Текст книги "Пророчество атлантов"

Автор книги: Томас Гриниас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 38

Дай Конраду волю, он уже рыл бы землю под армиллярной сферой Сары Риттенхаус в Монтроуз-Парке в поисках второго глобуса. Пещера, давным-давно показанная Конраду отцом, была потайным ходом и вела к глобусу, который наверняка спрятан где-то на дне алгонкинского колодца позади пещеры. Все, к чему готовил его чокнутый папаша, вдруг перестало казаться бессмысленным. Но к пяти утра все входы и выходы из «Хилтона» были перекрыты в ожидании прибытия президента. Конрад застрял в номере техасцев – Гарольда и Мередит.

Вся надежда была на то, чтобы как-то известить Серену и президента о втором глобусе и о плане Сиверса выпустить заразу птичьего гриппа. Шанс только один – сделать это во время молитвенного завтрака. Протухший иглобрюх на ужин обеспечил Гарольду продолжительные молитвы в туалете, так что Конраду – вернее, «пастору Джиму» – придется составить Мередит компанию за завтраком.

Тысячи приглашенных на завтрак появлялись из набитых лифтов и лестничных пролетов, выстраивались в длинную очередь и, следуя указаниям юношей в синих форменных пиджаках, двигались к двум эскалаторам, ведущим вниз, в конференц-зал, где пройдет пятьдесят седьмой ежегодный молитвенный завтраке президентом. Перед раскрытыми дверями зала спецслужбы установили непреодолимо-навороченный пункт личного досмотра.

– Прямо как в конце света, когда ангелы Божьи станут отделять агнцев от козлищ, – проворковала Мередит.

Конрад изобразил смешок. Смешок получился нервным. В номере Гарольда и Мередит ему удалось провернуть операцию по подмене приглашения. Он «позаимствовал» приглашение Гарольда, а тому оставил свое собственное. Вторую проблему представляла серебряная табличка. Если он и пройдет проверку документов, то уж на металлоискателе его точно задержат.

Мередит сунула руку под руку Конрада и игриво-заговорщицки посмотрела на него.

– Чувствую себя просто преступницей… А вы, пастор Джим?

Арка металлодетектора надвигалась. В груди у Конрада сдавило. Не было никаких шансов на то, что опытный сотрудник посмотрит на фото Гарольда и не признает в нем Конрада… А что, если Мередит отвлечет их внимание?

– Послушайте-ка, – сказал он, доставая серебряную табличку из внутреннего кармана. – Я привез сувенир из Маунт-Вернон и хотел бы его вам подарить.

– О, дорогой пастор Джим! Спасибо. – Приняв подарок, Мередит провела великолепно наманикюренным ногтем по блестящей поверхности. – Какая красота! Я буду беречь ее, – заворковала она, засовывая подарок в маленькую розовую сумочку.

Между пунктами досмотра было ярда три. Вооруженные люди в ветровках стояли около столика у первого входа.

– Пожалуйста, выньте из карманов и положите на стол все металлические предметы, – сказала девушка на пункте досмотра. – Спасибо.

За аркой металлодетектора стоял здоровенный негр с ручным детектором для полного обыска.

– Ой, это все так интересно! – сказала Мередит офицеру, вываливая содержимое сумочки на стол. – Пастор, идите-ка вы вперед, а я пока разберусь с этим… – Она вытащила из сумочки серебряную табличку. – Похоже, мой подарок сейчас наделает шуму.

Конрад показал свой пригласительный, прошел металлодетектор и обернулся. Девушка вернула табличку Мередит.

– Пожалуйста, проходите, мэм.

Мередит подошла к Конраду с улыбкой и прочими прелестями. Он облегченно вздохнул и неспешно повел ее от металлоискателей к распахнутым дверям гигантского конференц-зала. Переступив порог, Йитс попытался от нее отделаться:

– Мой столик номер двести тридцать два. А ваш?

– Мой где-то среди семисотых. – Мередит не хотелось отпускать его руку.

– Я только что вспомнил, – сказал Конрад. – Подарок… Я его кое-кому уже пообещал, простите!

– Ну что вы, пастор Джим, не волнуйтесь. – Мередит расстроилась, но табличку вернула. – Слово надо держать.

– Вы – ангел. – Конрад улыбнулся ей на прощание.

Сиверс в сопровождении охранников вышел из комнаты с позолоченными стенами и двинулся к металлодетекторам у входа в конференц-зал. Он показал дежурным офицерам фотографию Йитса. Никто не видел, чтобы похожий человек проходил в зал.

– Смотрите внимательнее, – давил Сиверс на дежурного, в глазах которого промелькнуло сомнение.

– Я почти уверен, что не видел его, – ответил парень, однако от Сиверса не укрылось замешательство во взгляде.

– Что значит «почти»? – вскипел Сиверс.

Прежде чем Макс всадил ей пулю в лоб, Брук призналась, что Йитс узнал о существовании второго глобуса. Сиверсу было необходимо выяснить, что известно Йитсу, и остановить его, пока тот не проболтался монахине или правительству.

Раздался какой-то шум – два охранника обыскивали человека у металлодетектора. Сиверс подошел к ним.

– Что здесь происходит?

– Он попался на пригласительном – «Карл Андерсон».

Сиверс взглянул на задержанного: разумеется, это не Конрад Йитс, но от него можно узнать кое-что полезное.

– Насколько я понимаю, вас зовут не Карл?

– Меня зовут Гарольд, – ответил тот, надувая красные щеки. – Я понятия не имею, откуда у меня этот пригласительный. Слушайте, моя жена уже там, с пастором Джимом Ли, слышали, наверно? Известный писатель.

– Это пастор Джим Ли? – Сиверс протянул фото Йитса, в котором Гарольд тут же признал недавнего знакомца.

– Да.

– Не совсем. Вы оставили свою жену в руках террориста, которого разыскивают за убийство полицейских и диверсионные акты в американских святынях!

– Боже мой! – завопил Гарольд. – Я не знал, поверьте, не знал!

– Жену-то вы хотя бы узнать можете?

Гарольд сердито взглянул на Сиверса:

– Не сомневайтесь.

– Тогда пошли, – приказал Сиверс.

Гигантский конференц-зал был размером с футбольное поле. Сводчатый потолок высотой в два этажа только добавлял к ощущению спортивного сооружения.

Конрад, освободившись от Мередит, лавировал между сотнями круглых столиков, пробираясь мимо белых скатертей и золоченых стульев к столику справа от сцены, который стоял неподалеку от служебного хода на кухню. Сотни официантов шныряли туда-сюда.

За столом остался лишь один свободный стул: на него никто не позарился, потому что это было место спиной к сцене. Как раз то, что надо! Конрад уселся. Ему предстал вид на стену со входом на кухню и шестеро улыбающихся соседей по столу: молодая пара из Калифорнии, пожилая пара из Мичигана, нью-йоркский раввин среднего возраста и высокая чернокожая женщина из Вашингтона. Вера и свобода собрали их вместе.

– Так вы точно ничего хорошего не увидите, – пособолезновал раввин. – Не передадите кусочек дыни? У них тут молитва после завтрака.

Йитс поглядел на стол, заставленный фруктами, выпечкой, соками и кофе. По соображениям безопасности и в связи с большим стечением народа все было разложено по порциям заранее, и Конраду пришлось снимать пластиковую обертку с тарелки охлажденных дынных долек.

– Пожалуйста. – Он передал тарелку, продолжая искать глазами Серену. Та уже была на сцене в окружении генералов и сенаторов; там же стояли кандидаты в президенты от демократической и республиканской партий.

В зале сидели почти все, кроме, конечно, сотен официантов, обслуживающих столики. Конрад налил себе кофе и разглядывал программку – синий лист бумаги с золотым обрезом. Сестра Серена Сергетти откроет завтрак молитвой сразу после современной обработки церковного гимна «Благодать Господня» в исполнении Боно, вокалиста группы «Ю-Ту».

Конрад собирался налить вторую чашку кофе, когда молодой калифорниец, американец азиатского происхождения, сказал:

– Я бы не стал увлекаться напитками: охрана никого не выпустит даже в туалет, пока президент и первая леди в конференц-зале.

– Спасибо, тогда и я воздержусь.

– Приятно познакомиться, я – Джим, – произнес мужчина, пожимая Конраду руку. – Джим Ли.

Конрад внимательно на него посмотрел.

– Постойте-ка, вас зовут как пастора Джима, известного писателя?

Негритянка и раввин фыркнули от смеха. Конрад не понял юмора.

– В общем, да, – ответил пастор Джим. – Это я и есть.

– Вот оно что!

Выходит, Мередит из Техаса с самого начала знала, что Конрад не пастор Джим.

Старичок из Мичигана вклинился в разговор:

– А правда ли, что в Китае больше христиан, чем в Америке, пастор Джим?

– Верно, – ответил тот. – Но я – кореец.

– Из Сеула?

– Из Бербанка, штат Калифорния.

Старичок сообразил, что ляпнул что-то не то, и оживленно закивал головой.

– Из таких, как вы, получаются замечательные граждане.

– Спасибо, – улыбнулся пастор Джим.

– Между прочим, он продает почти столько же книг, сколько и епископ Джейкс, – сообщила Конраду чернокожая женщина.

Конрад рассеянно кивнул, оглядывая зал – не хотелось пропустить Сиверса, – и ответил:

– Да, такого зрелища не увидишь ни в одной другой стране мира.

– В смысле когда народные избранники открыто говорят, что они не есть Бог?

– Не в бровь, а в глаз! – Конрад поразился ее точному замечанию. – Вы, должно быть, работаете на кого то из них.

– Правильнее сказать, на них на всех, – я сержант полиции Капитолия.

– Никогда бы не подумал, – медленно сказал Конрад. В ней было что-то знакомое. Но если она его признала, то не показывала этого. – Скажите, а верно то, что говорят о вашингтонских политиканах?

– Что именно?

– Осуждают только тех, у кого есть свои суждения…

– А вы шутник! Кстати, меня зовут Ванда. Ванда Рэндольф.

– Д-джек, – запнулся он, бросив взгляд на пастора Джима, который беседовал с раввином.

– Рада познакомиться, Джек.

– Взаимно.

По рукопожатию он сразу распознал ладонь женщины, которая держала его руку в кузове «неотложки»; эти пальцы нажимали на курок, посылая пули ему вслед в тоннелях под Капитолием пару дней назад. Рэндольф это тоже поняла. Улыбка застыла, и Ванда посмотрела на его руку. Глаза распахнулись, словно ее ударило током.

– Вы здесь первый раз, Джек? – спросила она и обернулась. По периметру зала растягивалась армия переодетых в штатское сотрудников службы безопасности.

– Первый и скорее всего последний. – Конрад не сводил глаз с ее лица.

– Что так, Джек?

– Чувствую себя не в своей тарелке, понимаете? Словно все кругом ангелы в белых одеждах, а я – преступник.

Соседи по столу обменялись сочувственными взглядами и энергично закивали.

– Брат мой, мы все себя так чувствуем, – прошамкал старичок из Мичигана. – Лишь немногие из нас способны открыто признать это, прийти к Христу и просить о прошении. Верно, пастор Джим?

Пастор Джим уже набил рот круассанами с миндалем, а потому только кивнул в ответ.

Рука Ванды исчезла в сумочке, а Конрад запустил ладони под столешницу, приготовившись перевернуть стол.

В руках у Ванды оказались визитка и ручка.

– У меня есть отчет по баллистической экспертизе. Я знаю, что вы не убивали Ларри прошлой ночью, – шепнула она ему, записав телефонный номер на обороте карточки. – Я пока не могу доказать, что убил Макс Сиверс. – Карточка скользнула по скатерти к Конраду.

– Что это? – спросил он.

– Телефонный номер «Тюремного братства» – благотворительной организации, которая помогает несчастным, попавшим за решетку. Он вам понадобится, если не исчезнете отсюда сию же секунду.

Конрад недоуменно посмотрел на нее:

– Это еще почему?

– Потому что Макс Сиверс с двумя охранниками направляется к нашему столику.

Стоя на сцене, Серена заметила Макса Сиверса – нужно действовать. Она приблизилась к микрофону и начала молитву на семь минут раньше назначенного времени.

– Давайте же поднимемся и помолимся, – сказала она, наклонив голову. Серена отлично понимала, что президент еще не прибыл, и сенаторы на сцене явно застигнуты врасплох. Но поделать они уже ничего не могли, а сотни людей, поднявшись с мест в конференц-зале, преградили Сиверсу дорогу к столику Конрада.

– Боже Всемогущий, – начала она, – мы искренне молим Тебя простереть длань защиты над Соединенными Штатами, и да вселишь и взлелеешь Ты в сердцах граждан дух послушания и подчинения правительству, и да вскормишь в них братскую любовь и привязанность друг к другу и ко всем их согражданам в Соединенных Штатах…

Молясь, она внимательно следила за происходящим, как в общем-то и все сотрудники спецслужб, расставленные по конференц-залу. Разъяренный Сиверс, вытянув шею, высматривал Конрада.

– …И да ниспошли нам благодать свою, дабы деяния наши были праведны, а сердце отдано состраданию, наставь нас на путь благости, повиновения и миролюбивого духа, коего было в избытке у Божественного Создателя нашей веры, без скромного уподобления коему не можем мы питать надежду стать счастливым народом. Ответь мольбам нашим, заклинаем Тебя Иисусом Христом, Господом нашим, аминь.

Едва все уселись по местам, Сиверс с гримасой ярости направился в угол зала, где сидел Йитс. Боно, который должен был открывать собрание исполнением «Благодати Господней» до молитвы, наконец-то запел.

«Какой-то театр абсурда», – думал Сиверс, пробираясь сквозь толпу всех этих ряженых слабаков, чьи микроскопические мозгодвижения совершались во имя несуществующего бога, которые и впрямь верили в святость помыслов отцов-основателей. Самым безумным было то, что недоумок Йитс решил, что здесь, в этом зале, ему помогут.

Йитс сидел к нему спиной. Сиверс подошел и узнал полицейскую ищейку из Капитолия: надо же, невозможно отделаться от этой затычки. Макс пронзил Ванду взглядом, и двое охранников заняли места за ее спиной напротив Йитса. Сиверс опустил руку с обрубком пальца на левое плечо Йитса.

– Время вышло, Йитс!

Но вместо Йитса на Сиверса смотрел официант-латиноамериканец с кофейником в руке.

– Познакомьтесь с Пабло, он нас обслуживает, – объяснила сержант Рэндольф. – У нас за столиком оказалось свободное место, и, следуя братскому духу собрания, мы пригласили его помолиться с нами.

– Черт тебя дери, где он?

На Сиверса начали поглядывать из-за соседних столиков.

– Успокойтесь, доктор Сиверс, – сказала Ванда, сверкнув глазами. – Куда ему деваться? Он не вооружен, а у вас тут целая армия.

Сиверс вскинул голову и заметался взглядом по залу в поисках Йитса под аккомпанемент голоса Боно, достигшего неземной громкости. Конрада нигде не было – только официанты с кофейниками и подносами, потоком движущиеся ко входу на кухню и из нее.

– На кухню! – рявкнул Сиверс.

ГЛАВА 39

После речи, обращенной к собравшимся, президент покинул конференц-зал. Серена последовала за ним. По обеспокоенным глазам сотрудников спецслужб она поняла, что молитва ее не осталась без ответа и что Господь «простер длань защиты» над Конрадом.

– Говорят, ваша молитва произвела большое впечатление на зал, сестра Сергетти, – сказал президент, проходя по портретной галерее. – Жаль, что мне не довелось услышать.

– Я прочла молитву Джорджа Вашингтона о Соединенных Штатах Америки, записанную в 1783 году, – ответила Серена. – Об этом и в программе сказано.

Президент нахмурился и ни слова не произнес всю дорогу до золоченой комнаты, где его ждал Паккард. Винтовая лестница скрытно вела наружу, к президентскому лимузину.

– У вас есть шестьдесят секунд, – сказал президент.

Паккарду пришлось выкладывать все:

– В Овальном кабинете вас ждет предмет, который мы так долго искали, но он пуст. – Паккард умолчал о деталях – ведь Серена стояла рядом. – Брук Скарборо погибла. Ее убил Конрад Йитс, и он где-то здесь, в отеле. Сиверс прочесывает все уголки.

Президент обернулся к Серене:

– Правильно ли я понял, что Ватикан помогает доктору Йитсу?

– Ватикан – нет, господин президент. Но я – да, – отважно сказала она, увидев, как поползли на лоб глаза Паккарда. – Я надеюсь на вашу помощь. Он не убивал Брук Скарборо.

Сунув руку под блузку. Серена вынула письмо Вашингтона Звездочету. Паккарда при виде документа чуть удар не хватил.

– Я надеялась, что, кроме этого, предоставлю вам и другие убедительные документы, но мы просто не успели. – Она вручила ему письмо. – Зато теперь у вас есть все, что есть у меня.

– Не соблаговолит ли ДАРПА проанализировать это? – Президент бегло просмотрел письмо и передал его Паккарду.

– Незамедлительно, господин президент.

Паккард на глазах у Серены спрятал письмо во внутренний карман формы. Если Паккард сглупит и отдаст его Максу Сиверсу, то документ вряд ли ляжет на столы аналитиков ДАРПА.

– Господин президент, изучив письмо, вы обнаружите, что доктор Йитс выполняет приказания верховного главнокомандующего Джорджа Вашингтона.

– Верховный главнокомандующий – это я, сестра Сергетти, – с нажимом сказал президент.

– Я только хочу пояснить, что Конрад Йитс действует из лучших побуждений и в интересах государства – как он это понимает. Если бы вы гарантировали его безопасность, он, может, и сам пришел и отдал вам то, что нашел в глобусе.

– Спасибо за совет, сестра Сергетти. Еще вчера мы могли бы как-нибудь договоритъся, – сказал президент. – Но сегодня он пытался взорвать американские святыни, убил правительственного служащего и дочь одного из влиятельнейших американских сенаторов. Боюсь, что теперь даже я не могу ему помочь. Я поклялся защищать Америку.

– Нет, господин президент. Вы поклялись защищать американскую конституцию.

Президент поморщился.

– Я помолюсь о Конраде Йитсе, сестра Сергетти. Благослови вас Бог.

– И вас, господин президент.

Президент направился к винтовой лестнице в сопровождении двух агентов спецслужб. За ними последовал Паккард, который бросил на Серену взгляд, полный нескрываемой враждебности. Прямоугольник света упал на изогнутую стену, с улицы донесся гул работающих двигателей. Хлопнула невидимая дверь, и Серена осталась в одиночестве.

Она достала мобильный телефон и нажала кнопку.

– Бенито, подгони машину. Мы уезжаем.

ГЛАВА 40

На подземной парковке «Хилтона» по обе стороны от служебного входа стояли два полицейских. Из конференц-зала официанты нескончаемым потоком несли корзины с фруктами, пончиками и круассанами к фургонам, которые развозили еду по ночлежкам для бездомных.

Конрад Йитс, переодетый официантом, нес на плечах не один, а сразу два ящика с фруктами. Он сгрузил ящики в ближайший фургон, но в конференц-зал не вернулся. Прячась от полиции за вереницей автомобилей, Конрад прошел по парковке в поисках Бенито, чтобы без приключений укатить в потайном отсеке под задним сиденьем лимузина Серены с гербом Ватикана.

Президент уехал, и парковка бурлила как муравейник: сенаторы, конгрессмены, почетные зарубежные гости – все разъезжались. Лимузины и джипы выстраивались перед главным входом в отель, чтобы забрать особо важных пассажиров.

– Конрад Йитс? – вдруг раздался голос из полумрака.

Конрад выругался: так засветиться после всех предосторожностей! Позади него стояла молодая брюнетка. Он узнал лицо, но не мог вспомнить имени. Ей было лет двадцать пять, она работала на сенатора из Калифорнии.

– Привет! – Конрад сделал вид, что страшно рад встрече, и направился к ней.

Она надула губы, поняв по безличному «привет», что он не вспомнил ее имени.

– Я Лиза из Сан-Франциско. Как тебя сюда занесло? Вот уж кого не ожидала встретить на религиозном собрании.

– Ищу путь истинный, Лиза.

Он выхватил нож, который подобрал на кухне, и приставил лезвие к ее животу. Лиза ахнула. Конрад выругался: надо же так низко опуститься! Но большого выбора путей спасения у него не было.

– Ладно, признаюсь, – шепнул он ей на ухо. – Я совсем не изменился. Пикнешь – прирежу. Новости смотрела? Понимаешь, что я не шучу?

– Пожалуйста, – взмолилась она. – В следующий раз все будет, как ты захочешь. Ты будешь в шляпе, как у Индианы Джонса, и с кнутом…

– Тише! – Он ткнул ножом в складку на талии. – Поможешь мне отсюда выбраться, поняла?

Лиза кивнула.

Сиверс занял позицию у главного входа в «Хилтон» и наблюдал за гостями, рассаживающимися по такси, лимузинам и джипам. Завтрак с президентом закончился, все прошло без сучка и задоринки – во всяком случае, гости были в этом уверены. О смерти Брук Скарборо они узнают, только когда доберутся до своих Канзасов, Айов и прочих дыр, откуда понаехали, но к этому времени планам «Альянса» уже ничто не помешает.

Единственным неизвестным в этой формуле будущего был неуловимый Йитс.

Вот на глазах у Сиверса в лимузин сели сенатор от Калифорнии и ее помощница, вот подъехал отполированный до зеркального блеска лимузин с флагом Ватикана. В дверях отеля появилась Серена Сергетти, прошла к открытой задней двери и села в машину.

Сиверс подал знак двум агентам, и те кинулись к лимузину. Они задержали водителя и принялись осматривать днище автомобиля при помощи зеркал на длинных ручках.

Серена вышла из машины посмотреть на происходящее. Вокруг нее образовалась небольшая толпа: всем было интересно, что происходит.

– Ты что-нибудь потерял, Макс? – поинтересовалась она, давая понять: сам напросился, спектакль состоится. – Чистосердечно признаюсь: я вынесла пару шоколадных круассанов для Бенито, он их так любит.

– Пусть водитель откроет багажник, – потребовал Сиверс, обходя машину. Охранники достали оружие.

Макс отдавал себе отчет в том, как это выглядело в глазах любопытствующих шишек, но ему было глубоко плевать, даже когда какой-то газетчик защелкал камерой. Сиверс знал, что открыть багажник силой он не сможет, ведь на машине дипломатические номера. Но если монахиня не откроет, то всему миру станет ясно: в багажнике что-то спрятано. И у него появится подтверждение.

Смазливый водитель по знаку Серены открыл багажник: за исключением чемодана и небольшого портфеля, там ничего не было.

Серена разыграла возмущение и изумление перед камерами:

– Может, и в чемодане пороешься, Макс?

Сиверс побагровел от ярости, но тут один из агентов доложил ему:

– Сэр, мы кое-что обнаружили.

Макс прошел к заднему сиденью салона и взмахом руки попросил сестру Сергетти подойти, оторвав ее от импровизированной фотосессии. Сиверс указал на диван лимузина.

– Откройте отсек под сиденьем, иначе я разрежу диван ножом. Выбирайте.

– Макс, – сказала она совершенно серьезно, – в некоторых странах мне приходится прятать и тайно вывозить миссионеров и политических заключенных. Если об этой особенности автомобиля узнают все, то многие из узников совести потеряют последний шанс.

– Повторяю, Серена: выбирай!

Она склонилась над обивкой сиденья и нащупала скрытую рукоятку под диваном. Как только отсек открылся, ее оттолкнул один из охранников Сиверса.

– Отойдите в сторону, мэм, – сказал он, направляя оружие в тайный отсек.

Тот был пуст.

Сиверс полыхал от ярости, а Серена блаженно улыбнулась.

– Я тебя предупреждала. Макс.

Не опасаясь телекамер, он наклонился к ней и шепнул:

– Твой беглый дружок – убийца и государственный преступник. Держись от него подальше, иначе будет хуже.

– Нет, Макс. Это от тебя я буду держаться подальше. Подавись своими прививками! – Она села в машину и подала знак Бенито ехать.

Когда лимузин тронулся. Сиверс повернулся к своему агенту и спросил:

– Ты установил на нее лично «джи-пи-эс» микродатчик?

– Да, сэр. Шлепнул ей на плечо, когда вели ее в комнату. Она ни за что не догадается.

– Отправьте группу слежения за сигналом. Рано или поздно она приведет нас к Йитсу.

Серена откинулась на заднем сиденье и облегченно вздохнула. Бенито свернул на Коннектикут-авеню.

– Как вы, синьорина?

– Спасибо, вроде успокоилась. Только не знаю, где искать Конрада.

Бенито взглянул в зеркало заднего вида.

– У «Хилтона» он сидел в джипе впереди нас.

– Нет, в джипе сидела сенатор. Я видела, как она садилась.

– А доктор Йитс сидел за рулем, – ответил Бенито. – Он нашел меня на подземной парковке и попросил передать вам сообщение.

Серена напряженно сдвинулась к краю сиденья.

– Какое сообщение?

– Он сказал, что будет ждать вас у дома Сары.

Конрад в форме водителя вел машину и внимательно слушал болтовню сенатора. Та говорила что-то об отдельных выступлениях, о том, каким грандиозным показалось ей само событие. Лиза помалкивала. Конрад предупредил ее, что весь увешан динамитом, и любая попытка «заложить» его сенатору или послать сообщение с мобильного телефона приведет к взрыву.

Все шло как по маслу до того, как они проехали площадь Вашингтона.

– Что за стук? – спросила сенатор Лизу.

Помощница нервно заерзала.

– Должно быть, восемьдесят седьмой бензин, мэм, – ответил Конрад, сворачивая на заправку «Юнион» через дорогу от отеля «Ритц-Карлтон». – Я сейчас проверю, может, долью немного высокооктанового.

– Следовало думать заранее, – рявкнула она в спину Конраду.

Через минуту стук в салоне стал еще громче.

Сенатор выглянула в окно, но водителя нигде не было видно.

– Лиза, найди его.

Помощница разразилась слезами.

– О Господи, Лиза. Нашла время!

Сенатор открыла дверь и увидела заправочный шланг, торчащий из бензобака. Водителя не было, а стук, похоже, раздавался из багажника. Сенатор подошла к багажнику и открыла его – там лежал связанный водитель с кляпом во рту.

Сиверс со своими людьми прибыл на заправку, где двое полицейских допрашивали помощницу сенатора, которая, как выяснилось, была знакома с Йитсом. Девушка детально описала происшедшее. Йитс также попал на камеру банкомата у фитнес-центра через дорогу.

«Куда тебя несет, Йитс? – размышлял Сиверс, сидя в джипе. – Может, за вторым глобусом? На свидание с красоткой Сереной?»

– Я могу следить за монашкой со своего телефона? – спросил он водителя, морпеха по имени Лэндфорд.

– Да, сэр, – ответил тот. – Проверьте по сайту электронных карт Гугл.

На экране мобильного Сиверс нашел красную точку: сестра Сергетти двигалась по Эр-стрит, мимо Монтроуз-Парка. Точка остановилась, и Макс нажал кнопку увеличения: размытые пиксели увеличенного изображения сложились в какую-то скульптуру. По ссылке Сиверс открыл фотографию армиллярной сферы Сары Риттенхаус.

«Значит, все-таки под армиллярной сферой», – осознал он, не сводя глаз с переплетения колец, стоящих на мраморном постаменте. Второй глобус, тот, о котором проболталась Брук и который он теперь искал, вполне мог находиться под армиллярной сферой!

– Приехали, сэр, – объявил водитель.

Макс выглянул в окно. Вот она, сфера, в каких-то пяти ярдах от дороги. И возможно, под ней зарыто сокровище – прямо здесь, под солнцем, у всех на виду.

Ни Серены, ни Йитса не было видно.

Он снова посмотрел на экран. Красная точка – курсор «джи-пи-эс» – недвижимо мигала у армиллярной сферы.

– Она под землей, – произнес Макс. – Здесь должен быть другой вход: канализационный коллектор или что-то такое, проходящее под памятником. Немедленно перекинуть сюда буровую команду из Джонс-Пойнт и выслать группу спецагентов на прочесывание парка.

– Извините, сэр, – сказал Лэндфорд, опуская телефон. – Поступил звонок из отделения Национальной парковой службы. На территории парка задержан человек в форме водителя. Описание подходит под нашу ориентировку.

Через несколько минут Сиверс вошел в маленькое здание парковой службы, насквозь провонявшее навозом из соседней конюшни. Дежурный проводил Сиверса к небольшой комнатушке с решеткой вместо стены, где сидел человек в водительской форме.

– Йитс, – окликнул его Сиверс.

Человек поднял голову – на Сиверса смотрело сморщенное, усыпанное бородавками лицо какого-то бомжа, обменявшего свои лохмотья на костюм.

– Идиот! – заорал Сиверс на дежурного.

Дежурный говорил по рации.

– Понял, – ответил он в продолжение разговора и, нажав кнопку отбоя, сказал Сиверсу: – Похоже, ваш парень украл нашу лошадь.