Текст книги "Мы, монстры. Книга 2: Иные (СИ)"

Автор книги: Тим Вернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Глава 26. Все силы

Йен шел первым. Чувствовал на спине взгляды – и Рэя, и Мирта, и возможно, Нивена, тут никогда нельзя быть уверенным, куда тот уставился. А почувствовать – и подавно.

Стены ущелья становились все ниже, все шире. Пешие путники остались позади – Нивен двинул вперед так быстро, как только мог, остальным пришлось за ним поспешить, а люди позади еще и фору дали: пока собирали вещи, что-то решали, делились на группы, ждали своих.

Обогнали лишь несколько всадников, Князя среди них пока не было. Тоже, видать, собирался. Конечно, у него там целый дворец под землей – вещей, небось, куча! Вперед скакали только легкие всадники, которым, видимо, была отведена роль гонцов: предупредить людей в других селениях, тоже призвать собираться. Интересно: бежать или воевать?

Всякий раз, заслышав конский топот позади, Йен демонстративно вздыхал и старался шагнуть как можно ближе к стене, но лошади – которых всадники вели, естественно, по центру дороги – шарахались от него все равно.

В очередной раз услышав стук копыт, Йен привычно двинулся в сторону и заметил, как Нивен почему-то оказался у противоположной стены. И только Рэй с Миртом неспешно брели посередине. Во-первых, черта с два Рэй будет уступать кому-нибудь дорогу – объедут, а во-вторых, он, кажется, так устал, что захочет – не уступит.

“Отлично! – подумал Йен. – Как раз это мне и надо… Еще немного, Рэй, давай, вымотайся окончательно. И тогда-а…”

Лошадь шарахнулась, Нивен, оказавшийся в нужном месте, выбросил руку в ее сторону, успокаивая, схватил за узду и что-то тихо сказал. Всадник ответил. Нивен отпустил, всадник помчался дальше. Нивен вернулся к процессии. Йен открыл уже рот, чтобы спросить, чего это он взялся успокаивать лошадей, но эльф внезапно ткнул ему под нос флягу.

– Опять украл? – восхитился Йен. – Когда?! – И тут же понял. – А-а, только что? У коня?

– У коня, – повторил Нивен. – Кто вешает флягу на седло?

– Те, кто не подозревают, что свои могут подойти и украсть ее?

– Не нужна? – уточнил Нивен.

– Дай сюда! – Йен забрал флягу. Нивен ухмыльнулся, дернул плечом и зашагал вперед. Еще что-нибудь воровать, наверное. А Йен сделал глоток, другой. И только потом понял: он же постоянно жаловался, что хочет пить. Он-то жаловался стражам, а Нивен решил, что по-настоящему…

Хотел ли он пить на самом деле?

Наверное, не слишком. Пары глотков хватило.

Йен покосился через плечо на Рэя. Этот, наверное, хочет. Он, в конце концов, человек. Не древний монстр и даже не эльф. Сколько он уже ходит с ними? И естественно, не попросит воды. И естественно, лучше ему воду и не давать – так быстрее вымотается, а сил там много вымотать надо всерьез. И естественно…

Йен в очередной раз громко вздохнул, будто лошадь собирался пропускать. Резко остановился, подождал, пока Рэй догонит, так же резко протянул ему флягу.

“Наверное, так… – подумал он. – Наверное, так чувствует все эти свои глупости Нивен: когда понимаешь, что делаешь что-то не то, но все равно делаешь”.

Рэй перевел взгляд на флягу. Потом – на Йена.

– Там не яд, – честно сообщил Йен. – Вода, я попробовал. Ушастый украл, а я попробовал. Потому что ушастый сам не знает. Не разбирает, что красть, всё подряд тащит…

Рэй выслушал это всё, мрачно глядя в глаза, наконец устало перебил:

– Иди вперед! – и вырвал из руки флягу прежде, чем Йен послушался.

Хватка пока твердая, но жест – слишком ломаный, угловатый, а значит рука дрожит, и Рэй удерживает ее уже с определенным усилием.

Хорошо!

И голос – почти мертвый. Почти как у Нивена. Но у Нивена оно ничего не значит, оно всегда так, а у Рэя – значит, что смертельно устал.

Нивен, идущий впереди, замер у поворота. Йен был готов поспорить, что раньше этого поворота не было. Та дорога, по которой они сюда пришли вместе со стражами, вела вперед и слегка забирала вправо. А слева там, где скала уже превратилась в холм, оказалась еще одна широкая тропа – ведущая наверх.

– Нам дальше, – тихо бросил Нивен, дождавшись его, и двинулся вперед.

– Эй… Мы же собирались башни ломать, – пробормотал Йен. – Я вот почему-то уверен, что верхний город – наверху, а значит нам надо на холм…

– Ты собирался ломать, – поправил Нивен. – Я нет.

– Как? – удивился Йен. – Ты – и не хочешь ломать?! Или у тебя так: либо ломать, либо воровать? Что-то одно украл, что-то другое можно не ломать?

Нивен не обращал внимания. Даже не косился. Уверенно шагал вперед. Так же уверенно шли следом Рэй с Миртом. Медленно, но уверенно.  Взглядами на спине – разве что дыру не прожгли.

Йен ждал. Нужно было отойти дальше.

Еще дальше…

Он заговорил только спустя несколько сотен шагов и еще пару поворотов.

– Мы идем – куда? – спросил Йен. – Нет, мне-то все равно, я привык ходить куда ни попадя, но вот Рэй, кажется, переживает. Ему и так непросто, потому что делаем всё не так, как он хочет, меня вот, например, не убиваем… А теперь еще и идем не туда! Он так жить не может, правда, Рэй?

Йен оглянулся и оценил обстановку: они ушли далеко, людей в поле зрения не было, ущелье давно превратилось в дорогу, широкую, удобную. И пустую.

Рэй не ответил, только уставился исподлобья, теперь не в спину – в глаза.

– Я говорю, – громче начал Йен, как будто тот не расслышал. И остановился, дожидаясь. – Говорю: не можешь, когда все не по правилам, да?

Рэй подходил.

Йен покосился на Нивена. Тот стоял рядом. Бессмысленно таращился на Рэя, так же бессмысленно покосился на Йена и снова перевел взгляд вперед. И так как других вариантов все равно не было, пришлось расценить это как признак готовности к действиям.

“На тебе – всего лишь жаба, – подумал Йен, мысленно обращаясь к эльфу. – Тем более, ты с ней уже на короткой ноге. Вон как смотрит на тебя, глаз не отводит… Влюбилась! И Мирт сожрал бы меня сейчас, умей он читать мысли…”

Мирт не умел – и это радовало. Не умел и Нивен – а вот это сейчас ох как пригодилось бы.

– Смотри! – Йен ткнул пальцем за спину Рэю.

– Ну нет, – качнул тот головой. – На этот раз не выйдет.

Нивен медленно перевел взгляд за Рэеву спину, моргнул и пристально уставился в никуда. Йен надеялся на одно: что сейчас они оба смотрят хотя бы примерно в одну точку. И Нивен не скажет что-то типа: “Да нет там ничего!” раньше времени. Ну, или не скажет вообще – очень удобно все-таки, что он неразговорчивый.

Рэй перевел взгляд с одного на другого, тяжело вздохнул.

– Но если там… – начал с разворотом.

И не договорил: Йен коротко, но мощно двинул его рукоятью меча в основание черепа. Нивен в то мгновение, как Рэй начал двигаться, уже шагал к жабе. Приложил руку к рыкнувшей было морде, и морда замолчала.

Нивен закрыл глаза. Губы шевельнулись, и если хорошо прислушаться, можно было разобрать:

– Опасно… Унесешь Друга… Далеко… Домой…

Нивен покосился на Йена, и тот воодушевленно закивал. Мол, да, домой.

– Скажи Мирту, чтоб не над Верхними землями шел, – спохватился вдруг. – Не по центру. Подальше от вашего Нат-Када. Они там до сих пор, небось, нервные, боятся, что что-нибудь еще на голову свалится. И тут – Мирт в небе, представь себе. Скажи, чтобы по береговой линии шел.

Нивен смотрел в глаза еще мгновение, ничего, конечно, не выражая бессмысленным взглядом, но Йену все-таки показалось, что эльф хотел спросить: “Закончил трепаться? Точно? Теперь уже можно действовать?”

И только потом закрыл глаза и снова зашептал.

– Вдоль воды… Над песком… До гор… До дома.

Отпустил Мирта. Тот мотнул головой. Покосился на раненую лапу, потом – с привычным уже прищуром на Нивена. Йену показалось, что он пытается сказать что-то вроде: “Изверг! Я ранен, а ты меня посылаешь через весь Н’ваго лететь?”

Ну, Йен бы именно так на его месте и сказал. Но Мирт говорить не умел. Вместо этого перевел взгляд на лежащего на земле Рэя. Вздохнул так же демонстративно, как только что вздыхал Йен, развернулся спиной, тяжело сел. Мол, привязывайте его опять ко мне. Понесу, так и быть.

Только тихо рыкнул на Нивена, когда тот подошел. Нивен поднял бровь. Мирт поднял верхнюю губу, обнажив клыки, но уже не рычал. Отвернулся, уложил передние лапы перед собой и с тяжелым стуком уронил на них огромную голову.

– Флягу, – сказал Нивен. Присел перед мордой, деловито поднял верхнюю челюсть, влил половину содержимого в пасть. Мирт так удивился такому повороту событий, что уже не рычал и даже не щурился. Только ошарашенно наблюдал за действиями эльфа из-за собственной раскрытой пасти. И жадно глотал воду, пока Йен привязывал Рэя.

Опять.

***

Когда Мирт скрылся из виду, Йен развернулся к Нивену.

– Ну? – воодушевленно спросил. – Теперь что?

– Идем к Нильф, – ответил тот. – Спросим, как помочь.

– Помочь? – фыркнул Йен. – Думаешь, она знает, что делать? Думаешь, у нее есть план? Тактика, стратегия?

Нивен наклонил голову набок.

– Они не разговаривают друг с другом, эти божки, – напомнил Йен. – Они даже не разговаривают! Как они смогут воевать? Или думаешь, она одна рогами всех эльфов раскидает? И мы с пеньком добьем?

Он оглянулся по сторонам и заорал:

– Ни-и-ильф! – потом вновь глянул на Нивена и продолжил. – Вот сразу не мог сказать, что у тебя нет идей? Я бы Рэя не бил бы сразу, я бы спросил сначала, как нам дальше. Он хоть и медленно думает, но может что-то придумать, в плане тактики боя… – и опять. – Ни-и-ильф!

Нахмурился, потер лоб.

– Так, – сказал себе под нос. – Я Каарэй. Я огромный грозный и тупой… Нет, не так. Я огромный грозный гениальный воитель, я побеждал оборотней, великанов и гномов, теперь надо придумать, что делать с эльфами… Ни-и-ильф!

– Хватит кричать, – бросил Нивен.

– У нее там травы и птицы и всё остальное кричит, – напомнил Йен. – Так что нам нужно перекричать. Понял?

Нивен помолчал мгновение, пристально глядя в глаза. Потом кивнул.

Вместе вдохнули, хором позвали:

– Ни-и-ильф!

Нивен, естественно, еще и кричать не умел – просто громко говорил. И Йен во второй раз пожалел, что слишком быстро вывел Рэя из игры. Этот бы так заорал, что травы бы усохли, а птицы умолкли, на всякий случай.

И все-таки Нильф услышала их и без Рэя.

За очередным поворотом – стояла. Прямая, высокая, вздернув подбородок так, что рога касались ветвей ближайшего дерева.

– Подросла, что ли? – удивился Йен.

– У меня нет времени на глупости, – отрезала та, перевела взгляд на Нивена и спросила. – Звали?

“И чего орать было? – подумал Йен. – Ушастому можно было шепотом позвать – примчалась бы. С чего это такая нежная привязанность?”

Он не то, чтобы злился или ревновал – ему еще рогатой страшной бабы не хватало для полного счастья. Просто как-то непривычно, что женщина – пусть и богиня – уделяет больше внимания другому мужчине – пусть и серомордому, – когда рядом есть он. Шаайенн.

Или лучше сказать – Затхэ?

– Люди ушли в свой город, – заговорил Йен. Возможно, слишком резко. Она даже оторвалась от эльфа и покосилась на него с легким удивлением. – Я так понимаю, там они хотят обороняться.

– Глупцы… – бросила Нильф.

– И наша задача, – продолжил Йен, – не подпустить туда Иных, так?

Рогатая тихо, коротко рассмеялась.

– И ты глупец, мальчик, если считаешь, что это нам по силам.

– Ну, для начала давай узнаем, что это за силы такие у нас, – пожал плечами Йен и мстительно добавил. – Девочка!

От возмущения она задохнулась. Начала на выдохе:

– Да знаешь ли ты, кто я…

– Но и ты не знаешь, кто я, – отрезал Йен и щелкнул пальцами перед ее носом. Рогатая побледнела. Кажется, от ярости. – А сейчас соберись с мыслями. Чтобы придумать, как воевать, мне нужно знать, кем воевать. Пока я знаю тебя, пня и кошку. Кто еще у тебя есть?

– Да ты…

– Кто еще?! – рявкнул он, подступив ближе, и она отшатнулась. Кажется, ее напугал рык, прорезавшийся в голосе.

– Есть несколько богов… – растерянно проговорила Нильф, всматриваясь в его глаза, пытаясь там что-то высмотреть. – Но у каждого из них свой лес, свои силы, свои правила… И первое из них – никогда не встречаться. Лишь я могу пересекать границы волшебных лесов.

– Да ты что? – фальшиво изумился Йен. – Прямо такая особенная, да? Я вот что тебе скажу, девочка, – снова сделал ударение на этом слове, – если твои друзья так и будут сидеть каждый в своем лесу, мы точно не победим! Нам нужно собраться вместе. Найти позицию, выработать тактику. И ударить – тоже вместе. Ясно?

– Это завет Тэхэ! – наконец Нильф разозлилась. Голос ее громыхнул громом, потемнел лес, поднялся ветер. – И не тебе приказывать нам их нарушать!

– Тогда подыхайте тут вс-се, – прошипел Йен, приблизившись на расстояние вдоха, глядя прямо в фиолетовые глаза. – Во имя заветов той, которая погубила себя, как и все ее братья и сестры!

Развернулся и зашагал прочь по дороге.

– Шаайенн, – сказал ему вслед Нивен.

– Нет, ушастый! – выдохнул он, круто разворачиваясь к ним. – Одно дело – идти драться за них, когда они тоже согласны хоть что-то предпринять. Другое – умереть за просто так, пока они под своими кустами прячутся. Потому что, видите ли, одна рогатая дура другой сказала так делать!

– Да кто ты такой?! – не выдержала Нильф.

А Йен неожиданно тихо ответил, как припечатал:

– Затхэ.

– За… – начала переспрашивать она, но осеклась. Не было смысла – она все услышала.

Тишина повисла над ними.

– Собери богов, – проговорил наконец Йен, так же тихо и твердо. – Передай: Затхэ поведет их на битву с Иными.

Нильф будто очнулась. Встрепенулась, покосилась еще раз на Нивена, но на этот раз – подозрительно, будто хотела спросить, “ладно, с рыжим ясно, а ты тогда – кто?”

***

– Неудобно получится, если эльфенок сейчас так: “А я твой папа!” – развеселился Ух’эр.

Лаэф задумчиво отмахнулся – попытался отвесить подзатыльник. Естественно, промазал.

***

– Идите по тропе, – сказала Нильф. – Я подготовлю встречу.

Развернулась и шагнула в заросли.

– По какой… – начал Йен.

Заросли у края дороги расступились.

– А-а… – протянул Йен.

Двинулся вперед. Весело бросил:

– Фу-ух! Ну я и злой получился! А ведь сработало, да? Надо было просто представить, что говорил бы на моем месте Рэй! Он такой – любых богов запугает! Правда, слова “тактика” и “позиция” я слышал только от него. Ну, я помню, что говорил тогда Рэй. Буду говорить то же. А дальше – разберемся.

– Рэй, – кивнул Нивен, глядя вдаль, будто думая о своем.

Кажется, не поверил, что Йен пытался вжиться в шкуру брата.

***

Лаэф поднялся с трона.

– Куда это мы так решительно? – хмыкнул Ух’эр. Он сидел на нижней ступени и вставать, чтобы пропускать старшего, ему было лень. – Забыл, что спишь?

– Собирай всех, – сказал Лаэф. – И скажи: на этот раз все серьезно. И сам пойми, насколько все серьезно. Нивен хочет биться с Иными. А как ты должен помнить, дорогой брат, победить Иных – это не морскую змею зарубить. Никто, кроме нас шестерых с ними не справится…

– Пятерых, – напомнил Ух’эр.

Лаэф осекся на мгновение. Сжал кулаки.

Эрхайза скользнула с плеча к ногам. Она чуяла, когда ему было плохо, сбегала на всяких случай – в лучшие дни он мог обратить ее в прах одним дуновением – даже помощь Ух’эра не понадобилась бы. В лучшие дни он многое мог обратить в прах…

Лаэф щелкнул пальцам – и Ух’эр чуть было не вздрогнул. Но ничего не произошло: брат просто призвал змею обратно.

– Тем более, – кивнул он наконец. – Мне будут нужны все ваши силы, на пределе. Если ты распыляешься на еще какие-то глупости, брат, а ты всегда так делаешь, то слушай внимательно: это нужно прекратить сейчас же. Передай мои слова остальным. Но главное – послушай сам. От этого зависит жизнь эльфенка. А значит, моя. А значит, ваша. Само бытие сейчас требует от тебя: никаких глупостей!

“Иногда ты очень похож на Сорэн, – сердито подумал Ух’эр, но промолчал об этом: хватит злить Лаэфа. – Такой умный и такой серьезный! И только ты знаешь, как надо поступать. И учишь нас, неразумных, учишь, а мы только и делаем, что творим глупости…”

Но сам понимал, что сердится напрасно. И глупости – действительно творит. И силы – сейчас необходимы.

– Так и будешь там стоять? – уточнил у Лаэфа, усмехнувшись. – Я просто не пойму: мне подниматься, чтобы тебя пропустить, или ты просто ноги решил размять?

– Тебе в любом с-случае пора, – прошипел Лаэф. – Время сейчас стоит особенно дорого.

Выгнулась и зашипела Эрхайза.

– Да ладно вам, – пробормотал Ух’эр. – Иду уже, иду…

Легко скользнул на пол, крутанулся вокруг себя, поднимая облако тумана, вскинул руку и щелкнул пальцами.

“Пожалуй, брат прав на этот раз…” – подумал он и глубоко вздохнул прежде, чем бросить облако в очередной сон.

В его личный, собственный сон.

Который давно пора было прекращать.

Глава 27. Слишком похожи

Ух’эр спрыгнул на мягкую траву. Сумасшедшая девка, кажется, играла с ближайшим кустом. Она так и не помогла ему, так ничего и не вспомнила, а теперь уже – не успеет. Пора заканчивать.

Ему понадобятся все силы.

– Дитя! – позвал он.

Она вскинулась, заулыбалась широко – будто переняла его улыбку, его оскал.

Он не разозлился, как ни странно. На нее – не разозлился.

– Подойди!

Она не подошла – подбежала, ткнула под нос веточку с куста. На ней был цветок. Мелкий и полуживой, но цветок.

– Это откуда? – нахмурился он и подозрительно огляделся. Он никогда не делал цветов – зачем? Но этот сон – его творение. Всё здесь, весь этот кусочек небытия, из которого слеплен и луг, и трава, и небо, и мягкий свет, принадлежит ему.

Кто тогда сделал цветок? Не пролезла ли сюда негодяйка Эйра?

Но как бы ей пролезть, лисице рыжей?

Он закрыл это место, запечатал, спрятал. Это он везде пробирается – не они.

Лаэф еще, разве что, вместе с тенями. Но Лаэф не создавал бы цветов. Змею бы скорее подложил.

***

Ух’эр вспомнил: когда-то ему было уже так… не страшно, нет, но беспокойно. Что-то грызло внутри. Когда, сидя рядом с Талой, то и дело оглядывался по сторонам. Не следит ли кто из богов?

Они не следили. Пока – не следили.

И да, он сам был во всем виноват.

***

Но сейчас-то зачем беспокоиться?

Он уничтожит все вокруг щелчком пальцев, и какая разница, кто принес эту гадость?

Ух’эр смял цветок в ладони, швырнул под ноги.

Марла по-детски надулась.

– Ничего не вспомнила, дорогуша? – спросил мягко.

– А ты? – спросила она в ответ.

Забыла, что только что обижалась и вновь оскалилась.

Как поняла, что он как раз вспомнил? И совсем не то, что хотелось бы.

Он сжал кулак. Но вдруг подумал, что сейчас, должно быть, похож на Лаэфа – тот тоже злится молча и сжимает кулаки. А Лаэф скучный. Если уж злиться на девку, то не так. Можно куст ей на голову надеть. Швырнуть с огромной высоты, чтоб вместо головы остался. Оставить лежать на траве, полюбоваться, а потом уж – уничтожать всё вокруг.

– Что с теми существами? – спросила она вдруг, отвлекая от планов. – Это они снова сделали что-то не то? Потому сердишься?

И взяла его руку в свои. Ух’эр только сейчас понял: кулак все еще сжат.

– Они всегда делают что-то не то, – ухмыльнулся ей. И доверительно сообщил. – А тебе пойдет куст. У тебя и так там куст, – и потрепал свободной рукой взъерошенные волосы.

– Что они сделали на этот раз? – спросила она, вглядываясь в его глаза.

“Что ты высматриваешь там, дурочка? Там ничего нет. Давно ничего нет…”

– Решили подраться с Иными, – пожал он плечами.

Ну, поговорить-то немного он может. А потом – куст.

Она задумалась, будто пыталась вспомнить, кто такие Иные. Или еще что-то…

– О чем сейчас думаешь? – без особой надежды спросил он.

Вряд ли, конечно, но вдруг что-то полезное?

Она тряхнула головой, будто отгоняя воспоминание. Или каких-нибудь мух, что летали в ее безумных мыслях.

– Иные убьют их, – сказала ему твердо.

– Не забывай, что есть еще я, – хмыкнул он. – Насекомых Иным топтать легко, а об меня – споткнутся.

– Ты спасешь насекомых? – и снова ее взгляд изменился: теперь в нем теплилась странная надежда. Но не за эльфенка она переживала – как и Тала когда-то, пыталась найти в нем не Смерть – спасение. Пусть не для себя: для кого-нибудь. На самом же деле – для него самого. Никто из них обеих так и не смог признать очевидного.

“Там ничего нет”

Он – Смерть, он – Пустота.

Ну и немного веселья, куда ж без веселья?

Снова покосился на куст – уже не терпелось повеселиться. И несвоевременно задумался вновь: откуда там взялся цветок?

А потом почувствовал – Лаэф зовет.

Пора.

Она смотрела все с той же надеждой. От этой надежды было труднее дышать. И перехотелось шутить.

Он просто развернулся и шагнул в облако.

Щелкнул пальцами, не оборачиваясь.

Луг обратился в прах.

Старуха-гадалка упала на камни у подножья дворца Тейрина.

Облако уносило Ух’эра прочь – в другой сон. Этот – давно пора было оборвать.

Он закрыл глаза и сжал кулаки. И только теперь понял, почему Лаэф делает так – чтобы не дрожали руки. Глаза бы Лаэф тоже, наверное, закрывал. Да только их нет.

Интересно, когда нет глаз, куда деваются слезы, когда больно?

– Зато теперь можно будет смеяться, – прошептал он.

И дико, широко улыбнулся.

Когда-то давно он соврал себе: ему все-таки было страшно. Когда Тала была рядом – ему было страшно.

Он понял это только сейчас – потому что испугался снова. Слишком привязался к игрушке. И лучше выбросить ее сразу, пока не отобрали и не сломали старшие. Иначе было бы больнее.

– Было бы? – прошептал вслух.

Ему никто не ответил.

Вокруг клубился лишь ядовитый туман.

***

Лаэф нетерпеливо барабанил пальцами по подлокотнику.

Пора бы уже младшему явиться. Пора принести золотые нити остальных. Чтобы все – в полных силах, чтобы все – в его руке. Чтобы все – разом в бой.

С Иными сейчас, из полу-небытия будет труднее справиться. Но они справятся. В прошлый раз – вообще, как жуков, передавили.

Сами даже не заметили – слишком были заняты своим.

Тогда люди, помолившись живым еще богам, вышли на битву. Тогда – впервые после Затхэ – все Шестеро хотели одного и действовали слажено. Больше себе в удовольствие, чем помогая насекомым, но – вместе.

Эйре, правда, быстро наскучило. На дерево взобралась, ловкая после леса Тэхэ. Опять откуда-то взяла яблоко – чтоб она подавилась – жевала и наблюдала за событиями, прокручивая в нежной ладошке ножик. Кинжалом это недоразумение, смахивающее на иглу, Лаэф назвать не мог.

Поле боя уже было в крови.

Заррэт ревел, размахивая секирой неподалеку. С пригорка, стоя в горстке лучников пускала тонкие стрелы сама натянутая, как тетива, Тэхэ. Ух'эр метался тенью, огромными прыжками – собирал свежую кровь.

Сорэн стояла вдалеке. Слишком молчаливая, собранная, со сжатыми в тонкую линию губами, почти не била – скупыми, рубленными ударами расшвыривала Иных. Это – Сорэн! Которая удовольствие получает от того, чтобы убивать, разрывать, в землю втаптывать... Впрочем, кто из них не получает? Разве что белка эта рыжая, со своим яблоком.

Лаэфу хотелось думать, что дело в нем. В том, что он так близко. Что это гложет Светлую. Но знал – это не так. И не разрешал глупым надеждам одержать верх над разумом. Что-то другое тревожило ее.

Легким круговым движением снес ближайших противников, улучил мгновение и с силой саданул ногой по стволу. Ойкнув, Эйра всё-таки поперхнулась, слетела с ветки. Но не упала – встала на ноги рядом.

Он кивнул на поле, собираясь сказать возмущенно глядящей на него дурочке, мол, иди, воюй! Но сказать ничего не успел – верная Эрхайза зашипела – и он прыгнул в сторону, уклонившись от просвистевшей над ухом секиры. Не предназначенной ему. Вероятно. По крайней мере, та вонзилась в лоб одному из Иных, а Заррэт никогда не мажет. И каждый его удар смертелен.

– А ведь в такой шумихе тебя легко прикончить! – прорычал он, вихрем проносясь мимо. Подхватил верное оружие и вновь нырнул в самую гущу, кромсая врагов.

– Ты зачем меня скинул? – спросила Эйра.

– У нас битва, – ответил он. Она прыжком ушла в сторону, легко сбила с ног парочку эльфов, он тем временем накинул тень сразу на десяток, шепнул Эрхайзе: “развлекайся” – и та еще одной тенью метнулась к ослепшим противникам.

– Помогай, – скомандовал, вновь развернувшись к Эйре. Та, присев над повременными врагами, с упоением облизывала окровавленные пальцы.

– Помогать выгребать трупы из-под ног? – фыркнула она. – Убить лишнего Иного и лишить вас удовольствия? Вам же нравится! А мне ваши драки наскучили…

– А может, – прищурился Лаэф, – надеешься, что нас Иные убьют, а всё потом тебе достанется?

Эрхайза скользнула под ногами, Лаэф, не глядя, взмахнул рукой, и окружившие его Иные рассыпались в прах. Пару людишек тоже зацепило, но что делать… Сейчас поговорит с рыжей и тогда уже будет драться честно.

– Эй! – возмутился Ух’эр издалека. – Не рассыпай моих мертвецов!

– Так приди и возьми их! – крикнул Лаэф в ответ. И жестом пригласил Эйру на поле боя.

Та вздохнула, закатила глаза и, не глядя, метнула свой ножичек вдаль.

Перевела хитрый взгляд на Лаэфа, выжидательно скрестила руки на груди, будто спрашивала: “Ну, как я?” – и ждала похвалы. Он хотел было сказать, что это всего лишь один эльф, но не успел.

Потому что закричала Сорэн.

Крик был коротким, страшным. Предсмертным.

Он круто развернулся… Нет, он не умирала. Все так же стояла, возвышалась над кучей мертвых тел, глядя куда-то вдаль, вскинув голову, будто взглядом ни с кем из них встречаться не хотела. Ну, как всегда. Только бледнее обычного, а губы –  дрожат.

Лаэф прищурился по привычке – будто глазами на нее смотрел. И сделал к ней шаг, всматриваясь. Он был слеп, но всегда видел больше других. И сейчас видел: не столько на них старается не смотреть, сколько на что-то еще на поле.

И вдруг прямо над ухом кто-то из смертных рявкнул так громко, что аж поморщиться захотелось:

– Король эльфов убит!

Эйра покосилась на Лаэфа и расплылась в довольной улыбке.

Люди с радостным ревом бросились в бой: армия без предводителя – не армия. Да и поняли уже насекомые: не так сильны Иные, как думали. Живут дольше, сил больше, скачут быстрее, но за пару веков мирной жизни среди деревьев и трав любой растеряет умение биться.

Кажется, боги стали людям не нужны – сами потеснили Иных к лесам.

Лаэф скрестил руки на груди, якобы наблюдая за битвой, на самом деле – за Сорэн. Вот теперь та ринулась в бой. Теперь – совсем иначе. Теперь он видел ее настоящую, слепяще яростную.

– Скучно, – сообщили вдруг над ухом – из небытия вынырнул Ух’эр. Тонкие губы в крови, оскал – кривой, кровь мерно и тяжело капает с черных ногтей, уходит в землю. Ух’эр уже не собирает ее – наелся. Мазнул взглядом по окровавленному трупу под ногами, поморщился задумчиво. Переборчивый.

Увидел того самого, короля, из которого Эйра только что старательно свой ножичек достала, задумчиво хмыкнул, с хлопком исчез в облаке, а через миг вышел из него уже возле окровавленного тела. Сорэн как раз обернулась. Не глядя уже взмахнула рукой, отбрасывая ближайших противников, взлетела в воздух и опустилась на земь уже перед ними.

Лаэф, кажется, наконец начал понимать, в чем дело. Подавил невольное и давно забытое желание протереть глаза, дабы убедиться, что перед ним правда. И тенью метнулся по полю, вырос за плечом Ух’эра. Поддержать младшего брата – в такую ложь никто не поверит, но ему и не обязательно, чтоб верили. Да и что ему оправдываться?

Пусть Сорэн первая объяснится.

– Мое, не дам! – тут же выпалил Ух’эр, схватил в охапку новую игрушку и очередным затяжным броском ушел куда-то сквозь гущу дерущихся.

Лаэф посмотрел на Сорэн. Расстояние – два шага, впервые за очень долгое время так близко.

Та не подняла взгляд.

Но замерла прежде, чем развернуться и гордо удалиться. Мгновение он смотрел на нее, а потом она ушла. С поля боя. Вообще.

Лаэф ухмыльнулся ей вслед.

***

Он знал, что она придет к Ух’эру. Зачем пришел сам – вот чего не знал. Тенью прополз, замер в углу. Чтобы своими глазами увидеть, убедиться, что не ошибся. А если так – насладиться тем, что ей действительно больно. Что ей бывает больно.

Правда, она этого не показывала.

Вошла в облако, что висело, зацепившись за край Гьярнору, вошла величественно, высоко держа голову, покачивая белыми бедрами, глядя на Ух’эра сверху вниз.

– Смотри не вывались, – с широкой улыбкой посоветовал тот. – Свет же проваливается сквозь туман, да?

И шевельнул пальцами. Угрожающе шевельнул – в любой миг готов щелкнуть. И – пока, сестричка!

Впрочем – думал Лаэф – он не так глуп, чтоб рисковать. Ради шутки – смешного падения старшей – нарываться на ее гнев… Интересно, как далеко он зайдет, чтоб не нарваться на ее гнев?

– Иным преподали урок, – сказала она. – Мы все сделали верно. И наши люди остались верны и благодарны нам. Но нарушен баланс. Пока будет поднят, взращен, воспитан воздухом и ветрами новый король, что-то может произойти. С Иными, с лесом, с их традициями невмешательства…

– Так уже произошло, не? – напомнил Ух’эр. – Вот совсем недавно!

– Они вышли не просто так! – холодно отрезала она. – Что-то спровоцировало, заставило их напасть. Кто-то чем-то выманил. И я выясню, кто. Но сейчас – им нужно вернуться в равновесие. Им нужен король. Без короля – кто будет ими править? Кто удержит в лесах?

Ух’эр с пониманием покивал и даже сочувственно цокнул языком.

И ничего больше – только глядел снизу вверх, щуря глаз.

А Лаэф – Лаэф хотел бы улыбаться, но было почему-то не радостно. Ему тоже было больно.

– Верни его, – сказала Сорэн, когда поняла, что Ух’эр делает вид, будто не понимает, о чем она. – Верни короля эльфов.

– Пф! – фыркнул тот. – Может, тебе еще и Затхэ вернуть?

– Брат, – попыталась она еще раз и шагнула к нему. Всмотрелась в безумные глаза. И Лаэф чуть не шагнул из своего угла, потому что так “брат” она говорила только ему. Она и должна говорить так только ему! Не этому, кривому!

И Ух'эр смотрел на нее так внимательно, так серьезно, что неприятно кололо внутри.

Сорэн склонилась к Ух’эру, протянула руку и коснулась кончиками пальцев его лица.

Он подался вперед и громко прошептал ей:

– Опять испачкаешься! – а потом отпрыгнул подальше. И уже оттуда, издали, ответил на немой вопрос в ее глазах. – Нет.

И напомнил, с той же интонацией, что на поле боя.

– Моё! Не дам! У тебя своих игрушек хватает!

– Это не игрушка, – покачала она головой.

Он изумленно вскинул брови. А потом – расхохотался. Серебристый смех пронесся по облаку, заклубился, потянулся вслед за ним туман.

– У тебя?! – с тем же изумлением спросил. – У тебя – и не игрушка?!

И неожиданно оборвал смех. Коротко, жестко припечатал:

– Всего хорошего, Свет мой, – и все-таки щелкнул пальцами.

Она открыла было рот, чтобы сказать что-то еще, но провалилась вниз, сквозь облако.

– Что ты делаешь?! – прошипел Лаэф и шагнул из тени.

– Да все равно все драться решили, – пожал Ух’эр кривыми плечами. Появлению Лаэфа ни капли не удивился. Знал, что ли? Что ж, вероятно: Лаэф знает, что происходит в тенях, Ух’эр – чувствует, кто таится в его туманах. – Так почему бы не начать мне? Как самому безумному… Ну, и чтобы Заррэт обиделся, что не он первый начал.