Текст книги "Кадиллак-Бич"

Автор книги: Тим Дорси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 36

1964 год

Шестеро мужчин в шляпах и пестрых рубашках сидели в баре Джека Ламотты в доме номер 2100 по Коллинз-авеню.

Они пришли к некоторым очень важным выводам. Время непостоянно. Оно или намного опаздывает, или слишком торопится. Мартин Лютер Кинг угодил в тюрьму из-за какого-то подонка. Врачи только что приказали всем бросать курить. Французское посольство выслано из Сайгона. Русские запустили на орбиту женщину. «Битлз» стали известнее, чем Иисус.

Малыш Серж спрыгнул со стула и пробежался по бару.

Серджо сунул в карман упаковку спичек и поднял глаза.

– Ну и дела! Он идет сюда!

– Кто? – спросил Лунный Пес.

Серджо проигнорировал Лунного Пса и помахал рукой.

– Эй, Джейк!

Остальные присоединились.

– Привет, Джейк!

– Как дела, Джейк?

– Классное местечко, а, Джейк?

Проходя мимо, человек улыбнулся и слегка кивнул головой.

– Так это и есть Свирепый Бык, – сказал Томми.

– Почему он так высоко поднимает ноги, когда идет? – спросил Морт.

– Ты бы тоже так шагал, – ответил Чи-Чи. – Видел его второй бой с Робинсоном? Такое не под силу человеку.

– Должно быть, у него нарушен баланс вестибулярного аппарата, – предположил Серджо. – Возможно, ему нужно обозначать видимый горизонт.

По телевизору, стоявшему в углу, пошла реклама: маленькая девочка отрывала у ромашки лепестки и считала их. Потом – яркий взрыв, грибовидное облако и низкий голос: «Третьего ноября голосуйте за президента Джонсона. Ставка слишком высока, чтобы оставаться дома».

– Невесело, – заметил Томми.

– Думаю, так и рассчитано, – сказал Морт.

– У Голдуотера никаких шансов, – вступил Чи-Чи. – Со времен событий в Тонкинском заливе.

– Вы видели новое шоу в субботу? – спросил Серджо. – То, с дельфином. Эн-би-си затеяло представление в пику Глисону.

– И что? – поинтересовался Чи-Чи.

– А то. Две трети материала для трансляций в прайм-тайм снимается здесь, в нашем родном городе. Мы становимся центром вселенной.

Мимо пробежал Малыш Серж.

– А что у Эй-би-си? – спросил Лунный Пес.

– «Внешние пределы».

– На мой взгляд, слишком неправдоподобно, – сказал Томми.

– А как насчет «Флиппера»? – поинтересовался Чи-Чи.

– Я знаю, что это неправда, – признал Томми. – Но все-таки…

– А что это за Брайан Келли, новый парень, который играет рейнджера? – продолжил тему Морт. – В первой серии мне больше нравился Чак Коннерс.

– Он играт: в «Марочном», правильно? – спросил Колтрейн. – Оторвал все пуговицы на своем пиджаке.

– Я был просто взбешен, – признался Томми.

– Так и рассчитано, – проворчал Чи-Чи, переворачивая газетную страницу. – Стараются вывести человека из себя.

– Что-нибудь хорошее пишут? – спросил Томми.

– Ленни Брюс отправляется в тюрьму за непристойное поведение.

– Я видел, как у Брюса брали интервью для радио, – сказал Лунный Пес.

– Где?

– В гастрономе на Семьдесят седьмой. Работал новый ведущий, Ларри Кинг.

– Стиль Кинга раздражает меня, – заявил Чи-Чи. – Попомните. Его карьера долго не продлится.

Колтрейн посмотрел по сторонам.

– А где Лу? Она назначила свидание ровно в семь.

– Лу пугает меня, – сказал Лунный Пес.

– Меня тоже, – добавил Морт.

– Тогда почему вы здесь? – спросил Чи-Чи.

– Потому что еще больше я боюсь не прийти.

– Я с Мортом, – сказал Грек Томми. – Сегодняшняя работенка не кажется мне подходящей. У нас маленький спортивный тотализатор, больше мы и не потянем.

– У Лу светлая голова, – сказал Серджо. – Ей можно верить.

– Верить? – едко спросил Чи-Чи. – Она дурачит тебя.

– Кто сказал?

– Все говорят. Раскрой глаза. Она связалась со скользким типом по имени Десмонд.

– Где ты это слышал?

– Лунный Пес.

Серж сверкнул глазами в сторону Лунного Пса.

– Извини.

– Вы все неправильно поняли, – проговорил Серджо. – Десмонд просто помогает в бизнесе. Он – тот забор, в который нам еще придется постучать.

– Серджо, неужели ты ничего не слышал? – спросил Морт. – Лу встречалась со всеми бандитами, которых убили. Фактически все, с кем она когда-либо крутила, мертвы, кроме тебя и Десмонда.

– И мистера Палермо, – добавил Томми. – Который, как оказалось, безумно ревнив.

– Тебе бы лучше о себе позаботиться, Серджо.

– У меня дурное предчувствие насчет сегодняшнего вечера, – вернулся к теме Морт.

– Откажемся, пока не поздно.

– Морт прав, – сказал Томми. – Нужно подвести черту.

– Затея обречена, – произнес Лунный Пес. – Пора убираться отсюда.

Они начали подниматься.

– Вот она идет! Все снова сели.

Лу бросила полосатую сумочку из кожи зебры на стойку.

– Куда это вы, парни, собрались?

– Никуда, – сказал Чи-Чи.

– Лжец.

Лу заказала порцию, выпила, грохнула стакан о стойку.

– Все готовы?

Компаньоны пересекли Двадцатую улицу, внимательно огляделись по сторонам и нырнули в угловую дверь под круглой неоновой вывеской «Клуб файв о’клок».

Сидя за столом в темноте, они медленно потягивали дорогие коктейли. Никто ничего не говорил. Все взгляды устремились на сцену, где длинноногая брюнетка под барабанную дробь медленно снимала вечернюю перчатку. Потом бросила ее в публику. Барабанщик подхватил игривую тему. Скользящей походкой женщина двигалась по подиуму, теребя за шеей завязки бюстгальтера из перьев. Она стащила вторую перчатку и пустила ее в полет. В результате было задрапировано лицо Грека Томми. Он не стал трогать трофей.

Танец закончился без дальнейшего раздевания. Публика зевала. Томми снял перчатку с лица и сунул в карман для более позднего исследования.

– Приготовьтесь, – сказала Лу. – Мы сюда не развлекаться пришли.

Снова заиграла музыка. На сцене появилась платиновая блондинка, похожая на Джейн Мэнсфилд, веер из павлиньих перьев торчал у нее прямо из задницы.

– В этом заведении выступала Марта Рэй, – произнес Серджо. – И Гарри Белафонте начинал здесь.

– Да-а, очень мило, – оценивающе произнес Чи-Чи. – Проверим.

– Я не уверен, что Малышу Сержу стоит смотреть, – сказал Морт.

– Ты с ума сошел, зачем притащил с собой мальчонку? – спросил Лунный Пес.

– Его мать работает – у меня не было выбора. Думал, заплачу какой-нибудь стриптизерше, чтобы присмотрела за ним. Опять же это историческое место, а я хочу, чтобы мальчик получил образование.

– Он его и получает.

Малыш Серж сидел в виниловой кабинке, болтая ногами, и во все свои большие глазки смотрел на качающийся веер из перьев, проплывающий туда-сюда.

Лу встала.

– Вот он. – Где?

– У бара, рядом с музыкальным автоматом.

– Он выглядит пьяным.

– Тем лучше.

Они наблюдали, как голова Десмонда медленно снижалась над стаканом, потом подскакивала вверх и начинала опять опускаться.

Лу открыла сумочку и вынула оттуда маленький пистолет двадцать пятого калибра.

– Начнем.

Серджо достал из бумажника десять баксов и замахал перед стриптизершей, призывая ее на помощь. Банда распределилась, соорудив в баре шестиугольную конструкцию, прикрывая спины друг друга на случай, если на вечер наведаются конкуренты. Или, что хуже, легавые.

С кокетливой улыбкой Лу скользнула на соседний с Десмондом стул. Улыбка не понадобилась-Десмонд лежал лицом в тарелке с испанским арахисом. Она обняла его.

– Привет, малыш. Как дела?

Никакого движения. Лу встряхнула его. Бесполезно. Она бросила быстрый взгляд вокруг и опустила руку вниз – пощупать пульс.

– Дома никого. Все ушли.

Парни начали выражать недоумение. Что происходит?

Глаза Лу подозрительно обшаривали бар. Она осмотрела стойку бара перед Десмондом: сигареты, зажигалка, выпивка… Выпивка. Янтарно-коричневая жидкость с небольшой воронкой осадка на дне – остаток нерастворенного порошка. Она прижалась к Десмонду, поцеловала в щеку, прощупывая тело через пиджак. Ничего, ни здесь, ни там. Стоп, под нагрудным карманом в подкладке что-то есть.

Глава 37

Наши дни

Зазвонил телефон. Капитан в зеленой форме поднял трубку.

– Алло?.. Нет!.. Понял… Да, они захотят знать прямо сейчас. Капитан повесил трубку и тут же набрал номер.

Трубку поднял майор.

– Не могу поверить!

Вскоре звонила половина телефонов Гаваны. Через десять минут полковник с папкой резво вошел в мраморный вестибюль. Шаги эхом отдавались в стенах и арках высоких оконных проемов, выходящих на отель «Насьональ». Полковник распахнул дверь штаб-квартиры кубинской разведки и отдал честь. Телефоны продолжали звонить. К часу ночи за большим дубовым столом собрался избранный круг людей в фуражках с золотым плетением над козырьками. Топографическая карта острова висела на стене.

Вперед вышел генерал. Красным маркером он решительно провел на карте линию.

– Мы только что получили сообщение от наших оперативников в Майами…

Последующее откровение парализовало присутствовавших, они не отрывали взглядов от генерала. Оцепенение не затронуло лишь одного из майоров. Его глаза бегали из стороны в сторону.

Встреча закончилась. Военные джипы с ревом понеслись по брусчатым улицам. Майор поднялся по ступенькам к своему особнячку, окна которого выходили на гавань. Он зашел в кухню, встал на стул. Дотянувшись до выступающего на потолке бруса, вытащил из-за него миниатюрный радиопередатчик и шифровальный блокнот.

Во Флориде зазвонил телефон.

Агент-новичок, задыхаясь, влетел в кабинет шефа отделения ЦРУ.

– Сэр, вы не поверите…

Перед самым рассветом конференц-зал в Корал-Гейблс заполнили мужчины с блеклыми глазами и в белых рубашках. С негнущимися спинами и потупленными взглядами они сидели за дубовым столом. Спинным мозгом они чувствовали, как шеф ходит позади них, брызжа слюной и шарахая кулаком по доске.

– Может быть, кто-то будет столь любезен и объяснит мне, что за чертовщина здесь происходит!

Никакого ответа.

– Кто-нибудь сумеет растолковать смысл послания, которое мы получили от нашего человека в Гаване?

Агенты рассматривали ногти.

– Шеффер! – заорал шеф отделения. – Ты с ним работаешь!

– Не исключено, что в сообщение вкрались ошибки. А может быть, до него добрались.

– Вы на самом деле в это верите?

– Нет.

Кусочек мела полетел в его сторону. Все пригнулись.

– Черт побери! Все знают, что ЦРУ делает в Майами, кроме самого ЦРУ!

– Сэр, наверное, работал один из новых источников, которые докладывают непосредственно в Вашингтон. Может быть, нам и не положено знать?

– В любом случае мы обязаны располагать сведениями! Мы работаем в разведке! – Шеф еще раз обошел вокруг стола. – Вы представляете себе, как будем выглядеть, если сюда нагрянут выскочки из Вашингтона и проведут крупную операцию под нашим носом?

Люди знали своего шефа, «знали» – даже слишком мягко сказано. Чик Ренфро. Легендарный разведчик на закате своей карьеры. Он работал в Майами с момента основания отделения. Даже когда в «солидной фирме» все было спокойно, он вел себя как безумный. Ренфро вновь принялся расхаживать по залу, разговаривая сам с собой.

– Дело рук Петерсона, не иначе! Он всегда появляется, чтобы испортить мне настроение, с тех пор как люди ЦРУ потерпели фиаско в Никарагуа.

Шеф снова взвился и гаркнул на Шеффера.

– Что еще было в депеше?

– Ничего важного, только несколько списков необходимых вещей да пара липовых кличек агентов – Серж и Чи-Чи…

– Не Чи-Чи ли Менендес? – спросил Ренфро.

– Как вы догадались?

– Сукин сын! – Ренфро продолжил метать мелки. – И это называется операция! Я так и знал! Чи-Чи был ссыльным оперативником и работал на нас, когда я возглавил фирму. Чертов неслух, он никогда не любил подчиняться! И вот он вернулся!.. Проклятый Петерсон!

Все сидели, опустив головы, пока Ренфро тяжело вышагивал вокруг стола.

– О’кей, что мы предпримем? Шеффер, ты упомянул второго парня?

– Серж – какой-то мистический тип. Никаких данных по департаменту.

– Может, он курирует агента Чи-Чи из Вашингтона?

– В общем, мы выяснили его связь с местным турагентством «Серж и Ленни».

Ренфро кивнул.

– Типичное прикрытие. Мы сами часто так поступали. Как-то мы открыли фальшивый «Дом всех звезд», и он помог нам отслеживать голливудских знаменитостей с проблематичными наклонностями.

– Сэр, если позволите, – вступил самый молодой агент за столом. Все повернулись в его сторону. Никто не мог поверить, что он осмелился заговорить.

– В чем дело?

– Они могут вообще оказаться не нашими ребятами.

– Что ты имеешь в виду?

– Сэр, с тех пор как возникли проблемы с внутренней безопасностью, обстановка ухудшилась. Бюро наступает нам на пятки.

– Конечно! – произнес Ренфро. – ФБР! Я должен был заметить его за милю!

Ренфро схватил с вешалки пальто и направился к дверям.

Штаб-квартира ФБР, Майами

Миллер и Биксби находились в кабинете директора Уэбба.

Уэбб нажал на магнитофоне кнопку «стоп» в конце радиопередачи «Радио Марти».

– Понимаете, что я имею в виду? – спросил Миллер. – Как будто снова настал шестьдесят четвертый: ЦРУ, банды, заказные убийства. Скорее всего они опять работают с Палермо, может быть, даже захватили нашего свидетеля ему в угоду.

Уэбб спокойно обдумывал ситуацию. Он сложил ладони у лица, как будто молился.

– Вы уверены, что тур-сервис – всего лишь прикрытие?

– Определенно. Раздался зуммер интеркома.

– Сэр, к вам шеф Ренфро.

– Только не говорите мне о совпадении! – воскликнул Миллер.

– Свободны, – сказал Уэбб и отпустил кнопку интеркома. – Пригласите его.

Миллер и Биксби встретились с Ренфро на выходе. Уэбб спрятал кассету с «Радио Марти» в бумагах и встал, чтобы поздороваться.

– Агентство осчастливило меня визитом? – подчеркнуто вежливо произнес он. – Какой-то особый случай?

Ренфро сел и изобразил озабоченный вид.

– Возможно, мы наступаем друг другу на пятки. Вы работаете над чем-нибудь на Кубе?

– Вы же знаете, туда мы не суем носа. Это ведь ваша территория.

– За исключением высланных кубинцев. У вас много всего закрутилось с тех пор, как «МиГ» сбил самолет «Братьев по спасению» с беженцами.

Уэбб ничего не ответил.

Ренфро театрально вздохнул и оглядел стол из красного дерева. Рядом с набором карандашей стояла золотая подставка с мячом для гольфа и медной табличкой: «Лунка-в-лунку, Дорал, Билл Уэбб, 16 сентября 1982 года».

Ренфро снял мячик с подставки и начал лениво подбрасывать и ловить его правой рукой.

Уэбб рефлекторно наклонился вперед.

– Это мой специальный… – Он взял себя в руки и снова откинулся на спинку кресла.

Ренфро еще раз подбросил мяч в воздух.

– Кто-нибудь из твоих кубинцев планировал поездку на юг, скажем, посреди ночи, своего рода приключение на пляже?

Уэбб рассмеялся.

– Ну, это, скажем прямо, не в наших правилах. А у тебя есть что-то подобное в разработке?

– Ты знаешь, я не могу ответить. А у тебя?

– Мне тоже приходится держать язык за зубами.

– До меня просто стали доходить разговоры, что мы можем работать с одними и теми же людьми и не знать этого. Такие недоразумения могут стоить жизней.

Оба откинулись в своих креслах и принялись изучать друг друга.

– Давай рассуждать гипотетически, – предложил Ренфро.

– Давай.

– Допустим, у вас действительно что-то в разработке. Если так, то все должно быть защищено несколькими слоями прикрытия – типичная оболочка для экс-агентов, наемников и бывших военных из Центральной Америки.

– Если и так, то научились мы у вас.

– Туше! – Ренфро встал и бросил мяч Уэббу, который кинулся ловить его, как будто это была колба с нитроглицерином, после чего бережно установил сувенир на сияющей подставке.

Ренфро прошелся по комнате и остановился перед фотографией в рамке: Гувер, Никсон и совсем молодой Уэбб на банкете в Майами. Ренфро заложил руки за спину, продолжая рассматривать снимок с автографами.

– Итак, предположим, вы работаете над чем-то подобным?

– Гипотетически все возможно.

– И у нас так же, – признал Ренфро, снимая фотографию со стены, чтобы лучше рассмотреть.

– Мне бы не хотелось…

– Кого бы вы стали использовать?

– Что?

– Кого бы вы стали использовать? – повторил Ренфро. – Как прикрытие. Теоретически.

– Не знаю.

– «Сержа и Ленни»? – решил блефовать Ренфро. – Знаете контору с таким названием?

Уэбб машинально взглянул на стопку бумаг, под которой лежала кассета с записью.

– Нет. А вы?

– Не уверен.

Ренфро повесил фотографию на стену.

– О’кей, будем на связи. Дайте мне знать, если что-то услышите.

Глава 38

Черный лимузин припаркован на углу Коллинз и Двадцатой улицы. Серж, сунув папку под мышку, ведет свиту по тротуару к двери на углу. «Да будут „Шоугерлз“». Достает из папки старое фото и, как учитель, демонстрирует его.

– Навес и неоновая вывеска клуба не сохранились, но вы не сможете не узнать архитектуру.

Они вошли внутрь. Мик и Ленни бросились бежать вдоль подиума и заняли самые удобные места. Серж пытался рассмотреть в темноте зала кабинеты. Морта нет. Теперь придется ждать. Серж ненавидел ожидание. Он пошел искать администратора. Показал ему фотографии из своей папки.

– Да, я слышал пару историй, – сказал коренастый человек лет тридцати пяти с бритой головой и в серьгах. – Когда я пришел сюда работать, я нашел на двери гримерки наверху табличку «Мэй Уэст» [47]47
  Мэй Уэст (Мае Jane West; 1893–1980) – американская актриса, сценарист и секс-символ.


[Закрыть]. Я взял ее на память, думал, когда-нибудь она будет стоить кучу денег.

– Марта Рей [48]48
  Марта Рей (Martha Raye; 1916–1994) – американская комическая актриса кино и телевидения.


[Закрыть].

– Как?

– Не Мэй Уэст, Марта Рей.

– Все старые звезды похожи.

– Все же небольшая разница есть.

Серж продолжал расспрашивать администратора, все сильнее и сильнее давил на него, пытаясь получить нужную информацию.

– Подумайте! Все, что можете вспомнить! Мельчайшая деталь, которая вам покажется несущественной, может оказаться решающей!

– Послушайте, приятель, мне не нужно неприятностей. Сходите и полюбуйтесь лучше на наших девочек.

Серж вернулся к подиуму и принялся доставать стриптизерш.

– Может быть, вы что-нибудь помните? Это очень важно!

– Я тут недавно. Хочешь танец на коленях?

– А твои подружки?

– Ты что, полицейский?

В помещении стало немного светлее. Серж посмотрел в сторону входной двери, через которую и проникло немного солнечного света. Вошел сгорбленный старик с тростью. Серж бросился к нему.

– Морт?

– Малыш Серж?

Они сели друг напротив друга в кабинете. Морт начал первым.

– Чи-Чи позвонил и сказал, что ты хочешь встретиться. Но предупредил, что встреча не может состояться в доме для престарелых. Что происходит?

– Много, много чего. Но я выберу лишь одно. Я пытаюсь разобраться в смерти деда и не верю в несчастный случай.

Морт придвинулся ближе и понизил голос:

– Не надо бы тревожить прошлое. Я знаю, тебе нелегко, но поверь старику.

– Я лишь пытался разыскать членов старой банды, – возразил Серж. – Но кто-то не хочет, чтобы я встречался с ними. В Лунного Пса и Томми стреляли.

– Что?

– Они в порядке. Оба в больнице. Я решил вытащить тебя из дома ради твоей собственной безопасности.

– Все настолько серьезно?

– Боюсь, да. Ты что-нибудь знаешь о дневнике моего деда?

– Книжка, в которую он все время что-то записывал? О, конечно. Я даже знаю, где она сейчас.

– Ты знаешь? – оторопел Серж.

– Разумеется! Она…

– Молчи! – Серж прикрыл Морта своим телом и зажмурился.

– Что ты делаешь?

Выстрела не последовало. Серж расслабился и сел.

– Тебе нужно поговорить с Луизианой, – сказал Морт. – Уверен, она будет рада увидеть тебя через столько лет.

Серж онемел.

– Лу все еще здесь? Она еще жива?

– Конечно, жива. Даже больше, чем когда-либо.

– Я имею в виду стиль ее жизни и все такое…

– Вот ее адрес, на обороте банковской квитанции. Серж проводил Морта до двери и начал собирать свою компанию. Он подошел к подиуму.

– Мы уезжаем!

Мик и Ленни взяли в руки долларовые бумажки, которые держали в зубах.

Часом позже. Заброшенный район Майами к югу от реки. Заколоченные фанерой окна. Ветер повсюду носит облака мусора. Пустой вагон метро, разоренный и разбитый. Территория после взрыва нейтронной бомбы.

Они ехали долго, пока снова не стали замечать признаки жизни. Винный магазин и рядом кучка мужчин, посасывающих из бумажных пакетов. Пуленепробиваемое окно ломбарда, предлагающего краткосрочные ссуды в залог автомобиля. Серж заметил полузаселенный многоквартирный дом. Он затормозил у киоска, специализирующегося на газетах из других городов и на разноязычных порнографических журналах.

Вместе с Чи-Чи они поднялись на террасу, направились к одной из квартир. Серж постучал в дверь. Тишина. Он приложил ухо к щели.

– Что-нибудь слышишь? – спросил Чи-Чи.

Серж отрицательно покачал головой. Он достал из кармана банковскую квитанцию Морта и проверил цифры, нацарапанные на ней.

Серж подергал дверную ручку. Осмотрелся по сторонам и попробовал нажать плечом. Дверь распахнулась. Серж пробежался пальцами по расщепленной дверной раме на месте замка.

– Кто-то здесь уже побывал.

Чи-Чи зашел вслед за ним, перешагивая через вывернутые ящики комода.

– Посмотри, что тут творится!

Серж рассматривал рассыпанные по полу старые дешевые украшения.

– Да, здесь жила Лу.

Они зашли в спальню. Серж открыл шкаф. Пусто.

– Плохо дело, – проворчал Чи-Чи.

– Пропала вся ее одежда, – сказал Серж.

– И сумочек я не вижу, – добавил Чи-Чи. – Может быть, она уехала?

Они вышли из дома и направились к лимузину.

– Похоже, Лу очень торопилась, – высказал свое мнение Чи-Чи.

– Или ее заставили торопиться, – добавил Серж, останавливаясь у газетного киоска и разглядывая «Уолл-стрит джорнал».

– Такое происходит, если начинаешь бередить прошлое.

– О господи! – воскликнул Серж.

– Что случилось?

– Я на коне! – воскликнул Серж, размахивая газетой над головой. – Наконец опубликовали мое письмо.

– Письмо?

Серж подал Чи-Чи газету, потом схватил всю пачку «Уолл-стрит джорнал» и направился к кассе.

– Я пошлю по номеру всем, кого знаю! Чи-Чи стал читать на ходу.

– Серж, в примечании редактора написано, что письмо опубликовано по согласованию с правоохранительными органами, которые пытаются отыскать автора в связи с серией нераскрытых убийств в Южной Флориде. Каждый, располагающий какой-либо информацией, должен позвонить в ФБР.

С неотразимой улыбкой Серж хлопнул пачкой газет по прилавку.

– Опубликовано – значит опубликовано!

Чи-Чи покончил с заявлением редакции о том, что она не несет ответственности, и т. д., и т. п., и приступил к письму.

Кому: Ответственному редактору «Уолл-стрит джорнал». Уолл-стрит, США

От: Сержа А. Стормса

Тема: Грядущая революция

Я видел, куда вас занесло некоторое время назад с Манифестом Унабомбера [49]49
  Унабомбер, доктор Теодор Качинский (Unabomber, Theodore John Kaczynski; род. в 1942-м), террорист, в течение почти восемнадцати лет рассылавший взрывающиеся посылки в качестве протеста против технологического прогресса. В 1995 году он потребовал опубликовать свой труд «Индустриальное общество и его будущее» (известный как «Манифест Унабомбера». В ответ он обещал прекратить свою террористическую кампанию. Манифест был опубликован.


[Закрыть], и не мог не удивляться: действительно ли ваша газета пала настолько низко? У вас в самом деле так туго сегодня с хорошим, доходчивым материалом? Я прочел весь очерк от начала до конца. Какая чушь! Я понимаю, куда клонил автор, но в итоге все превратилось в словесный салат. Кто-нибудь вообще редактировал эту писанину?

О’кей, у меня нет права критиковать, пока я не предложу какого-то решения. Ладно, можете начать с публикации моей статьи «Звонок будильника для жирных котов».

Как все изменилось. И на удивление быстро. Казалось, еще вчера только небо могло служить ограничителем высоты котировок моего портфеля ценных бумаг компаний высоких технологий и грилей Джорджа Формана [50]50
  Гриль Джорджа Формана – домашний гриль, который рекламировал легендарный боксер Джордж Форман (George Foreman).


[Закрыть]. Теперь, всего несколько лет спустя, федеральная программа развития производства отечественного сыра снова в ходу, а американская семья начала в ванной собирать обмылки и лепить из них новые куски мыла.

Мы живем в бурное время. Помните, совсем недавно корпоративные боссы говорили нам: «О, да вам больше не нужна пенсия. Мы вам дадим прекрасный 401 (к) [51]51
  401 (к) – один из американских пенсионных планов, названный по номеру статьи Внутреннего кодекса доходов от 1978 года и подразумевающий регулярные отчисления из зарплаты.


[Закрыть]. Вы станете намного богаче. Верьте нам».

На чем же будет основано это богатство?

«На нашей прибыли».

Кто определяет ее?

«Наши бухгалтеры… Желаем приятной пенсии».

И вот мы сидим за кухонными столами, глядя на ежемесячные пенсионные ведомости, как люди на палубе, видящие айсберг и слышащие объявление по громкой связи, что не всем хватит места в шлюпках.

А помните, как весело все начиналось? Помните, как было здорово поместить свой портфель в Интернет, оснастить его прелестной маленькой программкой, ежедневно проверять его, быть может, даже открыть счет на «Америтрейд» [52]52
  Америтрейд (Ameritrade) – третья крупнейшая брокерская контора «онлайн» в Америке.


[Закрыть]и стать похожим па тех довольных людей в рекламных роликах? Да, вот мы и приехали.

А потом – штормовые облака. Все – вон из бассейна!

Разоблачения сыпались, как серия ударов по корпусу. Фальсификация отчетности, преступная халатность, «Энрон» тасует энергетические контракты, как трехрукий банкомет в блэкджек, а занавес уже открывается, выставляя напоказ две одноразовые чашки с ниточкой между ними…

Давайте-ка выбираться из тумана. Вот что произошло: Уолл-стрит устраивает день открытых дверей для среднего класса: «Заходи! Ты теперь один из нас. Ты тоже в состоянии платить. Возможность есть у каждого! Разве не здорово?»

И тогда вы захапали все наши деньги!

Я включаю телевизор. На всех каналах твердят о миллиардах долларов инвестиций, которые исчезли… Секундочку. «Исчезли»? Что за чертовщину они несут? Никакие деньги не «исчезли». Они просто пошли в ваши карманы.

И вот у меня появилось несколько мыслей, которыми я хотел бы поделиться.

Во-первых – Уолл-стрит. Если бы я был тобой, я бы начал носить с собой оружие.

Твои годовые отчеты – литературное произведение похуже сценария «Где моя тачка, чувак?». А вы продолжаете раздувать инфляцию и раздевать тех самых людей, многолетние сбережения которых вы уже бессовестно присвоили. Как думаете, долго вы еще сможете так поступать с людьми? Последствия неизбежны. Может быть, не сегодня. И не завтра. Но когда-нибудь наступит день расплаты. Спросите Романовых. У них тоже все шло гладко, пока в дверь не постучали.

Во-вторых – Конгресс. Мы ждем твоих действий.

Среди всего этого бедлама телевидение показывает конгрессменов, шагающих по паркету Капитолия, тявкающих «В Бога мы верим» или стоящих в позе «клятвы верности» и нападающих на продюсеров «Улицы Сезам» за введение в программу ВИЧ-инфицированного Маппета. Потом вы принимаете несколько медоточивых и никому не нужных реформ и тут же кучкуетесь в ограничительных метках видоискателя придворного фотографа, как студенты, ставящие рекорд по набиванию телефонной будки.

Новости: Мы здесь, в сердце нашей родины, определенно больше беспокоимся о вопросах Бога и страны, потому что у нас есть система моральной навигации, благодаря которой вы, парни, выглядите как эскадрилья безмозглых птиц, падающих мордой в сугроб, а задницей в костер. Но в отличие от вас нам нужно зарабатывать на жизнь, мы не можем просто так забыть о своих трудовых обязательствах и весь день маршировать по офису, разглагольствуя о том, что менее благочестивые обижают нас. Боже, да вы прямо как школьники, страдающие аутизмом, которые все время встают из-за парт и бредут к окнам, чтобы посмотреть, не установили ли во дворе новую детскую площадку для игр. Так что сядьте лицом вперед, и внимание!

Итак, резюмируя, каков же ответ?

Реформаторские законы оказались настолько беззубыми, как будто это я сказал, что принял несколько законов, а президент и вице-президент понимают об инсайдерных операциях с ценными бумагами меньше, чем Марта Стюарт [53]53
  Марта Стюарт (Martha Stewart; род. в 1941-м) – ведущая телепрограмм и автор журнальных статей о кулинарии, садоводстве, этикете, искусстве и ремеслах, авторитет в стиле жизни и ведения хозяйства.


[Закрыть].

И все же правящие силы утверждают, что делают все, на что способны. Однако они охотно забывают маленькую комедию положений из девяностых годов, которая показала всем нам, что на самом деле может сделать правительство, когда отправляется в Палату Старра [54]54
  Кен Старр (Kenneth Winston Starr; род. в 1946-м) – американский юрист, назначенный членом Палаты независимого совета для расследования операции президента Билла Клинтона с недвижимостью. Позже он подал в Конгресс доклад, ставший основой для скандала, связанного с Моникой Левински.


[Закрыть]. Того самого, с двумя «р» на конце.

Разве разумно преследовать негодяев с Уолл-стрит менее решительно, чем Кен Старр, когда он разнюхивал сексуальную жизнь Клинтона? И помните, действующий президент, по сути, попал за это под импичмент – невообразимо отталкивающая история, но в конце концов не разорительная для налогоплательщиков, если не считать сорока миллионов долларов, которые независимый орган законной власти истратил на таскание граждан по номерам мотелей и на рассматривание спермы в увеличительное стекло. Однако куда же делось наше правительство сегодня? Где же прячется этот маленький сердитый прокурор, когда он так нужен?

Послушайте, верните независимую палату. И когда мы наконец пригвоздим вас, мошенники от финансового рынка, вы попадете в настоящую тюрягу, а не в кутузку санаторного типа для богатеньких. А через несколько лет, когда первые из вас начнут выходить из ворот с новым выражением глаз, остаток вашего стада очень быстро поймет что к чему.

Счастливо…

Резкий стук шагов в светлом белом холле. Элегантные черные туфли.

Агенты Миллер и Биксби пробились сквозь череду распахивающихся дверей и с трудом повернули налево в следующий коридор. Сумасшедшие стояли вдоль стен, раздетые, кричащие, плачущие, ищущие у себя в голове передатчики-имплантаты. Костлявый мужчина с седыми висками, лежащий на растяжке, осмотрел проходящего мимо Миллера с ног до головы.

– Чтоб твоя мать сосала в аду! – И тут же облевал всего себя гейзером цвета зеленого горошка.

Миллер сунул руку в карман пиджака и протянул что-то человеку.

– Ментоловая жвачка?

– О, благодарю.

Агенты дошли до следующего крыла. Врач проверил документы и открыл дверь.

Махони ходил по своей клетке взад-вперед. Он был в фетровой шляпе и твидовом пиджаке, однако твид в этот раз – другой. На галстуке – кегли для боулинга. На столе лежал номер «Уолл-стрит джорнал», развернутый на статье Сержа.

– Мне бы кусок железа, чтоб замочить легавого, который уронил монетку…

Агенты придвинули стулья к плексигласовой перегородке. Миллер достал из конверта толстую пачку черно-белых глянцевых снимков и просунул их в щель.

Махони взял фотографии и начал просматривать. Здания в Южной Флориде. Мотели, рестораны, бары, автобусные остановки.

– Ничего в голову не приходит? – спросил Миллер.

– Пальто из Чикаго, закаты в Гарлеме, большая кружка пунша, шлюха на коленях у босса, желтая канарейка…

– Я о фотографиях.

– Вы хотите, чтобы я выбрал те, которые подходят Сержу?

– Это рекламные снимки туров с его веб-сайта. Но их сотни. У нас не хватит времени.

– И вы хотите знать, где организовать мобильное наблюдение?

– Именно.

Махони отобрал несколько фотографий и бросил их на стол.

– Все очень просто, – сказал он и сунул всю пачку в прорезь. – Вам нужен лед.

– О чем ты говоришь? – спросил Миллер. Махони только улыбнулся. Миллер встал.

– Нам пора. Махони кивнул.

– Ветер, копыто, пыль, увядание, бриз, скольжение, носок и пятка, держись тротуара, оставь кожу, ведя башмачную машину…

На основе фотографий, отобранных Махони, агенты Миллер и Биксби организовали мобильное наблюдение на Коллинз-авеню – между двадцатыми и сороковыми домами. Они проехали «Райскую скалу», направляясь на север…

– Хорошо бы оповестить местную полицию, – сказал Биксби, заполняя барабан служебного револьвера.

– И предоставить газетам шанс покончить с моей карьерой?

Машина обогнула скопление пешеходов и мопедов на перекрестке.

– Не верю! – воскликнул Биксби, резко повернувшись, чтобы проводить взглядом нечто на противоположной стороне улицы. – Там лимузин!

Миллер резко и бесшумно развернулся и уперся в багажники двух автомобилей, остановившихся на красный свет.

Загорелся зеленый. Черный лимузин продолжал двигаться на юг, за рулем сидел Чи-Чи с неизменной зубочисткой. Серж разместился сзади со своим блокнотом и проверял номера зданий. Мик разговаривал по телефону с букмекером и наблюдал по телевизору, как норвежцы метают бревна. Ленни достал из бумажного пакета чизбургер. Сити и Кантри заплетали бисер друг другу в волосы. Взгляды Расти и Дуга устремились вдаль на миллион миль.