Текст книги "Логово серого волка (СИ)"
Автор книги: Тина Фолсом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)
Последнее допущение было скорее попыткой неловкой шутки. Так как мы понимали, что взять верх надо мной у него не выйдет.
– Ромашка моя. Так решила природа, так решил я, и она это знает тоже. Пусть еще не принимает до конца, но уже не пытается от этого прятаться, – мысль принесла тепло в душу и спокойствие в сердце. – Я тоже не всегда согласен с выбором и поступками своего волка, но есть вещи, которые они чувствуют лучше и правильнее, чем наши человеческие сущности. И видя, как отец, бросив нас с братом, ушел за матерью, считал, что никогда не пойму его. Теперь понимаю. Это больше, чем наше сознание и инстинкт, это сильнее земного притяжения. Я не смогу объяснить, а ты не поймешь, о чем я, пока не встретишь нужную именно тебе женщину.
Действительно, как объяснить что-то конкретное, когда не можешь это отделить от себя самого. Описать дыхание, стук сердца, течение крови по венам. Она часть меня, я сам, больше чем я.
– Локи, ты мне ближе, чем был собственный брат, и я не хочу это терять. Но как волк ты должен понять, что Рома на лестнице моих приоритетов занимает верхнюю ступень.
– Я на самом деле думал, что у меня есть шанс, – прошептал Локи, несмотря на мою просьбу не говорить. – Хранил эту иллюзию, считая, что сам могу решать, что мне нужно, а что нет. Я действительно был уверен, что могу победить инстинкты, чтобы владеть желаемым. Был готов противостоять тебе. Но как оказалось, самым большим противодействием оказалась Ромашка.
Его горькая усмешка исказила бледные черты.
– Там в коридоре все произошло так быстро, что я сам не смогу даже объяснить, как так вышло. Я не желал ее пугать. Но те раны, что ты мне нанес, и вполовину не болят так сильно, как осознание совершенного собственными руками. Ты же знаешь, ни один оборотень не может причинить женщине вред намеренно, и потому мой поступок сродни бесчестью. Моя человеческая половина любит ее, действительно любит, хоть я и понимаю безнадежность этого.
– Нет, не любит, Локи, – теперь я точно знал, о чем говорю. – Поверь мне, утонувшему с головой в этом чувстве.
Он ехидно хмыкнул.
– Может, ты перестанешь объяснять мне, что я чувствую?
Узнаю своего приятеля, в этом весь он.
– Укуси меня, – задрал я брови.
– Проваливай.
– Я обязательно напомню об этом разговоре, когда обе твои половины будут сходить с ума по той, которую для тебя приготовила судьба.
– Не сомневаюсь, что ты найдешь повод меня уколоть, – криво улыбнулся Локи, но затаенная грусть в глазах выдавала его невеселые мысли.
– Нет, Локи, не уколоть, а порадоваться за тебя. Проклятие и сумасшествие тоже могут быть божественными.
– Учитывая, что ты меня не загрыз, верю на слово. Что бы это ни было, оно размягчает твой мозг и загоняет волка в нору, – хмыкнул оборотень.
Я пристально смотрел в его глаза, обведенные синими кругами.
– С возвращением, друг мой.
– Можно подумать, у меня есть выбор?!
– Выбор есть всегда, – заверил его я.
– К сожалению, нет, – казалось, что его лицо осунулось еще больше. – Не все зависит от нас.
– Но это не всегда плохо.
– Время покажет.
Мы молчали, и каждый думал о своем, когда Локи вдруг спросил:
– Что это за паренек? – кивнул он лавку, которую занимал наш найденыш.
Хорошо, что Локи стал интересоваться происходящим вокруг него.
– Это долгая история, которая подождет.
– Ты откладываешь дела?
Удивление Локи можно было понять, моя привычка цепляться в глотку неприятностям была почти легендарной.
– Да. Плевать на все. Сегодня я не собираюсь ни о чем думать.
Поднявшись, направился в свою комнату, где я намеревался найти покой в объятиях моей Ромы. Нет, я не думал, что один разговор способен снять с Локи его груз, но начало положено, и это все, что я могу для него сделать.
Она спала, подложив ладошки под щеку, как ребенок. Волосы разметались по подушке. Одеяло сбилось в ноги. Дыхание глубокое и ровное. Сбросив все лишнее, лег за ее спиной, смыкая руки на тонкой талии и прижимая к своей груди. Глубоко вздохнув, втягивая ее запах, я почувствовал себя самым счастливым просто потому, что она здесь, в моей постели, в моих руках.
Глава 29
Просыпалась я с чувством покоя и неги. Не было ни тумана в голове, ни вопроса «где я?» Я лежала на широкой горячей груди, и сильное сердце стучало у моего уха. Крепко прижатая к мужскому телу, я совсем не чувствовала себя в неволе. Это был сладкий плен, против которого я ничего не имела.
События последних дней пронеслись в моей голове, и мне не верилось в то, что столько всего могло произойти за такой короткий срок. Несколько дней, перевернувших все мои представления и знания с ног на голову. Еще совсем недавно я была никем и ничем. А теперь у меня есть Гай, который учит меня, что такое семья. Руфь, способная легко и непринужденно говорить на темы, которые я сама постеснялась бы поднять. Мудрый Ли Бэй, который делится опытом и открывает мне новые границы. И, конечно, Грей. Он стал очень важен для меня, прокравшись в мои мысли и чувства быстро и неумолимо. Смог растопить ледяной панцирь, которым я отгораживалась от людей, убедив, что довериться совсем не страшно. С ним я готова рискнуть.
Неожиданно меня подтянули вверх по рельефной груди, а потом уложили сверху на мужское тело так, чтобы я не имела возможности отвернуться, когда Грей серьезно и внимательно изучал мои глаза. Его жесткое сосредоточенное лицо расслабилось, и губы тронула легкая улыбка.
– Я переживал, что с утра ты вновь станешь забивать себе голову глупостями.
Неужели у него сложилось такое мнение? Я слегка нахмурилась, обдумывая такой вариант.
– Ну вот, началось, – криво улыбнулся он. – Не беда, я знаю, как это исправить.
Хватка на моем теле ослабла всего на мгновение, и вот он уже сидит в кровати, а я совершенно неприличным образом обнимаю его ногами за талию. И мне не оставалось ничего кроме, как цепляться за его плечи, чтобы не упасть на спину. Краска бросилась мне в лицо, и, кажется, даже уши запылали.
– Не перегибаю? – бровь Грея поползла вверх.
– Э-э-э, – голос и здравый смысл сгорели в пламени смущения.
– Скажи мне, когда решишь, – шепнул он мне в губы перед тем, как накрыть их поцелуем.
На трезвую, свежую голову ощущения оказались еще более острыми. Чистый утренний свет делал картинку яркой и насыщенной. Темнота больше не поглощала стоны, а эхом отражая их от стен, возвращала назад к нам. Вкус его губ не омрачала горечь вчерашнего страха. Прикосновения стали смелее. Как его, так и мои.
Меня отпустили, только когда воздух в легких иссяк.
– Вкусная, как малина, – шепнул он, проводя губами по виску.
А потом я подпрыгнула от неожиданности, когда он прикусил мочку моего уха.
– Грей! – вырвалось у меня возмущенное восклицание.
– Ты можешь меня наказать тем же, я буду не против, – оборотень мурлыкал, словно большой наглый кот.
И как теперь быть? Согласиться не могла, мне в голову не приходило, как я могу его укусить. Отказаться сродни согласию на повторение. Хитрый волк.
– Ну, так как? – решил подтолкнуть он меня к решению.
– Не надо со мной играть, – уперла палец ему в грудь.
Словно в каменную стену ткнула.
– Ни в коем случае. Я хочу, чтобы это ты со мной поиграла.
Просящее невинное выражение его лица было настолько непривычным и забавным, что я, не сдержавшись, засмеялась.
– Так гораздо лучше, – поймал он мой смех губами.
– Я решила… – прервала я поцелуй.
Он серьезно смотрел на меня, ожидая продолжения.
– Что решила?
– Решила, что ты все же перегибаешь.
В дымчатых глазах ожидание сменилось удивлением, которое, в свою очередь, было вытеснено пониманием и весельем.
В следующую минуту я извивалась на кровати, задыхаясь от смеха и отбиваясь от щекочущих меня пальцев.
Еще нескоро мне удалось сбежать от хищника в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Настроение омрачала лишь его тихая, серьезная просьба быть очень осторожной. Я видела, как ему сложно принять известие, что кто-то из своих мог предать стаю. И даже сейчас, когда его лицо озаряла довольная улыбка, стереть следы печали было невозможно. Постоянно оглядываться, находясь в собственном доме, тяжелое испытание. Я живу в замке совсем недавно, но представить себе кого-то столь коварным, чтобы шпионить для врага, не могла. Неужели имея такой груз на душе, они не пахнут ложью?
Заплетая косу, я смотрела в окно, где во дворе снег, вытоптанный людьми и животными, превратился в грязное месиво.
Утро осталось позади, и уже все обитатели замка занимались своими делами. Слаженная работа, привычные хлопоты, тихие разговоры, доброжелательные улыбки. Кажется, будто все замечательно, если не знать, что это не так.
От неожиданного стука в дверь я вздрогнула, выныривая из своих мыслей.
– Войдите! – крикнула я.
Гай уверенно зашел в комнату, пристально разглядывая меня. Я чуть крепче стиснула волосы, немного стыдливо опустив глаза. Он сам мне много раз говорил, что происходящее между мной и лордом Вульфом совершенно нормально для оборотней, и никто осуждать меня за это не будет, но я чувствовала себя очень сковано из-за слишком стремительного развития событий.
– Доброе утро, – поздоровалась я, исподлобья наблюдая за его реакцией.
– Доброе, – кивнул он в ответ. – Я хотел сам убедиться, что с тобой все хорошо.
Голос мягкий, словно он боится, что я сорвусь с места и забьюсь в угол. Я, перестав прятать глаза, прямо посмотрела на него, и слегка улыбнулась.
– Все замечательно.
Гай преодолел короткое расстояние между нами и заключил в отцовские объятия.
– Я волновался.
Обняв его в ответ, подумала о том, что обидела его вчера, ища утешения у Грея. Он так меня опекал все это время и подарил столько тепла, которое заставило выбраться из своей скорлупы, что, возможно, хотел быть тем, кто важнее остальных для меня.
– Я рада, что ты рядом.
Хмыкнув, он погладил меня по волосам.
– Я с самого начала знал, что очень скоро мне придется передать тебя под опеку другому мужчине, хоть и не догадывался, насколько скоро. Но это правильно, так и должно быть, только уж очень быстро для меня. Одно утешает, что ты останешься в замке.
– Ум-м-м, – неопределенно протянула я, не зная, что сказать.
Внимательный взгляд изучающих глаз.
– Я волновался, – повторил он.
– Не стоило, – благодарно улыбнулась я. – Все хорошо. Я вчера перенервничала больше, чем стоило.
– Тут ты не права, никто из оборотней не имеет права посягать на чужую пару, тем более применять силу.
Я хотела было возразить, но мелькающие перед глазами моменты вчерашней безобразной сцены заставили смолчать. У меня даже непроизвольно дернулось плечо, словно сбросило путы неприятных воспоминаний.
– Присядь.
Гай поманил меня к себе и, взяв за руку, усадил на край кровати, устраиваясь рядом.
– Вот никогда не думал, что мне придется нечто подобное говорить женщине… более того… дочери. Но, черт… Что ты знаешь… об отношениях между мужчиной и женщиной?
Я недоуменно смотрела на него, пока он медленно, но верно покрывался алыми пятнами. Гай краснеет? Вот это новость. Я была так увлечена созерцанием редкого зрелища, что даже не обратила внимания на его вопрос.
– Что именно ты имеешь в виду? – заметив, как он себя неловко чувствует, подтолкнула разговор.
Он набрал побольше воздуха в грудь и…выдохнул, так ничего и не произнеся.
– Это, наверное, была плохая идея, – скорее себе, чем мне добавил он.
– Что?
– Давай забудем, а?!
И вот тут я поняла, к чему он клонит. Теперь мы оба красные, как перезревшие помидоры, смущенно смотрели в пол.
– Хм… Ну, я людей лечу, так что знаю все, – выдавила я из себя.
Ну вот, сказала, тему можно закрывать. Но оказалось, что Гай справился со своим смущением гораздо лучше.
– Понятно. Хорошо.
Он выдохнул с облегчением, а потом, откашлявшись, продолжил.
– А о взаимопонимании?
Крыть было нечем. У меня на лбу большими буквами было написано «ничего».
– Видишь ли, я не хочу, чтобы вы с Греем наступили на те же грабли, что и многие смешанные пары до вас. Ты не понимаешь причины и мотивы поступков Грея. Он прет напролом, не считаясь с тем, что ты – человек далекий от жизни и традиций оборотней. Дров наломаете оба.
Я хотела было возразить. Ведь мы худо-бедно начали понимать друг друга, но мне подарили такой взгляд, что я благоразумно решила промолчать.
– Так вот, Ромашка. Оборотень может выбирать стоит ли связывать свою жизнь с женщиной, на которую отреагировал волк. Это не единственный его шанс. И потому не думай, что ты стала центром его внимания из-за безысходности, это далеко не так. Если человеческая сущность не принимает женщину, волк будет требовать, но заставить полюбить не может. Только совместная тяга может помочь стать истинным союзом. Грей привязался к тебе быстро и сильно, а значит, ты больше чем просто инстинктивно выбранный объект. По тебе сходят с ума обе его сущности.
Мне подобное говорили уже не раз, но такая формулировка вопроса внушала больше оптимизма. Что тут скажешь? Быть выбранной только по запаху, вкусу или инстинкту, совсем не то, что хочет женщина, что позволит ей почувствовать себя действительно желанной.
– А Грей, в свою очередь, считает, что это все само собой разумеющееся, и не понимает, почему ты сопротивляешься. Вернее не понимал, сейчас я смотрю, получив перца под хвост, стал более внимательным. Но я рад, что все у вас решается достаточно быстро, чтобы не накопилось обид.
– Звучит так, словно…
– Да, я тоже был молод и глуп, – опередил он мой вопрос. – Моя жена была из рода оборотней и все прекрасно знала. А еще она знала, что невероятно хороша и желанна для многих. Мой волк рвался в бой, выбрав ее из многих. Но я знал, что буду игрушкой в ее руках, если она заметит, что я весь ее с потрохами.
Грустная улыбка поселилась на его губах, но он продолжил, делясь воспоминаниями.
– Я ломал себя, но невозможно бороться, если человеческая сущность влюблена в ту, что желает волк. Я привязывал себя на ночь веревками, боясь, что бессознательно отправлюсь ее искать, стоит только уснуть. А она, пользуясь свободой, которую имеют наши женщины, флиртовала со всеми напропалую. Я с ума сходил и клыками скрипел, все больше желая владеть ей единолично. Однажды чуть не убил друга, когда он пригласил ее на танец. Закинул ее на плечо и заявил, что она моя. Я рычал, как пес над костью, а сам шел с ней в свою комнату и внутренне трясся от ужаса, что она после всего этого отвергнет меня.
– Не отвергла же.
– Нет. Она еще и засов на двери сама поставила, – усмехнулся Гай. – Оказалось, что она давно на меня глаз положила и все это время злилась, что я и мой волк ее не замечаем. Мы полгода мучили друг друга, как выяснилось, без причины. А нужно-то было всего лишь поговорить.
Жаль, что у такой истории оказался печальный конец. Наверняка, из них получилась бы замечательная пара. А еще я заметила, что он не называет ее по имени. Видимо, это до сих пор болезненная тема, которую он затронул только из-за меня. Любить недолго, но так сильно, что потом всю жизнь бережно хранить память об этом чувстве, невероятно печально и прекрасно. Познать такое не каждому дано. Возможно, он прав и рисковать не страшно. И пусть я обманусь, но не хочу жалеть, потом о том, на что так и не решилась.
Глава 30
Уже целый час я упорно «не замечала» виноватый взгляд, который жег мне затылок. За каждым моим движением наблюдали с жадным интересом, от чего было совсем уж не по себе. Трудно работать в такой обстановке, но выбора нет. Имея двух пациентов, Ли Бэй не успевал справляться со всеми делами, и мне, хоть с неохотой из-за присутствия там Локи, но пришлось вернуться в лекарскую. Сначала даже думала отказаться и попросить кого-нибудь из служанок заменить меня, но прятаться за чужими спинами я не привыкла. Да и не смогу я избегать Локи все время, и возникшие между нами сложности рано или поздно придется решать. Ведь сейчас совсем не время устраивать дрязги внутри стаи, слишком многое стоит на кону. И в первую очередь, благополучие Грея. Это его стая, его дом, его друг. И если уж я решила, что у нас с Греем есть шанс, то я должна помочь, а не усугублять положение дел.
Нашему вчерашнему пациенту стало гораздо лучше, и смертельная бледность больше не окрашивала его лица. Промыла рану, которая выглядела так, словно была нанесена неделю назад. Признаков заражения тоже не наблюдалось. Ободряюще улыбнувшись мальчику, принялась бинтовать его грудь.
Я аккуратно меняла повязку, пока Локи на соседней лавке пытался поймать мой взгляд.
– Ромашка, – позвал он, поняв, что сама к нему не подойду.
Сделав вид, что не слышу, заканчивала свое дело, намереваясь уйти.
– Прости.
От этого тихого слова плечи напряглись, и я случайно туже, чем следовало, стянула концы бинтов.
– Ой, – всхлипнул мальчишка.
– Извини, маленький, – расстроилась я.
– Я не маленький, – насупился молодой оборотень. – Мне уже тринадцать.
– А. Ну, тогда тем более терпи.
– Я терплю, но это действительно больно, – пытаясь храбриться, пожаловался он.
– Знаю. Но ты же у нас мужчина, – решила подбодрить его я.
Бледные губы изогнулись в не по-детски игривой улыбке.
– Рад, что заметила, – повел он бровями после этой фразы.
Не знала, нахмуриться или рассмеяться на его попытку флиртовать со мной. Неужели все оборотни такие любвеобильные? Еще не хватало неприятностей.
– Потише на поворотах, парень, – без угрозы, но с намеком прозвучал голос с соседней лавки.
Парнишка, окинув меня взглядом, перевел глаза на Локи.
– Ваша девушка?
– Нет, – хмуро заявила я.
Локи прикрыл глаза и длинно выдохнул.
– Поссорились, что ли?
Парнишка оказался не в меру любопытным и без стеснения задавал вопросы. Похоже, регенерация оборотней имеет куда больше возможностей, чем я думала. Еще вчера дышал через раз, а сейчас и на больного-то не похож, вот только рана еще не затянулась.
– Это она тебя так? – опять подал голос парень, не получив ответа на предыдущий вопрос. – Хотя нет, она же человек.
Сам спросил, сам ответил.
– А тут явно оборотень постарался, раз до сих пор не встал.
Парень продолжал болтать, уже не особо надеясь на наше участие в беседе, но вот его последнее замечание привлекло мое внимание.
– А что, так навредить может только подобный тебе?
– Ага.
Вот и пойми его, то не замолкает, то и слова не вытянешь, когда нужно.
– Оборотни этого не афишируют, – опять заговорил Локи. – Но мы ядовиты друг для друга, и потому раны, нанесенные одним оборотнем другому, особо болезненны и долго затягиваются. Мы вообще очень тяжело переносим яды.
Я так увлеклась его объяснениями, что, забыв о своей злости, присела рядом и внимательно прислушивалась.
– У каждой силы есть противовес – это закон природы. Вот и у нас есть свои слабости – яды и женщины. Иногда это бывает в одном флаконе.
Его печальная улыбка не оставила меня равнодушной.
– Мне жаль, что так случилось, – наконец, сказала я ему.
– Не стоит жалеть о том, в чем нет твоей вины.
– Так она все-таки приложила к этому руку? – не унимал паренек свое любопытство.
Мы с Локи одновременно закатили глаза.
– Поаккуратней со словами, – оборвал его Локи. – Она – пара альфы.
Мальчишка округлил глаза и тяжело сглотнул.
– Того самого, что вчера меня расспрашивал?
– Да.
Вот теперь он смотрел на меня с большим уважением и почтением
– Простите, – сипло проговорил парень и замолчал.
– Надо было раньше ему про Грея сказать, может голова бы так не болела.
Первая шутка Локи за долгое время стала свежим глотком воздуха. Может, все не так плохо, и мы еще сможем стать друзьями. Но поймав его взгляд, поняла, что это будет еще нескоро, если не случится чего-нибудь непредвиденного.
Дальнейший день пошел привычно – дела и хлопоты в компании Руфь. Вот только теперь я ловила себя на том, что все время прислушиваюсь, приглядываюсь в надежде встретить Грея. Знаю, что он занят, но глупое сердечко, так быстро прирученное оборотнем, хотело еще немножко внимания. Замирала от звука шагов, ждала, что вот-вот сейчас он выйдет из-за угла, но каждый раз обманывалась. Странное разочарование накатывало, когда очередной встреченный оборотень оказывался не тем, кого так хотела увидеть. Мое странное поведение заметила кормилица.
– Ромашка, нет его в замке.
О ком идет речь, спрашивать не имело смысла, мы обе знали, кого я все это время жду.
– Нет?
– Уехал с утра.
И раз уж я выдала себя с головой, решила не отнекиваться, а разузнать побольше.
– А куда не знаешь?
– Да все в ту же деревню, куда они в прошлый раз не доехали. Что-то там назревает нехорошее, да и парнишка этот уж очень просил за сестер своих. Они же оборотни, а в той деревне только люди живут, как бы чего не сотворили со злости-то.
Короткий укол неуместной обиды на то, что не рассказал и попрощаться не зашел, сменился беспокойством. Я прекрасно понимаю, что именно ему нужно разбираться во всех сюрпризах жизни, как хозяину земель, но это понимание не унимало тревогу. Кто бы ни были эти люди, они не пожалели ребенка, случайно услышавшего чужой разговор, а значит, ждать от них честного боя не стоит. А у нас тут еще и ненайденный доносчик, который может навредить еще больше. Озноб тревоги прошел вдоль позвоночника.
Руфь потрепала меня по плечу.
– Не волнуйся, лорд самый сильный из наших мужчин, он со всем справится, – а потом, наклонившись ближе, шепнула. – Тем более, он не успел главного, так что, если нужно будет, сквозь каменную стену пройдет, чтобы к тебе вернуться.
Мои щеки запылали, словно их кипятком обдало. Из мыслей сразу вылетело, что заставило меня так волноваться. Краска растеклась по всему телу, и кончики ушей тоже загорелись.
– Не надо смущаться, ведь это природа, это жизнь. И если телесное отражение сильных чувств в радость, то не стоит этого стыдиться. Я вот честно могу сказать, что для меня нет ничего слаще жаркой ночи с любимым мужчиной.
– Бесстыдница, чему девочку учишь? – раздался укоризненный голос Ивон.
Если при Руфь я чувствовала смущение, то поняв, что Ивон стала свидетельницей столь личного разговора, испытала настоящий стыд. Я так и не смогла поднять глаза, когда пожилая женщина подошла ближе.
– Правду говорю, – ни капли стеснения. – Да и вы не настолько стара, чтобы не помнить каково это.
Я даже голову втянула в плечи от такой наглости Руфь.
– Я много чего помню, а еще помню, что обещала Грею присмотреть в его отсутствие за Ромашкой. Он так и знал, что она опять пообедать забудет.
– Ой, а я даже не спросила, успела ли она перекусить, – спохватилась Руфь.
Мне стало совсем не по себе, не нравилось мне, что все носятся со мной как с писаной торбой. Но сопротивляться столь искренней доброжелательности тоже очень сложно. Вот и приходилось временами терпеть их желание повозиться со мной как с маленькой. Единственное что радовало, это смена темы. Пусть лучше обсудят мой плохой аппетит, чем интимные подробности личной жизни.
– Кожа да кости, – совсем беззлобно проговорила Ивон, покачивая головой. – Она с таким мужиком как Грей долго не протянет, если и дальше будет забывать поесть.
От неожиданности я подняла взгляд, чтобы увериться, что не ослышалась. Ивон смотрела на меня по-доброму и слегка щурилась в проказливой улыбке.
– Вот говорю же, одни глаза остались. Тебя Грей в постели граблями, что ль искать будет? Я хоть и старая, но хорошо помню, что мужики очень любят за что-нибудь пышное подержаться.
Руфь сначала фыркнула, а потом не в силах сдержаться прыснула со смеха, привалившись к стене. Почти сразу к ней присоединилась и Ивон. Я не обижалась на их смех, более того, чувство причастности к этой семье расцветало пышным цветом каждый день все больше. Да и что греха таить – они правы. Опустив глаза, я бегло осмотрела себя. Низкая, болезненно худая, вышеупомянутых пышных мест отродясь не имела. И смешно и грустно.
Мой придирчивый осмотр заметили и мои собеседницы.
– Брось, Ромочка, ты такая, какая есть, – погладила меня по голове Ивон. – И ты нужна ему, невзирая на все плюсы и минусы. Волки они такие – «Моя и точка!»
– Даже ни на секунду не сомневайся – подтвердила Руфь, – и, обведя широким жестом свою полную фигуру, заявила. – Кайл мне всегда говорит «сколько бы тебя ни было, все мое». Да и ты на удивление хороша. Изящная, как фея сказочная.
– Бедра узковаты правда, – нахмурилась Ивон. – Дети тяжело даваться будут.
Дети? Для меня все так призрачно еще, что так далеко я не заглядывала. Неясное волнение стеснило грудь. Все вмиг стало пугающе реальным. Грей, я, общее будущее, целая жизнь.
– Один у вас уже есть, – заметила Руфь.
Меня словно током ударило. Богдан. Нет! Нет! Нет! Я не могу быть ему мамой. Я не смогу никогда посмотреть ему в глаза. Скрыть обстоятельства его рождения невозможно, да и не станет никто этого делать. Меня заживо съест чувство вины, а он никогда не простит мне смерти самого близкого человека.
Я бессознательно трясла головой в отчаянном отрицании.
– Девочка, что случилось? – забеспокоилась Ивон.
– Я не могу. Не могу, – как заведенная стала повторять я.
Отступая от них на шаг, снова затрясла головой. Так и отходила пока не уперлась спиной в стену.
– Ну что ты? Кто если не ты, у него же нет матери.
– Вот именно нет. Из-за меня нет, – почти зло выпалила я.
Не на них злилась, на себя. Сколько бы они ни говорили, что я все сделала правильно, дыра в душе все равно еще не затянулась. И затянется ли вообще?
Не став слушать их утешительные речи, быстрым шагом направилась в свою комнату. И уже почти зайдя за поворот коридора, услышала тихие слова, сказанные Ивон.
– Плохо дело.
Ужин мне принесли в комнату, без слов оставив тарелки на столе. И я, сидя в тишине и полумраке комнаты, делила хлеб с голубями, прилетевшими поживиться хлебными крошками. Щедро поделившись с ними ужином, я наблюдала за их возней на подоконнике и думала о том, что это первая ночь за последнее время, которую мне предстоит провести в одиночестве.
Глава 31
Хмурое небо над головой грозило разверзнуться снегопадом, засыпая дорогу, ведущую к дальней деревне. Пришпоренные лошади преодолевали милю за милей, тяжело дыша и выпуская клубы пара из подрагивающих ноздрей. Края теплых плащей с меховой подкладкой развевались на усиливающемся ветру. Замок давно остался позади, и с каждым шагом скакуна тугой узел тоски затягивался в моей груди все сильнее.
Сладкое утро, озаренное мимолетными минутами истинного счастья, когда пробудившись ото сна, ты видишь и чувствуешь только ее. Все думы и тяжелые мысли остались где-то в прошедшем дне. Гладкость и тепло нежной кожи, блеск и чернота родных глаз, ласковые изучающие прикосновения. Сбывшаяся наяву мечта, когда Ромашка с первыми лучами солнца не пытается от меня ускользнуть. Приняла моё присутствие в своей жизни, подарила пленительный вкус своих губ.
С каждым разом отпускать ее от себя стало все сложнее и тяжелей. Каждый раз приходится прикусывать губы изнутри, чтобы сдержать голод, готовый обрушиться всей своей жаждой на желанную женщину. Уже ставшая привычной боль в теле. Волк, который рвался наружу, тоже требуя соединения с избранницей.
Но стискивая зубы, и тихо радуясь новым маленьким победам, я ждал своего часа. Напор, которым привыкли пользоваться оборотни, не мог помочь мне в завоевании Ромы. Лишь проявленное терпение и понимание к ее человеческим страхам сдвинули стену отчуждения. Пусть я готов грызть собственные локти от нестерпимого желания, но я не сверну с единственно верного пути.
Как жаль, что пришлось покинуть замок именно сейчас, когда заледеневшее в одиночестве сердечко начало оттаивать и откликаться на мои чувства. Сейчас, когда я вел главное завоевание в своей жизни, меньше всего хотелось отлучаться из дома. Но не может быть счастья там, где беда нависает над очагом. Не может быть покоя за Рому и будущую семью, если враг останется за спиной. Неприятности не развеются сами собой, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы обезопасить жизнь Ромы.
Парнишка, найденный нами раненым, рассказал подробнее, как выглядели те люди, которые были связаны напрямую с доносчиком. Эта информация мало поможет, очень сомневаюсь, что они до сих пор сидят и ждут моего прихода на старом месте. Но девочек, оставшихся в человеческой деревне, нужно забрать немедленно, любой козырь в их рукаве – слабое место у нас. Мы не можем и не имеем никакого морального права рисковать детьми – будущим любой стаи.
И вот мы мчимся накануне большого снегопада с надеждой успеть забрать детей и вернуться до того, как небеса обрушат на наши головы метель. Невероятно тяжело было заставить себя уехать, но я никому не мог доверить исполнение своего долга.
Уезжать, оставляя Рому в замке, в котором угроза может притаиться в любом углу, было невероятно тяжело. И чем сильнее становилась моя тревога, тем сильнее инстинкт заставлял меня отметить Рому, как свою женщину. И вот я, сильный альфа, боюсь как щенок самого себя. Боюсь, что не смогу, простившись перед поездкой, отпустить ее от себя. Боюсь, что вцеплюсь в нее мертвой хваткой, поддавшись своей одержимости ею. И помня лучики доверия в ее глазах этим утром, решил перетерпеть свое стремление ее увидеть. Я гнал лошадь не только для того, чтобы быстрее решить дела, но и для того, чтобы не вернуться, наплевав на все.
Кривая улыбка поселилась на моем лице. Надо же, злобный волк под влиянием Ромашки превращался на глазах в ручного пса. Зверю не понравилось такое сравнение, но и спорить он не стал. С чем спорить, если мы теперь душой и телом принадлежим только ей?
Один привал для отдыха, и мили спустя, мы, наконец, добрались до деревни, которая словно вымерла. Люди, живущие здесь, всегда недолюбливали оборотней, но это не объясняло их исчезновения с улиц, когда солнце еще не село. Нас не встречали. Непозволительное пренебрежение к тому, кто является единоличным владельцем всего, что здесь есть. Что заставило их прятаться?
Мы медленно двигались по улицам, пристально осматриваясь. Тишина царила везде, где мы проезжали, и только время от времени отодвигающиеся занавески в оконных проемах, говорили о том, что люди в деревне все же есть.
– Что слышно из соседней деревни? – я тихо спросил воина из внешнего дозора.
– Там тоже были случаи пропажи скота и падеж птицы.
Случайность? Часть плана тех, кто затеял эту игру? И в чем смысл, лишать жителей зимних запасов, обрекая их на голод? Они не посмеют, да и не имеют таких сил, чтобы восстать, а недовольство в этих краях постоянная история. Чувство того, что я упускаю что-то важное, заставляло нервно передергивать плечами.
– Пусть там наши присмотрятся повнимательней.
– Как всегда, – кивнул тот.
Между тем мы медленно, но верно добрались до маленькой церквушки, где, по словам паренька, остались девочки. Спешившись, мы прошли к входу, но стучать не стали, звук торопливых шагов мы смогли услышать и отсюда. Низенькая полноватая женщина, открыла перед нами дверь и отступила в сторону, пропуская внутрь. Она была взволнована нашим появлением, но не напугана, и это позволяло думать, что плохих новостей мы не услышим.
