Текст книги "Фантом. Последние штрихи"

Автор книги: Томас Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Наконец они поднялись на небольшое плато, и женщина заставила Неда оглянуться. Вид был ужасающим. Земля была усеяна реликтами катастрофы. «Их невозможно интерпретировать», – подумал Нед. Если бы команда ученых с другой планеты приземлилась здесь, то из этих руин они не смогли бы ничего реконструировать. Катастрофа произошла давным-давно, и ничего не осталось. Затем его осенила другая мысль, и он окинул взглядом небо над головой. Ни звезд, ничего. Ничего, кроме призрака солнца.

Это последствия войны или взрыва сверхновой?

Женщина снова рассмеялась, на этот раз как бы говоря: «То, что ты перечислил, слишком ничтожно». Это заставило Неда вспомнить слова, сказанные ею ранее. Конец времен. Как беспечно он поначалу к ним отнесся. Теперь он понимал, что после этих слов в каких-либо объяснениях больше не было необходимости. Так вот чему равняется одна человеческая смерть – концу вселенной? А это означает, что вселенная умирает миллиарды раз, с каждой человеческой смертью? Нед заблудился в лабиринте подтекстов и вероятностей. Женщина спасла его.

– Дитя.

Он обернулся и увидел гору.

Они все еще находились на некотором расстоянии, но она настолько доминировала над пейзажем, что он не понимал, как не заметил ее раньше. Огромная, потрясающая, бросающаяся в глаза. «Наверное, слабый красный солнечный свет обманывает зрение и скрывает окружающий мир», – решил он. Гора возвышалась над землей, и все же она не была похожа ни на одну из гор, которые раньше видел Нед. У нее не было острых плоскостей, зазубренных гребней или скалистых граней. Она больше походила на огромную матово-черную глыбу, или насыпь, выросшую за несметное количество лет до необычайных размеров. Понятия физической географии здесь неприменимы. Там, где когда-то жил Нед, ничего подобного этой горе не существовало, как и на всей планете. Но это был другой мир – время и место, ушедшие в небытие.

Женщина повела мальчика через голое плато к горе. Она возвышалась, скрываясь из виду, закрывая большую часть горизонта, ее вершина исчезала в черноте неба и космоса. Казалось логичным, что эта зловещая гора является их пунктом назначения. Нед не удивился бы, если бы на ней закончился его путь. Гора выглядела так, словно вобрала в себя все зло и всю смерть человечества, и теперь у этих абстрактных понятий появилось материальное воплощение. По сравнению с ней Эверест казался лишь крошечным прыщом.

Им предстоял долгий подъем до вершины, и это немного утешило Неда. Он мог бы попытаться сбежать. Позволит ли ему женщина сделать это? Вряд ли. Может, у него получится ее обмануть? Едва ли. Даже сейчас, обдумывая свой побег, он шел следом за ней, на шаг позади, словно был на невидимом поводке. В любом случае, что бы он делал, куда бы пошел, если бы ему все-таки удалось сбежать? Ты оказался в этом мире, когда проваливался сквозь дно последнего кошмара – смерти. Дороги отсюда нет. Его единственной компанией, если их можно так назвать, были бы собаки-вампиры и заросли трубчатых существ. Впервые Нед столкнулся с чувством одиночества, абсолютного одиночества во вселенной, и полным отсутствием надежды. Это была реальность, ошеломляющая разум и иссушающая сердце, а вместе с ней пришло внезапное желание, столь же шокирующее, сколь и новое для него. Он хотел умереть. Он уже был мертв, но смерть оказалась совсем не такой, какой он ожидал. Некоторые его знакомые дети думали, что после смерти человек попадает в рай или ад, или на остановку под названием чистилище, или в какое-то другое место, которое называется лимб. Неда никогда не учили доктринам о загробной жизни, и поэтому смерть для него всегда была просто концом жизни. Он никогда особо о ней не задумывался. Теперь же он жаждал смерти, но не такой смерти. Он хотел сладкого сна забвения, бесконечного покоя без сновидений, уничтожения сознания на всех уровнях. Он мечтал не о рае, или о каком-нибудь другом мире, а лишь о том, чтобы распасться на рассеянные, пустые атомы. «Вот что чувствуют люди, когда решают покончить с собой», – осознал Нед. Но он понимал, что у него не было возможности лишить себя жизни. У него вообще не было выбора. Вот почему эта женщина позволила ему размышлять об этом. Он ничего не мог изменить.

Почему все должно быть именно так?

– Таков путь.

Но почему?

– Другого пути не существует.

Почему ты даешь мне почувствовать страх и боль? Ты же обещала, что я больше не буду их знать.

– Они стихают в тебе, словно эхо, и скоро полностью исчезнут. В этом месте тебе не угрожают ни страх, ни боль.

И даже когда мы доберемся до вершины горы?

– Дитя.

Заклинание снова сработало, но Нед заметил, что женщина уклонилась от ответа. Она сыпала абстрактными заверениями, но каждый раз замолкала, когда он пытался выяснить что-то конкретное. Всегда оставалась лазейка, какая-то недосказанность. Нед оказался в жесткой ситуации. Женщина была его единственной надеждой, в этом месте она – все, что у него есть. Он хотел доверять ей, потому что у него не было выбора. Но не мог; пока нет, не всем сердцем. «Может быть, это доверие появится на вершине горы. И, может быть, там я наконец попаду в мультяшную страну», – подумал он в приступе презрения к самому себе.

Земля начала постепенно подниматься. Они находились в предгорьях, если это место можно так назвать. Восхождение началось. Нед один раз посмотрел наверх, но гора была так пугающе близка и огромна, что он почти сразу опустил глаза. Он заметил, что почва под его ногами немного изменилась. Везде был тот же черный песок, но раньше он напоминал крупную пыль. Теперь же с каждым шагом мальчика поверхность земли едва прогибалась. Это было все равно что идти по картонным коробкам из-под яиц, которые почти, но не до конца, затвердели, превратившись в камень.

Женщина остановилась, и Нед вместе с ней. Она посмотрела на него, и пронзительность ее взгляда глубоко его тронула, словно она пыталась передать ему часть своей силы. Это была не любовь и даже не теплота, а какая-то волевая забота, которая подпитывала его психологическую выносливость. Одновременно с этой ментальной подпиткой он почувствовал, как поводок натянулся и притянул его немного ближе к женщине.

– Все будет хорошо.

Что «все»?

Женщина указала вперед.

И Нед увидел это.

Вернее, их.

Людей. Толпы людей у подножия горы. «Их, должно быть, миллионы, – ошеломленно подумал он, окидывая взглядом пейзаж. – Десятки миллионов». Откуда они пришли сюда, кто они такие, что они здесь делают? Что ж, они могли бы задать ему те же вопросы. Зрелище было настолько поразительным, что Нед мог воспринять его только с помощью нездорового юмора. Это, наверное, самая огромная толпа за всю историю человечества, самая длинная очередь, самый многолюдный съезд… Женщина сдержала свое слово: несмотря на их неисчислимое количество, эти люди не испугали Неда. Понятие «страх» к ним было не применимо. Они объединились в сокрушительный ментальный удар, от которого его разум оцепенел и пошатнулся. Совсем недавно он чувствовал себя одиноким, избранным для своей собственной, особенной судьбы, и с этой мыслью он невольно придал себе значимость, которая оказалась ложной. Теперь эта огромная орда человеческих существ вывела его на чистую воду. Одно их присутствие разрушало всякое представление о его уникальности. Он был один – с остальным человечеством – на горе, воплощавшей их общую судьбу.

Когда женщина повела его к толпе, а затем сквозь нее, Нед не смог скрыть своего любопытства и смотрел на них во все глаза. Люди были голыми и безволосыми, а их кожа напоминала отполированный гранат. Они не обращали внимания на женщину и мальчика. Их широко открытые глаза не воспринимали окружающий мир, казалось, они были сосредоточены на чем-то, что происходило у них внутри. Они молчали, и это отсутствие хотя бы одного голоса в океане людей было, пожалуй, самым пугающим аспектом происходящего.

Но, присмотревшись повнимательнее, Нед увидел кое-что еще. Люди стояли вокруг группами, состоящими от двух-трех до десяти и более человек. Они двигались, но их движения были короткими и прерывистыми, без какой-либо цели. Они напоминали странные скульптуры, все еще не застывшие до конца. Двое мужчин ковыляли неподалеку, слегка переминаясь с ноги на ногу, вот тогда-то Нед и увидел одну деталь. Они были соединены друг с другом – их правые руки срослись по всей длине. Потребовалось несколько секунд, чтобы переварить увиденное, но потом Нед понял, что такая особенность есть у всех. Люди в каждой группе были соединены друг с другом тем или иным способом. Три женщины срослись затылками. Группа побольше состояла из мужчин и женщин, чьи руки представляли собой цепочку из переплетающихся звеньев. Некоторые срослись грудиной и теперь слепо глядели друг на друга. Каждый из них изо всех сил пытался двигаться самостоятельно, как будто не понимал своего истинного положения. Поэтому они постоянно натыкались друг на друга, толкались и спотыкались, часто падали на землю, а потом неуклюже вставали на ноги и возобновляли свой бессмысленный ритуальный танец. Нед был совсем рядом с некоторыми из этих групп и ясно видел, что ни цемент, ни клей, ни швы не скрепляли людей друг с другом; каждое соединение было плоть к плоти, бесшовное и неразрывное, как будто эти люди просто родились такими.

У Неда снова возник вопрос: что все эти люди здесь делают? Но на этот раз он не горел желанием услышать ответ. У него было ощущение, что он его уже знал. Они были здесь, потому что они были здесь, потому что они были здесь… и так оно и есть, и всегда будет. «Все здесь навсегда», – мрачно подумал он. Какой контраст с миром, который он оставил позади, где «навсегда» почти ничего не значило. Чем усерднее он пытался примириться с этим словом, тем сильнее чувствовал свое поражение. Оно больше не было простой абстракцией, а стало ужасающей реальностью, олицетворенной этими обреченными душами, разыгрывающими свою бессмысленную пантомиму. Нед не мог ее принять, но и избежать не мог. Затем еще более ужасная мысль пришла ему в голову.

Мои родители тоже где-то здесь?

– Дитя.

Скажи мне!

Дитя, успокойся.

Ментальный поводок натянулся. Тревога Неда временно рассеялась, но не исчезла полностью. Казалось, женщина теперь двигалась быстрее, увлекая его за собой. Они с удивительной легкостью прокладывали себе путь сквозь огромное скопление людей. Глаза Неда были открыты, но он не мог сфокусироваться. Десятки тысяч тел и пустых лиц пролетали мимо, адский гобелен разворачивался в бешеном темпе. Где-то в глубине себя он понимал, что вот-вот станет еще одной каплей в безымянном океане. Он ослепнет, женщина оставит его, и рано или поздно его тело срастется с другим и… не стоит продолжать. «Пока мне неизвестна моя судьба, – молился Нед. – Пожалуйста, не позволяй мне ее узнать». Все вокруг него превратилось в размытое пятно.

Наконец его зрение прояснилось. Они взбирались по горе. Она нависла над ними, словно темная Луна, готовая упасть на Землю. Женщина наблюдала за Недом, но теперь он избегал ее взгляда. Он чувствовал себя слабым и был подавлен оттого, что его вернули в сознание. Он посмотрел вниз, стараясь не смотреть на женщину и на гору. Но вид внизу был не лучше. Нед снова увидел людей, они казались океаном, простиравшимся до горизонта и даже дальше. Количество этих людей больше не удивляло его, как и тот факт, что он смог пройти через эту массу тел. Его больше ничто не удивляло. «Понимаешь, – сказал он себе, – твой мозг отключается». Последняя стадия этого процесса. Что ж, может быть, это и к лучшему. Все будет хорошо, вот что всегда говорила эта женщина, и, возможно, она говорила правду. Хуже уже не будет.

Неда пронзила вспышка боли: родители. Они там, в этом гигантском море фигур, бьющихся в судорогах? Он не мог вынести этой мысли, боль усиливалась, и он понимал, что должен быть там, внизу, и занять свое место рядом с ними. Если такова их судьба, то он разделит ее. Но женщина не отпускала его, и его боль превратилась в ярость.

– Ты сам виноват.

Почему ты мне не отвечаешь?

– В этом нет необходимости. Ты сам ответил на свой вопрос.

Значит, мои мама и папа там внизу?

– Это неправильный вопрос.

Для меня он самый что ни на есть правильный.

– Но он неправильный. Именно.

Я хочу, чтобы ты…

– Идем.

Женщина отвернулась и продолжила восхождение. Нед пошел за ней; у него не было выбора. Ее сила удерживала его так же, как веревка тех красноглазых окуней, которые шлепали его по ноге, когда они с Лузгарем возвращались с мельничного пруда. «Как иронично», – подумал он. Красноглазый окунь хотя бы не понимал, что с ним происходит, потому что у него полностью отсутствует сознание. Но Нед мог думать, и это превратилось в его проклятие.

Женщина. Он ее ненавидел. Он…

Она развернулась и взглянула на него. Женщина излучала тепло и любовь. Ее красота ослепляла его. Нед почувствовал, что растворяется в ее любви, и понял, как сильно любит ее. Всегда любил, и всегда будет любить. Даже его конец в этом месте будет счастливым, потому что они вместе. Нед поспешил в ее объятия.

Но в это мгновение в ее улыбке что-то изменилось. Перемена была неуловимой, но вместе с ней она выключила иллюзию. Нед остановился, потрясенный, его пронзил холод. Ее улыбку нельзя было назвать оскалом, но она как бы говорила: «Видишь, что я только что с тобой сделала?» Он почувствовал, что им манипулировали, а потом предали. Но больше всего он стыдился себя. Что же он за дурак, если она с такой легкостью могла играть им.

Они продолжили свой путь. «Урок окончен», – подумал Нед. И это был действительно урок, потому что он кое-чему научился из этого небольшого эпизода. Она читала его мысли. Она всегда читала его мысли и, несомненно, делала это прямо сейчас. Ошибка заключалась в том, что он позволил себе думать. Теперь он должен положиться на то, что скрыто под поверхностью его сознания. Он должен культивировать, подготовить эту идею, но не дать ей сформироваться, оставить ее в своем подсознании, пока не придет время. И Нед сразу понял, что это будет за идея, но быстро спрятал ее глубоко-глубоко, прежде чем она успела сформироваться. Женщина не сможет так глубоко залезть в его голову, ведь правда?

«Не заставляй гору ждать, не заставляй гору ждать», – словно идиот, пел он мысленно какой-то бессмысленный гимн.

Женщина резко дернула за поводок, и в его сознание впились крючки боли. «Ты обещала, что здесь я не испытаю боль», – громко подумал он. Женщина не ответила, но Нед и не ожидал от нее ответа. Его гримаса преобразовалась в решительную улыбку.

Нед огляделся. Они находились так высоко на склоне горы, что уже невозможно было разглядеть людей далеко внизу. Океан отполированной кожи и пустыня черного песка слились в невыразительное пространство, за которым не было видно даже горизонта. Как будто в космосе существовали только пятнышко солнца и эта гора. «Словно другие элементы планеты отсоединились и исчезли в небытии», – подумал Нед. Пути назад нет; в буквальном смысле.

Не заставляй гору ждать…

Он научился занимать свое сознание. Мысли подобны конькобежцам на замерзшем пруду. Надо отвлекать их исполнением восьмерок и прыжков, в то время как настоящая работа идет подо льдом.

Нед заметил, что земля под их ногами продолжала постепенно меняться. На этой высоте черного песка почти не осталось. Горный склон был темным и голым. Он выглядел как твердый камень, но слегка прогибался под ногами, создавая ощущение склеенных коробок из-под яиц. Местами почва почти пружинила. Неда забавляла мысль о том, что гора на самом деле может быть полой, как гигантская бутафория из папье-маше. Тогда он и женщина – муравьи на сцене, подготовленной для космических гигантов. Интересно, занавес поднят или опущен?

Затем Нед заметил какие-то линии на земле. Сначала их было всего несколько, но их количество неуклонно увеличивалось. Линии были как прямыми, так и изогнутыми, не очень длинными, и казались разбросанными в случайном порядке. Пройдя немного дальше, Нед увидел, что вся поверхность горы была словно покрыта татуировками из этих непонятных линий. В них было что-то знакомое. Нед задумался, не видел ли он их где-то еще, давным-давно.

Внезапный импульс заставил его поднять глаза. Вот и она. Вершина горы.

Грунт здесь была мягче. Казалось, он состоял из какой-то запекшейся пыли и битых ракушек. Теперь линии исчезли, но он наконец смог их расшифровать. Нед пытался проигнорировать эту мысль, но часть его мозга говорила ему, что это важно. Он попытался связать то, что он видел, с каким-то образом в своей памяти. Женщина тянула поводок, но не могла отвлечь его. Осознание увиденного поразило его, и Неда накрыло волной ужаса. В первый раз он остановил женщину. Он зарылся руками в землю, а затем поднял их вверх.

«Это кости!» — закричало его сознание.

– Идем.

Кости и черепа! Вся эта гора – погребальный курган.

– Идем немедленно.

Женщина потянула Неда за собой, словно он был непослушным щенком, но она не стала затыкать его поток сознания. Теперь он мог думать все, что хотел. Они дошли до вершины горы.

Наверное, здесь все когда-либо жившие люди, миллиарды и миллиарды людей. Сложены в кучу и стали горой.

Ступени, высеченные в горе, обеспечивали единственный доступ к ее вершине, которая представляла собой плоскую круглую площадку. Женщина перенесла Неда на нее и отпустила. Она стояла на верхней ступеньке, наблюдая за ним. Оказавшись наконец наверху, он огляделся, потом обошел окружность площадки. Со всех сторон ее окружал отвесный обрыв. Сколько отсюда до земли? Возможно, восемь тысяч метров. А быть может, никакой земли внизу больше нет. Осталась только вершина горы смерти и пустота. «Уже не важно, – подумал Нед, – и поэтому ответа на этот вопрос нет». Он вернулся к женщине.

Ее глаза горели холодным, безжизненным огнем. Улыбка на ее лице принадлежала ей одной; она не была направлена на Неда. Женщина все еще выглядела красивой, даже еще красивее, чем раньше. Нед испытывал искушение сдаться и броситься в ее объятия, но он знал, что это будет ошибкой. И ничего не принесет. Забудь всю эту чушь о вечной любви и мире. Самое время перестать искать миражи.

Вы миссис Фэрли?

Женщина рассмеялась и пнула череп ногой.

– Вот миссис Фэрли.

Она снова рассмеялась и пнула другой череп.

– Или вот. Выбирай любой, и это будет миссис Фэрли.

Веселый смех женщины неприятным эхом отозвался в сознании Неда. Он опустился перед ней на колени и посмотрел на землю. Смахнул пыль и кости ладонью, как будто выбирал место, чтобы лечь. Но что-то шевелилось в его сознании, пытаясь вылезти на поверхность и вырваться наружу. Нед смотрел на землю и ждал. Пожалуйста. Что угодно. Женщина уловила его мысли и рассмеялась. Затем, не глядя, Нед понял, что она наклонилась и тянется к нему. Его пальцы нащупали среди праха две кости. Они лежали под определенным углом друг к другу. Нед узнал этот символ. Он поднял одну из костей и повернулся лицом к женщине.

Ты смерть?

– Твоя личная смерть.

Помнишь мое пугало?

У кости был зазубренный острый конец. Нед вонзил ее в женщину, под ребра, в направлении сердца. Крови нет. Нед отошел на несколько шагов. Глаза женщины закрылись, но она не сдвинулась с места. Ничего не произошло. Разве можно убить смерть? Вряд ли, но кости напомнили Неду пугало, и голос в его сознании проорал приказ воткнуть одну из них в женщину…

Ее веки поднялись, обнажив пустые глазницы. Рот оскалился широкой, кровожадной улыбкой. Она двинулась в сторону Неда, и пауки выползли из ее пустых глазниц. Еще больше пауков вылезло из ее рта. Они покрыли ее лицо и начали сползать по платью. Из нее повалили сотни пауков, но женщина продолжала улыбаться и идти к нему. Ее смех раздавался оглушительным грохотом.

Нед больше не мог думать. Он повернулся и побежал так быстро, как только мог. Когда он достиг края, он не остановился, а бросился с вершины в пустоту. Он летел, кувыркаясь в пространстве, и боялся только одного: что, когда он достигнет дна, она окажется там.

Гора никуда не делась. Нед летел мимо бесконечной стены ухмыляющихся человеческих черепов. Она зловеще извивалась вокруг него, но через какое-то время он перестал обращать на нее внимание. Падение – это своего рода покой, и оно может быть настолько изысканным, что большая скорость превращается в долгое, плавное скольжение. И лучше всего – когда тебе некуда приземлиться и ты продолжаешь падать. Нед думал, что он мог бы падать целую вечность. Снова это слово. Может быть, теперь оно обрело смысл. Может, он наконец-то становится тем, чем хотел быть: одиноким свободным атомом, бесцельно блуждающим по вселенной.

Но теперь Нед кое-что увидел. Он летел к точке света. Она неслась ему навстречу. Когда он осознал это, то понял, что вот-вот умрет. Это заставило его снова задуматься о том, что сказала женщина. Фантом в его комнате и женщина – они были единым целым. «Кто ты», – спросил Нед. «Ты, – был ответ. – Смерть – это фантом, с которым ты встретился, и он выглядит как ты».

Так же выглядела и точка света, в которую влетел Нед.