сумочку.
– Сколько я вам должна?
Китаянка покачала головой:
– Сейчас мне ваши деньги не нужны. Заплатите потом, когда закончится вся эта история.
– Когда же?
– Когда художница снова придет в согласие со своим искусством. Только тогда вы освободитесь друг от друга.
– Послушайте, моя подруга сказала вам, мы обе актрисы. У нас ежеминутно все меняется. То у нас есть работа, то нет. Мы постоянно, как вы сказали, приходим в согласие со своим искусством. Всякий раз, когда получаем новую роль.
– Я говорю не о работе, а об искусстве, – терпеливо пояснила китаянка. – Художница поймет, достигла она цели или нет. Вы обе это поймете. И тогда одна из вас придет ко мне и заплатит.
Клаудиа покачала головой:
– Слишком много загадок. Кто из нас вам заплатит? И сколько?
Марта Чонг встала.
– Для того чтобы узнать это, вам придется сыграть свою игру до конца. – Кивком она подозвала балийца. – Проводи даму к машине. Мы с ней закончили… пока.
По дороге домой они не проронили ни слова. Рэчел, на заднем сиденье машины, била дрожь. Наверное, кондиционер работает на слишком большой мощности. Но нет, она чувствовала, что даже на самом солнцепеке ее бы все равно трясло.
Когда они уже подъезжали к Денпазару, Рэчел наконец прервала молчание:
– Скажи, ты ведь не приняла всерьез эту чушь, правда?
– А что, тебя это беспокоит?
– Да. Ведь если верить этой старой ведьме, мы в любой момент можем вцепиться друг другу в глотку. Сама мысль об этом для меня непереносима.
Клаудиа откинулась на сиденье. На лице ее появилась улыбка.
– Надо ли понимать так, что раньше ты никогда ни с чем подобным не сталкивалась?
– Именно.
– Я так и думала. Послушай, радость моя, в Большом Лос-Анджелесе сотни таких, как Марта Чонг, и все говорят самые разные вещи. Время от времени, когда мне становится тошно или когда наступает кризис, я иду к ним. Но никого из них не принимаю всерьез. Если только они мне не скажут, что все будет хорошо.
Она достала пачку сигарет, предложила одну Рэчел. Потом вынула золотую зажигалку «Данхилл», щелкнула два раза, глубоко затянулась.
– Этой старой корове, наверное, нечем заняться, вот она и решила отыграться на нас. В сущности, кто мы для нее? Две богатые туристки, которым только и надо что поэксплуатировать туземцев.
Рэчел вздохнула с облегчением:
– Слава Богу. А то у меня уже мурашки по коже забегали.
– Ну и зря. С какой стати мне предавать тебя? Или тебе меня? Мы же друзья, черт побери. Я думаю, нам стоит опасаться туземцев, а не друг друга.
И все же Клаудиа не рассказала Рэчел о том, что китаянка отказалась взять деньги. Все предсказатели, которых она встречала до сих пор, охотились за деньгами. Кроме этой. В первый раз со времени знакомства она взглянула на Рэчел с подозрением. «Кто ты, – думала она, – актриса или предательница?»
Глава 9
Стоял теплый пасмурный день, какие часто бывают в Лос-Анджелесе в конце февраля. С моря наползал туман, обволакивая все вокруг влажной серой дымкой. В такую погоду ржавчина разъедает хромированные покрытия на дорогих «мерседесах» заправил киностудии, а дорогостоящие прически их жен не держатся и нескольких часов.
Жизель выглянула в окно, посмотрела на небо, покрытое грозовыми облаками. К западу, кажется, немного просветлело. Как обещание солнца в недалеком будущем. Жизель это не радовало – она никогда не полагалась на обещания.
Прошел месяц с того дня, когда завязались их отношения с Дэном Кейзером. Неожиданно для самой себя она почувствовала, что эти отношения ее вполне устраивают. Глава студии оказался умным, интеллигентным человеком, любившим поговорить, пожалуй, даже не меньше, чем заниматься любовью. Обнаружив, что в голове у Жизель отнюдь не опилки, он страшно обрадовался. Значит, теперь у него есть не только очаровательная партнерша по любовным играм, но и товарищ, с которым можно поговорить. Он не преминул воспользоваться этой возможностью.
Теперь он почти каждый вечер приезжал в ее дом на вершине холма и за бокалом вина рассказывал о том, что произошло за день. Вначале они каждую свою встречу занимались любовью. Но в последнее время Жизель постоянно куда-нибудь торопилась, поэтому Кейзер иногда заезжал к ней всего на несколько минут, просто поговорить. И это его тоже устраивало.
Тем не менее, Жизель часто напоминала себе, что начала эту связь с определенной целью. Хватит уже любовных игр и приятных разговоров. Пора переходить к делу.
С этими мыслями она заказала телефонный разговор с Клаудией Грэхэм. В отеле «Нуза Дуа» на Бали Клаудиа, в своем роскошном номере, почти сразу же взяла трубку.
– Привет, – произнесла она, узнав голос Жизель. – Ну, как твои дела?
– Так себе. А у тебя как? Весело там, на Бали?
– Не очень. С Дэвидом ничего не вышло. Бедняга все время болеет. Наверное, ему не подходит здешняя еда.
Жизель, сделав над собой усилие, заговорила сочувствующим тоном:
– Какая жалость. Мне казалось, у вас все должно быть хорошо. Да, кстати, удалось тебе разузнать что-нибудь о той английской актрисе? Помнишь, я тебя просила?
– Ты имеешь в виду Рэчел Келлер?
– Да-да.
На другом конце провода наступило молчание.
– Вообще-то мы с Рэчел за последнее время очень сблизились, – произнесла наконец Клаудиа. – Так что теперь я действительно кое-что о ней знаю.
– Прекрасно! – Жизель постаралась скрыть волнение. – Расскажешь?
– С одним условием.
– Вот как? И что же это за условие?
– Я хочу знать, для чего тебе нужна эта информация и как ты собираешься ее использовать.
– Ты что, серьезно!
– Еще как. Я хочу знать, какой вред это может нанести Рэчел.
– Хорошо, я скажу тебе в двух словах. Человек, которому нужна эта информация, – Дэн Кейзер. Он недоволен тем, что ей дали эту роль, и хочет сиять ее с фильма.
– Зачем же дело стало? Пусть уволит ее и все. У него наверняка есть такие права.
– Оказывается, это не так просто. Кажется, он попытался ее уволить, но Боб Делами восстал.
– Ну и что? Делами всего лишь продюсер. Оплачивает съемки Кейзер, так что все козыри у него в руках. Пусть уволит Рэчел, а уж потом сражается с Делани.
– Нет, так здесь дела не делаются. Ему нужна серьезная причина, чтобы уволить актрису. Только тогда он сможет действовать через голову Делани.
Клаудиа задумалась. Сделать то, о чем просила Жизель, не представляло особого труда. Почти в самом начале их знакомства Рэчел призналась ей, что у нее нет никакого опыта работы в кино. До этого она играла лишь в театре, да и то в провинции. На основании одного этого Кейзер спокойно мог бы ее уволить.
В этот момент ей вспомнились слова Марты Чонг: «Одна из вас предаст другую. И это предательство изменит всю вашу жизнь». Клаудиа содрогнулась, как будто почувствовав кровь Рэчел на своих руках. Ну, нет, не станет она этого делать. Ни за что!
– Знаешь, не хочется мне продавать вам Рэчел. Я ее полюбила.
В голосе Жизель появился холод:
– Что-то я не помню, чтобы тебе когда-нибудь это мешало. В чем дело? Ты теряешь твердость духа?
– Ничего я не теряю. Просто не хочу, чтобы еще одна актриса по моей вине осталась без работы. Ты сама знаешь, в нашем бизнесе не так-то легко удержаться.
– Не волнуйся, она наверняка найдет что-нибудь другое. Уж если у нее хватило таланта и связей, чтобы заполучить эту роль…
Клаудиа вздохнула:
– Если бы все было так просто. Рэчел – англичанка, завоевала свою репутацию в театре. В Голливуде никто ее не знает. Нет, Жизель, эта роль ей очень нужна. Не стану я помогать тебе.
На другом конце провода наступила тишина. Жизель обдумывала услышанное. Теперь ей стало ясно: Клаудиа знает достаточно для того, чтобы покончить с Рэчел, но по какой-то причине не хочет лишать ее работы.
Внезапно у Жизель появилась идея.
– Послушай, Клаудиа. А если я добьюсь, чтобы Рэчел получила другую роль, в каком-нибудь другом фильме… тогда ты мне поможешь?
Клаудиа почуяла неладное. Что-то здесь явно не так. Почему Дэн Кейзер на этот раз решил пощадить чувства никому пока не известной актрисы? Обычно в подобных случаях сначала разрывают контракт, а уж потом подыскивают обоснования для этого. Нет, Жизель явно что-то недоговаривает. Клаудиа на минуту задумалась.
– Жизель… кого Дэн прочит на эту роль в том случае, если ему удастся избавиться от Рэчел?
– Понятия не имею.
– Жизель! Кому ты это говоришь?!
– Ну, хорошо. Могу я тебе довериться?
Клаудиа рассмеялась:
– А у тебя просто нет выбора. Если ты не скажешь, кем вы собираетесь заменить Рэчел, вам не удастся этого сделать. Во всяком случае, не с моей помощью.
Жизель это не понравилось. Она-то надеялась, что ей не придется выкладывать Клаудии всю историю. Чем меньше людей об этом будет знать, тем больше шансов, что дело выгорит. Однако она чувствовала, что отступать некуда.
– Я должна получить эту роль вместо Рэчел. Дэн хочет, чтобы я сыграла Мэйбл.
Она почувствовала, как у Клаудии, на другом конце провода, перехватило дыхание.
– О чем ты говоришь, Жизель?! Я была уверена, что ты давно покончила с актерской профессией.
– Нет, – ровным голосом произнесла Жизель, – это актерская профессия покончила со мной. А сейчас Дэн хочет предоставить мне еще один шанс.
Клаудиа снова расхохоталась:
– О чем это ты? Дэн Кейзер решил предоставить тебе еще один шанс через десять лет после того, как ты оставила сцену?! Можно узнать, а что ты обещала ему взамен? Или это слишком неделикатный вопрос?
Жизель вздохнула:
– Со стороны любого другого это был бы, конечно, непростительный вопрос. Любого другого я бы послала подальше. Но тебе я скажу. Мы с Дэном близки. Ты меня понимаешь?
Клаудиа прекрасно все поняла. Признание Жизель нанесло сокрушительный удар по всем ее благим намерениям. Да, Рэчел ей нравится: она не обманщица, она занятная, с ней интересно. А главное – она здесь, под рукой. Но вот вопрос: надолго ли все это? С Рэчел хорошо коротать время на Бали, во время съемок. Вернувшись же домой, в Лос-Анджелес, Клаудиа вновь обретет своих прежних друзей. Намного более полезных для нее, чем Рэчел.
С Жизель они знакомы уже больше семи лет и всегда помогали друг другу. Да если бы не Жизель, Клаудиа, возможно, не снималась бы сейчас в этом фильме. И потом, Жизель всегда с пониманием относится ко всем ее проблемам, связанным с мужчинами. Не так уж много существует людей, которым она, Клаудиа, может довериться.
Инстинкт подталкивал Клаудиу пожертвовать Рэчел. Мешало лишь одно – воспоминание о встрече с Мартой Чонг. Китаянка предсказала предательство и даже намекнула на то, что оно будет наказано. Говорила о каком-то проклятии. Нет, лучше обойтись без этого… Но ведь Жизель пообещала, что сможет устроить для Рэчел что-нибудь другое. Если бы удалось найти для нее роль не хуже, чем эта… Тогда то, что она сейчас собирается сказать, предательством уже не назовешь. Скорее это можно назвать обходным маневром.
Клаудиа решилась. Любовь, предательство, совесть… все зависит лишь от того, как их интерпретировать.
– Жизель, я думаю, у тебя как у актрисы есть будущее.
Боб Делани зевнул, потянулся, включил лампу над своим сиденьем. Он провел уже четыре часа в салоне первого класса авиалайнера. Еще через четыре часа самолет приземлится в аэропорту Лакс Лос-Анджелеса. Интересно, какая там сейчас погода.
Потом он снова обратился мыслями к прошедшим суткам. Вернувшись в свой офис в отеле «Нуза Дуа», он обнаружил там срочную телеграмму от Дэна Кейзера, который настаивал на том, что им надо поговорить, и как можно скорее. Боб заказал себе чашку кофе и попытался сообразить, зачем он мог понадобиться руководителю студии. В любом случае, во время съемок лучше держаться подальше от таких, как Кейзер. Сейчас ему не нужны никакие осложнения.
Он медленно протянул руку к трубке. Хочет он того или нет, но осложнений, по-видимому, все равно не избежать.
Не успел он снять трубку, как телефон зазвонил. Это был, конечно, Дэн Кейзер. Вернее, его секретарша-японка.
– Боб! Как хорошо, что я вас наконец застала. Вы получили телеграмму от мистера Кейзера?
– О том, что он хочет поговорить? Да, только что. Мы вернулись со съемок всего несколько минут назад.
– Очень хорошо, – прощебетала она. – Когда вы сможете попасть на самолет?
– На самолет?! Это еще зачем? Как я понял, Дэн хочет только поговорить.
– Правильно. Но не по телефону. Он будет ждать вас в студии.
– Не могли бы вы мне сказать, о чем будет разговор?
Наступило непродолжительное молчание.
– Мне очень жаль, – сдержанно проговорила японка, – но мистер Кейзер не сообщил мне никаких подробностей. Просто сказал, что ему нужно встретиться с вами. Это было вчера.
– Понятно. Передайте ему, что я прилечу, как только смогу. Скорее всего, завтра. И сразу же позвоню ему.
И вот теперь он летел на встречу с Кейзером. Вероятно, предстоит борьба, хотя он пока не мог догадаться, по какому поводу. И не слишком волновался. Съемки у них идут по плану, Рик укладывается в график, и вообще, если не считать нескольких второстепенных просчетов, все идет нормально. Он не сомневался, что сумеет выйти победителем из предстоящего разговора, что бы там ни было сейчас на уме у Кейзера.
Однако, едва войдя в студию, он понял, что недооценил серьезность ситуации. Дэн Кейзер выглядел так, как будто его сейчас хватит удар. С багровым румянцем на щеках, тяжело и прерывисто дыша, он расхаживал по кабинету.
– Дэн! Что случилось?
Глава студии резко остановился прямо перед ним.
– Ты обманул меня! Я тебе поверил, а ты меня обманул.
Боб Делани совсем растерялся.
– В чем я тебя обманул?
– Вспомни Рэчел Келлер!
Наступила тишина. Делани вспомнил последний разговор с Кейзером, глубокой ночью. Тогда Дэн поднял его с постели из-за Рэчел. Хотел заставить его снять ее с картины. Вот, значит, в чем дело… Делани ломал голову, пытаясь сообразить, что же такое он сказал тогда, что могло вызвать столь бурную реакцию. Внезапно он все понял. У Рэчел не было опыта работы в кино, и они с Риком немного подправили ее биографию в документах, чтобы создать нужное впечатление.
– Ты имеешь в виду ее послужной список?
– А что же еще! Семь лет в провинции! И это ты считаешь нормальной квалификацией для работы в Голливуде?
– Почему бы и нет? Лоренс Оливье начинал с английских театров. И Вивьен Ли тоже.
Глава студии, казалось, сейчас воспламенится.
– Но только не на студии «Магнум». Нам здесь ученики не нужны. Пусть набираются опыта где угодно, а к нам приходят, когда будут готовы для этого.
– Ты хочешь сказать, что Рэчел не готова?
– Да, черт побери!
– Так… А Жизель Паскаль, по-твоему, готова?
Снова наступило молчание. Дэн Кейзер прошел к бару.
– Может быть, выпьем? А потом обсудим эту ситуацию, как цивилизованные люди.
Делани тяжело вздохнул, тоже подошел к бару, налил себе виски, неразбавленного и без льда. Он понял, что его положение – далеко не выигрышное. Он ведь пытался отговорить Дэна от этой затеи, однако теперь Жизель Паскаль, по-видимому, все решила за Кейзера. И с этим ничего не поделаешь. Делани представил ее себе – самоуверенную блондинку в шикарных туалетах. Что же она предложила Кейзеру такое, что тот даже взял на себя труд найти веские обоснования для увольнения Рэчел Келлер?
Делани мысленно отругал себя за то, что был не очень осмотрителен. Как могли сведения о прошлом Рэчел Келлер так скоро просочиться наружу? Потом он вспомнил: Рэчел и Клаудиа неожиданно стали близкими подругами. Наверняка Рэчел все о себе рассказала этой суке во время их поездок по острову. А может быть, как-нибудь вечером, за обедом. Девичьи откровения… Это еще хуже, чем доверительные разговоры в постели.
Делани решил проверить свою догадку:
– И когда же Клаудиа тебе это все выложила?
Кейзер усмехнулся:
– Клаудиа мне ничего не говорила. Это Жизель.
– Какого дьявола! И откуда она все обо всех знает?
Однако в следующую секунду он понял. Ну конечно, Жизель с Клаудией – давние приятельницы. Он ведь и сам вошел в доверие к Клаудии именно через Жизель. А теперь француженка просто использовала эту дружбу.
Наверное, ему сейчас следовало бы поставить стакан на стол и признать свое поражение. Но что-то его останавливало. Он терпеть не мог, когда великосветские потаскушки, вроде Жизель вмешивались в его профессиональные дела. А кроме того, очень не хотелось подводить Рэчел. Он ее почти не знает, и тем не менее у нее несомненно есть талант.
И мужество. Не заслужила она, чтобы с ней так обошлись.
В голове у него мгновенно созрел план действий.
– Сколько ты мне даешь времени на реорганизацию? – обратился он к Кейзеру.
– То есть, чтобы избавиться от этой… Келлер?
Делани кивнул.
– А сколько тебе нужно?
– Два-три дня. Придется еще завернуть в Лондон до возвращения на Бали.
Кейзер улыбнулся:
– Хорошо. Я думаю, два-три дня ничего не изменят. Скажу Жизель, чтобы не гнала лошадей, пока мы не получим известие от тебя.
– Не гнала лошадей? Что ты имеешь в виду? Не собирается же она давать объявление в «Голливудский вестник».
Кейзер снова улыбался:
– Эго ты так думаешь. Ты плохо знаешь Жизель.
Делани прошел к лифту, спустился на пять этажей и оказался на двенадцатом, где помещались офисы продюсеров студии «Магнум» и некоторых независимых кинобизнесменов. Если двенадцатый этаж чем-нибудь и напоминал тот, на котором размещались высшие чины студии, то лишь по чистой случайности. Здесь, на двенадцатом, царила рабочая атмосфера. Ни картин, ни фотографий на стенах, покрашенных в кремовый цвет. А если кое-где и встречались комнатные растения или ярко разрисованные шторы, то это было делом рук самих обитателей этажа. Здесь делали фильмы, в то время как владения Кейзера, с его красотками секретаршами и картинами стоимостью в миллион долларов, существовали исключительно для того, чтобы производить впечатление на богатых клиентов.
Боб Делани занимал комнату средних размеров, к которой примыкал крошечный «предбанник» для секретарши. Эта комната предназначалась для него до конца съемок. А секретарша Джуди, наверное, останется с ним чуть дольше.
Увидев его, она не смогла скрыть удивления:
– А я думала, что вы на аудиенции у босса. Ну, теперь вам придется терпеть меня до конца рабочего дня.
Он заметил на ее лице сочувствие и ухмыльнулся:
– Не переживай. Ничего драматического не произошло. И не произойдет, если только я смогу этому помешать. – Он взглянул на часы. – Который сейчас час в Лондоне?
– Около восьми вечера, – не задумываясь ответила Джуди. За время работы она научилась с ходу определять разницу во времени между Нью-Йорком, Лондоном и Лос-Анджелесом, независимо от времени года.
Делани помолчал, обдумывая дальнейшие действия.
– Соедини меня с Десмондом Френчем. По домашнему телефону. Если повезет, застанем его, пока он не ушел куда-нибудь обедать.
Через пять минут агент из Англии был на проводе. Делани схватил трубку:
– Десмонд! Ну как идут дела?
– Как я понимаю, вы звоните не для того, чтобы узнать, как у меня идут дела. Чему я обязан?
– Небольшие проблемы с моим фильмом. На самом деле ничего серьезного, но мне нужна ваша помощь.
Десмонд Френч сел поудобнее, потянулся к стакану с виски и содовой. Он по опыту знал: если продюсер из Голливуда звонит поздно вечером и заявляет, что у него небольшие проблемы, значит, дело плохо.
– Откуда вы звоните?
– Из Лос-Анджелеса. Мне пришлось уехать на пару дней с натурных съемок, чтобы кое в чем здесь разобраться.
Френч сделал глоток виски.
– Это «кое-что» касается Дэвида или Рэчел?
– Рэчел. Дэн Кейзер, со студии «Магнум», хочет снять ее с фильма и заменить своей подружкой.
В голосе Десмонда Френча зазвучала тревога:
– Надеюсь, вы сказали ему, что ничего не выйдет?
– Попытался, но он и слушать не хочет. Он намерен использовать против Рэчел отсутствие у нее опыта работы в кино. Я решил ничего не предпринимать, пока не поговорю с вами.
На другом конце провода помолчали.
– Вы можете что-нибудь сделать, чтобы его остановить?
– Один – нет. А вот с вашей помощью… кажется, у меня есть план. Если успею на последний самолет, завтра утром буду в Лондоне.
– Хорошо, я освобожу для вас утро. Когда мы сможем встретиться?
Делан и подумал несколько секунд.
– Примерно в половине одиннадцатого. Я остановлюсь в «Савойе». Успею еще принять душ.
– Значит, в половине одиннадцатого. Мне не терпится услышать, что у вас за план. Будет очень жаль, если Рэчел отстранят. Это может отбросить ее назад года на два.
– Мне бы тоже этого не хотелось. Но думаю, вместе мы сможем этому помешать.
Делани повесил трубку, обернулся к Джуди. Она уже стояла в дверях.
– Одно место на восьмичасовой рейс, – скомандовал он. – Если можно, первый класс, если не получится, сойдет и клубный. Я сейчас еду домой. Немного посплю и соберу кое-какие вещи. А ты подъезжай ко мне где-нибудь в середине дня и привези все документы Рэчел Келлер, какие только сможешь найти, включая копию контракта.
Прежде чем Джуди успела произнести хоть слово, он исчез. Она подошла к столу, нашла книжку с адресами и телефонами. Он, правда, не приказывал ей бронировать номер в «Савойе», но она знала, как он разозлится завтра, если обнаружит, что ему не зарезервировали его любимый номер с видом на реку.
Когда Боб Делани подъехал к Вестерн-Тауэрс, уже подошло время ленча. Сначала он решил, что купит гамбургер, прежде чем подняться в свою квартиру. Но потом передумал. Какого черта! У него сегодня был трудный день. Он поднимется к себе и оттуда закажет что-нибудь вкусненькое на дом.
Водитель студии «Магнум» высадил его перед одним из небоскребов в центре Лос-Анджелеса. Боб велел заехать за ним в середине дня и пошел к своему дому. Небоскреб Вестерн-Тауэрс производил впечатление стерильности, характерной для большинства современных зданий. Вестибюль со стеклянными дверями и массой тропических растений напомнил Бобу дорогостоящий зоопарк. Только вот обитателей этого зоопарка не было видно. В таких местах, как это, жильцы и их частная жизнь надежно защищены от посторонних взглядов.
Боб Делани поселился здесь после развода с Кэти Гордон. Он больше не стремился иметь свой собственный дом. Лишь место, где можно было бы держать свои вещи да приклонить голову на несколько дней, приезжая в Лос-Анджелес, – место, которое производило бы соответствующее впечатление на посетителей при деловых встречах. Пентхаус – роскошная квартира на верхнем этаже небоскреба – вполне соответствовал этим целям. Прежний владелец обставил ее мебелью из красного дерева и кожи, современного итальянского стекла и хрома. Боб Делани купил квартиру вместе с содержимым за совершенно непомерную цену… и больше не думал об этом. От него самого, от его личности в этой квартире не было абсолютно ничего. Он начал жизнь заново, с чистого листа.
Сейчас, дожидаясь лифта, он обдумывал, что делать дальше. Если заказать, например, сандвич с ржаным хлебом… поесть можно будет после душа, перед тем как лечь поспать. Так… а что взять с собой из одежды? Пару костюмов и, конечно, теплое пальто. В Англии сейчас совсем не жарко.
Он так углубился в свои мысли, что даже не заметил, кто вошел вместе с ним в лифт. Позже, когда его расспрашивали об этих людях, он не мог вспомнить ничего определенного. Молодая пара, белые, оба какие-то бесцветные, оба в джинсах. Женщина – шатенка с прямыми волосами и мясистым лицом. Ее спутник – большой, плотный, возможно, разносчик. До этого Делани ни разу его не видел.
Он нажал кнопку верхнего этажа и только в этот момент взглянул на попутчиков. Они направлялись на тот же этаж. На какое-то мгновение он растерялся: Джуди не предупреждала его о посетителях. И тут женщина заговорила:
– У вас есть часы?
Машинально Делани взглянул на свои золотые «Ролекс-ойстер». Это было последнее, что он увидел.
Очнулся он на больничной койке. Белые стены медленно вращались вокруг него. Страшно болела голова, стучало в висках. Постепенно из тумана вырисовалась фигура медсестры. Заметив, что он открыл глаза, она поспешила к нему.
– Что это за больница? – спросил он слабым голосом.
– «Ливанские кедры». – Сестра присела на его койку и рассказала, что произошло. – На вас напали в лифте. Швейцар вас обнаружил. Наверное, он сообщил в ваш офис. Секретарша доставила вас сюда.
– Они что-нибудь взяли?
– Только бумажник. Переворошили содержимое кейса, но секретарша говорит, что все бумаги на месте. Она сообщила в полицию и в банк. Деньги по вашим кредитным карточкам выдаваться не будут. Так что волноваться не о чем.
Он слабо улыбнулся:
– Когда я смогу выйти отсюда?
– Придется какое-то время подождать. Вас здорово стукнули по голове. Жизни это не угрожает, но мы не можем позволить вам разгуливать с сотрясением мозга.
Делани попытался было возразить, но она не слушала. Достала шприц и кусочек ваты. Протерла руку спиртом. Он снова потерял сознание. Когда он открыл глаза на этот раз, комната уже не вращалась, а пульсация в висках перешла в глухую боль. Где-то здесь должна быть медсестра… Он огляделся и обнаружил, что лежит один, в небольшой палате. По одну сторону от кровати – окно с наполовину спущенными шторами. Перед ним на подставке – графин с водой и стакан. На стене у кровати он увидел кнопку вызова медсестры. Нажал ее. Сиделка появилась минуты через две. Глаза у нее были встревоженные.
– Как голова?
– Болит, но совсем не так, как раньше.
– А что вы видите перед собой?
– Больничную палату. Что еще я могу видеть?
– Она кружится у вас перед глазами?
Он зажмурился. Покачал головой:
– Нет. А что?
Сиделка явно успокоилась.
– Все последнее время вы только и жаловались на то, что декорации кружатся.
Он медленно поднял руку, коснулся головы, нащупал бинты.
– Да, здорово меня тюкнули.
Сиделка заулыбалась:
– Это уж точно, мистер Делани. Для нас это были нелегкие дни.
– Сколько же я здесь лежу?
– Почти неделю. Ну-ну, не расстраивайтесь.
Теперь вы идете на поправку. Я попрошу доктора Адамса вас осмотреть. Он скажет, сколько еще вам придется полежать здесь.
Однако Делани ее не слушал. Он потянулся к телефону, стоявшему на столике у кровати. Прежде чем она успела его остановить, он набрал номер своего офиса.
– Привет, Джуди, это Боб. Да-да, у меня все в порядке. Кончай суетиться и слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне сейчас же. Принеси всю почту и телефонные сообщения. Да, и захвати все газеты.
Молодой худощавый врач взял телефон из его рук.
– Достаточно пока, мистер Делани. Прежде чем разрешить вам пользоваться телефоном, я должен кое-что проверить.
Делани улыбнулся:
– Доктор Адамс, как я понимаю.
– Ничего веселого здесь нет. Послушайте, мистер Делани, я не знаю, что вам говорила медсестра, но я могу сказать, что вы были в очень тяжелом состоянии. Удар по голове вызвал серьезное сотрясение мозга. Несколько дней вы практически не приходили в сознание. А теперь лежите спокойно и смотрите в эту трубку.
Через полчаса доктор Адамс улыбался с тем же облегчением, что и медсестра.
– Вы везучий человек, мистер Делани. Я ожидал, что будут более серьезные повреждения, но вы, кажется, выкарабкались.
Делани приподнялся на кровати.
– В таком случае… можно мне видеть секретаршу? Миссис Уиверс. Джуди Уиверс. Она, наверное, уже ждет за дверью.
Доктор провел рукой по взъерошенным светлым волосам.
– Не вижу никаких противопоказаний. Хотя, конечно, было бы лучше, если бы остаток этого дня вы провели спокойно.
– Если бы у меня он был, остаток этого дня…
Заголовок на седьмой странице «Голливудского вестника» гласил: «Изменения в составе "Покинутых"». Ниже в небольшой заметке сообщались детали. Рэчел Келлер, никому не известная актриса из Великобритании, снимавшаяся во второй по значению роли, заменена ветераншей Голливуда Жизель Паскаль.
Делани налил себе стакан вина, залпом выпил его.
– Ветеранша Голливуда! Интересно, кого она подкупила, чтобы напечатать эту чушь. Если Жизель Паскаль – ветеранша Голливуда, то я Мафусаил. Да она всего-то сыграла пару проходных ролей на Бродвее. Кого она хочет провести?
Джуди положила руку ему на плечо, пытаясь уложить обратно в постель.
– Не надо так волноваться. Доктор сказал, вы у него значились в списке тяжелых больных. Вы же не хотите, чтобы все началось сначала?
– Если через несколько часов мне не удастся выбраться отсюда и попасть на самолет до Лондона, мне плевать, в каком списке я окажусь. Вы говорили с Бали?
Она сделала гримаску.
– Рик звонит каждый день. Они все очень волнуются за вас.
– Я тронут, но беспокоиться сейчас надо не за меня, а за Рэчел Келлер. Как она восприняла известие о замене?
Джуди снова сделала гримаску.
– Не могу сказать, что ее это обрадовало. Когда увольняют, это уже достаточно плохо. Но узнать об этом из «Голливудского вестника»…
Делани спустил ноги с кровати.
– Это она так говорит?
– Да, по словам Рика. Она не может понять, почему вы не предупредили ее, прежде чем уехать. И никто этого не может понять.
Делани прошел к гардеробу, стоявшему в углу, и начал рыться в вещах.
– Я не сказал Рэчел о том, что она уволена, – проговорил он сквозь стиснутые зубы, – потому что сам этого не знал. Дэн Кейзер сообщил мне эту новость, когда я появился у него в студии. А после этого, как ты сама прекрасно знаешь, у меня не было возможности с кем-либо связаться.
– Извините, я не знала.
С подавленным видом секретарша смотрела, как он кидает на кровать свои вещи. Сначала нижнее белье, потом рубашку и, наконец, костюм.
– Пойду спрошу доктора, можно ли вам вставать.
– Что?! Послушай, будь умницей, выйди, я оденусь. Потом закажи мне билет на ближайший рейс до Лондона. Я сейчас вернусь домой, упакую чемодан, а ты тем временем съездишь в «Магнум» и соберешь бумаги. Встретимся в аэропорту. Да, и позвони в Лондон Десмонду Френчу, скажи, чтобы ждал меня. Кстати, ты звонила ему после того, как на меня напали?
Джуди улыбнулась:
– А вы как думаете? Конечно, я в первую очередь позвонила ему. Он предложил прилететь в Лос-Анджелес, но я же не знала, когда вы поправитесь. Сейчас свяжусь с ним и скажу, что все в порядке.
Делани обнял ее, погладил по голове.
– Я вовсе не хочу тебя гонять. Кого бы следовало хорошенько взгреть, так это Жизель Паскаль. Ловкая сука. Но на этот раз ей так легко с рук не сойдет. Я не позволю.
Он подвел Джуди к двери, легонько вытолкнул в коридор.
– Не трудись звонить в аэропорт. Я сам это сделаю. А ты поезжай в офис, возьми бумаги и позвони Десмонду. Он мне сейчас очень нужен.
В детстве Рэчел никак не могла понять одного: цыплята, которых держала ее бабушка, еще бегали некоторое время после того, как им отрубали головы. Сейчас, прочитав в «Голливудском вестнике» о том, что ее сняли с фильма, она наконец поняла почему. Тело все равно продолжает совершать свои привычные движения, как бы ни был тяжел удар.