Текст книги "Мы, монстры. Книга 2: Иные (СИ)"
Автор книги: Тим Вернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
Глава 19. Бери меч
“Где ж в тебе столько веса помещается?” – сердито подумал Йен, в очередной раз пытаясь уложить тушку Нивена на плече. Плечо болело, эльф так и норовил соскользнуть, и Йен уже всерьез решил, что еще раз соскользнет – пусть себе и падает.
Изредка Йен косился на Мирта, который тащил на себе Рэя, и раздумывал над тем, что Нивена, если не уронить, то хоть Мирту на спину переложить. Конечно, Нивен для Мирта чужак, и по идее тот должен будет его стряхнуть. Но на его спине уже лежит Рэй. И стряхивая эльфа, он случайно стряхнет и хозяина. А этого Мирт допустить не сможет.
Велик риск, что Мирт при таком раскладе сломается. Что его, скотину своенравную, просто разорвет между двумя взаимоисключающими решениями. Но скорее всего, он просто упадет. И так уже едва плетется. Рэй, гад, совсем загнал. Уж до чего Йену плевать на всех вокруг, но даже он до такого состояния виверну бы не довел.
Йен и Мирта уже фактически тащит за собой. Руку почти что судорогой сводит – так сжимает поводья. Он даже меч свой отложил ненадолго – привязал к Мирту где-то рядом с Рэем, потому что если в одной руке у тебя эльф, а в другой виверна, Весло тебе нести остается только в зубах.
И все-таки… И все-таки интересно, что Мирт сделает, если подбросить ему еще и Нивена.
Да и плечо болит…
Рогатая ушла далеко вперед, и Йен не был уверен, стоит ли делать привал: вдруг тропа исчезнет, а рогатая потеряется? Ну, точнее, потеряются они, а она не захочет их находить? Кто ее знает, что там в рогатой башке происходит…
Кошка вновь перемахнула с ветки на ветку над головой. Мягкая бесшумная тень. Йен поежился – вспомнил Снежных волков. Те так же пролетели над головами… Знает ли о том селении Рэй? Вряд ли, он сказал бы. Первым делом сказал бы об этом, а уж потом – о битве под стенами Даара. Потому что погибнуть в битве, считает Рэй, это совсем не то, что погибнуть, сидя у себя дома и никого не трогая. А объяснять ему, что разницы тут никакой, что так, что этак – умираешь... объяснить это невозможно.
Не та система ценностей.
Итак, Рэй наверняка не знает.
Что сделает, когда узнает?
Дурацкая кошка… Ее рогатая следить за ними, что ли, оставила? Кошка точно с ушастым подружилась бы, он тоже так может. Может, в таком случае, его на кошку погрузить? Или это надо, чтобы сначала он пришел в себя, попрыгал – и только потом грузить? Когда кошка его своим признает?
Нет, он невозможно тяжелый!
Всё, пора его сбрасывать. Йен как раз собирался уронить ушастого и, возможно, сделать вид, что не заметил, чтобы проследить за тем, как поведёт себя кошка. Но не успел: Нивен дернулся раньше, чем он придумал, куда и как его ронять. Уронить пришлось прямо под ноги.
Нивен вскочил, шатнулся, схватился за дерево, мотнул головой, зачем-то снова набросил капюшон. И только потом распрямился, выдохнул, огляделся.
– Жарко же... – пробормотал Йен, разминая плечо. Покосился на замершего за спиной Мирта.
Тот напряженно таращился на Нивена. Нивен ему явно не нравился. Впрочем, ему все, кто не Рэй, не нравились. Стоит, не дергается. Не может уже, наверное, дергаться.
Йен снова глянул на Нивена. Спросил:
– Идти можешь?
Тот запрокинул голову – капюшон таки слетел – и сообщил:
– За нами следят.
– Опять?! – возмутился Йен. – Слушай, когда они наконец у тебя закончатся? – а потом заметил наконец, на что именно смотрит Нивен: кошка над его головой притворялась огромной веткой. – А-а… Ты про эту… Эту рогатая притащила. Пускай прыгает.
– Рогатая? – переспросил Нивен и перевел взгляд на Йена.
– Ну, местная… главная… – Йен неопределенно взмахнул рукой и завершил, будто все объяснил этим взмахом, – рогатая.
Нивен помолчал, кивнул. Покосился на Мирта с Рэем на спине.
– Что с ним?
– Устал, – пожал плечами Йен, задумался над тем, о ком именно спрашивает Нивен, и добавил на всякий случай. – Оба устали.
Нивен не отводил пристального взгляда.
«Кажется, все-таки за Рэя переживает, – определил Йен. – Не стал бы он так долго из-за жабы таращиться...»
– Да не сделал я Рэю ничего! – возмутился вслух. – Он сам упал, сразу после тебя! Герои, черт бы вас побрал! Оба! Нужно обязательно довести себя до такого состояния, чтоб не удержаться на ногах, да? Так оно более героически всё, правда?! И никто даже не задумался, кому придется их тащить!
К тому же – сделай он что-нибудь с Рэем, точно не тащил бы за собой. Бросил бы там...
Это понятно. Непонятно другое: чего сейчас-то потащил? Чтобы держать в поле зрения? А то вдруг снова охотиться надумает…
Ну, да. Историями о братских чувствах можно обмануть Рэя. И возможно, Нивена. Но не себя. Братские чувства бывают у людей, не у монстров.
Мирт все это время недобро щурился на Нивена. Тот наконец почувствовал это, встретился с ним взглядом, хмыкнул и сделал шаг в его сторону. Мирт угрожающе опустил голову.
– Я бы не советовал… – сказал Йен, когда Нивен сделал шаг и выбросил вперед ладонь. – Ты бы сначала на кошке… А, делай, что хочешь!
Нивен сделал еще шаг, Мирт утробно зарычал, косясь уже не на Нивена – на протянутую ладонь. Сейчас щелкнет челюстями. Слишком близко… Слишком медленно идет Нивен...
– Мирт! – раздраженно рыкнул Йен, и тот на мгновение переключил внимание – глянул на него.
Мгновения хватило: Нивен впечатал ладонь в жабий лоб.
***
Нивен закрыл глаза – и Мирт закрыл.
“Чужак, – думал Мирт, очень четко, почти по-человечески думал, – убить… Чужак, убить…”
А еще ему было тяжело. Всё – тяжело. Весь мир давил на спину. Хотя на спине лежал всего лишь его Друг. Но Друг не шевелился – и весь мир давил. Так давил, что Мирт почти не мог идти и был уверен, что больше никогда не взлетит. Что Друг уснул, возможно, навсегда, и что сам он вот-вот тоже уснет. Но перед этим все-таки разорвет в клочья чужака. А рыжее существо пойдет дальше – оно всегда проходит мимо. Всегда уходит. Он не чужое и не свое. Оно холодное и далекое.
И всегда уходит.
Мирту на него плевать.
– Свой, – сказал Нивен вслух, будто этим мог усилить посланную мысль. – Я помогу. Мы поможем. Тебе и Другу. Отдохнешь. Но надо дойти.
Мирт снова скосил глаз на него. Теперь смотрел недоверчиво.
“Ты поможешь, – думал он. – Рыжее не поможет. Рыжее холодное…”
“Ему и не греть тебя надо! – раздраженно перебил Нивен. Услышал, как Мирт растерялся, и уверенно повторил. – Мы поможем”.
Развернулся и медленно двинулся к дереву, на котором только что сидела кошка. Кошки там уже не было.
Нивен дернул плечом. С ближайшим и самым опасным вероятным противником он поговорил. Второй пока упрыгал в кусты – Мертвые с ним. Есть еще рогатая, конечно. Но с ней все равно касанием ладони не разберешься. А жаль.
Нивен дотронулся до дерева, прислушался теперь к нему. Перенес вес на руку, потому что его вдруг повело – чуть не упал.
– Нормальное дерево, – сообщил Йену, почувствовав на себе очередной долгий, изучающий взгляд. – Нападать не будет...
– Ага, – ухмыльнулся Йен. – Ты именно потому его подпираешь. Чтобы проверить, насколько оно опасное. Может, кто-то просто не может устоять на ногах?
Нивен круто развернулся:
– Ты не проверил. Пошел вглубь леса за рогатой. За тобой следят. Ты не знаешь, куда идешь. Куда тебя ведут.
– А у меня выбора не было, – развел руками Йен. – Вы оба упали и давай валяться! Что мне было делать?!
– Подождать, пока встанем.
– А если бы вы не встали?! Тебя вообще, говорит, тень окутала! Я думал, ты умираешь… Хотя ты постоянно умираешь, пора бы уже привыкнуть...
– Что за тень?
Спросил ровно, но внутри все замерло. Он испугался во второй раз за сегодня. Он-то знал, что за тень…
Просто все еще надеялся, что это его сны, что это ему кажется. А теперь оказалось, что нет. Что даже здешняя рогатая хозяйка это видит.
– Вот пойди, – проникновенно посоветовал Йен, – догони рогатую и спроси у нее. Мне некогда. Если ты не заметил, мне тут еще одного полуживого тащить надо!
– Тебе, – повторил Нивен и бросил короткий взгляд на Мирта. – Тебе тащить надо.
– Ты опять повторяешь! – вздохнул Йен. Развернулся к Мирту и пожаловался. – Он опять повторяет!
Мирт перевел усталый взгляд с одного на другого.
– Идем, – сказал Нивен, тоже покосившийся на Мирта. – Виверне нужна помощь. Я обещал.
Перевел взгляд на Йена, ожидая, что тот сейчас возмутится, что помощь в первую очередь нужна его брату, а уж потом ездовому животному, но Йен промолчал. Кивнул, принимая аргумент, и двинулся вперед, сжимая поводья виверны. Та медленно пошлепала следом. Чешуйчатый хвост волочился по земле, вспарывал ее, выворачивал с корнем мелкие травяные кустики.
Нивен, еще раз оглянувшись и не найдя взглядом кошку, двинулся за ним.
***
– Хорошо, – похвалил его Лаэф, шагая рядом.
Нивен, конечно, его не видел и не слышал. Он вообще был неразумным созданием и редко обращал внимание на что-то важное, как заметил Лаэф. Но сейчас – молодец. Хотя бы сразу не выложил, кто его окутал и зачем
Каким бы глупым эльфенок ни был, он не может не понимать: Затхэ уберет его мгновенно, как только почует в нем угрозу. Вряд ли кого-нибудь обманет эта хитрость с братом, мол, не убил, потому что брат. Зачем-то старший человеческий ребенок ему нужен, вот и все. У Затхэ нет братьев.
Затхэ – дитя богов. Такой же, как они.
Так что, наверное, ему очень повезло, что у него нет братьев.
***
Нильф встретила их, когда уже темнело.
Тропа оборвалась небольшой поляной, на этот раз – без костра. Светились в полумраке лишь кошачьи глаза в кустах да фиолетовые огоньки на лице рогатой.
– Я ждала вас раньше, здесь вам нужно остановиться и отдохнуть, – сообщила она Йену и перевела взгляд на Нивена. – Ты очнулся.
– Он всегда так делает, – кивнул Йен и потащил Мирта за собой.
Нильф шагнула к Нивену, протянула ладонь, коснулась его щеки. Задумчиво проговорила, сверля взглядом:
– Тень все еще рядом, дитя. Но сейчас она тебя не держит, – всмотрелась в глаза и спросила. – Ты понимаешь меня?
– Понимаю, – ровно ответил Нивен. – Не держит.
Она покачала головой. Еще какое-то время смотрела в глаза, будто ждала чего-то.
– Ага, – бросил Йен, стаскивая Рэя на землю, – и так он всегда делает. Такая вот манера вести переговоры... Хочешь внятного разговора – говори со мной.
Она грустно улыбнулась Нивену, на Йена глянула коротко, уже разворачиваясь. Двинулась прочь, ступая так величественно, что Йен не выдержал и бросил вслед:
– Рогами за ветку не зацепись!
Что-то мягко прошуршало в кустах. Кошка, наверное. Побежала за хозяйкой.
Рэя наконец удалось уложить.
Йен какое-то время крутил в руках веревку, найденную в походном мешке Рэя, раздумывая, связывать его или нет. Когда привязывал к Мирту, это было оправдано и выглядело почти заботой: чтобы дорогой брат с виверны не грохнулся. А теперь?..
Йен вздохнул, выпрямился и сунул веревку за пазуху.
Рэй, вроде как, передумал его убивать. Но вот попытаться связать, если вдруг очнется, может.
***
Лаэф долго смотрел вслед рогатой богине.
У нее была походка матери. Улыбка матери. Ну, и рога матери, чьи ж еще…
Ему вдруг стало тоскливо, но не по Тэхэ он тосковал. Он тосковал по тому, чьи фиолетовые глаза видел только что так близко. По тому, кого больше никогда не вернешь. По себе, прежнему.
Он был таким глупым когда-то.
А теперь тосковал по этому глупцу.
***
Нивен вновь дотронулся до дерева. Развернулся к Йену. Тот задумчиво стоял над лежащим на земле Рэем. Мирт лежал рядом, расположившись так, что едва не касался носом хозяина.
– Жив? – спросил Нивен.
– Его добьешь… – со странной интонацией пробормотал Йен.
Нивен кивнул, легко вынул один из мечей из-за спины, сказал:
– Продолжим.
– Здрасьте... – растерянно пробормотал Йен. – Я устал.
– На тебя нападают только после отдыха? – спросил Нивен.
– Да, – кивнул Йен. – Смешно, ушастый. Очень смешно. Я не отдыхал уже черт знает сколько! И нападают на меня постоянно. Если не этот... – легонько пнул Рэя, Мирт тут же тихо предостерегающе рыкнул, – Если не этот, то ты, например. Может, мы просто отдохнем, а?
– Бери меч, – бросил Нивен.
– Весло, – поправил Йен. И выжидательно скрестил руки на груди.
Нивен долго смотрел ему в глаза. Потом произнес:
– Бери Весло.
Йен широко заулыбался. Повел плечами и осторожно отцепил от спины Мирта свой меч. Тот не отреагировал.
Йен несколько раз взмахнул им, разминая руку.
И Нивен шагнул вперед. Провел пробный удар, медленный, легкий, ленивый. Йен парировал с трудом. Еле успел.
Нивен ударил еще раз, так же, осторожно. Йен снова успел в последний момент.
– Сосредоточься, – сказал Нивен. – Забудь обо всем. Есть только мое движение. Лови его.
И снова взмах, и снова неуклюжая попытка отбить. Увенчавшаяся успехом, только потому что Нивен двигался намеренно медленно.
“Эй, Лаэф! – подумал он. – Это его нужно бояться? Вот твой Затхэ! Оч-чень сильный! Я убью его мгновенно. Если захочу”.
***
– Так с-сделай это сейчас… – прошипел Лаэф над ухом.
– Ага! – раздался глухой, но все равно серебристый смешок Ух’эра. – И потом так: “Ой, это я случайно!”
Нивен их не слышал.
***
Йен сделал глупость – широко замахнулся. Нивен ушел под еще не раскрытый удар, перехватил его запястье свободной рукой, локтем коротко, скупо ударил под дых. Йен согнулся, пытаясь схватить ртом воздух, а Нивен уже ушел, разворачиваясь и оказываясь за спиной. Меч со свистом прорезал воздух, замер у шеи Йена.
– Стоит начать без оружия, – сказал Нивен, крутанул меч в руке и спрятал за спину. Обошел, остановился напротив. – Порежешься.
Йен опустился на колено. Наконец вдохнул.
Резко поднялся и швырнул в Нивена горсть земли, широко взмахнул мечом, но Нивен успел уйти в сторону. И снова оказаться за спиной. И снова выписать подзатыльник. Проморгался, сплюнул. Напомнил:
– Без оружия.
– Тебя не разберешь, – Йен развернулся к нему, шагнул назад. – То “бери Весло”, то “без оружия“.
И снова атаковал. На этот раз – выпадом вперед.
Нивен развернулся – меч скользнул мимо, а Нивен вновь оказался слишком близко и шлепнул ладонью по уху.
– Да чтоб тебя! – прошипел Йен, развернулся, но не успел ничего: Нивен перехватил руку, выкрутил, ударил ребром ладони чуть выше запястья – и пальцы сами разжались, выпуская меч. Нивен отбросил Весло ногой, ударил снизу в челюсть и еще раз – во второе ухо. Йен оттолкнул его, отпрыгнул, чтоб перевести дыхание.
Помотал головой.
“Что, в ушах звенит? – мстительно подумал Нивен. – А у меня от тебя всегда так…”
Йен покосился на меч. Рванулся к нему, но Нивен успел раньше: кувырком ушел вниз, подхватил меч, вышел на ноги и с разворотом выбросил руку в сторону Йена. Лезвие остановилось у самой его шеи и… И вдруг меч пронзительно запел – зазвенел на высокой ноте.
– Ч-черт! – выдохнул Нивен, швырнул меч к ногам, а Йен будто только этого и ждал. Упал на колено, схватил его и взмахнул так, что теперь Нивену пришлось отпрыгивать.
– Зря, – сказал Нивен и недобро прищурился.
– Порежусь? – ухмыльнулся Йен.
– Да, – ответил Нивен и неспешно вынул оба меча из-за спины.
– Эй! – возмутился Йен. – Так нечестно! У меня только одно Весло.
– Так найди еще, – посоветовал Нивен и шагнул вперед.
Ударил – Йен блокировал. Ударил еще раз – еще один блок. Бил легко, несильно, не слишком пытаясь достать. Все еще проверяя. И даже уже не Йена – поющую гадость. Но меч в руках рыжего снова молчал, только воздух разрезал, как и положено, со свистом. Но больше никаких звуков.
Йену приходилось держать его двумя руками, отступать, парируя все новые и новые удары. Больше не было времени для швыряния грязью, шишками или чем он там еще мог бросаться. Не было времени, даже чтоб развернуться и убежать.
Ну, так казалось Нивену…
А потом что-то случилось со временем: оно вдруг замедлилось, стало тягучим и плотным. И только вокруг Нивена. Теперь он, Нивен был слишком медленным, а Йен – вдруг стал быстрее.
***
– С-с ума с-сошла?! – зашипел Лаэф на Эйру.
– Вы все равно его убьете, – безразлично ответила она. – Так пускай наиграется напоследок…
Безразличие было наигранным. У нее всегда так – всё фальшивое. И Лаэф, и Ух'эр понимали: этот глупый выпад стоил ей слишком многих сил – теперь будет долго приходить в себя. И зачем? Чтобы побаловать дитя, которое ей не нужно? Которому не нужна она?
Которому вообще никто не нужен?
«Глупая маленькая Эйра, – презрительно подумал Лаэф. – Не знал бы ее – подумал бы, что она и впрямь умеет любить...»
– Видишь?! – прошипел на ухо Нивену. – Видишь, что он может?!
Нивен то ли услышал, то ли почувствовал. А может, просто говорил со своими мыслями. Но ответил.
“Вижу, – очень спокойно подумал он. – И что, Темный? Дело не в скорости, не в силе, не в ваших глупых играх, не в ваших планах... Дело вообще не в этом. Дело во мне. Я решаю, что будет. Запомни: я решаю”.
***
Йен парировал удар, развернулся, уходя от второго, переместился Нивену за спину его же любимым маневром – он действительно очень быстро учился. Обхватил сзади за шею. Сначала – одной рукой, а когда это ничего не дало, потому что Нивен бросил мечи и схватился за руку, не давая себя удушить, – тоже отшвырнул Весло и попытался справиться двумя.
Зря. Зря он так быстро перенимает все жесты. Вот например, бросать оружие…
Нивен упал на колено и перебросил Йена через себя – на спину. Коротко ударил в нос, Йен зашипел и схватился за лицо. Нивен поднялся.
– Нос-то за что? – пробормотал Йен, не отнимая ладоней от лица.
Нивен подхватил мечи, сунул в ножны, ногой оттолкнул Весло подальше и бросил.
– Пока хватит.
Руки дрожали.
Трудно было делать вид, что учишь чему-то Йена, и что не замечаешь Лаэфа, а еще одновременно пытаться доказать себе, что Йен не представляет опасности.
Наверное, потому что он представлял.
***
Рэй закрыл глаза.
Все вокруг темнело стремительно. Он успел лишь мельком увидеть их. Две размытые фигуры. Кажется, они дрались, он даже дернулся поначалу, но потом понял: не сможет встать. А еще потом – что дерутся не всерьез. Что-то типа тренировочного боя.
Йен очень редко тренировался обращаться с оружием, сколько Рэй его помнил. А теперь, когда прижало, значит, начал. Наверное, не знал, что пригодится. Наверное, он и правда не знал…
Фигуры расплылись во тьме, и Рэй понял: это он закрыл глаза.
С усилием попытался открыть, но увидел лишь темное размытое пятно перед глазами. Почувствовал сладкий гнилостный запах. И будто коснулся его кто-то – очень холодной ладонью. И будто тихо сказал: “Ш-ш-ш… Спи…”
Мир потемнел.
***
– Он непробиваемый, – пожаловался пару мгновений спустя Ух’эр. – Вообще глухо!
– Ну а ты что пытаешься сделать? – устало пробормотал Лаэф.
– Да так… – бросил Ух’эр. – Потренироваться хотел… Думал, теперь его мысли достаточно путаны, чтобы была лазейка для меня. Я бы пролез, допутал… Ведь это было бы так хорошо: охотник окончательно свихнулся на своей добыче. И таки убил Зверя. Но не тут-то было, брат. Нет смысла искать там мысли! Там их вообще нет! Туда проще Заррэту пробраться, чем мне.
Заррэт недобро заворчал громом.
Визгливо расхохоталась Эйра.
Тяжело вздохнула Тэхэ.
***
В глубине леса рогатая богиня вскинула голову и встревоженно поглядела в небо. Потом бросила взгляд по сторонам – ей показалось, что слышала что-то… А потом вновь задумчиво засмотрелась вдаль. Она не видела за деревьями, но точно знала, в какую сторону смотрит – в сторону лесов Иных.
Таких близких и таких далеких лесов.
Таких неспокойных в последнее время.
Глава 20. Ночь
Ночь ласкала его теплым дыханием, и Онхал дышал вместе с ней. Он был ее дыханием. Он был ветром, пока – теплым и неподвижным. Он копил силы – вскоре он станет ураганом. Все они станут ураганом. Единым дыханием Кхаоли.
Он поднялся на крону Вечного древа. Выбросил, простер над лесом руки, и теплый ветер ласковым зверем пронесся под его ладонями .
– Братья! – позвал Онхал, и все замерли. И замер Лес.
Все, как один, подняли взгляды.
Все, как один слушали.
– Пора остановиться, – сказал он, и задрожали, затрепетали ветви, и молчащий Лес будто бы потянулся к нему.
– Вы готовы, – припечатал Онхал, и Лес вновь отшатнулся.
Он все еще не хотел разговаривать со своим новым хозяином. Понадеялся было, что хозяин изменит свое решение – вот и потянулся. А теперь понял, что нет, что Онхал твердо стоит на своем.
“Ничего, – подумал Онхал, король эльфов, глава Совета и сам теперь Совет, – ничего, – подумал он, перебирая бусины в ладони. – Просто пока не время… Совету было проще – их… нас… было Семеро. Я – один. Мне просто нужно больше времени. Да и Лес теперь не единственное место, которое будет меня слушать. Впереди земли и земли… Это даже услуга – после молчания Леса будет проще привыкать и к их молчанию…”
Может, и молчание Аэ призвано служить той же цели?
Она ни слова не сказала с тех пор. И – прямо как упрямый Лес – даже будто бы дышать перестала. Не было больше дуновений весеннего ветра, вплетенных в лесной воздух – тех самых, что он узнавал всегда и везде. Не было ее. Осталась одна лишь пустая стройная фигура, заточенная под корнями Вечного древа.
– Дышите, братья, – сказал Онхал, обращаясь в первую очередь к ней, отказавшейся дышать, быть частью их воздуха. – Вдыхайте. Напитайтесь воздухом Леса. Мы понесем его всем страждущим, всем, кто задыхается, всем, кто не умеет дышать. Мы станем ураганом. И я буду на его острие.
Они дышали.
Аэ – нет.
***
Она слышала и ждала. Она знала, что так же – слышит и ждет – Лес. Что Лес не согласен отпускать их, своих детей, но слово Онхала – закон. Его слово сейчас – слово Совета. И его дыхание – дыхание Семерых.
Лес не будет противиться ему. Не будет и она. Это бесполезно: он слишком силен, слишком упрям, слишком пламенны его речи, слишком жив взор – будто от детей Д’хала заражен. А пламя и воздух – плохие собратья. Воздух раздует пламя, и пламя уничтожит всё вокруг. Так было с детьми Д’хала. Так случится с Онхалом, если он не остановится. Так случится со всеми, кто пойдет за ним: вспыхнет цепная реакция.
Но они идут, потому что больше идти некуда. И остается здесь одна она – заточенная по его приказу в живой темнице, сплетенной из корней Вечного древа.
Он слишком занят собой, слишком горит, чтобы слышать: Лес не спит. Лес не согласен отпускать своих детей, но ее – Аэ – он отпустит. Потому что она пообещала – приложила белую ладонь к обвившемуся вокруг груди корню и пообещала – вернуть всех остальных.
Не сказала только, что пока еще не знает, как.
Не знает как, но она, Аэйлар, остановится Онхала. Остановит и… спасет его?
Можно ли спасти кого-либо от себя самого?
***
Во дворце было холодно, ветры свободно гуляли между распахнутыми дверьми и окнами. Не дворец – подворотни среди зимы. И люди, будто замороженные. Ходят неспешно, бесшумно, серыми тенями, понимают повелителя с полувзгляда.
Как у них это выходит?
Люди!
А Крит – гном, на него не надо смотреть, ему надо сказать, что делать. И он сделает. И получше многих, взгляды понимающих.
И вроде как, это Тейрин знал. По крайней мере, взглядами с Критом общаться не пытался. Только вышел навстречу и пальцами щелкнул, приказывая следовать за собой. И повел в еще одну и такую же холодную, как все здесь, комнату. Крит шагнул следом, предусмотрительно прикрыл за собой дверь. Но не успел сделать и шага, как дверь распахнулась и с грохотом захлопнулась вновь, будто сама по себе.
Крит чуть не подпрыгнул от неожиданности, а Тейрин, уже упавший в кресло у столика, на котором стояла доска с фигурками, коротко покосился на дверь, перевел взгляд на Крита и холодно, коротко, очень четко проговорил:
– Щеколда.
Крит спешно задвинул щеколду. Кажется, Тейрин опять сердился. Но откуда Крит мог знать, что здешние сквозняки (или призраки) так громыхают дверьми? Откуда он мог знать, как именно закрывать за собой дверь? А если бы мальчик еще кого-нибудь ожидал?
Покосился на Тейрина. Тот уже будто и не злился, будто вообще забыл о нем: таращился на свою доску с игрушками. А может, он и до того не злился, может, это показалось.
– Ты играешь, Чистильщик? – задумчиво спросил Тейрин, и все так же глядя в доску, ткнул пальцем в пустое кресло напротив себя. Приглашал, значит, сесть.
– Нет, – пробормотал Крит, прошагал к креслу, сел. Кресло оказалось неожиданно твердым.
“Что за дворец такой?! – раздраженно подумал. – Во дворце должно быть много мягкой мебели, по-настоящему мягкой, а не вот такой… Должно быть шумно, людно, должны бегать слуги, играть музыка… А здесь – ничего, вообще ничего! Из развлечений для повелителя – одни чертовы деревянные фигурки!”
– Жаль, – пробормотал себе под нос Тейрин, все еще не глядя на него, изучая доску. Развернул ее, передвинул фигурку. – Жаль...
Впервые за все время, что Крит находился рядом с Тейрином, он услышал в голосе мальчика искреннюю нотку – тому действительно было жаль. И Крита вдруг пробрал озноб. Но не из-за очередного распахнутого окна, в которое то и дело врывался ледяной ветер, врезался в закрытую дверь и мчался обратно. Крит просто вдруг понял, что сидит напротив ребенка. Не посланника высших сил, не полубога, обычного человеческого ребенка. И этот ребенок не жалеет ни о чем, кроме того, что новый Чистильщик не сможет сыграть с ним партию.
Сидит, уставившись на доску, медленно передвигает фигурки.
Держит в руках судьбу Верхних земель. И собирается совершить очередной безумный поступок. И никто его не остановит, потому что никто не видит, что ребенок не в себе. Потому что никто не слышал, как ему хочется с кем-нибудь поиграть.
Крит, конечно, в силах его остановить. Но… Дальше что? Что будет дальше с ним самим? Нет уж, лучше выжидательная тактика. Держать ухо востро и надеяться, что Тейрину опять повезет с его очередной странной затеей. А если не повезет – вовремя уйти в тень. Это они, люди Ордена Чистильщиков, воспитанники Бордрера, всегда умели.
Тейрин в третий раз повернул доску, в третий раз бросил кости, взялся за одну из игрушек, поднял над доской, но не поставил на клетку. Вместо этого спросил:
– Ты собрал людей?
Это было первым поручением после представления, устроенного им на встрече с хозяевами Орденов: “Собирай своих людей”
Крит тогда даже поперхнулся. Своих людей! Ну, пару-тройку тех, кто не был в рухнувшей башне, он, положим, знал. Еще с парой воров доводилось работать время от времени… Те шустрые ребята, хоть и слабенькие. Зато знаются со стайками головорезов-соек, гуляющих по подворотням. С теми, существование которых якобы всячески старались пресекать стражи, а на самом деле смотрели сквозь пальцы, получая за это свой процент с улова.
Но они не подготовлены совершенно. Уровень не тот, даже не стражей Мерела. Они только на злости и голоде выезжают. И количеством берут. К тому же способны к командной работе, если очень ненадолго. Ходячий хаос. Друг друга передушат, как пауки в банке, если в одном помещении запереть.
С другой стороны никто ведь не просил запирать их в одном помещении.
Более того – никто не просил делать из них Чистильщиков навсегда. А вот если ненадолго... И за деньги...
– Сколько заплатишь? – спросил Крит тогда и тут же ответил на задумчивый, обращенный внутрь себя, но все же поднятый на него взгляд небесных глаз. – Не мне! Наших почти не осталось. Надо выходить на наемников.
– Сколько будет нужно, – спокойно ответил Тейрин, выслушав тираду. И не дав больше сказать ни слова, круто развернулся, зашагал к карете, что ждала за углом. Чиркнул по воздуху белый плащ, полетел следом.
А Крит растерянно замер, не понимая, идти ему следом или оставаться тут и мгновенно бросаться на поиски людей.
И таращился в белую спину, пока Тейрин, не оборачиваясь, не взмахнул рукой, как-то лениво и в то же время нетерпеливо, призывая следовать за ним. Крит и последовал. А людей отправился собирать на следующий же день. И на следующий после него.
Тейрин почти не мешал ему работать. Вызывал к себе редко и по делу, все остальное время Крит был предоставлен себе.
“Правильно, – сердито думал он сейчас, когда осознал наконец, что с ребенком имеет дело, – нечего детям путаться у взрослых под ногами…”
И именно потому, что времени у него было достаточно, на сегодняшний вопрос ребенка он смог ответить утвердительно.
– Собрал, – сказал он.
– К темноте приведешь сюда, – приказал Тейрин.
– Привести-то приведу... – Крит задумчиво пожевал губу. – И они, конечно, готовы пойти на многое... Но, господин, воевать с колдунами – опасно. Они непредсказуемы...
– Ошибаешься, – перебил Тейрин, передвинул наконец свою фигурку и снял с доски другую, побежденную. – К тому же, Чистильщик, мы воевать не будем. Мы будем уничтожать.
***
Колдуны куда более предсказуемы, чем обычные люди. Колдун не огреет тебя ломом по голове. Колдун будет использовать свое, только ему известное, самое мощное заклинание. Призывать химер. Бить огненными шарами. Проваливаться в тень. Каждый будет делать что-то, что, как они уверены, нападающий не сможет ни предвидеть, ни отразить. Только вот нападающий будет точно знать, к чему готовиться. Потому что знает Тейрин. Осведомитель из их племени был его глазами и ушами не только у Чистильщиков.
– Приведешь людей, – повторил Тейрин гному. – Только тихо. Никто не должен знать.
Тот кивнул, вскочил слишком поспешно, как показалось Тейрину, – будто хотел поскорее убраться отсюда. Или спешил выполнить приказ?
– Не рано ли? – спросила Сорэн, как только дверь за гномом захлопнулась и распахнулась вновь – ветром. – Они должны быть уничтожены. Должны. Но уверен ли ты, дитя, что это своевременный ход?
– Да, – ответил Тейрин, повернул доску.
Сейчас – самое время.
Ситуация в Нат-Каде так и не вышла из критической точки. Главы Орденов, скорее всего, уже начинают перешептываться о том, что Тейрин не держит слово. А все их люди из стана колдунов, предупрежденные и всполошившиеся было, успокоились, осели… Муть осела, и вода вновь прозрачная. Так видно, куда бить. Демонстративно, упреждающе. И бить по якобы страшным колдунам, которые на самом деле разрозненны и слабы, – лучшее на данный момент решение, чтоб удержать под контролем систему.
Чьими именно руками Тейрин это сделает, под покровом ночи не увидит никто, зато все смогут рассмотреть с утра пепелища от домов. И ужаснуться силе правителя Верхних земель, который не побоялся в открытую выступить против колдовской братии.
Ни у кого не возникнет вопросов, куда делись они сами. А ему они пригодятся. Ему ведь все еще нужно тренироваться. Тейрин любил комбинации, благодаря которым поражаешь сразу несколько ключевых точек на схеме противника.
– Жаль, что ты не играешь... – пробормотал он, и только потом осознал, что сказал это Сорэн.
Сжал в ладони камень, но тот уже был прохладным. Сорэн ушла. Ее сил пока не хватало на то, чтобы быть рядом постоянно. И только кровь могла вернуть ее. Много крови.
