Текст книги "Фантом. Последние штрихи"

Автор книги: Томас Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

22. Дом Фэрли (2)

– Эй, испанская красотка, покажи свою пилотку… – тихонько напевал Мутный, когда Нед подошел к рыболовной лавке. Он сидел в дальнем углу сарая на табурете у небольшого цинкового столика, служившего ему верстаком, и возился с десятком фонариков. Лузгарь сидел в своем кресле и пролистывал старый каталог рыболовных снастей. Оба взглянули на мальчика.

– Я же говорил, что он не сбежал на флот, – сказал Мутный.

Лузгарь хмыкнул.

Утро было дождливое, подходящее для ничегонеделания, и Нед был уверен, что найдет одного или обоих своих друзей в рыболовной лавке. Он стряхнул капли дождя со своей бейсболки и подошел к ним мимо столов с аквариумами и деревянными ящиками.

– Где ты взял столько фонариков?

Мутный кивнул в сторону Лузгаря.

– Они годами валяются у этого старого идиота, и ни один из них не работает. Я принес новые батарейки, так что сейчас разберемся, что к чему. – Он нажал на кнопку на фонарике, который держал в руке. Ничего не произошло. – Ясно, лампочка перегорела, понял?

Нед кивнул.

– Во всех чертовых приборах, которые я пытался включить, перегорела лампочка. – Мутный вытащил батарейки и положил фонарик к четырем другим, лежавшим на краю стола. Насвистывая ту же непристойную песенку, он взял следующий фонарик.

Нед подошел к лотку с маленькими раками и принялся дразнить их пальцем, заставляя носиться в воде.

– Так чем ты был занят? – спросил Лузгарь через несколько секунд.

– Да ничем особенным.

– И в этом лампочка перегорела, – объявил Мутный. – Нужно много новых лампочек.

Лузгарь хмыкнул.

– Надо проверить контакты, – сказал он. – Нет толку от новых лампочек или хороших батареек, если контакты ни к черту.

– Знаю, знаю.

– Некоторые из них валяются здесь очень давно, и у них точно отходят контакты. Вот что надо починить в первую очередь.

– Да, да.

– Больше одного фонарика мне все равно не нужно, – пробормотал Лузгарь.

Нед подождал немного, чтобы убедиться, что их диалог закончен, и сказал:

– Со мной кое-что действительно случилось пару дней назад. Я думал, что крепко влип.

– Что стряслось? – Лузгарь взглянул на него поверх страницы каталога.

– Да так, прогуливался… рядом со старыми железнодорожными путями. – Нед вел свой рассказ, не отрывая взгляда от лотка с раками. Он не собирался признаваться в том, что еще раз ходил в спа-отель, но совсем врать ему тоже не хотелось. – И вдруг на меня налетел целый рой пчел. Боже, и напугали они меня. Я никогда в жизни так быстро не бегал.

– Бывает, – сказал Лузгарь и вернулся к каталогу.

– Может, это осы? – спросил Мутный.

– У меня не было времени выяснять.

– Наверное, ты наткнулся на их гнездо и растревожил их, – сказал Лузгарь. – У меня было такое.

– Было страшно.

– Да, эти твари опасны, – сказал Мутный. – У меня был один знакомый. Лузгарь, помнишь старину Билли ЛеБо? Ему от пчел серьезно доставалось.

– Да, – ответил Лузгарь.

– От всего пары пчелиных укусов его лицо раздувало, как большую розовую зефирину, и он начинал задыхаться.

– Правда?

– Да, просто ужас. Однажды на него пришлось надеть кислородную маску. И еще он все время носил с собой таблетки, на случай, если пчела его ужалит.

– Ему даже видеть пчелу не надо было, – сказал Лузгарь. – Стоило ему услышать жужжание, как он бросал свой улов и убегал прочь. Кстати, что с ним стало в итоге?

Мутный задумался на мгновение, потом покачал головой:

– Не знаю. Делся куда-то. Много лет от него ничего не слышно. Может, в пустыне где-то, или на севере, с эскимосами. Да где угодно, лишь бы пчел там не было.

– Думаю, у нас в доме есть их гнездо, – сказал Нед. – Я часто слышу жужжание.

Но вопрос пчел уже был закрыт, потому что на эту его реплику никто не отреагировал. Лузгарь продолжил листать каталог, словно пытаясь найти что-то давно потерянное, а Мутный принялся возиться со следующим фонариком, напевая себе под нос.

– Когда ты в следующий раз собираешься на рыбалку? – спросил Нед.

Лузгарь пожал плечами:

– Может, завтра. Если дождя не будет. У меня есть лишние навозные черви, так что можно пойти к мельничному пруду Баксли, половить солнечников.

– Их на похлебку много надо, – запротестовал Мутный. – А потом замучаешься чистить.

– Они не так уж и плохи, – возразил Лузгарь. – Мы все поучаствуем в рыбалке. И Нед нам поможет, правда?

– Конечно.

– Видишь, думаю, это хорошая идея. Я слишком обленился за эту неделю, это вся работа, на которую я способен.

– Ты бы и на рыбалку не пошел, если бы мальчик почти всю работу за тебя не делал, правда ведь, Головастик?

Нед рассмеялся:

– Я не против. Люблю рыбачить.

– Хорошо, хорошо, – сдался Мутный. – Я пригляжу за лавкой, а вы возвращайтесь домой с уловом, – потом пробормотал себе под нос: – Вонючая мелкая рыбешка.

Лузгарь бросил каталог через плечо, потянулся и широко зевнул, потом откинулся на спинку кресла, его глаза немного заслезились.

– Будь я проклят, чувствую себя как часы, у которых заканчивается завод, – сказал он. – Видимо, дело в погоде.

– Да, у нас уже лет тридцать как такая погода, – заметил Мутный, подмигнув Неду.

– Лузгарь.

– Мммм?

Нед сел на деревянный ящик рядом со стариком.

– Расскажи мне про мой дом, – попросил он.

– Твой дом?

– Да.

– Что ты хочешь знать?

– Ну, его называют дом Фэрли, верно?

– Да.

– Почему?

– Потому что давным-давно там жила семья по фамилии Фэрли. Они построили этот дом.

– Но почему дом все еще называют их именем, раз они жили там давным-давно?

– В этом нет ничего такого. Некоторые названия привязываются, вот и все.

– Что там произошло?

– В каком смысле?

– Что-то случилось в том доме, с семьей Фэрли, ведь так?

Лузгарь улыбнулся, но Нед заметил, что старик закусил нижнюю губу. Мутный развернулся на своем табурете, не обращая внимания на фонарик в руке.

– Хватит фантазировать, Недли.

– Но ведь что-то произошло, правда?

– Почему ты так думаешь?

– С этим домом что-то не так. Не знаю, что именно, но у меня иногда возникает странное чувство.

– Он думает, что там живут призраки, – сказал Мутный с натянутым смешком.

– Может, и так, – допустил Нед. Он почувствовал, что перехватил инициативу, и ему это нравилось. Он продолжил давить: – Расскажи мне, что там произошло.

Лузгарь снова зевнул. Казалось, ему скучно, и Нед подумал, не ошибался ли он насчет прошлого семьи Фэрли.

– В этой стране нет ни одного старого дома, у которого не было какой-нибудь истории, – сказал он пренебрежительным тоном.

– Я хочу знать историю дома Фэрли, – продолжил настаивать Нед. – Я теперь там живу, Лузгарь. Расскажи мне все, пожалуйста.

Нед с радостью заметил, что дождь из моросящего превратился в ливень. Он барабанил по железной крыше сарая, которая кое-где протекала. Он загнал Лузгаря и Мутного в угол, по крайней мере, пока ливень не кончится. Нед подался вперед, поставив локти на коленки. На его лице отразилось нескрываемое нетерпение.

– Да тут нечего рассказывать, – нехотя начал Лузгарь. – Меня тогда еще не было. Ну или я тогда был маленьким, не знаю. В любом случае, у Фэрли стряслась какая-то беда, вот и все. Кажется, один из сыновей работал на рыбацкой лодке. Неожиданно налетел шторм, так иногда бывает, и его смыло за борт. Его так и не нашли. Такие вещи постоянно в те дни случались. Намного чаще, чем сейчас. Скорее всего, никто не придал бы этому значения, если бы вскоре не погибла и мать. Я подробностей не помню, был ли это несчастный случай или она умерла своей смертью. Но так как это случилось практически сразу после гибели сына, то произвело впечатление на местных.

Нед слушал молча. И думал: «Вот и объяснение, это точно оно».

– Кажется, примерно в это время и у Шервудов начались какие-то неприятности, так ведь? – спросил Мутный. – Та лодка им принадлежала?

Лузгарь кивнул.

– Да, это была их лодка. Они владели целым рыбацким флотом в здешних местах. Зашибали кучу денег.

Вроде бы кто-то обвинял их в смерти сына Фэрли, но это все чушь. Как может кто-то быть виноват в том, что кого-то смыло за борт во время шторма.

– В те времена гораздо больше людей умирали молодыми, – сказал Мутный. – Тогда были большие семьи – восемь, десять, двенадцать детей. Поэтому никого не удивляло, если кто-то из них не доживал до старости. И еще много ребят умирало из-за несчастных случаев на работе. И из-за болезней – тогда современных лекарств не было. Поэтому в те времена такое происходило чаще…

– Да, верно, – подхватил мысль Мутного Лузгарь. – В его смерти не было ничего необычного.

– А что случилось с остальными членами семьи? – спросил Нед.

– Ты меня подловил, – ответил Лузгарь. – Не знаю. Думаю, дети выросли и разъехались кто куда. Отец больше так и не женился, насколько я знаю. Наверное, тоже куда-то уехал. В любом случае, я о них ничего не слышал.

– Кажется, тот дом стоял пустым какое-то время, – сказал Мутный. – Ручаться не берусь, но смутно припоминаю, что между отъездом отца и новыми жильцами прошло много времени.

– Да, – согласился Лузгарь. – Кажется, ты прав. Самое главное – такие истории постоянно случаются. Происходит трагедия, семья распадается, последний ее представитель куда-то уезжает, и об их дальнейшей судьбе никто не знает. А они просто переехали на новое место, начали жизнь с чистого листа. Но местным это неизвестно, вот в их памяти и остается только самое плохое.

От внимания Неда не ускользнуло то, что Лузгарь и Мутный сначала отнеслись к теме разговора настороженно, но затем объединились, чтобы обрисовать самую обычную, банальную историю. Они сильно постарались убедить Неда в том, что в истории Фэрли нет ничего из ряда вон выходящего, что «такое часто случается». Но они зря тратили время; Нед понял, что напал на нужный след. Фэрли имеют отношение к тому, что с ним творится. Трагические смерти. Сын и мать. Родители Неда, а также Лузгарь с Мутным, скорее всего назвали бы это простым совпадением. Но только не Нед. Он через слишком многое прошел. Всю обратную дорогу домой он размышлял о Фэрли.

– Зачем ты ему все это рассказал? – спросил Мутный, когда Нед ушел.

– Не знаю, – признался Лузгарь. – Я не собирался ему ничего говорить, но оно как-то само вырвалось. – Он потер подбородок и посмотрел на приятеля. – Ты тоже постарался, внес свою лепту.

– Ну ты же первым начал. Пришлось тебе помогать.

– Ну конечно.

– Чтобы все это не зашло слишком далеко.

– Слишком далеко – это куда?

– Он всего лишь мальчик, Лузгарь. Такие истории могут его напугать. Теперь он уснуть не сможет. Неправильно все это. Просто неправильно.

– Он и без того напуган, разве ты не заметил?

– Знаю, знаю, – грустно сказал Мутный. – Но мы сделали только хуже. Напугали его до смерти.

– Возможно, – сказал Лузгарь. – А может, это и к лучшему.

Мутный строго сказал:

– Все эти годы ничего ни с кем в этом доме не случалось, это чистая правда, и тебе она известна.

– Со времен Фэрли там не жил ни один мальчик, – возразил Лузгарь. – До сих пор.

23. На твоей улице

– Он был так напуган, – категорично заявила Линда. – По-настоящему напуган. Пришлось очень долго ждать, прежде чем он заснул, только после этого я смогла выйти из его комнаты. Он меня не отпускал.

Она очищала тарелки от куриных костей и остатков еды. Майкл сидел за столом, допивая белое вино, и терпеливо ее слушал. Они недавно поужинали. Ближе к вечеру небо прояснилось, и Нед искал дождевых червей на заднем дворе, полагая, что из-за дождя они выползут пораньше. Ему не терпелось на следующий день отправиться на рыбалку с Лузгарем, а дождевых червей было легче насадить на крючок, чем навозных. Кухонное радио играло попурри из инструментальных мелодий.

– Мне тоже было страшно, – продолжала Линда. – Я не знала, что делать или что ему сказать. Он был совсем не похож на себя, почти бился в истерике. А потом он просто расплакался.

– Такое и раньше случалось, – спокойно сказал Майкл.

– Раньше да, но…

– Он вел себя примерно так, когда ему снились кошмары.

– Но в этот раз он не спал, Майкл. Я тебе уже говорила. Когда я вошла, он не спал, сидел у окна и смотрел в телескоп. Потом мы сели на его кровать и несколько минут разговаривали. Мне показалось, что он держал эти страхи в себе какое-то время, а той ночью они наконец вырвались наружу.

Майкл энергично закивал, словно намекая Линде, что пора заканчивать свой рассказ.

– Ладно, я понял, – сказал он. – Это не кошмар. Я сказал лишь, что это похоже на кошмар. Как в прошлый раз.

Линда выбросила мусор в большой зеленый пластиковый мешок под раковиной и поставила тарелку в посудомоечную машину.

– Он убежден, что кто-то собирается забрать его у нас. И он в ужасе от этого.

– Да, и через это мы проходили. Когда у него был солнечный удар, он говорил что-то подобное.

– Совсем не похоже на то, что это ему приснилось, Майкл.

– Что же это такое, по-твоему?

– Это что-то значит.

– Ха! – воскликнул Майкл, не в силах больше сдерживаться. – Я не смеюсь над тобой, дорогая, – добавил он быстро, – но неужели ты действительно в это веришь?

Лицо Линды омрачила неуверенность.

– Неделю, две недели назад, я бы сказала, конечно, нет. Но сейчас… я не так уверена. Я не знаю, что и думать, и чувствую себя такой глупой и беспомощной.

Майкл наблюдал за тем, как его жена чуть не уронила пакет с молоком, когда ставила его в холодильник. Выражение ее лица было озабоченным и рассеянным. Она вытирала столешницу отрывистыми и нервными движениями. Он подумал, что она похожа на актрису, тщетно пытающуюся добиться определенного эффекта. Она слишком преувеличивала проблему, позволяя ей так действовать на себя. Майкл никак не мог согласиться со своей женой. Настоящая проблема заключалась в том, как ее успокоить и заставить образумиться.

– Ты ошибаешься, – сказал он. – Не надо себя винить, да и за что? Если Неда что-то беспокоит, мы с этим справимся. Но я не хочу, чтобы ты слишком драматизировала эту проблему.

– Слишком драматизировала? – Голос Линды дрогнул. – Майкл, он мой сын. Ты хочешь, чтобы я вела себя так, словно ничего не произошло?

– Нет, – ответил он громко, потом смягчил тон. – Просто я волнуюсь о тебе так же, как и о Неде. И меньше всего мне хочется, чтобы твои чрезмерные переживания… Спровоцировали очередной приступ астмы. Ты же знаешь, что напряжение и стресс являются одними из факторов.

– Раньше я тоже этого боялась, – сказала Линда. – Но теперь мне страшно за Неда. То, что происходит с ним, важнее всего на данный момент.

Хотела ли она притвориться смелой или говорила совершенно серьезно? Майкл не мог сказать наверняка, но ему было трудно поверить в то, что его жена так изменила отношение к своей астме. Последние пять лет больше всего на свете она боялась повторения того ужасного приступа.

– Не важно, как ты к этому относишься, – логично рассуждал Майкл. – Правда в том, что ты находишься в группе риска. И прямо сейчас ты подталкиваешь себя ближе и ближе к пропасти. Скажи мне, как ты сможешь помочь Неду, если у тебя случится приступ и ты проведешь несколько недель прикованной к постели, а может, даже попадешь в больницу? Как это поможет Неду, да и любому из нас?

– Легкая музыка на «Легком радио», – объявил приторный голос. – Далее «Тысяча и одна струна» и их версия песни «На твоей улице» из мюзикла «Моя прекрасная леди».

– Я понимаю, – сказала Линда. – Ты абсолютно прав.

– Хорошо. Хоть в чем-то мы согласны.

– Нет, – резко продолжила Линда. – Разговор о моем здоровье никак не решит проблему Неда, а она настоящая, очень, очень настоящая, по крайней мере, для него. И это то, что происходит с ним прямо сейчас, а не какая-то гипотетическая ситуация, как мой приступ астмы. Здесь и сейчас. Ты это понимаешь?

Майкл постучал пальцем по скатерти.

– Хорошо, Линда, я поспрашиваю на работе рекомендаций насчет хорошего детского психиатра, и мы отведем Неда к нему. Или к ней, – сказал он, словно сдавшись. Он надеялся, что такая неприятная альтернатива заставит жену отступить. Судя по перемене в ее лице, его тактика сработала.

– Погоди. Нет, – сказала Линда. – Я совсем не это имела в виду.

– Почему нет? – продолжал Майкл. – Врач сказал, что он абсолютно здоров. Поэтому если у него есть проблема, то, скорее всего, психологическая, и ему надо к мозгоправу. Так ведь?

Майкл понизил голос и выглянул в кухонное окно. Он с облегчением увидел, что Нед находился на заднем дворе вне пределов слышимости. «Господи, у мальчика действительно появились бы проблемы, если бы он слышал, как его родители говорили о нем в подобном ключе», – подумал Майкл. Он должен раз и навсегда положить конец этой чепухе.

– Нет, – повторила Линда. – Мне не нравится эта идея.

Как могла она согласиться с тем, что ее сыну, которому нет еще и десяти, нужен психиатр? Ни за что.

– Какие еще варианты?

– Ты ни на секунду не допускаешь, что он может быть прав? – спросила она неуверенно. Она не верила, что Майкл с ней согласится, но не могла придумать ничего другого.

– В том, что кто-то может его забрать?

Линда кивнула, опустив взгляд в стол.

– Дорогая, мы это уже обсуждали, – сказал Майкл. – Если бы я считал, что существует хоть какая-то возможность, хоть самая мизерная, что Нед прав, мне бы пришлось нанять вооруженных телохранителей, и они бы неотступно за ним следовали с утра до вечера. И еще я бы установил решетку на его окно и повесил бы замок на дверь. Ты этого хочешь? Если этого, то надо будет подумать, где найти деньги на…

Он замолчал. Плечи Линды поникли, и он почувствовал, что этот вариант ее не устраивает. Майкл сделал еще один глоток вина и улыбнулся про себя. Нет ничего лучше, чем немного апагогии, чтобы встряхнуть ситуацию.

– Майкл… Помоги нам…

Она говорила как маленькая потерянная девочка. У Майкла снова появилось чувство, что она переигрывает. Сколько еще он сможет потакать такому поведению, пока у них не начнутся настоящие проблемы? Переезд в Линнхейвен дался Линде труднее, чем он ожидал. Намного труднее, чем даже Неду. Может, мальчика действительно что-то беспокоит, но это скоро пройдет. Дайте растению спокойно расти, и в девяноста девяти случаях из ста оно вырастет. Для этого есть все условия. Если Линда отказывается вести Неда к психиатру или другому подобному специалисту (Майклу тоже этого делать не хотелось бы), тогда не о чем больше говорить. Пора проявить твердость.

– У всех детей есть страхи, Линда, – начал он. – Большие, яркие, до мурашек. Им кажется, что они что-то увидели в темноте, и потом при свете дня они начинают видеть то же самое. Но этого на самом деле не существует. А ты раздуваешь естественные страхи Неда до огромных пропорций, а потом он перенимает их от тебя, только в гораздо худшем виде. Вы оба подпитываете страхи друг друга. Разве ты этого не видишь? И ваши страхи путешествуют по порочному кругу, туда-сюда, между вами. Нечто ужасное рождается из ничего. Линда, нельзя врываться в фантазии Неда и поощрять их, делая вид, что ты в них веришь. Это должно прекратиться.

Линда взяла в руку бутылку вина, но она была пуста. Тогда Линда налила себе щедрую порцию шерри из графина.

– Я серьезно, милая, – продолжал Майкл. – Факт: наш сын абсолютно здоров. Факт: нашему сыну не угрожают, повторяю, не угрожают ни похитители, ни педофилы, ни упыри и прочие чудовища. Факт: ты…

Линда стояла к нему спиной, пока он продолжал разглагольствовать. «Он прав», – говорил ее разум, но легче от этого ей не становилось. Она ненавидела, когда Майкл начинал говорить о фактах. И больше всего ее бесило, что иногда он заставлял ее делать то же самое. «Засунь все свои факты себе под подушку, – хотелось ей сказать своему мужу. – Может, зубная фея найдет им лучшее применение. А я не могу. К чему это все сводится? К бесконечной болтовне. Вот и все».

Линда перестала слышать, что он говорит, хотя он находился всего в нескольких метрах от нее. Она не слышала его, и ее это беспокоило. Неужели они начали отдаляться друг от друга? Ей всегда казалось, что они надежно настроены на волну друг друга, телом и душой. Но может ли такая близость длиться вечно? Скольким бракам был отмерен такой срок? Если они оказались так далеки друг от друга в вопросе, касающемся самого дорогого – их единственного сына… неужели между ними все кончено?

И что-то из того, что он сказал, раздражало ее. Что же именно? Когда Майкл говорил о том, что если бы Нед был прав и его действительно кто-то собирается похитить… То он сказал, что ему «пришлось бы нанять вооруженных телохранителей» для защиты мальчика. Не инстинктивное «я бы нанял», а неохотное «мне бы пришлось нанять». Конечно, телохранителей никто всерьез не рассматривал, но Линда чувствовала, что таким выбором слов ее муж выдал себя и предал ее с Недом.

– Нед переживает по каким-то своим причинам, – говорил Майкл. – Ты переживаешь из-за Неда, а я переживаю из-за тебя. Это просто смешно.

Раньше, до недавнего времени, она бы с улыбкой ответила: «Не волнуйся, дорогой. Уверена, что твоя мама все еще переживает из-за тебя», или что-то похожее. Но сейчас она не могла. Она чувствовала, что осталась в полном одиночестве, и ей было горько от того, что они дошли до этого вместо того, чтобы наслаждаться жизнью.

Она ударила кнопку включения посудомоечной машины побелевшими костяшками сжатых в кулак пальцев.