Текст книги "Логово серого волка (СИ)"
Автор книги: Тина Фолсом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)
– Не обращай внимания, он шалопай, но безобидный.
– Безобидный оборотень? – неуверенно переспросила я.
Да, я с детства слышу о том, что они животные. Каждый знает, что в порыве кровожадности они перекидываются в волков и убивают всех без разбору. Нет, этого никто не видел, но не могут же врать все. И пусть Гая я не боюсь, это не значит, что я готова доверять всем оборотням.
Гай хохотнул в ответ на мой вопрос.
– Умная девочка. Но запомни, тебе нечего бояться, теперь ты под опекой Грея, он никогда не нарушает слова.
– Зачем я вам здесь? – все же спросила я.
Закономерный вопрос, на мой взгляд. Люди не любят жить рядом с такими, как я, да и сама привыкла к одиночеству.
– Не думай об этом, просто лечись и живи, а жизнь… она сама расставит все по своим местам.
Гай присел на край лавки, на которой я лежала, и тише и мягче продолжил.
– Знаешь, ты сделала даже больше, чем думаешь. Ты не только спасла младенца от страшной участи, ты дала повод Грею жить ради жизни, а не ради мести.
– Мести? – поворот разговора меня смутил.
– Когда ты поправишься, я расскажу тебе одну длинную историю.
– Договорились, – мне нравилось чувствовать, что я здесь надолго, даже если это не так.
– А теперь поспи, а то Ли Бэй скоро меня взглядом убьет.
Его слова заставили меня улыбнуться и уже с легким сердцем отпустить седого оборотня. Я очень боялась, что мое признание заставит его отвернуться. Хорошо, что это не так.
В комнате из открытого окна, через которое я ощущала колыхание теплого воздуха, вскоре потянуло дождем. Еще ни единой капельки не упало на землю, но я уже знала, что будет ливень. Этот легко узнаваемый запах сырости не предвещал ничего хорошего. Не люблю дождь. Ощущение влажной одежды на теле, холодный воздух, который не щадит продрогших путников и, конечно, испорченные сушеные травы. Как мы с бабушкой их только не прятали, все равно затяжные осенние ливни уничтожали часть запасов. Если бы не все это, может, я любила бы дождь, но только из окна дома, в котором жарко горит огонь.
– Скоро начнется ливень, – озвучила я свои мысли вслух.
– Плохо, – заключил Ли Бэй. – Сегодня огонь брата хозяин.
– Погребальное пламя?
– Да.
Тогда действительно плохо. Приметы хуже, чем залитый дождем погребальный костер, нет. Люди испокон веков верят, что раз огонь не сам догорел, значит еще не всех забрал. Жаль, сделать ничего нельзя.
– Туча далеко? – спросила я лекаря.
– Я не смотреть.
Странно, значит, если я временно лишена возможности видеть, то природа дает другое преимущество.
– Можно позвать Гая? Нужно предупредить, чтобы поторопились.
Ли Бэй пошаркал к двери и за ней кого-то позвал. Спустя несколько минут с порога раздался голос Локи.
– Гай занят, придется говорить со мной.
Голос, вроде ровный, без намеков и подначек. Не знаю, как он отнесется к моим словам. Примет ли всерьез мое предупреждение? Или снова окатит подозрением?
– Я чувствую дождь.
Тишина в ответ серьезно беспокоила.
– Уверена? – без насмешки спросил он.
– Да. Ветром принесло запах дождя.
Шаги проследовали в сторону окна, где и остановились.
– Странно, небо чистое.
– Время еще есть. Пусть поторопятся.
– Я передам Грею. Спасибо.
Локи вновь подошел ближе и остановился. Он молчал, но я кожей чувствовала, как его взгляд скользит по мне.
– Кстати, извиниться хотел.
Вот теперь удивил. Я приоткрыла рот, чтобы ответить, но так и не произнесла ни звука. Я не была уверена в своем отношении к его поведению. С одной стороны, я понимала его подозрительность, с другой – досада и обида все еще остались.
– Неожиданно, – нашла я определение, подходящее под свои чувства.
– Тактичная, – хохотнул он. – Так бы и сказала, что в гробу видала мои извинения.
– Нет уж спасибо. Заглянула туда одним глазком и решила, что потопчу еще землю.
Вот хитрюга, умудрился-таки разговорить. И так естественно все у него выходит, как будто и не было между нами напряжения.
– Ладно. Давай договоримся, когда ты решишь, что готова меня простить, намекни, и я снова попрошу прощения.
– Договорились.
Опять пауза, которая заставила меня заерзать на простыне.
– Хм…
Что значит "хм"? Как все-таки неудобно не видеть собеседника. Всегда считала, что люди слишком много говорят. И не удивительно, ведь при этом информации слишком много. И мимика, и речь, и выражение глаз, и жесты. Вот теперь мне всё это недоступно, и, как назло, именно сейчас оборотень молчит. Сплошные минусы, из которых плюса, видимо, не получится.
– А ты хорошенькая, – мне показалось или эти слова действительно прозвучали гораздо ближе, чем прежние.
Сердце от неожиданности застучало громче, кожа покрылась мурашками, жар начал разливаться по телу. Я отчетливо ощутила движение его руки по волосам, почти неосязаемое, но такое яркое на эмоциональном уровне. Хищник. Сейчас я очень четко поняла это. И мне бы очень не хотелось стать дичью для разыгравшегося зверя.
– Тоненькая, стройная, как изящный фарфор.
Я боялась дышать, дабы не спровоцировать его. Внутреннее волнение нарастало, хоть я четко и не могла сформулировать, чего именно боюсь. Но волны, исходящие от него, заставляли напрягаться.
– Знаешь, а ведь сначала я действительно не доверял тебе.
– Я помню.
– Согласись, все это было более чем подозрительно.
– Согласна.
– Надо же! Ты всегда такая покладистая?
– Покладистая, – машинально ответила я и прикусила губу.
– Да что ты?!
– Да. Нет. Что вам надо? – выпалила я.
– Пока не знаю, – признался он мне. – Я тебе скажу, когда определюсь.
Играет? Проверяет? Провоцирует?
– Дождь, – напомнила я ему причину его появления здесь.
– Хорошо. Считай, что твой маневр удался. Но помни, я неподалеку.
Моя коса приподнялась, удерживаемая его рукой. Потом я услышала звук втягиваемого воздуха и, вытянув руку, дернула свои волосы, пытаясь вырвать их из захвата.
– Не стоит так нервничать, – Локи вернул мои волосы на место. – И не обращай внимания, тебе придется часто сталкиваться со странностями зверолюдей. Привыкай.
Я не знаю, как долго бы еще он играл на моих нервах, но в комнату вернулся Ли Бэй, которого по его шаркающим шагам больше ни с кем не перепутаешь.
– Ты здесь? – возмутился старичок.
– Уже ухожу.
И действительно, в присутствии лекаря он вел себя прилично и говорил вполне естественно, вежливо. Более того, перед тем как выйти, он попрощался с нами как со старыми добрыми знакомыми – тепло и дружелюбно.
– Устать?
– Очень.
Разговор вымотал и доставил больше волнений, чем пользы. Настой снотворных трав я выпила с удовольствием, зная, что не смогу уснуть сама.
Разбудила меня тягучая, тоскливая, траурная песня. Множество женских голосов тянули слова древней песни, которая помогает душе найти путь в царствие небесное. Она казалась бесконечной и грустной, но невероятно красивой. Многоголосие перетекало из одного тона в другой, слова подхватывали и обрывали, заполняя пространство вокруг печалью и прощанием. Громкие ноты не позволяли духу затеряться среди людей и помогали найти путь в лучший мир (в царствие небесное).
Вскоре потянуло дымом, и я четко смогла расслышать треск горящих веток. Песня продолжалась все время, пока горел костер, и только когда дым рассеялся, женские голоса сменились заунывным волчьим воем. Десятки животных провожали собрата в последний путь. Я не знала барона, не была частью этой стаи, но их боль нашла отражение в моей душе. Тоска, звучавшая в самом громком вое, наполнила мое сердце болью. Слезы сами потекли из глаз, молчаливо оплакивая потерю. Лишь понимание того, что они все же успели, приносило облегчение. Я не хочу думать, что этот клан мог потерять еще кого-то.
Первые раскаты грома раздались, когда церемония уже была закончена. Ливень мощным потоком смывал следы погребального костра, словно природа приняла участие в похоронах и сама позаботилась о прахе.
В комнате было тихо. Потому я, решив нарушить приказ Ли Бэя, поднялась со своего места, пока он не видит. Сняв повязку, зажмурилась на минуту от ставшего непривычным света. Тусклый источник огня, хоть и был совсем маленьким, доставлял массу дискомфорта. Медленно и плавно, чтобы не тревожить подсыхающие раны, добралась до окна. Там, в сумерках вечерней грозы, периодически освещаемой росчерками молний, стояла одинокая фигура. Мужчина, склонив поникшую голову, растирал в ладони смешанный с грязью пепел. Губы его двигались, словно он разговаривал с кем-то, но собеседника видно не было. Молитва? Клятва на могиле? Скорее всего, и то, и другое.
В том, что это Грей Вульф, я не сомневалась, хоть сгущающийся сумрак и скрадывал черты лица. Находясь в замке, я не видела ни одного столь же высокого и широкоплечего оборотня. Холодный ливень давно промочил на нем одежду, не оставив ни одной сухой нитки, но он похоже не замечал этого. Потом он поднял лицо к небу и провел руками по лицу, размазывая пепел по щекам, но разводы почти сразу были смыты плотным потоком воды.
Последующий звериный рев заставил меня отшатнуться от окна. Рык отразился от каменных стен, и гул разнесся по всем помещениям. Я чувствовала боль их потери, но эта сцена внизу напомнила мне о том, что они не совсем люди. Мне нельзя об этом забывать. Это я понимала разумом, но сердце шептало о том, что впервые в жизни мне так спокойно. Надеюсь, Грей Вульф, это не станет опрометчивым поступком – довериться вашему слову?
Глава 9
Последующие дни потянулись медленно и однообразно. Хоть боль в ранах и уменьшилась, но появился досаждающий зуд, который не позволял до конца расслабиться. Я все время ерзала, пытаясь почесаться незаметно для Ли Бэя, хоть и знала, что так нельзя. Но этот раздражающий дискомфорт сводил с ума и нервировал до зубовного скрежета. В конце концов, все это стало напоминать беготню злобных блох по шелудивому псу. И даже сильные настои чистотела не могли снять раздражения, а снотворные травы старый лекарь отменил, боясь привыкания. Вот так и мучилась. Перевернувшись в очередной раз набок, и схватив край простыни, чтобы не вцепиться пальцами в кожу, простонала:
– Ли Бэй, сделайте что-нибудь.
Старик все эти дни находился рядом, хоть и достаточно незримо. Иногда о том, что он в комнате, говорили лишь легкий шорох одежды и шум при заваривании трав. Изредка отвечал на мои вопросы, когда я не узнавала по запаху сочетание трав, что случалось нечасто, но все равно я выведала у него несколько новых интересных рецептов. Например, существует растение, способное опьянять не хуже алкоголя, а однажды он приготовил мне настой для снятия зуда из трав, которые являются сильным ядом для мелких животных. Жаль его нельзя было часто использовать, чтобы не почувствовать себя хуже. Интересный старичок, я бы поучилась у него.
– Нельзя сейчас, – ответил он на мою мольбу.
– Тогда добей.
– Кто здесь глупости говорит? – раздался голос Гая от дверей.
– Не глупости – мольба, – печально призналась я.
– Болит? – сочувственно поинтересовался он, подходя ближе и усаживаясь на край лавки.
– Чешется.
– О… это еще хуже, – согласился он с моими мыслями.
Пусть хотелось зубы искрошить от неприятных ощущений, но я все же улыбнулась. У него был талант заставить меня улыбнуться над вещами, которые обычно взывали досаду или расстройство. Гай не пропустил ни единого дня, чтобы не прийти. Он часами сидел рядом со мной и рассказывал о жизни в замке. Это были и грустные истории и забавные случаи, несколько легенд и, конечно, делился необходимыми знаниями для жизни рядом с оборотнями. Наверное, нечасто посторонних посвящают в секреты бытия оборотней.
От него я узнала о том, что оборотни на самом деле не могут менять человеческое тело на волчье. Все те страшные легенды, которыми пичкают детей человеческие матери, основаны лишь на страхе. Самое большое заблуждение, которое настраивало людей против зверолюдей, оказалось мифом. Мыльный пузырь, который раздули из старых легенд и замкнутости расы оборотней. Его можно было бы легко развеять, но сами стаи молчаливо поддерживали эти слухи, ограждая себя от излишне любопытных. Да и страх людей был им на руку, потому и позволяли верить в эти сказки. Я тогда слушала, раскрыв рот, боясь даже дышать, чтобы не перебить или чего-то не запомнить. Интересно, сколько еще беспочвенных слухов и сплетен, хранимых в моей памяти, не имеют под собой оснований?
– Запомни, тот факт, что мы не превращаемся в животных, не делает нас безобидными. Более того, мы действительно очень опасны, иногда даже для себе подобных. Животное, живущее внутри нас, заставляет постоянно бороться за власть, это борьба с самим собой. Мы с детства учимся контролю и взаимодействию. Только полный контроль позволяет нам жить среди людей. Мы – две сущности в одном теле, и мы не всегда ладим между собой. У каждого есть свое мнение и свои желания. Чтобы мы не делали, нам приходиться искать компромисс с волком. Победить его, убедить, упросить. Но есть вещи, которые не сможет преодолеть ни один оборотень. Женщину, которую мы выбираем, должен принять и волк, иначе этот союз обречен. Близкими друзьями можно стать, только если твой волк безоговорочно доверяет другому волку. Во всем остальном, либо вы заодно, либо нужно бороться и победить.
– А в женщинах волк бывает?
– Нет. Женщины добрее и мягче по своей сути, и потому зверю гарантирована победа в борьбе. Говорят, что раньше бывали случаи, когда женщины рождались со зверем, но все они в момент взросления были сломлены своими волчицами и теряли свое я. Они погибали, забыв о том, что у них есть человеческая половина. Природа позаботилась о наших женщинах и лишила их волка. Мы уже несколько сотен лет не слышали о подобном.
– Так необычно, ведь Бог распорядился, что у каждой твари должна быть пара.
– А у нас она и есть. Не забывай, мы хоть и двуликие, но все же люди.
– Извини, – мне стало жутко неловко за свое неуклюжее заявление.
– Сам застращал, не удивительно, что у тебя каша в голове. Но ничего, поживешь рядом с нами, и все само собой уляжется. Станешь понимать нас лучше, да и распознавать наличие и настроение волка.
– Наличие? А бывает по-другому?
– Бывает. Более того, одного ты даже знаешь. Знала, – поправился он. – Дак Вульф.
Я даже приподнялась на локтях от неожиданности.
– Как без волка? Я сама видела, как у него глаза горят.
– Не удивительно, он все же был оборотнем и имел многие наши признаки и качества. Сила, выносливость, скорость, чутье. Небеса неравномерно распределили способности между братьями и, дав Даку слабого зверя, практически лишили оборотня второго лика. Его волк был настолько слаб, что полностью растворился в своем носителе во время взросления. Потому Дак и решил, что он больше человек, чем оборотень, и ушел из стаи к людям. За что и поплатился, ведь он выбрал людей, а они не приняли его.
– Так может, это было бы хорошо, жить без волка? Иметь его сильные стороны и не иметь слабостей?
– Мы оборотни и без зверя неполноценны, и те, у кого нет второй сущности, чувствуют свою ущербность. Это словно познав силу тела, лишиться возможности ходить или ослепнуть, познав красоту окружающего мира.
Надо бы выработать привычку дважды думать перед тем, как рот открывать. Раньше мне это было не так уж и нужно, ведь беседы я вела исключительно с бабушкой, а с пришедшими за помощью людьми говорила только по делу. Но Гай вроде не раздражался и с удовольствием отвечал на любые вопросы. Этим я и пользовалась.
– А Грей Вульф? Вы сказали, что с его способностями тоже что-то не так.
Седой вздохнул и продолжил.
– Ему достался исключительно сильный зверь, который в отличие от волка его брата, не только не смог бы раствориться в личности Грея, но и сам пытался стереть его сознание, заняв главное место. Невероятно сильный волк, который мог бы выиграть бой, не окажись лорд таким упрямым. Так что они друг друга стоят, но от этого он гораздо опаснее многих. Его волк почти реален, и иногда в полной мере проявляет свою самостоятельность. Если его инстинкты или чувства достаточно сильны, он пытается управлять Греем. Но ему это редко удается. К счастью.
– Поэтому он всегда такой серьезный? – вспомнились пару наших встреч.
– Ему приходится быть жестким и к другим, и к себе. Он осознает опасность, которая таится в нем самом, и потому всегда начеку.
– Наверное, это тяжело.
– Конечно. Ни минуты внутреннего покоя. Было бы проще, если бы волк давал ему хотя бы иногда отдыхать, но он слишком своеволен, и успокаивается только, когда добьется желаемого. Это случается редко, уж очень разнятся их чаянья. Их роднит только чувство мести… Но это уже совсем другая история, которую я тебе расскажу в другой раз, – Гай сам себя оборвал и, поднявшись, засобирался по делам. – Наверное, утомил тебя совсем. Отдохни, а я пошел делами займусь, а то совсем своих вояк запустил.
О том, что он занимался обучением молодых воинов, я узнала в один из первых дней. Опытный, сильный и, благодаря возрасту, терпеливый Гай был идеальным наставником. Его слушались и не смели перечить, а он в ответ передавал свои знания без утайки.
Я услышала, как Гай расправил простынь, на которой сидел, а потом, хмыкнув, спросил:
– Локи заходил?
В ответ я только пожала плечами. Мне Ли Бэй рассказывал, что молодой оборотень иногда приходит, когда я сплю. Он не остается со мной поговорить, а только появляется время от времени и оставляет что-нибудь для меня – сладости или цветочек. Вот и сейчас комнату, всегда пахнущую травами, освежал тонкий аромат последних в этом году цветов. И где только берет?
– Хм…
Гай же ходил, думая о чем-то своем, и только спустя несколько долгих минут сказал:
– Если он тебе досаждает, скажи, и я попрошу его больше так не делать.
– Я не знаю, Гай. Он как-то сказал, что подождет, когда я смогу простить его поведение при знакомстве. Вот, думаю, он, таким образом, просит прощения.
– Может быть. Может быть… Но если что, говори, не стесняйся. Он волк, и молчание может принять за согласие.
– Согласие? – растерялась я. – С чем?
– А это уж они с волком решат.
– Такими заявлениями Вы меня пугаете.
– Между прочим, очень полезное чувство, – хохотнул он. – Не волнуйся, я присмотрю.
Я так и не поняла, за чем он собирается присматривать, но стало спокойнее.
– Спасибо, – искренне сказала я.
– Отдыхай, девочка.
Он до сих пор упрямо зовет меня девочкой, говоря, что так ему больше нравится. А я привыкла, хоть и жмурилась от удовольствия, когда кто-нибудь обращался ко мне по имени. Так непривычно и волнительно.
Помимо молчаливого Ли Бэя, Гая и приходящего по ночам Локи у меня были еще посетители. Вот только они, в отличие от остальных, имели исключительно корыстные побуждения. Они появлялись не просто так, а чтобы выпросить хлебные крошки и зерна. Несколько пестрых голубей залетали в мое окно, чтобы поживиться. Оказалось, что мой лекарь с незапамятных времен держит на башне голубятню, утверждая, что эти птицы приносят мир и покой в дом. Лорд ничего против не имел, а местная детвора была просто в восторге от такого соседства. Вот и я заразилась этим восторгом, и как дитя радовалась, когда очередная птица заглянет ко мне на огонек. Теперь я всегда держала под рукой горстку чего-нибудь вкусненького для них, и за несколько дней даже приучила их реагировать на призыв. Я тихо посвистывала, вызывая их интерес, а потом подсыпала на край стола зерна, чтобы они всегда знали, когда для них готово угощение. Так и повелось, я зову, а они прилетают на мой зов.
Ли Бэй сначала злился и разгонял моих гостей, переживая, что они принесут с собой грязь и заразу, но Гай, увидев мое расстройство, попросил лекаря отнестись снисходительней к маленьким женским капризам. В итоге Ли Бэй махнул на наши посиделки рукой, а я забавлялась тем, что приручала птиц. Со временем я даже научилась различать их не только по цвету, снимая повязку, когда Ли Бэй не видел, но и по воркованию. Голуби оказались очень умными птахами, и легко привыкли к моим правилам. А мне было не так скучно из-за своего вынужденного бездействия.
Глава 10
Еще несколько бесконечных дней, несколько принесенных тайком конфет, несколько длинных вечерних разговоров спустя, и мне, наконец, позволили подняться с лавки и покинуть эту опостылевшую комнату.
Первым делом меня избавили от повязки на глазах. О, какое это чудо покинуть темноту, и вновь увидеть все разнообразие красок открыто, а не тайком. Слегка жмурясь от тусклого света, я посмотрела на своего лекаря, которого до этого мне видеть еще не приходилось. Ли Бэй оказался низеньким щуплым старичком, сильно морщинистым, отчего казалось, что он совсем иссох изнутри. Абсолютно белые седые волосы были собраны в пучок на затылке, а на лице не менее белая реденькая бородка, сплетенная косичкой. Черные угольки глаз очень узкого разреза смотрели пристально и слегка надменно, словно говоря о том, что он хоть и стар, но по-прежнему имеет острый ум. Одет он был очень необычно для наших мест, расшитая разноцветными нитями рубаха длинной до самого пола имела спереди разрез и была перевязана на талии в несколько слоев широким ярким поясом.
Перестав играть в гляделки, Ли Бэй, как обычно, снял с меня пропитанную отварами ткань и, обтерев специальным составам зарубцевавшиеся раны, сообщил в своей краткой манере о том, что мое время пребывания в лекарской подошло к концу. Теперь только время разгладит то, что осталось.
– Думаете, все затянется? – с надеждой спросила я.
– Нет, – развеял он мои чаянья и пальцем провел в воздухе несколько линий над моим телом, указывая места, где шрамы останутся навсегда.
Это оказались самые глубокие раны на плечах, спине и, к моему огорчению, рассеченная скула. Печально вздохнув, я села, свешивая ноги, и выждала несколько минут, чтобы голова не кружилась. Странное чувство, как будто тело стало тяжелее за прошедшее время, хотя я не набрала вес. Размяв мышцы на ногах, я, оттолкнувшись, встала. По-прежнему обмотанная простыней, я сделала несколько шагов по комнате, возвращая телу память движения.
– Хорошо? – лекарь пристально следил за тем, чтобы я не упала и не набила новые шишки.
– Здорово снова оказаться на ногах, – улыбнулась я.
– Позвать женщина, – прошелестел старик и пошаркал к двери.
– Зачем?
– Ты одежда, – снизошел он до объяснений и вышел.
Во время болезни все было ясно и понятно – я лечусь, и мир ограничивался только этой маленькой комнатой, а что теперь? Куда пойду? Чем буду заниматься? Приживалкой быть не хотелось, а кроме трав я и не знаю ничего. У меня даже одежды своей нет, а ту разодранную рубаху после резни в деревне я больше не видела. Лорд предложил мне свой дом, но в качестве кого? И как к этому отнесутся другие обитатели замка? Конечно, Грею Вульфу никто не посмеет перечить, но это не значит, что другие будут терпимы ко мне. Я за свою жизнь испытала столько презрения, что жить в месте, где вновь стану изгоем не смогу, уж лучше снова болото.
Вот так и стояла среди комнаты, собирая в кучку в панике разбежавшиеся мысли, когда после короткого стука в комнату заглянула улыбчивая пышечка.
– Как дела?
Я как обычно пожала плечиком и стала ждать ее дальнейших действий. Женщину же мое молчание не смутило, и она, подойдя ближе, протянула сложенные на руке вещи.
– Вот держи. Надеюсь, впору.
Было дико неловко брать чужое, но и ходить в одеяле я тоже не могла.
– Не стесняйся, – заметила она мои колебания. – Это принадлежало моей сестре, но она выросла давно, теперь больше похожа на меня.
Она улыбнулась, демонстрируя свои объемные выпуклости. Да уж, размером с меня она, наверное, была только в далеком детстве.
– Спасибо огромное, – шепнула я и протянула руки.
Она положила на них вещи и без предупреждения отвела в сторону мои волосы, открывая лицо.
– Жаль-то как, – оценила она мой шрам.
Я резко опустила голову, пытаясь отвернуться.
– Да не переживай ты так. Еще посветлеет и будет почти незаметным.
Я промолчала. Надо будет самой, потом посмотреть.
– Я Руфь. Кормилица Богдана и просто жутко болтливая представительница стаи.
– Ромашка, – представилась я в ответ.
– Как интересно, – ее энтузиазм был просто неиссякаем. – Потом мне все расскажешь, а сейчас быстренько одеваем тебя и отправляемся на ужин в общий зал.
– Зачем в общий зал? – застыла я, как изваяние.
– А как иначе? Живущие в замке обедают в общем зале, так принято. Исключение составляют только маленькие дети и больные.
– Но я же не из…хм…стаи.
– Брось. Ты уже своя. Так сказал милорд, и его приближенные с ним согласны. Никто возразить не посмеет, да и причин для этого нет.
– Говорят, что я ведьма.
Она пару раз моргнула глазами, не переставая улыбаться.
– Погадаешь?
Я опешила. Она не расслышала? Не поняла? Или шутит?
– Погадать?
– Ну да. Раз ты ведьма, то умеешь на картах гадать. Так как, раскинешь на меня колоду?
– Я не умею, – выдавила я из себя. – Я травница.
Похоже, ее больше расстроило то, что я не могу удовлетворить ее любопытство, чем вероятность жить в одном доме с ведьмой.
– Жаль. Было бы интересно. Но травница даже лучше.
– Почему? У вас тут лекарь есть. Опытный.
– Мужчина, – скривилась она. – Наши женщины к нему не ходят, сами справляются. А теперь в случае чего будет, кого позвать.
Полезной быть хорошо, вот и дело нашлось. Даже как-то на сердце полегчало.
– Заболтала я тебя совсем. Надо торопиться.
Руфь помогла мне надеть платье, завязала все тесемочки на нем, показывая, что куда продевать по их моде. И все бы ничего, но большой вырез спереди меня очень смутил. На месте привычного высокого ворота было глубокое декольте, открывающее ложбинку между грудей. Да еще и ярко-красные шрамы усугубляли картину.
– Моя сестренка Полин очень гордилась своими прелестями, – пояснила она такой вызывающий наряд. – родив двоих ребятишек она, конечно, уже не такая, как была… Но раньше мужики за ней косяками ходили.
– А мне-то что делать?
Даже без учета уродливых шрамов, изысками похвалиться не могу. И смотрелось это некрасиво и неприлично.
– Минутку. Сейчас вернусь, – крикнула она, уже выбегая из комнаты.
Еще раз, опустив глаза, досадливо поморщилась. Окинув глазами комнату, увидела небольшой чан с водой, который вполне подходил для моей цели. Перенеся свечу ближе, заглянула в водную гладь. Да… Волосы растрепаны, под глазами синяки, щеки впали и красный шрам поперек скулы, словно клякса на белой коже. Могло быть и хуже. Да и Руфь права, со временем станет белым, и не будет так бросаться в глаза, хоть и останется до конца моих дней напоминанием о человеческом лицемерии. Неважно, королю мне в ноги не кланяться, да и замуж выйти мне тоже не светит, кому нужна ведьма. А чтобы людей своим видом не смущать, можно что-нибудь и придумать.
Заплетя волосы в косу, оставила широкую прядь спереди и обрезала ее чуть ниже места, где был шрам, чтобы получившаяся челка закрывала рубец. Не очень ровно получилось, но зато вполне добилась своей цели и спрятала от любопытных взглядов свой изъян.
Пока я возилась с волосами, вернулась Руфь с легким воздушным шарфиком приятного голубого оттенка, и никак не комментируя мою прическу, обмотала им мою шею, спуская чуть ниже с каждым витком, пока не закрыла полностью вырез.
– Осталось чем-нибудь прижать, чтобы не растрепался, – заметила она, оценивая результат.
Действительно, легкая ткань топорщилась местами, и при движении могла сбиться со своего места. Решение пришло мгновенно. Одев через голову цепочку, положила медальон поверх ткани.
– Красивый. Жаль серебро потемнело, – продолжала болтать Руфь. – Ну, ничего. Это можно легко поправить, я тебе вечером один способ покажу.
А потом, схватив меня за руку, потянула из комнаты. Было страшно выходить, и если бы меня не тащили силком, еще долго бы мялась на пороге, выискивая внутренние силы на решающий шаг. По дороге, не сбавляя шага, Руфь умудрялась объяснять, чьи комнаты мы сейчас проходим, и как именно тут устроены коридоры, чтобы в случае чего я не блуждала по кругу.
– В основном здании жителей совсем немного, легко всех запомнишь. У семейных свои дома в прилегающей деревне. Людей в ней больше оборотней, но мы привыкли. Остальные живут в казарме на заднем дворе замка.
Так, перескакивая с темы на тему, она вела меня в центральный зал, не очень беспокоясь, слушаю я ее или нет. А мне ничего не оставалось, как следить за тем, чтобы не споткнуться, и время от времени поддакивать, чтобы не выглядеть невежливой. За очередным поворотом нашлась широкая лестница, которая и вывела нас прямо к главному столу на возвышенности. Мой план тихонечко устроиться в уголке, чтобы не бросаться в глаза, провалился. Мало того, что мы сразу стали центром всеобщего внимания, так и обеденный стол хозяина замка оказался круглым. Я с надеждой посмотрела на столы, стоящие в низине, где сидели солдаты и слуги. Там бы я чувствовала себя гораздо уютнее, но Руфь, не останавливаясь, повела меня к свободному месту у круглого стола, рядом с Гаем.
– А вот и мы, – лучезарно улыбнулась Руфь и, наклонившись, чмокнула в щеку высокого худощавого оборотня.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Локи.
Он стал приходить реже с того дня, когда Гай обещал присмотреть за ним. Мне, конечно, было так гораздо спокойней, но недосказанность оставляла неприятный осадок.
– Простите, – шепнула я.
– Не обращай на него внимания, – вдруг раздался голос лорда. – Он сам через раз оказывается именно тем, кого мы ждем. А сегодня он на редкость пунктуален.
Грей Вульф резанул своего друга предостерегающим взглядом, после которого Локи, криво улыбаясь, заявил:
– Хочу, опаздываю. Хочу, вовремя прихожу. Куда хочу, туда и хожу…
Лорд проигнорировал это высказывание и уже мне сказал:
– Присаживайся.
Я плавно уселась за стол, стараясь смотреть исподлобья, пряча лицо за челкой.
– Позволь представить тебе остальных, – вежливо начал он и, начав кивать на присутствующих по кругу. – Гая ты уже знаешь, его пропустим. Локи тебе тоже знаком, и ближе с ним знакомиться не стоит.
Локи бросил на лорда хмурый взгляд, но промолчал. Грей Вульф, делая вид, что этого не заметил, продолжил:
– Моя кормилица – Ивон.
Старая худая женщина с острым лицом кивнула, но по взгляду потускневших от времени глаз нельзя было определить, что именно она думает о моем присутствии здесь.
– Руфь и ее муж Кайл. Руфь – кормилица Богдана, а ее муж мой управляющий.
Семейная пара мне дружелюбно улыбнулась.
– Ли Бэя мы тоже пропустим. И мои воеводы Доган и Грон.
Два широкоплечих оборотня были похожи как две капли воды и, синхронно кивнув, опустили глаза в свои тарелки, мгновенно забыв о моем присутствии.
– Новый член стаи – Ромашка.
И если для остальных это не было секретом, то близнецы-воеводы удивленно на меня посмотрели, а потом, пожав плечами, вернулись к трапезе. У старой кормилицы блеснули глаза весельем. А, понятно! Их не мое положение, а имя поразило.
