355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тереза Скотт » Покорение » Текст книги (страница 14)
Покорение
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 15:37

Текст книги "Покорение"


Автор книги: Тереза Скотт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Он привезет драгоценности. И женщину тоже.

И с этими словами пустил лошадь быстрее.

– Когда? Куда? Сколько? – выкрикнул Дельгадо и, не получив ответа, схватился за поводья лошади солдата. – Отвечай!

Проводник взглянул на него: теперь он сожалел, что подрядился быть посредником у этого дурака. То оружие, что обещал испанец, казалось ему теперь малостоящей платой. Ему не нравилось также иметь дело со Злым. Хотя его покойная жена была из другого племени хикарилья, но Стефано было известно, что Человек Который Слушает проклял Злого и изгнал его из племени.

– Злой найдет тебя, когда ему будет нужно, – кратко ответил он.

– Что ты имеешь в виду? – закричал Хуан Энрике. – Проклятие! С тобой говорить – все равно что говорить с… – Он не нашел подходящего сравнения.

– Хуан Энрике, – упрекнула его тетушка, – умерьте свой пыл.

Хуан Энрике бросил на нее злобный взгляд:

– Заткнитесь! Или я в самом делеотдам вас индейцам!

Матильда Хосефа замолкла и обиженно шмыгнула носом. Внутренне она содрогнулась при этой угрозе.

Мария Антония хитро улыбнулась:

– Они и не хотели ее. Они шутили. Никому она не нужна.

– Молчать! – вскипел Хуан Энрике.

Чернокожий вздохнул.

– Ты! – накинулся на него Дельгадо. – Это все ты виноват! Ты начал это препирательство!

Чернокожий метнул на него грозный взгляд:

– Злой хочет оружие, которое ты пообещал.

– Он его получит, когда я получу драгоценности!

– Я ему так и сказал. Но ему не понравилось, что у вас с собой нет оружия.

– Я же не дурак!

В глубине души проводник с этим не согласился.

– Я спрятал оружие. – Хуан Энрике выпятил грудь, довольный своей хитростью.

– Идите и добудьте его. Я сказал, что мы расположимся возле реки и станем ждать его.

– Я – буду ждать его?

Проводник пожал плечами:

– Вам лучше сделать, как было договорено. Он привезет вам вашу добычу.

Хуан Энрике в растерянности посмотрел на черного. Он никак не мог придумать, как бы добыть драгоценности без уплаты оружием. Плата была дорогая. Ему было жаль денег.

Проводник предупредил:

– Злой – плохой человек. Он ни перед чем не остановится. Он не любит испанцев и может убить вас.

Хуан Энрике вздернул подбородок:

– Он не посмеет убить меня, – хвастливо проговорил он. Но страх сковал его. Сколько их было? Восемь или девять? А их только четверо. Двое женщин бесполезны – не в счет. А можно ли положиться на этого чернокожего? Да, расклад не в его пользу.

– Я силен, – на всякий случай добавил он.

Чернокожий почти рассмеялся.

– Доставайте оружие, – сказал он. – Злой может скоро вернуться.

– Сколько дней ему понадобится? Когда он привезет мои драгоценности?

Стефано пожал плечами:

– Он не сказал. Просто сказал «скоро». Мы будем ждать – привозите оружие.

Стефано с сомнением взглянул на Дельгадо и тронул лошадь. Он не верил испанцу. Если к моменту встречи оружия не будет, Злой убьет всех испанцев, а, если сможет, то и его. В том, что Злой добудет драгоценности, у него сомнений не было.

Хуан Энрике стиснул зубы и пришпорил мула. На ходу он злобно взглянул на тетку в очках, вцепившуюся в своего осла.

– Слушайте, вы! – крикнул он ей. – Эта экспедиция будет стоить мне целого состояния! Смотрите не обманите: мне нужно богатое приданое!

Мария Антония, гордо восседая на Изабелле, последовала за ним. Проезжая мимо доньи Матильды, она высунула язык.

Матильда Хосефа поджала губы и натянула поводья.

Хуан Энрике еще раз обернулся через плечо на тетушку, кипя всем сердцем.

– Снимите же эти дурацкие очки! Из-за них у вас такой глупый вид!

Глава 34

В индейской деревне племени хикарилья

Прошло пять дней с тех пор, как Пума приказал Кармен оставаться в вигваме. Она послушалась его. Но как же она устала сидеть взаперти! Хорошо еще, что было не очень жарко. Кармен выглянула наружу. Этот день обещал стать жарким. Кармен вздохнула: она не желала больше оставаться здесь и шить! Она уже переделала тьму дел: насушила припасов, сшила одежду, переточила все ножи. Все, что она могла найти в качестве занятия, было сделано.

Кармен опять вздохнула: самое плохое то, что Пума ушел с группой мужчин охотиться, потому что надо было сделать запасы мяса на зиму. Как же она скучала без него!

Кармен стала вновь наводить порядок в уже и без того ухоженном вигваме. На этот раз, решила Кармен, она всеприведет в порядок. Правило номер 191гласило: Хорошая жена следит за своими слугами, дабы те содержали дом в порядке, и нигде не было бы пыли и грязи.

Кармен подняла глаза: разве что я никакая не жена, проговорила она про себя негодующе. Я – любовница. И где слуги? – грустно закончила она.

Она начала поднимать одеяла на постели Пумы и нашла кожаный мешочек, содержавший в себе все ее приданое. Она улыбнулась и заглянула в него. Все было в целости и сохранности. Она вытащила длинную нитку жемчуга и обернула вокруг своей шеи. Потом посмотрела на свою грудь в жемчугах. Они совсем не подходили к ее индейскому одеянию из оленьих шкур. Со вздохом она сняла их и положила обратно. Она повесила мешочек на гвоздь рядом с оружием Пумы. Ведь это целое состояние, подумала она.

Глаза ее упали на соломенную куклу, которую она сделала своими руками. Ей подумалось, что Снежной Ягодке понравилась бы такая игрушка. Жаль, что ее нельзя пока навестить. На кукле была маленькая испанская мантилья и шелковое платье. Кусок шелковой материи Кармен срезала со своего собственного бирюзового платья. Теперь оно ей было не нужно.

Кармен знала, что девочка поправляется, но ей не терпелось увидеть ее. Парящая В Небе заходила к ней и рассказывала о девочке, но увидеть своими глазами – совсем другое дело…

Кармен вздохнула: наверное, скоро приедет Пума. Может быть, этой ночью. Надо только пережить этот день, и она снова будет в его объятиях. Она улыбнулась: она женским чутьем чувствовала, что он любит ее. В своей любви к нему она не сомневалась. Эти одинокие дни помогли ей разобраться в своих чувствах. Хотя она была помолвлена с Хуаном Энрике Дельгадо, любила она Пуму.

Мысль, что ее разыскивают, заставила ее принять решение: она останется с Пумой. Если жених все-таки найдет ее, она скажет ему, что разрывает помолвку. Конечно, она пожелает ему счастья – и простится с ним.

Образ Хуана Энрике Дельгадо, который она всегда себе рисовала, снова предстал перед ней. Он плакал, молил ее на коленях, чтобы она не отказывала ему, но она, несмотря на свое искреннее сочувствие, твердо повернется и уйдет… может быть, пролив две-три слезинки по несбывшейся мечте. Она придет к Пуме, и он снова сожмет ее в объятиях. Кармен вздохнула: ах, какая сладкая мечта!

Кармен подумала о том, что еще сделать. Солнце уже было высоко и начинало припекать. День обещал быть жарким. Незаправленные волосы рассыпались по плечам, и от них было жарко. Кармен встряхнула головой. Где-то жужжала муха.

Все, ее терпение кончилось. Надо пойти куда-нибудь, поговорить с кем-нибудь. Сегодня Пума вернется. Никакой опасности нет: трое воинов сторожили деревню. Может быть, прямо сейчас пойти проведать маленькую Снежную Ягодку, спросить, как она себя чувствует. Это не займет много времени. Да, именно это она и сделает. Когда Кармен пришла, она увидела, что у девочки уже много посетителей. Две женщины даже стояли снаружи, потому что вигвам был полон народа. Одна из женщин оказалась Птичкой.

Птичка встретила взгляд Кармен, не отведя глаз. Кармен была сжата, насторожена. Она увидела, что Птичка направляется к ней. Подойдя, та взяла Кармен за локоть и проговорила:

– Пойдем со мной.

Тон Птички был необыкновенно вежлив, что удивило и заинтриговало Кармен. На некотором расстоянии от деревни Птичка остановилась. Ее большие карие глаза уставились в лицо Кармен.

– Ты очень храбрая. Ты нашла Снежную Ягодку. Когда сова прокричала, я очень испугалась. Наверное, ты тоже боялась. Но ты не пошла назад. Ты храбрая.

Кармен в изумлении смотрела на нее. Может быть, у апачей такая манера приносить извинения?

– Ты будешь хорошей женой Пуме. – Определенно, это было извинение.

– Спасибо, – неуверенно проговорила Кармен. – Я рада тому, что девочка нашлась.

Птичка кивнула, пожала плечами и пошла назад. Кармен долго смотрела ей вслед. Если это и было извинение, то никак не признание в расположении к ней.

Тоже пожав плечами, Кармен пошла вслед за ней. По дороге она нарвала букет диких цветов. Придя к вигваму, она вошла, наклонив голову перед низким пологом. Толпа женщин схлынула, и теперь в вигваме осталась только мать девочки.

Кармен преклонила колени возле постели ребенка. Снежная Ягодка улыбнулась ей. Выглядела она уже лучше. Кармен вручила ей цветы и подарила куклу. Девочка ахнула от восхищения и прижала куклу к груди. Кармен сидела возле нее и наблюдала, как маленькие пальчики ловко плетут корзину. Женщины племени хикарилья были известны своим мастерством плетения. Снежная Ягодка унаследовала талант своего племени. Кармен посидела и вежливо попрощалась. Шла домой она в хорошем настроении. Как хорошо, что девочка выздоравливает! Если бы еще Пума вернулся, все было бы просто прекрасно!

Пума ехал шагом. Его жеребец легко вез двойную тяжесть наездника и убитой антилопы. Охотники остались далеко позади. Они решили поохотиться еще день, а может, и ночь; Пума выехал домой раньше других. Ему не терпелось вернуться к Кармен. Если бы не необходимость запастись мясом, он бы не оставил ее. Ему самому казалась странной такая привязанность к женщине. Но провести еще одну ночь вдали от нее он не хотел. Может быть, ему следовало бы вернуться еще раньше. Он утешал себя мыслью, что ее женихне сможет найти Кармен.

Пума был погружен в мысли: он размышлял, отчего он так привязался к этой женщине. Ведь она – испанка. Он напомнил сам себе, что он тоже частично испанец, но быстро с негодованием отбросил эту мысль. Нет, он – апач, он всегда без остатка принадлежал апачам, их жизни.

Проблема – в ней, а не в нем. Она – враг его народа. Хотя она привыкла к их жизни, делала ту же работу, что и женщины апачи, она все равно выглядит как испанка и всегда останется испанкой.

Он вздохнул. Она стала очень важной частью его жизни. Да, в постели ему было хорошо с нею. Даже сейчас, представив себе ее обнаженной, такой манящей, ожидающей его, он не мог удержаться от прилива страсти. Он натянул поводья, пуская лошадь рысью.

Всему виной только ее прекрасное тело, пытался он обмануть себя. Все, чего он хочет – это обладать ею. Вот почему он держит ее здесь и опасается ее жениха. Чтобы всласть насладиться ею.

Нет, признался он сам себе, ему нужно больше. Он желает жениться на ней. Тут на него нахлынули унизительные воспоминания о том, как высокомерно она отвергла его, когда он предложил ей выйти за него замуж. Его губы сжались, и на лице появилось жестокое выражение. Да, она пыталась цветисто обставить свой отказ, чтобы сохранить приличия, свойственные ее народу, но он понял, что это был отказ. Она не обманет его.

А почему она должна радоваться тому, что ты предложил ей?– вдруг запищал какой-то внутренний голосок. – Она богата. Она происходит из благородной семьи. А что ты можешь предложить ей? Что ей человек, который даже не владеет землей, на которой построил свой вигвам?

Пума скривил лицо от унижения. Что он может предложить – свою любовь.

Любовь?– запищал тот же ехидный голосок. – И ты – сможешь полюбить испанку? Ты же ненавидишь испанцев!

Пума снова пришпорил жеребца, подстегиваемый воспоминаниями о своих унижениях, перенесенных от испанцев.

Когда он въехал в деревню, была полночь. Он остановил жеребца и вбежал в вигвам.

Она спала. Ее волосы рассыпались по постели; на них бросала отсвет луна и золотила их – и ее лицо казалось тихим и покорным в свете луны.

Покорным. То самое слово, которое употреблял Хуан Энрике в своем письме – и Пуме сделалось тошно при воспоминании о нем. Глаза Пумы враждебно сощурились: Дельгадо не отнимет у него его женщину! Никто не отнимет у него Кармен, поклялся себе Пума. По крайней мере, ни один испанец!

Сбрасывая на ходу одежду, он подошел к спящей Кармен. Опустился возле нее, все еще тяжело дыша от долгой езды. Она проснулась. Ее бирюзовые глаза на миг испуганно уперлись в него, но потом ее сонное лицо осветила улыбка. Она протянула к нему руки, и он встретил ее объятия. Он вошел в нее, отчаянно желая соединиться с ней, быть с ней, никому не отдавать ее, никуда не отпускать.

Отдышавшись, Пума привстал на локтях и пристально поглядел на Кармен.

– Он не получит тебя, – пробормотал Пума.

Кармен моментально очнулась и села в постели, растерянно поднеся руку к горлу:

– Пума? О чем ты?…Что такое?..

Он метнул на нее гневный взгляд.

– В чем дело? – Глаза Кармен распахнулись от удивления и тревоги. Она уже видела эти сверкающие огоньки в глазах Пумы и знала, что это недобрый знак. – Пума, в чем дело?

Он сильной рукой взял ее за подбородок. Увернуться было невозможно:

– Посмотри на меня, – проговорил он, пронзая ее ледяным взглядом. Она встретила его взгляд глаза в глаза.

– Не подумай встретиться с ним. Я не отпущу тебя.

– С кем? – ее удивление достигло предела.

– С твоим женихом. – Он четко выговорил это слово.

– Пума, я хотела сама поговорить с тобой об этом. – Ее страшило, что он так возбужден.

– И никаких слез, никакой мольбы! Ты останешься со мной. – Его слова звучали отрывисто, грубо.

– Я не хочу видеться с ним, я не хочу его!– почти прокричала Кармен, но остановилась под холодным, жестким взглядом Пумы.

Хорошо, мы поговорим потом, подумала Кармен, когда он остынет. Она подыскивала слова, подходящие моменту. Когда она подняла глаза, Пума одевался.

– Куда ты?

– Я привез тебе антилопу. Разделай ее, шкура пойдет на одежду. Я уезжаю на охоту. Скоро вернусь.

Его слова звучали холодно. Она с трудом раскрыла рот, чтобы спросить:

– Когда ты?..

– Я не собираюсь отчитываться перед испанкой, – резко, грубо сказал Пума. И ушел в ночь.

Кармен слышала, как тяжелый галоп его жеребца растаял в тишине ночи. И разрыдалась.

Глава 35

Кармен лежала, всхлипывая, под одеялами. Потом, отплакавшись, не в силах больше переносить собственной наготы, она медленно оделась.

И вдруг снаружи вновь послышался топот копыт. Пума вернулся! Он вернулся к ней!

Кармен села, вытирая слезы. Ей стало легко и весело: она все простила. Он сам пожалел, что так грубо и бессердечно обошелся с ней. Он попросит прощения! Она выжидающе смотрела на дверь.

Но человек, который вошел, был не Пума. Это был Голова. Он был гол по пояс, и его лицо было раскрашено устрашающими черными красками. Его глаза сверкали; в руках он держал свитое лассо.

Кармен испугалась, но не могла поверить собственным глазам: нет! Этого быть не может! Прежде чем она смогла закричать, он схватил ее и заткнул ей рот своей потной рукой. Глаза Кармен были огромны от испуга, сердце билось, готовое выскочить из груди.

Голова ловко связал ей руки лассо, потом заткнул рот кляпом и завязал платок вокруг головы. Потом, другой веревкой, он связал ей ноги, пока она не начала выгибаться от боли. Захрипев, он взвалил ее на плечо, как мешок с зерном; потом оглядел вигвам, снял с гвоздя кожаный мешочек с приданым Кармен и вышел. Все произошло так быстро, что Кармен гадала, не приснилось ли ей это. Только боль от веревок давала понять, что это не страшный сон.

Голова перебросил ее через седло, связал ей руки и ноги под животом лошади; потом вскочил на своего коня и повел его прочь от деревни. Кармен боролась, пытаясь кричать, чтобы разбудить жителей, но только беспомощные хрипы вырывались из-под повязки.

Только не это! Донья Кармен Иоланда Диас и Сильвера – ты и так уже достаточно настрадалась: за что столько мук! Но запах лошади, вгрызающиеся в ее тело веревки и острые кости лошадиной спины – все это было слишком реально. Когда Голова пустил лошадь галопом, Кармен думала, что умрет. К счастью, ехали они недолго. Когда небо стало светлеть и окрашиваться лучами восходящего солнца, они остановились возле груды камней, и к ним присоединились еще несколько апачей.

Один из них, не говоря ни слова, развязал Кармен ноги и помог ей сесть на лошади. Хотя он не развязал ей рук, но вытянул изо рта кляп, и она была благодарна ему и удивлена его молчаливым благородством. Ей даже показалось, что в глубине его черных глаз она видит сочувствие. Затем, не взглянув на нее больше, он вскочил на свою лошадь. Кармен подумала о Пуме: может быть, этот человек знает Пуму, поэтому старается облегчить ее участь.

Голова подошел к ней, держа в руке ее приданое. На его широком лице была улыбка, которая совершенно не соответствовала моменту.

Не дав ему сказать ни слова, она выпалила:

– Зачем вы похитили меня? Отпустите меня сейчас же!

Отступник посмотрел на нее с удивлением. Его улыбка казалась еще более глупой в сочетании с черной раскраской лица.

– Пума все равно разыщет меня, – уверенно сказала Кармен. – Он выследит вас и спасет меня!

Сейчас они струсят, подумала Кармен.

Улыбка исчезла с его лица.

– Пума сам велел нам выкрасть тебя.

С минуту Кармен раздумывала над смыслом сказанного, тем более что испанский индейца был очень коряв. Когда до нее дошел смысл сказанного, кровь отлила от ее лица.

– Что?..

– Да, Пума продал тебя нам.

– Нет! Нет… он не мог… – не веря, сбивчиво говорила Кармен. – Пума любит меня… – Она замолчала, не желая более посвящать этих негодяев в их с Пумой отношения. Да, он оскорбил ее, да, он выбежал из вигвама, но он не мог продать ее – не мог!

– Вот почему никто не остановил меня, – весьма резонно заметил Голова. – Выкрасть тебя оказалось очень легко.

У Кармен упало сердце. Она и сама недоумевала, отчего никто во всей деревне не стоял на страже – и никто не заметил набега. Нет, не может быть, Голова лжет!

– Пума, – продолжал Голова, – ненавидит испанцев.

Кармен горделиво подняла подбородок. Да, она знала: это – правда. Но он любит меня,хотелось сказать ей.

Голова, видимо, заметил ее жест. Он презрительно сморщился:

– Он сказал, чтобы я увез тебя. Он не хочет больше видеть ненавистное испанское лицо.

Кармен стояла, подавленная, опустошенная. Мог ли Пума сказать такое? Нет, конечно, нет! Но тут к ней вернулась сообразительность и она спросила:

– А этот мешочек он тоже велел вам взять?

– Нет, этого он не велел.

Кармен неохотно призналась самой себе, что это вполне может быть: если Пума в самом деле продал ее – значит, он не желал потерять ее приданое.

Пума знал ему цену.

Этот человек лжет! – сама себе сказала она. Он не мог продать ее. Однако… если он сказал правду о том, что Пума не отдал им приданого – значит, он мог сказать правду и о Пуме.

Нет, нет, нет! – твердила себе Кармен. Она не поверит этому. Пума не мог. Ведь он когда-то предлагал ей жениться на ней.

Это было давно, и один только раз,проговорил маленький ехидный голосок внутри нее. А может быть, он устал от тебя. Ты ему надоела. Может быть, случилось именно то, о чем говорила Птичка. И апачи именно так поступают с постылыми женщинами…

Вдруг кто-то грубо дернул узду ее лошади, и ее грустные размышления были прерваны. Отряд индейцев-отступников поскакал на юго-запад.

Пока они скакали, у Кармен было много времени, чтобы пожалеть о своей несчастной судьбе. И подумать о коварстве человека, которого она полюбила…

Глава 36

Кармен, видя, что они скачут к реке, воспрянула духом. Хорошо бы, чтобы эта река оказалась Великой. Возле воды росла купа деревьев с поникшими ветвями.

Она приникла к крупу лошади, чтобы вглядеться: впереди был виден силуэт человека. Нет, там было четыре силуэта: двое женщин и двое мужчин. Как странно.

Ее сердце неровно забилось. Один из мужчин выглядел испанцем, другой – очень темнокожим апачем, хотя на большом расстоянии точно определить было трудно. Она выпрямилась и вгляделась пристальнее.

Подъехав ближе, Кармен застыла в изумлении: одна из женщин была – нет, не может быть! – но это была ее дуэнья, донья Матильда! Не раздумывая больше, Кармен подтолкнула лошадь, понуждая ее скакать быстрее. Она вышла вперед индейца, который держал повод. Тот не предпринял ничего, чтобы остановить ее. Он тоже поскакал быстрее.

– Дуэнья! – закричала издалека Кармен. Если бы не связанные руки, она соскочила бы с седла. Она нетерпеливо оглянулась на Голову: неужели он освободит ее?

Голова соскочил с лошади и пошел к мужчине-испанцу, которого Кармен даже не стала рассматривать. Она смотрела на индейцев: кто же развяжет ей руки? Кто освободит ее, чтобы она могла спешиться? К ней подошел тот самый индеец, который вытащил кляп из ее рта ранее. Он ножом разрезал лассо, связывавшее ей руки. Как только кровь побежала по ее пережатым артериям, Кармен пронзила боль, но она превозмогла ее и побежала к донье Матильде.

Но какая она странная на вид, думала Кармен, подбегая. Ее седые волосы висели прядями по бокам, и она их не поправляла. Ко всему прочему, на ней были огромные очки, которых Кармен никогда не видела. Если бы Кармен не провела со своей дуэньей столько дней и не изучила ее наизусть, она бы ни за что не узнала ее.

Она обняла донью Матильду, которая протягивала ей руки.

– Эти люди опасны, – прошептала донья Матильда. – Будь осторожна и не говори ничего при них. Мы попытаемся освободить тебя.

Кармен увидела грусть и беспокойство в глубоких карих глазах дуэньи. Та вновь обняла ее, шепнув ей на ухо:

– Это и есть твой жених, – и донья Матильда указала на человека, ведшего громкие переговоры с Головой.

Кармен с изумлением уставилась на мужчину.

Это– ее жених? Этот толстый человечек с белой тряпицей, обвязанной вокруг головы?

– Наверное, это какая-то ошибка, – прошептала она. – Хуан Энрике Дельгадо не может быть таким…

Язвительный взгляд дуэньи заставил ее замолчать. Кармен подумала, что никогда не видела своего жениха; лишь только воображала его. А его действительный облик оказался настолько далек от воображаемого. Он был таким… таким незначительным.

– А это кто? – Кармен кивнула в сторону рыжеволосой женщины.

– А это, – вздохнула донья Матильда, – Мария Антония де Мендоса. Она невеста Хуана Энрике.

Женщина, чьи ярко-рыжие волосы золотило солнце, недоброжелательно и пристально смотрела на Кармен.

– Невеста Хуана Энрике? – не своим голосом проговорила Кармен. – Я… я не понимаю.

– Скоро поймешь, – мрачно ответила донья Матильда.

Между тем торг между мужчинами достиг высшей точки разногласий, и были слышны их раздраженные голоса.

Голова размахивал перед носом Дельгадо кожаным мешочком с приданым, а Дельгадо тыкал в землю стволом аркебузы. Чернокожий стоял, сложив на груди руки, вызывающе глядя на того и на другого. Индейцы стояли нахмурившись; дело принимало опасный оборот.

– В чем дело? – спросила Кармен.

– Хуан Энрике предложил за тебя выкуп оружием.

– В самом деле? – изумилась Кармен мнимому благородству Дельгадо. – Как это… как это великодушно с его стороны.

– Х-м-м, – неопределенно хмыкнула донья Матильда. – Ему нужны бриллианты, – без обиняков добавила она.

По ее тону Кармен поняла, что дуэнья имеет в виду что-то еще, но не стала переспрашивать и лишь пожала плечами.

В конце концов чернокожий вышел к двум торгующимся и что-то сказал отрывистым тоном. Дельгадо с Головой переглянулись и посмотрели на него.

– Интересно, что он им сказал, – про себя проговорила Кармен.

Было очевидно, что с помощью чернокожего мужчины пришли к согласию, потому что индейцы стали грузить оружие на лошадей. Потом апачи ускакали.

Кармен видела, как один из апачей, который был к ней так добр, метнул на нее неопределенный взгляд через плечо. Но мысли Кармен по поводу его взгляда были прерваны Марией Антонией, которая подошла к ней и уставилась ненавидящим взглядом прямо ей в лицо.

– Так значит, – процедила она, – ты и есть драгоценная невеста Хуана Энрике. – Слушай и запоминай: Хуан Энрике – мой!Мы скоро поженимся. Он сделает, все так, как яскажу ему.

Большего она сказать не могла, потому что Хуан Энрике лично подъехал к ним.

– Донья Кармен, – вкрадчиво проговорил он, – рад приветствовать вас. – Его улыбка была похожа на гримасу.

– Благодарю вас, – сказала Кармен, – за мое спасение от рук индейцев.

– Не за что.

Взгляд черных глаз Хуана Энрике бегал по ее фигуре, и ей это не понравилось.

– Далеко ли мы от Санта Фе? – спросила она.

– Ах, прошу прощения, что забыл о ваших испытаниях. Должно быть, вам не терпится прибыть в мой дом?

Его взгляд бесцеремонно уставился на ее живот.

Кармен нервно поднесла руку к горлу. Потом пригладила свои растрепанные волосы.

– Мне бы хотелось… я бы желала поехать прямо сейчас. Если это возможно, конечно.

– Конечно, конечно. Конечно, возможно. – Он все так же окидывал ее масляным взглядом.

Донья Матильда села на своего ослика. Мария тоже взбиралась на Изабеллу, поджав полные губки. Хуан Энрике был готов выехать. Стефано подсадил Кармен на своего огромного гнедого жеребца и взял поводья. По-видимому, он собирался идти пешком.

Кармен не могла не сравнить горделивую посадку Пумы на своем жеребце и оплывшего Хуана Энрике Дельгадо на муле. Сравнение было не в пользу Дельгадо, и она отвернулась. Ей не хотелось думать о Пуме и его возможном предательстве…

– Я очень сожалею, что вы попали в плен к индейцам, – вежливо проговорил Дельгадо. – Мы все были страшно огорчены этим известием – и прежде всего я, конечно.

Кармен посмотрела на него, озадаченная догадками, правду ли он говорит или вежливо лжет. Глазки Дельгадо были столь малы, что разобрать их выражение было невозможно.

А полуприкрытые глаза Дельгадо в это время страстно ощупывали прекрасное тело Кармен. Что бы там с ней ни сделали индейцы, это не отразилось на ее формах и ее коже, решил он наконец. Конечно, после всех этих приключений и думать нечего о том, чтобы жениться на ней – но вот любовницей его она будет.

Он мечтательно улыбался, глядя на спину Кармен. Да, подумал он, будет очень хорошо иметь Марию Антонию в качестве жены – и Кармен Диас и Сильвера в качестве любовницы.

А теперь, когда в его распоряжении бриллианты, он может позволить себе шикарное содержание для обеих женщин. Тут он озадаченно взглянул на Марию: ей может не понравиться, что эта индейская сука Сильвера станет его любовницей. Но очень быстро он нашел выход – и расцвел. Что может Мария? Ведь это у него – деньги, у него – власть.

Да, Кармен просто прекрасна, решил он, обозрев ее всю. Может быть, в том счастливый случай, что этот индейский разбойник, Злой, выторговал у него оружие и за нее? Он не желал брать женщину, но индеец настоял на этом. В конце концов, нет худа без добра… Да, все может сложиться как нельзя лучше, решил он, бросив озабоченный взгляд на «маленький рубинчик».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю