Текст книги "Игра за счастье (ЛП)"

Автор книги: Тереза Рэйгэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Всё возможно.

– Не между нами, – сказала она, указывая пальцем на него, а затем на себя. – Всё возможно, но не между нами двумя.

Макс изобразил обиженный взгляд и положил руку на грудь, как если бы она ударила кинжалом в его сердце.

– Теперь вы в высшей степени ранили меня.

– Я знаю таких мужчин, как вы, и знаю, как вы действуете. Вы – сердцеед, Макс. В каждом городе у вас есть женщина, которая ждёт вас. Вы кружите женщинам головы и, даже если захотите, не сможете остановиться. Поэтому не стоит обманываться, и давайте приступим к делу.

Он пожал плечами.

– Хорошо, как хотите. Но вы должны знать, что вы – первая женщина в течение нескольких месяцев, с которой я пошёл на обед или в любое другое место, – добавил Макс, заметив её недоверчивое выражение лица.

– Любопытно.

– Вы мне не верите?

– Не имеет значения, во что я верю.

– Винсент, – сказал Даттон, когда тот принёс им хлеб и разлил вино. – Сколько раз за последние несколько месяцев я был здесь, чтобы поесть?

Винсент потёр тёмную щетину на подбородке.

– Я бы сказал, один или два раза в неделю. Это было бы примерно... шестнадцать раз за последние два месяца. Ты должен мне много денег, мой друг.

– Мы поговорим об этом позже. Теперь расскажи Кари, как часто я бывал здесь за это время в компании с женщиной.

– Ни разу, – ответил Винсент, не медля ни мгновения. – Я уже говорил ему, что он постепенно теряет свою природную привлекательность, но потом Макс приводит такую очаровательную леди, как вы, и я уже чувствую себя намного лучше. А теперь, вы оба, – сказал хозяин и развернулся, размахивая руками, направляясь обратно в кухню, – пейте вино и ешьте хлеб, пока он не испортился.

– Теперь вы мне верите? – спросил Макс. Его голубые глаза сверкали.

– Да, я вам верю

Он поднял бокал и чокнулся с ней, прежде чем сделал глоток вина.

Кари подавила вздох восхищения, когда мягкий ароматный вкус кьянти потек по её горлу.

– Просто восхитительно.

– Подождите, пока не попробуете ризотто. – Даттон отломил кусочек хлеба, склонился над столом и положил его Кари в рот, прежде чем у неё появился хоть шанс запротестовать. – И после того, как вы убедились, что я не бегаю за каждой юбкой: Могу ли я пригласить вас сегодня на ужин?

Она прожевала и сглотнула.

– Нет.

– Почему?

Кари сделала ещё один глоток вина и попыталась, насколько это было возможно, игнорировать то, как он смотрел на неё – с пламенной силой, которую женщина ощущала каждой клеточкой своего тела.

– Я не встречаюсь со своими клиентами.

– Почему нет?

– Это не профессионально.

– Вы просто старомодны и упрямы.

Кари пожала плечами.

– Называйте, как хотите.

Он тоже сделал глоток своего вина.

– Вы бессердечная женщина, мисс Кари.

– Это ваша вина. – Ей доставляло удовольствие поддразнивать его, и она пыталась вспомнить о том, когда последний раз флиртовала с мужчиной. – Вы просто обнаружили мою самую плохую сторону.

– Если это ваша самая плохая сторона, – сказал Макс, нагнулся вперёд и его рука опустилась на её пальцы, – я едва ли могу дождаться, когда познакомлюсь с лучшей.

***

Уже перевалило за шесть часов вечера, когда Кари достигла Норт Буена Виста и припарковала свой автомобиль перед довольно симпатичным одноквартирным домом, на котором висела деревянная вывеска с надписью «Линдси, уход за детьми». Линдси Бейкер, которая уже долгое время являлась её лучшей подругой, унаследовала этот дом несколько лет назад, примерно в то же самое время, когда Кари узнала, о беременности от Макса Даттона. После того, как родители девушки узнали о её беременности и вышвырнули на улицу, Линдси предложила ей переехать с ней в Бербанк и в дневное время работать в качестве няни.

У Линдси был талант, она легко находила подход к детям и с помощью Кари дело начало процветать. Когда дочери Кари исполнилось два года, подруга предложила нанять кого-то ещё, чтобы Кари смогла осуществить свою мечту и поступить в университет. Спустя шесть лет учебы, заботы о детях и стирки пелёнок, Кари, наконец, получила свой диплом специалиста в науке питания и фитнеса Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Кари вышла из машины и посмотрела на жёлтый дом с недавно окрашенными белыми декоративными планками и роскошно цветущими цветами в ящиках. Она будет скучать по этому месту. Однако Молли и ей пора найти свой собственный домашний очаг. Ричард Бауэр, агент по продаже недвижимости, в следующие выходные покажет ей несколько домов.

Входная дверь открылась, и Молли высунула голову.

– Мам, ты опоздала. Линдси и ты должны подвести меня через полчаса.

Когда Кари увидела сияющие голубые глаза Молли, то подумала о Максе.

– Зачем? Что у тебя за планы?

Молли хлопнула себя ладонью по лбу.

– Ты же не забыла снова, верно?

Кари остановилась, чтобы вдохнуть запах чайных роз, которые росли вдоль дорожки к дому. Она любила их сладкий аромат. Когда женщина выпрямилась, Молли всё еще стояла у двери и ждала ответа.

– Боюсь, всё же да.

– О, боже, мам! Скоро ты не вспомнишь, как меня зовут.

– Не волнуйся, – сказала Кари, и обняла дочь. – Я никогда не забуду твоё имя, это я тебе обещаю.

Молли не выглядела убеждённой, однако позволила себя обнять.

– Вы должны оставить меня сегодня вечером у Хезер, потому что идёте на девичник к Кэрол Стивен.

Дьявол! Это полностью вылетело у неё из головы. Кроме того, Кари чувствовала себя эмоционально и физически весьма подавленной. Но она уже пообещала Кэрол и Линдси, что придёт. Вообще-то, были приглашены только четыре женщины, и она не могла просто взять и отказаться в последнюю минуту.

– И, как он? – спросила Молли, прерывая короткий приступ жалости Кари к самой себе.

Кари наклонила голову на бок.

– Кто?

– Бешеный Макс.

Горло Кари внезапно стало очень сухим. Оставайся спокойной. Никто не знал, что Макс Даттон был отцом Молли, даже Линдси.

Резкий, пронзительный визг ворвался в уши Кари.

– Близнецы ещё здесь?

Молли кивнула и тихо сказала:

– Тетя Линдси говорит, что у их родителей сейчас трудный период. Вероятно, они разведутся.

– Это ужасно.

– Да, так и есть. А теперь расскажи мне о Бешеном Максе.

Кари сняла обувь и положила сумочку на журнальный столик.

– Э... он...

– Богат и живёт в большом доме? – спросила Молли.

– Да. – Кари улыбнулась, когда вспомнила о том, как Макс говорил ей, что богат, привлекателен и известен. – Он интересный мужчина.

Молли закатила глаза и закрыла дверь.

Кари отодвинула с лица дочери чёлку.

– Откуда ты знаешь его прозвище?

– А кто его не знает? Бешеный Макс известен точно так же, как Коби Брайант или Брэд Пит. Ещё в колледже он выиграл «Трофей Хайсмана», и Грант говорит, что Даттон является одним из лучших защитников в истории НФЛ. Все мои друзья хотят знать, какой футболист в настоящей жизни. Сегодня даже позвонила мисс Чэмберлейн из канцелярии и спросила, не могла бы ты достать у него автограф для неё.

– Сюда звонила миссис Чэмберлейн? – Кари рассержено покачала головой. – Кто собственно тебе рассказал, что я увижу Бешеного Макса, я имею в виду мистера Даттона, и как твои друзья узнали об этом?

– Ты не знаешь? Тетя Линдси просила сегодня Эмму один час присмотреть за детьми, чтобы она смогла забрать меня из школы. Вероятно, ты должна принимать ещё больше этих рыбьих капсул. Ты же всегда всем и каждому рассказываешь, насколько они хороши для памяти.

– Не будь такой дерзкой, – ответила Кари. – Теперь я это припоминаю.

Близнецы с криком пробежали через всю комнату и протискивались между поцарапанным дубовым журнальным столиком и ногами Молли. Их визжание стало громче, когда девочка стала играючи угрожать, что поймает их.

– Твоя тётя Линдси, – сказала Кари, перекрикивая шум, – на самом деле самый большой болтун во всей вселенной.

– Эй, ​​я все слышу! – сказала Линдси, которая только что вышла из кухни в гостиную, покачивая рыжими локонами. – Молли спросила, где ты находишься, так что я ответила ей, что ты с клиентом, но твоя любопытная дочь захотела узнать его имя. Я сказала ей, что это Макс Даттон. После чего мне пришлось ждать десять минут в машине, пока она бегала и рассказывала то же самое всем остальным.

Молли нахмурилась.

– Это что, так плохо, мам?

– В этом нет ничего плохого, – ответила Кари. Она знала, что любопытство дочери итак уже подогрето выше среднего.

Молли прищурила глаза.

– Он не нравится тебе, не так ли?

– Всё в порядке. В конце концов, я же работаю с ним.

– Твой глаз дёргается, – сказала Молли, указывая на глаз Кари.

– Мой глаз даже не моргнул.

– Тем не менее, это так, – сказала Линдси. – Вот, видишь. Только что снова.

Кари вздохнула. Всю её сознательную жизнь дёргающийся глаз всегда был верным признаком лжи для тех, кто знал женщину лучше всего. Но, не смотря на то, дёргался глаз или нет, она должна была направить разговор в другом направлении.

– Вы двое должны, наконец, повзрослеть. Мой глаз дёргается потому, что я не большой фанат футбола. Это жестокий вид спорта.

– Не очень-то захватывающе, – согласилась Линдси. – Взрослые мужчины, пытающиеся доказать свою мужественность, толпой бегают друг за другом и болтают всякую чушь.

– Значит, я думаю, мне это понравится, – сказала Молли.

– Что ты имеешь в виду, говоря: «мне это понравится»?

– Помнишь, ты говорила о том, чтобы я подумала, чего бы мне хотелось на мой день рождения?

– Да, я помню.

– Ну, я размышляла об этом и подумала, что ты могла бы достать мне билеты.

– Достать что?

– Четыре билета на игру «Кондор».

– К твоему тринадцатому дню рождения ты желаешь билеты на футбольный матч? – Кари упёрлась рукой в бедро. – На прошлой неделе я уже разослала приглашения на твою вечеринку в боулинге и у меня есть для тебя подарок. Что, собственно, здесь происходит?

– Грант Паркер, – ответила Линдси вместо Молли.

– Что ещё за Грант?

Щёки Молли раскраснелись.

– Грант Паркер.

– Один мальчик, – вмешалась Линдси.

– Я уже догадалась об этом, – ответила Кари. – И что с ним?

– Она влюблена в него с шестого класса, – продолжила Линдси.

Кари ненавидела то, что Линдси знала о её собственной дочери больше, чем она сама.

– Он первый раз заговорил со мной, – добавила Молли. – Когда узнал, что ты работаешь с Бешеным Максом, то подошёл и обратился прямо ко мне. Можешь представить, что произойдёт, если ты получишь билеты или, возможно, у тебя получится достать что-то вроде пропуска в раздевалку?

Глаза её дочери стали ещё больше, когда она добавила:

– О, мой Бог, мам! Если ты это сделаешь для меня, я больше никогда в жизни ни о чём тебя не попрошу.

– О, прошу тебя! – сказала Кари. – Сколько раз я это уже слышала?

– На этот раз я, правда, имею это в виду. Я больше никогда не стану просить тебя о чём-либо, никогда!

Кари вздохнула.

– Ты слишком молода, чтобы связываться с мальчишками.

– Именно поэтому нам и нужно четыре билета. Линдси и ты всегда будете рядом.

– Я посмотрю, что можно сделать, – ответила она. «Маленький футбольный матч не может навредить», – подумала Кари, —«по крайней мере, до тех пор, пока Макс и Молли не пересекутся». – Однако я не стану отменять вечеринку в боулинге. И ничего не обещаю насчёт билетов. И ты ни в коем случае не пойдёшь в раздевалку.

– Главное, чтобы Грант туда попал. Я могу подождать снаружи.

– Я пойду с Грантом, – сказала Линдси, как будто дело было в нём. – А ты подождёшь вместе с Молли.

– Вау, спасибо.

– Не благодари.

– Я поговорю с Максом, но сильно не надейся.

– О большем и не просим, – сказала Линдси.

Кари повернулась к Линдси.

– Чей это день рождения, твой или Молли?

Линдси подняла руки в защитном жесте.

– Извини, что пыталась помочь.

Близнецы снова ворвались в комнату.

На лице Молли появилась озорная ухмылка.

– Время щекоток, – сказала она детям. Чтобы подчеркнуть свою угрозу, девочка защелкала пальцами. Четырёхлетние малыши запищали от радости, прежде чем рванули в противоположном направлении.

Молли побежала за ними.

– Ты не можешь забрать у меня Молли, – пожаловалась Линдси в тот момент, когда та исчезла за углом.

– Не начинай это снова. Ты знаешь, я и так уже чувствую себя достаточно ужасно по этому поводу.

– Кому я буду плакаться каждую ночь, когда вы уедете? Без вас здесь будет так тихо.

Кари села на край изношенного кожаного дивана, сняла ботинок и потёрла пятку.

– Может быть, настало время найти кого-то, с кем ты остепенишься и сможешь завести семью. Тогда ты смогла бы растить своих собственных детей вместе с детьми других людей.

– Я уже работаю над этим.

Кари опустила ногу на пол.

– Ты кого-то встретила?

– Да, его имя Донор.

– В самом деле?

Линдси рассмеялась.

– Конечно, нет. Никто не назовёт своего сына донором. Я была в банке спермы.

– Банк спермы? – Кари откинулась на спинку дивана. – У меня болит голова, не могла бы ты говорить ясно и понятно.

– Теперь, когда вы с Молли решили сойти и покинуть корабль, я решила, что для меня настало время, чтобы завести своего собственного ребёнка.

– Это смешно, – сказала Кари. – Ты не можешь просто вдруг решить пойти в банк спермы и получить ребёнка. Это полная чушь.

– Я обдумываю это уже в течение долгого времени. И не говори мне, что я должна ждать Мистера Совершенство, потому что я никогда его не встречу.

– Не говори так.

– Но это правда. Мужчины просто... да ты же сама знаешь... мужчины. Они думают, что всё знают, и они самоуверенные. Даже если я встречу кого-то, это никогда не сработает.

– Не все мужчины такие, как твой отец, – напомнила ей Кари.

– Возможно, так оно и есть. Парни как общественный туалет, либо занят, либо засран... – сказала Линдси и содрогнулась.

– Парни может быть, но не взрослые мужчины.

– Большинство мужчин – маленькие мальчики. Они никогда не вырастут. Я не собираюсь больше тратить драгоценное время на ожидание подходящего мужчины... драгоценное время, которое я могла бы чудесно провести с моим прекрасным ребёнком.

В тот момент, когда близнецы прибежали обратно в гостиную, чтобы сообщить, что туалет забился, раздался стук в дверь.

– Я позабочусь о туалете, – сказала Кари, – а ты откроешь дверь.

Несколько минут спустя Линдси пришла в ванную.

– Теперь это официально, – объясняла Линдси, смотря на то, как Кари орудует вантузом. – Ублюдочный муж Бренды сбежал с другой женщиной. Подожди, пока об этом узнает Патти Бертрэм.

Потребовалось некоторое время, пока до Кари дошло, что Патти Бертрэм является автором популярной газетной колонки.

– Ты снова написала письмо в «ЛА Таймс»?

– Конечно. Я никогда и не прекращала. Это даёт терапевтический эффект. Я всегда меняла имена, чтобы защитить частную жизнь тех, о ком пишут историю, но кто-то ведь должен рассказывать женщинам правду о мужчинах. Все они ползучие гады... слизистые, извивающиеся языкатики.

Кари засмеялась.

– Языкатики?

– Совершенно верно. Подумай сама: Бренда – мать близнецов, работает полный рабочий день, сама забирает детей, каждый день готовит ужин и ухаживает за собой. Она выглядит лучше, чем некоторые двадцатилетние. Я просто этого не понимаю.

– А также она ещё и умная, – сказала Кари, и сосредоточилась на своём занятии. – Она уже должна знать, что делать дальше.

– Я надеюсь, Бренда заберет всё, что принадлежит этому изменнику.

– У неё есть мальчики, – сказала Кари, прежде чем нажала кнопку смыва в унитазе и прошла к умывальнику, чтобы вымыть руки. – Они могут утомлять, но мы обе знаем, как быстро дети растут. Если ты спросишь меня, то она уже выиграла.

Линдси на мгновение задумалась.

– Ты права. Эти два парня её золото в конце радуги. По крайней мере, пока они не стали мужчинами. Без понятия, как это будет выглядеть потом.

Кари потрясло мнение Линдси, что мужчины, как это называла подруга, являлись вороватым, коварным, лживым и обманывающим народом. Но Кари знала лучше, чем кто-либо другой, что многое из этого не было просто голыми слухами. Хотя Линдси никогда бы в этом не призналась, она любила мужчин. Просто ей всегда попадались неправильные. Женщина нуждалась в мужчине, который предложил бы ей поддержку, и при этом, не тянул вниз. Мужчина, с которым она не сможет соперничать в интеллектуальном плане. Мужчина, который имел бы несколько тузов в рукаве.

– Теперь расскажи мне о Бешеном Максе, – сказала Линдси тихо, чтобы Молли не смогла их послушать. – Почему он тебе не нравится?

Кари застонала.

– Теперь ты. Я же уже сказала, что всё в порядке.

– Случайно не Макс был тем мальчишкой, в которого ты влюбилась, когда вы переехали в Розвиль? Ну, ты знаешь, когда тебе было десять, а он ещё разносил газеты.

– Я не могу вспомнить, – солгала Кари. – Думаю, нет. Единственный мальчик, в которого я была влюблена был, был... э-э... Фрэнк. Да точно, Фрэнк Хансэкер, который жил через несколько домов.

Линдси почесала голову.

– В самом деле? Фрэнк Хансэкер? Мальчик из класса химии? С толстыми очками и торчащими волосами?

– Точно, именно его я имела в виду. – Кари пожала плечами. – Я знаю, в это трудно поверить.

– Ты определённо можешь получить что-то получше, чем Фрэнк Хансэкер. Если у тебя есть удача, ты найдешь мужчину своей мечты, может быть даже сегодня вечером, во время девичника.

Кари нахмурилась.

– За сегодняшний день я уже второй раз забываю об этом.

– Давай, Золушка. Вечеринка будет проходить в «Рузвельт отель». Убирай свой вантуз и переодевайся. Мы опаздываем.

Глава 4

В тот же вечер Макс сидел в баре «Тропикана», во внутреннем дворике отеля «Рузвельт», расположенном на Голливудском бульваре, на одном из четырёх стульев, стоящих вокруг стола с каменной столешницей. На одном из них, рядом с Даттоном, сидела женщина со «свидания в слепую», которое организовал Коул Флетчер, хороший друг и начинающий квотербек команды «Кондорс».

Напротив Макса сидели Коул и грудастая блондинка, которая получила бы у Даттона твёрдую десятку, если бы не серебряные кольца в брови и правой ноздре.

Макс повернулся к своей спутнице – Брук Чаннинг, симпатичной брюнетке с милыми ямочками на щеках, маленьким вздёрнутым носиком и достаточно глубоким декольте, чтобы поддерживать его интерес. Жаль только, что гнусавый звук её голоса и тот факт, что она, не умолкая, болтала о своей работе ветеринара, позволяли ему думать о другом.

Пока Коул по второму кругу заказывал спиртные напитки, Макс поймал себя на том, что думает о Кари. В ней было больше, чем просто знания об углеводах и добавках кальция. Ему просто нужно было больше времени, чтобы понять, что именно. Она была сексуальная и таинственная – волнующая смесь, которая побуждала к тому, чтобы мужчина спрашивал себя, какой могла бы быть его жизнь, если бы не подстерегающая ранняя смерть. В последнее время Даттон много размышлял о браке и семье, что, собственно, не являлось большой неожиданностью, если задуматься о том, что он всегда хотел иметь то, что не мог получить.

Его спутница, должно быть, пододвинула свой стул, пока он не видел, потому что она вдруг оказалась настолько близко, что её нога практически прилипла к его. Женщина коснулась своими длинными розовыми ногтями руки футболиста.

– Расскажи всё-таки, Макс. Почему такой красавец как ты до сих пор один?

Мак поднял бровь.

– Могу предположить, что мне просто повезло. – Он сделал глоток пива – сто пятьдесят пять калорий, тринадцать целых четыре десятых углеводов – и почувствовал укол вины из-за того, что нарушил план питания, который разработала для него Кари. Даттон оглянулся на горящую вывеску над входом, бросил взгляд через двор с бассейном, а затем на бар, где танцевали гости.

Что он, собственно, здесь делал?

За прошедшие года футболист уже устал от свиданий в слепую, но Коул обещал ему, что на этот раз всё будет по-другому. «Совершенно обычная женщина», – говорил он ему.

Его спутница рассмеялась. Видимо, она подумала, что он пошутил, когда говорил о везении. Брук прижалась грудью к его руке и прошептала:

– Держу пари, ты оснащён как жеребец.

Макс чуть не выплюнул свое пиво.

Конечно, в течение года он был с несколькими женщинами групи, как их называли некоторые из его приятелей по команде. Женщины, которые любят веселиться, и для них это как вызов – потрахаться с профессиональными спортсменами. Тем не менее, Макс не воспринимал эту женщину как групи. Её одежда не была сильно обтягивающей, и она не нанесла слишком яркий макияж. Однако футболист был абсолютно уверен, что «совершенно обычная женщина» не стала бы спрашивать его на первом свидании о том, был ли он оснащен как жеребец. Прежде чем Даттон успел ответить, обе женщины встали.

Его охватило облегчение. Он взглянул на обеих.

– Вы уже уходите? – Макс встал, чтобы попрощаться с ними. – Было приятно с вами познако ...

– Макс, – прервал его Коул.

Он повернулся к нему.

– Они просто идут в туалет.

– Ох. – Его спутница не выглядела довольной. Её ямочки и милые искорки в глазах полностью исчезли. Он заставил себя улыбнуться и откинулся на спинку стула, надеясь, что его слова будут звучать искренне, когда сказал: – Не задерживайтесь там слишком долго.

Обе женщины жалостливо посмотрели на него, прежде чем ушли в противоположном направлении.

– Что с тобой происходит? – спросил Коул и перегнулся через стол, рассматривая его скорее растерянно, чем обеспокоено.

– Ничего, а что не так?

– Я обеспечил тебя красивой женщиной, а ты смотришь в пустоту, будто находишься в другом месте.

– Ну да, после того, как я выслушал все её разговоры о комках волос и органах размножения, женщина спрашивает меня о том, оснащён ли я как жеребец. И я не совсем уверен, хочет ли она меня кастрировать или поскакать сверху. Не ты ли мне говорил, что это будет «совершенно обычная женщина»?

– Она ветеринар. Что может быть ещё более нормальным. Если Брук начнет ржать, ты можешь молча встать, и уйти без каких либо объяснений. Просто попытайся всё не испортить. Хотя весь мир думает, что женщины постоянно падают к моим ногам, прошло достаточно долгое время, после того, как я был с одной из них.

Макс не знал, что должен был ответить. Он понимал это чувство, но между ним и ветеринаршей не возникло химии. Ему было тридцать три года, по рамкам НФЛ футболист был стар, что, вероятно, было правдой, так как раньше у него ни разу не возникало проблем с реакцией на женщин.

– Ты слышал новости об Уильямсоне? – спросил Коул.

Макс покачал головой. Ему нравился Уильямсон. Настоящий командный игрок, который был чертовски хорош в том, чтобы поддержать моральный дух команды, когда «Кондорс» больше всего в этом нуждалась.

– Его перевели в Сиэтл. Я предполагаю, что в предсезонный период это было неожиданностью для парня. Уильямсон сказал, что у него было предчувствие, но до прошлого вечера он ничего точно не знал.

– Кто его заменит?

– Хоффман.

Макс откинулся на спинку стула и усмехнулся. Очевидно, что его агент сказал ему не всё.

– Что в этом такого весёлого?

– Этот ублюдок хочет мою работу... Святое дерьмо! – он не мог поверить в то, что увидел. Это была Кари, которая только что зашла в клуб. Макс никогда бы не подумал, что диетолог – женщина, которая ходит по клубам. И никогда не смог бы вообразить, что она будет выглядеть так чертовски горячо в простом чёрном платье. Её волосы, мягко спадающие на плечи, подчёркивали маленькое, сердцевидное личико и большие, выразительные глаза.

Коул проследил за его взглядом.

– Святое дерьмо, – произнёс он одновременно с ним. – Кто эта рыжая?

– Не имею ни малейшего понятия, кто эта рыжеволосая, но милашка в чёрном платье – Кари Мерфи. Диетолог, о которой я тебе рассказывал.

– Она не выглядит посредственно.

– Я и не говорил, что она выглядит посредственно.

– Ты только что на это намекнул.

– Я сказал, что она милая.

– Точно, это я и имею в виду. Милая обозначает середнячок. За восемь лет, что я тебя знаю, ты никогда не спал с женщиной, которую я назвал бы милой.

Коул облокотился на спинку стула и смотрел ещё какое-то время в сторону женщин... достаточно долго, чтобы у Макса появилось неприятное чувство.

– Должен признать, что ты прав, – сказал Коул. – Она действительно милая. Однако, кто это рядом с ней, высокая и рыжеволосая?

Макс решился только на один короткий взгляд. Он не хотел, чтобы Кари увидела его.

– Я уже говорил тебе, что не знаю кто она. – Как только их спутницы вернутся, он воспользуется оправданием о боли в желудке и, извинившись, исчезнет отсюда как можно скорее.

Коул бросил в него арахис. Орех отскочил от карты меню.

– Что-то не так?

– Нет, – ответил Макс. – С чего ты взял?

– Ты прячешься за картой напитков.

Макс положил меню обратно на стол. Когда Кари и рыжая посмотрели на улицу, он наклонился, чтобы поправить отворот своей штанины.

– Да что с тобой происходит?

– Ничего, – ответил Макс, всё ещё сгибаясь над своим ботинком. – Пожалуйста, скажи мне, что они не направляются в нашу сторону.

– Они, безусловно, идут в нашу сторону.

– Макс, – сказала Кари, выходя из двери, ведущей во внутренний двор, – какой сюрприз.

Макс убрал пальцы от своих брюк и встал. Он попытался выглядеть удивлённым от их встречи.

– Ух, ты, действительно неожиданность. Вы не поверите. Я как раз собирался уходить. А вы что здесь делаете?

– Я тут со своей подругой, она завтра выходит замуж.

Коул откашлялся.

Макс указал на Коула.

– Позвольте представить моего хорошего друга и товарища по команде Коула Флетчера.

Коул тоже поднялся. Со своим двух метровым ростом он намного возвышался над Кари.

– Приятно с вами познакомиться. – Не теряя времени даром, парень обратился непосредственно к рыжей и протянул ей руку. – А вы?

– Линдси, – медленно произнесла рыжеволосая, как будто ей уже было скучно.

– Могу я угостить вас выпивкой? – спросил Коул.

– Нет, спасибо, – сказала Линдси. – Мы здесь на девичнике, и я думаю, что будущая невеста только что прибыла. Было приятно встретиться с вами обоими.

Рыжеволосая, не задерживаясь, вернулась обратно внутрь и оставила Кари стоять снаружи.

Коул выглядел озадаченным.

– Мне кажется, что я ей не понравился.

– Вы ей понравились, – заверила его Кари. – Просто она целыми днями присматривает за детьми и не часто выбирается развлекаться. Я уверена, Линдси немного разнервничалась.

Коул поморщился.

– Сколько же у нее детей?

– Пока ни одного, – сказала Кари с улыбкой, которая сразу же подняла Максу настроение. Он хотел, чтобы она сегодня сопровождала его, вместо той женщины, которая без умолку болтала о комках волос и профилактике сердечных червей (прим.ред. – диаметр один мм, длина двадцать, тридцать сантиметров, паразитируют у собак в сердце).

– Это не её дети, – объяснила Кари. – Она работает няней.

– Великолепно. Мне нравятся женщины, которые хорошо ладят с детьми. Может быть, вы могли бы дать мне её номер телефона?

– Вы должны сами получить его. Но её имя – Линдси Бейкер, и она живёт в Бербанке. Ей нравятся лилии и карамель, и у неё слабость к мужчинам, которые умеют танцевать.

Коул захохотал.

Макс услышал приближающееся хихиканье.

Мужчина бросил взгляд через плечо, надеясь, что это были не те женщины, с которыми они пришли.

К сожалению, ему не повезло.

– Макс, посмотри, что я нашла, – взволнованно сказала ветеринарша, схватила его за руку и прижалась к нему, пока показывала двадцати долларовую купюру, и подпрыгивала на месте. – Она лежала прямо на полу. Сегодня мой счастливый день!

Потом Брук заметила Кари, которая явно выглядела конкуренткой, и пренебрежительно осмотрела женщину с головы до ног. Пока её взгляд медленно путешествовал по сопернице, лицо ветеринарши стало выглядеть так, будто в любой момент она была готова зарычать.

– Кто это?

– Это Кари, – сказал Макс пытаясь выглядеть спокойно и легко, пока представлял их друг другу.

Он даже решился посмотреть Кари в лицо, когда указал на женщину, чья грудь была прижата к его боку.

– А это... э-э...

– Брук, – вмешалась женщина, раздражённая тем, что он явно не мог вспомнить её имя.

Ветеринарша протянула свою руку мимо Макса и, нацепив фальшивую улыбку, обменялась рукопожатием с Кари.

– Очень рада с вами познакомиться.

– Мне тоже очень приятно, – ответила Кари, и Макс понял, что она действительно имела в виду именно это.

Последовало неловкое молчание, прежде чем Кари сказала:

– Я лучше найду Линдси. – Она сделала шаг назад, и подняла руку в коротком, прощальном жесте, прежде чем повернулась и обратилась в бегство. Макс почувствовал себя мерзавцем, как будто он её предал.

Дьявол! Именно по этой причине он ни с кем не встречался. Женщины! Они доводили его до безумия.

***

Кари направилась к бару, где уже собрались её подруги: Линдси, Кэрол и Пэм. Женщина откинула волосы с лица и расправила плечи. Она не позволит этому мужчине забраться себе под кожу. Тем не менее, вся её решимость не помешала ей почувствовать себя так, будто ей был нанесён неожиданный удар. Сегодня, во время обеда, она на самом деле поверила Максу и посчитала, что уже в течение долгого времени тот не был с женщинами. Но теперь Кари поняла, что футболист просто играл с ней именно так, как женщина опасалась с самого начала. У него была последняя, отчаянная попытка убедить её и надеяться на лучшее. Диетолог про себя покачала головой, из-за того, какой лёгкой добычей стала, что позволила произвести на себя впечатление его обаянием и харизматичной аурой, которой Даттон окружил себя, словно скунс.

Бешеный Макс нисколько не изменился. Слава Богу за то, что она встретила его сегодня вечером и смогла увидеть, каким на самом деле мужчиной он всё ещё являлся. Очень вовремя, прежде чем Даттон успел подцепить её на крючок своей ошеломляющей улыбкой. Она действительно поверила, что мужчина повзрослел и смог измениться?

– Кто этот сексуальный Адонис, с которым ты только что говорила? – спросила Кэрол.

Кари сделала глоток мартини «Лимонный Леденец», который заказала для неё Линдси, и сказала:

– Это Бешеный Макс, футболист, а так же известный как перевоплощенный Донжуан.

– Эти парни с самого начала показались мне знакомыми, – сказала Пэм и перебросила свои длинные чёрные волосы через плечо. – Я бы с удовольствием заполучила бы этого здоровяка. Как его зовут?

Кари провела пальцем по ломтику лимона, висевшему на краю стакана.

– Его имя Коул Флетчер. Квотербек «Кондорс». Можешь попытать своё счастье, но я уверена, что он положил глаз на Линдси.

– Это должно быть шутка? – спросила Линдси. – Ты только взгляни на него! Очень даже очевидно, что он положил глаз на блондинку, и это не обязательно, что его заинтересовало её лицо. Если Бешеный Макс – это перевоплощённый Донжуан, – добавила она, – то его друг – смесь Казановы и Рудольфа Валентино, в более ранние годы жизни.

– Но разве сегодня мы здесь именно не для этого? – спросила Кэрол. – Это мой девичник, последняя ночь свободной жизни и я пришла сюда развлекаться со своими подругами. И меня не волнует, что эти хорошо выглядящие накаченные крепыши пришли сюда с другими женщинами.