Текст книги "Магия крови"
Автор книги: Тесса Греттон
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
Глава двадцатая
23 августа 1905 года
Я пришла сюда, к Филиппу, в образе Марии. Он уже дважды уходил, чтобы полюбоваться на нее, и оба раза я оставалась дома совсем одна. Он влюбился в нее, но ее место заняла я.
Я позвонила, и Филипп открыл дверь. На его идеальном лице отразилось искреннее изумление. Я улыбнулась ее губами.
– Прошу вас, мисс Фостер, – взволнованно произнес Филипп.
Я вошла и протянула ему руку.
– Что я могу быть вам полезен? – спросил он.
Я рассмеялась, заметив благоговение в его взгляде. Он отступил, а я коснулась его лица:
– О, доктор Осборн, я обожаю вас.
И я поцеловала его.
Целое мгновение Филипп был подчинен моим чарам, его руки нежно обхватили мою талию, губы наши слились, он вдыхал нежный сладкий запах духов мисс Фостер. Затем он отпустил меня и ласково – так, как никогда не разговаривал со мной, – произнес:
– Мисс Фостер, я должен встретиться с вашим отцом.
Но прежде чем я успела вымолвить хоть слово, он замер.
– Джозефин! – злобно прошипел он.
– Как ты узнал? – Я была поражена, но быстро опомнилась и, смеясь, отошла от него.
– Твои глаза, – ответил он, скрестив на груди руки. – Твои глаза, Джози. Как ты могла?
Я нахмурилась, изобразив разочарование и досаду.
– Ты женишься на ней! Ты пожертвуешь ради нее всем, что у нас есть. И все потому, что она нежная, сладкая и глупая!
Филипп сжал собственные локти так сильно, что пальцы его побелели от напряжения.
– Пойдем со мной, Джозефин, – спокойно произнес он.
Мы пришли в дом Фостеров, и я освободила Марию. Когда я открыла глаза, уже находясь в собственном теле, Филипп сказал:
– Никогда не используй ее. И никого другого, Джозефин. Я передал тебе эти великие знания не для того, чтобы ты причиняла боль другим.
– Это ты причиняешь мне боль! – закричала я, протягивая к нему руки. – Ты обещал мне все на свете, но бросил меня, как только встретил эту милую девицу. Она все для тебя, а я нет!
– Ты не сможешь быть ею. Ты лукава и ревнива – вот ты какая на самом деле.
Не желая показывать Филиппу своих слез, я убежала, а он остался один на аллее.
Я дала ему несколько часов, чтобы успокоиться, заодно и успокоилась сама. Потом принесла ему бутылку его любимого бренди. Филипп без единого слова принял ее и наполнил два бокала. Мы сели и некоторое время провели в молчании. Мой бокал был уже почти пуст, когда я наконец спросила:
– А что было в моих глазах?
– Я не смог увидеть в них себя. А это верный знак магического ритуала.
Я вздохнула:
– За что ты любишь ее?
– Да не люблю я ее. – Филипп допил остатки бренди. – Я не люблю ее.
– Нет, любишь.
– Нет, но она прелестна и обладает многими достоинствами, которых недостает мне.
– Но ты же джентльмен, Филипп. Ты мог бы жениться на ней, если бы захотел.
– И что дальше? Учить ее цедить кровь, как это делаешь ты? А кроме того, я вовсе не джентльмен. Мое происхождение более низкое, чем твое, Джози.
– Но ты же поднялся над всеми этими условностями, и никто теперь не подозревает о твоем низком происхождении.
– Диакон нашел меня на кладбище, – сказал Филипп, откинув голову на спинку дивана. – Я был членом шайки. Мы занимались тем, что похищали трупы с кладбищ и затем продавали их медицинским колледжам. Диакон понял, что у меня сильная кровь, так же как я впоследствии распознал сильную кровь у тебя. Он забрал меня и обучил искусству магии. Господи, как давно это было…
Я села рядом с ним на диван и положила руку ему на колено:
– Тебе так только кажется, Филипп. Ведь ты ненамного старше меня.
Он скривил губы:
– Мне уже сто лет, Джозефин.
Я не представляла себе, что он когда-нибудь сможет так напугать.
– Как это? – прошептала я.
– Благодаря заклинанию, а точнее, снадобью. Но оно не поможет тем, у кого в венах не течет сильная кровь. Диакон пробовал его на других, но всегда безуспешно.
– А что это за заклинание? – спросила я, выпрямившись и посмотрев ему в глаза.
– Кармот. Он называл его кармотом.
Я схватила его за руки:
– Покажи мне это, Филипп. Покажи.
Перебирая мои пальцы, он колебался, не в силах решить, как поступить.
– Клянусь, я больше не притронусь к ней, да и ни к кому другому. Я стану хорошей, Филипп. Помоги мне, и мы будем вместе. Ну, пожалуйста.
– А мы стоим друг друга, разве пет? – усмехнулся он.
Я улыбнулась:
– Обещаю, что так будет всегда. – Я коснулась его лица. – Тебе никто не нужен, Филипп.
Мы поцеловались. Я хочу навсегда запомнить, как его пальцы ласкали и сжимали мои бедра.
Глава двадцать первая
НИКОЛАС
Сон мой был тяжел; я весь вспотел и чувствовал себя уставшим, словно разочарование и неудовлетворенность подействовали не только на мой дух, но и на тело. Всякий раз, стоило мне погрузиться в туман, я вскакивал, ощущая, как вокруг меня все рушится.
Сейчас я больше всего хотел увидеть Силлу и рассказать ей обо всем. Она должна знать, что мне известна правда о магии, о ее мощи и свойствах, но до вчерашнего дня я просто подавлял эти тягостные воспоминания. Магия для меня означала кровь, боль и одиночество. Именно из-за нее я потерял мать.
Но торопиться было нельзя, поэтому я решил подождать хотя бы до обеда. Каким я предстану перед ней, когда признаюсь, что врал, и извинюсь? Она подумает, что я свихнулся или, еще хуже, испугался.
Я прошмыгнул в кухню и достал пачку хлопьев. Вернувшись к себе в комнату, я включил компьютер. Для того чтобы понять смысл воспоминаний, наполнявших мой разум, я разложил перед собой все ингредиенты из лакированной шкатулки и начал составлять список заклинаний из книги мистера Кенникота, выписывая рецепты, которые я затем сравнил с коллекцией мамы. Вскоре я выяснил, что заклинания делились на три категории: одни исцеляли, другие преображали, третьи защищали. Было еще заклинание, способствующее переселению души в другое тело. Поразмыслив, я отнес его к категории преображения, но в действительности оно действовало более радикально, так что выбивалось из группы.
Закрыв глаза, я старался припомнить, что еще делала мама. Это было так давно, что восстановить все попросту не получалось.
Мама учила меня играючи, и я не воспринимал знания всерьез, а когда я стал старше и мог бы относиться к магии серьезнее, она пропала. Ушла из моей жизни, бросила меня, и тогда я постарался все забыть.
Описание многих ингредиентов я нашел в Интернете. В основном это были обычные растения, но мало кто знал их истинные названия. Некоторые травы оказались ядовитыми. Кое-что использовалось еще со времен Средневековья для приготовления снадобий со странными названиями, типа «летучая мазь» или «средство ото всех болезней». Ничего не было известно лишь о кармоте. Само слово я никогда раньше не слышал. Кармот представлял собой порошок ржавого цвета, и его во флаконе было очень мало. После долгих поисков мне удалось выяснить только то, что кармот считался секретным ингредиентом философского камня – того самого камня, который так упорно пытались создать алхимики.
Но никто так и не создал.
Никто, кроме, возможно, моей матери, а она определенно не испытывала желания жить вечно.
Я посмотрел на часы в правом нижнем углу монитора. Всего десять. К Силле идти еще слишком рано. От нечего делать я проверил свою электронную почту – впервые за эту неделю. Писем было не много: несколько сообщений от Чикагского музыкального театра о благотворительных концертах в помощь животным центрального района города и купоны на ужин со скидкой в ресторане «Красный бархат». Три письма от Майки. Он еще помнил обо мне. Одно письмо от Кейт. Они оба хотели узнать, куда я, черт возьми, запропастился, почему не звоню и не пишу.
«Я угодил в веселую компанию кровавых ведьмочек, – подумал я. – И поэтому я забыл о вас на целую неделю». Я не смог бы объяснить им своих отношений с Силлой, да и про жизнь здесь не знаю, как рассказать.
Какое-то время я лазил по сайтам, на которых раньше любил зависать. Я не стал ни обновлять статус, ни отвечать на уведомления. Все это казалось мне невероятно далеким и ненужным. Зайдя на «Фейсбук», я обнаружил целый рой приглашений в друзья от учеников Йелиланской средней школы. Их я тоже оставил без ответа.
Когда я проголодался, часы показывали почти полдень.
Забросив книгу заклинаний в рюкзачок, я спустился вниз. В гостиной Лилит корпела за своим ноутбуком, вокруг которого громоздились кипы бумаг с многочисленными пометами, сделанными розовым маркером. Она подняла глаза от монитора, но, пребывая в виртуальном пространстве, наверняка меня даже не узнала. Я молча прошел в кухню и соорудил себе сэндвич. Где может находиться в это время отец, я даже боялся предположить.
Проглотив сэндвич, я крикнул: «Я ухожу, скоро вернусь» – и выскочил из дома.
Перед домом не было грузовика Риза, зато стоял небольшой «Фольксваген Реббит», а рядом с ним сверкающая серебристая «Тойота Авалон», покрытая дорожной пылью. Я поколебался, но все же поднялся по ступенькам крыльца и постучал в дверь. Было невыносимо жарко, солнце и безоблачное небо слепили.
– Иду! – прозвучал из окна голос Джуди.
Возможно, это приехал кто-то из друзей Силлы. Когда на пороге появилась Джуди, я расправил плечи и улыбнулся, хотя радости не ощущал.
– Привет, Ник! – радостно поздоровалась она.
В ушах Джуди сверкали золотые клипсы, а седые волосы были повязаны сине-розовым шарфом.
– Заходи же. Силла еще наверху, в постели. Прошлым вечером они с Ризом засиделись допоздна. Я сейчас поднимусь и посмотрю, не спит ли она.
Джуди торопливо засеменила по коридору, ее каблучки застучали по полу, как капли дождя по крыше. А я, не торопясь, направился в противоположную от лестницы сторону и, проходя мимо кухни, заметил на столе две чашки.
Одна из дверей в коридоре открылась, и появилась женщина. За ней я сумел разглядеть полки, заполненные книгами. Библиотека или кабинет, предположил я.
– Здравствуйте, – произнесла женщина с вежливой улыбкой.
Я молча кивнул, рассматривая ее.
– Вы, должно быть, Ник Парди.
Господи, до чего же я ненавижу маленькие города. Незнакомка выглядела так, будто только что пришла из церкви: на ней была юбка до колен и свитер с воротом белого цвета; густые волосы были собраны в пучок и закручены в один из таких узлов, которые считаются элегантными, но на самом деле – по моему мнению – таковыми не являются. Ей можно было дать лет тридцать.
– Я очень рада видеть вас, Ник. Я мисс Трип. Я работаю в школе.
– Вы подруга Джуди? – спросил я, поглядывая на лестницу, по которой Джуди поднялась наверх.
– Скорее Силлы. Проезжая мимо, я решила посмотреть, как она.
– С ней все прекрасно, – успокоил я мисс Трип, изо всех сил сопротивляясь желанию скрестить руки на груди и скептически усмехнуться.
Улыбка мисс Трип стала шире.
– Я в этом не сомневаюсь, Ник.
– Странно, обычно учителя не навещают учеников дома.
– Я психолог-консультант, и в течение последних нескольких месяцев оказываю Силле психологическую помощь. Она ей необходима. – Взгляд мисс Трип снова устремился в сторону библиотеки.
Я вертел в руке ремешок своего рюкзака:
– С ней все нормально.
– Ник, вы, наверное, знаете, какой ужасный шок она пережила, и вы, я уверена, понимаете, как необходима ей любая поддержка. – Она поджала губы, и ее лицо сразу стало недовольным.
Именно такое выражение я привык видеть на лицах учителей; по-моему, мисс Трип пыталась разыграть роль сопереживающего и глубоко сочувствующего чужому горю человека.
– А что вы делали там? – спросил я, кивая в сторону кабинета.
Возможно, частные визиты школьных учителей – это еще одна особенность небольших городов, о которой я просто ничего не знал?
– О, старалась ощутить то, что произошло. Ведь именно там она их обнаружила. – Обернувшись, мисс Трип указала на дверь: – Здесь сосредоточена ее боль.
Не успев осознать, что делаю, я шагнул вперед, чтобы лучше видеть кабинет, но внутрь я не вошел. В центре на плетеном ковре стоял широкий письменный стол. Вокруг было множество шкафов и полок, заставленных разнообразными книгами: антикварными и дешевыми изданиями в бумажных переплетах, как будто хозяин не придавал этому большого значения. Напротив письменного стола на стене висела семейная фотография. Силле на ней было лет восемь. Она выглядела здоровой и цветущей, а ее белое платье, все в оборках, наводило на мысль, будто она буквально перед этим снималась для рекламы. Риз, казалось, улыбался против воли; видимо, он не очень-то любил фотографироваться. Я, как никто, понимал его. Мужчина, очевидно отец, положил одну руку на плечо жены, другую – на плечо дочери. Он выглядел так, как и должен выглядеть обыкновенный учитель латыни из маленького городка, и ничто в его облике не указывало на то, что он занимался странными делами.
– Скажите, Ник, а как давно вы знаете Силу, чтобы делать заключения о переменах, которые с ней произошли? – вежливо обратилась ко мне мисс Трип.
Я закрыл дверь кабинета и повернулся к психологу:
– Она в порядке.
– Я не хочу, чтобы она чувствовала себя одинокой или беспомощной из-за того, что ей некому помочь. Ей нужен тот, с кем можно поговорить. Да мало ли в чем еще она нуждается?..
– И вы так просто рассказываете об этом мне? – Я все же скрестил руки на груди и скептически посмотрел на мисс Трип.
– В некоторых обстоятельствах, Ник, возникает необходимость с кем-то поделиться. Я волнуюсь за нее. Она сама причиняет себе боль, – ответила психолог, изогнув тонкую бровь.
В этот момент на лестнице послышались шаги Джуди, что избавило меня от необходимости отвечать, иначе мои слова, уже готовые сорваться с языка, могли бы сильно задеть мисс Трип.
– Должна огорчить вас обоих. Она спит.
– Благодарю вас, миссис Фосгейт, – сказала мисс Трип. – Уверена, что смогу побеседовать с ней завтра в школе.
– Да, я тоже, – вмешался я. – Я, пожалуй, пойду. Джуди, сделайте одолжение, попросите Силлу позвонить мне, когда она проснется.
– А разве не хочешь выпить со мной чашечку чая?
– К сожалению, не могу. – Я улыбнулся ей, пытаясь изо всех сил скрыть смущение.
– Рада была встретиться с вами, Ник, – обратилась ко мне мисс Трип. – Если у вас возникнут проблемы, смело заходите в мой кабинет. Даже если вас что-то будет волновать. Приходите в любом случае.
– Разумеется… – медленно произнес я, желая показать ей, что вряд ли такое когда-нибудь случится. – До скорого, Джуди. – И я ушел.
Глава двадцать вторая
2 ноября 1906 года
Мы используем тела мертвых, для того чтобы жить вечно. В этом, как говорит Филипп, и заключается ирония.
Мы, конечно, можем заплатить кому-нибудь, чтобы он откапывал для нас трупы, но Филипп уверен, что мы должны сами делать всю грязную работу. Это как с моими котятами: каждый должен принести жертву во имя магии.
В общем, я пошла с Филиппом на кладбище. Он собирался мне показать, как откапывать гробы. Мы собрали кости, срезали с них мягкие ткани и зарыли их обратно. Затем сделали порошок из грибов, растущих на кладбище, и имбиря, смешали его с некоторыми другими ингредиентами, добавили наши волосы и ногти. Три капли кровь завершали приготовление.
Пока я пила снадобье, мои руки дрожали. Я изо всех сил сжала чашку, чтобы Филипп не заметил моего возбуждения; ему бы это не понравилось. Выпив свою порцию, он нахмурился. Я коснулась его лица и сказала, как я рада, что теперь мы с ним можем быть вместе навсегда. Ни один из мертвых не скучает по своим костям.
– Ты ошибаешься, – прошептал Филипп. – Это не правильно, но я живу так долго, что боюсь умереть сейчас.
– Я не дам тебе умереть, мой Просперо.
Он поцеловал меня и прошептал, что благодаря мне он понял, что поступил правильно. Я воскресила в нем любовь к магии.
Утром, когда я проснулась, моя голова покоилась на плече Филиппа. Я спросила его, как часто нам будут нужны кости.
– Если нам повезет, то мы продержимся три года, – ответил он.
Затем Филипп рассказал мне, что Диакон однажды использовал кости своего помощника-колдуна. Действие этого снадобья продолжалось тридцать лет, и после того, как Диакон принял его, он смог усилием воли проникать в собственную плоть и видеть кровь. Каждое его прикосновение несло печать святости.
– Когда ты умрешь, – сказала я Филиппу, целуя его, – я истолку в порошок твои кости и буду жить вечно.
Глава двадцать третья
СИЛЛА
Утро понедельника выдалось солнечным и холодным – верный признак наступающей осени. Я стояла у входных дверей школы и ждала Ника. Уже прозвенел первый звонок, отозвавшийся глухим эхом. Я все еще не могла успокоиться после рассказа Джуди. Оказывается, пока я спала, к нам заходила мисс Трип. Джуди не стала меня будить, так как решила, что я не захочу общаться с психологом вне школы. Кроме того, в это же самое время приходил еще и Ник, и я не смогла с ним повидаться. Риз как раз поехал в антикварный магазин и накупил всевозможных трав, пчелиного воска и прочей всячины, необходимой для магических ритуалов. У меня сложилось впечатление, что он привез домой все странное, что смог найти. Однако, внимательно изучив покупки, я обнаружила, что кое-чего недостает. Пришлось делать заказ в Интернете.
Школьники толпами проходили мимо меня. Венди и Мелиссы не было видно, но это и неудивительно: они постоянно опаздывали. Эрик помахал мне рукой – впервые за несколько месяцев. Это меня настолько удивило, что я не ответила на приветствие. Все равно он забудет об этом через минуту и больше не заговорит со мной. Интересно, назначила ли ему Венди свидание? А может, они ушли вместе с вечеринки? Надо было позвонить ей и все выяснить.
Солнце поднялось уже достаточно высоко и теперь висело над верхушками окружающих школу дубов. Второй звонок вот-вот должен был прозвенеть, когда открытый автомобиль Ника, взвизгнув тормозами, наконец въехал на парковку. Даже со своего места я видела, как он дернул рычаг коробки передач и ручной тормоз, а затем поспешно схватил сумку. Я вдруг засомневалась, а действительно ли мне надо его видеть. Я не двигалась и не делала попыток скрыться.
Ник вылез из автомобиля и стал продираться сквозь толпу, активно расталкивая всех локтями. При этом он еще успел поправить волосы, взлохмаченные ветром во время езды.
– Ник? – неуверенно окликнула я его.
– Ну что? – рявкнул он, но, заметив меня, виновато улыбнулся: – Силла, прости меня.
– За что? – Я взяла его за руку.
Он стал ласково перебирать мои пальцы.
– Моя долбаная мачеха собирается приехать сюда и провести здесь весь день, черт бы ее побрал.
– Зачем?
– Она сказала, что хочет побывать на уроках английского и поговорить о том, что значит быть настоящим писателем.
– Так это же интересно.
– Это будет так… – Он вздохнул. – Тебе это, возможно, понравится. Вот уж напасть.
Я засмеялась и обхватила его за талию:
– Никто не подумает, что она более крутая, чем ты.
– Да не в этом дело… просто… я знаю, какая она на самом деле. Хладнокровная и стервозная. Я не хочу, чтобы после ее визита вся школа болтала о том, какая она сильная, утонченная, успешная, а главное, по нью-йоркски наглая. Понимаешь, уж очень ловко она подцепила моего папашу, да и не только это.
– Я хочу тебе помочь.
Откинув назад голову, я посмотрела на Ника, и он поцеловал меня.
– Вот это настоящая помощь, – прошептал он в мои губы, а затем углубил поцелуй.
Я расслабилась и отклонилась, а он, обняв меня, поддерживал и прижимал к себе.
– Прости, я так скучал без тебя вчера, – произнес он, когда мы перевели дух.
Я кивнула, приглаживая задравшийся свитер:
– И я тоже. Я чуть не отругала Джуди за то, что она меня не разбудила.
– Она сказала, что ты поздно легла.
– Да. Мы с Ризом пытались заживить порезы на руках друг у друга. Правда, не очень в этом преуспели. – Я протянула Пику свою левую ладонь. Рядом с тонким розовым шрамом появился еще один. – Просто мы сильно устали.
Пик провел большим пальцем по следам:
– У меня есть кое-какие мысли по этому поводу.
Прежде чем я успела расспросить его, он, похлопав ладонью по сумке, сказал:
– Вот твоя книга. И я должен тебе кое-что рассказать.
Раздался последний звонок.
– После занятий? – уточнила я, устремившись к дверям. – Па репетиции?
– В обед?
– Я обещала Венди помочь с ее словами.
– Хорошо, тогда в половине четвертого. Может, удастся встретиться с тобой на переменах и получить еще несколько порций средства для поддержания хорошего настроения. – Он вновь наклонился и чмокнул меня в щеку.
– Хорошо бы, – успела негромко ответить я, прежде чем он понесся по коридору в противоположном направлении.
НИКОЛАС
Все было хуже, чем я ожидал.
Лилит появилась в шелковом жакете до колен, с рукавом-колоколом, украшенным какой-то яркой вышивкой. Драматический макияж, кроваво-красные ногти и кислотная улыбка привлекли внимание всех без исключения учеников моего класса, а мистер Алфорд, по все вероятности, уже представлял ее во всяких двусмысленных ситуациях. Я сполз как можно ниже за своей партой и стал пристально разглядывать потолочные плитки.
СИЛЛА
Шел второй урок. Мачеха Ника с громким стуком поставила на стол миссис Саквилл коробку с книгами. Выглядела она как кинозвезда: огромные солнцезащитные очки были подняты, а шею украшали длинные бусы до самой талии. Туфли на каблуках более четырех дюймов были того же цвета, что ногти. Миссис Саквилл, всплеснув руками, а затем сцепив их перед собой, представила классу Мэри Парди.
– Миссис Парди пишет под псевдонимом Тоунья Истлейк, и по трем ее книгам уже созданы киносценарии. Не далее как в прошлом году вышел фильм «Убийца в серебре». Миссис Парди начала писать еще в средней школе, то есть в том же возрасте, что вы сейчас! Поэтому отнеситесь к ее словам серьезно, договорились?
Раздались аплодисменты. Миссис Парди засмеялась, демонстрируя свои идеальные зубы, а потом произнесла:
– У каждого из вас будет возможность пообщаться со мной. Я буду здесь весь день. – Ее голос был сочный и ровный, и вдруг стало понятно, почему Ник ее ненавидит.
Венди зашикала, привлекая мое внимание, а когда я обернулась к ней, показала мне записку, нацарапанную на полях учебника. «Так это мачеха Ника? Ты уверена?» Я кивнула и пожала плечами. Венди изумленно округлила глаза и сложила губы, изображая свист. Взяв клочок бумаги, я написала: «Он ее не любит».
«Почему?»
«Он говорит, что она стерва».
«Моей маме нравятся ее книги».
«А мой отец называл их дрянью. Пару лет назад прочел одну из них; описание секса просто смехотворное. Как хорошо поговорить о чем-то обычном. Они занимались этим на полу».
«О-о-о».
«Да, прямо на кухонном полу».
«Лопаюсь от смеха! – Рука Венди замерла, и она посмотрела на меня, слегка нахмурившись. – Мисс Т. просила меня зайти к ней в кабинет сегодня».
Я сжала губы.
«Не знаю, что ей надо», – написала Венди, не дождавшись моего ответа.
«Вчера она была у меня дома».
«Правда?»
«Она думает, я могу убить себя».
«Ты серьезно?»
«Джуди сказала, что Трип хотела побеседовать с мной».
Я вновь пожала плечами, а Венди закатила глаза.
«Что у тебя с рукой?» – написала она.
«Ржавый гвоздь».
«Столбняк!»
«Да нет, все не так страшно».
Если у нас не хватит сил и энергии на то, чтобы исцелить раны, мы займемся теми заклинаниями, для которых не требуется много крови. Можно будет порезать себя в менее заметном месте. Я решила развлечься.
«Как насчет свидания с Эриком?» – спросила я.
«Этот пижон просто мастер целоваться. И ты от меня это скрывала!»
«А вы уже выпили к тому моменту?»
Венди постучала ручкой по парте и пристально посмотрела на меня.
«Прости. Одна мысль о поцелуях с Эриком ставит меня в дурацкое положение».
«Отлично! – Венди улыбнулась. – О моих поцелуях?»
Я сменила тему: «А ты видела мачехины шузы?»
В этот момент миссис Парди упомянула кладбище:
– Там идеальная обстановка для таких, как я. Столько ветхого, а атмосфера… Атмосфера, как вы понимаете, весьма важна для писателя. Я могу видеть кладбище прямо из окна моей спальни, понимаете? – Голос ее понизился почти до шепота, так, будто она делилась с ребятами какой-то важной тайной. – Иногда ночами я вижу там странные огоньки. Возможно, это одинокие заблудившиеся духи.
Послышались смешки. Все уже привыкли к подобным легендам. Миссис Парди окинула взглядом класс и, наткнувшись на меня, улыбнулась шире. Меня бросило в дрожь, и я изо всех сил сжала ручку.
НИКОЛАС
Силла забросила толстый черный учебник в свой шкафчик. Погладив ее по спине, я спросил:
– Ну как дела, крошка?
– Твоя мачеха внушает страх.
Силла, повернувшись ко мне, закрыла шкафчик плечом, и я заключил ее в объятия:
– Расскажи мне об этом.
– Как ты думаешь, она знает о том, что мы делаем на кладбище?
– Возможно. А что она сказала?
– Она просто рассказывала о том, что видит огоньки, движущиеся там по ночам, и думает, что это духи. В это время она посмотрела на меня. Ник, я не думала, что она вообще знает, как я выгляжу.
Прозвенел звонок.
– Мы со всем разберемся, – пообещал я. – Даже если она что-то подозревает, она ничего не предпримет в школе.
– Ты прав.
Я отпустил Силлу, и она отвернулась, собираясь зайти в класс.
– А что еще произошло? – спросил я, снова взяв ее за руку.
Ее пальцы были холодными и дрожали. Несколько мгновений она молчала, боясь взглянуть на меня, но затем, вздохнув, произнесла:
– Психолог буквально не дает мне прохода. Теперь она достает меня через подруг. Венди я доверяю, но, если она начнет расспрашивать, например, Мелиссу, та ей сразу выложит всю подноготную: сплетни, которые ходят обо мне школе, грязные дела… Они же не скажут ничего хорошего.
– Ты имеешь в виду мисс Трип?
Силла наморщилась и, отойдя от меня, скрестила руки на груди:
– Ну да. Она что, и за тобой тоже следит? За моим долбаным бойфрендом?
Я улыбнулся и приблизился к ней. Силла, потупившись, отступила.
– Что с тобой? – негромко спросил я.
– Не будь таким надоедливым, – ответила она, игриво шлепнув меня ладонью по груди, и губы ее дрогнули – похоже, она пыталась сдержать улыбку.
– Уже не могу.
– Знаю, – сказала Силла и, встав на цыпочки, поцеловала меня.
Я разволновался, вдруг вспомнив ее, окруженную яркими цветами и изумрудной травой, и прошептал:
– Силла, я должен сказать тебе что-то очень важное.
Она удивленно приподняла брови:
– Ну говори.
– Это…
– А ты не опаздываешь на урок? – внезапно послышался резкий голос Лилит, заставив меня вздрогнуть.
– Мистер Парди, мисс Кенникот, звонок уже прозвенел, – строго произнес другой голос.
Силла, от страха выпучив глаза, обернулась. К нам приближались моя мачеха и директор школы, чье лицо было искажено гневом. В руках он держал коробку с книгами Лилит.
– Простите, – пробормотала Силла, подняла с кафельного пола рюкзак и торопливо ушла.
Я еле сдержался, чтобы не нахамить Лилит.
– И вы тоже, мистер Парди, – приказал директор.
– Хорошего тебе урока, – добавила Лилит, лучезарно улыбнувшись.
– Как получится, – бросил я через плечо и удалился, не обратив внимания на их колючие взгляды, направленные мне в спину.
СИЛЛА
Венди вынуждена была отказаться от обеда ради того, чтобы повидаться с мисс Трип. Это меня сильно разозлило. С Пиком тоже на длинной перемене встретиться не удалось, так как его заставили сопровождать мачеху. Больше всего мне хотелось забраться под одеяло и заснуть. Поэтому я, незаметно проскользнув за кулисы зрительного зала, нашла диван, который обычно использовали для декораций, легла на него и провалилась в сон. В результате я опоздала на урок физики.
Когда занятия закончились, я поспешила на парковку, желая поймать Ника и напомнить, что я буду помогать Венди с ее репликами. Оказалось, Ник и сам будет занят в это время: вместе с другими актерами он займется подкраской декораций, которые разложат на футбольном поле.
– Как только мы закончим, я сразу найду тебя, – обещала я Нику.
Венди ждала меня в классной комнате – она же зал для выступлений – мистера Стокса. Листы с ее музыкальными пассажами были уже разложены на двух партах.
– Привет, – сказала я, подходя к ней. Знакомые запахи порошкового мела и скипидара помогли мне расслабиться. – Так ты уже выбрала?
Она подняла на меня глаза, а я нахмурилась. Вид у подруги был какой-то странный, хотя, возможно, мне это просто показалось из-за ярких прямых лучей послеполуденного солнца, проникавших в класс через окно. Венди улыбнулась и пожала плечами.
– Ты в порядке? – спросила я.
– В полном, – со смехом ответила она.
Понимающе кивнув, я потянулась к ближайшей кипе листов. На верхнем крупными буквами было написано «Новая жизнь» из мюзикла «Джекил и Хайд». Одна из самых любимых песен Венди. Она постоянно поет ее в машине, и эта мелодия очень подходит к ее меццо-сопрано.
– Насколько я поняла, ты положила эту песню сверху, потому что уже выбрала ее? – уточнила я.
– Ну да.
Подруга нервно теребила серебристые и красные звездочки, украшавшие ее ухо. Наступила пауза.
– Ну… – Я на секунду задумалась. – Нам нужна одна песня и два монолога. А какие монологи предложил тебе Стокс?
Она на мгновение растерялась, но тут же полезла в свой рюкзак.
– Ага… этот… и этот. – Она помахала папкой и раскрыла ее. Внутри были фотокопии двух монологов, уже испещренных пометами, сделанными розовым маркером. – Королева Екатерина из «Генриха VIII» и вот этот из «Места преступления: Страна, где сбываются мечты».[22]22
«Место преступления» – телесериал о работе сотрудников криминалистической лаборатории Лас-Вегаса. В серии «Страна, где сбываются мечты» оператор горячей линии выслушивает сбивчивый монолог не вполне адекватной дамы.
[Закрыть] – Она как-то глупо ухмыльнулась. – Это и впрямь очень смешно. «Девять-один-один – это что, горячая линия? А вас похищают пираты?»
Я улыбнулась. Сегодня Венди была более возбужденной, чем обычно.
– Ну, а почему монолог Екатерины?
– Ты спрашиваешь серьезно?
– Да. Ведь он не настолько популярен, согласна?
– Возможно. Как раз поэтому его и стоит прочесть.
– Я предпочла бы кого-нибудь из более молодых королев. Я хочу сказать… она уже в возрасте и весьма зрелая и сформировавшаяся.
– Я смогу это передать.
Нахмурившись, Венди встала, и я наконец поняла, что смущало меня в ее облике: она не накрасила губы. Странно.
Взойдя на покрытую ковром импровизированную сцену, она взяла лист с текстом и начала:
Государь, скажите, чем же вас я оскорбила?
Чем вызвала я ваше недовольство?
За что теперь, отвергнутая вами,
И ваших милостей я лишена?
На лице Венди отразилась такая печаль, что я от изумления утратила дар речи. Никогда не видела, что подруга так преображалась. Выдержав небольшую паузу, она продолжила драматическим шепотом:
Свидетель небо, что была всегда я
Вам верной и смиренною женой,
Во всем покорствующей вашей воле,
И, в вечном страхе вызвать в вас досаду,
Я взгляду вашему повиновалась,
Ловя в нем зорко радость иль печаль.
Вздохнув, Венди закончила:
Она замолчала, еще раз взглянула на текст, затем на меня.
– Здорово. Ты меня убедила. Это и вправду было потрясающе, – сказала я, улыбнувшись.
– Я тоже так считаю, – ответила она, гордо вскинув голову.
