Текст книги "Пророчество атлантов"

Автор книги: Томас Гриниас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 15

Сигнализация в здании Капитолия вот-вот сработает, а экскурсия задерживалась. Конрад нетерпеливо переминался с ноги на ногу у дверей старого Верховного суда в северном крыле, рядом с табличкой, на которой значилось: «Под этой плитой находится краеугольный камень этого здания».

Экскурсовод приятным голосом пояснил группе бойскаутов из Вайоминга, что эта информация, как, впрочем, и многое другое в американской столице, строго говоря, неверна.

– То, что написано на табличке, относится к плите на полу, которая обозначает место, где, как полагал прежний архитектор Капитолия, находится краеугольный камень.

На вмурованной в пол плите размером четыре на два фута было высечено:

ЗАЛОЖЕНО ПО ОБЫЧАЯМ И ПРАВИЛАМ МАСОНОВ

17 СЕНТЯБРЯ 1932

В ПАМЯТЬ О ЗАКЛАДКЕ

ПЕРВОНАЧАЛЬНОГО КРАЕУГОЛЬНОГО КАМНЯ

ДЖОРДЖЕМ ВАШИНГТОНОМ

– Значит, у нас тут таблички в память о камнях, которые были заложены в память о других камнях, – тихо прокомментировал стоявший рядом с Конрадом вожатый скаутов, когда группа наконец-то двинулась в подземелье. – Или я что-то проморгал?

– Только деньги, ушедшие на эту чушь, – ответил Конрад и посмотрел на часы. Полиция Капитолия уже рассылала оповещение о биологической опасности сенатским шишкам; в любую секунду могла прозвучать сирена.

Экскурсия закончилась в подземной части ротонды, где когда-то хотели похоронить Джорджа Вашингтона. Обширное пространство заполняли четыре десятка массивных дорических колонн из виргинского известняка, на которых держались сама ротонда и купол над ней, так же как Америка держалась на заветах Вашингтона. На черном мраморном полу в центре пылью рассыпались белые звезды.

– Это подземелье – сердце американской столицы. Здесь и заканчивается наша экскурсия, – сказал гид. – По проекту Ланфана все четыре сектора города начинаются в Капитолии. Звездная россыпь на полу и есть этот центр.

Россыпь звезд была там, где предполагалось смотровое окно в склеп Джорджа Вашингтона под полом. Все было рассчитано так, чтобы Вашингтон видел из могилы свое изображение в лучах небесной славы на потолке купола. Только генерала в склепе не было: Марта, его вдова, настояла на том, чтобы мужа похоронили в родовом поместье Маунт-Вернон.

Туристы по очереди фотографировались на звездной россыпи, а Конрад потихоньку отошел к мраморной лестнице, спустился на технический этаж Капитолия и двинулся по коридору мимо стеклянных стен, за которыми, как в аквариуме, сновали сотрудники.

Под лестницей он свернул направо и прошел мимо таблички с надписью «Посторонним вход воспрещен». В этот момент и прозвучал сигнал тревоги. Теперь время работало против него. На поиски краеугольного камня оставались считанные минуты, прежде чем команды биоконтроля доберутся до технического этажа.

Конрад оглянулся на человеческий муравейник за спиной. Сотрудники, в основном неряшливо одетые мужчины средних лет с микрокомпьютерами в руках, недоуменно покачивали головами, собирали вещи и толпились у выходов. Поднявшись на несколько выщербленных ступенек, что знавали лучшие времена, Конрад прошел мимо двери в ядерное бомбоубежище и оказался в длинном тоннеле, выложенном желтым кирпичом.

Йитс вытащил из кармана усовершенствованный смартфон и определил свое местоположение – в хитросплетении подземных коридоров на экране замигала белая точка курсора «джи-пи-эс». В конце тоннеля, за черной чугунной решеткой, находилась усыпальница для Джорджа Вашингтона и его супруги Марты. Однако, кроме катафалка, на котором когда-то в ротонде наверху для всеобщего прощания было выставлено тело Авраама Линкольна – первого президента, ушедшего из жизни на посту, – в помещении никого и ничего не было.

Конрад свернул направо – на входной двери под слоем ржавчины угадывались буквы:

СБС 4 М

ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ

МЕХАНИЧЕСКОЕ ОБОРУДОВАНИЕ

ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА

Не было ни замка, ни ручки, но под ударом плеча дверь подалась вперед. Внезапно сзади раздался скрежет металла о камень, и распахнулась металлическая дверь с маркировкой СБ-21 в стене напротив. Оттуда вышел техник в рабочем комбинезоне и встревоженно сказал:

– Сигнал тревоги, сэр.

– Ага, и всем раздают вот эту штуку. – Конрад протянул ему хирургическую маску. – Примерь-ка, – сказал он и набросил маску на лицо техника, заталкивая его обратно.

Заснувший техник осел на пол рядом с каким-то аппаратом. Йитс закрыл за собой дверь, поднял пропитанную хлороформом маску и протащил техника мимо хитросплетения труб и оборудования в подсобное помещение, где стояла одинокая ванна, пережиток старых добрых дней, когда сенаторам и их гостям предлагались горячие ванны в комплекте с услугами парикмахеров и массажистов. Уложив техника в емкость, Конрад закрыл дверь подсобки и двинулся к старому котлу центрального отопления. Если верить курсору «джи-пи-эс» на экране телефона, Йитс находился рядом с северо-восточным углом центральной части Капитолия. Пора воспользоваться карманным сонаром. Конрад вставил устройство, похожее на карту памяти, в обычное гнездо наладонного компьютера. Тепловое изображение красно-желтого пятна на фоне темно-зеленого сияния заполнило маленький экран.

ДАРПА разработала карманные сонары для сил спецназа. С их помощью легко обнаруживаются небольшие подземные пустоты – пещеры, где прячут оружие массового поражения, тоннели для контрабанды оружия и прохода террористов-подрывников через границу. Конрад пользовался сонаром для исследования мегалитических структур; он находил коммуникации и составлял карты потайных камер и проходов, а сейчас при помощи сонара он собирался найти пустоту в фундаменте – место закладки краеугольного камня.

Ему уже доводилось делать нечто подобное в весьма сходных обстоятельствах: он помогал историкам на Гавайях в поисках утраченной капсулы с посланием для потомков, которую король Камехамеха V заложил в краеугольный камень национального архитектурного памятника – дворца Иолани. В краеугольном камне хранились изображения королевских семей вплоть до Камеамеа Великого и конституция Гавайского королевства, а вот обнаружить точное местоположение капсулы не удавалось. С помощью сонара Конрад за десять минут обнаружил капсулу, просканировав пустоты в северо-восточном углу здания.

Сейчас ему предстояло побить этот рекорд.

Глядя на экран сонара, он пошел в сторону юго-восточного угла здания, над головой у него было то, что первоначально строилось как северное крыло. На мгновение ему почудилось, что цель обнаружена, но это оказалась старая металлическая решетка, на которой лежали массивные трубы парового отопления.

Под землей тянулись многие мили труб, по которым тепло и пар от электростанции доставлялись к Капитолию и прилегающим районам. Все эти трубы обслуживались группой из десяти сотрудников Службы главного архитектора Капитолия.

Подумать только, всего десять человек на нескончаемые мили подземных труб!

Сонар запищал, и Конрад понял: вот она, нужная часть земляного котлована. Углубление, фута три в ширину и около четырех футов в глубину, выкопали бывший главный архитектор Капитолия и члены Американского геологического общества. Поисковики до Конрада пользовались металлоискателем, поскольку рассчитывали найти серебряную табличку под краеугольным камнем.

«Если бы только они воспользовались сонаром, – подумал он. – Если бы они только прошли несколько футов в противоположном направлении!»

Конрад направил сонар на огромные камни фундамента справа от себя. Песчаник сплавляли из каменоломен Аквии в штате Виргиния. С другой стороны должен быть северо-восточный угол центральной секции.

Напряженным взглядом исследователь прилип к экрану…

П-и-и-ип!

Внутри камня была пустота, и Конрад поставил маркером кривой крестик. Рука с карандашом дрожала.

Краеугольный камень Капитолия… Невероятно! Тот самый камень, который Вашингтон заложил восемнадцатого сентября 1793 года. Судя по всему, камень был несколько большего размера, чем предполагалось – около двух футов в высоту и четырех в ширину. Предстояло выяснить, насколько глубоко он уходил под землю и что у него внутри.

«Это „сладкая“ часть работы», – подумал Йитс. Именно в этом гавайцы ему отказали, ни в какую не соглашаясь вскрывать краеугольный камень. Конраду объяснили, что, если извлечь камень, то все здание над ним обвалится, а оно тоже национальное достояние. Но ведь совсем не обязательно выкапывать камень, чтобы выяснить, что в нем находится.

Йитс вытащил карманную микроволновую дрель, невероятно полезный инструмент, разработанный в Университете Тель-Авива. Наконечник дрели представлял собой иглообразную антенну, которая испускала мощное микроволновое излучение. На кончике антенны микроволны создавали активную область высокой температуры, которая растапливала или размягчала обрабатываемый материал. Конрад пользовался этой дрелью в пирамиде Хеопса, в Египте, исследуя при помощи оптоволоконной камеры закрытые и ранее не изученные проходы, к вящему неудовольствию директора египетского Совета древностей, который обожал устраивать помпезные спектакли «открытия гробницы» перед репортерами американских телевизионных каналов.

«Вот бы их сюда, всех этих репортеров, – подумал Конрад. – Я бы прославился на всю страну, может, даже вернул бы в эфир „Загадки древности“. Черт с ним, с шаром, пусть достается правительству, лишь бы признали мое авторство находки. А потом мы с Сереной…»

Здесь мечтания обычно теряли четкость, потому как «мы с Сереной» звучало слишком фантастично и не для этой жизни, которая, кстати, легко оборвется, если он не закончит работу побыстрее.

Руки с новой силой сжали дрель, в каменной плите проплавилось отверстие сантиметровой окружности, наконечник антенны полыхал насыщенным фиолетовым облачком. Излучатель был просто прелесть: работал без шума и пыли, но единственным его недостатком была мощь микроволнового излучения. Защитный экран вокруг наконечника казался вспотевшему от напряжения Конраду совсем крошечным.

На все ушло меньше минуты. Йитс отключил дрель, выдернул сетевой шнур, просунул оптоволоконный кабель в отверстие и посмотрел на экран наладонного компьютера. Кабель толщиной в волосок одновременно был и источником света, а значит, давал возможность заглянуть внутрь краеугольного камня.

Осмотр не занял много времени: в полости ничего не было.

Как же так?

Ошеломленный, Конрад прислонился к стене. Неужели масоны ничего не заложили в полый камень? Что-то не сходилось.

Конрад почувствовал движение сзади и развернулся. Человек в маске биологической защиты шагнул в полосу неяркого света. Сняв маску, незнакомец поднес ко рту рацию.

– Говорит Пирс, – вызвал он, – внимание, я на втором подуровне, зона старой топки. Подозреваемый обнаружен.

– Какие вы, ребята, шустрые. Признаюсь, не ожидал так быстро. – Конрад зажал наладонник в кулаке. – Классный у тебя костюмчик.

– Кто вы такой?

– Я – это ты, – ответил Конрад и зашел ему в висок хуком справа. Пирс рухнул как подкошенный.

Рация нокаутированного техника группы биоконтроля потрескивала на полу, сигнал в подвале был неустойчивый, но Конрад услышал достаточно: пора убираться. Он с самого начала знал, что выбраться тем же способом, как и вошел сюда, не получится. Теперь же можно воспользоваться костюмом биозащиты для реализации своего плана. Йитс едва успел надеть на себя костюм, как из-за поворота появился полицейский и, увидев на земле тело, достал пистолет. Конрад стоял неподвижно, указывая на распростертую у ног фигуру.

– Он здесь черт знает что устроил, – сказал Йитс, стараясь говорить в маску, чтобы приглушить голос.

Полицейский наклонился над телом, но случайно заметил носки туфель Конрада, торчавшие из-под только что напяленного костюма, и тут же направил ствол на подозреваемого. Йитс перехватил руку с пистолетом. Грохнул выстрел – звук оглушительно ударил по старым стенам. Конрад врезал полицейскому ребром ладони по шее, отбросил копа на трансформаторную будку и кинулся к решетке, в лабиринт старых труб.

Откуда-то сзади послышались крики. Обернувшись, Йитс краем глаза заметил бегущих за ним полицейских, привлеченных звуком выстрела, с ружьями наизготовку.

Конрад изо всех сил ударил в решетку, и она слетела с креплений.

Зазвучали выстрелы. Запотевающая маска мешала. Над ухом срикошетила пуля. Конрад бросился на пол, привстал на четвереньки и помчался вперед. Спустя мгновение он нырнул в ход для труб парового отопления.

ГЛАВА 16

Макс Сиверс появился на месте происшествия в старой бойлерной в подвале. У входа в паровой трубопровод переминалась группа полицейских.

– Вам что, особое приглашение нужно? – прикрикнул на них Сиверс.

Старший офицер остановил двинувшихся было полицейских и отрапортовал по рации:

– Подозреваемый одет в костюм биозащиты, движется по тоннелю парового трубопровода. Повторяю, подозреваемый в тоннеле.

Сиверс остолбенел.

– Вы собираетесь задержать преступника?

– Мы бы даже собак за ним не послали, – ответил офицер. – Ни за что. Там опасно. Кладка может обвалиться, кругом канцерогенный асбест. К тому же рации и телефоны не работают в тоннеле.

– Это вопрос национальной безопасности! Сейчас преступник, может быть, закладывает ядерный заряд под Капитолийским холмом!

– Ну это вряд ли, судя по тому, что мы здесь наблюдали.

– Да за что вам деньги платят? – крикнул Сиверс. – Пару лет назад сработала ложная тревога, которую устроил офицер из вашего подразделения, помните? А на чем его поймали? Он был таким тупицей, что не смог правильно написать слово «аноним» в записке с угрозой.

– Полегче, сэр, – остановил его полицейский. – «Крысы» уже на подходе.

– Крысы?

– Наша тактическая разведгруппа, – пояснил полицейский. – Они прошли особую подготовку для работы в тоннелях под комплексом зданий Капитолия. Да вот и они.

Сиверс повернулся. Прямо на него шли люди – темно-синие кепки, бронежилеты с эмблемой подразделения, приборы ночного видения на шлемах биозащиты. Автоматы с лазерными прицелами сразу бросились в глаза Сиверсу: по характерному прозрачному магазину он узнал немецкие Г-36. Укороченная газоотводная трубка позволяла сделать десятки тысяч выстрелов, не требуя чистки оружия, что было идеально для стрельбы в тоннеле. Макса восхитил и сорокамиллиметровый подствольный гранатомет на командирском АГ-36.

– Наконец-то, – сказал Сиверс.

Из-под командирской маски выглянуло темнокожее девичье лицо.

– Сержант Рэндольф, сэр.

– У вас есть опыт подобных операций? – требовательно спросил Сиверс.

Не обращая внимания на вопрос, Рэндольф развернула секретную карту тоннелей паропровода и показала своим людям вентиляционные шахты на схеме.

– Радиосигнала под землей не будет, – сказала сержант Рэндольф. – Полагаемся только на световые сигналы. Встретимся в точке «С».

– Где эта точка «С»? – спросил Сиверс.

– Извините, сэр. – Она спрятала карту во внутренний карман жилета. – Полиция Капитолия не распространяет информацию, касающуюся безопасности тоннелей.

Рэндольф надела маску, не обращая внимания на Сиверса, остолбеневшего от такой наглости, и подала знак своему человеку. Тот оттянул в сторону решетку, и волна обжигающего пара застлала все вокруг – Сиверс едва успел закрыть лицо руками. Сержант Рэндольф и ее «Крысы» исчезли в раскаленном мареве.

ГЛАВА 17

Конрад бежал позаброшенным коридорам паропровода под Капитолийским холмом, выставив руки перед собой – растрескавшийся потолок осыпался. Противогаз мешал, в ушах отдавалось собственное тяжелое дыхание, глаза заливал пот. Камень найден, но сферы в нем нет, хотя это пустяки, сейчас главное – выжить.

Он знал, что в любое здание архитектурного комплекса Капитолия можно войти по паропроводу, но даже не догадывался, что тот находится в столь плачевном состоянии. А ведь правительство только что вбухало миллиард долларов на строительство подземного центра для посетителей. Конечно, легче построить новое, чем восстановить старое.

Конрад вышел на перекресток тоннелей. Внутренний голос заставил его остановиться и прислушаться. Где-то поблизости слышался монотонный, низкий гул оборудования. Обернувшись, Йитс заметил ядовито-зеленое мерцание прибора ночного видения и бросился бежать.

Прогрохотал выстрел, от стены брызнул фонтанчик цементных осколков. Конрад пригнулся и замер – вокруг него осыпались куски кладки с потолка. Он прищурился в темноту: навстречу неслась длинная тень. Опустив взгляд, Йитс увидел мерцающую рубиновую точку у себя на груди.

Внезапно яркий белый луч света ударил в глаза, и звенящий от ярости альт потребовал:

– Руки вверх!

Голос был женский.

Конрад поднял руки. Что-то оглушительно хрустнуло, и пол под ногами пошел трещинами.

– Стой! – приказала женщина в полицейской форме, но Конрад подпрыгнул на месте, изо всех сил ударив ногами в пол. Колени подогнулись, пол в тоннеле просел под его весом, и Конрад нырнул в темноту.

Г-36 в руках Ванды Рэндольф не потерял цели, даже когда пол в тоннеле обрушился. Сержант впилась в лазерный прицел. Дым развеялся, но оказалось, что беглец исчез.

Двигаясь быстро и осторожно в пылевом облаке, кашляя в клапан противогаза, Рэндольф подошла к разлому в полу тоннеля. Держа палец на спусковом крючке, Ванда направила Г-36 в разлом и врубила прожектор – яркий свет плеснул в бетонное крошево внизу. Подозреваемого среди обломков плит не было, зато открылся тоннель, о котором она ничего не знала.

– Ни хрена себе. – В голосе сержанта не прозвучало ни капли удивления.

До службы в полиции Капитолия сержант Ванда Рэндольф провела два года в Тора-Бора и Багдаде, ползала по пещерам, бункерам, канализационным системам впереди американских войск в поисках сначала Бен Ладена, а потом и Саддама Хусейна. Высокая, стройная, узкоплечая и узкобедрая, она легко проникала в такие места, куда человек проходить не создан. А поскольку собаки чувствовали только взрывчатку, а мин-растяжек не замечали, Ванду посылали на задания впереди собак. Год спустя соответствующая комиссия конгресса получила письмо от десяти инженеров, обслуживающих тоннели электростанции Капитолия. В нем выражалась озабоченность по поводу отсутствия полиции в подземных тоннелях. Трубы снабжали паровым отоплением весь архитектурный комплекс на Капитолийском холме и тянулись от электростанции до самого Капитолия, включая палату представителей, сенат и окружающие здания.

Ванда стала «королевой Крыс», возглавила группу быстрого реагирования Капитолийского холма. В задачу «Крыс» входило патрулирование рассыпающихся, напичканных асбестом тоннелей, которые представляли опасность для госслужащих и были зияющей брешью в системе национальной безопасности. Всю жизнь Ванда провела на малозаметной и опасной работе, отлично с ней справлялась и гордилась своей службой Соединенным Штатам Америки.

– Вызываю всех «Крыс», – проговорила она в микрофон без особой надежды, но в ответ прозвучали только разряды статического электричества в наушниках. Рэндольф продублировала запрос вспышками света в темноту – никто не отозвался.

Вот так всегда, одна за всех…

Она спустилась на следующий уровень, ступая по обломкам, как по ступенькам, пока не добралась до самого низа. Выпрямившись, Ванда направила Г-36 в темноту тоннеля, включила прожектор и присвистнула от удивления.

Этот тоннель уж точно не был паропроводом. Он напоминал что-то другое – скорее катакомбы Древнего Рима. Покрепче сжав оружие, Рэндольф провела ладонью по каменной кладке и с почтением отметила великолепную работу неизвестных каменотесов. Ванда повидала на своем веку много подземных ходов под древними городами, и ей стало совершенно ясно, что проход был древнее тоннелей паропровода, которым, кстати, тоже было за сто лет. Очевидно, подземелье создавалось гораздо раньше республики.

Либо правительство забыло о катакомбах, либо не всем положено о них знать – в любом случае работа у нее есть: беглеца надо изловить или уничтожить. Ванда двинулась в путь по подземелью.

Минуты через три показалась спина подозреваемого в желтом комбинезоне биозащиты – неизвестный стоял перед развилкой в тоннеле.

– Руки вверх! Поворачивайся, а не то стреляю на счет три! – крикнула Ванда. Ствол Г-36 смотрел прямо на желтый комбинезон.

– Раз!..

Беглец двинул руками, но не повернулся. Мерцающая рубиновая точка замерла между его лопаток.

– Два!..

Похоже, преследуемый дернул ногой, но поворачиваться не собирался.

Прицелившись на выдохе и выбрав свободный ход спускового крючка, Рэндольф крикнула:

– Три!..

Неизвестный потянулся рукой куда-то вниз, одновременно поворачиваясь. Ванда нажала на курок, не дожидаясь, пока он выхватит пистолет, и всадила в преступника целую очередь.

Пули ударили по комбинезону в области груди, отбросив неизвестного во тьму тоннеля.

Ванда подбежала к скрючившемуся на каменном полу телу, направив Г-36 на противогаз, и разочарованно подняла с пола пустую маску: преступник сбросил комбинезон и подвесил его на завязках.

Она посветила в один из тоннелей прожектором – ничего. В другом проходе блеснуло что-то металлическое. С воинственным кличем Рэндольф ринулась в тоннель, однако там оказалась лишь сводчатая дверь, отливавшая металлом в свете прожектора – люк аварийного выхода. Несколько лет назад все люки нижнего горизонта заменили новыми. Как и все охранные приспособления в Капитолии, они были сделаны так, чтобы не допустить незваных гостей внутрь, но не помешать людям выбраться наружу.

Ванда открыла люк, соединявший загадочный тоннель с уровнем выше, и оказалась в инженерном помещении. Спустя минуту она просунула голову в другой металлический люк, ведущий из подземных коридоров на первый этаж, чем немало напугала группу юных посыльных, служащих Капитолия. Они как раз покидали помещение Капитолийского комплекса и под присмотром руководителей возвращались в учебный центр на верхнем этаже Библиотеки конгресса.

Ванда поняла, что вряд ли опознает беглеца, и чуть не взвыла с досады: что толку пугать гражданских?

Наверху сигнал был устойчивым, рация заквакала.

Рэндольф нажала на клавишу ответа и отрапортовала:

– Подозреваемый ушел. Время – тринадцать ноль четыре.

Джефферсон-билдинг – самое впечатляющее здание комплекса Библиотеки конгресса и подлинное украшение города Вашингтона. Сама библиотека уступает по известности разве что Александрийской, которая сгорела дотла две тысячи лет назад. Кроме Библии Гуттенберга пятнадцатого века, там хранятся древнейшие карты Антарктики с подледной топографией, показывающие континент до обледенения, на которые впоследствии нанесены весьма любопытные дополнения от ВВС США. Там имеется также и рукопись девятнадцатого века, работа американского сенатора Игнатиуса Доннелли, всемирно известная «Атлантида: мир до потопа». Но пожалуй, самым пророческим было сочинение Фрэнсиса Бэкона, трактат шестнадцатого века «Новая Атлантида», – история Нового Света и страны, что станет Америкой.

В данный момент все это Конрада не интересовало. Он незаметно выскользнул из группы посыльных и через арку вышел в главный зал библиотеки.

Красивейший центральный вход по обе стороны обрамляли величественные лестницы белого итальянского мрамора. В семидесяти пяти футах над головой вздымался потолок с изумительной красоты витражами, декорированными балками и лепными украшениями в двадцатитрехкаратной позолоте.

Выход на улицу виднелся в пяти шагах, но на пути у Конрада возникли полицейские с рациями. Беглец развернулся и шмыгнул в туалет, где затолкал в мусорную корзину пыльный пиджак, отклеил фальшивую эспаньолку и умылся. Осталось лишь закатать рукава голубой рубашки – и в зеркале возник совершенно новый человек. Йитс очистил обувь от пыли и вернулся к центральному входу, у которого все так же стояла полиция.

Конрад пересек темно-бордовый мраморный холл и поднялся по мраморной же лестнице на второй этаж. Посетители, прижимаясь носами к стеклу, надеялись увидеть, что происходило на восточной лужайке Капитолия через улицу напротив. С вежливо-властным видом сотрудника библиотеки Конрад раздвинул толпу и протолкался вперед. Словно из лучшей ложи театра он наблюдал за переполохом, который сам же и вызвал: полицейские и телевизионщики со своими причиндалами.

«И все зазря», – подумал Конрад, глядя сквозь дождевые струйки на стекле. Он слепо шел по «космической указке» вдоль Пенсильвания-авеню прямиком к сенатскому куполу, но в конце пути обнаружился только бесполезный камень. Надо как-то выбраться из библиотеки, встретить Серену в условленном месте и рассказать ей о провале.

Конраду показалось, что даже статуя на куполе сената, олицетворяющая свободу, издевательски смотрит на него. Бронзовая шестиметровая скульптура стояла на вершине купола. Законодательным актом 1863 года было установлено, что ни один монумент в Вашингтоне не может превышать ее высоту. Может быть, поэтому женщина развернулась спиной к мемориальному обелиску Вашингтона, который возвышался до небес.

А может, и не поэтому.

У Конрада перехватило дыхание.

Фасад Капитолия обращен на запад, а скульптура Свободы расположена лицом к Библиотеке конгресса на востоке. Теоретически это должно символизировать, что для свободы закат никогда не наступит, но скорее всего есть и другая причина.

Конрад посмотрел на купол американского Капитолия, звездный центр столицы, сияющий даже под тучами. Что, если луч, по которому он шел вдоль Пенсильвания-авеню, вовсе и не заканчивался под куполом? Что, если луч продолжался? Йитс мысленно провел прямую дальше, на восток. Луч пришел к Библиотеке конгресса, почти к тому месту, где стоял Конрад. Йитс повернулся и пошел сквозь толпу к балюстраде над главным входом. В двадцати футах внизу от изображения солнца в центре мраморного пола разлетались лучи, а по периметру гигантского квадрата расположились двенадцать знаков зодиака.

«Так вот что масоны оставили для Звездочета: они положили знак прямо к его ногам, на пути главной городской артерии!»

Сердце чаще забилось в груди. Зодиак в форме квадрата, а не круга, символически соединял созвездия, скорее с плоскостью земной поверхности, нежели с бескрайними вселенскими просторами. Лучи солнца в центре символизировали стороны света.

Значит, знаки зодиака на полу указывали на тайник – на земле или под землей.

Ясно одно: масоны перенесли сферу и спрятали ее здесь, под Библиотекой конгресса.