Текст книги "Покорение"

Автор книги: Тереза Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Глава 39

Санта Фе

– Выходи, мой маленький рубинчик, —ворковал Хуан Энрике Дельгадо. – И ты, мой пустынный цветочек…

Но ни одна из женщин ему не ответила. Они с ненавистью смотрели друг на друга. К двери Кармен была придвинута тяжелая деревянная кровать, сундук и прочая мебель, из которой она соорудила баррикаду.

– Давай, поговорим, – послышался голос одной из них.

– Я полагала, ты больше не претендуешь на моегожениха, – выпалила Мария Антония де Мендоса.

– Я и не претендую, – парировала Кармен, и ее бирюзовые глаза сощурились.

– Отчего же тогда он стучится к тебе в такую позднюю пору?

– Может быть, оттого, что не нашел тебяв твоей комнате? – ядовито ответила Кармен.

– Ха! – презрительно сказала Мария. – Он так сладко воркует под твоейдверью, что вряд ли он ищет меня в это время!

– Мне нет до него никакого дела! – почти выкрикнула Кармен. С какой стати эта женщина в чем-то ее подозревает? – Мне не нужен твой жених, пойми, наконец, это! Мне он не нравится.Я никогда не приму его в свою постель.

– Ха! Он приходит к тебе по ночам, можешь не разуверять меня!

– Мне нет до него никакого дела! Давай сюда и этот стул, а то он откроет дверь!

Обе женщины поспешно и согласно дополнили сооруженную баррикаду.

Мария упала в кресло, утирая пот со лба.

Кармен стояла, уперев руки в бока, в ярости глядя на нее.

– Не знаю, что заставляет тебя думать, что мне нужен твой Хуан Энрике. Можешь забирать его. Можешь выходить за него.

Мария подозрительно взглянула на Кармен:

– Пока на моем пальце не будет обручального кольца, я не поверю тебе.

Кармен фыркнула:

– И ты думаешь, что кольцо удержит его от привычки волочиться за женщинами?

– Хуан Энрике не потаскун! – вскакивая с кресла, крикнула Мария.

Кармен с отвращением покачала головой.

Снаружи двери не слышалось ни звука.

Кармен подошла к окну, надеясь на примирение. Ей казалось, что с тех пор, как пришла эта женщина, минули часы и часы, хотя это были всего лишь минуты.

– Ты хочешь женить на себе Хуана Энрике! – пронзительно пошла в новую атаку Мария. – Какая женщина не использует шанс выйти замуж за богатого мужчину?

– Я не использую, – кратко ответила Кармен.

– Х-м-м, – промычала Мария. – Значит, ты никогда не знала нищеты.

Кармен встала лицом к лицу с высокой Марией:

– Да, я не была нищей.

Мария Антония с презрением глядела на нее:

– Зато я была! Я знаю, что значит быть всеми оставленной, голодной. Целыми днями у меня крошки хлебной во рту не бывало, и я скулила, как брошенное дитя. И когда я вышла замуж за эту тварь, я не стала жить лучше… – Мария поперхнулась, поняв, что сказала слишком много. – Да, я знала нищету, и я не хочу больше быть нищей, слышишь ты это? Я выйду замуж за Хуана Энрике во что бы то ни стало или за любого другого, который даст мне богатство…

– Ну и прекрасно, – пожала плечами Кармен. – Дерзай.

– Но не думай, что я не замечаю твоих происков, малышка.

– Каких таких происков? – заинтригованная, наивно спросила Кармен.

– Ты стараешься уверить меня, что Хуан Энрике тебе не нужен, но как только я поверю в это, я развяжу тебе руки, и ты станешь соблазнять моего собственного мужа в моем собственном доме!

Голос Марии, и без того пронзительный, взвился до крика.

Кармен посмотрела на нее долгим взглядом:

– Нет, я предпочту убраться из этого сумасшедшего дома.

– Ну и убирайся! – Мария указала на забаррикадированную дверь. – Убирайся прямо сейчас!

– Наверное, прямо в объятия Хуана Энрике?! – уставшая от спора, ядовито спросила Кармен.

Мария бросилась на нее, схватила рукой ее белокурые волосы и с силой потянула. Кармен вскрикнула от боли.

Снаружи раздался стук в дверь.

– Девушки, девушки, прекратите сейчас же! – кричала донья Матильда. Слышите, прекратите же!

Кармен не осталась в долгу и тоже вцепилась в волосы Марии.

– Хуан! Хуан! Они дерутся! Надо остановить их!

Послышался топот ног, крики; дверь задрожала от ударов.

Теперь женщины боролись на полу. Они перекатывались друг через друга, пока более рослая Мария не одолела Кармен и не села победно на ее живот.

– Он… – Кармен никак не могла отдышаться. – Он… не стоит этого!

– Нет, стоит!

Кармен покачала головой и попыталась сбросить Марию, но та отказывалась сойти с нее.

– Заруби на носу, – проговорила торжествующе Мария, – ты должна покинуть этот дом. Мало того: ты должна убраться из Санта Фе и никогда больше не появляться здесь! Хуан Энрике – мой!

Кармен с ненавистью смотрела на старуху, как она про себя называла Марию. Отчего та никак не поймет, что уехать отсюда как раз и было планом Кармен?

– Слезь с меня! – закричала Кармен.

– И не подумаю – прежде, чем ты скажешь, что уедешь!

Они обменялись раскаленными взглядами.

Бог мой, да она неуправляема, подумала Кармен и кивнула в знак согласия.

– Я уеду, – слабым голосом проговорила она. – Ты победила. Он твой.

Мария торжествующе поглядела на Кармен:

– Он всегда был мой. – И, наконец, освободила Кармен от тяжести своего тела.

Кармен подождала, когда Мария поднимется, и твердо сказала:

– Я заберу с собой донью Матильду.

Мария, должно быть, подумала, что это условие, которое ставит Кармен, и выпалила:

– Пожалуйста. Мне не нужна эта ехидная старуха.

– И еще, – сказала Кармен, – мне нужны запасы пищи и одежды в дорогу. Я не покину город без того и другого.

Ее брови были сдвинуты, а глаза так гневны, как только она могла изобразить. Надо было искать проводника. Возможно, она найдет и попросит того черного солдата проводить ее до Эль Пасо дель Норте. Ей бы хотелось вновь очутиться в племени Пумы, но она боялась того, что Пума и впрямь продал ее. Поэтому надежнее вернуться в Эль Пасо. Оттуда можно отправиться в Испанию.

– Очень хорошо, – сказала Мария, отряхивая пыль с платья. – Я буду щедрой. Я могу себе это позволить. – И она улыбнулась. Но внезапно опять нахмурилась. – Но если я поймаю тебя на том, что ты кокетничаешь с Хуаном Энрике, с тобой будет покончено. Ты поняла?

– Да я вовсе не желаюсоблазнять Хуана Энрике, – еще раз попыталась протестовать Кармен.

– Но он пришел к твоим дверям: чем ты объяснишь это?

Они снова оказались втянутыми в спор.

– Я не отвечаю за него и за то, куда он ходит среди ночи!

– Ха! Ну уж нет: если он пришел к тебе, ты отвечаешь за это!

Кармен, сколько бы ни была раздражена, подумала и решила, что с Марией, когда речь заходит о мужчине, спорить бесполезно. Что ж, если она думает, что он – и его деньги – сделают ее счастливой, пусть берет его.

– Мария! – послышался голос Хуана Энрике с наружной стороны двери. – Мария, я знаю, что ты здесь. Выходи!

Мария еще раз гневно взглянула на Кармен:

– Помни: если я увижу вас вместе…

– Мария! – послышался стук. – Что ты сделала с моим пустынным цветком? Отчего у вас такая тишина?

– Помни!.. – прошипела Мария.

Кармен ни минуты не сомневалась в своем принятом решении. Она начала разбирать баррикаду.

– Мой маленький пустынный цветочек, – ворковал Хуан Энрике. – С тобой все в порядке?

Кармен скептически посмотрела в глаза Марии. Та вспыхнула от гнева и ревности.

Кармен гордо подняла подбородок и громко проговорила:

– Хуан Энрике, прошу вас оставить нас. Мы… – она чуть поколебалась —…мы разговариваем по душам.

– Открывайте! – с новой силой заколотил в дверь Хуан Энрике. – Что там происходит?

– Пожалуйста, откройте нам, – попросила донья Матильда.

Мария присоединилась к Кармен и начала растаскивать мебель на свои места. Когда все было поставлено в прежнем порядке, Кармен оглядела комнату и спросила:

– Открываю?

Мария кивнула.

Кармен открыла дверь.

– Хуан Энрике! – радостно вскрикнула Мария и простерла к нему руки. Хуан Энрике пришел в ее объятия и прижал голову к ее полной груди.

Мария торжествующе поглядела на Кармен поверх его блестящей лысины. Кармен послала ей ответную сладкую улыбку.

– Что все это значит? – потребовала после радостной встречи ответа от Дельгадо Мария. – Неужели нам с доньей Кармен нельзя поболтать без того, чтобы ты устроил скандал? – И Мария надула полные губки.

Он взглянул на нее снизу вверх в немом обожании.

– Мария, – проворковал он. – Ты прощаешь меня?

– Конечно, я прощаю тебя, милый ты мой. Я могу понять, что эта женщина может смутить мужчину. Но простить я могу только однажды.

Голос ее звучал угрожающе. Хуан Энрике понял намек, поэтому сжал Марию в объятиях.

– Но теперь, – продолжала Мария, – теперь ты будешь у меня так занят, что у тебя не будет времени ходить по ночам по чужим комнатам.

И Мария грозно взглянула на Кармен поверх лысины Хуана Энрике.

Хуан Энрике весь лучился, глядя на своего «маленького рубинчика». Надо быть более осторожным в следующий раз, пробираясь к суке Сильвера, подумал он между тем. Вероятно, его возлюбленная страшно ревнива. Да, надо соблюдать осторожность. И он с улыбкой обернулся к Кармен:

– Вы простите нас, не правда ли?

Кармен провожала их взглядом.

Жалкое подобие мужчины, решила она про Хуана Энрике. Он делает вид, что вовсе ничего не произошло. Кармен вздохнула: чем быстрее она покинет этот дом, тем лучше для нее.

– Кармен? – Это был голос доньи Матильды. – Не поранила ли она тебя?

Кармен покачала головой:

– Нет… по крайней мере, буквально. – И она вздохнула.

Острый глаз наставницы уловил что-то необычное в лице Кармен.

– Он хотел склонить тебя к сожительству, Кармен?

– Да, и я знала это.

– Ты должна быть осторожна с ним…

– Донья Матильда, – Кармен устало обратилась к пожилой женщине. – Я хочу уехать. Я не собираюсь быть втянутой в грязные игры Хуана Энрике.

Донья Матильда внимательно и печально посмотрела на Кармен:

– Это дикая и неприспособленная страна для женщины, даже для двух одиноких женщин.

Для Матильды Хосефы это заявление Кармен не было неожиданным. Вопрос был в том, отпустит ли ее Хуан Энрике? Донья Матильда полагала, что нет.

– Поедете ли вы со мной? – прямо глядя в глаза дуэнье, спросила Кармен.

– Да.

– Но вы даже не спросили, куда я направляюсь.

Донья Матильда пожала плечами:

– Мне остается скудный выбор. Я не хочу провести остаток жизни с Хуаном Энрике и его Марией.

Кармен даже хихикнула при этой мысли.

– Я думаю, что надо попытаться вернуться в Эль Пасо дель Норте.

Донья Матильда взглянула на нее и кивнула:

– Оттуда мы сможем добраться до Испании.

– Да, не знаю еще как, но надо попробовать.

– Надо использовать твое приданое, – подчеркнула донья Матильда. – Но как же этот апачский мужчина, Пума? Если мы едем в Эль Пасо дель Норте, ты больше не увидишь его.

Донья Матильда сама затронула эту тему, потому что ей показалось любопытным молчание Кармен на этот счет.

У Кармен опустились плечи:

– Он… он не любит меня.

Донья Матильда не поверила своим ушам:

– Он – не любит!.. Он – что, слепой? Невменяемый?!

Кармен ценила свободомыслие дуэньи и устало улыбнулась в ответ. Да, ее дуэнья – лучшая из женщин, добрейшая из них.

– Нет, – тихо продолжила Кармен. – Он решил, что сложно будет жить с человеком, который постоянно напоминает ему об испанцах. Он ненавидит нас, испанцев.

– Как и многие здесь, – поежившись, проговорила донья Матильда. Но тут же остановилась. Не надо пугать девочку. На пути в магазины Санта Фе в один из недавних дней она встретила Карлоса Гарсиа, того полного сержанта, который провожал ее до виллы Дельгадо. Добрейший сержант предупредил ее о том, что индейцы поднимают бунт, поэтому следует быть осторожными и не выходить из дому. Но сегодня она не станет говорить это Кармен. Ей и без того досталось.

– Тебе надо поспать, – проговорила на прощание донья Матильда.

Кармен улыбнулась. Она смертельно устала. Она тихо закрыла за доньей Матильдой дверь и улеглась. Но во сне ее преследовали холодные голубые глаза Пумы, и она ворочалась до утра.

Когда на следующее утро она спустилась к завтраку, Марии и дуэньи не было; они еще спали. Хуан Энрике, однако, сидел за столом, читая свои отчеты. Он мило улыбнулся Кармен и подвинул к ней тарелку с кукурузными лепешками.

– Мой пустынный цветок, нам придется быть более осторожными, – конспиративным тоном сообщил он ей.

Кармен была изумлена:

– Что вы имеете в виду?

Но что бы там не имел в виду Хуан Энрике, страх сковал все ее члены. Она потеряла аппетит и оттолкнула тарелку.

Дельгадо все так же многозначительно улыбался ей через стол.

– Когда в следующий раз я приду к тебе, Мария ни о чем не догадается. Ей не надо знать.

И он сделал ей глазки.

Кармен вздрогнула, с негодованием поднялась с места и, не говоря ни слова, вышла из столовой.

– Я не остановлюсь ни перед чем! – кричал он ей вслед. – Я не допущу, чтобы меня отвергали! Ты будешьмоя!

Глава 40

Суббота, 10 августа 1680 года

Пума был одет в домотканые брюки, тунику и шляпу, что делало его вполне похожим на испанца. Он повязал красный носовой платок вокруг шеи – испанцы любят яркие цвета, рассудительно подумал он.

Он оглядел Угнавшего Двух Коней и одобрительно усмехнулся. Апачский воин выглядел в самом деле как испанец. Его длинные волосы были завязаны сзади, а огромная шляпа и домотканые штаны с рубашкой делали его похожим на крестьянина.

Только лишь Охотник, на взгляд Пумы, все еще выглядел индейцем. Даже испанская одежда, украденная для такого случая, не помогла изменить его внешность. Охотник должен был управлять фургоном, но все равно его индейский облик бросался в глаза. Пума попробовал надеть на него другую шляпу и критически оглядел его. Надо было что-то добавить, и Пума, подумав, перекинул ему через плечо сложенное испанское одеяло. Полосы фиолетового и черного сделали старика чуть более испанцем, и Пума наконец облегченно вздохнул.

Одежда и фургон были удачной выдумкой. Они набрели на испанскую семью, направлявшуюся по Королевскому тракту неподалеку от Санта Фе. Семейство заночевало возле реки. Пока спящие ничего не подозревали, Пума и Угнавший Двух Коней забрали одежду, лошадь и фургон.

Пума, однако, не стал окончательно грабить испанцев, разглядев среди спящих двух детей. Он оставил вторую лошадь, чтобы семейство добралось-таки до Санта Фе.

Теперь у них был гнедой жеребец Пумы, кобыла Угнавшего Двух Коней, а также фургон и лошадь испанцев. Гнали они быстро. По расчетам Угнавшего, восстание должно было начаться через три дня.

Пума вглядывался в горизонт. Он полагал, что через час они достигнут пригорода Санта Фе. У них было время, чтобы выкрасть Кармен и доскакать обратно, пока не началась заварушка.

По пути их следования они видели банды, направлявшиеся к Санта Фе. Но никто, казалось, не замечал друг друга. Придерживаясь своей роли, Пума надеялся, что их примут за испанских крестьян, направляющихся на рынок. Вдруг Угнавший указал на облако пыли позади них. Пума обернулся, чтобы рассмотреть. Это были индейцы, судя по видимым признакам. Пума кивнул и ударил жеребца под бока: надо было поторопиться.

Лошадь, впряженная в повозку, была сильной, но уже достаточно устала. Пума не надолго остановился, чтобы лошади отдохнули, а потом они погнали дальше, надеясь сделать следующую остановку возле Санта Фе.

Когда Угнавший пришел к Пуме и сказал, что желает ехать с ними разыскивать Кармен, Пума был изумлен и не знал, что подумать. Пума заподозрил хитрость, но согласился взять Угнавшего. Его подстегивало любопытство. Однако Пума был вполне вознагражден за доверие. Угнавший оказался самым ценным участником экспедиции. Это он предложил украсть одежду у каких-нибудь испанцев, чтобы выглядеть по-испански. В Санта Фе это пригодится.

По ночам Угнавшего мучили кошмары: он стонал. Пума знал, отчего он мучается. По утрам он, молодой еще человек, выглядел больным и измученным. Какой же путь он изберет? – думал Пума. Его кровавое прошлое начал Злой. Вернется ли он к нему, на путь зла; или придет в свое племя, к Птичке – и будет просить помощи у шамана? Пуме не хотелось бы оказаться на месте Угнавшего и принимать такое мучительное решение. Наверное, думал Пума, Угнавший попросился с ним, чтобы обдумать это нелегкое решение.

Но у Пумы было много своих нелегких решений. Он хотел спасти Кармен – но не был уверен, что она захочет уехать с ним. Может быть, она поверила обману Злого и не желает видеть Пуму. Может быть, ее жених завоевал ее и подчинил себе. При этих мыслях губы его сжались, а глаза зло сощурились.

Хочет ли она быть с ним или нет – он перебросит ее через седло и увезет, решил он наконец. И это было единственное решение, которое он могсейчас принять.

Приближались окрестности Санта Фе. Стали видны городские ворота. Сердце Пумы колотилось все сильнее. Солдат, стоявший на страже, окликнул их и велел остановиться. Охотник сидел, согнувшись, на козлах, будто задремав. Угнавший Двух Коней притворно зевал. Пума с покорным, приниженным видом отвечал солдату, чем либо заслужил определенное доверие, либо его приняли за дурачка, потому что страж перестал его распекать и начал задавать вопросы.

Нет, господин капитан, мы не видели никаких индейцев по пути, отвечал Пума. Да, капитан, мы крестьяне. Нет, у нас нет пищи – мы едем, чтобы забрать умершего – одного из нашей семьи, случайно оказался, понимаете, господин капитан, здесь…

Солдат, еще раз пристально посмотрев на Пуму, кивнул и пропустил их через городские ворота. Пума наконец облегченно вздохнул. Испанцам что-то известно о готовящемся восстании, подумал он. Что-то уж очень они осторожны. Это плохо: их предприятие может не удастся. Но у них впереди три дня…

Индейцы выехали на площадь. Пума обозревал церковь, официальные здания. Ему стало неуютно и страшно, захотелось бежать, но он подавил в себе это желание. Этот город – городок по сравнению с Мехико, а ведь он выжил в Мехико.

Пума заметил человека в одеянии апачей. Тот поил коня, огромного гнедого жеребца. Пума подъехал к нему. Наездник оказался чернокожим. Он подозрительно посмотрел на Пуму и отвернулся.

– Я ищу одного человека, – начал Пума по-испански. Негр в одежде апачей, да еще в Санта Фе – одно это было подозрительно. Пума украл испанскую одежду – возможно, этот человек таким же способом раздобыл одежду апачей. А может быть, он просто предпочитает более удобную одежду индейцев. А может быть, он – предатель и находится здесь, чтобы предупредить об индейском восстании?

Пума решил, что с этим чернокожим надо быть крайне осторожным.

Чернокожий посмотрел на ноги Пумы и неожиданно сказал по-индейски, на апачском наречии:

– Если ты хочешь сойти за испанца, советую тебе сбросить твои мокасины.

Говорил он твердо, действовал уверенно, взгляд его был смел и быстр. Пума был более чем удивлен. Особенно его выбило из колеи то, как безошибочно негр произносил трудные апачские слова.

Пуме ничего не оставалось, как спросить напрямик:

– Мне нужен человек по имени Хуан Энрике Дельгадо. Ты знаешь его?

Чернокожий посмотрел на Пуму – и сплюнул.

– Да, я знаю его.

Пума обнадежился.

– Можешь ли ты показать, где он живет?

Чернокожий быстро окинул взглядом Пуму, его жеребца, его спутников. Все трое под палящим солнцем выжидательно смотрели на него.

– Ты – друг ему? – спросил отрывисто негр.

Пума не хотел отвечать, пока не узнает об этом человеке больше.

Тот посмотрел на Пуму долгим взглядом и, казалось, принял решение:

– Я покажу тебе, где он живет.

Это было удачей – пожалуй, чрезмерной удачей, подумал Пума: встретить в огромном скоплении людей человека, который приведет их прямо к месту, прямо к его врагу.

Он взглянул на тяжелое ожерелье из серебра и бирюзы на шее негра. Тонкая работа по серебру изумляла.

– Из какого ты племени?

Чернокожий назвал ему племя, из которого происходила его умершая жена. В ответ Пума назвал ему свое племя.

– Одна из сестер моей жены живет в вашем племени – она вышла туда замуж.

Пума обрадовался: это было ему на руку. Этот человек вряд ли предаст его. Он расспросил его подробнее и выяснил, что Птичка и была дочерью этой самой женщины, о которой говорил чернокожий.

– Видишь этого человека? – Пума указал на Угнавшего Двух Коней. – Он хочет жениться на твоей племяннице.

Чернокожий задумчиво посмотрел на Угнавшего, потом кивнул и сообщил:

– Меня зовут Стефано. Пошли, я приведу вас к Дельгадо.

Пума дал сигнал, и они поехали через весь город. Тем временем Стефано рассказал Пуме, как он узнал Дельгадо. Он заверил Пуму, что женщина, которую он описал, действительно была продана бандой Хуану Энрике Дельгадо. Он подробно рассказал, как Дельгадо обманул его с оружием. Чем больше узнавал Пума о Дельгадо, тем больше он волновался, что Кармен – в руках такого негодяя.

Наконец они остановились перед большими воротами, замыкающими город. Стефано коротко что-то сказал солдату, стоявшему на страже. Солдат, шатаясь, подошел к воротам, распахнул их, отступил и снял с головы шлем, отвесив им глубокий поклон, будто королевской процессии. Затем, глупо ухмыляясь, он надел шлем на голову и повернулся к своему бурдюку с вином.

Пума с облегчением вздохнул. Они некоторое время ехали по извилистой дороге, отмечая взором отдельные поместья или просто домишки, пока Стефано не свернул к большому, роскошному особняку.

Сердце Пумы упало: в этом роскошном доме живет жених Кармен? Его сердце подсказывало ему, что она не захочет расстаться с этой удобной, обеспеченной жизнью.

Но тут он вспомнил о своем решении: он любит ее и должен сделать все, чтобы спасти ее. И этот дом, и хозяин-испанец не станут ей защитой от индейцев, когда начнется восстание.

Стефано остановил их повозку и своего жеребца несколько позади виллы, как будто они направлялись дальше.

– Кто живет в этом доме, кроме Дельгадо? – спросил Пума.

– Старик-слуга, индеец. Еще приходят две женщины, чтобы убирать и делать прочую работу. И три испанки, о которых я уже говорил. А еще Дельгадо нанял для охраны пару здоровенных лбов: их зовут Альварес и Медина.

Слуги не представляли из себя препятствия. Двое охранников – здесь придется повозиться, если они сейчас на вилле. Надо будет подождать прихода ночи.

– Ты хочешь украсть женщину? – будто между прочим, спросил Стефано.

Пума молча поглядел на него. Верить Стефано или нет? Что удержит его от того, чтобы донести Дельгадо? Ведь он уже работал на Дельгадо, и, несмотря на обиду, может чувствовать к нему лояльность. Но Стефано приходится дальним родственником по племени Пуме и его товарищам. Пума неопределенно пожал плечами.

Стефано прямо поглядел Пуме в глаза:

– Я не люблю Дельгадо, – сказал он и сплюнул. – Я предлагаю тебе помощь.

– Нам понадобится помощь, – ответил Пума. – У нас не так много времени.

– Я знаю про восстание, – подтвердил Стефано.

Боже,неужели всеуже знают о готовящемся восстании?

– Я слышал, – заметил Стефано, – что день восстания перенесен.

– Что? – Пума прирос к земле.

– Да. День восстания – сегодня.

Новости были для Пумы ударом. «Нет!» – пробормотал он.

Если это правда, то до ночи ждать нельзя: надо немедленно найти и увезти Кармен. И он резко повернул своего жеребца вспять.

– Мы должны найти ее сейчас, – крикнул он Угнавшему и Охотнику. – Стефано, – кивнул он на негра, – говорит, что восстание начнется прямо сегодня. У нас не остается времени. Надо спасти Кармен!