Текст книги "Пророчество атлантов"

Автор книги: Томас Гриниас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 24

Сынок Плута и монашка ушли, а Геркулес задремал и проснулся только к вечеру. Старый солдат думал о том, что им удалось раскопать, немного жалея, что не сказал обо всем.

Порассказать ему было что.

Трясущейся рукой он вытащил из-под кровати старый кинжал с масонскими письменами. Клинок передавали из поколения в поколение – по слухам, это было оружие Джорджа Вашингтона. Геркулес хранил кинжал под кроватью по одной лишь причине – чтобы какой-нибудь санитар не стащил. Кинжал предназначался в подарок сынку Плута, но об этом в суматохе как-то забылось. Последнее время память была ни к черту, да и все остальное тоже.

В коридоре раздались шаги, и Геркулес спрятал кинжал под халатом. Два крепких санитара с креслом-каталкой появились в дверях. Бренда зачирикала о физиопроцедурах.

«Что-то меня мутит – кормят всякой дрянью», – подумал Геркулес, когда его катили по коридору.

– Милая, я знаю, вы настаиваете, чтобы вашу маму продолжали кормить через зонд, но она желает покинуть земную юдоль, – убеждала Бренда женщину в другом конце коридора.

«Какая, к черту, кормежка, – беззвучно возмутился Геркулес. – Вы бы ей хоть воды дали. Она страдает не от слабоумия, а от обезвоживания».

Они миновали кабинет физиотерапии: впереди были двойные двери выхода, а за ними – парковка, на которой поджидала «скорая».

– Вы куда меня тащите? – спросил Геркулес, но санитары швырнули его на носилки в машине, где уже ждал блондин со шприцем. Двери тут же закрылись, и машина тронулась.

– Какая досада, что мы разминулись с доктором Йитсом, – сказал неизвестный. – Может быть, вы нам подскажете, куда он направился?

Геркулес молчал. Халат был мокрый – похоже, он обмочился. Не мудрено, ведь другой пациент «скорой» – скрученный ремнями Дэнни Зи, с распахнутыми от ужаса глазами и кляпом во рту.

– О ком вы, доктор? И скажите, ради Бога, куда мы едем?

– Покататься, Геркулес, – ласково ответил неизвестный. – Если вы мне поможете, я вас отпущу, а если нет – придется разделить участь вашего дружка.

Дэнни Зи завизжал: длинная игла воткнулась ему в шею.

– Тело надо беречь, – приговаривал доктор, нажимая поршень шприца. – Поэтому я только расплавлю тебе мозги.

ГЛАВА 25

Конференц-зал отеля «Хилтон»

Джорджтаун, Вашингтон

– Вчера по дороге на Капитолийский холм мне пришла в голову забавная мысль.

В зале вашингтонского «Хилтона» раздались смешки. Серена Сергетти обращалась к столичной журналистской братии за ужином для прессы накануне ежегодного молитвенного завтрака с президентом.

– Недавно я делала доклад о правах человека в Китае, вернее, об отсутствии этих самых прав, когда речь идет о трансплантации органов. И вдруг поняла, что китайцы в общем-то правы.

Зал притих, нестройно звякнули о посуду вилки – журналисты трудились над ассорти мясных и рыбных блюд. Серена стояла перед ними словно посланница Христова, которой следовало выполнить нелегкую задачу – скрыть преступление, совершаемое во благо государства. Ощущение вины было просто невыносимым.

– Человек живет примерно восемьдесят лет, а государство существует вечно, а значит, государство должно приложить все усилия для достижения так называемой высшей цели, – пояснила она. – Однако же если душа бессмертна, как убеждал нас оксфордский профессор Клайв Льюис, то жизнь государства по определению конечна, то есть права личности первостепенны.

Серена с волнением поглядывала на часы. Спецслужбы вот-вот начнут прочесывать отель с собаками, а затем «Хилтон» превратится в непроницаемую крепость: никто не сможет ни войти, ни выйти, пока президент не закончит завтрак в этом самом зале ровно в десять утра. Если Конрад к тому времени не вернется…

– Весь смысл слов клятвы «единый народ под Богом», которую дает каждый американец, заключается в том, что государство не Бог. Права личности – вот та основа, на которой зиждутся Соединенные Штаты, и эта основа заложена американским проповедником Томасом Хукером, который проповедовал право любого верующего на служение и защищал святость верующего сердца. Он учил, что раз Святой Дух наполняет сердце каждого, то каждому следует иметь право выбора и свободу совести. Одним словом, правительство внутри нас – в тебе, во мне, в каждом из людей.

Многие из присутствующих были известными телевизионными комментаторами – уж им-то было бы о чем поговорить, знай они, что сейчас происходит.

– Я иногда задумываюсь, не забыли ли об этом мои американские друзья-евангелисты. Кто мы – верующие в коридорах власти? Или люди, которым коридоры власти внушают веру? Это не одно и то же. Ибо первые придут к открытому демократическому обществу, а вторые – к нынешней русской модели, когда бывшие шпионы КГБ фактически захватили власть в стране. Невольно задумываешься: а не случится ли чего-то подобного и у нас?

Серена имела в виду «Альянс» и «среднего американца». У римлян были хлеб и зрелища. У американцев – телевизор и американский футбол. Сидящие перед ней представители прессы тоже участвовали в Великом американском заговоре, рассказывали о нем в своих репортажах, а значит, формировали общественное мнение. Потому-то Серена и приняла приглашение на эту встречу.

– Все это подчеркивает ведущую роль, которую «четвертое сословие» – свободная пресса – играет в демократическом обществе. Вы несете новости людям, вы помогаете нам понять, что происходит в мире, чтобы мы, ваши зрители, могли решать судьбы мира, а не наоборот.

Речь была недолгой, и вскоре Серену окружили любопытные журналисты. В толпе появилась Брук Скарборо.

Серена не заметила ее в зале, да и лично никогда не встречала. В жизни Брук была намного выше, с крупными кистями рук.

– Сестра Сергетти, – сказала Брук. – Полагаю, наш общий друг в опасности.

Серена изобразила непонимание, но по глазам Брук она поняла, что этого не стоит делать.

– Вы же не станете скрывать от меня, что видели Конрада? – надавила Брук.

– Госпожа Скарборо, если доктор Йитс попадет в беду, то вы будете первой, к кому он обратится за помощью. Или вы уже не вместе?

Теперь настала очередь Брук изобразить недоумение. Ее оттеснили люди, которым очень хотелось поздороваться с «Матерью Землей», и Брук растворилась в толпе, однако Серена чувствовала ее пристальный взгляд.

ГЛАВА 26

Джефферсон-билдинг

Библиотека конгресса

В наушниках цифрового проигрывателя негромко струилась музыка Моцарта. Конрад шел сквозь пелену дождя по авеню Конституции к сверкающему на фоне черного неба куполу Библиотеки конгресса. Великолепием здание не уступало Капитолию.

Было уже за полночь, наступило третье июля, а значит, времени у Конрада почти не оставалось. Он опустил ворот пальто и вошел в здание.

Дежурный охранник на вахте узнал Конрада, ведь тот долгие годы был завсегдатаем библиотеки. Настроение у Конрада сразу же упало. Лысый добряк Ларри, пританцовывая, насвистывал музыкальную тему сериала «Загадки древности», которую теперь крутили только в ночных повторах, что свидетельствовало об отсутствии у Ларри личной жизни.

– Библиотека закрывается в полшестого, для ученых – в полдесятого. Сейчас доступ открыт лишь для конгрессменов и их помощников, вы ведь знаете правила, доктор Йитс?

– Да, по неопытности позабыл, Ларри. – Конрад отбросил назад мокрые волосы и натянуто улыбнулся. Похоже, его визит в библиотеку закончится, даже не начавшись.

– Воспользовались бы подземным переходом, доктор Йитс, они связывают все здания. – Ларри не удержался и процитировал ключевую фразу программы Конрада: – Вы же лучше всех знаете: «Правда где-то под землей».

– Видишь ли, боюсь закрытого пространства. К тому же надо подышать воздухом.

– Что вам надо, так это завести себе подружку. Кстати, куда девалась та блондиночка с нацистскими замашками с канала «Фокс-Ньюс»? Не понравилось, как вы ей честь отдавали?

– С честью у меня все в порядке, Ларри, а вот подчиняться приказам я не умею.

Ларри хихикнул, но Конрад заметил, что тот разочарован. Охранник представлял себе Конрада в египетских пирамидах и в храмах майя в окружении прелестных «исследовательниц» – тех самых девиц, что позируют рядом с машинами на автосалонах. Что позабыл в этих затхлых библиотечных коридорах доктор Йитс – знаменитый астроархеолог, «звезда мировой величины в области мегалитической архитектуры и астрономической привязки древнейших памятников земли»?

Конрад выудил из кармана бумажник, затем связку ключей и состроил гримасу отчаяния.

– Дайте-ка я угадаю, – сказал Ларри. – Пропуск в библиотеку потеряли?

Конрад кивнул.

По правде говоря, у него был фальшивый пропуск на чужое имя, но теперь им не воспользоваться. Свой пропуск он брать не стал: что толку, система тут же выдаст указание «задержать и вызвать полицию».

– Мне бы только одну книжку посмотреть, – поклянчил Конрад, глядя на часы. – Через двенадцать минут вернусь.

Ларри неуверенно протянул ему журнал посещений.

– Что ж, ставьте свою подпись и номер пропуска.

Конрад что-то нацарапал и поставил шесть цифр «от фонаря» в надежде, что Ларри проверит их не сейчас, но охранник даже не взглянул на протянутый журнал.

– Проходите.

Конрад включил музыку в проигрывателе погромче и подошел к мультисенсорному детектору. Серена сказала, что именно эта мелодия позволяет обойти волновые сканеры мозга, которыми спецслужбы утыкали всю Эспланаду. Проходя детекторы, он следил за реакцией Ларри. На экранах двигалось тепловизионное изображение. Главное было пройти последний датчик – то, что спецслужбы именовали «детектор враждебных мыслей». Цвета на мониторе изменились. Ларри это заметил, но никак не отреагировал. Конрад облегченно вздохнул.

– Ваш телефон, доктор Йитс.

– Прошу прощения, забыл. – Конрад снял наушники и передал телефон с проигрывателем Ларри. – Неужели у Индианы Джонса отнимут и шляпу, и кнут?

Ларри загоготал и, пронеся телефон через детектор, положил его на стол. Конрад взял лишь бумажник и ключи.

– Счастливо вам провести время, доктор Йитс. Помните: меньше читаешь – крепче спишь.

– Запоздалый совет, – бросил Конрад уходя.

– Доктор Йитс! – крикнул Ларри вдогонку. – Вы забыли ваш…

Конрад нажал кнопку дистанционного пульта на цепочке с ключами: мобильник с треском разлетелся за спиной. Ларри закашлялся – невидимый парализующий газ не подействовал. Охранник покачнулся и протянул руку к рации, чтобы вызвать подмогу.

«Чертов суфентанил! – подумал Конрад. – Вот и верь после этого в химию, – на одного действует, на другого совсем даже нет».

Задержав дыхание, Конрад бросился к Ларри и хорошенько врезал ему по шее, вырубив охранника старым добрым способом.

– Прости, друг.

Конрад достал из кармана Ларри рацию, поднял смартфон с наушниками и двинулся в путь. Входя в коридор с низким потолком и желтыми стенами, Йитс взглянул на часы. Охранник вскоре очнется, если только его не обнаружат еще раньше.

Конрад рассчитывал обернуться за двенадцать минут, но и этого времени у него уже не было.

ГЛАВА 27

Джонс-Пойнт-парк

Виргиния

На другом берегу Потомака, в Джонс-Пойнте, недалеко от Александрии, Макс Сиверс просматривал чертежи. Макс организовал временный штаб в старом маяке; команда ныряльщиков обследовала поверхность волнолома под маяком в поисках первого краеугольного камня.

Черномазый инвалид раскололся под пытками и рассказал, что масоны перенесли глобус Вашингтона из Капитолия в еще более удачное, более древнее место – к самому первому камню, который Вашингтон заложил в «основание» федерального округа. Сиверс выяснил, что при закладке камня присутствовал чернокожий астроном Бенджамин Беннекер, а также человек, который продал Вашингтону Капитолийский холм – Дэниел Кэрролл.

Джонс-Пойнт превратился в городской парк, который раскинулся в тени гигантского моста. За последние несколько лет вопрос безопасности моста стал головной болью для администрации, но сейчас для Сиверса и морпехов мост служил великолепной «крышей».

С Сиверсом была часть элитного подразделения из восьмидесяти шести головорезов, известного под названием «Первая команда». Подразделение морского десанта специализировалось на ночных операциях в условиях ограниченной видимости. Они работали там, где не справится больше никто: эвакуация сотрудников посольств, освобождение захваченных аэропортов, подводные диверсии, поиск сбитых пилотов, – выучка и снаряжение обеспечивали спецназовцам готовность к действию всего через шесть часов после получения приказа. Обычно они подчинялись морскому штабу спецопераций, который действовал как часть Командования войсками специального назначения США. Теперь ими заправлял Макс.

Дверь открылась, и в помещение вошел морпех.

– Команда водолазов нашла первый камень фундамента, сэр. Он замурован в стену волнолома.

– Поднять, – приказал Сиверс.

ГЛАВА 28

Конрад миновал коридор, ступил в огромный зодиакальный круг, выложенный на мраморном полу главного зала, и повернулся лицом на восток, к Мемориальной арке, ведущей к бывшему входу в читальный зал. Под прицелом шести камер слежения – двух видимых и четырех скрытых – Конрад чувствовал себя неуютно, но задерживаться здесь не собирался: нужно было только найти кое-что, невидимое глазу.

Конрад обернулся. Если бы центральный вход был открыт, то за ним, на западе, виднелся бы сверкающий свод Капитолия. Точно из центра купола, к зодиакальному кругу на полу, через созвездия Рыб и Девы, проходил луч, упираясь куда-то за арку у восточной стены главного зала.

Конрад двинулся по воображаемому лучу под сводами на другой конец холла. В воздухе сладко пахло жевательной резинкой – аромат антисептика, которым здесь натирали полы. Справа и слева от Конрада располагались два старинных лифта для служебного пользования. Над дверью каждого из лифтов фрески американского художника-символиста Элиу Веддера изображали последствия правления хорошей и дурной власти.

Идея была понятной: Америка стояла на перепутье, от выбора власти зависела ее судьба.

На фреске над лифтом справа Америка сияла в лучах славы: по земле, утопающей в цветении, текли молочные реки в кисельных берегах. На фреске слева среди бесплодных земель одиноко торчали мертвые деревья, а под обломками мраморных колонн и памятников – разбитых символов былого величия – горел фитиль последней бомбы.

Да, было над чем задуматься.

Конрад подошел к служебному лифту под «Америкой процветающей» и нажал черную кнопку. Двери открылись, за ними оказалась очень красивая кабина лифта: пол выложен мраморной плиткой, кругом стекло и ярко начищенная медь. Конрад шагнул внутрь. Перед ним в колонку выстроились пять кнопок: третий этаж, второй этаж, первый этаж, цокольный этаж, технический этаж. Двери закрылись, лифт скользнул вниз – перед Конрадом мелькнули видения ужасов «Америки обреченной» на стене напротив.

На техническом этаже библиотеки царил запах плесени. Всего несколько ярдов серого линолеума на полу отделяло Йитса от двери служебного лифта в противоположной стене. Конрад чуть было не шагнул из открывшихся дверей в коридор, как невдалеке, вне зоны видимости, раздался какой-то звук. Йитс вытащил из кармана зеркальце на раскладной телескопической ножке и осторожно высунул его за дверь на уровне пола. В зеркальце отразился еще один охранник – он явно шел к лифтам.

Конрад отошел в глубь кабины, вынул из кармана рацию, которую позаимствовал у Ларри, нажал кнопку «6» и прислушался.

В коридоре послышался треск динамика. Звук приближающихся шагов замер, и Конрад услышал ответ:

– Кремер на связи.

Конрад нажал на кнопку «Говорите», чтобы охранник не услышал своего голоса из динамика.

– Говорит главный вход. Сработал датчик в читальном зале стран Азии. Требуется проверить, – невозмутимо произнес Конрад.

– Вас понял, – ответил Кремер, развернулся и ушел.

Конрад пересек коридор, раздвинул двери лифта напротив и осмотрел шахту: днище лифта на уровне цокольного этажа, дно шахты – шестью футами ниже. Двери лифта впивались в бока, и Конрад спрыгнул на дно шахты. Он ударился о железную решетку, прикрывающую пол – что-то неприятно хрустнуло. Конрад упал на колени в полной уверенности, что повредил пяточное сухожилие, но выяснилось, что он лишь растянул лодыжку. Идти будет больно, но такая мелочь его не остановит.

Он потянул решетку вверх: тяжеленая железная перегородка приподнялась на пару дюймов – под ней открылись узкий лаз и отвесный колодец, исчезающий во тьме. Еще одно усилие сдвинуло решетку вбок, и она отчаянно заскрежетала по полу. Оберегая пальцы, Конрад отпустил решетку, которая с силой грохнула об пол. Конрад замер. Что, если его «услышат» датчики звука, установленные над головой? Он закрыл глаза и выждал: пульс грохотал в ушах.

Йитс открыл глаза и заглянул в колодец. Сверху послышалось гудение лифта, который двигался прямо на него. Не мешкая, Конрад нырнул в лаз, дождался, пока лифт поднимется обратно, а затем, подняв руки, с силой потянул решетку и закрыл за собой лаз.

Некогда лифт спускался на уровень ниже технического этажа, но годы спустя главный архитектор Капитолия решил исправить просчет: был сделан вывод, что Кейси оставил шахту лифта незаконченной, и по требованию командования инженерных войск технический этаж перестроили, подняв пол. В восьмидесятые годы двадцатого века, перед празднованием векового юбилея библиотеки, здание закрыли на двенадцатилетнюю реставрацию, и пространство под полом использовали для размещения обновленной электростанции.

Конрад огляделся. Мутноватый свет из шахты над головой пробивался в его временное прибежище. Если верить карманному сонару, на противоположной стороне, у северной стены колодца, расположен тоннель. Йитс с трудом сдерживал возбуждение, доставая пластическую взрывчатку из подкладки пиджака и прилепляя ее к стене. На взрывчатке Конрад закрепил кусочек тонюсенького картона и воткнул в него дистанционный детонатор.

Навыки в подрывном деле пришли за годы многочисленных незаконных экспедиций к пирамидам Египта и майя. Но сейчас он не в каком-нибудь богом забытом захолустье третьего мира, он – в Библиотеке конгресса США и собирается подорвать взрывчатку на американской земле, в священном для каждого американца месте.

Если закрепить заряд правильно, направленный взрыв пробьет брешь к тоннелю за стеной. Прелесть этого взрывчатого вещества заключалась в том, что ему можно придать любую форму, направить взрывную волну куда угодно, даже находиться рядом в момент взрыва, от которого отделяет всего лишь кусочек картона – если сделать все правильно. Если Конрад ошибется, то библиотека взлетит на воздух вместе с ним. Вообще-то, даже если он не ошибется, через несколько минут его жизнь будет в смертельной опасности… Впрочем, это осмысленный риск.

Конрад спрятался за соседней стеной, предварительно убедившись при помощи радара, что это была крепкая несущая конструкция. В руке он сжимал мобильник, ставший в данный момент пультом дистанционного управления взрывателем. Йитс перекрестился и надавил кнопку «2».

ГЛАВА 29

Над Джонс-Пойнт лило как из ведра, да и с поднятого камня текло ручьями – кран опустил его в прибрежную грязь. Ныряльщики «Первой команды» включили прожектора: на сторонах камня высветились отметины. Сиверс осмотрел находку.

– Это он. Сверлите.

Пловец-подрывник попытался просверлить камень, но через минуту отрицательно покачал головой:

– Монолит, сэр. Внутри ничего нет.

Сиверса охватило предчувствие надвигающейся катастрофы.

– Расколоть его!

Пловцы переглянулись, словно им требовалось дополнительное разрешение уничтожить первый краеугольный камень столицы Соединенных Штатов Америки.

– Чего уставились? Выполняйте! – заорал Сиверс.

Подрывник просверлил четыре отверстия, вставил в них специальный рычаг и хорошенько его крутанул. Сиверс услышал клацанье металла о камень: поверхность породы трещинами разбежалась в разные стороны, и камень развалился.

Воды Потомака бурлили, взбудораженные ветром и дождем.

Масон наврал! Чертов урод!

Зазвонил телефон – Управление объявило срочный вызов по тревоге. Голос в трубке сказал:

– Что-то случилось в Библиотеке конгресса.

Это опять Конрад Йитс!

– Перекрыть все выходы из чертовой библиотеки! – прокричал Сиверс в трубку. – Хоть всю охрану там перестреляйте, но чтобы ни одна живая душа не вышла! Я уже еду.

ГЛАВА 30

Конрада взрывом отшвырнуло к стене. Решетка взлетела вверх по шахте лифта и ударила в днище кабины этажом выше, высекая искры, от которых сработали датчики пожарной тревоги и система пожаротушения. Йитс на четвереньках бросился в укрытие. Решетка с грохотом упала – подземелье наполнилось оглушительным звоном и пылью.

Когда пыль осела и звон утих, над головой раздались сирены, а в кармане заквакала рация. Охранники бежали к шахте. Конрад выпрямился, шагнул в непроглядное облако над грудой обломков, и сквозь защитные очки увидел каменные ступени, круто уходящие под землю.

Спускаясь, Йитс установил газовый взрывпакет с датчиком, чтобы задержать преследователей. Из подземного хода тянуло прохладой и сыростью. Лестница окончилась кованой железной решеткой, внезапно надвинувшейся из теней. Решетка перекрывала проход, но распахнулась от первого же пинка. Из всех треклятых сложностей на пути эта была первой, которую удалось преодолеть по плану.

Вниз уходил длинный тоннель с земляным полом. При свете фонарика Конрад рванул вперед, но зацепился пострадавшей ногой за корень дерева и плашмя растянулся на земле. Поднявшись, он бросился бежать дальше. Внезапно Йитс осознал, что все вокруг было создано еще во времена Вашингтона. «Если отбросить бредни о сверхъестественных силах холма, – подумал Конрад, – то чувствуешь, как тут все продумано. Город рос, величественные здания поднимались одно за другим, вся Америка – вся страна – возникла из мечты Вашингтона».

Добравшись до конца тоннеля у подножия холма, Конрад задыхался, обливаясь потом. Фонарь освещал тропу ярда на четыре. Неожиданно дорожка оборвалась у стены, где на небольшой каменной плите виднелся астрологический знак – созвездие Девы – рядом с железной решеткой, за которой темнела комната со сводчатым потолком.

Конрад замер перед изображением на стене. Только раз в жизни он видел похожий рисунок – в Антарктиде, на краю земли.

– Значит, прекрасная Дева… – произнес он вслух и рассмеялся, вспомнив старика Геркулеса. Трудно усомниться в гениальности отцов-основателей Америки, но вот фантазии у них были весьма специфичные. Он шлепнул на решетку еще одну порцию взрывчатки с пятисекундным таймером и «вскрыл» комнату.

Подземелье утонуло в облаке пыли, и Конраду пришлось отступить. Где-то вдалеке раздался другой взрыв: охрана попалась на установленную им световую гранату. Значит, они уже в тоннеле. Йитс задержал дыхание и, давясь пылью, ринулся сквозь висящее облако в потайную комнату.

Комната напоминала бункер, вроде тех, что Конрад видел под зданием Пентагона. Посреди комнаты стоял огромный каменный стол, а на нем – старинный макет города. Конрад узнал Белый дом, Капитолий и монумент Вашингтона, хотя гигантская пирамида, высившаяся на юге, была незнакома.

«Это же памятник всей Америке», – изумленно подумал Конрад. Его внимание привлекли не вписывающиеся в концепцию римские цифры на фундаменте пирамиды.

Впрочем, времени на экскурсию не было. Охрана в любое мгновение могла объявиться в коридоре за спиной. В нескольких футах позади стола Конрад нашел то, что искал: золотистый небесный глобус, словно только что из мастерской голландского картографа шестнадцатого века Виллема Блау.

Конрад сразу понял: это тот самый глобус, что хранился в кабинете у Вашингтона в Маунт-Вернон, а потом загадочно исчез. Именно это и была сфера Вашингтона – не то что жалкая лондонская подделка из папье-маше, которую Вашингтон заказал в бытность первым президентом США и которая выставлена на всеобщее обозрение в музее поместья.

«Боже, не подведи!» – взмолился Конрад, упал на колени и провел пальцами по гладким линиям и созвездиям на глобусе, потрясенно разглядывая трехмерное чудо. Мастерски изготовленный глобус и без связанной с ним истории стяжал бы целое состояние на аукционе.

Краем глаза Конрад заметил, что рядом с глобусом сверкнул металл: серебряная табличка – та самая, изготовленная Калебом Бентли, ювелиром-квакером, – на которую был установлен краеугольный камень Капитолия. Так вот почему Американское геологическое общество не обнаружило краеугольный камень металлодетекторами! Масоны перенесли не только глобус, но и табличку, на которой было выгравировано:

«Сей юго-восточный краеугольный камень Капитолия Соединенных Штатов Америки заложен в городе Вашингтоне восемнадцатого сентября 1793 года, на тринадцатом году американской независимости, в первый год второго срока президентства Джорджа Вашингтона, чей талант государственного мужа столь же замечательно и благостно послужил делу управления страной, сколь и его воинская доблесть и дальновидность вспомоществовали в установлении гражданских свобод, и в год масонства 5793 Великою ложей штата Мэриленд и еще ложами под началом и ложею номер 22 из Александрии, штата Виргиния.

ТОМАС ДЖОНСОН,

ДЭВИД СТЮАРТ – представители городской комиссии

ДЭНИЕЛ КЭРРОЛЛ,

ДЖОЗЕФ КЛАРК, Р.В.Г.М. – П.Т.,

ДЖЕЙМС ХОБАН,

СТИВЕН ХЭЛЛЕТ – архитекторы

КОЛЛЕН УИЛЬЯМСОН – гроссмейстер ложи».

Трясущимися руками Йитс засунул серебряную табличку в карман и взялся за глобус, вспоминая строку из письма Вашингтона: «…Судьбы мира в твоих руках…»

«Интересно, что этот мир мне предложит?» – подумал он.

Йитс провел пальцем по сороковой долготе глобуса, нашел стык и двинулся дальше: палец остановился на пружинной защелке. Механизм сработал, и Конрад изумленно уставился в раскрывшуюся сферу.