Текст книги "Пророчество атлантов"

Автор книги: Томас Гриниас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 43

Стены древнего колодца были выложены камнем, и Серена подумала, что его наверняка использовали для проведения каких-то ритуалов. Похоже, алгонкины строили колодец по-простецки, вручную. Теперь Серена с Конрадом проделывали ту же работу: он копал, а она поднимала землю наверх.

– Мать-настоятельница любила повторять: попросишь Бога убрать гору с твоего пути, не удивляйся, если он даст тебе лопату.

– А врать тебя тоже она научила? – Конрад, отдуваясь, вонзил лопату в землю. – Ты ведь прекрасно знала, что Брук работает на «Альянс», а мне даже не намекнула, пальцем о палец не ударила, пока я не превратился в Звездочета и не получил приказания от генерала Вашингтона.

– Брук успела тебе что-нибудь рассказать, Конрад?

– Сиверс собирается выпустить вирус птичьего гриппа на Олимпиаде в Пекине. – Конрад швырнул лопату земли в ведро. – В общем-то выпустит он его завтра на Эспланаде во время праздника, но зараза не начнет распространяться до Олимпиады, чтобы все подумали, что инфекция идет из Китая. Своим друзьям Америка даст спасительную вакцину; враги – как внутренние, так и внешние – получат только вирус. Сиверс – дверь в Апокалипсис, которую «Альянс» раскроет перед миром. Глобус, который мы ищем, каким-то образом оправдывает их «чистку» мира и новый мировой порядок.

Серена содрогнулась от внезапного откровения.

– Птичий грипп! – повторила она. – О Боже, Конрад! Я могла бы и догадаться. Какой я после этого лингвист?

– О чем догадаться?

– Слово «грипп», «инфлюэнца», берет начало от староитальянского слова, которое означает «дьявольский альянс звезд». Вспышки чумы наши предки связывали с расположением звезд.

– Что ж, на сей раз «Альянс» устроит нам вспышку…

– Сиверса надо остановить. Но как к нему подобраться?

– Иголку в таком стоге сена не найдешь. – Конрад задыхался от усталости. – На Эспланаде соберутся полмиллиона человек – отдыхать, развлекаться, смотреть концерт и фейерверк. При жесточайшей охране.

Конрад с удвоенной энергией взялся за лопату, а Серена задумалась над только что полученной информацией. Внезапно до нее дошло:

– Я знаю, как он это сделает.

Конрад остановился, тяжело дыша.

– Я слышала разговор Сиверса с китайским чиновником: они поднимутся на смотровую площадку памятника Вашингтону, где соберутся все гости Олимпийского комитета, чтобы посмотреть фейерверк. Надо сообщить президенту и министру обороны.

Серена взялась было за мобильный, но сигнала под землей, конечно же, не было, да и не могло быть.

– Думаешь, нам поверят? – проворчал Конрад, и тут раздался удар лопаты о камень.

Серена опустилась на колени и помогла вытащить остатки земли, открывая дно колодца.

– Глобуса нет. – В ее голосе прозвучало отчаяние. – Он пропал. Надо срочно предупредить президента о Сиверсе. У нас нет выбора.

– Здесь он, здесь. – Конрад отер пот со лба и оглядел стены колодца. – Я точно знаю. Мы еще не добрались до фунтовых вод. Подвинься.

Йитс размахнулся тяжеленой лопатой, словно сельский парень, который на ярмарке мерит молотом свою силу на глазах у визжащей от восторга подружки.

– Что ты делаешь?

– Здесь двойное дно. – Йитс ударил лопатой по каменному дну, полетели искры; он все сильнее и сильнее бил по камням. Под ногами что-то треснуло. – Помоги-ка!

С полчаса они поднимали камни, а потом еще час копали. Наконец лопата звонко стукнула – раздался звук металла о металл. Глобус!

Конрад прислонил лопату к стенке колодца, вытащил сигарету из кармана рубашки, которую выменял на водительскую форму у бомжа, и закурил.

В глазах Серены вспыхнула ярость.

– Ты в своем уме? Чего ты ждешь? – воскликнула она, ожидая, что Макс Сиверс и его банда появятся в любой момент.

Конрад с наслаждением затянулся и выпустил аккуратное колечко дыма, которое повисло в воздухе, увеличиваясь в размерах, затем расплылось и исчезло.

– Брук еще кое-что мне сказала. Там, в «Хилтоне», – небрежно произнес он.

Серена почувствовала, как все внутри сжалось в комок. Вот так всегда, он выбирает самый неподходящий момент для разговора о том, что обдумывал много часов. Или дней. А может, и недель. Если не лет.

– Потом, Конрад. Хорошо?

– Ты что-то знаешь о моей крови. Что-то невероятное.

Серена вздохнула, вытащила сигарету у него изо рта, глубоко затянулась и пыхнула дымом прямо в лицо Конраду.

– Тебе надо прямо сейчас? Не вчера, не завтра, а именно сейчас?

– Ага.

Она опустилась на колени на дно колодца и принялась в отчаянии рыть землю руками.

– Дело не столько в твоей крови, сколько в ДНК.

– Ты делала анализ моей ДНК?

– После Антарктиды, – напряженно ответила она.

– Что было материалом анализа?

– Прядь волос. Давай разберемся с этим попозже, пожалуйста! Помоги мне. Помоги себе.

– Зачем тебе понадобился анализ моей ДНК, Серена? Ты ведь не поверила в ту чушь, что сказал мой отец, правда? У меня самая обыкновенная ДНК. Я видел результаты анализов, просмотрел все цифры, прочел все таблицы. У меня нет никаких необычных звеньев в цепочке, никаких необычных сочетаний.

– Какой же ты все-таки…

Сквозь почву проглянула верхушка металлической сферы.

– Ты, как всегда, что-то от меня скрываешь. Серена.

– Расшифровкой анализа ДНК этого не объяснить. Это надо увидеть.

– Прекрати говорить загадками!

Она вскочила на ноги, глядя ему в глаза.

– Тебе непременно надо знать, Конрад? Ладно. Спираль твоей ДНК закручивается налево!

– А куда же ей еще закручиваться? В том и суть двойной спирали – она закручивается.

– Да, но спираль молекулы ДНК всех организмов на планете Земля закручивается направо.

Она всматривалась в его суровое лицо. Конрад ответил ей пронзительным взглядом, потом его плотно сжатые губы оттаяли. Он затоптал сигарету.

– И что, по-твоему, это значит?

– Понятия не имею. Я знаю только, что люблю тебя и хочу навсегда остаться с тобой, если мы выберемся из этой передряги. Я поняла это, когда увидела труп в отеле и подумала, что это ты, а не Брук. Ты мне очень дорог. Но сначала нужно выкопать глобус, иначе на наших планах можно ставить крест.

Серена обвила шею Конрада руками, прильнула к нему и нежно поцеловала в губы. Ее сердце забилось, выпрыгивая из груди, а он обнял ее за талию и уверенно привлек к себе. Серена заглянула ему в лицо, помрачневшее от решимости.

– За работу.

ГЛАВА 44

Конрад отбрасывал землю руками, а Серена тряпкой очищала поверхность сферы, появляющейся из-под земли. Вскоре на поверхности возникли очертания Северной Америки.

– Смотри! – не сдерживая радости, крикнула Серена. – Это глобус Земли – вот материки, а не звезды. Как его открыть?

– Вот так. – Конрад просунул лезвие ножа под экватор и нажал посильнее. Что-то хрустнуло, и полушарие повернулось, откидываясь, словно крышка. Внутри оказался запечатанный деревянный цилиндр. – А вот и он.

Они выбрались из колодца и плюхнулись на земляной пол пещеры. Из деревянного цилиндра Конрад вынул свиток и развернул его.

– Осторожнее, ты все испачкаешь, – заворчала Серена. – Давай выберемся отсюда в какое-нибудь безопасное место, тогда и разглядим все как следует.

– Твои руки не чище моих, – уперся Конрад, – а безопасности нам не видать, пока мы не узнаем, что здесь написано. Прямо сейчас, Серена. Важны знания, а не здания, помнишь?

Она посветила фонариком на бумагу.

– Как я тебя ненавижу!

– Не ты одна. – Он наклонил документ к свету.

Бумага напоминала материал звездной карты – почти пергамент. Но это была вовсе не карта, а какой-то официальный документ на английском с введением, написанным жирным шрифтом. Некоторые даты и имена в документе 1783 года сменились исправлениями, датированными 1793 годом.

– «Мирный договор, – начал Конрад, – заключенный сегодня, восемнадцатого сентября одна тысяча семьсот девяносто третьего года, между регентством Новой Атлантиды и его подданными с одной стороны и Джорджем Вашингтоном, президентом Соединенных Штатов Северной Америки, и гражданами вышеупомянутых штатов с другой стороны…» – Он поднял на Серену недоумевающий взгляд. – Регентство Новой Атлантиды?

– «Альянс», – ответила Серена. – Регент – это человек или группа людей, выбранная для управления вместо монарха по причине его отсутствия или неспособности управлять государством.

– Здесь говорится, что новоявленный цезарь ждет своего часа, чтобы занять трон мира…

– Церкви он известен под именем Антихриста.

После вступления следовало несколько статей, которых Конрад не понял.

– Ты у нас лингвист и эксперт по международным договорам, Серена. Что еще за Новая Атлантида?

– Федеральное правительство, – ответила она, просматривая статьи. – В этом договоре сказано, что федеральное правительство имеет право отделиться от Соединенных Штатов четвертого июля 2008 года и сформировать самостоятельное образование, Новую Атлантиду, ту самую сверхдержаву, взлет которой предсказал сэр Френсис Бэкон. То будет новый мир технологической мощи. Соединенные Штаты Америки распадутся, и власть вернется к отдельным штатам.

– Вот черт! Если у этого документа есть юридическая сила, то это просто бомба!

– И не одна! Сменятся власти, но федеральный округ и все земли, приобретенные федеральным правительством с момента начала его деятельности – около трети всей страны, в основном на западе, – останутся территорией Новой Атлантиды, включая американские военные базы как в стране, так и по всему миру. Новая Атлантида будет разговаривать с позиции силы с бывшими США и со всем остальным миром.

– Верховный суд ни за что не даст хода такому документу.

– Конечно, нет, – ответила Серена. – Этот договор – документ не только неконституционный, но и антиконституционный, потому что он объявляет себя предшественником и преемником конституции. Впрочем, похоже, это подлинник. Такой позор Америки бросает тень на устои и основы государственности, причем как раз в то время, когда у нас столько врагов, считающих, что мир ничего не потеряет без Америки. Неудивительно, что все президенты, начиная с Джефферсона, искали этот договор. Непонятно только, зачем Вашингтон его подписывал.

Она вернула бумагу Конраду. Тот посмотрел в низ страницы: под статьями стояла передаточная надпись, дата – двадцать третье апреля 1783 года – и подпись Вашингтона, главнокомандующего Континентальной армией. В конце документа – еще одна передаточная надпись, сделанная десять лет спустя, тринадцатого сентября 1793 года, заверенная подписью президента Джорджа Вашингтона и гербовой печатью Соединенных Штатов Америки, а точнее говоря, аверсом этой печати. Напротив подписи Вашингтона стояло еще двенадцать подписей и реверс, оборотная сторона печати, на которой было вырезано: «новый мировой порядок».

«Одна печать на два государства», – пронеслось в голове у Конрада.

– Я знаю, зачем он ее подписал. – Годы американской истории мелькнули перед глазами, вспомнился отец. – Поставь себя на место Вашингтона в 1783 году.

– Да, но подписать это после ратификации американской конституции? О чем он думал?

– Он думал о том же, о чем и большинство американцев: федеральное правительство располагается на территории в несколько квадратных километров, на болоте возле Потомака. Крошечная территория, неприметная рядом с такими гигантами, как Виргиния, Пенсильвания и Нью-Йорк. Откуда ему было знать, что новая империя займет весь континент, ее флот будет бороздить просторы семи морей, а военные базы появятся даже в космосе?

Конрад держал в руках обе печати: орла с когтистой лапой, герб США, и пирамиду со светоносным глазом, герб Новой Атлантиды. Брук говорила, что «Альянс» – не теневое правительство, они и есть оборотная сторона федерального правительства. Власть, которая не появилась из ниоткуда, а просто пока – до времени! – держалась в тени.

– О чем задумался, Конрад?

– Понятно, почему «Альянс» подписал это и почему Вашингтон пошел на сговор. Разумеется, каждый президент, знавший об этом соглашении, старался утаить его существование. Только так можно было сохранить союз Штатов. Но «Альянс» настолько разросся, а федеральное правительство так окрепло, да и сбор налогов идет полным ходом, что де-факто Америка уже стала Новой Атлантидой. Итак, если не рассматривать некоторые исторические факты и моральную подоплеку вопроса, зачем «Альянсу» рисковать своим будущим ради этого соглашения?

– Я вижу как минимум двенадцать таких причин, Конрад.

Она показала на подписи представителей Регентства Новой Атлантиды.

Конрад вчитался в имена: конгрессмены, патриоты, отцы-основатели, соль земли и опора федерального правительства.

– Черт побери, какие люди!

– Здесь и известнейшие американцы, и те, о которых я никогда не слышала, – заметила Серена. – Это предки тех, кто так или иначе воплотит пророчество атлантов. Вот о чем Вашингтон пытался нас предупредить, вот почему Ланфан разбил план столицы по его заказу, вот зачем картина Сэвиджа висит в Национальной галерее, вот поэтому письмо, переданное на хранение Роберту Йейтсу, шло к тебе двести лет – для того, чтобы мы узнали и о Ньюбергском договоре, и о тех, кто его подписал. Чтобы мы поняли, что зараза «Альянса» сидит в крови, передается по наследству, чтобы мы прочли фамилии тех, кто правит Новой Атлантидой.

Конрад задумался.

– Значит, если мы найдем их потомков…

– …То найдем заказчиков завтрашнего преступления – тех, на кого работает Сиверс. Тогда нам удастся их остановить. – Серена замолчала и побледнела, вчитываясь в договор.

Она всматривалась не в статьи договора, а в подписи.

Конрад стряхнул с бумаги комья земли, упавшие с потолка пещеры, и просмотрел имена еще раз, начав с Александра Гамильтона. Внезапно одно из имен – то, что стояло против должности Генерального консула Регентства, – бросилось в глаза: Джон Маршалл.

Голова пошла кругом: Маршалл, юрист во времена Войны за независимость, занял пост Председателя Верховного суда США через год после смерти Вашингтона и в следующие тридцать лет сделал больше, чем кто-либо другой, для укрепления и расширения власти федерального правительства. Все кусочки головоломки стали на свои места: Маршалл приходился кузеном Томасу Джефферсону, а значит, прапрадедом действующему президенту со стороны матери!

Вдруг стены пещеры мощно содрогнулись.

– Проклятие! Бежим отсюда!

Серена схватила рюкзак, но тут потолок пещеры обрушился. В мгновение ока все вокруг наполнилось дымом, и темнота застлала глаза.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ДЕНЬ НЕЗАВИСИМОСТИ

ГЛАВА 45

Неизвестное место

4 июля 2008 года

Продрогший до костей Конрад очнулся в полной темноте, с темным мешком, натянутым на голову. Судя по ощущениям, он находился глубоко под землей: поблизости слышался гул крупных мощных механизмов. В грудь кололо какое-то острие.

– Серена! – окликнул Конрад.

Раздался смешок Макса Сиверса:

– Надо же, лебединая верность! В этом тебе не откажешь.

Сиверс сдернул мешок с головы Конрада и уперся ему в грудь красиво отделанным кинжалом. Йитс попробовал шевельнуться, но оказалось, что руки и ноги его пристегнуты ремнями к креслу, которое намертво привинчено к полу комнаты без окон с единственной дверью в одной из каменных стен.

– Как тебе кинжал, Йитс? – Сиверс ткнул острием в грудь Конраду. – Мне он достался от твоего старого приятеля Геркулеса, как только тот отправился к твоему дружку Дэнни Зи. Куда, спрашиваешь, отправился? Да на тот свет. Кинжал когда-то принадлежал легендарному масону тридцать третьей степени шотландского церемониала, или вроде того, и этому самому масону он был нужен, чтобы посвящать кандидатов в мерзкую систему уровней и степеней, при помощи которой они плодят себе подобных. Как известно, кандидату надевают на голову мешок и приводят в ложу, где приставляют к груди острие кинжала и задают ритуальные вопросы. Добро пожаловать в мою ложу, Йитс. Может быть, если правильно ответишь, доберешься до степени Геркулеса.

Пытаясь сориентироваться в обстановке, Конрад вспомнил, что Брук рассказала ему о вирусе птичьего гриппа, который Сиверс собирался выпустить, а Серена предупредила о том, что Сиверс будет сопровождать китайцев к памятнику Вашингтону во время праздничного салюта.

– Четвертого июля, во время концерта на Эспланаде, – тщательно подбирал слова Конрад, – ты собираешься инфицировать китайских чиновников, именно в тот редкий исторический момент, когда монументы станут под предназначенные им звезды.

– Впечатляет, правда? – Сиверс зашел за спину Конраду. – Я был поражен, обнаружив, что весь этот астроархеологический бред, которым ты зарабатываешь себе на жизнь, и в самом деле основывается на какой-то науке. Звезды катят по небу, словно шестерни гигантского одометра, и делают полный оборот каждые двадцать шесть тысяч лет или около того. Вашингтон утер нос египтянам, заказав своему главному архитектору Ланфану план, на котором будущие монументы выровняются по звездам не на момент закладки, а четвертого июля 2008 года, когда Регентство Новой Атлантиды вступит в права и потребует роспуска Соединенных Штатов.

– Мог бы и что-нибудь новенькое рассказать, Сиверс.

Макс не стал ломаться:

– Когда мое начальство в «Альянсе» возложило на меня эту великую ответственность, я знал, что придется постараться – они так верят в астрологическую мистику и прочий бред. Я позаимствовал кое-какие идеи у тебя и решил согласовать наше наступление с небесами.

– А, вот как ты называешь убийство миллиарда китайцев и трети населения Земли в придачу?

– Об этом говорят звезды, приятель. Сегодня солнце начинает двадцативосьмидневный путь по небу из Вашингтона в Пекин, где на закате первого августа, ровно за семь дней до начала церемонии открытия Олимпийских игр, случится полное солнечное затмение. Мои вирусы замедленного действия здесь, на Земле, как в зеркале отражают путь Солнца, словно путь яркого метеора. Что наверху, то и внизу, знаешь ли. К тому времени как зажгут олимпийский факел, проявятся первые симптомы глобальной эпидемии гриппа, передающегося от человека к человеку, разразится всемирный хаос, раздадутся призывы построить новую Великую стену вокруг Китая. Придумано с воображением, правда?

– Ты псих.

Конрад наклонил шею и увидел разложенные на столе шприцы, иглы и трубочки, рулоны скотча, емкости с физиологическим раствором, наручники и кандалы. Его передернуло.

– Ты собираешься все это на мне использовать или хочешь произвести впечатление?

Сиверс надел хирургические перчатки, выбрал один из пузырьков и поднял его к свету.

– Нет, это не для тебя.

Дверь открылась, и два лаборанта втащили в комнату каталку, на которой неподвижно лежала Серена, крепко стянутая ремнями.

– Ах ты, сукин сын! – взревел Конрад.

Сиверс вогнал пузырек в пневматический шприц-пистолет и приставил его к шее Серены.

– Там особая формула: вирус гриппа без ингибитора, – сказал Сиверс. – Признавайся, где звездная карта, которую ты украл из небесного глобуса, иначе я сделаю инъекцию, и сестра Сергетти станет первой жертвой эпидемии.

– Молчи, Конрад! – раздался голос Серены с каталки. – Помнишь жития святых христианских великомучеников? Мы с тобой попали именно в такую историю. Если выложить все этому ублюдку, он нас просто прикончит, и никакого ореола мученичества – примитивное убийство. Мы станем такими же жертвами, как и все, кто погибнет от гриппа.

«Если выживем, то не станем, – подумал Конрад. – Интересно, зачем Сиверсу звездная карта? Она всего-навсего указывает путь к земному глобусу и Ньюбергскому договору, который у Сиверса и так уже есть».

– Она спрятана в Библиотеке конгресса, в одной из книг.

– Заткнись! – взвизгнула Серена.

Сиверс ткнул ей иглой в сонную артерию.

– Название книжки, дружище.

Конрад, стянутый ремнями, поерзал в кресле. Сиверс случайно надрезал путы, когда «посвящал» его в масоны. Ремень порвется, если напрячься и рвануть, но ни рук, ни ног так не освободить.

– «Обелиски», – с отчаянием в голосе ответил Конрад.

В глазах Серены светилось презрение.

– Дурак чертов, – устало сказала она. – Надеюсь, ты примирился с Богом.

– Конечно. Кому как не тебе об этом знать? – ответил Конрад. – Еще в Антарктиде. С Богом, но не с тобой.

– Не очень-то и надо, придурок. И знать тебя в этой жизни не желаю! Но когда я проснусь в другой и увижу Христа, то хочу, чтоб рядом был ты. – Серена забормотала что-то на латыни.

Сиверс расхохотался.

– Читаешь отходную по своему ненаглядному, Серена?

– По тебе, Сиверс. Там, куда попадешь ты, кондиционеров не будет.

– Откуда такое малодушие, сестра Сергетти? – произнес Сиверс успокаивающим тоном, который прозвучал весьма зловеще. – Даже Христос прощал врагов своих, умирая на кресте.

– Пошел к черту. Сиверс! – завопила она. – Тебе прощения не будет, ты не заблудшая овечка.

Лицо Сиверса перекосила гримаса нескрываемой ненависти, и он взял рулон скотча со столика с инструментами.

– Длинноват язык. – Он оторвал кусок клейкой ленты и шлепнул ее на губы Серене. – Кому-то в Ватикане давно следовало его укоротить.

Сиверс ткнул шприцом в шею Серене, на этот раз достаточно глубоко и неосторожно: потекла струйка крови.

– Давай говори каталожный номер книги, или я…

– Я не знаю каталожного номера. – Конрад в панике смотрел, как Серена пыталась отбиваться, глаза ее расширились, а крики звучали приглушенно. – Книга очень старая, наверняка осталось не больше пары экземпляров в специальном хранилище. Я не обманываю.

– Проверим позже. А сейчас у меня по плану деловая встреча, так что извините… – Сиверс нажал на курок.

Шея Серены дернулась, словно Макс выстрелил из пистолета.

– Нет! – завопил Конрад.

Сиверс положил шприц и осмотрел Серену.

– Инфекция полностью захватит организм за несколько часов, если не ввести антидот. Если же симптомы проявятся раньше, то помочь я не смогу и к вечеру наступит смерть. Так что, Йитс, помолись ее богу, чтобы карта нашлась побыстрее, – в противном случае вволю налюбуешься на ее предсмертные страдания. А потом я убью тебя.

Сиверс прошел мимо двух морпехов, стоявших за дверью, захлопнул ее и запер.