Текст книги "Магия крови"

Автор книги: Тесса Греттон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Господи, Силла! – вскрикнул брат и притянул меня к себе. – Ты в порядке? Что случилось? Кто это сделал?

– Я не знаю.

Мои плечи затряслись.

– Отведи меня туда.

– Я слишком устала. Подожди… подожди хотя бы несколько часов. Пусть солнце взойдет повыше и разгонит эти мрачные тени.

– Господи…

Скрестив руки на груди, я прислонилась к брату, положив голову ему на плечо, а он обхватил меня за талию.

– Не думаю, что это сработает, – пробормотала я.

– Что?

– Кроличья кровь.

– Сил, ты…

– Он уже был мертв. И он был старым. Я не смогла сделать это достаточно быстро. О, господи… какой-то кролик. О чем я думаю?

Риз, прижав меня к себе, настойчиво произнес:

– Расскажи мне, что случилось.

И я рассказала: о том, как целовалась с Ником, о цветах, о том, как нашла оскверненную могилу. Я надеялась – и только эта надежда спасала меня от умопомешательства, – что, прослушав мою историю, брат не найдет странной связи между моей кровью и магией.

Когда я закончила, Риз даже не шелохнулся, поэтому я, отстранившись, с тревогой посмотрела ему в лицо. Он задумчиво глядел в сторону дома, где жил Пик.

– Риз…

– Это из-за него, черт побери, ты поранилась!

– Да все нормально. Ничего страшного не произошло. – Коснувшись его подбородка, я заставила брата повернуть голову. – Не надо меня так опекать.

Риз нетерпеливо отбросил мою руку:

– Это мне решать.

Я постаралась придать лицу строгое выражение. После продолжительного молчания Риз кивнул:

– Решай поскорее, потому что сегодня он придет, и мы ему все покажем.

– Силла!

– Да мы только выиграем от этого. Нам же надо знать, сможет ли он сделать это или подходит только наша кровь.

Риз буквально зарычал от негодования. Однако почти сразу его любопытство взяло верх, и он процедил сквозь зубы:

– Ты права. Это полезный эксперимент.

Я снова положила голову ему на плечо и сказала:

– Я все время думаю, как можно было убить родителей с помощью магии. По крайней мере, мы точно знаем, что кто-то еще, кроме нас, может колдовать.

Риз нахмурился.

– Все дело в том, как именно ты применяешь заклинание, – продолжала я, – в записях отца везде говорится о птицах, но, возможно, магия воздействует и на людей?

– Да ты голова, Силла. – Риз изумленно смотрел на меня, напряженно о чем-то размышляя. Наконец, после длительного молчания, он произнес: – В этом есть смысл. В мире полно легенд о ведьмах, которые могут превращаться в животных или других людей. А есть еще и демоны, – тихо добавил он. – Ты думаешь, что кто-то, завладев отцом, заставил его убить нашу мать, а затем и себя?

– Да, – кивнула я.

– Но кто это мог быть, Силла? Кто мог сделать такое? Скажи, кто?

– Я не знаю. Может быть, какой-то чародей.

– Сил, ну это же не «Гарри Поттер».

– Ты прав, да и странно это – называть отца чародеем.

– Диакон называет его магом.

– Как Гарри Гудини.

– Возможно. – Риз ласково погладил меня по голове. – Гудини обладал оккультными способностями.

Пробормотав в ответ ему что-то невнятное, я обхватила себя руками. Риз коснулся моего плеча.

– Мы должны понять, как правильно применять заклинание. Посмотреть, как оно работает, – сказала я.

– Это не так-то просто, Сил, над этим надо будет потрудиться.

– Но у нас не так уж много времени.

– Может, есть способ защититься от злых чар?

– Что-то типа защитного заклинания?

Риз тяжело вздохнул:

– Наверняка отец знал их все. И все же оказался беззащитен.

Эта мысль была мне неприятна. Я схватила брата за руку и с силой сжала ее:

– Мы должны что-то предпринять.

– Мы должны выяснить, кто убил наших родителей, – твердо произнес Риз.

– Интересно, получится ли использовать заклинание, позволяющее найти потерянные вещи; может, нам удастся немного модифицировать его? Мы же в какой-то степени ищем утраченное.

– Возможно. – Он зевнул так широко, что его челюсть треснула.

Посмотрев на брата, я тоже зевнула.

Мы смотрели на небо; звезды светили ярко и будут светить еще долго. Я нашла знакомые созвездия: Большую Медведицу и Персея. Холодный ветер доносил запахи прелых листьев, сигарет и духов.

– Ты что, надушился? – спросила я брата.

– Нет. Я был с Даниэль.

– Класс.

– Ой-ой, тебе ли осуждать меня после твоих приключений с Николасом Парди?

– Согласна.

– Ты действительно доверяешь ему?

– Джуди он понравился, – негромко ответила я.

Риз вздохнул:

– Мы выясним правду, Силла. У нас нет другого выбора.

А я по-прежнему смотрела на звезды. Мне хотелось увидеть, как они движутся. Мне всегда этого хотелось.

Глава шестнадцатая

14 июня 1905 года

Я видела наше будущее!

Сегодня Филипп взял меня с собою в лес и научил перевоплощению. Сперва он, как обычно, предупредил меня, что перевоплощение является важной частью магического образования и его следует практиковать, но при определенных обстоятельствах оно может стать опасным оружием, которое, однако, весьма притягательно. Я обожаю все притягательное.

Я думала, что это будет очень трудным делом, поскольку Филипп, несмотря на свой богатый опыт, прилагал массу усилий, чтобы превратиться, например, в сойку. А я… я просто стала ею, и все! Я как будто всю жизнь летала – настолько мне было комфортно в теле птицы. Впервые воспарив к небесам, я была счастлива, а когда вернулась в свое тело, я весело смеялась. Мне было радостно. Филипп с интересом наблюдал за мной. Он спросил:

– Ты не чувствуешь себя изможденной?

Я улыбнулась и окинула Филиппа взглядом: его светлые волосы, спадающие ему на лоб, расстегнутую жилетку, длинные тощие ноги. Я покачала головой и сказала:

– Я жива.

Затем опустилась на траву рядом с ним, обняла его и поцеловала в губы.

– Джози, – протестующе произнес он, отталкивая меня.

Я состроила злобную гримасу, тем самым рассмешив Филиппа, и он, покачав головой, коснулся моей горячей щеки:

– Джози, ты просто опьянела от магии.

– Да!

Филипп рассмеялся:

– Я никогда не получал удовольствия от перевоплощений. Они опустошают меня и выводят из строя на долгое время. Я думаю, ты могла бы перевоплотиться даже в человека, если бы захотела. Ты сможешь быть в его облике, пока не надоест.

– В человека? – Его слова поразили меня сильнее, чем молния.

Множество мыслей закружилось в моей голове. Как получить от этого удовольствие? Филипп, как будто поняв, о чем я думаю, покачал головой:

– Джозефин, это не игра. В эпоху Диакона мужчин и женщин убивали за это – за все, чем мы занимаемся.

– Убивали? Неужели нас надо убивать за то, что мы занимаемся магией? За заклинания и лечение?

– Мы же чародеи, маленькая фея.

Я поднесла руки ко рту и вгляделась в темноту окружавшего нас леса. Я и раньше подозревала нечто подобное, но никогда не говорила об этом вслух.

– Чародеи… – повторила я, стараясь сохранять спокойствие. – Но ведь наша магия не от дьявола.

– А тебе никогда не приходило в голову, что я могу быть приспешником дьявола? И что я обучаю тебя темному искусству?

– Я знаю, что ты не он, ведь ты даже не целуешь меня.

Филипп рассмеялся, взгляд его переместился на мои губы, и я поняла, что он хочет меня поцеловать.

Я задумалась над его словами о том, что за наши дела нам грозит смерть, и вдруг поняла, что меня это не волнует. Я обладаю настоящей силой, и никто не сможет пленить меня. Моя кровь превращает металл в воду; я могу проходить сквозь стены, открывать любые замки, превращаться в кого угодно. Мы непобедимы, Филипп и я! Ни Бог, ни дьявол нам не указ.

Каждый день, каждый момент жизни – когда мы запирались в кабинете, когда собирали травы, камни и удобрения за городом, – был занят мыслями о Филиппе. Наши пальцы сплетались, а кровь смешивалась. Я его боготворила, и больше всего на свете мне хотелось, чтобы он полюбил меня.

Глава семнадцатая
НИКОЛАС

Я спал с открытым окном и к утру, когда стало холодно, завернулся в простыню и стал похож на червя. Мне вновь снилось, как я превращаюсь в собаку, и я в ужасе проснулся как раз в тот момент, когда зазвонил будильник в моем телефоне.

Когда я оделся и спустился в кухню, времени почти не осталось. Поэтому я схватил сладкий пирожок и сразу вышел во двор встречать эвакуатор. Я так торопился, что в очередной раз наступил на садовые башмаки Лилит. Лучше бы она держала их где-нибудь в другом месте, тогда они бы не летали от моих пинков по всему двору.

Уже наступил ноябрь, и земля была мерзлой.

Я забрался в кабину эвакуатора, и водитель, парень во фланелевой рубашке, тут же пристал ко мне с болтовней о «Сент-Луисских Баранах»,[20]20
  «Сент-Луисские Бараны» – профессиональный клуб американского футбола, базирующийся в Сент-Луисе, штат Миссури.


[Закрыть] которые играли в это воскресенье. В конце концов, поняв, что мне плевать на футбол, он от меня отстал, и я смог отвернуться к окну и помечтать о Силле.

Я вспомнил о вечеринке, устроенной Эриком, на которой мы танцевали, и мне почему-то пришло в голову, что там же, совсем рядом, находится станция автотехобслуживания. И «Королевская сыродельня». И бар с неоновой рекламой пива в витрине. И магазин метизов и инструментов. И три антикварные лавки. Отлично! Ведь это так удобно, когда все, что тебе может понадобиться, к примеру антикварная мебель, пиво или молоток, есть в одном месте.

Сразу за стеклянными раздвижными дверями продовольственного супермаркета располагалось крохотное кафе миссис Эйприл Макги, и ровно без пятнадцати десять утра в субботу вдоль прилавка выстроилась длинная очередь.

– Я в полном отпаде, «Королевская сыроварня», оказывается, не единственное место для молодежной тусовки в Йелилане, – произнес я.

– За такое открытие ты платишь. Мне две ложки сахара.

Я рассмеялся и пошел за кофе. Через несколько минут мы уже были в магазине метизов – рассматривали стенд с инструментами.

– Тебе чего-нибудь нужно?

– Молотки, – ответил я.

Он улыбнулся:

– Ну ты даешь! В Чикаго что, нет молотков? Или ты не знаешь, как они выглядит? И кстати, ты сказал «молотки», во множественном числе?

– Ну да. Для клуба драмы. Мы… нам, участникам актерской труппы, надо соорудить для спектакля несколько платформ на этой неделе.

– А, вот оно что…

Я, потягивая вкусный – что меня немало удивило – кофе, подошел ближе, чтобы получше рассмотреть молотки, висевшие на небольших металлических крючках. Молотки были самых разных размеров; у одних рукоятки были величиной с мою ладонь, у других – с предплечье. Были и совсем маленькие молотки, и я затруднялся сказать, что ими можно делать. Рукоятки были либо деревянные, либо из прочного пластика; некоторые были покрашены, другие нет. Я неожиданно подумал, что мне вообще незачем знать, кому и для чего требуется такое разнообразие инструментов.

Отвернувшись от стенда, я увидел у прилавка Эрика. Я подошел к нему:

– Могу я спросить тебя кое о чем, что наверняка покажется тебе странным?

– Конечно, – ответил он, с безразличным видом пожав плечами.

– Ты слышал какие-нибудь странные слухи о моем дедушке?

– Мистере Харлае? – Эрик, прищурившись, взглянул на меня. – Да, слышал. Он жил рядом с кладбищем.

– А что тут странного?

– Ну, было и кое-что еще…

– И что же?

Эрик посмотрел на меня так, словно хотел убедиться в том, действительно ли я хочу знать, о чем болтают местные.

– Понимаешь, я ведь его не знал… – протянул я.

– И поэтому сейчас ты ждешь, что я перескажу тебе всю ту хрень и таким образом заполню пустоту в твоем сердце? – с сарказмом произнес Эрик.

– Ну, хотя бы кратко.

– Хорошо. – Он помолчал, собираясь с мыслями. Из его стаканчика с кофе поднимался пар. – Ходили слухи, будто мистер Харлай умер в двести лет. Говорили, что, пока он был жив, он раскапывал могилы и воровал оттуда кости для приготовления магического снадобья, дающего бессмертие, но перестал делать это, когда… – Эрик с виноватым видом отвел глаза в сторону, вдруг осознав, что чуть не оскорбил мою семью.

– Когда что? – не выдержал я, с трудом поборов дрожь и едва дыша.

– Когда твоя мать сошла с ума.

– О… – по моему телу побежали мурашки, но я нашел в себе силы улыбнуться. – Да, она действительно была безумна.

Эрика, кажется, мои слова немного успокоили, и он хлопнул меня по плечу:

– Да. Мы-то все об этом знали. Рад, что и тебе это известно.

– Тяжело было потерять их.

– Я понимаю, но… будь осторожен.

– Ты думаешь, это передается по наследству? Не волнуйся. Мой папаша, наверное, самый здравомыслящий человек на этой планете. Правда, из-за этого он у всех вызывает смертную тоску.

– Нет, брат. – Лицо Эрика расплылось в улыбке. – Дело не в генах, а в кладбище.

– В кладбище?

– Оно – как водоворот зла. – Его лицо оживилось. – Об этом кладбище всегда рассказывали множество историй. Моя бабушка говорила, что животные обходят его стороной: коровы, лошади, собаки и разная живность. А еще там иногда появляется какое-то странное свечение. И если подумать, что стало с теми, кто жил возле кладбища последние тридцать лет? Все они либо сошли с ума, либо были зверски убиты.

Меня затошнило.

– Ты… очень подробно все объяснил, – пробормотал я.

Эрик засмеялся:

– Подумай об этом, когда в очередной раз будешь пялиться на Силлу.

Он был прав, и от этой мысли мне стало еще хуже. Хорошо, что он ничего не знает о магии.

СИЛЛА

Вороны кружили прямо над могилой наших родителей. Мы с Ризом раскрошили для них буханку черствого хлеба и разделили корм на несколько кучек. Птицы яростно набросились на еду, перекрикиваясь друг с другом и хлопая крыльями. Небо синело над нашими головами, лес сбрасывал золотое убранство, и здесь, на кладбище, нас окружали старые надгробия и пожухлая трава.

Я лежала на земле в центре круга из соли и свечей. В кожу впивались стебли сухой травы. Кровь с бешеной скоростью неслась по венам, пульсируя в кончиках пальцев. Крепко зажмурившись и прижав ладони к земле, я размеренно дышала, сконцентрировавшись на движении своей диафрагмы. Веяло прохладой и свежестью. Заклинание горячило тело, голова болела так сильно, будто я несколько часов провисела вверх ногами.

Но магия не действовала.

Вздохнув в очередной раз, я расслабилась, пытаясь слиться с землей и освободить свое сознание.

– Не получается? – спросил Риз.

– Нет!

– Пойми, это нечто совсем другое, новый язык.

Я открыла глаза, и меня ослепило небо, поэтому я не смогла рассмотреть выражение лица брата.

Я решила, что он подшучивает надо мной, и показала ему язык.

Он рассмеялся.

– Я хочу сделать это! – Я села. – Ведь все остальное мне удается, почему же сейчас не получается? Я чувствую… чувствую, как что-то бьется у меня в голове и стремится пройти через все тело. – Я вытянула руки, показывая брату руны, начерченные прямо на коже. – Оно бьется вместе в такт с моим сердцем, и я хочу этого. Господи, Риз, я…

– Может, ты хочешь слишком многого?

– Ничего не понимаю. Отец говорил, что необходимы сила воли и вера. Чем больше желание осуществить это, тем легче выполнить задуманное.

– Значит, ты не совсем уверена в том, что это возможно.

Я в задумчивости закусила губу:

– Ты прав. Сейчас все по-другому. Раньше мы воздействовали на предметы, но не на себя. А я в себе не уверена.

Риз хмыкнул:

– Силла, ты та, кто ты есть. Ты же всегда это знала.

– Сейчас я не чувствую этого.

Риз на мгновение задумался, затем осторожно спросил:

– Ты боишься?

Я вздрогнула.

– А ты? – хрипло прошептала я, так и не ответив.

– Наверное, нет. Наоборот, мне интересно понять, каково это – побыть в теле животного: летать, охотиться на лис… – Он посмотрел в сторону леса.

Я схватила его за руку:

– А что, если ты потеряешь себя? Разве может воронье тело вместить сущность человека? Мою душу?

Он покачал головой и снова повернулся ко мне:

– Ты неправильно все понимаешь. Душа не имеет физического проявления, она не обладает массой и может уместиться даже на острие булавки, так же как и ангел.

Светило солнце, но мне вдруг стало холодно. Вороны, громко крича, кружили над нами.

– Давай я попробую, – предложил Риз. – Меня не сильно беспокоит возможность потерять себя.

Глубоко вдохнув, я кивнула:

– Хорошо. Тогда за дело.

Я медленно поднялась с земли и вышла из круга. Колени мои дрожали, а земля как будто уходила у меня из-под ног.

Риз схватил меня за руку, когда я покачнулась.

– Ты что, Сил?

– Не могу… страшно кружится голова.

– Тебе совсем плохо?

– Да. Я, видимо, перенапряглась, но все же почувствовала, как магия отвечает мне. Она высосала из меня все силы. – Риз поддерживал меня, когда я, опустившись на колени, прислонилась спиной к надгробию. – Господи, меня еще и тошнит.

– У отца есть запись об этом, ты ее читала?

– Да.

Брат достал книгу, раскрыл ее на нужной странице и прочел:

– «Для нормализации работы желудка после перевоплощения рекомендуется имбирь или настой ромашки. Могут отмечаться болезненные очаги по всему телу. От головной боли принимать воду с сахаром». Кстати, – добавил он, – в рюкзаке есть изюм и булочки.

Я достала из рюкзака, поданного Ризом, бутылку с водой и пластиковый контейнер с изюмом, однако есть мне совсем не хотелось.

– Пей, – приказал брат.

– Да, кажется, тело не хочет быть обезвоженным, как пустая раковина, – неловко пошутила я.

– Очень мудро с его стороны.

– Брр… – пробормотала я и отхлебнула из бутылки. Затем открыла контейнер с изюмом.

– Ладно, моя очередь. У тебя нож с собой? – Риз шагнул внутрь круга и опустился на корточки.

Я, протянув ему перочинный нож, наблюдала, как он полоснул им по своей ладони.

Поморщившись, он сказал:

– Кроличья кровь здесь не годится.

Кроличья кровь свернулась и превратилась в отвратительное желе. Пришлось выбросить контейнер вместе с содержимым. Я пожалела бедного, напрасно убитого кролика.

– Может, используем нашу собственную кровь? Это будет настоящая жертва, разве нет? Отец писал об этом. Эх, жаль, мы не можем спросить его…

Риз сложил ладонь в виде чаши:

– Да уж, жаль…

Протянув к нему руку, я осторожно опустила палец в ярко-красную лужицу. Кровь была теплой, липкой и густой. Моя рука дрожала, однако я, не обращая на это внимания, старательно рисовала на лбу Риза руну. Брат сдвинул ворот свитера, и я начертила такую же руну на его груди – в том месте, где было сердце, – и на ладонях. После этого Риз вытянул пораненную руку, и кровь полилась на землю, усиливая действие соляного круга. Этот прием, если верить инструкциям отца, помогал душе вернуться в тело. Все ингредиенты, необходимые для магического превращения, были готовы: кровь, огонь, воображение и несколько латинских слов. Я уже давно поняла, что обычные заговоры, действие которых длится недолго, не требуют серьезной предварительной подготовки. Более серьезные заговоры, призванные, например, снять порчу или излечить, нужно было планировать заранее.

Я прижала к ладони Риза мягкую губку:

– Так будет полегче. Давай произноси заклинание. Сосредоточься на слогах, а потом вообрази себя птицей.

– Я же читал заклинание, Сил. – Риз закрыл глаза. – Да и ты повторила его столько раз, что я уже запомнил его.

Я продолжала удерживать губку на ране.

– Это трудно, но ведь ты выдержишь? – с беспокойством спросила я.

– Да.

Риз глубоко вздохнул и сложил руки на коленях, между ладонями у него было окровавленное полотенце. Он постепенно расслаблялся, лицо разглаживалось, и веки больше не подрагивали. Легкий ветерок трепал его волосы. Я посмотрела на ворон, которые клевали хлебные крошки, и посетовала на то, что солнце светит слишком ярко. Почти весь хлеб уже был съеден. Птицы постоянно обитали здесь и довольно часто летали к нашему дому, поэтому в детстве я хорошо знала виды местных пернатых.

Дыхание Риза внезапно изменилось – стало более частым. Затем его тело вдруг обмякло. Голова откинулась назад, пальцы разжались. Он осел и сразу упал на спину.

Свечи погасли.

Я приблизилась к брату. У него получилось!

Вороны зашелестели крыльями, и я повернулась в их сторону. Голова закружилась от невероятных ощущений. Прижав кулаки к сведенному судорогой животу, я судорожно сглатывала, стараясь унять боль, и в то же время внимательно следила за поведением птиц. Одна из ворон замерла, затем, встряхнувшись, взлетела и опустилась на одно из надгробий. Сидя на нем, она медленно открывала и закрывала глаза – и так несколько раз. Случайное облако закрыло солнце, и вокруг потемнело. Ворона взмахнула крыльями и вся затрепетала. Слетев с мраморного надгробия, она поднялась над кладбищем.

Другие птицы пронзительно закаркали и последовали за ней. Я стояла, опираясь на надгробный камень родителей. Прошло всего несколько мгновений, а я уже не могла определить, какая из кружившихся и пикирующих птиц была моим братом. Я максимально близко подошла к соляной границе круга, стараясь не коснуться ее. Грудная клетка Риза – его тела – медленно поднималась и опускалась. Он как будто спал. Я вспомнила его слова: «Меня не сильно беспокоит возможность потерять себя». И у меня вдруг мелькнула мысль, что он именно этого и желал.

Мне было приятно смотреть на спокойное, безмятежное лицо брата. Мне хотелось стать сильнее, прогнать оцепенение, пленившее меня подобно раковине моллюска. Я жалела Риза, который, прекрасно понимая мои чувства, после смерти родителей пожертвовал ради меня многим. В конце концов он превратился в другого человека: стал много пить, забросил свои дела и вернулся к девушке, которую даже не любил.

Перед глазами у меня все завертелось, земля поплыла под ногами, и я с силой вцепилась в камень надгробия, чтобы не упасть. Надо что-нибудь съесть и выпить еще воды, иначе мои силы скоро иссякнут. Почему же у меня ничего не вышло с этим заклинанием? Ведь я же вернула к жизни сотни цветов, одним движением, каплей крови. Тогда все случилось слишком легко; словно мое тело, изголодавшись по магии, пробудилось. Но сейчас… сейчас у меня ничего не получилось.

Вдруг Риз зашевелился. Его бедра приподнялись, а глаза широко раскрылись. Затем он снова обмяк, рассмеялся и, раскинув руки, нарушил границы круга.

– Силла! О, боже мой! – воскликнул он.

Мое сердце бешено забилось. Слава небесам, брат в порядке. Хлопнув себя по животу, он широко улыбнулся:

– Силла, это было потрясающе. Я летал. Ветер под моими крыльями был таким плотным, как вода. Я не мог упасть – в мире не было такой массы, которая могла бы сбить меня.

– Ух ты… – прошептала я, безуспешно пытаясь скрыть от брата свою зависть.

Он кивнул и, поднявшись, завертелся на месте, ища только что покинутую стаю.

– Я даже не представляю, как рассказать тебе об этом… – Он закрыл глаза. – Я видел цвета деревьев! Их листва имеет миллион зеленых оттенков; небо, господи, небо! Да оно не просто голубое, оно сине-бело-серебристо-зеленовато-голубое-голубое-голубое – для такого цвета даже и названия нет. Ветер в моих перьях был великолепен. Я взмывал в высоту, камнем кидался вниз, поворачивал в разные стороны, но всегда осознавал, что происходит вокруг, где находятся облака, на какой я высоте… и мои крылья – мои крылья! – мои мускулы и кости запомнили, как надо двигаться. – Риз в упоении посмотрел на меня. – Ладно, хватит. А то голова кружится.

Он потянулся ко мне, и я взяла его за руку. В эту минуту он был похож на маленького мальчика.

– Ты увлекательно рассказываешь, – заметила я.

– Именно так все и было. Ты сама убедишься. Я помогу тебе. – Он сжал мою ладонь.

Я вытянула его из круга и бросила пакет с булочками ему на колени.

НИКОЛАС

Когда я пришел на кладбище, Силла и ее брат сидели и перекусывали булочками. На них были свитера и джинсы, а их лбы были перепачканы кровью. Эти отвратительные пятна сильно портили мирный, пасторальный пейзаж. Такое случается на кладбище.

А впрочем, в этом городе все немного с привкусом ужаса.

– Привет, – сказал я, приподняв шляпу.

Силла медленно поднялась. Глаза у нее запали, выглядела она уставшей.

– Привет, Ник. Это мой брат, Риз, – произнесла она, указав на юношу возле себя.

Рис тоже встал и протянул мне руку:

– Привет.

Я ответил тем же и порадовался, что наше рукопожатие не переросло в соревнование «кто кого одолеет».

– Рад познакомиться, – добавил он.

Риз был ниже меня, но мощнее; держался естественно. Кажется, его мускулы были результатом тяжелого физического труда, а не долгих часов, проведенных в спортзале, на тренажерах.

– Я тоже.

Риз, прислонившись спиной к надгробному камню, сложил руки на груди.

В иной обстановке я не побоялся бы отвесить какую-нибудь шутку относительно надгробия и его зада, но сейчас мне не хотелось его раздражать. Да и Силла бы расстроилась.

– Есть хочешь? – спросила Силла.

Она скрестила руки на груди, и я заметил, что левая ладонь перевязана полоской синей материи.

Мне захотелось поцеловать ее. Прошло, наверное, часов пятнадцать с того момента, когда мы поцеловались в последний раз. Я мечтал коснуться ее щеки, провести пальцев по губам, по подбородку. Но я не сделал ничего из этого, а лишь покачал головой и ответил:

– Нет, спасибо, я сыт.

– А мы тут отдыхаем, едим. Это заклинание отнимает много сил. Может, присядешь? – Она жестом показала на место рядом с ней.

Я с любопытством оглядел круг из соли, которая сверкала на солнце.

– Так вы занимались магией. И что вы делали сегодня? – спросил я, прерывая тягостное молчание.

– Риз летал, – сказала Силла.

– Летал? – Я бросил на него заинтересованный взгляд, но он в ответ лишь самодовольно улыбнулся.

– Это заклинание перевоплощения, – пояснила Силла. – С помощью него можно переместиться в тело птицы, например. Риз так и сделал, и поэтому ему удалось полетать.

Слева от меня расположилась стая ворон. Одни сидели на надгробиях, другие копошились в траве, отнимая друг у друга какую-то еду.

– Это невероятно, – прошептал я, обращаясь к Силле.

Стекавшая со лба струйка крови засохла, достигнув переносицы, и теперь лицо Силлы походило на разделенную полосой маску. Лицо Риза выглядело примерно так же.

– А кровь на твоем лице – часть этого заклинания? – поинтересовался я.

Теплая жидкость затекает мне в глаз. Я тру его и слышу мамин голос: «Ники, милый мой мальчик, не делай этого». Я нахмурился и постарался прогнать нахлынувшие воспоминания.

– С помощью крови можно отделить сознание от тела. Или сделать еще что-нибудь, – тем временем объясняла Силла.

– Например, открыть третью чакру? – пошутил я, пытаясь таким образом скрыть смущение.

Риз сердито посмотрел на меня.

– Нашим чем? – переспросил он.

– А, ну… понимаете… энергетические центры нашего тела – это… – Силла и ее брат даже не пытались сделать вид, что понимают, о чем я говорю. Я продолжил: – Это из индуистских верований… и из религий «нового века»… ну в общем, поехали.

Силла, взяв меня за руку, усадила рядом с собой:

– Я рада, что ты пришел.

Я перебирал ее замерзшие пальцы:

– Я тоже.

Она была настолько близкой и родной, что даже этот символ, нарисованный кровью на ее лбу, не казался мне странным. «Думай о щеночке, Ники, представь себе, что ты бегаешь за ним по траве. Что ты чувствуешь под своими коготками? Что слышат твои отвисшие ушки?» Меня передернуло. Так вот оно, перевоплощение?

– Ник? – Сжав мою руку, Силла поднесла ее к губам и поцеловала мой указательный палец.

– Извините. – Я посмотрел на Риза и слабо улыбнулся. – Кажется, я разнервничался. Все эти вещи, связанные с кровью, не для меня.

Это была правда. Я заметил, как Риза метнул красноречивый взгляд в сторону Силлы, ясно дав ей понять, что я не произвел на него впечатления.

– Ты должен привыкнуть к ней, если собираешься познавать магию, – произнес он, криво улыбнувшись и резким движением открыв свой нож.

СИЛЛА

Мы сидели внутри круга из соли и обсуждали, какое заклинание опробовать на Нике, прежде чем разойтись по домам. Основная проблема заключалась в том, что невозможно было сразу определить, сработает ли то или иное заклинание. Поэтому в данной ситуации только защитное заклинание подходило для нашей цели – по крайней мере, сразу можно было понять, что оно не действует; заклинание на удачу было долговременным.

Мы также могли испробовать способ, позволяющий выяснить, кто убил родителей, но пока рано было посвящать в это Ника. Тем более что надо было еще достать тысячелистник. Для иных заклинаний использовались очень редкие ингредиенты, а названия некоторых трав мы с Ризом вообще никогда не слышали.

Поразмыслив, мы все же решили прибегнуть к заклинанию превращения. Когда мы уселись, почти соприкасаясь коленями, образовав треугольник, Риз потянулся и достал из-за надгробия поблекшую керамическую чашу. Ее пестрившие сколами края напоминали корки пирога, а на дне виднелось изображение оранжевого карпа. Бабушка Джуди заказала эту чашу по каталогу, а когда ее привезли, засунула ее в посудный шкаф и больше не доставала.

Я вынула из рюкзачка бутылку вина и поставила ее между собой и Ризом.

– Ты уверена, что сможешь участвовать в этом, Сил? – спросил Риз. – Ты, кажется, очень устала.

– Я в порядке. Сегодня мне надо сделать хоть что-нибудь полезное.

Я взяла с земли свой перочинный нож. Для предыдущего заклинания мы с Ризом поранили свои руки в районе предплечья, чтобы набралось достаточно крови для нанесения руны. Это было очень болезненно, и моя рука все еще ныла. Сейчас нам нужно было всего несколько капель.

Риз налил из фляжки немного чистой воды в керамическую чашу Джуди. Вороны кричали, и нам казалось, будто они, зная тайны, недоступные нам, посмеивались над нами. Мы смотрели на чашу в ожидании, пока вода успокоится и станет неподвижной. Солнечные блики, отражаясь от выпуклых элементов чаши, слепили ярким золотистым блеском, заставляя отводить глаза в сторону. Заметив, что Ник наблюдает за мной, я улыбнулась ему. Он ответил тем же.

Риз, вернувшись на свое место, поставил рядом с собой бутылку вина и открыл ее.

– Вино? – удивленно приподнял брови Ник.

– Самая древняя приманка, так говорится в книге, – весело пояснил Риз.

Ник наморщился и перевел взгляд на воду:

– Вода в вино…

Я кивнула, чувствуя, как участился мой пульс.

– Ты мог представить себе такое? – спросила я шепотом.

– Да я как-то и не задумывался о том, как все будет. – Он потянулся и вновь взял меня за руку.

Риз кашлянул, прочищая горло.

– Готовы? – спросил он.

Мы с Ником одновременно сделали глубокий вдох и выпрямились. Все было так, словно мы заранее отрепетировали свои действия. Если бы он сейчас не касался моей руки, она дрожала бы.

– Ник, ты готов? – прошептала я. – Как только Риз начнет лить вино, мы скажем: «Fio novus», что значит: «Превратись в новое существо».

– А почему по-латыни? – спросил он, при этом на лице его отразилось любопытство и замешательство.

– Потому что… так сказано в книге, – ответила я, потупившись и постукивая пальцами по обложке, которая почти не отличалась по цвету от сырой травы.

– Мы изучаем то, чем хотим стать, пока вино стекает каплями, – произнес Риз. – Наша кровь дает энергию, а наши слова – желание.

Пик понимающе кивнул:

– Ясно. Я понял.

– Вино, – объявил Риз.

Наклонив открытую бутылку, он направил тоненькую струйку темной жидкости в чашу. Вода мгновенно окрасилась, солнечные блики стали ярче.