Текст книги "Основатель 7 (СИ)"
Автор книги: Тимофей Кулабухов
Соавторы: Сергей Шиленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 6
Сенаторы Светлограда никак не могли прийти к единому мнению по законопроекту. И неудивительно, ведь азартные игры грозили стать настоящим бичом для населения. Кости и прочие игры на удачу уже были обычным делом в доках, и не раз случалось, что какой-нибудь моряк возвращался из долгого плавания без единого гроша.
Я, конечно, понимал, что азартные игры – тема острая и для многих болезненная. Но одно дело, если бы законопроект регулировал эту сферу, обеспечивал защиту от лудомании – психического расстройства на почве чрезмерного азарта – и не пускал в игорные залы бедолаг, у которых и так ветер в карманах гуляет. И совсем другое – полностью запретить эту практику. Это было не просто непрактично, но и било по моим собственным планам.
Есть один экономический закон, от которого никуда не деться, – закон спроса и предложения. Если люди хотят играть, они будут играть. Никакие, даже самые драконовские, законы не остановят компанию мужиков, режущихся в карты посреди ночи и ставящих на кон последнее. Единственное, чего добьётся такой запрет, – загонит игорный бизнес в подполье. А там уже действуют совсем другие, куда более опасные методы сбора долгов. Запретить что-то – значит создать чёрный рынок, где правила диктует насилие, и породить целый класс преступников.
Все, конечно, похлопают в ладоши: мол, смотрите, какие мы молодцы, запретили «плохую вещь». Но будут ли они так же радоваться, когда поймут, что их политика лишь помогает обогащаться уголовникам?
Я всегда верил в экономическую свободу – как для общества в целом, так и для отдельного человека. Хотят люди играть в азартные игры – их личное дело. И, честно говоря, я бы предпочёл, чтобы их деньги оседали в казне Града Весёлого и шли на общее благо, а не терялись в подпольных покер-румах, где о налогах и слыхом не слыхивали.
К счастью, несколько сенаторов из Светлограда придерживались того же мнения, поскольку и сами были не прочь порой перекинуться в кости в порту. Заручиться поддержкой троих из них оказалось довольно просто. Они вместе с сенаторами из Разино согласились на мою поправку. Поправка была прикреплена к законопроекту, а моя подпись придала этому решению законную силу. Обычно сенат не мог вносить такие поправки – эта привилегия была только у меня, да и то лишь при поддержке трети совета.
На следующее утро, после того как о поправке стало известно, в дверь моего кабинета заколотили с такой злобой, будто хотели её вынести. В кабинет ворвался сенатор Горислав, автор первоначального законопроекта, красный от ярости и возмущения.
– Как вы смеете издеваться над нашим законодательным процессом! – заорал он.
Мой маленький собакоподобный монстр Гром зарычал и шагнул вперёд, чтобы цапнуть наглеца, но низкий рык заставил зверька передумать и вернуться к моей ноге. А жаль. Я был бы не против, если бы Гром успел хотя бы слегка прихватить его за штанину.
– Присядьте, сенатор Горислав, – сказал я. – Не рановато ли для криков?
Горислав, приземистый мужичок с длинными рыжими усами, переходящими в бакенбарды, распалялся всё больше, мечась по кабинету.
– Но, видимо, не слишком рано, чтобы плести заговоры против воли Сената! Да будет вам известно, то, что вы сделали, – это чистой воды подковёрные интриги! Добавить поправку… Неслыханно! Абсолютно неслыханно!
– Мне нужно как-то отбивать свои инвестиции. Если вы собирались запретить азартные игры, надо было предупредить меня до того, как я вбухал целое состояние в этот ипподром и лошадей для него, – ответил я, сохраняя ледяное спокойствие. Такая ярость могла означать только одно: я эффективно похоронил его законопроект.
– Это вопиющее злоупотребление властью! Вы уполномочены вносить поправки в дела государственной важности – те, что только вы можете предвидеть благодаря вашим великим способностям. Вмешиваться в обычный законопроект – это не только беспрецедентно, но и неуважительно по отношению к нашему статусу! – выпалил он, его лицо с каждой секундой становилось всё багровее.
– А кто сказал, что я не вижу в этом ипподроме чего-то большего? – сказал я, вставая, чтобы встретить его огненный взгляд. – Может, у меня были на него серьёзные планы, а вы чуть не пустили их все под откос своим законопроектом. Вы не видите всей картины, сенатор. Ваша работа – заботиться о людях Града Весёлого, а не тратить нашу с вами энергию на морализаторскую чушь, которая на самом деле является лишь жалкой попыткой мести.
– Вы не имели права выделять жречество в отдельный класс! И этого права у вас тоже нет! – прошипел Горислав. – Запомните мои слова, Алексей, вы нажили себе могущественного врага.
Уголок моего рта дёрнулся в усмешке. Могущественного? Серьёзно? Да этот напыщенный индюк понятия не имеет, что такое настоящие враги. В девяностые такие, как он, у меня в приёмной неделями сидели, чтобы просто на пять минут попасть на встречу.
Я медленно склонил голову набок, глядя на него так, будто он был диковинным, но очень тупым насекомым.
– Это сейчас была угроза? – спросил я ледяным, подчёркнуто-спокойным тоном. – Ты, мелкий бюрократ, решил мне, Владыке этого города, угрожать? Повтори-ка, я, кажется, ослышался.
Горислав, видимо, приняв моё спокойствие за слабость, выпятил грудь и опёрся костяшками пальцев о мой стол. Дурак. Он явно не понимал, что творит. В его глазах горел тот же фанатичный огонёк, что и у всех мелких начальников, дорвавшихся до власти.
– Вы не ослышались. Вы нажили себе врага, – процедил он сквозь зубы.
Я встал из-за стола и неторопливо обошёл его, сократив расстояние между нами до минимума. Горислав был невысок, и мне пришлось слегка наклониться, чтобы заглянуть ему в глаза. Его самоуверенность начала давать трещины – я видел, как дрогнули его веки.
– Знаешь, что самое смешное? – произнёс я тихо, почти шёпотом. – Ты думаешь, что твоя ничтожная должность сенатора что-то значит. Что она даёт тебе хоть какой-то вес. Но вот в чём дело, приятель: я создал эту систему. И я могу её изменить.
Горислав сглотнул, но всё ещё пытался сохранить видимость смелости.
– Разумеется, не могу, – сказал я, внезапно отступив и вернувшись к своему спокойному тону. – Но я могу тебя посадить. А если ты не будешь присутствовать на заседании Сената, то и голосовать, само собой, не сможешь.
Я едва заметно кивнул.
Пол под ногами Глыбы протестующе скрипнул, когда он сделал один-единственный шаг вперёд. Воздух в кабинете будто сгустился. Металлические пластины его доспеха тихо звякнули друг о друга – звук, который в тишине прозвучал как погребальный колокол.
Горислав дёрнулся, наконец поняв, что ситуация кардинально изменилась. Его взгляд метнулся к двери, но Глыба уже перегородил путь к отступлению. Было поздно.
Огромная, как медвежья лапа, ручища телохранителя медленно поднялась и сомкнулась на запястье сенатора. Горислав пискнул, как мышь в капкане. Я с холодным удовлетворением отметил, как его гневная гримаса сменилась маской чистого, животного ужаса. Вся его напускная спесь слетела в один миг, как дешёвая краска под дождём.
– Стойте! – крикнул Горислав, тщетно пытаясь вырваться из стальной хватки. Его голос дрожал, срываясь на высокие нотки. – Стойте! Вы не можете!
Глыба не ответил. Он просто стоял, держа сенатора одной рукой, словно ребёнка. Его лицо оставалось непроницаемым, но я знал: мой телохранитель был готов выполнить любой приказ. Без вопросов. Без колебаний.
– За преступление – заговор против Владыки – вы будете заключены под стражу и впоследствии преданы суду, – произнёс я монотонно, словно зачитывая приговор. – Пусть судья выслушает факты и решит, было ли то, что вы только что сказали, признанием в заговоре.
Глыба начал тащить его к двери. Горислав барахтался, но это было похоже на попытки воробья вырваться из когтей ястреба.
– Хорошо! Хорошо! – закричал он, его голос теперь дрожал от страха. – Ваша взяла!
– Да неужели? – спросил я, жестом приказав Глыбе остановиться.
– Не отдавайте меня под суд. Даже если он вынесет решение в мою пользу, я потеряю лицо. Сенат будет сомневаться в моих мотивах при каждом моём действии, – взмолился Горислав.
– Я думал, вы только что объявили меня своим врагом? – сказал я, скрестив руки на груди. – В таком случае, они будут правы, сомневаясь в ваших мотивах.
– Я… я сгоряча… я был зол, – пролепетал он, падая на колени. – Вы не можете меня арестовать. Это будет слишком большим унижением.
– Вы понимаете, что как сенатор, вы призваны быть беспристрастным? – спросил я, обходя стол и нависая над ним. – Вы призваны отбросить личные чувства и определять, что лучше не только для вашего народа, но и для Владыки, который этим народом правит. Объявить мне о своей ненависти – это… прямо противоположно беспристрастности.
– Что вы хотите? – простонал Горислав.
Сенатор позволил своей ничтожной власти ударить ему в голову, и теперь расплачивался за эту глупость. Человек помельче мог бы увидеть в этом возможность укрепить свою политическую власть или получить услугу в будущем. Но я не был заинтересован в том, чтобы пачкаться, подрывая систему Сената, которую сам же и создал. В конце концов, настанут времена, когда я потенциально смогу принимать решения, которые навредят людям, и мне нужны были эти сдержки и противовесы.
Но я точно знал, что скачки не уничтожат Град Весёлый.
– Я хочу, чтобы вы отложили свои личные чувства в сторону и служили народу Града Весёлого, – сказал я. – Вот и всё. В будущем я представлю законопроект, который формализует преступления, связанные с заговором, чтобы подобное не повторилось. Вы не должны использовать свою власть для мелкой мести, когда я провожу политику, которая вам не по душе. Понятно?
Горислав кивнул.
– Конечно, я обещаю сделать то, о чём вы просите, Владыка.
– А я, заметьте, не прошу ничего лично для себя. В будущем за такие вещи будут последствия. Если вы снова напишете законопроект, продиктованный личной неприязнью, вы пострадаете лично, – сказал я. – А теперь прочь с глаз моих. У меня есть дела поважнее.
Когда дверь за сенатором захлопнулась, я с отвращением откинулся в кресле. Ну вот, пожалуйста. Приехали. Я тут строю систему сдержек и противовесов, почти как в учебнике по госуправлению, пытаюсь играть в цивилизованный менеджмент. А в итоге всё скатывается к банальной подковёрной возне, как в каком-нибудь гастрономе в восьмидесятые.
Этот Горислав… классический пример мелкого начальника, дорвавшегося до власти. Уверен, он уже видел себя серым кардиналом, плетущим интриги против Владыки. Таких я видел десятками в «Эоле» – амбициозные начальники отделов, которые считали, что могут перехитрить генерального директора. Все они заканчивали одинаково: увольнением по статье или, в лучшем случае, переводом в какой-нибудь филиал в Магадане.
Чёрт, как же это непродуктивно! Вместо того чтобы заниматься экономикой, логистикой, строительством, я вынужден тратить время на эту мышиную возню. В «Эоле» для таких случаев у меня была служба безопасности и юристы, которые решали подобные «недопонимания» быстро и тихо. Здесь же… здесь я сам себе и служба безопасности, и юрист, и царь, и бог.
Сколько времени впустую! Мне нужно было думать о базальте, который наконец-то привезли, о расширении торговых маршрутов, о новых контрактах. А я сижу тут и разбираю детсадовские разборки взрослых дядек, которые обиделись, что их не пригласили в песочницу.
Но в этой ситуации был и плюс. Горислав своей дурацкой угрозой фактически указал на слабые места в моей системе управления. Теперь у меня есть прекрасный повод для введения более жёстких правил. Нужен чёткий регламент импичмента. С прописанными процедурами и, главное, последствиями. Чтобы каждый такой «могущественный враг» трижды подумал, прежде чем открывать рот.
И это значит, что пора вносить правки в систему. Нельзя оставлять такие дыры в законодательстве. В бизнесе это называется «работа над ошибками». Выявил слабое место – закрой его. Создай процедуру. Пропиши ответственность. Чтобы в следующий раз подобная ерунда не повторилась.
Я взял ручку и начал тщательно выписывать новый законопроект, который позволил бы мне объявлять порицание и инициировать импичмент сенаторов. В первоначальных правилах говорилось, что ни один сенатор не должен наносить вред миру и процветанию Града Весёлого или его народа, но я не прописал прямого механизма расследования таких обвинений.
Теперь же законопроект, который я составлял, давал мне право просто объявить сенатора подозреваемым в нарушении присяги, что, в свою очередь, запускало бы судебный процесс под председательством Арбитра Кузьмы. Идеальная схема. Формально – торжество закона и справедливости. По факту – эффективный инструмент устранения неугодных.
Вся эта история оставила во рту неприятный привкус, и я начал просматривать вкладку «Формы правления», чтобы увидеть, какие варианты смогу открыть в будущем с помощью своих культурных ценностей. Монархия казалась привлекательной, в основном из-за аспекта абсолютной власти. Я всё ещё мог бы иметь сенат для решения повседневных операционных задач, но возможность просто накладывать вето на любой законопроект или увольнять сенаторов по своему усмотрению с лихвой компенсировала бы текущую ситуацию.
Я не питал иллюзий, что смогу управлять всем в одиночку, но в данном конкретном случае предпочёл бы иметь больше рычагов давления. Демократия – штука хорошая в теории, но на практике она слишком часто превращается в болтологию и саботаж.
В любом случае, это был вопрос будущего. Этот скандал оказался идеальным способом скоротать время, потому что, как только я закончил просматривать формы правления, пришло уведомление о том, что в наши границы въехал фургон снабжения.
Наконец-то прибыл базальт.
Я сглотнул. Моя операция по добыче этого простого, но критически важного ресурса увенчалась успехом.
…
Для начала базальт убрали с глаз долой, доставив к Башне мага Фомы, где я приставил к нему охрану.
А потом позвал занятого магией и непонятными экспериментами Фому. Пришло время для большой и важной работы.
* * *
Я нервно теребил кинжал, висевший на поясе, – предмет скорее церемониальный, применять его в бою мне не приходилось.
Надеюсь, не придётся и сейчас.
Мы собрались на поляне перед здоровенными каменными воротами. Мастера горного дела славно потрудились, расколов огромную базальтовую глыбу на небольшие кирпичи. Из них-то и сложили круглую арку – почти три метра в высоту и два в ширину. Достаточно, чтобы любой караван прошёл без сучка без задоринки.
Фома и его ученица, Кара, стояли прямо перед вратами, готовя заклинание. Они жгли какие-то благовония и монотонно бубнили что-то себе под нос. Постепенно начал подниматься ветер, и пока они нараспев тянули свои магические формулы, я почувствовал, как в животе тугим узлом сплетаются тревога и азарт. Дым от благовоний, до этого белый, вдруг стал зелёным и начал закручиваться в спираль прямо в центре арки. Облако дыма становилось все плотнее, разрасталось, и сквозь него, как в тумане, стали проступать смутные очертания каких-то далёких мест.
Фома отошёл в сторону, оставив Кару одну. Теперь она уже не бормотала, а кричала во всю глотку, вскинув руки к небу. Девушка выкрикивала фразу за фразой, и с каждым слогом туман внутри врат реагировал всё яростнее – корчился, расширялся, будто живой.
– Вот оно, – сказал Фома, подходя ко мне. – Момент истины. Она сейчас калибрует заклинание. Если кто и сможет его сотворить, так это она.
Мы оба, не отрываясь, смотрели, как туман, всё ещё висевший в проёме врат, начал показывать проблески скалистых берегов Лисичанска. Я ахнул.
– Получается?
– Любое заклинание может показать место, – хмыкнул Фома. – А вот попасть на ту сторону и не сдохнуть по пути… Вот это, дружище, настоящий вызов.
Я затаил дыхание.
Портал продолжал искажаться и изгибаться, с каждой секундой становясь всё более материальным. Туманная дымка уплотнилась и превратилась в зыбкую зеркальную гладь, будто кто-то поставил на ребро поверхность пруда. В ней, как в кривом зеркале, отражались наши собственные фигуры.
– Готово, – сказала Кара, оборачиваясь к своему учителю. – Портал открыт.
Говорила она обрывисто, не контролируя громкость, будто оглохла или была в истерике.
Фома показал ей несколько благодарственных жестов, а затем повернулся ко мне.
– Готов испытать?
При одной мысли о том, чтобы вот так просто шагнуть в неизвестность, меня накрыла волна паники, и я снова сжал кинжал. Фома, заметив выражение моего лица, усмехнулся.
– Я не тебя имел в виду, – сказал он. – Это работа для одного из моих учеников. – Он кивнул на группу молодых людей в мантиях, стоявших поодаль. Вид у них был не менее перепуганный, чем у меня.
– Ты же не собираешься просто швырять туда людей в качестве подопытных кроликов? – нахмурился я.
Фома лишь пожал плечами с видом человека, привыкшего к подобным вопросам.
– Для ученика быть подопытным материалом для своего мастера – это своего рода обряд посвящения. Меня однажды долбануло током девяносто семь раз за одну ночь из-за сбоя в заклинании грозового щита.
– Что, в общем-то, и заметно, – съязвил я, но тут же стал серьёзнее. – Фома, это неприемлемо. Есть такая штука – техника безопасности.
– Техника чего? – переспросил маг, словно я заговорил на незнакомом языке.
– Свод правил для минимизации рисков при работе, – объяснил я, чувствуя, как во мне просыпается старая привычка читать лекции нерадивым сотрудникам. – Ты хочешь сказать, что в магических гильдиях нет протоколов тестирования артефактов?
– Протоколов? – Фома скривился. – Слушай, Алексей, магия – это не фокусы из твоего прошлого мира. Здесь каждое заклинание уникально, каждый маг работает по-своему…
– Чушь собачья, – перебил я его. – Неважно, о чём речь – о сталелитейном заводе или магической академии. Если у тебя есть процессы, которые могут покалечить или убить людей, ты обязан их стандартизировать и обезопасить. Иначе ты просто плохой менеджер.
Фома нахмурился.
– Это ты меня менеджером назвал?
– А кем ты себя считаешь? Ты управляешь группой людей, отвечаешь за их обучение и, что самое важное, за их безопасность. Это классическое управление персоналом. И если ты думаешь, что можешь просто тыкать учеников в опасные эксперименты…
– Алексей, – голос Фомы стал холоднее, – ты многого не понимаешь в том, как работает магия.
Похоже, я его слегка обидел, но и его методы меня злили.
Глава 7
– Зато я понимаю, как работают люди. И знаешь что? Давай проведём небольшой эксперимент, – я повернулся к группе учеников. – Эй, парни! Кто из вас добровольно готов полезть в неизвестный портал первым?
Ученики переглянулись. Тишина была красноречивее любых слов.
– Видишь? – обратился я к Фоме. – Никто не горит желанием. А теперь скажи им, что мы сначала проведём серию безопасных тестов. Начнём с неживых объектов, потом попробуем на мелких животных, и только потом…
– Боря, твой выход! – рявкнул Фома, проигнорировав мои слова.
К порталу, шаркая ногами, подошёл невысокий паренёк в круглых очках и мантии, которая была ему явно велика. Он глубоко вздохнул.
– Стой, – резко сказал я, поднимая руку. – Боря, верно? Послушай меня внимательно. Никто не может заставить тебя рисковать жизнью. Это твой выбор, понимаешь?
Паренёк неуверенно кивнул.
– Фома твой наставник, но это не значит, что ты обязан слепо выполнять приказы, которые могут тебя убить. В любой цивилизованной организации есть право отказаться от опасного задания.
– Алексей, не сбивай парня с толку своим гуманизмом, – предостерёг Фома.
– Я его не сбиваю, я объясняю его права. – Я посмотрел на Борю. – Если ты согласился участвовать в эксперименте – отлично. Но давай сделаем это правильно. Сначала просунь только палец. Если всё нормально – руку. И так далее. Договорились?
Мальчишка облегчённо выдохнул и кивнул.
– Вот это другое дело, – проворчал Фома, но в его голосе сквозило что-то похожее на одобрение. – Хотя знаешь что, Алексей? Возможно, в твоём подходе есть смысл.
Боря осторожно просунул в портал один-единственный мизинец. Его лицо на секунду сморщилось, но палец он вытащил целым и невредимым.
– Кажется, работает, – сказал он.
– Жжёт? – спросил Фома.
– Не сильнее, чем обычно от магии Портуса, – ответил Боря, осматривая палец. – Всё будет в порядке.
– Спасибо, – кивнул Фома. – А теперь все марш учиться.
– И это всё? – спросил я, глядя, как остальные ученики понуро бредут обратно к башне. – Один мизинец?
– Ну да, – ответил Фома, жестом приглашая меня подойти поближе. – Если любая органика может пройти через врата, значит, всё удалось. Так что тестируем по-маленькому. Нет причин рисковать целой жизнью.
– Рад слышать, что ты так считаешь, – с облегчением выдохнул я. – Я уж было забеспокоился, что ты попытаешься их силой туда затолкать.
– Угрозы и физическое насилие – это часть педагогического процесса. Ученики многим рискуют, когда учатся магии, – пояснил Фома, – в том числе и своими жизнями. Будет справедливо свести опасность к минимуму, когда это возможно. А теперь… погнали!
Я увидел, как глаза Фомы загорелись знакомым безумным блеском, и понял: сейчас будет что-то совершенно идиотское.
– Фома, нет… – начал я, но было уже поздно.
Маг рванул вперёд и схватил меня за запястье железной хваткой. Я попытался вырваться, но его пальцы словно превратились в тиски. В этот момент я почувствовал странное притяжение – будто невидимая сила тянула нас к порталу.
– Ты офигел⁈ – заорал я, упираясь ногами, но Фома уже тащил меня к мерцающей поверхности врат.
Время замедлилось. Я видел, как мы приближаемся к зеркальной глади портала, видел своё искажённое отражение в её поверхности. Мозг лихорадочно просчитывал варианты: вырваться? Поздно. Ударить Фому? Бесполезно – он слишком силён. Приготовиться к худшему? Пожалуй.
За долю секунды до контакта с порталом я успел сделать глубокий вдох и напрячь всё тело, как перед прыжком с парашютом. Неизвестно, что ждёт по ту сторону, но лучше встретить это во всеоружии.
Мир вокруг взорвался белым светом.
Первое ощущение – я падаю. Не физически, а словно проваливаюсь сквозь толщу воды, только вместо воды – чистая энергия. Она жгла, но не больно, а как слишком горячая ванна. По телу прокатились волны покалывания, будто тысячи иголок одновременно касались кожи.
Затем пришла дезориентация. Верх и низ поменялись местами. Я потерял ощущение собственного тела – руки, ноги, торс превратились в абстрактные понятия. Остался только разум, плывущий в океане чистой магии.
На мгновение меня охватила паника: а что, если я застряну здесь? Что, если портал работает только в одну сторону? Но тут же деловая часть моего мозга включилась на полную: анализируй ситуацию, не паникуй, ищи решения.
Я попытался сконцентрироваться на цели – Лисичанск. Представил скалистые берега, холодный морской ветер, запах водорослей. И энергия вокруг меня отозвалась, потекла в определённом направлении.
Так вот в чём секрет! Портал реагирует на намерения путешественника. Не просто швыряет в случайное место, а осознанно направляет к конкретной точке.
Белый свет начал тускнеть, и я почувствовал, как реальность возвращается. Сначала вернулось ощущение веса, потом – земли под ногами. Покалывание в теле сменилось обычными ощущениями.
Последний всплеск энергии – и я материализовался на твёрдой поверхности.
– Сработало! – взревел Фома, вскидывая кулаки к небесам. – Я гений!
Я принялся судорожно себя ощупывать, проверяя, всё ли на месте. Вещи, руки, ноги, пальцы – всё до единого было при мне. Но вместо облегчения в голове тут же включились автоматические процессы анализа и планирования.
«Итак, – мысленно проговорил я, глядя на знакомые скалистые берега Лисичанска, – у нас есть работающий портал между двумя континентами. Время в пути – практически ноль. Себестоимость перемещения…»
Я быстро прикинул. Создание портала потребовало значительных магических ресурсов, но поддержание его работы, судя по всему, обходится гораздо дешевле. А если Фома прав насчёт естественных скоплений магии Портуса, то эксплуатационные расходы и вовсе будут минимальными.
Выходит, я совершил прорыв в области логистики.
Во времена расцвета моей корпорации «Эол» я мечтал о подобных технологиях. Мгновенная доставка грузов между континентами без морских перевозок, рисков погодных условий и потерь времени. То, на что раньше уходили недели или месяцы, теперь займёт секунды.
Представляю, как обрадовались бы мои логисты в 90-е, когда мы только начинали экспансию на азиатские рынки. Сколько нервов, денег и времени мы тратили на морские контейнерные перевозки! А тут – взял и шагнул.
– Фома, – сказал я, поворачиваясь к магу, – ты понимаешь, что мы только что сломали всю экономику международной торговли?
– Э-э-э… что? – маг моргнул, явно не следя за ходом моих мыслей.
– Грузоперевозки, – пояснил я, начиная расхаживать по берегу. Адреналин ещё не выветрился из крови, а мозг уже строил грандиозные планы. – Морские торговые пути, караванные дороги, вся логистическая инфраструктура – всё это сейчас висит на волоске. Если мы сможем масштабировать портальную сеть…
Я остановился, представляя масштабы возможностей. Портал между Градом Весёлым и Лисичанском – это только начало. А что если построить порталы в ключевые торговые центры всех континентов? Создать транспортную монополию, которая затмит любые земные корпорации?
«Транспортная империя с нулевым временем доставки, – думал я, ощущая знакомое возбуждение от масштабной бизнес-возможности. – Берём процент с каждой перевозки, контролируем международную торговлю, устанавливаем тарифы…»
Впрочем, есть и подводные камни. Магические ресурсы не бесконечны, конкуренты наверняка попытаются скопировать технологию, а правительства разных стран могут начать душить нас регулированием. Но это всё решаемые проблемы.
На Земле я начинал с кооператива, а закончил пищевой империей. Здесь начну с одного портала, а построю транспортную монополию межконтинентального масштаба.
– Мы и правда это сделали, – пробормотал я вслух, глядя на огромную гору вдалеке. – Создали портал в Лисичанск.
И это только первый шаг к чему-то значительно большему.
– Пока не радуйся, – осадил меня Фома, указывая на клубящийся за нашими спинами портал. Стационарной арки не было, это была просто клякса в пространстве.
Клякса заметно ослабла и потрескивала, напоминая экран старого телевизора, когда пропадает сигнал. Энергия явно колебалась, и я забеспокоился, не схлопнется ли он прямо сейчас. – Нам нужно построить врата и здесь. Мы с Карой должны оценить местность, найти точки с самой сильной связью с магией Портуса и начать работу над обратным порталом. А пока что это был билет в один конец.
Я кивнул, мысленно уже составляя технические требования к инфраструктуре.
– Вам придётся строить врата внутри самого города, – пояснил я. – Эти берега слишком опасны, да и, честно говоря, слишком открыты, чтобы оставлять здесь без присмотра такой мощный артефакт. Я бы предпочёл, чтобы портал охранялся с обеих сторон. Возможно, кроликотоны разрешат нам использовать одно из своих зданий.
– Если нам так повезёт, – ответил Фома, поднимая два пальца в воздух и делая знак «V». Он начал медленно водить ими по воздуху, словно к чему-то прислушиваясь. – Но на самом деле, где ставить врата, решаю не я. В некоторых местах есть естественные скопления магии Портуса, которые будут подпитывать портал. Если мы построим его на пустом месте, нам придётся подпитывать его самим, а это может стоить кучу времени, сил и маны.
– Тогда оставляю тебя за работой, – сказал я. – Но мои предпочтения ты знаешь. – Я сделал несколько шагов к тропе, ведущей в город. Прошло уже несколько месяцев с моего последнего визита в Лисичанск, и мне не терпелось уладить дела с моими торговыми партнёрами-кроликотонами. Теперь, имея портал, эти отношения становились ещё более ценными.
– Ты куда? – окликнул меня Фома. – Не будешь смотреть, как Кара строит второй портал?
– Не хочу стоять у тебя над душой, Фома. К тому же у меня на этом континенте есть неотложные дела, – ответил я.
– Ну, смотри, не разозли там никого, – бросил Фома, продолжая свои поиски магического сигнала. – У нас нет пути назад с этого острова, пока моя ученица не закончит работу. А на это может уйти некоторое время.
* * *
Раз уж благодаря экономии на морском путешествии у меня в Лисичанске образовалась уйма свободного времени, пора было нанести пару визитов.
Первым и самым неотложным в моём списке значился разговор с Дракией, второй по старшинству в племени драконорожденных. Теперь, когда я готовился возобновить дела с континентом, мне хотелось забраться подальше – в Центральный Лисичанск, где обитает некий Старший Дракон.
Старик был заинтересован в том, чтобы открыть свои владения для торговли, но при одном условии: я должен был вернуть ему сына и часть остальных драконов, застрявших у Внешних Врат Лисичанска.
Как объясняла Ираида, главным тормозом в этом деле был Хемиш и несколько его прихвостней-смутьянов. Многие другие драконы, включая Дракию, хотели домой. И, возможно, именно сегодня я смогу сдвинуть это дело с мёртвой точки.
Моё появление у Внешних Врат не осталось незамеченным. Драконорожденные, дежурившие на стенах, возрадовались моему виду, и по всему городу разнеслись крики о моём возвращении.
– Алексей вернулся! Владыка Весёлого! – нёсся многоголосый рёв с башен.
Звук этот прокатился по городу словно волна, и я почувствовал знакомое удовлетворение от того, как мгновенно меняется атмосфера. В бизнесе это называлось «входом в переговорную комнату главного акционера» – когда твоё простое появление кардинально смещает баланс сил.
Могучие чёрные и бесшовные стены отворились ещё до того, как я успел крикнуть страже, и из них высыпала целая толпа крошечных кроликотонов. Все они тащили подарочные корзины и всякую мелочь, которой спешили отблагодарить меня за возвращение.
Я быстро оценил ситуацию профессиональным взглядом. Корзины плетёные, содержимое – местные фрукты, кустарные изделия, мелкие безделушки. Общая стоимость не превышала пары серебряных, но символическая ценность была куда выше. Это не подарки, а скорее инвестиции в восстановление отношений. Страховка от возможного гнева.
– Владыка, прости нас! – пискнул один из кроликотонов, протягивая корзинку с какими-то местными орехами. – Мы думали… мы боялись…
Страх в их глазах был почти осязаемым. Они прекрасно понимали, что значит быть брошенными таким партнёром, как я. Без моих поставок их процветание загнётся за пару месяцев.
– Не думали, что я вернусь? – спросил я нарочито спокойным тоном. Классический приём из арсенала корпоративных переговоров – дать им самим озвучить свои страхи.
