Текст книги "Пророчество атлантов"

Автор книги: Томас Гриниас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Ваши люди заказывали музыку на этих похоронах, – ответил Конрад. – Что, гениальным пентагоновским шифровальщикам не по зубам прочитать ноты?

Сиверс так и закипел, но смолчал.

Конрад вздохнул.

– Могу предположить, господин министр, что этот памятник – очередная плоская шутка папаши, который хочет послать нас играть в прятки по всему миру, чтобы в конце пути мы пришли к подножию его статуи с надписью «А идите вы все…».

– Ты же знаешь, что он таким не был, сынок.

– Я знаю его намного лучше, чем вы, – ведь ни вы, ни ваши шифровальщики не прочли послания. Да и вообще какое оно имеет значение?

Паккард сердито зыркнул на него.

– Твой отец был летчиком-испытателем, астронавтом, руководил ДАРПА. Если он в этом замешан, то дело касается национальной безопасности.

– По таким вопросам вам надо обращаться к доктору Сергетти, – сказал Конрад. – Но я вот смотрю-смотрю, да что-то ее не вижу.

– Слава Богу, сынок, – вставил Паккард. – Это дело государственной важности. А сестра Сергетти – агент иностранной державы.

Конрад обалдело уставился на него:

– А что, Ватикан – иностранная держава?

– Я пока не слышал, чтобы римский папа выполнял приказы нашего президента, – ответил Паккард. – А ты? И не вздумай о чем-нибудь рассказать этой девчонке. Если она попытается с тобой связаться, немедленно сообщи мне.

«Ага, как же», – подумал Конрад.

– Господин министр обороны, почему бы вам не заняться своими обязанностями и не направить разбросанные по всему миру войска на борьбу с настоящей угрозой миру, например с терроризмом? – огрызнулся Конрад. – Идите к черту, я вам ничего не должен.

– Ты даже не представляешь, сынок, как ты не прав, – сказал Паккард и удалился, прихватив с собой Сиверса.

Пошел дождь. Министр обороны и новый руководитель ДАРПА спустились с холма; внизу их встретил переодетый агент, раскрыл для них зонты и провел к длинному ряду лимузинов, здоровенных седанов и джипов. Конрад насчитал девять машин на узкой дорожке. До похорон их было восемь.

Машины отъезжали одна за другой, пока не остался лишь черный лимузин. Вряд ли это было такси, которое заказал Конрад. Что ж, придется подождать пару минут, а потом спуститься к дороге и остановить другое такси.

Конрад бросил взгляд на обелиск за струйками дождя.

– Во что ты меня опять втянул, отец?

Ответ, похоже, погиб с генералом Йитсом четыре года назад.

Конрад развернулся и пошлепал по лужам к лимузину: надо бы сказать ребятам Паккарда, что у них сегодня выходной.

Предчувствие возникло еще до того, как Конрад увидел массивного Бенито за рулем. Затем стекло опустилось – на заднем сиденье красовалась Серена Сергетти. Сердце екнуло.

– Ну что ты застыл? – Этот австралийский акцент ни с чем не спутаешь. – Садись в машину.

ГЛАВА 2

Лимузин выехал за ворота Арлингтонского кладбища. Конрад положил свернутый звездно-полосатый флаг на сиденье рядом с собой и вдруг понял, что все еще зол на Серену. Он никогда и никого, кроме нее, не любил по-настоящему, да и она доказала, что Конрад – единственная любовь ее жизни. «Боже, – думал Конрад, – какое преступление против человечества: создать такое изящество и облачить в монашеские одежды, разлучая нас навсегда!»

И вот святейшая Серена снова рядом, одетая скромно и элегантно: кардиган, перехваченный поясом, клетчатые брюки, замшевые сапоги до колен, золотой крест на стройной шее. Волосы собраны в хвостик, подчеркивающий высокие скулы, вздернутый нос и острый подбородок. Можно подумать, она посвятила жизнь поло, аристократической забаве, а не служению римской католической церкви и Ватикану, где она, собственно, и была экспертом-лингвистом и криптологом.

Как обычно, Конрад не сдержался и швырнул камешек, чтобы полюбоваться волнением на водной глади невозмутимого спокойствия:

– А где же монастырские одеяния? Неужели ты прозрела и плюнула на чертову церковь?

В ответ брови взметнулись, и Конрад поймал знакомую, полную озорства и превосходства улыбку. Карие глаза, исполненные нежности, ответили: «Если бы я только могла!..» Их взгляд не упустил ничего: ни новой стрижки, ни строгого пиджака, ни белой сорочки, ни темных брюк.

– Для археолога ты просто франт, Конрад. Может, когда-нибудь сообразишь, что люди иногда бреются. – Мягкая рука коснулась щетинистого подбородка. – Я узнала о похоронах…

Теплые пальцы задержались на щеке.

– Хочешь удостовериться, что на сей раз он не оживет?

– Мы были вместе, когда он исчез в Антарктиде, помнишь? – Она убрала руку. – Хотя для меня загадка, как его там нашли.

– И для меня. Может, он сам за нами пришел? – Конрад бросил выразительный взгляд в заднее стекло лимузина. Черный «форд-экспедишн» со служебными номерами явно сидел на хвосте. Сомневаться не приходилось: Паккард подозревал Конрада и открыто демонстрировал свои подозрения. – За нами следят. Военная разведка.

– Ну а мы следим за ними, – невозмутимо парировала Серена. – А Бог следит за всеми нами. Не волнуйся, здесь звуконепроницаемый салон. Они не знают, с кем ты сейчас разговариваешь. Если пробьют номера, найдут только счет похоронного бюро и транспортные услуги на твое имя.

– Впечатляет. Все это только для того, чтобы повидаться со мной?

– Не совсем. – Серена серьезно посмотрела ему в глаза. – Скорее для того, чтобы помочь тебе расшифровать предостережение на отцовском надгробии.

– Предостережение? Ты предупреждаешь меня об отцовском предостережении?

– Точно.

Конечно, с самого начала было понятно, что она объявилась не просто так, не из-за него самого, но как же трудно скрыть и разочарование, и вновь проснувшуюся злость.

– Надо же, а я решил, что ты приехала почтить память отца и выразить свои соболезнования!

– Не стоит оплакивать тех, чью судьбу мы вскоре разделим.

Конрад откинулся на сиденье и скрестил руки на груди.

– Так мы в опасности?

– Мы все время в опасности.

– Ты решила мне это объявить только теперь, четыре года спустя? После того как спряталась под крыло церкви?

– Мне пришлось собрать все силы, чтобы защитить тебя.

– Защитить меня? Да это от тебя надо защищаться! – Он снова бросил взгляд назад, на черный внедорожник, тщетно пытавшийся остаться незамеченным в веренице машин. – Министр обороны США пообещал мне яйца оторвать, если узнает, что я с тобой разговаривал!

– Не оторвет, пока кое-что от тебя не получит.

– И что же это?

Она расстегнула пуговицы на груди и сунула руку под блузку.

Конрад удивленно поднял брови, но Серена выудила оттуда ключ, наклонилась к кожаному портфелю на полу и щелкнула замком.

– Внимание, Конрад. – Она вынула папку и протянула ему. – Ты это заметил?

Он включил освещение в салоне. В папке лежали четыре фотографии отцовского надгробия – со всех сторон.

– Да, Серена, в профессионализме тебе не откажешь.

На северной грани была эпитафия, на восточной – астрономические символы, пять цепочек цифр протянулись по западной грани, и завершало все число 763, высеченное на оборотной, или южной стороне обелиска, которое Конрад сразу и не заметил.

– Откуда они у тебя? Я едва успел взглянуть на памятник.

– Снимки мне передали Макс Сиверс и еще двое из Министерства национальной безопасности пару дней назад в Нью-Йорке. Я приехала в Штаты на полмесяца, на заседание ООН, а они меня перехватили после заседания Генеральной ассамблеи, отвели в кабинет посла и все рассказали.

Конрад поразмыслил над разговором с Сиверсом и Паккардом на кладбище. Выходило, что им с Сереной общаться можно, а вот ему – нет. С чего бы это?

– Ты – дипломат, а штаб-квартира в международной юрисдикции. Зачем же ты пошла с ними?

– Не смогла отказать Максу.

– А, так он уже Макс?

– До того как он передал все личные сбережения в доверительное управление и влез в шкуру твоего отца в ДАРПА, Макс пожертвовал миллионы на вакцины для моей благотворительной деятельности в Азии и Африке, не считая двух миллиардов для ООН.

Конрад в изумлении уставился на Серену: неужели Сиверс и Паккард действительно думали, что он разболтает секреты государственной важности монахине? Или все-таки беспокоились, что это она выдаст их секреты?

– Интересно, зачем святой Макс показал тебе эти снимки? Кстати, что ты ответила?

– Оказалось, что Министерство обороны обнаружило тело твоего отца в Антарктиде. Сам понимаешь, есть чему удивиться. У многих глаза на лоб полезли при виде эскиза надгробия, да и мне, если честно, памятник показался необычным.

– Чем это?

– Тем, что он сделан по образу и подобию скипетра Осириса, который мы нашли в Антарктиде. К тому же тайные знаки на памятнике по силам разгадать только нам двоим. Но самое главное, что твой отец передал эскиз обелиска в Арлингтон еще до нашего открытия в Антарктиде.

Они проехали по мосту Мемориал-бридж, и перед глазами Конрада выровнялись в одну линию мемориал Линкольна, монумент Вашингтона и Капитолий, а Белый дом на севере и мемориал Джефферсона на юге образовали еще одну линию. Гигантский беломраморный крест разлегся под мрачными небесами среди зеленых лужаек и фонтанов Эспланады.

Конрад вернул эскиз.

– Тоже мне загадка. Отец знал, что конкретно мы ищем в Антарктиде. Ты, похоже, тоже знала. В чем суть?

– В надгробии. Он хотел, чтобы мы вместе пришли к разгадке.

– Мы?

– Иначе зачем ему было конструировать памятник с подсказкой, разгадать которую можем только мы? Ты же видел астрологические знаки – это указатели, им соответствуют определенные точки на земном шаре, и ты, упертое существо, прекрасно это знаешь. Звездная карта приведет нас к определенному месту.

– Ты и Сиверсу так сказала?

– Нет, конечно. Ему я сказала, что эту загадку способен разгадать только ты.

Конрад грустно улыбнулся.

– Я ему то же самое сказал на кладбище, но только о тебе.

Серене было не до смеха.

– Он спрашивал, не общаешься ли ты со мной, интересовался твоими идеями и нашими открытиями.

– Спасибо за предостережения. Серена, но что именно «мы» должны найти в итоге этой охоты за сокровищами? Утраченные богатства тамплиеров? Зловещую тайну конца света? Может, ты забыла, что, не считая случайных подработок с документальными фильмами на канале «Дискавери», я зарабатываю на жизнь, консультируя голливудские проекты как раз о таких бредовых фантазиях? А знаешь почему? Потому что никто больше не хочет финансировать мои научные раскопки. И ты приложила к этому руку: помалкивала после открытий в Антарктиде, уничтожила остатки моей археологической репутации. Так какова задумка отца? Что надо отыскать?

Серена молчала, покорно принимая гнев Конрада, словно тростник, безропотно колышущийся под ветром.

– Похоже, что-то важное, раз Пентагон занялся расследованием. Что-то такое, о чем даже римское руководство мне не поведало.

– Страшно до потери пульса. – Конрад изображал невозмутимость, хотя тайные знаки не давали ему покоя с того самого момента, как он увидел обелиск. – Наверно, у нового папы ты не в таком фаворе, как у старого. Но если ты расшифруешь его святейшеству тайные знаки с могилы какого-то там американского генерала, то церковь узнает, что за приз ждет нас в конце пути, и ты снова станешь «Матерью Землей».

Серена поморщилась и ничего не ответила: намек был явно неприятен.

– Есть предложение, Конрад. Ты расшифруешь значение астрологических знаков и цифровой код, а я помогу тебе расколоть значение числа семьсот шестьдесят три.

– А не то?..

– А не то Макс Сиверс и Пентагон первыми узнают обо всех секретах твоего отца, и ты окажешься в опасности. И ты, и демократические основы государства.

– Демократические основы? – недоверчиво отозвался Конрад. – С чего ты взяла, что шифр имеет какое-то отношение к нашему жалкому подобию демократии?

– Что ж, позволь тогда хотя бы сохранить твое жалкое подобие жизни. Похоже, теперь тебя больше ничто не беспокоит. – Она протянула ему визитку, скромный белый кусочек картона с десятью цифрами телефонного номера. – Об этом номере не знает никто, Конрад.

Мысль о том, что у него наконец-то появился телефон Серены, грела душу, пожалуй, больше, чем загадка шифра на отцовской могиле.

– Позвони мне, если что-нибудь откопаешь.

Конрад только сейчас заметил, что лимузин остановился на Эн-стрит, у дома 3040, где жила Брук. Серена знала и об этом адресе, и о Брук. Черт знает, что ей еще известно.

– Как жаль, что госпожа Скарборо не смогла быть на похоронах, – сказала Серена.

– Я не собираюсь жить монахом только потому, что ты стала монахиней. – Он шагнул под дождь, разозленный собственными оправданиями, в ярости оттого, что ее мнение ему не безразлично.

– Прости, Конрад, – сказала она через приспущенное стекло. Капля дождя, словно слезинка, упала ей на щеку. – Я оказалась нужна Богу. А теперь Ему нужен ты.

Она подняла стекло и дала знак водителю.

Провожая лимузин глазами, Конрад заметил, как черный джип медленно повернул и припарковался напротив. За тонированными стеклами никого не было видно.

ГЛАВА 3

Конрад в два прыжка преодолел ступеньки к дому Брук и открыл дверь. Ключ он получил задолго до того, как согласился переехать – гораздо раньше, чем осознал, что с Сереной у них все кончено.

В прихожей Конрад швырнул плащ на скамеечку и отключил сигнализацию. Голова была занята книгой, ждавшей в кабинете, поэтому он рассеянно нажал не те кнопки – пришлось сбросить цифры и ввести правильный код. Интересно, какую еще слежку, кроме черного джипа, приставило Министерство обороны. Скорее всего видеонаблюдения нет, только подслушивающая аппаратура, да и то лишь направленным микрофоном из джипа. Дома «жучков» точно нет: отец Брук, сенатор Джозеф Скарборо, страшен в гневе. Паккард не стал бы рисковать: Скарборо входил в комитет сената по разведке и расследовал добрую половину тайных операций. Хотя, с другой стороны, о человеке, с которым жила его дочь, Скарборо был куда худшего мнения, чем о министре обороны.

– Ни одна женщина не находила так много в столь ничтожном субъекте, – как-то заметил сенатор. Он бы ни перед чем не остановился, чтобы прекратить эти отношения.

Конрад вошел в кабинет Брук и положил погребальный флаг на камин. На третьей полке в книжном шкафу стояла потрепанная коричневая книжка в твердом переплете. На корешке золотом вытиснено: Марк Твен, «Приключения Тома Сойера». Отец вручил книгу Конраду, когда сыну исполнилось десять лет, и она оставалась единственным подарком отца, если не считать горя и страданий.

Конрад взял ручку и блокнот. На обложке значилось: «Брук Скарборо: звезда Фокс-спортс». Ручка, блокнот и «Том Сойер» шлепнулись на журнальный столик в гостиной. На кухне он разогрел вчерашний обед из «Кафе Милано» и устроился на диване в гостиной с «Томом Сойером», тарелкой спагетти и бутылкой пива «Сэм Адамс».

Из блокнота Брук он выдрал три листа.

На первом листе Конрад аккуратно вывел число 763 с обратной стороны отцовского надгробия. Ни малейшего предположения, что это такое, пока не было.

На второй лист он выписал названия созвездий с восточной стороны обелиска:

Волопас

Лев

Дева

Напротив каждого созвездия он поставил название «альфы», или главной звезды. Как правило, это ярчайшие для невооруженного глаза звезды:

Волопас – Арктур

Лев – Регул

Дева – Спика

Теоретически у каждой «альфы» есть соответствующая точка на Земле. В таких местах, как Гиза или Теотихуакан, древние возводили пирамиды и зиккураты под определенными, важными звездами. Как следствие возникал город, отражавший космический порядок на Земле, что символизировало стремление к гармонии человека и богов. Практически же это был ключ к некой карте сокровищ, к городу, известному лишь своим создателям.

Конрад быстренько набросал схему взаиморасположения альфа-звезд по памяти. Получился треугольник:

«Бессмыслица какая-то», – подумал он.

И в египетских пирамидах, и на Дороге мертвых в Южной Америке все было просто: каждый указатель на Земле, связанный со звездой, вел к другому указателю и так далее, то есть если следовать указаниям звезд, то придешь к определенной цели. Обычно это был какой-нибудь памятник или гробница, истинное значение которой предстояло раскрыть на месте, а заодно добыть сокровища или тайные знания.

Увы, этот треугольник «картой» никак не назовешь: замкнутая фигура не указывала направления. Да, решение головоломки требовало времени.

И наконец, на третий лист был записан числовой код – пять цепочек цифр, засевших в памяти:

155.1.6

142.8.1

48.7.5

111.2.8

54.3.4

Ага, наконец какая-то зацепка!

Посмотрев внимательнее, Конрад решил, что это «книжный код» – каждая цепочка из трех чисел скрывала слово. Первое число обозначало страницу в книге, второе – строку на странице, а третье – слово в этой строке. Значит, пять цепочек цифр скрывали пять слов или фразу – некое послание, в котором содержался ключ к разгадке звездных координат. Сложность «книжного кода» в том, что расколоть его невозможно, если у адресата нет книги-ключа, причем того же издания, что и у адресанта.

Конрад подумал, что с книгой не ошибся, и взялся за «Приключения Тома Сойера» – единственная книжка, полученная от отца. Конрад заинтересовался шифрованием лет в десять, в возрасте Тома Сойера, и отец научил сына книжному коду.

Конрад откинулся на диване и углубился в изучение неофициального, неиллюстрированного «Тома Сойера», опубликованного в Торонто компанией «Белфорд бразерз паблишерс» в июле 1876 года – гораздо раньше авторизованного американского издания. Он вспомнил, как, подобно Тому Сойеру, в детстве мечтал стать пиратом. Теперь в руках у Конрада как раз и была пиратская публикация, которую, по словам разгневанного Марка Твена, украли у наборщиков.

Взглянув на цепочку записанных цифр, Конрад перелистал страницы книги. Первая из пяти цепочек – 155.1.6 – указывала на страницу 155, шестое слово в первой строке.

СОЛНЦЕ

Конрад быстро расшифровал две следующие цепочки. На бумаге перед ним появились слова:

СОЛНЦЕ СИЯЕТ НАД

Солнце было последним тайным указателем, и то, над чем оно сияло, было целью его поисков на земле, – целью, столь важной для отца.

Открыв сто одиннадцатую страницу, Конрад нашел следующее слово: РАВНИНОЙ.

СОЛНЦЕ СИЯЕТ НАД РАВНИНОЙ

Он собрался было открыть книгу на пятьдесят четвертой странице, как вдруг наверху скрипнула дверь ванной. Он замер.

– Конрад, – раздался голос, – это ты?

Значит, Брук все это время была дома! Кто же знал, что она придет так рано? Один взгляд на часы привел его в чувство: шоу давным-давно закончилось. Захлопнув «Тома Сойера» и запихнув книжку под диван, он схватил телевизионный пульт. Брук вела субботнее спортивное шоу на канале «Фокс». Конрад поспешно включил канал – на экране вспыхнуло название ее передачи, зазвучал Вагнер, а потом реклама. Шоу было о спорте и о политике. Спонсировали его именитые, всемирно известные промышленные магнаты, игроки на рынке коммуникаций, энергетики и финансов. Шоу адресовалось зажиточным американцам среднего возраста, которые собирались в своем гольф-клубе и, пуская слюни, глазели на прелести красотки Скарборо.

– Как вы думаете, надо ли объявить войну мусульманским террористам? – щебетала Брук со здоровяком бейсболистом на спортплощадке. Парень из «Нью-Йорк янкиз» смотрел на нее, словно только что проснулся или прибыл из параллельного мира. – Ведь они уже много лет с нами воюют. Все-таки крестоносцы поступали с ними верно: или играйте по нашим правилам, или извольте получить по полной программе.

Конрад и сам сражался с радикальными исламистами и всей душой был за победу в борьбе с терроризмом. Но как можно выпускать такую околесицу в эфир? Тем не менее ток-шоу Брук считалось одним из самых рейтинговых. Да, если звук выключить, то смотреть вполне можно. Однако Конрад добавил громкость – мол, сижу тут и внимательно слушаю.

Чем только ни была напичкана программа! Сплошное мельтешение голых ног Брук и ее длинных платиновых волос на фоне популистской чепухи: снизить налоги, вооружиться до зубов и нечего со всеми подряд миндальничать. Заряженный «магнум» 357-го калибра лежал на антресолях в коробке из-под гламурных туфель: таких коробок там было сотни две, и вряд ли хозяйка помнила, в какой из них хранился пистолет.

Вытянув шею, Конрад посмотрел на лестничный пролет выше: там появились длинные ноги в туфлях от Джимми Чу – паутинка из ремешков – и зеленое вечернее платье. Дорогой наряд подчеркивал достоинства безупречной фигуры.

– Вот ты где! – Она заметила спагетти и пиво на журнальном столике. – Где пропадал?

– На кладбище.

– Ах да, милый. Прости, не смогла. – Брук поцеловала его в губы. – Но мы ведь, кстати, именно поэтому и решили сегодня отдохнуть: забыть о прошлом и выпить за будущее… В китайском посольстве прием по поводу предстоящей Олимпиады – будет вся журналистская братия.

Черт возьми, об этом он совершенно забыл.

– Брук, я только что похоронил отца. – На самом деле Конрад думал только о книге под диваном. – Я не в настроении.

Она нахмурилась, и ясные голубые глаза, порой такие пустые, впились в него острым взглядом, словно объектив с автофокусом.

Конрад приготовился к речи типа «Ты же ненавидел отца», но Брук решила прикинуться нежной кошечкой. Что-что, а это она умела.

– Представляю, каково тебе, милый, – проворковала Брук. – Но твой по крайней мере ушел, хлопнув дверью. Мой дед-ветеран тихо откинул копыта за просмотром телевизионного боевика в доме престарелых во Флориде.

– Так ты думаешь, я кончу перед телевизором, когда буду смотреть боевик без тебя?

– Нет, ты кончишь в меня, когда я тебя оседлаю. – В ее глазах мелькнул сатанинский огонек. – Если тебе повезет.

Брук ему нравилась именно такой. Это сейчас она поражала всех телом богини и образом «телестервы». Конрад и Брук встретились лишь нескладными подростками из школы «Сидвел-Френдз». Отец притащил Конрада в Вашингтон, где они прожили два года. И вот теперь перед ним воплощение уверенности и сексуальности, спелое тело налилось совершенством, а ум не ведает сомнений.

– Разбуди меня, когда вернешься, – попросил Конрад.

Брук вздохнула, подняла его плащ со скамьи и повесила в шкаф. Она повернулась к зеркалу и взялась за губную помаду.

– Будь готов, я кое-кого приведу домой.

– Чем больше народу, тем веселее. – Конрад включил звук телевизора. – Только смотри, чтобы это была брюнетка.

– Ну и гад же ты.

– Забавно, все мне это говорят время от времени.

Она отобрала у него пульт.

– Эй, я боевик ищу.

– Ничего, кроме меня, сегодня не покажут.

– Я уже посмотрел твое шоу.

– А теперь я предлагаю натуру. Останемся дома вдвоем…

Она наклонилась, и лицо Конрада утонуло в ее декольте. Рот Брук пылал страстью. Ради него она была готова забыть о работе, и Конрад перестал сопротивляться ее нежным губам.

– А как же китайский фуршет? – спросил он.

– Закажем китайские блюда из ресторана, – лукаво улыбнулась она.

Брук взяла его за руку и повела наверх. Конрад с сожалением оглянулся на книгу, торчащую из-под дивана.