Текст книги "Госпожа Смерть (СИ)"

Автор книги: Терри Гудкайнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)

Глава 74

Пока она вышагивала по Клифуоллу, готовая убить Госпожу Жизнь, Никки ощущала себя черной тенью, полную острых лезвий. Пустая внутри, с бездонной ямой вместо сердца, какую она видела в центре Шрама; Никки схватила кровавую стрелу, чей острый наконечник совсем не затупился от липкого покрытия. Неотъемлемый яд был основан на опасной любви, – любви, существование которой Никки никогда не признавала.

Теперь же ее сердце стало жгучей раной.

Мужественная сирота отдала свою жизнь, вынудив Никки сделать такую ​​ужасную вещь, – чтобы добиться победы, в которой они все нуждались. Тистл что-то углядела в сердце Никки, о присутствии чего колдунья не подозревала и сама. Она крепко сжимала стрелу, но заставила свои мускулы расслабиться, чтобы в гневе не переломить древко. Она не посмеет потерять это оружие, приобретенное такой огромной, невероятной ценой.

Кровью Тистл.

Ее обычной реакцией было отвергать подобные чувства, сжигать их или ограждать стеной, но теперь Никки нуждалась в этих эмоциях, потому что любовь являлась жизненно важным компонентом. Любовь была ядом. В данном случае Виктория совсем скоро обнаружит, что любовь может быть смертельной.

Пока она совершала приготовления, чтобы отправиться в первобытные джунгли, Никки заметила, что на ее черное платье упала кровь невинной девочки. Значит, яда будет больше.

Колдунья не обратила внимания на напряженных и испуганных учеников, собравшихся в Клифуолле, углядевших в ней спасительницу, готовую остановить Госпожу Жизнь. Бедняжка Тистл уже заплатила цену.

Виктория заплатит гораздо больше.

Будущее и судьба зависят не только от странствий, но и от выбранной цели.

Бэннон встретил ее в широком коридоре, одетый в свежую дорожную одежду, при своем невыразительном мече. Лицо юноши осунулось и было бледным.

– Я готов пойти с тобой, колдунья, – сказал он.

Натан стоял рядом, изможденный и обезумевший, но огонь в лазурных глазах волшебника еще не угас.

– Даже если я не смогу использовать свою магию, мы с Бэнноном – смертоносные бойцы. Ты сама это знаешь, поэтому мы идем с тобой.

Молодой человек тяжело сглотнул.

– Тистл сделала это возможным. Мы должны сделать все это вместе.

Никки долго и молча смотрела на своих спутников, а затем покачала головой.

– Нет, я иду одна. Это моя битва. Тистл выполнила свою часть – теперь я выполню свою. – Никки не посмела звать их с собой. Она накинула на плечо лук из драконьей кости, взяв всего одну стрелу с окровавленным наконечником. Запасные были не нужны – и эта должна быть достаточно смертельна. Просто обязана. – У меня есть все, что мне нужно.

После долгого торжественного момента Натан, казалось, все понял. Он потянулся чтобы схватить за плечо Бэннона, прежде чем молодой человек скажет что-нибудь еще.

– Дело не в нас, мой мальчик. Ты проявил себя уже не единожды. Колдунье нужно сделать это в одиночку.

Бэннон беспомощно глянул на свой меч, как если тот стал в его руках бесполезной вещью. Когда юноша поднял глаза и встретил взгляд Никки, его лицо застыло от того, что он увидел в глазах колдуньи. Он отступил, тяжело сглотнув.

– Наши сердца отправляются с тобой, колдунья. Я знаю, что у тебя все выйдет как надо.

Натан глубоко вдохнул, медленно выдохнул.

– Никки сама по себе является самым смертоносным оружием.

Пройдя через тоннели, она достигла стены на противоположной стороне плато. Ранее Никки переформировала камень, чтобы укрепить защиту Клифуолла от вторжения безумно растущих джунглей, но даже эти каменные стены не могли ее остановить. Выпустив свою магию, колдунья сдвинула гладкую скалу и, словно мягкую глину, оттолкнула в сторону, открывая проход наружу.

Ей предстала доисторическая катастрофа – подступающая стена вьющейся зелени, запутанных лоз, грибов, которые вырастали величиной с дом, прежде чем взорваться шквалом спор. По всему зловонному лесу гудели тучи комаров и мух. Чтобы разрешить чрезвычайную проблему, Виктория приняла еще более чрезвычайные меры.

Ветви вытягивались, лозы корчились, папоротники разворачивались. Дымка из пыльцы и спор сгущала воздух в удушающие испарения. Шелест, треск и шипение всей этой растительности, осыпающей градом ударов скалы месы, напоминали неудержимую армию – армию живой природы. Слишком много живой природы.

Но Никки была Госпожой Смерть.

– Уступите мне дорогу, – произнесла колдунья. Она вытянула обе руки и выпустила свою магию разрушающим раскатом грома, расчищая себе путь. Огонь волшебника разросся, негасимый и неудержимый, пламя сжигало в пепел цепкие ветви и колючие лианы. Под натиском жара взрывались массивные стволы деревьев, буря щепок измельчала расположенные поблизости растения-монстры.

Проложив себе путь огнем, Никки ступила в останки зарослей и побрела по обугленной земле, спускаясь по крутому склону. Через считанные мгновения выжженная земля зашевелилась и разразилась новыми побегами. Стебли трав и щупальца лоз вздымались, чтобы схватить Никки за ноги, пытаясь задержать ее или захватить в свой плен. Она отправила в них мысль с мельчайшим привкусом мстительного гнева, и новые ростки, сморщившись, погибли.

Колдунья вышла на свою охоту.

Виктория вряд ли от нее скрывалась. Чародейка-меммер, возомнившая невесть что от своей пышной плодовитости, конечно же, сама хотела убить Никки. Она уже отправляла шаксиса, чтобы тот напал на Клифуолл, но теперь Никки сама направлялась в сердце этих первобытных джунглей. Она знала, что там скрывается.

Колдунья поправила лук на плечах и пошла дальше, сосредоточив взгляд своих голубых глаз. Под ее сапогами похрустывали мертвые твари. Корчащиеся джунгли тянулись, пытаясь схватить своими когтистыми ветвями и хлещущими листьями. Никки призвала ветер и наслала яростный шторм, который разметал растения, переломал деревья, посрывал листья с ветвей, разорвал в клочья грибы и выкорчевал папоротники – так она пробила себе путь, обеспечив беспрепятственное продвижение. Никки была оком разгулявшейся бури.

Расстояние значения не имело. Она знала свою цель и куда ей следует идти.

Излишнее расходование магии могло ослабить Никки, но гнев и боль восстанавливали силы. Расчистив дорогу далеко вперед, колдунья остановила ветер и продолжила свой путь, углубляясь в безумное нашествие природы. Растения теперь казались запуганными тем погромом, что она им учинила.

В эту недолгую передышку явились насекомые: облака черных, кусачих комаров, рой жалящих ос и огромная туча десятков тысяч темных жуков.

Никки избавилась от них, едва удостоив взглядом. Когда полчища, кружась в воздухе, опустились вниз, она высвободила мысль. Ей даже не понадобились жесты рук, чтобы остановить десятки тысяч крохотных сердец. Комары, осы и жуки попадали на землю барабанящим черным дождем.

Никки шагала вперед, а джунгли погрузились в тишину. Но она знала, что это не конец. Она еще не победила.

Впереди зашевелились ветки с листьями и возникли три фигуры, – фигуры, бывшие некогда прекрасными молодыми женщинами. Одри, Лорел и Сейдж. Теперь девушки были одержимы и сами стали лесом. Их кожа пестрела зеленью разнообразных листьев, глаза преломлялись и сверкали множеством оттенков изумруда, рты созданий наполняли острые белые клыки, а волосы шевелились мхом.

Девушки приблизились и преградили Никки путь. Колдунья рассматривала их испепеляющим взглядом.

– Виктория послала вас остановить меня? Она боится встретиться со мной лицом к лицу?

Тварь, что прежде была Лорел, усмехнулась.

– Не потому, что она тебя боится. Она нас поощряет.

Когда лесные создания развели руками, из их кожи проросли длинные колючки, с кончиков которых, точно с хвоста скорпиона, выступил искрящийся сок.

– Это шанс для нас проверить наши силы, – сказала Сейдж.

– И мы повеселимся, – добавила Одри.

Никки даже не коснулась лука из драконьей кости, храня единственную отравленную стрелу в своем колчане. Смертоносные лесные девы стали приближаться.

– У меня нет времени играть, – сказала она им.

Никки высвободила все еще бурлящую в ней магию, явив три клокочущих шара огня волшебника. Сферы покатились вперед подобно трем миниатюрным солнцам. Одри, Лорел и Сейдж успели только откинуться назад и судорожно выбросить руки, отчаянно пытаясь защититься, прежде чем шары взорвались, по одному для каждую. Неудержимое пламя охватило их зеленые тела, смыкаясь все плотнее, уничтожая бесчеловечных тварей испепеляющим огнем. Женские фигуры рассыпались золой, обдав округу запахом выгоревшего дерева вместо сожженной плоти.

– Смерть сильнее жизни, – сказала Никки.

Она переступила через прах от их костей и направилась в самое сердце леса.

Глава 75

Джунгли перестали сопротивляться, как будто приняв свою участь, и теперь корчащийся, кипящий жизнью лес приветствовал ее, маня идти дальше. Деревья отгибались в сторону, лозы увивались прочь, очищая ей путь. Бурьян и колючие кустарники склонялись перед Никки. Она шла вперед, вся в черном, светлые волосы струились позади.

Колдунья знала, что Виктория не собирается сдаваться. Просека открывалась ей зеленым тоннелем, окруженная поникшими папоротниками и невысокими трепещущими ивами. Это напомнило паутину… то есть – западню. Губы Никки изогнулись в слабой улыбке. Да, это была западня, но ловушка для самой Виктории, и та скоро узнает правду.

Местность, которая была Шрамом, изменилась до неузнаваемости, но после долгого шествия Никки поняла, что дошла до его центра. Витые обсидиановые столпы и разломанная черная скала когда-то поднимались из логова Пьющего жизнь, но теперь Никки видела поляну пышной, удушающей зелени. Деревья простирались высоко над головой, их сучья выгибались внутрь, как руки, сложенные в молитве, – молитва, направленная злобному зеленому созданию, росшему посреди поляны.

Виктория больше не была распоряжающейся меммерами почтенной женщиной, наставницей, взявшей молодых послушников под свое крыло и обучавшая их всему, что знала. Виктория больше не была и человеком. Она по-прежнему обладала познаниями запутанных заклинаний, знаниями, которые заполняли всю ту магию, сохраненную поколениями людей с отличной памятью, но она стала чем-то гораздо большим.

Кожу обнаженного тела Виктории инкрустировала шероховатыми наростами кора. Ее ноги вросли в землю двумя стволами деревьев, по ним вились лозы с ярко-зелеными листьями, собирающиеся в пышно растущее гнездо поросли, в месте, где две ноги сливались в единое туловище-ствол с округлыми деревянными грудями. Руки Виктории простирались толстыми изогнутыми сучьями, пальцы составляли бесчисленное множество ветвей. Волосы распускались в разные стороны сплетением отростков и целой чащей спутанного кустарника. Но лицо Виктории все еще оставалось узнаваемым, и оно внушало страх; кожу, помимо коры, покрывала зелень. Прерывистые струйки темной живицы сбегали по ее щекам и вдоль ушей.

Увидев Никки, Госпожа Жизнь стала прихорашиваться, совсем как птица, демонстрирующая свои перья. Виктория черпала силу, вытягивая энергию из земли своими корнями, что расползались по всем джунглям. Поросль создавала огромные формы заклинаний, чтобы усилить и укрепить чары. Создание раскрыло рот, разразившись громким, полным сарказма смехом.

Ни выказывая и не ощущая страха, Никки ступила на поляну, не обращая внимания на шелест и перешептывание разгневанных ветвей и стелющегося подлеска. Вот он – враг. Виктория послала трех своих помощниц задержать ее, но теперь столкнется с Никки самолично.

Никки остановилась перед Госпожой Жизнь и воткнула сапоги в мягкий лесной суглинок. Черное платье липло к коже от пота, и Никки коснулась высохшего кровавого пятна на ткани. Кровь Тистл. Напоминание.

Колдунья заговорила с надменным вызовом.

– Для женщины, которая хотела вернуть жизнь земле и сделать ее цветущей, ты породила слишком много боли и разрушений, Виктория.

Когда вздрогнуло гигантское тело-ствол, наслоения толстой коры покрылись трещинами. Изо рта хозяйки леса раздался рев.

– Я – Госпожа Жизнь!

Никки это явно не впечатлило.

– А я не могу позволить тебе жить.

Она сняла костяной лук с плеча и невозмутимо, не отрывая глаз от безобразного лица Виктории, выгнула кривое ребро Гримни, синего дракона. Кость загудела энергией, магией земли, источником творения. Сама тетива была создана людьми Клифуолла, и несмотря на отсутствие в ней магии, содержала силу человеческого созидания, и туго натянутая, она готова была стать оружием. Готовая использовать жизнь, чтобы уничтожить жизнь.

Смех Виктории всколыхнул согнувшиеся деревья и озлобленный подлесок.

– Одна ничтожная колдунья? Один лук? Одна стрела?

– Этого будет достаточно, – сказала Никки. – Мы нашли заклинание, магию, что гасит саму силу жизни. Кость созидания… кость дракона. – Она удерживала лук с натянутой тетивой, и чувствовала вибрацию ребра Гримни.

– Кости самой земли, – произнесла Виктория. Ее сучья заскрипели, тело наклонилось. – Магия, что внутри драконьего ребра? – Ее лицо сморщилось и изменилось, как будто разум перебирал все древние знания тысяч из тысяч тайных томов, что хранили в памяти она и предыдущие поколения.

Никки извлекла стрелу, взглянув на ее острый кончик и густое, красное, все еще липкое покрытие. В ее горле пересохло.

– И у меня есть стрела, покрытая неотъемлемым ядом. Кровь сердца того, кого я любила, того, кого убила я сама. – Она положила стрелу на тетиву. – Тистл.

Виктория внезапно откинулась назад, когда Никки выдала последнюю подсказку. В ее необъятной ментальной библиотеке древних знаний другая женщина вспомнила об этом заклинании. Одна из ног-стволов Виктории вырвалась из земли. Взметнулись сучья, затрещали ветки.

Никки даже не вздрогнула.

– Ты вспомнила. Я хотела, чтобы ты вспомнила. Тистл это заслужила.

Виктория в отчаянии направила первобытные заросли в атаку. Лес стал смыкаться: все папоротники, лозы и деревья устремились к Никки. Колючки, ветви, жалящие насекомые – все ринулись на штурм, стараясь в последней отчаянной попытке остановить колдунью.

Но Никки оставалось только одно: натянуть тетиву лука из драконьей кости и выровнять стрелу. Она нацелила окровавленный наконечник между большими округлыми наростами, что были грудями Виктории.

Когда ветви, лозы и колючки уже смыкались над ней, Никки отпустила тетиву.

Магия была ей не нужна, чтобы направлять полет стрелы. Воздух свистел и пел, как чей-то последний причитающий возглас, и острый наконечник попал в цель с отчетливым ударом. Стрела, отравленная ядом крови невинной девочки, погрузилась в плоть преображенной женщины.

Ребро дракона в руках Никки, не в силах выдержать натяжение тетивы, разломилось пополам. Оно выпустило свою магию, последнюю энергию, последний дар синего дракона, искавшего приключения всю свою жизнь. Когда атакующие джунгли застыли и затрепетали, Никки бросила теперь уже бесполезное оружие на землю. Оно послужило своей цели.

Виктория взвыла с такими пронзительными воплями, что разорвался ее рот и раскололась голова; ветвистые конечности корчились от боли, они ломались и падали сухостоем на поляну.

Смерть расходилась от центра стрелы, как отравляющее возмездие, возвращая украденную Викторией жизнь. Неотъемлемый яд стремительно пропитывал ее сердце, и зеленая чародейка стала распадаться. Кора потрескалась и загноилась. Дымящаяся кровь-живица сочилась из раны, разливаясь густыми, вонючими сгустками по ее грубому телу.

Виктория вырвала из земли одну из своих толстых ног, но пустившая корни конечность оторвалась, словно поваленное в бурю дерево. Госпожа Жизнь медленно и долго падала под своей тяжестью, запутавшись ветвями в обступивших ее деревьях. Лианы подхватили тело, словно пытаясь смягчить падение, но сами побурели и завяли. Джунгли-переростки, окружающие поляну и всю местность, стали сморщиваться. Деревья падали, гнили и распадались. Все излишки жизни, все, что выросло по принуждению, истязаемое плодородием, все, что никогда не должно было существовать – рассыпалось.

Никки отвернулась. Труп Госпожи Жизнь разложился в перегной, возвращаясь в почву. Баланс магии будет восстановлен, чудовищный лес вымрет и вернется его прежний, естественный облик.

Никки завершила то, что было нужно. Она выполнила свою миссию и заплатила свою цену. У нее больше не было причин здесь оставаться.

Колдунья зашагала назад, к Клифуоллу, в окружении исчезающих джунглей. Она даже не думала о подобных мелочах.

Глава 76

К тому времени, когда Никки подошла к отвесной возвышенности на краю плато, неестественный лес уже начал отступать, оставляя после себя тень – надлежащий растительный покров, который не искажал основ жизни как таковой.

Она не ощущала радости от победы, – победы Тистл. Никки сделала то, что требовалось. Ее долг был списан. Она заплатила цену крови и любви, которой не ожидала.

Ее работа завершена.

По мере того, как деревья, еще совсем недавно цветущие, осыпались гниющей трухой, колдунья заметила впереди проблеск движения, рыжеватые очертания. Мрра пришла присоединиться к ней. Выскользнув из падающих деревьев и рушившихся папоротников, песчаная пума зашагала рядом, – не настолько, чтобы Никки могла коснуться ее меха, – но все же близко, и это было важно. Никки набиралась сил из связывающих их заклинаний, и большая кошка, похоже, тоже нуждалась в утешении.

Когда они достигли отвесной стены месы, Никки увидела крутой склон – он обвалился и посыпался. Корявые бурые канаты мертвых лоз все еще цеплялись за скалы, но Никки нашла путь к верхним альковам и тоннелям. У подножия скалы Мрра издала низкое рычание, попрощавшись, и убежала в сторону предгорий. Она еще вернется.

Никки взобралась на крутую стену, по мере необходимости применяя магию, чтобы отодвинуть в сторону крошащиеся глыбы, которые агрессивная растительность оторвала от утеса.

Натан и Бэннон, едва она вернулась в тоннели, уже ее встречали. Появились и толпы людей из Клифуолла, взволнованные и восхищенные. Наблюдая из окон алькова, все они видели вымирающие и истлевающие джунгли.

– Мы обязательно должны отпраздновать! – выкрикнул кто-то из толпы.

Никки не видела, кто говорил, и даже не стала поворачиваться в сторону голоса.

– Празднуйте между собой, – сказала она угрюмо. – Не делайте меня героем.

Госпожа Жизнь была мертва, враг повержен, упадок искаженной жизни сходил на нет. Да, есть все основания веселиться, но Никки радости не ощущала. Скорее, она обнаружила в себе твердый стержень ​​и держалась за него.

Она никогда больше не станет Госпожой Смерть. Она оставила эту темную часть своей жизни в прошлом, как и пообещала Ричарду. Она извлекла урок из ужасных вещей, которые творила во имя императора Джеганя. И несмотря на то, что кровь Тистл предоставила яд, необходимый, чтобы уничтожить Госпожу Жизнь, сама Никки не хотела, чтобы ей это нанесло душевные раны.

Больше никогда. Она спасла мир, и этого было достаточно. Даже если Тистл никогда этого не увидит, девочка, можно сказать, уже вернула свою прекрасную долину.

Обитатели Клифуолла были расстроены ответом Никки, да и Натан смотрел на нее с обеспокоенным выражением лица. Волшебник медленно кивнул, затем понизил голос.

– Тебе не обязательно танцевать и петь, колдунья, но ты одержала победу над Викторией и остановила эту страшную угрозу, поэтому можешь чувствовать себя удовлетворенной.

Она долго смотрела на него, а потом произнесла: – Я бы предпочла вообще ничего не чувствовать.

* * *

По предложению Никки, хотя это было очевидно для всех обсуждающих, они похоронили девочку на краю долины, где начала расти свежая трава, здоровый кустарник и растения.

Состоялось мрачное шествие. Люди завернули маленькое тело Тистл в мягкий коврик из овчины, который она так полюбила, когда спала на полу в комнате Никки. Никки несла ее сама, и несмотря на давящий на сердце тяжелый камень, девочка казалась легкой, как пушинка.

Франклин, Глория и многие другие меммеры и ученики покинули Клифуолл, появившись на крутой стороне плато. Все шли, пока не достигли местечка прямо у подножия, с видом на долину, которую Тистл так жаждала увидеть цветущей.

Никки остановилась.

– Это то самое место. Здешнему виду Тистл была бы рада. Отсюда она смогла бы увидеть возрождение жизни, которое сама сделала возможным.

Когда горячие слезы обожгли глаза, Никки уловила мимолетные взгляды Бэннона и Натана, их лица также захлестнула скорбь. На карих глазах Бэннона тоже навернулись невыплаканные слезы, и даже Натан, повидавший так много грусти и потерявший стольких людей за столетия своей жизни, был сильно поражен потерей этой мужественной и решительной девочки.

– Ее дух расскажет Создателю, какой она желает видеть эту долину, – произнес Натан. – Уверен, что она заставит его выслушать ее.

Бэннон кивнул.

– Тистл может быть очень убедительной… – голос его сорвался.

Никки могла только кивать. Она чувствовала себя переполненной словами, эмоциями и мыслями, которые так хотела выразить, но все это только кипело у нее внутри. Тистл бы поняла. Это все, что заботило Никки.

Жестом руки колдунья выпустила поток магии, который убрал почву и камни на выбранном участке земли. Так же, как она это сделала в деревне Ренда-Бэй, Никки создала могилу, выкопав превосходное, последнее удобное ложе что примет останки Тистл.

Ученики торжественно наблюдали, а Никки положила девочку, завернутую в овчину, в открытую могилу.

– Это гораздо дальше тех мест, куда ты могла отправиться с нами, – сказала Никки. – Я знаю, что ты хотела странствовать, чтобы увидеть все те новые земли, которые мы вознамерились исследовать, но отсюда ты сможешь наблюдать за долиной. Надеюсь, она станет такой, какой ты хотела ее увидеть.

Руки и плечи колдуньи задеревенели оттого, что она жестко контролировала свои мускулы, пытаясь унять дрожь. Никки глубоко вздохнула. Она, Бэннон и Натан последний раз взглянули на обернутую фигурку в могиле. Жестом руки Никки вернула на место мягкую глинистую почву, оставив сверху открытый участок голой коричневой земли.

– Следует ли нам как-то отметить могилу? – спросила Глория. – Может, вы желаете, чтобы мы установили камень или деревянный столб?

Никки задумалась о том, что когда-то сказала Тистл, как она смеялась над пустяковой, но поразительной идеей. Девочка выросла, не видя никакой естественной красоты, наблюдая, как ее тетя и дядя бьются за жизнь в Верден-Спрингс, пытаясь взрастить чахлые растения для пропитания.

– Цветы, – сказала Никки. – Посадите красивые цветы. Это то, чем Тистл хотела бы украсить свою могилу.

* * *

Прежде чем покинуть Клифуолл, Никки созвала собрание, обращаясь к рабочим, фермерам и обитателям каньонов, а также к меммерам и ученикам.

– Мы здесь всего несколько недель, но уже спасли мир – дважды! – сказала она суровым голосом. – Оба раза катастрофы были вызваны вашим собственным грубым невежеством. Ну, а последствия… та цена, которая была заплачена.

Она охватила взглядом своих голубых глаз одаренных исследователей, те дрожали от чувства вины и стыда.

– Вы неподготовлены, – продолжила Никки. – Тысячи лет назад вашим людям было поручено охранять эту сокровищницу знаний. Опасных знаний. Считайте, что это не библиотека, а оружейная – все книги и свитки здесь являются оружием, и вы все видели, как легко ими можно злоупотребить.

– С катастрофическими последствиями, – вставил Натан. – Со всеми моими возражениями перед Сестрами с их железными ошейниками, те женщины, по крайней мере, посвящали себя обучению новых волшебников во Дворце Пророков. С всеми знаниями, здесь хранящимися, вы не можете вот так просто забавляться с заклинаниями, точно с обычными игрушками.

Франклин повесил голову.

– Возможно, мы должны посвятить себя только работе по каталогизации, так, как хотел Саймон. Этого достаточно, чтобы мы заняли себя на долгие десятилетия.

Глория вытерла маленькую слезинку с глаза.

– Меммеры могут помочь сопоставить наши знания с томами, которые мы найдем на полках. – Она глубоко вдохнула, медленно выдохнула. – Но кто будет нас обучать? – Девушка посмотрела с надеждой на Никки и Натана. – Вы останетесь?

Никки покачала головой.

– Мы скоро отправимся дальше. У меня есть своя миссия у лорда Рала, и у волшебника есть важное предназначение. – Колдунья говорила тоном командующего, тем же тоном, которым она отправляла на верную смерть десятки тысяч солдат императора Джеганя. – Но после того, как мы уйдем, вы должны кое-что сделать для меня. Нечто важное.

Франклин развел руками, затем почтительно поклонился.

– Конечно, колдунья. Клифуолл перед вами в долгу.

– Пошлите эмиссаров на север, к Д'Харе, и расскажите лорду Ралу об этом архиве, и о том, что мы здесь сделали. Это знание, в котором он нуждается, и узнав, что здесь находится, он отправит своих волшебников, ученых, знатоков, которые помогут вам.

– Я уверен, что Верна обрадуется, если ее пригласят сюда, – сказал Натан. – Добрые духи, представьте, что Аббатиса сделала бы с таким количеством неисследованных знаний! Ей нужно чем-то заняться, сейчас, когда пророчество исчезло. Она могла бы привести с собой множество Сестер. – Волшебник медленно кивнул. – Да, действительно, вы оказались бы в хороших руках. – Натан сощурился и добавил с упреком: – Но тем временем больше не забавляйтесь с заклинаниями.

Глория согласилась.

– Мы введем систему проверок и контроля, чтобы гарантировать, что больше не произойдет катастрофы, подобной случившейся из-за Роланда и Виктории.

Один из учеников явно нервничал, глядя на остальную взволнованную аудиторию.

– Но как мы отыщем Д'Хару? – Это был худощавый, напоминающий кролика молодой человек по имени Оливер, с привычкой щуриться, как будто его зрение уже ослабло от слишком долгого чтения под светом тусклых свечей. – Я могу стать добровольцем для этого задания… до тех пор, пока знаю, куда я направляюсь.

Никки не хватало терпения разъяснять детали.

– Следуйте по старым имперским дорогам. Двигайтесь на север, обходя стороной Призрачный Берег, до главных портовых городов Древнего мира. И спрашивайте о лорде Рале.

– Это будет тяжелый поход, Оливер. – Франклин казался неуверенным.

– Да, так и будет, – подтвердила Никки. – И мы требуем этого от вас. Иногда надо выполнить задачу, даже если тяжело.

– Я пойду с Оливером, – сказала худенькая девушка-меммер, Перетта, с тугими локонами темных волос. – Это не только важная миссия, но каждый человек здесь, в Клифуолле, будь то меммер или обычный ученик, совершает задачу по сбору знаний. И что может быть лучше способа отыскать знания, чем исследовать остальной мир? – Она моргнула большими карими глазами.

Оливер улыбнулся и кивнул.

– Я буду рад отправиться с тобой.

– Вы оба многому научитесь и станете великими исследователями. – Натан похлопал кожаную сумку на боку, в которой все еще лежала его книга жизни. – Я также хочу, чтобы исследователи Клифуолла скопировали карты, которые я набросал по пути сюда, и захватили с собой краткий отчет о нашей экспедиции в эти края. Люди Д'Хары должны знать о Древнем мире все, что возможно.

Франклин окинул взглядом меммеров, затем остальных учеников, и уверенно кивнул.

– Оливер, Перетта, как вы думаете: достанет ли вам целеустремленности выполнить это задание? – спросил он.

Словно облегченно выдохнув, присутствующие принялись обсуждать и кивать головами.

Перетта фыркнула. – Конечно, я уверена.

Готовый к походу, Натан снова был одет в прекрасную дорожную одежду, накинув коричневый плащ из Ренда-Бэй и пристегнув к поясу свои богато украшенные ножны, а темный жилет и гофрированная рубашка были взяты из хранилищ Клифуолла.

– После долгих лет чтения пыльных старых легенд, некоторые из вас, скорее всего, сами захотят стать искателями приключений, – засмеялся он. – Когда вернетесь из Д'Хары, вы займете свое место в истории.

* * *

Перед своей непредвиденной смертью Мия нашла для Натана старую карту, на которой ясно указывалось место, обозначенное как «Кол Адэр», на востоке отдаленной большой долины, за несколькими рядами суровых гор.

Глядя на древнюю карту, Натан был обеспокоен перспективой перехода через такие отвесные и островерхие скалы.

– Возможно, все не так плохо. Картограф мог преувеличить труднопроходимость местного рельефа.

– Это мы узнаем, когда доберемся туда, – сказала Никки.

– Во всяком случае, мы знаем, куда нам нужно идти, – добавил Бэннон.

Двое мужчин попрощались с людьми Клифуолла, но Никки не стала; она просто отправилась в путь, начав спуск по тропе к долине. Спутники двинулись бодрым шагом на восток по стремительно оживающей местности. Никки чувствовала, что Мрра издалека следит за ними. Она распознала присутствие песчаной пумы посредством их еле уловимой связи.

Теперь трое путников направлялись в неизвестность.