Текст книги "Мы, монстры. Книга 2: Иные (СИ)"
Автор книги: Тим Вернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Глава 14. Я вижу тебя
Наверное, все началось с нее.
С того, что она сидела на вершине Гъярнору.
Конечно, все всегда начиналось с нее, если верить мелким глупым людям. Но она им не верила. Она больше никому не верила, хотя странно: казалось бы, что ей с того, что ее предал враг? Что ей с того, что его фиолетовые глаза теперь у детей ее сестры? Ей-то – что?!
Но видеть не могла никого из них.
Ни братьев, ни сестер, ни так похожих на них людей-насекомых – тоже ведь Д’халовы дети. Ни крови их ей больше не хотелось, ни слез, ни жертв. Сидела на Гъярнору, не видела, не слышала ничего – лишь далекий шепот Мирдэна.
Она отомстит им, всем им, но не сейчас… Не сейчас…
Сорэн все хотела отдышаться. Собраться с силами. Побыть наедине. Но людей развелось слишком много. Они перекрикивали даже Мирдэн. Они разбрелись, расселились у подножья Гъярнору так, что и взгляда вниз не бросишь, чтоб ни на кого не наткнуться. Они шумели, галдели, мешали…
Она глядела дальше. Устав от людей, устремляла взор туда, куда было запрещено смотреть.
Но Свет – везде.
От него не скрыть ничего. Не скрыть и леса Иных.
Любимых, единственных творений Кхаоли. Да, они чужды ей. И именно потому ей совершенно безразлично, у чьих детей будут прозрачные глаза их короля.
Подумала – и засмотрелась на короля. Глаза и впрямь прозрачны. И белая кожа. И тонкая незнакомая улыбка, нечеловеческая, иная...
Сорэн отвернулась. А на следующий день – поглядела вновь. А на следующий день – еще раз.
Она глядела, туда, когда Ирхан уходил, а Рихан еще не выглядывала, глядела в то время, когда на одно тягучее мгновение приходило безвременье, когда ее не видел никто, даже светила, что смертные назвали ее детьми.
И уж тем более ее не видел он. Вскидывал голову и смотрел вдаль, будто чувствовал ее взгляд. Но больше ничего. Хоть зорок был – этого не отнять. Зорок, силен, быстр, ловок. И чист.
Как странно – чист.
В нем, прозрачно-белом, отражался свет, бликовал, лаская. И хотелось самой протянуть руку и коснуться его кожи, потому что казалось: он не поглотит свет и тепло, он отразит, вернет сторицей. Не поглотит, как все остальные. Он не такой, он другой. Иной. Потому и тянет к нему: не похож ни на кого. Их род и от людского отличается заметно. А уж он – от своих.
И поднимает взгляд всякий раз, когда чувствует ее. И будто бы – ждет.
Сорэн решилась однажды. Лучем света потянулась к нему. Коснулась щеки, мазнула по плечу, упала на траву Запретного леса – и поднялась во весь рост.
Замерла напротив, глядя в прозрачные глаза. И так же замер он: первая богиня в Запретном лесу – невозможное. Запрещенное. Но не бросился: ни на нее, ни прочь.
– Здравствуй, – произнес он наконец. Голос: чистый, ровный. Гго голос – не голос, просто ветер. Тихо, но четко. – Здравствуй, богиня Сорэн.
Он будто хочет еще что-то спросить, а может, ей просто кажется: кто разберет Иных? Взгляд – прозрачен, и за ним лишь воздух. Нет в нем жизни, нет чувства, нет ничего от Д’хала-творца…
Пустой и прозрачный, бликующий, чистый…
“И хорошо, – сказала себе Сорэн. – Хорошо, что нет в нем Д’хала, близкую встречу с еще одним детищем дорогого отца я бы не пережила…”
– Я знаю тебя, – проговорил вдруг Иной, что не сводил с нее взгляда все это время. – Ты смотришь на меня. Каждый раз, когда день встречается с ночью. Ты видишь меня.
И протянул руку к ней.
“Я вижу тебя”.
Сорэн шагнула, отмахнулась от протянутой руки, коснулась ладонью его груди. И замерла. И замер он.
Не сказал ни слова. Не шевельнулся. Будто боялся спугнуть. Просто стоял и смотрел.
Где-то она это видела, где-то уже было…
“Он просто смотрит на нее.
Он ждет чего-то. И ждет она…“
Сорэн вздохнула и закрыла глаза.
Какие глупости…
***
Они бы смеялись. Братья-сёстры. Особенно громко, конечно же, Ух'эр. Еще и хрюкал бы, сквозь смех, гадина. И давился бы, но не подавился бы окончательно, а жаль... Он бог – он от такого не умрет, хотя со стороны может показаться, что очень старается.
Ей и самой смеяться хочется. Ведь правда же – глупости.
Сорэн растворяется в луче света. Поднимается на Гъярнору и забывает.
Она сильная.
Она умеет забывать.
***
Наверное, все началось с нее.
Она не обратила внимания на то, что стоило ей ступить в Запретный лес, в его сторону принялась коситься и Эйра. И снова к Тэхэ зачастила – к рощам Тэхэ Запретный лес ближе, а Эйре туда заглядывать с самого Гъярнору трудно: у Иных любовь не в почете, ей к ним не подобраться. Потому выбиралась на самую высокую сосну Тэхэ, раскачивалась на ней и все заглядывала к Иным, все заглядывала.
Иногда даже огрызки от яблок бросала, дрянь рыжая.
Все началось из-за этих огрызков.
Но на самом деле началось-то – с нее.
С Сорэн.
***
Человек был высоким и светлоглазым. Шагал широко, уверенно, а взгляд – холодный, как снег. Взъерошенные волосы и короткая кустистая борода казались ненастоящими, налепленными на его лицо. Ненастоящими казались и две тени, что двигались следом. В длинных плащах и глубоких капюшонах, с бесформенными мешками на плечах, они шли за ним на почтительном расстоянии, не приближаясь и не отдаляясь. Молча и неумолимо.
И стоило человеку со снежным взглядом остановиться на Торговой площади у прилавка Дана – замерли за его спиной.
Дан уже давно не занимался торговлей, только изготовлением сувениров, но теперь – пришлось: он заменял друга, раненного рыжим уродом. И вот – опять что-то неладное творится. Чертов портовый город, тут постоянно творится что-то неладное.
– Ты знаешь, что за тобой идут? – тихо спросил Дан, на мгновение оторвался от раскладывания сувениров на прилавке и коротко глянул на гостя. Не хотелось встречаться взглядом надолго ни с ним, ни тем более с теми, кто стоял за его спиной.
– Знаю, – едва заметно улыбнулся незнакомец, но голос его остался таким же холодным, как взгляд. – Я им за это плачу.
Дан все-таки покосился на тех, в капюшонах. Передернул плечами. Поспешил вновь опустить взгляд на прилавок и спросил:
– Так что тебя интересует? Рога? Амулеты? Украше...
– Нет, – перебил тот, Дан замолчал, но взгляда не поднял. – Существо, что проходило здесь. Ростом с меня, рыжий, разговорчивый, похожий на человека. Но на самом деле – монстр. Куда он пошел?
– Я не… – начал Дан, но гость молниеносно выбросил руку вперед, схватил его за воротник и дернул так, что голова мотнулась. Повторил:
– Куда он пошел?
– Я не видел, – хрипло закончил фразу Дан, – но видели другие… Да отпусти же! Тебе он явно не по душе, не по душе и нам!
Гость разжал пальцы, сделал шаг назад и кивнул, приглашая говорить дальше.
– Он появился здесь в компании еще одного… похожего на твоих... – Дан кивнул ему за спину, – друзей. Только тот капюшон снял, и морду его серую было видно… У твоих тоже серые?
– Серые… – задумчиво то ли согласился, то ли просто повторил гость. Скривился, будто от боли, но не сильной – словно укусила какая-то надоедливая мошка. – На эльфа тот второй был похож?
– Да кто его знает… Как будто я эльфов когда-нибудь видел, друг…
И заметил, как гость приложил усилие, чтоб не скривиться еще раз, услышав это “друг”. Потребовал:
– Дальше!
– Они тут драку затеяли, а потом в лес убежали…
– Туда? – гость ткнул пальцем в сторону леса.
– Ага, в него… Только ты туда не ходи. Лес этот опасный, себе на уме. Людям там делать нечего. А твой рыжий и сам там сгинет.
Гость, развернувшийся уже было, чтоб идти к лесу, замер. Смерил взглядом Дана, но видно было: думает о чем-то своем. Потом, все так же задумчиво глядя вдаль, бросил на прилавок монету, взмахнул рукой, командуя существам в длинных балахонах следовать за ним, и двинулся таки к лесу.
Арна – из соседнего шатра – подскочила, стоило ему отойти, заинтересованно уставилась вслед через плечо Дана.
– Северянин? – уточнила зачем-то. – Акцент какой-то странный... И сам он...
– Похоже на то, – кивнул Дан и сам наконец собрался с силами, чтоб поглядеть им вслед. – Высокий – точно северянин. А те, кто с ним, не знаю…
– Те, кто с ним, из Нат-Када, – со знанием дела заявила Арна. И ответила на его вопросительный взгляд. – Я бывала там. И поверь мне, Дан, тамошних колдунов я узнаю. Единственное, чего не пойму – это как их удалось уговорить покинуть дома? Они обычно как будто приросшие к своим хижинам…
– Н-ну… – Дан покрутил в руке брошенную на прилавок монетку. – Как раз на этот вопрос я ответить могу…
– А есть и другие вопросы? – заинтересовалась Арна.
Дан помолчал, потом решительно качнул головой.
– Нет, – твердо сказал он. – Нет других вопросов.
Меньше знаешь – лучше спишь, так ведь?
Ушли они – и хорошо. В лес – тем более хорошо.
А еще лучше – сразу в Запретный бы подались. Чтоб уж точно сгинули там все вместе, все эти монстры-колдуны, и не мешали бы нормальным людям вести торговлю на площади.
***
– Даонхаллеген, – голос за плечом – дуновение весеннего ветра.
Онхалл на мгновение задержал дыхание.
Да, это она, Аэ, дочь одного из членов Совета, а теперь – его названная младшая сестра. Ведь должен кто-то теперь о ней заботиться. Заботиться обо всех…
Он погладил пальцем бусину, вторую, аккуратно сжал ожерелье в кулаке. Положил ладонь на перила балкона, сплетенного из ветвей могучего дерева Дайро.
Отсюда был виден весь Запретный лес, слышны все ветра. А теперь и ее голос, вплетенный в теплый воздух за спиной.
– Аэйлар, – он развернулся и улыбнулся ей.
Там, внизу, тренируются его воины.
Там, внизу, готовятся выступить в победный поход сотни его братьев и сестер. Он поведет их, но ее – ее! – оставит здесь. Так хотел бы ее отец, а ему еще многое предстоит объяснить, когда жемчужную темницу можно будет открыть. Онхалл сможет объяснить ему всё, кроме гибели в бою его дочери. Да и привык он к ее весеннему голосу. Он сметет со своего пути врагов и займет их троны, но потом, сидя на троне, он захочет услышать этот голос. И только тогда – только тогда – он призовет к себе ее.
Не сейчас. Сейчас он оставит ее здесь.
– Против кого они будут сражаться? – Аэ подошла к нему, заглянула через плечо и окинула взглядом Запретный лес.
– Мы вернем себе мир, который принадлежал Кхаоли, – напомнил ей Онхалл.
– Он принадлежал и Д’халу, – напомнила в ответ Аэ.
– Но Д’хала нет, – Онхалл круто развернулся к ней, схватил за руку, притянул ближе к себе, чтобы лучше видеть ее глаза, чтобы лучше услышала она его. – Нет ни его, ни его детей! Они выбрали свою судьбу сами! Они погибли, и никто больше не может удерживать в узде людей, что принадлежали когда-то им! Теперь люди сами по себе, но они – всего лишь поломанные игрушки! Их надо починить, подчинить, а если нет – уничтожить, и мир снова обретет покой!
– Значит, они, – Аэйлар кивнула вниз с балкона, – будут сражаться против всего мира? Ты ведь и сам должен понимать, Даонхаллеген, такую битву не выиграть даже тебе…
– Мы не будем сражаться против мира, – он улыбнулся ей и положил ладонь на ее щеку. – Мы и есть мир, Аэ…
– “Мы не будем сражаться”… – повторила она. – Ты тоже пойдешь? Пойдешь в бой? На смерть?
Он рассмеялся.
– Смерти нет, маленькая. Я проверял. Смерти нет…
– Останься! – она вдруг рванулась к нему. – Останься здесь, со мной!
Весенний ветер.
Аэйлар.
Он чуть не задохнулся от этого порыва, обхватил ее, сжал в объятиях, а через мгновение почувствовал: ожерелье выскальзывает из ладони. Не само по себе. Конечно, не само по себе! Она пытается вытащить.
Онхалл легко отстранился, перехватил ее запястье. Улыбнулся, глядя ей в глаза.
Аэ вздрогнула.
“Не бойся, маленькая. Ты пока еще не поняла. Ты поймешь, вы все поймете, просто позже. Жаль, в вас не хватает веры, но я не дитя Д’хала – мне не нужна вера. Я дитя Кхаоли – я все возьму сам”.
А ее, Аэйлар, он оставит здесь.
Глава 15. Лаэф
Лес едва реагировал на все попытки заговорить с ним. Если обычно, приложив ладонь к дереву, Нивен слышал лишь ровное дыхание жизни и слабые оттенки непонятных ему то ли эмоций, то ли мыслей, то здесь было похоже на ярмарочный галдеж, в который он пытался вклиниться, но внимания так никто и не обратил.
Брол был прав: тут все живое, слишком живое, чтобы Нивен мог справиться с ним. Слишком громкое. К тому же рядом Запретный лес, наверняка, Тэхэ поработала, чтобы местные растения и звери не смогли найти общий язык с Иными.
Любви в ней было слишком много, и она оживила лес? Как же! Она сделала из него нечто другое, такое, как умела, чтоб это другое было неподвластно эльфам. Пни оживила не от большой любви. Сказать об этом Бролу?
Крикнула в вышине птица, Нивен отдернул ладонь от мягкого травяного ковра и вскочил. Подумал сначала, что послышалось. Птица кричала иначе – не под стать лесу. Она летела высоко, под самыми облаками. Видно, ее занесло из другой местности, она была нездешняя, и понять, что кричит, было куда проще, чем разобраться в этом гуле.
Крик был тревожным, пронзительным. Она крикнула еще раз, и даже сквозь шум в голове, сквозь гам говорливого леса, Нивен понял ее. Нет, не послышалось.
Она снизилась немного, заложила вираж над поляной, пропела отрывистую трель и умчалась прочь.
Нивен огляделся.
И только сейчас понял, что уже утро, и что просидел так, пытаясь достучаться до леса, всю ночь. И что зря он так – сейчас пригодились бы лишние силы, а лес, как назло, их все пожрал. Вместе с его оружием.
Нивен шагнул к спящему Шаайенну. Тот чему-то улыбался во сне. Пришлось пнуть, чтобы перестал.
– Поднимайся, – бросил Нивен, когда тот недовольно нахмурился и что-то сонно промычал под нос. – Надо уходить.
– Куда? – пробормотал Йен сквозь сон, медленно сел, протер глаза. – Уже? Даже не выпьем на прощание?
– Тебе не надо сейчас пить, – сказал Нивен. – Лучше наоборот.
– В смысле…
Не было времени ждать, пока рыжий подберет слова, и Нивен перебил:
– За нами идут.
– А что лес? – Йен тут же собрался, стал серьезным.
– Слеп, глух, – дернул плечом Нивен. – Слишком занят своим.
– Но если те, что идут, достанут оружие…
– Уже достали. Химер.
Йен тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Внимательно посмотрел на Нивена и сочувственно похлопал его по плечу:
– Когда-нибудь ты научишься говорить внятно, я уверен…
– Хочешь внятно? – спросил тот. И отчеканил, глядя прямо в желтые глаза, все, что понял из птичьей трели. – Сюда летят химеры. Лес их не видит. Они мертвы, лес – живой. Не может увидеть. Не сможет помочь. Надо уходить. Всё понял? Повторить?
Йен явно понял не всё – стоило замолчать, как посыпались вопросы:
– Какие химеры? Почему мертвы? И при этом летят? Их сильно пнули? Куда это “сюда”? К нам?
– Подождем и спросим? – прищурился Нивен.
Он злился – Йен терял сейчас их время. А времени было мало. И не было оружия. И сам он не понимал, откуда было взяться химерам, но сталкиваться с ними больше не хотелось.
– А их можно спросить? – уточнил Йен.
– Уходим! – отрезал Нивен и огляделся. Поднял голову вверх – сориентироваться лучам по Ирхана, в какую хоть сторону уходить.
– Брол! – крикнул Йен. – Эй, Брол! Где ты там прячешься? У вас что-то мертвое по лесу летает! Я бы сказал точнее, что именно, но Нивен не говорит! Он у нас плохо говорит… Короче, Брол, мы можем помочь, но нам нужно оружие!
– В лесу все спокойно, – Брол не вышел, только шепот пронесся по кронам деревьев. – Так будет и дальше. Уходите и получите оружие. Но не здес-с-сь… – последнее слово растворилось в шепоте ветра.
– Поглядим, как вам будет спокойно, если мертвые летающие твари нас съедят здесь! – выкрикнул Йен.
А Нивен увидел, куда идти. Двинулся было с поляны к тропинке, дернул по пути Йена за локоть, но замер у тропы, так и не сделав шаг – в небе снова вскрикнула птица. Та же или другая, похожая. Химеры были слишком близко. Уйти не успеют. А поляну он уже изучил, и если драться, то лучше здесь, лучше подготовиться, а не бежать.
К тому же…
“Что теперь?” – раздраженно спросил внутренний голос.
Да, ничего. Ничего. Химеры не летают сами по себе – их кто-то посылает. Даарцы вряд ли умеют такое: это почерк колдунов из Нат-Када. Есть ли шансы, что кто-то еще выжил, когда рухнула башня? А почему бы и нет?
Значит, это его незаконченное дело.
Значит, нужно закончить.
Нельзя вечно прятаться, он же сам так сказал.
И еще: он уже знает, как обращаться с химерами.
“Не-ет, – тоскливо протянул внутренний голос. – Нет-нет-нет! Ты ничего не знаешь, тебе повезло с химерами! Тебе помогли!”
Времени думать о том, что это за странное заявление, и кто ему помог, сейчас нет. Сейчас нужно подготовиться.
Что до оружия, которого нет… Не в кинжалах дело, не в мечах. Он сам – оружие. Он – тьма.
“Ты – идиот”, – мрачно возразил внутренний голос.
Нужно только, чтобы никто не путался под ногами.
Чтобы никто не мешал.
– Ты чего движешься рывками? – спросил Йен, обошел вокруг и озадаченно заглянул в лицо.
– Тропа, – Нивен кивнул себе под ноги. – Идешь по ней. Выйдешь к дороге. Заберешь оружие. И ждешь меня там.
– Не лезть? – понимающе уточнил Йен. – Буду мешать?
Нивен не ответил. Развернулся к нему спиной и, широко шагая, направился к кострищу. Остановился над ним и позвал так же, как только что звал Йен:
– Эй, Брол!
– Что ещ-ще? – прошелестело в ветвях.
– Мне нужен огонь!
– Ух-ходи…
– Так всё ведь спокойно! – отозвался Йен с края поляны. – Но огонь развести почему-то боимся?
Его хлестнуло мягкой ветвью, выгоняя прочь. Деревья за ним сомкнулись.
– Хорошо, – кивнул Нивен и подхватил пару не догоревших сучков. Взвесил в ладонях, оглянулся. – Эй, Брол! Скажи своим, чтоб не мешали.
Брол не ответил. Нивен прыгнул на ветку, оттуда – выше.
Его не попытались сбросить. И то хорошо.
Ему главное, чтоб не мешали. И не пытались помочь. Чтоб он остался один, чтоб действовал один.
“Ага, как же, один…”
Еще бы избавиться от внутреннего голоса, который стал чересчур навязчивым в последние дни.
Но это потом. А сейчас…
Первая пара химер показалась среди деревьев – две идущие на бреющем полете крупные пернатые твари. Но куда мельче тех, что Нивену довелось сжечь в северных лесах. Еще две мчались по тропе сразу за ними. Облезлые и мелкие, то ли псы, то ли лисы, от которых за версту несло могильным смрадом.
Нивен швырнул обгоревший сук – взвизгнула и рухнула одна из собак. Точно в голову.
Остальные рассыпались в стороны.
Вторую головешку метнул в птицу, идущую над головой, но та в последний момент вильнула в сторону, и Нивен прыгнул на соседнюю ветку, чтобы поймать последнее оставшееся оружие. С нее – на ветвь ниже. Собака исчезла из поля зрения, но оставался запах. Нивен прыгнул еще раз, еще – и ноги коснулись земли.
***
Один из колдунов со стоном схватился за голову.
Риирдал развернулся к нему.
Идея была простой: они идут по дороге, вдоль кромки леса, который, по словам местных, слишком опасен, чтобы в него соваться. А химеры – по лесу. Догоняют Шаайенна и серомордого, следят за ними, ведут до точки выхода, где их уже будет поджидать Риирдал.
Но что-то случилось. Почему-то застонал колдун.
– Что? – спросил он. – Что случилось?
– Нивен! – процедил тот.
– Он без оружия, – многозначительно сообщил второй колдун.
– Где зверь? – напряженно спросил Риирдал. – Где рыжий?
– Не там, – ответил второй, не открывая глаз: сейчас он не на дороге рядом с ним был – в лесу, со своими химерами. – Там только Нивен… Как думаешь? – обратился к первому. У того все еще держалась гримаса боли на лице. Но через силу он кивнул.
А Риирдал вдруг понял, что они, оба пошли с ним не ради денег. Они пошли за своим Нивеном. Что-то этот Нивен им сделал, и теперь колдуны увидели шанс добраться до него.
– Ищите зверя! – процедил он сквозь зубы, догадываясь, что это бесполезно. – Ищите зверя!
Двинулся было к ним, но второй легко взмахнул ладонью, будто отмахнулся, и Риирдала швырнуло в сторону.
Он вскочил мгновенно, хотел было броситься на них, но на дороге было пусто. Каким-то образом сушеные сморчки уже успели удрать в лес.
“Наш брат будет отмщен”, – прозвучал в голове Риирдала шепот одного из них.
“Кровер будет отмщен”, – добавил второй.
– Рад за вас, – рыкнул им вслед Дал, зачем-то проверил меч в ножнах и поправил веревку на плече.
Огляделся. Дорога вела вникуда, по обе стороны от нее шумел ярко-зеленый лес. Шаайенн мог быть где угодно.
Опять.
***
Запах накрыл Нивена одной огромной волной, и его атаковали одновременно: с воздуха почти на голову, сложив крылья, падала одна тварь, а из кустов напротив взметнулась в затяжном прыжке другая. Нивен кувыркнулся в сторону, химеры едва не врезались друг в друга, но в последний миг выровнялись и вновь ринулись к нему.
Нивен, выйдя из кувырка на колено, ткнул обгоревшим сучком прыгнувшую псину в горло. Увернулся от атаковавшей птицы в последний миг. Сбросил собаку, еще одним кувырком откатился в ближайший куст, замер. Заметил движение и швырнул головешку за миг до того, как пернатая нечисть показалась в поле зрения – вылетела из ветвей как раз, чтоб напороться на летящий в голову обгоревший сук.
Она все еще падала, а Нивен уже прыгнул – снова на дерево, вверх, еще вверх, и… все равно слишком поздно.
Хозяева зверюшек возникли, будто из-под земли. Нивен уже видел их, хватаясь за ветвь, видел, как те синхронно выбрасывают руки в его сторону, понимал – не успеет подтянуться и крутануться. Никак не успеет уйти.
Разжал пальцы автоматически. Упасть, чтоб уйти от удара, он успевал.
Сможет ли подняться?
Воздух свистнул в ушах, сердце стукнуло дважды, непривычно громко и глухо.
Нивен упал.
Больно ударился спиной. Так, что на миг потерял возможность вдохнуть.
А когда смог втянуть воздух, почувствовал, как сыро и смрадно вокруг.
Открыл глаза и дернулся, пытаясь отшатнуться, но лишь ударился затылком о твердый пол. Над ним нависало нечто, закрывая остатки и без того призрачного света, дыша в лицо замогильным холодом, глядя черными провалами вместо глаз. Бледное перекошенное лицо и темные спутанные, то ли мокрые, то ли грязные волосы, кончики которых неприятно щекотали кожу.
– Ты умреш-ш-шь, – прошипело нечто.
“Неужели?” – спросил бы Нивен, если бы мог спрашивать. Он и дышать-то не мог, только смотреть в черные бездны вместо глаз, не в силах отвести взгляда. И знал, точно знал, где раньше слышал этот пробирающий до кости голос. Это оно звало его во сне на корабле.
Это оно говорило с ним изнутри.
– …если я не помогу, – закончило мысль существо.
“Ничего себе помощник…” – мелькнуло в голове. Но сказать все еще ничего не получалось.
– Как уже помогал, – неожиданная мягкость в голосе, а потом – еще более неожиданное жесткое, хлесткое, как пощечина. – Соберись!
Тот самый голос, что слышал уже не раз, когда приходилось особенно трудно.
Выходит... не совсем внутренний голос?
Но думать времени не было.
В лицо ударил свежий лесной запах.
Нивен распахнул глаза, выкинул вперед руки, перехватывая сразу два удара кинжалами в грудь. Колдуны, опустившиеся на колени по обе стороны от него, лежащего на спине после падения с дерева, пытались завершить дело. Когда не получилось – синхронно выкинули свободные от его захвата руки ему в лицо, хором выкрикнули заклинание, после которого ни от лица, ни от головы ничего не должно было остаться.
Но заклинание не сработало. Удара не было. Было лишь дуновение ветра, в котором Нивен уловил отголосок запаха, что витал в колодце.
Колдуны ошарашено уставились на него.
– Сюрприз, – выдохнул Нивен, выкрутил их запястья, направляя лезвия им в грудь. Физически они были слабы. Сделать больше ничего не успели. Да и что они могли против Нивена без своих чар?
Тела безвольно рухнули по обе стороны от него.
Нивен сел, огляделся. Поднялся. Принюхался. Прислушался к лесу. Кажется, все.
Больше никто не шел следом.
“Теперь-то уже точно всё?”
Сделал шаг и пошатнулся, схватился за ствол ближайшего дерева. В голове зашумело, перед глазами вспыхнули разноцветные пятна.
Вскинулся, сделал еще шаг, превозмогая внезапно нахлынувшую слабость и головокружение. Еще шаг, сжав губы, упрямо глядя вперед, на плывущую перед глазами выход с поляны на тропинку.
Еще шаг.
Сначала отказало зрение – в очередной раз разноцветные пятна проплыли перед ним уже в полной темноте. Потом – слух. Остался высокий, отвратительный писк в ушах. И только потом, сделав еще два шага на подгибающихся ногах, Нивен упал.
И снова провалился. Рухнул на твердый каменный пол. С трудом поднялся. Вокруг витал знакомый уже гнилостный запах. Трепетали под легкими порывами ветра факелы на стенах пещеры. Нивен отражался в зеркалах, десятках зеркал, что стояли вокруг.
– Эй! – позвал Нивен, но никого не было.
Лишь десятки собственных отражений.
– Эй! – крикнул еще раз, пещера ответила многоголосым эхо – будто каждое из отражений решило передразнить. – Чучело! Мне надо назад!
– Какими мы стали смелыми, – едко прошептали за спиной.
Нивен круто развернулся, но вновь не обнаружил ничего, кроме зеркал.
Рядом хрипло рассмеялись. Снова будто бы отовсюду.
– Верни меня! – потребовал Нивен.
– Я не всесилен, мальчик, – раздраженно ответила темнота. – Скорее, почти бессилен. Пока…
– Рад за тебя, – пробормотал Нивен. И снова огляделся. – Ты кто такой?
– Лаэф, – тихо выдохнули за спиной.
Голова снова пошла кругом. Нивен тяжело сглотнул, потому что явно почувствовал: на этот раз оно точно за спиной. Прямо сейчас оно за спиной. Медленно развернулся – и увидел: одно из десятков отражений было не отражением самого Нивена.
Существо по ту сторону зеркала казалось отдаленно похожим на него, но все-таки – другим. Хоть и смотрело на Нивена его же глазами.
– Ла-эф, – повторил Нивен, будто пробуя на вкус, имя, которое он так часто встречал на страницах книг.
– Наконец-то! – фыркнул тот, и Нивен поднял бровь. Не так он представлял себе Дикого. Как-то... серьезнее что ли? Трудно всерьез воспринимать существо, которое приняло твой облик. И то – не совсем получилось.
“Я схожу с ума..."
– Нет, – ответил его мыслям Темный, и Нивен подумал что именно так и должен отвечать плод бреда.
Глубоко вдохнув смрадный воздух, собрался с мыслями, проговорил:
– Хорошо… Лаэф. Что тебе нужно?
– Мне? – тот выгнул бровь совсем так, как это сделал только что Нивен. – Не мне, мальчик, тебе.
– Хорошо, – повторил Нивен. – А что мне нужно?
– Спасти всех. От моей слишком живучей сумасшедшей сестры.
– Сорэн? – уточнил Нивен.
Сестра-то у Темного была не одна, и все были не слишком в себе. Как, впрочем, и он сам. Это у них семейное…
– Осведомлен, – кивнуло отражение. – Хорошо. Времени мало. Она вот-вот затеет войну. И побеждать ее придется нам с тобой.
Побеждать. Сорэн. Первородную богиню. Свет. Ему, Нивену.
Ну-ну…
– Слушай, – примирительно сказал он. – Ты побеждай. Я – не хочу.
– Тебе придется, – улыбнулся Лаэф, но Нивен его уже не слушал.
“Хватит сходить с ума, – сказал себе, закрыл глаза, – давай, просыпайся!”
– Нивен, – настойчиво позвал Лаэф.
“Я тебя не слышу, – подумал Нивен. – И не буду отвечать. Просыпайся, ну!”
– Нивен! – рявкнул Лаэф, разозлившись.
Зеркало взорвалось тысячами осколков вместе с его криком. Тьма вокруг вновь наполнилась смрадным духом, и Нивен, не открывая глаз, ощутил, как напротив, совсем близко, останавливается то самое существо.
Услышал леденящее шипение:
– Ты бы не дожил до этого дня, если б не я, мальчик, – его схватили за плечи и прикосновение было таким холодным, что, казалось, останутся ожоги. – Ты бы не родился! – его встряхнули. – Я вытащил тебя на свет! Я спасал тебя десятки раз! – уже многоголосо, с яростью, с ненавистью. – Мы! Все! Спасали! Не смей! От меня! Отворачиваться!
Нивен медленно поднял взгляд, уставился в темные пропасти, что были на бледном перекошенном лице вместо глаз. Выдавил, сквозь сковавший тело страх, прошипел, почти так, как делал это только что тот, кто должен был быть мертвым:
– Я не просил!
– Я тоже! – проорала в лицо Тьма, швырнула на холодный мраморный пол. Лаэф, нависая сверху, тихо, ядовито добавил. – Мне было бы куда проще с человеком.
Нивен медленно встал. Лаэф больше не дергался. Скрестил руки на груди и ухмылялся. На нем висели какие-то лоскуты вместо одежды. Он был невысоким – чуть выше самого Нивена – и очень худым. То ли не вышел еще из роли отражения, то ли боги на самом деле были мельче, чем Нивен себе представлял.
– Я не хочу здесь быть, – сказал Нивен. – Верни меня в лес. Я найду Шаайенна. Тогда поговорим.
– Я не всесилен, – раздраженно напомнил Лаэф.
– Столько раз спасал, – Нивен мягко шагнул к нему и заглянул в дыры, где должны были быть глаза. – А разбудить не можешь?
– Не начинай, – протянул Лаэф.
– Ты Лаэф, – напомнил Нивен. – Темный. Дикий. Или… нет? Я знал, что нет. Мне всегда снится всякая…
Договорить Нивен не успел. Лаэф с шипением шагнул к нему, выбросил вперед костлявую руку и толкнул в грудь.
Нивен даже не успел испугаться, что его сейчас убьют – отлетел на несколько метров, больно ударился спиной о землю и вдруг почувствовал запахи. Пахло лесом. Открыл глаза и медленно сел. Он был там же, у самой тропы. Поднялся, придерживаясь за ствол дерева. Болела голова – терпимо. Перед глазами не плыло. Ноги будто бы слушались. Сделал шаг, другой...
Да, еще болело место удара на груди.
Большой, наверное, синяк останется.
