Текст книги "Игра за счастье (ЛП)"

Автор книги: Тереза Рэйгэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Он здесь, мам, – крикнула Молли из кухни.

Кари была всё ещё в спальне и паковала вещи. Когда она обернулась, то была удивлена, увидев в дверях Линдси. Она прислонилась к дверной раме и держала в руках газету.

– Их называют «Динамо», – задумчиво проговорила подруга.

– Что? О чём ты?

Линдси развернула газету и протянула ей.

– Я написала письмо Патти Бертрам о таких мужчинах, как Коул и Макс.

– Ты написала в прессу о наших проблемах?

– Без паники, я изменил имена, чтобы защитить вашу личную жизнь. Кроме того, это не раздел сплетен, а светская хроника.

– Ох, ну это должно меня утешить.

– Патти Бертрам говорит, что Хорёк и Идиот имеют все характеристики динамо.

– Благодаря тебе у меня сейчас разболится голова, Линдси. Кто такие Хорек и Идиот, и что, в конце концов, обозначает это «Динамо»?

– Хорек и Идиот – имена, которые я использовала для Макса и Коула в письме, которое отправила мисс Бертрам. A Динамо – это мужчина, который вступает в отношения с женщинами, но никогда не женится ни на одной из них. Использует женщин. Несмотря на то, что он любит быть с женщинами, спит с ними и водит на свидания, избегает серьёзных отношений. Он всегда с самого начала предупреждает их, что не намерен когда-либо обзаводиться семьёй. Таким образом, женщинам, с которыми он вступает в связь, нет причин жаловаться, когда и если он решит прекратить отношения, так как они с самого начала знали, с чем имели дело.

Кари посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что у неё ничего не застряло между зубов.

– Между мной и Максом ничего нет, так что я действительно не понимаю, почему ты всё это мне рассказываешь.

– Я знаю, что у тебя есть чувства к нему, и не хочу, чтобы тебе снова причинили боль.

– Ты преувеличиваешь, – сказала Кари. – Не все мужчины относятся к этой категории. Для одной женщины мужчина может быть «Динамо», в то время как с другой у них сложатся идеальные отношения. Всё зависит от химии и нужного времени. Если ты когда-нибудь перестанешь быть такой упёртой, может быть, тебе выпадет шанс встретить человека, с которым сможешь построить своё будущее.

Она отдала Линдси назад газету и схватила свои вещи.

– Готова к отъезду?

Линдси погрозила ей пальцем.

– Потом не говори, что я не предупреждала.

– Ты идёшь или нет? – спросила Кари, смеясь.

– Дай мне пять минут.

На лестничной площадке Кари на мгновение остановилась, и прислушалась к Максу с Молли, как они пытались поддержать беседу.

– Как у тебя дела, малышка?

– Хорошо.

– Делала на этой неделе что-нибудь интересное?

– Нет.

– Сегодня у нас замечательная погода.

– Да.

Она услышала достаточно. Макс прав, ему срочно нужна помощь.

Кари медленно спустилась вниз по лестнице. Через дверь она увидела, как Коул вышел из своей машины и прошёл по дорожке к дому.

– Что здесь делает Коул?

– Эти выходные он проведёт с нами. Что-то не так?

– Со мной порядок, – ответила Кари, – но я не знаю, как к этому отнесётся Линдси.

– Я думал, они хорошо ладят друг с другом.

– Так и было, до тех пор, пока на прошлой неделе он ни разу не позвонил. Фотография в газете, на которой он изображён с какой-то актрисой, тоже сделала своё дело.

За машиной Коула остановился ещё один автомобиль.

Лучшая подруга Молли, Аманда, выскочила из машины, и Кари извинилась, чтобы выйти и поговорить с её матерью. Пока Кари шла к Аманде, то помахала Коулу рукой. Через несколько минут она снова вернулась в дом.

– Ты пригласил Аманду? – спросила Молли Макса.

Тот кивнул.

– Спасибо, – сказала Молли и выбежала из дома, чтобы поздороваться с подружкой.

– Не благодари, – крикнул он ей вслед. – Почему бы вам с Амандой не отнести свои вещи к машине, пока мы ждём Линдси?

Он повернулся к Кари.

– Это была отличная идея, пригласить её подругу. Спасибо.

– Для этого я здесь.

После того, как Коул закончил укладывать чемоданы в машину Макса, он подошёл к ним.

– Вы видели сегодняшнюю газету? – спросил Коул и передал её Кари.

Она испытала облегчение от того, что это не была та же сторона, которую Линдси показывала ей пять минут назад. На первой странице разворота была большая фотография формата A4, на которой были изображены Кари и Макс, выбегающие из супермаркета. В верхнем правом углу находилось ещё одно фото Кари, где она кричала на папарацци. Её глаза были прищурены, а ноздри раздувались.

– Я похожа на монстра, – заметила она.

– Вовсе не на монстра, – заверил её Коул, – скорее на тигра.

Он растопырил и согнул пальцы на руке, изображая когти и сымитировал выражение её лица с фотографии. Однако Кари не посмеялась над шуткой, потому что её взгляд упал на другое изображение, на котором Молли и Макс стояли в боулинг-центре. Заголовок гласил: «Безумный Макс: семья, о которой он ничего не знал».

– Я не видела в боулинге никаких папарацци, – сказала Кари, и перевела взгляд на Макса.

– Родители одного из детей, должно быть, продали фото в средства массовой информации, – предположил Коул.

Кари вздохнула и протянула Максу газету.

– Нам лучше взять её с собой, – сказал он. – Молли должна знать, чего стоит ожидать.

– Пойду, посмотрю, не нужна ли Линдси помощь, – сказал Коул, но прежде чем добрался до двери, та вышла наружу.

Когда она его увидела, то застыла на месте.

– Что ты здесь делаешь?

– Макс меня пригласил. А что? У тебя какие-то проблемы?

– Полагаю, нет, но было бы неплохо, если бы некоторые люди, сообщили мне об этом заранее.

Макс и Кари одновременно схватились за сумку Кари и бросились в сторону машины.

***

Коул сложил руки на груди и вызывающе посмотрел на Линдси, решив не позволять ей одерживать верх.

– У нас осталась ещё пара минут, если ты хочешь снова подняться наверх, чтобы упаковать пеньюар, – сказал он.

– Наверное, ты мечтаешь об этом.

Он криво улыбнулся.

– Как ты догадалась?

– Держу пари, каждая женщина, с которой ты когда-либо был знаком, удостоилась той же чести.

– Только ты, котёнок.

– Если ты думаешь, что благодаря этому прозвищу я замурлычу, можешь ждать вечно.

Коул улыбнулся.

– Мне кажется, ты меня недооценила.

– А я думаю, что дала тебе совершенно точную оценку.

– Подозреваю, что ты злишься на меня в связи с тем, что я не звонил тебе.

– А я считаю, что ты лишился рассудка.

– Меня не было в городе. Но я бы позвонил тебе, если бы у меня был твой номер.

Она упёрла руку в бедро.

– Я правильно понимаю, ты думаешь, что я сидела бы над телефоном и надеялась на то, что ты объявишься?

Он опёрся рукой о стену рядом с её головой, преграждая ей пути отступления.

– Разве это было не так?

– Сожалею, но нет.

– Это может обозначать только одно.

Она вопросительно подняла одну бровь.

– Я не достаточно хорошо сделал свою работу.

Коул опустил голову, и потребовались миллисекунды, чтобы Линдси поняла, что он хотел её поцеловать. Она нырнула под его руку и побежала к машине, оглянувшись на него через плечо.

– Существуют сотни женщин, которые изнывают по тебе, – сказала она, – но я не отношусь к их числу.

Он в театральном жесте положил руку на грудь.

– Ты действительно знаешь, как оскорбить мужчину.

– Побереги силы Коул. Я знаю таких мужчин как ты, и я не заинтересована. Так что просто оставь это.

***

Вопреки не совсем многообещающему началу, солнце и пляж позволили Кари надеяться на спокойные выходные. Коттедж был окружён деревьями и водой. Он был рассчитан на двадцать спальных мест и имел потрясающий вид на озеро. Большая терраса, частный причал и небольшой кусочек пляжа сделали место идеальным для короткого отдыха в большой компании. Большинство членов семьи Макса прибыли ещё вчера.

После обеда Дэн, Коул, Фред и Макс взяли с собой четверых из пяти детей – ребёнок Салли был слишком мал для таких вещей – на лодку, и отплыли от берега вглубь озера для катания на водных лыжах. Женщины сидели на берегу и махали каждый раз, когда они проносились мимо.

Ребёнок Салли спал, что было слышно через радионяню, установленную на шезлонге. Время от времени она прислушивалась к передвижениям малыша. Проверив своего ребёнка, Салли вернулась наружу. В руках она держала поднос с высокими стаканами.

– Персиковый холодный чай для всех, – сказала женщина и подала Джилл, Линдси, Кари и Бреанне по стеклянному стакану.

– Где Николь? – спросил кто-то.

– Она пошла прогуляться.

– Думаешь, она когда-нибудь переживёт смерть Джейка? – спросила Бреанна Салли.

Та села со своим холодным чаем в шезлонг.

– Я не знаю, упоминал ли об этом Макс, но два года назад, Николь потеряла своего жениха.

– Он умер от аневризмы мозга, – добавила Джилл.

– Это ужасно, – сказала Линдси.

– Макс рассказывал мне об этом, – заметила Кари. – Я думаю, он винит себя за тот несчастный случай.

Джилл кивнула.

– У Макса есть привычка взваливать на себя наше бремя.

– Как он может винить себя в аневризме другого человека? – задала вопрос Линдси.

Салли отрегулировала громкость радионяни, прежде чем объяснила:

– Макс, Фред и Дэн взяли Джейка с собой на баскетбольный матч, когда их автомобиль протаранил пьяный водитель. Врачи сказали, что из-за силы удара артерии полопались. Джейк умер мгновенно, но Макс убедил себя, что он был бы всё ещё жив, если бы они не уговорили его пойти с ними на игру.

– Тем не менее, – продолжала Джилл, – врачи нам так же сообщили, что аневризма Джейка слишком долго оставалась незамеченной. Это была бомба замедленного действия, которая ждала повод взорваться.

– Бедная Николь, – сказала Линдси.

– Они были вместе со средней школы, – добавила Джилл.

Салли кивнула.

– Они были неразлучны, как сиамские близнецы, это точно.

Одно долгое мгновение они сидели молча и только пили свой чай со льдом, а затем Бреанна повернулась к Линдси.

– Как долго вы с Коулом встречаетесь?

Линдси чуть не поперхнулась своим чаем.

– Мы не вместе.

– Для меня это выглядит именно так, – сказала Салли. – Я думала, он твой новый ассистент няни.

– Он был им, – объяснила Линдси, – но только в течение одной недели, и только потому, что проиграл спор в день рождения Молли, – Линдси покачала головой. – Он хороший парень, и отлично ладит с детьми, но не мой тип.

– Я думала, он подходит под тип каждой женщины, – сказала Салли, смеясь.

– Просто не обращай внимания, – ответила Джилл. – Салли всегда считала Коула милашкой, с тех самых пор как Макс стал приводить его на различные семейные мероприятия.

Салли рассмеялась.

– Я действительно была безнадежно очарована им, не так ли? Что может в нём не нравиться? Он невероятно умён, великолепно обходится с детьми и очень остроумен...

– И похож на греческого бога, – добавила Джилл, – с этим светлыми прядями волос...

– Как вы думаете, сколько приседаний он делает в день? – задала вопрос Бреанна. – Вы когда-нибудь видели такой идеальный пресс, как у него?

– Я думаю, что у Линдси нет никаких проблем с его внешностью, – сказала Кари. – У неё проблема с тем, что он является мужчиной.

Все, кроме Линдси засмеялись.

– Мне нравятся мужчины, – возразила Линдси. – Но после того как я повстречалась с некоторыми из них, можно сказать, что начала сомневаться в их намерениях.

– Я всегда сравниваю отношения с поиском идеального свадебного платья, – сказала Джилл. – Ты должна примерить несколько десятков, до тех пор, пока не найдёшь идеальное, и даже тогда его всё ещё нужно изменить и укоротить, пока ты в конечном итоге, не будешь полностью уверена в своём выборе и, наконец, осознаёшь, что именно это правильное.

Кари посмеялась над сравнением Джилл.

– На мой взгляд, есть хорошая причина того, почему женщины должны поцеловать несколько лягушек, прежде чем найти своего принца, – сказала Салли.

– И почему же?

– Потому что все эти мало-мальски совершенные мужчины помогут вам узнать правильного, когда вы, наконец, найдёте его.

– За мужчин и их ошибки! – воскликнула Джилл.

Они все подняли свои стаканы и чокнулись.

– Что насчёт тебя и Макса? – спросила одна из сестёр.

На этот раз краснеть пришлось Кари.

– Да, – подразнила Линдси, – я тоже уже пыталась это выяснить.

Джилл скривила рот.

– Макс сказал, ты встречаешься с каким-то риелтором.

– Я ни с кем не встречаюсь. Просто искала дом, но на данный момент отказалась от этой идеи.

– Он ревнивый идиот, – сказала Салли.

– Так, что насчёт вас двоих? – пристала Бреанна. – Я знаю, звучит банально, но каждый раз, когда вижу вас вместе, повсюду летают искры.

– Он злится на меня, – сказала Кари, глядя на сверкающую воду. – Думает, что я намеренно скрывала Молли, хотя это не правда.

– Кари лично вручила вашей матери письмо, прежде чем ваша семья переехала из Розвиля, – объяснила Линдси в защиту Кари, – а затем оставила второе письмо в почтовом ящике вашего дома. Она посылала также ещё одно в управление «Кондорс», вместе с фотографией Молли. Ещё больше женщина не могла бы сделать. В конце концов, она просто должна смотреть в будущее и сосредоточиться на своём ребёнке.

Кари снова вспомнила, почему так сильно любила Линдси.

– Хотя мне сложно представить, что мама могла сохранить нечто подобное втайне от Макса, – сказала Салли, – но и не исключаю того, что она не хочет делиться своим единственным сыном с другой женщиной. Она любит всех нас, но когда дело доходит до Макса, она как мама медведица, с которой не следует связываться.

Джилл кивнула в знак согласия, а Бреанна стала размышлять:

– Если мама действительно знала, что у Макса есть ребёнок, и ничего не сказала ему об этом, не могу даже представить, что это будет означать для него. Ему будет очень трудно простить маму за то, что она скрывала от него что-то в этом роде.

– Это точно, – согласилась Джилл, и повернулась к Кари. – Ты нравишься мне, ты всем нам нравишься. Но никто не любит тебя больше, чем Макс. Всем совершенно очевидно, что он влюблён в тебя.

– Я просто надеюсь, что он поймёт это прежде, чем станет слишком поздно, – добавила Салли.

– Все машем, они снова плывут.

Они помахали, как только лодка пронеслась мимо. Молли и Аманда сидели в надувном круге, который был привязан к лодке. Пока Кари потягивала чай со льдом, она задумалась. В одном его сёстры точно ошиблись: какие бы чувства Макс не испытывал к ней, они исчезли, как только он узнал о Молли. Бреанна подтвердила это, когда сказала, что Макс никогда не смог бы простить свою мать, если бы выяснилось, что она не рассказала ему о его ребёнке. У Кари не было никаких доказательств того, что письма когда-либо существовали, и если уж он не смог бы простить мать, как тогда он сможет простить её?

После того, как лодка исчезла из вида, Салли огляделась по сторонам.

– Я думала, мама хотела побыть с нами на пляже.

– Вместо этого она решила вздремнуть, – ответила Джилл. – Вчерашняя долгая поездка утомила её. Но она, несомненно, скоро к нам присоединится.

После всего, что произошло, при мысли о том, чтобы увидеть мать Макса, у Кари сжался желудок. Она вспомнила, что была здесь ради дочери. Её дочь заслуживала узнать своего отца.

Салли указала на воду.

– Похоже, они возвращаются.

Все наблюдали за тем, как лодка причалила. Молли и её подруга прибежали к ним первыми.

– Фрэд и Коул хотят ещё немного поплавать, – сказала Молли, задыхаясь. – Они сказали, что им нужны женщины.

Кари засмеялась.

– Они так сказали?

Молли кивнула.

Джилл вскочила и указала пальцем на Линдси.

– Ты идёшь, или оставишь меня одну на этой лодке?

– Ты предоставлена сама себе, – возразила Линдси. – Я никогда не была хорошим пловцом.

Молли взяла Линдси за руку.

– Давай, Линдси! Ты просто наденешь спасательный жилет, и ничего не произойдёт. Ты должна обязательно покататься в надувном круге. Это весело!

Все согласились с ней и уговаривали Линдси до тех пор, пока она, наконец, не сдалась и не пошла к лодке вместе с Джилл.

Кари смотрела, как подошёл Макс. Он был слишком сильно поглощён разговором с Дэном, чтобы заметить, что она наблюдала за ним. Хотя Даттон, таким образом, зарабатывал себе на жизнь, и питался всякой гадостью, мужчина был стройным и гибким, и не было никаких сомнений в том, что выглядел он невероятно, всё ещё так же хорошо как в средней школе. Её сердце заколотилось, как сумасшедшее. Прошло четырнадцать долгих лет, но чувства к нему не изменились. Он был хорошим мужчиной, полным сострадания, из-за всего, через что пришлось пройти его семье. Хороший внешний вид был просто вишенкой на торте.

– Не могу тебя винить за то, что в последнее время избегаешь его, – сказала Бреанна.

Кари сморщила нос.

– Я не избегаю его.

– С тех пор как он узнал о Молли, я больше не видела тебя у него дома. Ты должна знать, что в последнее время Макс не особенно хорошо питается. Посмотри на него. Он похож на надувной шар.

Кари взглянула на него ещё раз.

– Не думаю, что в нём есть хоть грамм лишнего жира.

– Его глаза расскажут всю правду, – добавила Салли. – Они опухли и стали желтоватого цвета. Не значит ли это, что у него не всё в порядке с печенью?

– По-моему, он выглядит совершенно здоровым. Но я поговорю с ним позже о его питании, если вы от этого почувствуете себя лучше.

– О да, мы были бы очень признательны, – сказала Бреанна. – Мы все так волновались о нём, потому что дома он всё время хандрил и выглядел так, будто у него больше не было воли к жизни.

– Не было воли к жизни? Я видел его в среду во время тренировки, – сказала Кари. – Он делал свои упражнения и раздавал автографы. Мне показалось, что Макс выглядел прекрасно.

Салли покачала головой, как будто уже скорбела о его смерти.

– Это было всего лишь на показ. Вероятно, он не хотел, чтобы ты волновалась.

– Так, так, – тихо сказал Макс, когда подошёл ближе. – Посмотрите-ка, кто у нас здесь.

Они все повернулись и увидели пожилого мужчину, идущего к ним. Даже Николь, вернувшаяся с прогулки, остановилась и пристально смотрела на него.

– Кто это? – спросила Салли.

– Это мамин друг Хэнк, – сказала Николь, с некоторым удивлением в голосе.

Кари спросила себя, имеет ли Хэнк хоть какое-то представление о том, что здесь делает. У мужчины были густые, седые волосы и одет он был в светло-бежевые шорты и белую рубашку с короткими рукавами. То, что ему не хватало в объёме, он возмещал своим ростом.

Глаза Бреанны расширились.

– Разве мама приглашала его сюда?

– Нет, – ответил Дэн. – Это мы его пригласили.

– Кто это «мы»? – хотела узнать Салли.

– Мы, – повторил Дэн, указывая пальцем на себя, затем на Макса и, наконец, на лодку, чем, вероятно, подразумевал Фреда. – Мы, мужчины, пригласили его. Мы думали, что эта поездка будет хорошим поводом познакомиться с новым кавалером мамы.

– Кавалер? – Салли захихикала. – Кто, чёрт возьми, сегодня так ещё выражается?

Дэн пожал плечами.

– Я, полагаю.

Послышались крики плачущего ребёнка, из-за чего Салли подскочила. На пути к дому она остановилась, чтобы представиться Хэнку. Перед тем как женщина побежала дальше, она бросила на Дэна ледяной взгляд через плечо.

– Выглядит так, что у меня проблемы, – обратился Дэн к Максу. – Огромное спасибо.

Макс фыркнул.

– Только не вините теперь меня. Мы все вместе решили позвать его.

– Я думаю, что это была отличная идея, – объявила Николь, прежде чем встала и поприветствовала Хэнка. – Привет, я Николь, третья дочь.

– Я очень рад встретиться с вами. Я слышал от Барбары так много замечательных вещей о её детях, – он посмотрел на Дэна. – Вы должно быть Макс.

– Меня зовут Дэн, – мужчина указал пальцем в направлении Салли, которая исчезла в доме. – Я принадлежу Салли, с которой вы уже познакомились. – Дэн повернулся к Максу. – Это Макс.

С этого момента Макс взял инициативу на себя и предложил Хэнку один из пустых шезлонгов. Тот оказался приветливым мужчиной со светлыми глазами и заразительным смехом. После того, как прошло двадцать минут без намёка на присутствие Барбару Даттон, они услышали голос Салли через радионяню.

– Если кто-нибудь слышит, пожалуйста, как можно скорее, отправьте Макса и Дэна в дом.

Дэн вскочил со своего стула и стал ждать, когда Макс сделает то же самое.

– Иди вперёд, – сказал Макс и махнул рукой.

Дэн откашлялся.

– Один за всех и все за одного, помнишь? Я полагаю, что Салли хочет поговорить с нами о своей матери.

Хэнк обеспокоенно нахмурился.

– Я пойду с вами и увижусь с Барбарой.

– Нет, нет, нет, – ответили все хором, что побудило Макса, наконец, подняться со своего стула.

– Она не знает, что ты здесь, – сказал Дэн, – а мы хотим удивить её.

Глава 18

– Мама, это на самом деле не так уж и важно, – сказала Салли, когда Макс и Дэн вошли в дом.

– Наконец-то, – выпалила Салли при взгляде на своего супруга. – Мама знает, что Хэнк здесь, и не рада этому. Она не хочет выходить и говорить ему привет.

Макс нахмурился.

– Это безумие, мама. В чём проблема?

– Вы не имели права приглашать его сюда, не поговорив со мной.

– Ты сказала бы «нет», – объяснил Дэн.

– Вот именно, – ответила мама. – Я бы сказала «нет», потому что мои отношения с Хэнком не касаются никого из вас.

– Ты не права, – возразил Макс. – Твои отношения с Хэнком касаются каждого. Если тебе нравится этот человек, и ты проводишь с ним время, мы тоже должны иметь возможность встретиться с ним.

– Он всего лишь мой друг.

Салли забрала у ребёнка бутылочку и повернула его к своему плечу, чтобы вызвать отрыжку. Так как Макс стоял ближе всех, она протянула ему пустую тару, которая была сделана из прозрачного пластика с жёлтыми звёздами. Это напомнило Максу об отце.

– Если ты спишь с этим парнем, мама, он больше, чем просто друг.

– Не хочу говорить об этом.

Макс положил руку ей на плечо, прежде чем она смогла бы убежать.

– Папа хотел бы, чтобы ты была счастлива.

Женщина стряхнула его руку и направилась к лестнице.

– Я люблю тебя, мам. Мы все тебя любим. Поэтому мы пригласили Хэнка.

Она остановилась на мгновение, но не посмотрела на него, прежде чем снова двинулась наверх.

– Если через пятнадцать минут ты не спустишься, мы сложим все наши вещи и уедем, – Макс наблюдал, как она исчезла на втором этаже.

Выходные оказались утомительнее, чем он предполагал. Было легко наблюдать за тем, насколько Молли наслаждалась временем, проведённым на озере, но, в основном, потому, что Аманда принимала в этом участие. В целом, девочка до сих пор не уделяла ему слишком много внимания. Макс провёл пальцами по волосам. Женщины! Против своей матери, Кари и Молли, он вёл безнадежную борьбу.

– Как думаете, она придёт к нам? – спросила Салли, когда они втроём снова вышли из дома.

– Она безумно упрямая, – ответил Дэн. – Я думаю, мы просто должны подождать и посмотреть, что произойдёт.

– Как мама себе это представляла? – разочарованно спросил Макс. – Она хотела скрывать от нас Хэнка до конца своих дней? Это не имеет никакого смысла.

– Думаю, мама не собиралась встречать кого-то, кто будет что-то для неёзначить, – сказала Салли. – Если вы спросите меня, на самом деле, она планировала любить папу всю оставшуюся жизнь. Но затем встретила Хэнка и, очевидно, он вызвал в ней бурю эмоций, таких как пыль, поднятая ветром. Она серьезно увлечена и от этого разрывается.

– Ну, по крайней мере, теперь я знаю от кого это унаследовала Николь, – сказал Макс. – Сестра предпочла бы провести остаток своей жизни, как бездомная бродячая собака, чем столкнуться лицом к лицу со своей потерей и жить дальше. Это не должно продолжаться бесконечно. Никто не может сказать мне, что скучает по папе больше меня. Но жизнь продолжается, и ни папа, ни Джейк, не хотели бы, чтобы мы тратили своё время, оплакивая их. Это просто не нормально.

– Папа! – когда Макс услышал голос Молли, то остановился как вкопанный и почувствовал, как кружится голова. Его захлестнула волна эмоций. Он не знал, стоит ли плакать от радости, потому что девочка назвала его «папой» или волноваться из-за беспокойства в её голосе.

Молли подбежала к дому с широко распахнутыми глазами и растрёпанными волосами, словно напуганный зверёк. Она протянула свою дрожащую руку в сторону пирса.

– Линдси ранена.

Макс смог разглядеть, как Фред пришвартовывал лодку у причала, в то время как Джилл размахивала руками, зовя на помощь. Коул сидел в лодке и держал Линдси в руках.

Кари и остальные бросились к ним.

Макс кинулся вперёд. Когда он прибежал на мост, Коул с Линдси на руках, торопливыми шагами спешил к дому. Руки женщины безжизненно висели, и, не считая кровоподтёка прямо на лбу, её лицо было бледным.

– Что произошло?

– Мне нужны твои ключи от машины, – твёрдым голосом сказал Коул. – Я должен отвести её в больницу. Немедленно.

Макс побежал обратно к дому.

– Встретимся около машины, – бросил он через плечо.

После того, как Джилл заверила Кари, что позаботиться о Молли и её подруге, женщина забрала с пляжа своё платье и последовала за Коулом вокруг дома в гараж. Макс уже сидел за рулём, и она села на пассажирское сиденье внедорожника. Коул с Линдси устроился сзади. Он держал её на руках и повторял, что всё будет хорошо.

***

В два часа ночи Кари и Макс приехали на такси обратно к дому. После того, как врач сказал, что хотел бы оставить Линдси на ночь для наблюдения, Коул настоял на том, что останется вместе с ней в больнице. Утром он привезёт её домой, а Кари, Макс, Молли и Аманда моли бы доехать с одной из сестёр Макса.

У Кари застучали зубы, пока Макс разбирался с ключами от дома. Когда они зашли внутрь, он повернулся к женщине и взял её руки в свои, чтобы растереть и согреть.

Она закрыла глаза.

– Так лучше?

Кари кивнула.

– Ощущается хорошо.

– Макс, это ты?

Он повернулся к лестнице.

– Мам, почему ты так поздно не спишь?

– Я не могла заснуть.

Макс нахмурился.

– Где Хэнк?

– Он спит внизу, в комнате для гостей. Как дела у Линдси?

– У неё сотрясение мозга и растяжение лодыжки. В течение двух недель она должна ходить на костылях. Более того, Линдси довольно сильно ударилась головой, когда другой лыжник протаранил её, поэтому пришлось задержаться сегодня в больнице, чтобы врачи наблюдали за ней. Коул остался там.

– Я иду спать, – сказала Кари им обоим.

Макс посмотрел на неё и пожелал, чтобы она осталась, но знал, что так, вероятно, будет лучше.

– Сообщи, если тебе что-нибудь понадобится, дополнительное одеяло, неважно что.

– Спасибо, ничего не нужно. Спокойной ночи, миссис Даттон.

– Спокойной ночи, – ответила его мать.

Макс не мог отделаться от мысли, что мать намеренно помешала их с Кари беседе. Его это рассердило. Хотя, именно сегодня, его раздражало всё.

Мать дождалась, пока Кари исчезла из вида.

– Я беспокоюсь о тебе.

Он потёр шею.

– Не сейчас, мама. Я устал. Это был длинный день.

– Я думаю, тебя заинтересует то, что я собираюсь сказать.

Когда он увидел решительный взгляд матери, Даттона охватила свинцовая усталость. Это был её способ заставить его понять, что она не оставит Макса в покое, пока не избавится от того, что лежит у неё на душе.

– Это не может подождать до завтра?

Она отвела его в гостиную и указала на мягкий диван.

– Садись, мальчик, и просто выслушай меня.

Макс подошёл к дивану, но, тем не менее, не стал садиться. Вместо этого он скрестил руки на груди. Даттон внимательно посмотрел на женщину, которая стояла перед ним, и заметил, что она ещё никогда не выглядела настолько истощённой. Даже одежда производила истощающее впечатление. Обычно она была перфекционисткой и любила контроль, ей нравилось, когда всё было на своём месте: волосы, макияж, одежда. Но в данный момент, мать была одета в толстовку, не подходящую к тренировочным брюкам, и в самые уродливые, оранжевые меховые тапочки, которые он когда-либо видел. Не имело значения, было ли это в два часа ночи – его мать никогда не надевала вещи, которые не сочетались бы друг с другом. Её волосы торчали с одной стороны, и на лице не было абсолютно никакого макияжа. Должно быть, действительно случилось что-то серьёзное. Наконец, она завладела его вниманием.

– Что происходит, мам? Ты заставляешь меня нервничать. Речь идёт об одной из девочек? Тогда расскажи мне прямо сейчас, прежде чем я заработал язву желудка.

– У девочек всё хорошо.

– Молли. Всё дело в Молли?

– С ней так же всё в порядке. После того, как вы ушли, она и её подруга играли вместе с Хэнком и мной в дурака. Она хорошая девочка.

– Я знаю, она замечательный ребенок. Что я должен сделать, чтобы ты, наконец, начала говорить?

– Боюсь, что ты не сможешь больше меня любить, когда я расскажу всё то, что должна сказать.

Макс опустился на край дивана. Внезапно его ноги стали ощущаться резиновыми. Он устал просить, поэтому просто посмотрел на неё и стал ждать. Его сердце забилось быстрее. Что, чёрт возьми, с ней не так?

Она положила свою тонкую руку на сердце и сделала то, чего он меньше всего ожидал – улыбнулась. Улыбка была такой широкой, что её морщины стали отчётливо заметны, что позволило увидеть женщину настоящей.

– Я сделала кое-что непростительное, – сказала она.

Даттон вопросительно поднял бровь и продолжал ждать. Он не мог себе даже представить, что такого она могла ему рассказать.

– Тогда я ещё не беспокоилась о том, что натворила, – сказала она так тихо, что ему пришлось наклониться вперёд, чтобы понять. – Из-за потери твоего отца и всего, что ещё произошло, не уверена, могла ли я вообще ясно думать.

– Что ты сделала?

Она подняла пляжную сумку, которую использовала в качестве обычной сумочки, сунула в неё руку и вытащила два конверта и листок, вырванный из записной книжки. Потом протянула ему все три документа.

Сначала он прочёл записку, которая состояла, в основном, из номера телефона, нацарапанном в верхней части листа. Снизу была надпись: «Макс Даттон, позвони мне! Кари Мерфи.» Он открыл верхний конверт, которому должно было быть уже много лет, так как он пожелтел по краям. Письмо было от Кари. Она подробно писала о том, что для неё обозначала ночь, проведённая с ним вместе. Её слова были лёгкими и беззаботными, она рассказала ему о своей семье, о себе, о своих целях. И также призналась в том, что уже давно была влюблена в него, с тех пор, как впервые увидела на велосипеде, когда он привёз им утреннюю газету.

Комок в горле мешал Максу глотать. Он сложил письмо и вложил его обратно в конверт. Было так странно, насколько ясно у него перед глазами возникла точная картинка маленького синего дома. Маленькая девочка, которая каждое утро смотрела из окна, когда он развозил газеты.

Даттон открыл второе письмо. Оно было написано спустя несколько месяцев после первого и было также от Кари. Это был тот же почерк, но его тон не был таким же весёлым и беззаботным, как в первом письме. Вместо этого он был резким и метил прямо в точку. В первом предложении, она написала, что была беременна, но ничего не ожидала от него. Объяснила, что не написала письмо с намерением просить у него что-либо. А просто хотела, чтобы он знал, что его ребёнок появится на свет через семь месяцев, хотя родители, учителя и школьный психолог посоветовали ей сделать аборт.