Текст книги "Основатель 7 (СИ)"
Автор книги: Тимофей Кулабухов
Соавторы: Сергей Шиленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 23
Затем появилось сообщение:
АКТИВАЦИЯ ДРАКОНЬЕГО КОНТРАКТА
Выполняется связь с Рынком Чешуи…
Подтверждение клятв и обязательств…
Передача административных полномочий…
Я невольно задержал дыхание. В бизнесе я заключал сделки на миллиарды, но ни одна из них не казалась такой… ответственной и судьбоносной.
После этой сделки пути назад не будет.
С одной стороны, дракониха Клу получит реальную власть над моей территорией и людьми, а я – дракона в своё распоряжение.
– Дракона, ёпрст, – пробормотал я. – В двадцать первом веке я управлял логистическими цепочками, паровозами и сухогрузами, а в этом мире приходится управлять драконами.
Система думала, я терпеливо ждал.
– Святая мать, – выдохнул я, осознавая масштаб возможностей. – Это же стратегический ядерный арсенал в одном чешуйчатом лице. Торговцы думали, что их главная проблема – это восстание одного Избранника на Утёсах Кариота, – усмехнулся я. – Сейчас они узнают, что их главная проблема – это дракон, защищающий этого Избранника.
Не успел я закрыть окно отправки сообщения Али, как портрет Клу на карте ожил.
Золотые глаза драконихи посмотрели прямо на меня, и в моих ушах раздался скрипучий, шипящий голос:
– Наконец-то! – Каждая буква «с» звучала как змеиный шелест. – Я долго ждала собственных владений, Торгующий человек. С-с-с… И вот теперь они у меня есть.
Я откашлялся, принимая более официальную позу. Это была не дружеская болтовня – это были переговоры со стратегическим партнёром.
– Приятно наконец познакомиться лично, – сказал я. – Хотя я надеялся на личную встречу в будущем.
– Со временем, со временем, – ответила Клу, и её голос уже начинал меняться, становясь менее шипящим. – Я приму облик человека, пока буду править этой деревней. Людям не стоит сталкиваться с ужасом моего истинного облика.
– Договорились, – кивнул я. – Тогда до встречи в Кариоте. Удачи с первым рабочим днём в Восточном уделе.
– И тебе удачи с твоими интригами, Торгующий, – засмеялась Клу, и её портрет потускнел, показывая, что связь прервана.
Я откинулся в кресле, анализируя прошедший разговор. Клу оказалась именно тем партнёром, на которого я рассчитывал: умной, амбициозной и понимающей стратегию. Но самое главное – она принимала правила игры, которые я предложил.
Теперь у меня была не армия, как у всех. У меня было оружие Судного дня, имбовый инструмент политического доминирования.
Я кивнул этой мысли и оставил Клу заниматься своими делами в деревне.
Ну хочется существу… Чёрт, в данном случае – дракону, но я же не расист: дракон, человек, эльф, кролик… Главное, чтобы деловой партнёр был надёжным.
Так вот. Ну хочется дракону поуправлять живыми людьми, причём не ради угнетения, а чтобы проявить себя, показать в лучшем свете – почему бы и нет?
В одной серии «Любви, смерти и роботов» частью человечества руководил обретший разум йогурт, и ничего – человечество было довольно. Где написано, что правитель должен быть той же расы, что и ты? Главное, чтобы со своей работой справлялся хорошо.
Я тут же увидел, что она уже готовит площадки под строительство, в полной мере используя выделенный ей бюджет. Я мог бы покопаться во вкладке деревни, чтобы посмотреть, что именно она строит, но часть меня хотела, чтобы это стало сюрпризом. У меня были дела поважнее – например, подготовить письмо для дядюшки Али, объясняющее, почему ему не стоит бояться дракона, который летит над его страной.
У меня не было армии, чтобы обострить ситуацию, но зачем нужна армия, когда у тебя есть дракон?
Моя шпионская сеть оказалась на удивление полезной в организации этой, так сказать, революции. Поскольку мои люди были повсюду, они знали всё, что знал дядюшка Али, а знал он немало. У этого мужика была собственная разведка и агенты влияния в нескольких городах, и, к моему великому удивлению, многие магистры гильдий согласились послать для осады лишь символические отряды.
Они имели с дядюшкой Али собственные закулисные договорённости и, проявляя политическую хитрость, не собирались ввязываться в драку, потому что не верили в успех этого предприятия.
Я откинулся в кресле и смотрел на разложенные передо мной карты.
На Земле я провёл достаточно корпоративных, то есть чисто экономических, войн, чтобы знать: идеальные моменты случаются редко.
Обычно у тебя есть либо превосходство в ресурсах, либо в позиции, либо во времени – но не всё сразу. А сейчас звёзды сошлись так, что у меня было преимущество по всем трём направлениям.
Ресурсы? Мои Врата-Переноса превратили торговлю в кеш-машину. За последние полгода я накопил достаточно золота, чтобы нанять целую армию наёмников. И это не считая доходов от сахарного бума, который до сих пор приносил стабильную прибыль.
Позиция? Торговцы сами подставились, бросив все силы на подавление восстания Али. Классическая ошибка менеджмента – реагировать на симптомы, не видя болезни. Они увидели бунт в одном городе и кинули туда всё, что у них было, не просчитав наличие других рисков.
Время? Вот это было самое важное. В бизнесе, как и в войне, есть моменты, когда нужно забыть про осторожность и нажать на газ до упора. Кто не рискует – тот сидит в стороне, пока более решительные конкуренты делят рынок.
Над Истоком разразился идеальный шторм – отчасти по воле случая, отчасти благодаря моей почти двухлетней работе по подрыву позиций Торговцев.
Два года методичного подкапывания их фундамента. Два года создания альтернатив, установления связей, скупки лояльности. Как в девяностые: сначала тихонько готовишь почву, а потом одним мощным ударом берёшь весь актив.
Хаос, вызванный внезапным объявлением независимости Утёсами Кариота, поставил меня в ситуацию «сейчас или никогда».
Не всё было готово, не всё было идеально, но если бы я не начал действовать немедленно, сомневаюсь, что северные Избранники снова бы меня поддержали. В жизни каждого лидера наступает момент, когда он понимает: сколько ни планируй, сколько ни черти схемы и графики, в какой-то момент нужно просто нажать на спусковой крючок, иначе ничего не произойдёт. Лидер, не способный исполнить план, – не более чем мечтатель. А я уж точно мечтателем не был.
Кроме того, у меня был козырь, о котором Торговцы даже не подозревали, – Демид Серебрянников.
Этот хитрый лис формально ещё служил им, но фактически уже перешёл на мою сторону и перетянул на себя значительную часть руководителей уровня «город».
Его «гражданские беспорядки» и постоянные отсрочки выступления означали, что Торговцы потеряли один из значимых военных активов на юге.
Красота в том, что они даже не понимали этого – до самого последнего момента.
И вот, вскоре после возвращения в Светлоград, я вызвал Германа на встречу в Град Весёлый. Денег на войну у меня хватало, но я не горел желанием посылать на бойню своих людей. Жители Весёлого воинами не были, да и я не вкладывал серьёзных средств в их военную подготовку.
Вместо этого я решил положиться либо на наёмников, либо нанять Германа, чтобы он сражался от моего имени. В любом случае мне нужна была достаточно большая сила, чтобы показать серьёзность своих намерений. Сила, способная дать понять Торговцам, что дело перерастает в настоящую войну.
Клу уже отправилась на встречу с Али, чтобы доставить ему моё письмо. Насколько было известно Избраннику, я поддерживал его затею, потому что и сам терпеть не мог Торговцев. Он и не догадывался, что я просто использую его, чтобы отвлечь Правление от настоящего вторжения, которое надвигалось с севера.
Но отправить в Утёсы Кариота одного дракона было явно недостаточно. Если уж я решил поддержать этого человека, то должен был направить туда и собственные вооружённые силы под своими флагами, чтобы они присутствовали при обороне. Вдобавок ко всему Олег Корнеев и Демид Серебрянников тоже должны были поднять свои флаги независимости, ссылаясь на действия Али как на источник вдохновения.
Это должно было полностью искоренить и без того ослабленное присутствие Торговцев на юге Истока.
Златоград был одним из самых могущественных городов под их контролем, третьим в списке по военной мощи и доступу к артефактам. Без армии Демида Торгограду пришлось бы взять на себя дополнительную нагрузку, отправляя свои резервы либо на отвоевание Утёсов Кариота, либо на захват контроля над Златоградом. В частной беседе Демид объяснил, что пушки – самый большой страх любого магистра гильдии.
А поскольку порох исходил от Утёсов Кариота, шансы, что армия Торговцев двинется против нас, были довольно малы. Стены Златограда были высокими и почти неприступными без использования чёрного пороха.
Я сидел в своей карете, пока лошади тащили её по Приморской дороге. Обычно я опускал шторки, чтобы любоваться прекрасным видом на океан, но сейчас был по уши в схемах и графиках, заранее просчитывая все свои ходы. Улучшенный обзор Стратегической карты работал настолько интуитивно, что я порой забывал, где нахожусь. Это позволяло мне работать долгими часами почти без устали и, что ещё важнее, не обращая внимания на окружающий мир.
Цифры плыли перед глазами в мягком свечении интерфейса. Стоимость найма отряда тяжёлой кавалерии, логистика снабжения, временные рамки марша на Торгоград. Всё складывалось в стройную картину, как хорошо отлаженный бизнес-план.
Сколько нужно золота, чтобы нанять достаточно мечей для демонстрации силы? Какой минимальный размер армии убедит Торговцев, что я настроен серьёзно?
Внезапно карета дёрнулась и начала замедляться. Сначала я подумал, что лошади просто устали – дорога была неровной, и мы ехали уже несколько часов. Но замедление стало слишком резким, слишком внезапным.
Сквозь гул интерфейса я услышал крик кучера:
– Тпр-р-ру! Стой!
Это был не обычный окрик для отдыха лошадей. В голосе звучала тревога.
Я моргнул, пытаясь сосредоточиться на реальности. Стратегическая карта медленно растворилась, и я вернулся в мир шума копыт, скрипа колёс и… чего-то ещё. Звуки снаружи стали отчётливее – лязг металла, чьи-то голоса, отрывистые команды.
Сердце ёкнуло. Я инстинктивно сжал амулет вызова Глыбы, но тут же понял свою ошибку. Нож и Глыба остались в Светлограде – я сам приказал им проследить за доставкой пушек в Град Весёлый. Так беспокоился о сохранности оружия, что забыл о собственной безопасности.
Снаружи послышались тяжёлые шаги – много шагов. Металлический звон и приглушённые мужские голоса. Это точно не разбойники. Слишком организованно, слишком дисциплинированно.
– Поднять руки! Все! – прозвучал чей-то властный окрик.
Я осторожно приподнял край шторки и выглянул наружу. То, что я увидел, заставило кровь застыть в жилах. Приморскую дорогу перекрыл строй бронированных воинов – два ряда пеших солдат с большими щитами и копьями. За ними виднелись конные лучники. Профессиональная военная единица, а не случайная банда головорезов.
Мой кучер сидел с поднятыми руками, лицо белое, как мел. Несколько солдат окружили карету, но оружие не обнажали. Они ждали.
Скрип петель. Дверца кареты медленно открылась.
В проёме показалось лицо человека, которого я никогда прежде не встречал. Средних лет, в маленьких круглых очках и чёрном сюртуке, напоминавшем одежду банкира. Спокойные серые глаза, аккуратно подстриженная борода. Безоружен.
Мгновенная оценка ситуации: не ограбление, не случайная встреча. Это была специально организованная операция. Кто-то очень хотел со мной поговорить.
– Прошу прощения за беспокойство, – сказал он спокойным, мягким голосом. – Не уделите ли вы мне минутку вашего времени?
Я глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. В горле пересохло, но Стратегическая карта услужливо высветила кнопку вызова Фомы. В крайнем случае этот несносный колдун хотя бы отвлечёт нападавших, пока я придумаю, что делать дальше.
– Пожалуйста, – проговорил я, с трудом сглотнув. Голос прозвучал слабее, чем хотелось бы.
– Благодарю вас, – отозвался мужчина, забираясь внутрь с помощью небольшой деревянной трости.
Он двигался неспешно, без суеты – как человек, который полностью контролирует ситуацию. Уселся на сиденье рядом со мной и вытянул ноги, с любопытством разглядывая салон кареты.
– А здесь просторнее, чем кажется, – заметил он, поправляя очки.
– Комфорт – это главное, – ответил я с таким острым сарказмом, что им можно было резать металл.
Мужчина усмехнулся, явно оценив мою попытку сохранить лицо в столь невыгодной ситуации.
– Меня зовут Борис, – представился он, протягивая руку. На его пальце поблёскивало серебряное кольцо с символом Торговцев. – И я член Правления, руководящего органа Торговцев.
…
У меня кровь застыла в жилах. Выходит, я их недооценил. Значит, Правление узнало о моих планах. И они здесь, чтобы… что? Угрожать? Позлорадствовать перед тем, как убить?
Я не стал пожимать протянутую руку, вместо этого скрестил руки на груди и внимательно изучил своего «гостя». Серые глаза за стёклами очков казались спокойными, но я заметил, как он слегка покусывает губу – классический признак нервозности. Этот человек тоже не чувствовал себя в своей тарелке.
– Чего вы хотите? – прорычал я.
Борис медленно опустил непожатую руку и сложил пальцы на коленях. Жест был почти аристократический, но я видел, как слегка дрожат его пальцы.
– Прошу прощения, что врываюсь без приглашения, но мы, откровенно говоря, в панике, – сказал он, и в голосе впервые промелькнула искренность. – Видите ли, прямо сейчас те самые махинации, которые вы провернули, угрожают уничтожить всю нашу организацию на наших глазах.
Вот это уже интересно. Не угрозы, не попытки запугать, а почти… переговоры?
– Да неужели? – отозвался я, изображая удивление.
– Именно, именно. – Борис снял очки и устало потёр переносицу. – Алексей, вы – первостатейная заноза в заднице. Вы появились и начали бузить, как и все Избранники, когда понимают, что в Истоке есть правила торговли, установленные нами. Но в отличие от всех остальных, вы дали сдачи и дрались хорошо. Настолько хорошо, что даже в нужный момент сдались, чтобы мы решили, будто победили.
Он надел очки обратно и посмотрел на меня с каким-то болезненным восхищением.
– Ещё две недели назад мы были уверены, что вы просто смиритесь и больше не станете бросать нам вызов. Ну да, вы торговали за пределами континента, но нам-то что с того?
– А те пираты? – спросил я, решив проверить свои подозрения.
Борис усмехнулся, но улыбка получилась нервной, натянутой.
– Моря опасны, не так ли?
Я понял, что попал в точку. Этот человек пытался казаться уверенным, но на самом деле паниковал. Такие шуточки и ухмылки – классические признаки тревоги, которые я видел у тысяч бизнесменов, загнанных в угол.
– Зачем вы здесь? – спросил я прямо. – Разве вы не должны готовиться к битве за Утёсы Кариота?
Борис глубоко вздохнул, стянул с головы шляпу и стал мять её в руках. Маска самодовольства окончательно слетела.
– Эту битву мы уже проиграли, Алексей. – В голосе звучала горькая правда. – Мы перехватили сообщение от гонцов короля Рагнара, из которого следует, что против нас собирается коалиция. Если верить нашим донесениям, у вас теперь есть доступ к дракону, а ваше богатство растёт с каждой минутой благодаря вашим Вратам-Переноса.
Этот мужик знал гораздо больше, чем мне хотелось бы. Но, похоже, знания его не радовали.
– Вы, кажется, многое знаете, – ответил я, скрестив руки на груди плотнее. Рука всё ещё сжимала амулет вызова Глыбы, но у меня складывалось впечатление, что наклёвывается сделка.
– Я знаю, что у нас проблемы. – Борис говорил быстрее, слова лились потоком, как у человека, который наконец-то может выговориться. – Дядюшка Али был тёмной лошадкой. Мы думали, он надёжно сидит под каблуком у магистра гильдии Макара. И вдруг Макар куда-то пропадает, а весь город оказывается под контролем Али.
Он рывком повернулся ко мне, его глаза лихорадочно блестели.
– И пока остальное Правление сидит, планирует и думает, я один оказался достаточно умён, чтобы понять: есть серый кардинал этой катастрофы. Магистры гильдий в нескольких ключевых городах посылают лишь символические отряды, во многих вспыхивают беспорядки, Демид Серебрянников постоянно откладывает выступление, ссылаясь на гражданские волнения… Как удобно, верно? – он пристально посмотрел на меня. – Честно говоря, я думаю, он у вас в кармане.
– Когда такое было, чтобы перекупили Торговца? – спросил я, передразнивая его тон.
Борис проигнорировал мою шпильку. Человек был слишком напуган, чтобы отвлекаться на словесные дуэли.
– Итак, – продолжил он, вытирая испарину со лба, – на меня, как на единственного члена Правления, у которого остался хоть какой-то здравый смысл, ложится задача вытащить нас из этой передряги.
– Убив меня? – с любопытством поинтересовался я. Честно говоря, мне было интересно, насколько далеко готов зайти этот человек.
– И навлекши на себя проклятие богов? Вы же ещё и под патронажем Виоль, забыли? Мы получим наказание богов, и тогда ваше устранение нам ничего не даст. Нет уж, увольте. – Борис покачал головой с такой энергией, что очки едва не слетели. – Единственный способ убрать вас – объявить войну. А Герман, тот пёс, которого вы держите на коротком поводке, не воевал с ранней весны. Я знаю, он мигом окажется рядом с вами. И даже если Демид не на вашей стороне, его солдаты никогда не смогли бы осадить Град Весёлый без тяжёлых потерь.
Он говорил быстро, сбивчиво, как человек, который пытается убедить не только собеседника, но и самого себя.
– Так что нет, я здесь не для того, чтобы покончить с вами. Я здесь, чтобы молить о спасении наших жизней.
Глава 24
– Убить вас? Мы рассматриваем этот вариант. И пока наши переговоры ни к чему не привели, мои солдаты будут оказывать на вас давление.
– Как типично для Гильдии. А что, если я не очень-то боюсь умереть? – спросил я.
– Ну да, убить вас – это крайний вариант, – кивнул Борис. – Мы же навлечём проклятие богов. Вы мало того что Избранник, так ещё и под патронажем Виоль. Мы помним это и понимаем вашу уверенность в себе, тем более что вы строите для неё Великое Чудо света.
– Вы хорошо осведомлены о моих делах.
– Да, приходится. И поэтому мы понимаем, что навлекём на себя гнев богов, и тогда ваше устранение нам ничего не даст. Так что я тут для переговоров. – Борис покачал головой с такой энергией, что очки едва не слетели. – Единственный легальный способ убрать вас – объявить войну. А Герман, тот пёс, которого вы держите на коротком поводке, не воевал с ранней весны. Я знаю, он мигом окажется рядом с вами. И даже не будь Демид на вашей стороне, солдаты его города никогда не смогли бы осадить Град Весёлый без тяжёлых потерь.
Он говорил быстро, сбивчиво, как человек, который пытается убедить не только собеседника, но и самого себя.
– Так что нет, я здесь не для того, чтобы покончить с вами. Я здесь, чтобы молить о спасении наших жизней. Я пришёл заключить сделку!
Спасение наших жизней? Интересно девки пляшут. Член Правления Торговцев просит о пощаде. В корпоративном мире такое случается, когда компания на грани банкротства, а конкуренты готовы её проглотить.
– Вот как? – спросил я, делая вид, что не особенно впечатлён.
– Именно. – Борис наклонился вперёд, его глаза горели отчаянной надеждой. – Вот моё предложение. Я введу вас в состав Правления. Прямо сейчас. Сегодня. Всё, что от вас требуется, – остановиться, пока не поздно. Не объявляйте нам войну, не поддерживайте Али. Просто придержите коней на пару недель, пока мы не вернём контроль над Утёсами Кариота.
Он говорил всё быстрее, слова спотыкались друг о друга:
– А взамен вы станете нашим равным. Вы получите долю от общего пирога Гильдии Торговцев. Каждый член Правления получает процент от прибыли организации. Вы войдёте с двенадцатью процентами. Шесть от меня и шесть от нескольких других членов, которые не горят желанием ввязываться в то, что выглядит как многолетняя позиционная война.
Последние слова он произнёс почти заговорщицким шёпотом:
– Мы замнём это дело так, будто ничего и не было.
Классическое предложение испуганного конкурента: «Давайте мирно поделим рынок, только не устраивайте ценовую войну». Проблема в том, что ценовую войну я уже выиграл – мне оставалось только добить противника.
– Вы решите все мои проблемы, – сказал я медленно. – Я получу прибыль…
– Не только вы. Ваши друзья и соратники, кроме, разумеется, дядюшки Али, останутся в выигрыше – и в политическом, и в экономическом смысле.
– Предположим, – продолжил я. – Но остальной Исток продолжит страдать под вашим контролем.
– Нет, – поправил Борис, и в глазах у него мелькнула хитрая искорка. – Он будет страдать под нашим контролем.
Он начал рыться в карманах сюртука и через мгновение извлёк сложенный лист бумаги.
– Вот прибыль за прошлый квартал, – сказал он, протягивая мне бумагу. – Взгляните и увидите, сколько вам принесут двенадцать процентов.
Я демонстративно отстранил лист рукой.
– Вы и вправду думаете, что меня интересуют только деньги? – сказал я, качая головой. – Не всё так просто, Борис. С определённого момента деньги – это просто цифры. Каждый из нас заработал больше, чем способен потратить за всю жизнь, и даже за жизнь своих внуков. Мне нравится дело, которым я занимаюсь, я люблю торговать, строить, люблю коммерцию, но меня не интересует запугивание других ради высокой прибыли. Я не буду навязывать свои цены, а потом воевать с теми, кто отказывается со мной торговать.
– Просто посмотрите на цифры, – взмолился Борис, и в его голосе впервые прозвучала настоящая мольба. – Одним глазком. Вы поймёте, с чем имеете дело.
– Думаете, меня можно этим соблазнить? – сказал я, выхватив бумагу. – Подумайте ещё раз.
Я пробежался по цифрам на листе. Двенадцатипроцентная доля принесла бы полтора миллиона золотых за один только квартал. Внушительная сумма, но не настолько, чтобы продать принципы.
– Полтора миллиона, – произнёс я вслух. – Весьма приличная сумма.
В глазах Бориса мелькнула надежда.
– И это всего лишь за квартал. И, честно говоря, год был тяжёлый из-за того, что ваша сахарная лихорадка обрушила наш рынок, – поспешно сказал он. – Теперь вы видите, сколько можете заработать?
Я медленно скомкал бумагу и бросил ему под ноги. Лицо Бориса вытянулось.
– У меня была возможность заработать больше денег, чем вы можете себе представить, – ответил я спокойно. – У себя на родине мне предложили очень, очень круглую сумму за то, чтобы я возглавил компанию, производившую токсичные вещества для сельского хозяйства. Я должен был продавать их в Африку, где неконтролируемое применение повлекло бы уничтожение тысяч гектаров леса вместе с жителями деревень неугодного народа. Я отказался тогда и отказываюсь сейчас. Нет.
Борис сник, но попытался нанести контрудар:
– Но вы готовы развязать войну, которая принесёт хаос и разрушение в Исток, просто чтобы свободно торговать? Можете строить из себя святошу, но то, через что вы заставите пройти многих мирных жителей, – настоящая трагедия.
– Сопротивление тиранам – всегда грязное дело, – ответил я. – И очень жаль, что некоторым людям придётся пострадать из-за этой борьбы. Но когда матери смогут давать своим детям более дешёвые лекарства, когда нехватка продовольствия перестанет разорять целые народы, мир станет лучше. Монополия и запреты – это чума, в этом я уверен.
Борис сник и от этих слов, глядя на меня с бессильной яростью. Он понял, что в этот момент уже ничем не сможет меня переубедить. Но мне стало интересно: не взял ли в нём верх старый инстинкт торговца – спасать свою шкуру любой ценой?
– Может быть, вы хотите безопасности лично для себя? – спросил я мягко.
Борис вздрогнул, словно от удара. Но затем тяжело вздохнул – долгий, болезненный выдох человека, который сдаётся.
– Неужели я так предсказуем?
– Чего вы хотите и что предлагаете?
– Торгоград несказанно богат, – его голос стал тише, доверительнее. – Правление заседает там, и мы счастливо живём в своих домах, в поместьях, доверху набитых золотом. Когда люди короля Рагнара придут, чтобы разгромить нас, нас наверняка разграбят. Всё наше добро унесут, и, что ещё хуже, мы станем военнопленными. Нас заставят сдаться, и любое золото, которое не разграбят, отдадут победившей стороне.
– Вы так уверены, что проиграете? – спросил я, склонив голову набок.
– Мы заглотили наживку. – Борис медленно покачал головой, как человек, который наконец понял масштаб катастрофы. – Когда Али начал действовать, Правление отреагировало, не вникнув в суть проблемы. Все подразделения были мобилизованы, укомплектованы и отправлены на войну. Однако Правление – не военные, мы не видим дальше собственного носа в этой плоскости. Как только армия умчалась за горизонт, всё пошло наперекосяк. Без опытного полководца, который бы руководил нашими силами, мы оказались в густом тумане войны. Любые решения, которые мы примем с этого момента, потребуют бесперебойного потока информации. Легко двинуть войска на осаду города, но трудно ими управлять, особенно когда речь идёт о крайней точке горного Истока. Причём мы же сами и способствовали тому, чтобы этот стратегически важный город был неприступен.
Не могу сказать, что это стало для меня сюрпризом. Торговцы были капиталистами, но не стратегами. Они легко применяли грубую силу, и численное превосходство давало им возможность действовать безнаказанно.
Демид, когда угрожал мне давным-давно, хвастался не превосходством их войск, а скорее их огромным количеством. И вот теперь они оказались в ситуации, когда силы равны. И противостоит им не я, такой же капиталист, а Рагнар. Не знаю, кем был человек, взявший такое имя, но он был его достоин. Рагнар Лодброк имел огромный военный опыт, его уважали солдаты, он был способен побеждать на поле боя. Сейчас Правление столкнулось с тем, что их империя полыхает с трёх сторон: войска убыли на заведомо проигрышную кампанию, в тылах хозяйничают предатели – руководители среднего звена, а к столице уже маршем выдвинулся один из самых опасных полководцев современности.
– Пожалуй, я вам верю, – сказал я. – Насчёт нашей неминуемой победы.
– Так, – сказал Борис, и в его голосе прорезались деловые нотки, – чего будет стоить, чтобы я вышел из этой заварушки в плюсе?
– Вы хотите сохранить своё золото? – спросил я, усмехнувшись. – Сберечь всё нечестно нажитое добро, пока ваши дружки горят в огне?
– Они не друзья, они деловые партнёры, – без колебаний ответил Борис. – И, честно говоря, остальные заслуживают всего, что их ждёт. Я пытался их предупредить, пытался сказать, что за всем этим стоите вы. Но они не слушали.
Вот это было честно. Никакой показной лояльности, никаких сантиментов. Чистый расчёт.
– Сколько у вас там золота? Сколько вы рискуете потерять? – спросил я, мысленно вызывая Фому и заранее вводя его в курс дела.
– По меньшей мере десять миллионов золотом, – сказал Борис, и в голосе послышалась боль. – И несколько знаменитых артефактов, которые для нужного покупателя стоят миллионы. Я лишь прошу, чтобы вы позволили мне это сохранить. Хотя бы половину! Можете забрать вторую. Взамен я сделаю всё, что вы попросите. Дам информацию, направлю войска в другую сторону – что угодно. Назовите цену, и я это сделаю.
Внезапно снаружи раздался пронзительный, полный ужаса крик одного из охранников Бориса:
– Армия! Тысячи солдат с юга!
Второй голос, ещё более панический:
– Они едут верхом на диких зверях!
– Что за… Это драконы⁈ – завопил третий.
А затем – хаос. Звук падающих мечей и щитов, панический топот сапог по мощёной дороге, крики ужаса и команды, которые никто не слушал. Я услышал, как кто-то из солдат заорал об отступлении, но его голос потонул в общем гомоне.
Борис резко обернулся к двери кареты, его лицо побледнело.
– Что там происходит? – потребовал он, потянувшись к ручке.
Но я был быстрее. Выхватив нож из-за пояса, я одним плавным движением приставил лезвие к горлу мужчины, прежде чем он успел открыть дверь. Холодный металл коснулся кожи, и Борис замер.
– А происходит то, что вы допустили тактическую ошибку в своей оценке, – сказал я спокойно, слегка усилив нажим. – Вы предположили, что я предпочту информатора заложнику. Но вы ошиблись.
Снаружи звуки боя стихли – не потому, что сражение закончилось, а потому что сопротивление прекратилось. Личная гвардия Бориса была оттеснена и стояла в окружении, всё ещё с оружием в руках.
Однако защищать своего босса они не спешили.
…
Борис медленно поднял руки, стараясь не делать резких движений.
– Алексей, – сказал он тихо, – мы можем обо всём договориться. Я же сказал – я готов на любые условия…
– Теперь – да, – ответил я. – Мы можем обо всём договориться, но не на ваших условиях, а на моих. Пять минут назад вы пытались заставить меня вступить в ваш клуб убийц и вымогателей. Разница в позициях, понимаете? Сейчас моя гораздо сильнее.
Дверца кареты распахнулась, и в проёме показалось знакомое лицо.
Герман, в полном боевом облачении, ухмылялся во весь рот. Территорию вокруг моей кареты контролировали его люди, а боевики Бориса стояли поодаль, словно школьники на экзамене.
– Чёрт возьми, Морозов! – громко произнёс он. – А я-то думал, ты попал в переделку. Хорошо, что этот придурок так удачно расставил своих людей – мы их оттеснили, не потеряв ни одного бойца. Не похоже, чтобы они горели желанием умирать за него.
Взгляд Германа упал на нож у горла Бориса, и ухмылка стала ещё шире.
– А это что у нас тут? Новый друг?
– Старый враг, – поправил я. – Член Правления Торговцев. Борис, познакомьтесь – это Герман. Тот, кого ты назвал псом. Повторишь это ему в лицо?
– Пожалуй, я погорячился, – сглотнул Борис.
…
И тут из-за горизонта показались новые фигуры.
Люди Германа чуть сгруппировались, но не выказывали беспокойства.
Рядом возник Фома. Он обменялся с Германом коротким взглядом, и стало понятно, что они уже успели обо всём договориться.
Губы Фомы беззвучно шевелились, произнося заклинание, а глаза закатились так, что виднелись одни белки.
– Эй, Фома, что за цирк? – спросил я, но маг только махнул рукой, требуя тишины.
Воздух вокруг нас начал дрожать, словно над раскалённой печью. Сначала появились размытые тени, которые медленно обретали форму. Потом тени стали плотнеть, наливаться цветом и объёмом.
– Святые угодники, – выдохнул один из людей Бориса, когда из ниоткуда материализовались первые воины.
Это были не люди. Фома создал армию кошмаров – существ с серой кожей, покрытой шрамами и язвами, с оскаленными клыками и горящими красными глазами. Их доспехи были испещрены зазубринами и пятнами крови, а оружие выглядело так, словно его только что вытащили из чьих-то внутренностей. Воздух наполнился зловонием тления и металла.
