Текст книги "Магия крови"

Автор книги: Тесса Греттон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Глава тридцать пятая

Май 1959 года

Могу ли я позволить себе не сделать ни единой записи в течение последнего десятилетия? Сейчас я думаю, что, если родилась в это время и не имела бы понятия о жизни в другие эпохи, я бы, наверное, утопилась.

Я переехала в Новый Орлеан, где стала изучать новую магию – вуду. Но каждый раз, когда я видела гигантского питона или куклу, во мне возрождалось сильное желание вернуться к Филиппу и спросить его, думал ли он когда-либо о том, чтобы попытаться сделать из меда лечебный жезл. Затем я предавалась диким танцам и пению, пытаясь привлечь его кровь.

Здешняя магия почти такая же, как наша, но более горячая. Филиппу понравилось бы вуду. Но я должна была смириться с его отсутствием, поскольку тоска слишком сильно подавляла мои способности.

Здесь почти везде пустыня, и все верят, будто черно-белое телевидение является зеркалом реальной жизни.

А больше и вспоминать-то мне не о чем. Эта старая книга стала для меня абсолютно бесполезной.

Глава тридцать шестая
СИЛЛА

Утро вторника выдалось прохладным, а потому я решила надеть куртку. Риз подбросил меня до школы на четверть часа раньше обычного, чтобы я смогла забрать свои вещи из классной комнаты Стокса, пока школа еще пуста. Без рюкзака я чувствовала голой. В застегнутой наглухо вельветовой куртке я быстро шла к главному корпусу. Раны, оставшиеся после нападения птиц, чесались и зудели; руки тут же замерзли. Нам с Ризом надо бы еще и целебную мазь изготовить.

Проскользнув в здание через боковую дверь, я кружным путем пошла в зал. К счастью, мистер Стокс не был классным руководителем, поэтому в зале было тихо и пусто.

Стоя посреди помещения, совсем одна, я вспомнила тот день, когда Венди утратила свою личность. Страх снова затопил меня, и я сунула руки в карманы куртки, желая ощутить кристаллы соли под пальцами. Ее, смешанную с цветами вереска, мы вчера рассыпали под деревьями. В правом кармане лежал мой перочинный ножик. Если его найдут, меня неминуемо исключат, но никто из нас и не думал о том, чтобы сегодняшним утром выйти из дома беззащитным. Мы с Ризом постоянно носили с собой маркеры, чтобы рисовать защитные руны на груди, там, где находится сердце. Если бы можно было появиться в школе с разрисованными руками и лбом, не привлекая при этом внимания, то мы бы так и сделали. Сегодня утром, перед школой, звонил Пик. Он изложил мне свою – выдуманную – версию истории с Венди, чтобы я ненароком не прокололась. Я и ему посоветовала нанести руну на грудь.

Я была готова к внезапному появлению Джозефин. «Я изгоняю тебя из этого тела» – так сказал Ник. Кровь и соль сделают остальное.

Сделав глубокий выдох, я мысленно обратилась к небесам, попросив их защитить Венди, затем достала сотовый, и в ту же секунду он завибрировал. На экране высветились три сообщения от Венди, одно от Мелиссы, одно от Эрика. Сообщения Венди пришли как раз тогда, когда я пыталась дозвониться ей с телефона Ника. Она писала: «Позвони мне». Мелиса, не скупясь на выражения, спрашивала просто: «Силла, какого хрена тебе надо?» Эрик выговаривал мне за то, что я морочу голову Венди. Читая его послание, я даже чуть улыбнулась. То, что он проявлял о ней заботу, меня обрадовало.

Я подошла к шкафчику и забрала свой рюкзак, а затем медленно и неохотно направилась к выходу из класса – на урок. Когда на часах было без четырех восемь, я, сделав глубокий вдох, мысленно надела привычную маску цвета морской волны и вышла за дверь.

Коридор был уже заполнен бегущими и орущими малышами. Вокруг стояла суматоха и бардак. Громко хлопали дверцы шкафчиков. Как только показалась я, все взгляды обратились на меня. Кто-то лишь вопросительно приподнял брови, кто-то изумленно присвистнул. Перед глазами замелькали хмурые лица и презрительные усмешки. К подобному я была совершенно не готова. Я понимала, что вопросов мне не избежать, возможно, даже возникнет и некоторая напряженность в общении, например, с Венди и с труппой, занятой в «Макбете». Но при чем тут остальные ученики школы? Что они уже все знают? Низко наклонив голову, я направилась прямиком к своему шкафчику, стараясь вести себя так, будто ничего не случилось и все нормально. Уроки сценического мастерства не прошли даром. Я ведь актриса, и сейчас играю роль, но мне необходима более яркая маска. Я выбрала лицо девушки, улыбавшейся розовыми губками, убранной жемчугом и цветами. Это подойдет.

Мне потребовалась всего одна секунда, чтобы вспомнить, какой у меня первый урок, и тут передо мной возникла Венди. Она схватила меня за руку и закружила вокруг себя.

– Силла! – воскликнула она.

Я вся сжалась от страха и поскорее сунула руку в карман.

– Пошли. – Она потащила меня через толпу к кладовой уборщицы.

Прижатая к стойке со швабрами, я ждала, что будет дальше. Я подозревала, что сейчас на меня смотрит Джозефин и я попала в ловушку. Это чудовище снова проникло в тело моей подруги. И что мне теперь делать?

Желтое освещение кладовой было тусклым, поэтому Венди смотрела на меня слегка сощурившись. Через несколько мгновений, проведенных в полной тишине, она вдруг открыла свою сумочку и, вынув из нее тюбик сверкающей розовой помады, принялась наносить ее на губы. Я засмеялась с таким невероятным облегчением, что подруга удивленно приподняла брови, а затем протянула мне тюбик. Я покачала головой.

Спрятав тюбик в сумочку, она затараторила:

– Послушай, у нас почти не осталось времени до звонка. Я не могла говорить с тобой вчера вечером и не могла послать тебе обстоятельного сообщения. Короче, мы лишились связи. Поначалу они решили, что это наркотики, – я имею в виду родителей – после того как мисс Трип поговорила с ними. Этим они могли объяснить мое, как они выразились, сумасбродное поведение. А еще во время перерыва на обед я иду к доктору – убедиться, что это не эпилепсия и не что-то, похожее на нее. Мой отец решил, что во всем виновата ты, поэтому я и не могла ни позвонить, ни написать. – Ее лицо скривилось в гримасе. – Пол сказал, что видел, как я выбежала из здания, а ты следовала за мной, а затем я будто бы кулаком ударила Ника. Он в порядке?

Я кивнула.

– Ну, слава богу, сначала я хотела позвонить ему, но потом решила, что пока не надо: вдруг его родители не знают о том, что произошло, и я сделаю только хуже. А теперь ты должна рассказать мне о том, что произошло, иначе я буду думать всякую чушь. Давай выкладывай.

Я открыла рот, но не смогла выдавить ни звука. Мы с Ником обговорили ту историю, которую придется повторять всем подряд, но лгать подруге мне совсем не хотелось. А разве у меня был выбор? Наконец я торопливо произнесла:

– Просто у тебя вдруг поехала крыша. Я думаю, это из-за прослушивания на роль, да и экзамены приближаются, мало ли что еще… ну, ты же понимаешь? Ты бормотала что-то невнятное, а потом ни с того ни с сего бросилась бежать. Я побежала за тобой, но ты, оказавшись на улице, столкнулась с Ником. Кажется, сказал тебе что-то неприятное: я предполагаю, тебя так это поразило и расстроило, что ты ударила его. Он тебя схватил, пытался удержать и… ну и все. У тебя шла кровь, и я… тут подоспела я.

Подняв руку, я коснулась раны у нее на шее. Меня вновь накрыло волной ужаса, когда я вспомнила, как Джозефин прижимала лезвие к ее коже.

Венди неожиданно схватила меня за руку:

– Я боюсь, Силла. Я ведь ничего не помню. Из-за этого я противна самой себе.

– Венди, – прошептала я, обнимая ее и крепко прижимая к себе. – Прости, – прошептала я, вдыхая пронзительный вишнево-ванильный запах ее волос.

Как далеко мне до нее.

К обеденной перемене моя маска в значительной степени утратила свой первоначальный блеск. Три жемчужины слетели с нее и, покатившись по кафельным плиткам коридора, затерялись неизвестно куда.

Несмотря на то, что я сказала Ризу, я подозревала всех и каждого. Всех учителей, всех одноклассников – каждый, кто смотрел на меня, мог прятать внутри себя Джозефин. Как обычно, мы с Венди обменивались записками о разных пустяках, малозначимых вещах, и я пыталась сосредоточиться на болтовне, стараясь не думать ни о вчерашнем ритуале, ни о моей предстоящей встрече с мисс Трип.

На перемене между историей и физикой я обнаружила сложенный листок бумаги, торчащий из щели своего шкафчика. Огромными красными буквами на нем было написано: «Каков отец, такова и дочь». Я разорвала листок на мелкие кусочки и спустила их в унитаз.

Мелисса, с которой я обычно болтала на уроках физики, даже и не взглянула на меня. Скорее всего, то, что произошло с Венди, стало лишь предлогом. Она всегда недолюбливала меня, хотя я ничего плохого ей не сделала. Мелисса винила меня во всем, что бы ни случилось.

Сегодня, вместо того чтобы пойти в школьный кафетерий, я направилась в кабинет мисс Трип. Других мест сегодня для меня не существовало – разве что кабинка туалета, где можно поплакать.

Мисс Трип открыла мне дверь и фальшиво улыбнулась. Я молча вошла, и она, тихо закрыв дверь, указала мне на стул. Я села, прикрывшись рюкзаком наподобие щита.

Сегодня от ее мягкого и радушного обращения не осталось и следа. Вместо форменной фиолетовой шерстяной кофточки ей больше подошел бы бронежилет. Она – все так же молча – устроилась за письменным столом и сложила руки перед собой. Я неосознанно коснулась груди в том месте, где была нарисована руна, и ощутила мощь энергии, циркулирующей между сердцем и ладонью и свободно проходящей через свитер и куртку. Я была готова к любому развитию событий.

Мисс Трип наконец прервала напряженное молчание:

– Боюсь, Силла, нам придется обсуждать очень серьезную ситуацию.

– Я не сделала ничего плохого.

– Расскажи мне о том, что произошло вчера днем.

Закрыв глаза, потому что врун из меня никудышный, если я до этого хорошо все не отрепетировала, я сказала:

– С Венди случился приступ паники. Я не могла успокоить ее, а вот Пику это удалось. Мне становится плохо от вида крови, поэтому я ушла. Я не смогла бы находиться с ней рядом, даже если бы она упала в обморок.

Мисс Трип хранила молчание довольно долго. Не выдержав, я рискнула поднять взгляд. Она по-прежнему сидела все в той же позе.

– Между тобой и Венди возник спор?

– Да.

– О чем же?

Я заколебалась, не зная, что делать дальше. Какую ложь мне состряпать, чтобы заинтересовать мисс Трип и отвлечь ее внимание от Ника? Если она начнет выяснять, при чем тут он, у нас у всех возникнут серьезные проблемы. Психолог не спускала с меня глаз, и я ответила:

– О моем отце.

Капельки сочувствия разбавили бесстрастность ее улыбки, и она, встав со стула, подошла ко мне и села рядом. Я переставила рюкзак с колен на пол.

– Ты можешь рассказать мне об этом?

Я по привычке принялась теребить кольца, особенно то, что было украшено изумрудом.

– Венди, так же как и вы, считает, что я должна прекратить защищать отца, – тихо произнесла я. – Она полагает, что он, возможно, сделал неверный выбор, и не раз.

– И это тебя разозлило?

– Да.

Взяв мои руки в свои, мисс Трип ласково сказала:

– Силла, дорогая, теперь или никогда ты должна избавиться от этого.

Я ждала чего угодно, но только не этого. Я пристально посмотрела ей в лицо. А действительно ли передо мною мисс Трип? А может, это очередной трюк Джозефин? Но какую цель она преследует?

В глазах психолога отражался свет, проникавший сквозь окна кабинета, – значит, все нормально. Опасаться нечего.

– Ты должна оправиться от травмы. Обычно я не предлагаю форсировать этот процесс, но, Силла, ты действуешь слишком импульсивно, и я начинаю опасаться, что ты станешь опасной не только для себя самой, но и для других.

– Слишком… импульсивно?

Кажется, мисс Трип хотела сказать «ты одержима», но немного смягчила грубое слово. Неужели я действительно схожу с ума?

Трип надула свои маленькие губки и выпустила мои руки из своих. Шрамы на моей ладони – один свежий, розовый, второй засохший, коричнево-красный – были отчетливо видны на фоне мелких ран, нанесенных взбесившимися голубыми сойками.

– Преднамеренное нанесение увечий самой себе не поможет вернуть прежние ощущения, – сказала она.

– Это не для того, чтобы заставить себя что-то прочувствовать. Это – случайная травма. – Кажется, мои слова прозвучали не слишком убедительно.

– Случайная травма, причиненная дважды? – Мисс Трип покачала головой, и ее крупно завитые локоны подпрыгнули в такт движению. – Я же хочу помочь тебе, Силла. Я уверена, если ты выбросишь из головы мысли о своем отце, тебе станет легче. Ты больше не будешь тащить это тяжкое бремя прошлого. Переступи через свою боль и двигайся дальше.

Интересно, она это в Интернете вычитала? Более банальный совет было сложно представить. Я отстранилась от нее.

– Резать себя – это уже переходит всякие границы, – продолжала увещевать она. – Это опасно и может привести к ужасным последствиям. К тому же твои ссоры с подругами и признаки насилия заставляют задуматься, уж не принимаешь ли ты наркотики. Я беспокоюсь о тебе, Силла. Именно поэтому я и приехала в ваш дом вчера вечером. Я хотела поговорить. Я пока не собираюсь рекомендовать временно исключить тебя из школы, но для тебя может быть лучше провести некоторое время в более спокойном месте – там, где на твою психику не будут оказывать давления внешние факторы.

Мой рот раскрылся от удивления.

– Временно исключить!

– Я буду вынуждена, Силла, если ты не оставишь мне выбора.

– Мне надо идти. Можно?

– Придешь ко мне снова завтра в обеденную перемену. Я поставлю перед администрацией вопрос о том, чтобы эти наши встречи продолжались до тех пор, пока я не увижу явных перемен к лучшему. Но если ты снова допустишь что-то подобное, то, учти, Силла, я немедленно поставлю вопрос о твоем временном исключении.

Я подняла с пола свой рюкзак, пытаясь не разразиться яростными криками.

– Обдумай то, что я сказала, Силла, – не унималась мисс Троп. – Подумай о том, как преодолеть это. Не таи чувства в себе, плач, рыдай, делай все, что считаешь нужным. Но только не причиняй себе вреда. Можно без конца говорить об этих мелких ритуальных предметах. – Она снова метнула пронзительный взгляд на мои кольца. – Я думаю, что, сняв их, ты уже сделаешь шаг к решению проблемы.

– Я подумаю над этим, – обещала я, уверенная, что никогда и ни за что не избавлюсь от своих колец.

Выскочив из кабинета психолога, я сразу же достала сотовый телефон и набрала Риза. Включила голосовую почту. Панический страх сдавил мне горло.

– Риз, господи, ну где ты? Ответь же. Ну как еще мне убедиться в том, что ты в порядке? Мне надо поговорить с тобой. Я не смогу прийти домой сразу после школы – у меня репетиция. Трип грозит временно исключить меня из школы, если я совершу хоть малейший проступок. В таком случае мне конец. Я даже не смогу сыграть роль глупой ведьмы в этой дурацкой пьесе, а ведь я не могу без сцены, Риз! Я просто не знаю, как жить без этого. – Я прерывисто выдохнула. – Я весь день не видела Ника. Все смотрят на меня, а я не знаю, кто они на самом деле. Мне кажется, я и в самом деле схожу с ума, Риз. Господи. Почему она не появляется? Где она?..

Я нажала отбой, но тут аппарат зазвонил. Это был Риз.

– О, господи… – прошептала я.

Закрыв глаза, я прислонилась спиной к холодной стене, сложенной из желтого кирпича.

– Что случилось, моя пчелка? – послышался голос брата.

Я сбивчиво повторила свое сообщение, которое только что надиктовала на его автоответчик.

– Риз, я боюсь. Мне надо оставаться в школе, но я хочу сбежать и поскорее покончить с этой магией. И быть в безопасности.

– Освежи кровь на руне над твоим сердцем, – спокойно посоветовал он. – В данный момент это обезопасит тебя.

– Я люблю тебя, – сказала я.

– Я тоже люблю тебя, Силла. Будь осторожна. Все будет хорошо.

Глава тридцать седьмая

Январь 1961 года

Наступил первый месяц нового десятилетия. Я слышала множество советов по радио о том, как улучшить свою жизнь. Например: обед всегда должен быть готов к определенному времени, обувь всегда должна сверкать, и прическа должна быть в порядке, ежедневно нужно гладить одежду. Так вы встретите его свежей и веселой.

Я подумала: «Я найду своего заблудшего чародея и приведу его домой, к себе. Будь я проклята, если он потратит еще одно десятилетие на свои глупые капризы. На то, чтобы отдохнуть перед его появлением, у меня было пятнадцать лет. Свежесть – вот что его ждет».

Глава тридцать восьмая
СИЛЛА

Сосредоточившись на репетиции, я почувствовала облегчение. Желание как можно лучше отыграть свою роль отвлекло меня от мыслей о Джозефин и угрозе временного исключения. Я съежилась за своей партой и углубилась в текст. В течение всей перемены я не поднимала глаз от листа бумаги, лежавшего передо мной.

Первое представление «Макбета» состоится всего через две недели, даже меньше. Значит, осталось всего четыре репетиции. Надеюсь, я благополучно доживу до самого спектакля.

В перерывах между сценами мистер Стокс велел мне и Венди надеть сценические костюмы. Мне пришлось оставить куртку в зрительном зале, и я едва успела пересыпать соль в карманы джинсов. Нож я с собой не взяла.

Мистер Стокс подобрал для нашего выступления современную музыку, и мы, ведьмы, должны были поразить зрителей своим мрачным макияжем и корсетами, украшенными многочисленными серебряными пряжками, – работа костюмеров.

Медисон, зашнуровывая мне корсет, ругалась сквозь зубы, так как оказалось, что с последней примерки моя талия уменьшилась еще на полдюйма.

– Сил, ты ужасно выглядишь, – объявила Венди, подняв руку, чтобы одной из новеньких девушек труппы было удобнее застегивать верхнюю кайму корсета.

– Спасибо за откровенность.

Мелисса, стоящая чуть поодаль, у стены, не преминула добавить и свою ложку дегтя:

– Ты выглядишь так, будто продиралась через колючую проволоку.

Как это мило с ее стороны – прекратить игнорировать меня лишь ради того, чтобы сказать гадость.

– Ты что, ничего не ешь? – спросила Медисон. – Ведь без ушивки этот корсет не удержит твои сиськи.

Опустив голову, я посмотрела вниз. Зазор между подкладкой корсета и моей грудью был не меньше четверти дюйма. И это при том, что я была в бюстгальтере и в свитере.

– Нет, я нормально ем, но мне очень жаль, что я не выгляжу так, словно только что сошла с обложки «Вога», – произнесла я с сарказмом.

– Мне вот делать нечего, кроме как твой дурацкий корсет переделывать, – ворчала Медисон.

– Я просто подложу что-нибудь…

– Может, тебя постоянно рвет, такое ведь бывает? – спросила Мелисса.

– Мелисса! – одернула ее Венди.

– А что, может, у нее анорексия, перевозбуждение, да мало ли что!

– Булимия. Вот что может быть причиной тошноты, – вставила Медисон, указав иголкой на Мелиссу.

– Господи, да это может быть от чего угодно! – воскликнула та, возведя глаза к потолку.

– А вот и нет, – категорически возразила Венди. – Она совершенно здорова.

Я молча слушала их перебранку, и вдруг мне в голову пришла страшная мысль. А что, если Мелисса – вовсе не Мелисса? Хотя, приглядевшись, я поняла, что это ерунда. Она всегда была стервой.

– Да откуда ты знаешь? – возмутилась Мелисса. – Не ты ли говорила, что она все время озабочена тем, как бы увести нового парня подальше, когда ты проходишь мимо…

– Прекрати! – перебила ее Венди, однако было поздно.

Я сразу догадалась, что Мелисса сказала правду. Щеки подруги мгновенно вспыхнули.

Я принялась дрожащими руками расшнуровывать корсет, едва не порвав его.

– Снова убегаешь? – спросила Мелисса с мерзкой улыбкой, а Венди, прекратив на время все свои дела, поглядывала то на меня, то на нее, словно не могла решить, на кого ей сердиться. Все новенькие девушки медленно отступали от нас.

– Поскольку костюм мне не подходит, я могу сделать только одно – уйти! – высокомерно произнесла я и, наконец справившись со шнуровкой, швырнула корсет на пол.

– Бедная Силла! – воскликнула Мелисса, изобразив трагическую мину.

Венди резко повернулась, собираясь ее ударить, но я успела перехватить руку подруги:

– Не надо. Оставь ее.

– Да, – добавила Мелисса. – А то тебе не поздоровится.

До этого момента я еще могла справляться с собой, но последние слова Мелиссы заставили меня замереть на месте. Мне показалось, что даже мое сердце остановилось. Я пристально посмотрела ей в глаза.

– Что ты сказала? – прошептала я.

Она не ответила и лишь приподняла подбородок, слегка выдвинув его при этом вперед.

– Ты не понимаешь, что несешь, – прошипела Венди.

– Я понимаю, что сумасшествие передается по наследству. И понимаю, что общение с Силлой плохо отражается на твоем здоровье.

– Да ты вообще ничего не понимаешь! – в ярости заорала Венди.

Круто повернувшись, я, поглощенная мрачными мыслями, пошла в зрительный зал, взяла рюкзак и, не обращая внимания на озадаченный взгляд мистера Стокса, покинула зал. То, что я пропущу вторую часть репетиции, меня совершенно не трогало.

Солнце светило ярко. Парковка была забита машинами, так как многие школьники занимались дополнительно, репетировали или посещали встречи различных клубов. Я рассчитывала, что до дому меня подбросит Ник, но его не было ни на репетиции, на за кулисами. Днем я отправила ему несколько сообщений, но ответ получила только после обеда. Это было хайку о парике мистера Суттера. И после него – ничего.

Я пересекла парковку. До дома было недалеко. Большую часть своей школьной жизни я ходила этим путем.

Пробираясь между двумя рядами машин, я заметила кабриолет Ника. Его нельзя было не заметить: он сверкал, как алмаз, среди старых, запыленных минивэнов, универсалов, пикапов. Верх автомобиля Ника был опущен. Я забралась внутрь и расположилась на пассажирском сиденье, сгорбившись и обхватив себя руками.

НИКОЛАС

Она заснула. В моей машине.

Я несколько минут смотрел на нее, не двигаясь с места. Под лучами солнца ее кожа казалась полупрозрачной и бескровной. В этот момент я не задумывался над тем, почему влюбился в нее. Влюбился и все.

Стараясь двигаться как можно тише, я сел на водительское сиденье и бросил сумку назад. Когда двигатель заурчал, Силла издала чуть слышный стон и потянулась. Я не торопился выезжать с парковки, не желая тревожить ее сон. Я просто любовался ею. Наконец ее веки задрожали, глаза открылись, и она села, потирая щеки и щурясь от яркого света.

– Ник? – прошептала она.

– Да, моя милая. Тебя подвезти до дому?

– А который час?

– Почти пять.

– Ты был на репетиции? Я тебя там не видела.

Она, немного поерзав, повернулась ко мне. Волосы ее растрепались и торчали в разные стороны. Видимо, из-за того, что во сне она беспокойно крутила головой и терлась об обивку.

– Меня оставили после уроков, – ответил я, состроив гримасу.

– За что?

– Да ничего особенного.

Между пятым и шестым уроком Скот Джобсон спросил меня, уж не потому ли руки Силлы в ссадинах и кровоподтеках, что она плохо сосала мой член. Я впечатал его мордой в шкафчик, за что и провел остаток дня в классе продленки.

– Просто на редкость неудачный день, – добавил я.

– У меня тоже.

– Послушай. – Я подался вперед, так что смог вытащить фотографию из кармана джинсов. – Взгляни.

Она медленно развернула сложенный пополам снимок, а я в это время следил за ее лицом. Ее сжатые губы раскрылись, когда она узнала своего отца. Ее руки задрожали, крепче сжав карточку.

– Ой, Ник…

– Я обнаружил ее вчера вечером. Я нашел много вещей моей мамы.

– Они выглядят такими счастливыми.

Я запустил руку в ее волосы и попытался хоть немного разгладить их. Избегая встретиться с ней взглядом, я спросил:

– Ты не думаешь, что мы встретились по какой-то причине?

– То есть это не было случайностью?

– Да.

Склонив голову и потершись щекой о мои руки, она закрыла глаза и произнесла:

– Ты знаешь, меня это не волнует.

– Почему?

– Я рада, что мы встретились. И если на то была особая причина, отлично. Если ее не было, тоже отлично. Это случилось, и я ничего не собираюсь менять.

«А что, если я приехал сюда потому, что Лилит убила твоих родителей?» – эта фраза так и крутилась у меня в голове, но я спросил о другом:

– Вы с Ризом готовы к сегодняшнему вечеру?

– Да. Господи, конечно же готовы. Вчера вечером мы сварили снадобье. – Подавшись вперед, она схватила меня за руку и прижала ее к своим коленям. Затем, помедлив, потянулась и коснулась моей второй руки: – Мне нравятся твои руки.

– А мне нравятся твои. Хоть ты и испортила линию жизни, порезав свою ладонь.

– Мою что?

– Линию жизни. Это термин из хиромантии.

– Ты знаешь столько забавных вещей, Ник.

– Я написал тебе стихотворение. Вчера днем на футбольном поле.

– Серьезно?

– Да.

– И мне можно его услышать?

– Если мне удастся вспомнить первую строчку.

– Ник! – Она радостно засмеялась. – Это нехорошо. Рядом каркнула ворона, и Силла подпрыгнула от неожиданности. Улыбка исчезла с ее лица.

– Поехали, – попросила она, пристально глядя в небо.