Текст книги "Игра за счастье (ЛП)"

Автор книги: Тереза Рэйгэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Он перекатился на спину, потянув её за собой, пока она не растянулась на нем по всей длине. Его рот был горячим, а язык ещё горячее. Использовать тело Макса вместо матраса было больше, чем она могла вынести. Между ног Кари почувствовала пульсирующую плоть. Его кожа была горячей. Всё в нём было горячим, и она чувствовала безумное возбуждение в своём животе, пока покрывала тело Даттона поцелуями и играла языком с одним из его твёрдых сосков, до тех пор, пока он, наконец, не застонал. Макс снова перевернул Кари на спину, лег на неё и вжал тело женщины в матрас.

Каждая частичка её тела до боли желала его. Когда Макс начал целовать Кари, яростно и страстно, это произошло. Она ближе притянула мужчину к себе и вжала свои бёдра ему в живот, перебирая пальцами его густые волосы.

Макс отбросил голову назад, чтобы отдышаться.

– Я уже забыл, насколько ты дикая.

Кари засмеялась.

Он засмеялся в ответ и провёл по её губам своим языком, заставляя извиваться от желания.

– Макс, – прошептала она, готовая взорваться в любой момент.

Он сел и наклонился над ней, чтобы дотянуться до верхнего ящика тумбочки и достать презерватив. При мысли о том, что она почувствует его внутри себя, Кари едва могла дышать. Это было слишком давно. Когда Даттон натянул презерватив, его мышцы напряглись. Она почувствовала на своих губах мужские губы. Однако этот поцелуй был другим... нетерпеливым, и всё же Макс остановился, чтобы попробовать Кари, и насладиться её ртом. Она схватила руками Даттона за плечи и почувствовала его твёрдость на своём бедре. В этот момент не существовало ничего, кроме них двоих.

Кари покрывала шею Макса поцелуями, пока он двигался внутри неё, вызывая серию взрывов. Он был больше, лучше и горячее, чем женщина помнила. Всё, что Макс делал, каждое его прикосновение, каждый поцелуй, продолжали возрождать в ней страсть, пока их тела сливались воедино. Во время его последнего толчка она разлетелась на тысячи осколков.

***

Линдси проснулась в объятьях Коула и повернулась так, чтобы увидеть светящиеся цифры на будильнике. Было полшестого. Ей нужно было отправляться в шесть часов, иначе, она никогда бы не успела вовремя на ЭКО.

Женщинаубрала его руки, встала с кровати, собрала одежду и пошла в ванную. Приняв быстрый душ, она высушила волосы полотенцем и скользнула во вчерашнее платье и туфли на высоком каблуке. Линдси посмотрела в зеркало и сморщила нос. Её глаза выглядели уставшими, а волосы оставляли желать лучшего, но Линдси это не заботило. В конце дня она могла быть уже беременной. При этой мысли женщина почувствовала нервный трепет в желудке.

Она открыла дверь ванной, прокралась на цыпочках по пушистому ковру и прежде чем выйти, ещё раз остановилась у основания кровати. Одеяло сползло, открывая взгляду широкую мускулистую грудь Коула. Ей пришлось бороться с желанием снова заползти к нему в кровать. Что, если он был для неё правильным мужчиной, который всегда был бы рядом, на которого она смогла бы полагаться, и с кем могла бы пройти сквозь огонь и воду? Может быть, Коулу Флетчеру было суждено стать отцом её детей.

Но, может быть, и нет. Она сделала глубокий вдох. «Придерживайся плана».

Когда Линдси пошла вниз, ей впервые представилась возможность внимательней рассмотреть дом Коула. Слово «здоровенный» могло лишь приблизительно описать огромных размеров здание. Вчера у неё не было времени осмотреться, потому что она была слишком занята Коулом, в то время как он перевернул весь её мир с ног на голову и заставил забыть обо всём, кроме него. Дом был невероятным. Коул был невероятным.

Она взяла на кухне телефонную трубку и нажала несколько кнопок. Через мгновение Линдси попросила оператора соединить с компанией такси. Однако прежде чем оператор вернулся на линию, через её плечо Коул выхватил телефон и положил его обратно.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Ты не собиралась попрощаться?

– Я планировала позвонить тебе позже. Я опаздываю, и не хотела будить тебя.

– Позволь мне быстро захватить свои ключи от машины, и я отвезу тебя домой.

– У меня нет времени заезжать домой. Мне нужно ехать сразу на ЭКО. Это в самом центре города.

– Ты до сих пор хочешь это сделать?

Она кивнула.

– И ничто не может изменить твоё мнение? Даже если скажу тебе, что думаю, что между нами происходит что-то особенное? – он провёл руками по волосам. – Ты не такая как все, ты это знаешь? Я в отчаянии. Пожалуйста, помоги мне, я не хочу, чтобы ты это делала. Ты даже не готова дать нам шанс.

– Я не могу.

– Хочешь сказать, что не хочешь?

– Хорошо, не хочу. Но ты не понимаешь.

– Тогда объясни мне.

– Я хочу быть с тобой, Коул. Хотела бы дать нам шанс. Но я просто должна это сделать. Когда я была ребёнком, то делала всё, что мои родители хотели от меня. Я делала всё, чтобы получать хорошие оценки, делала все домашние дела и так далее. Я была любящей, заботливой дочерью. Но что мне это принесло? Мой отец разозлился, что я ушла, окончив среднюю школу, поэтому он не хотел иметь со мной ничего общего, просто так, – она щёлкнула пальцами.

– Мой первый настоящий парень сделал то же самое после того, как я сказал ему, что в один прекрасный день хочу завести много детей. Сегодня он ещё был, а завтра его уже и след простыл. Другой мужчина, с которым я была вместе в течение трёх лет, бросил меня спустя два дня после того, как сделал предложение. Я могла бы ещё продолжать, но избавлю тебя от уродливых деталей. Итог: я не понимаю мужчин. Никогда не смогу понять. Так что же я такое делаю? Я строю свою собственную жизнь и становлюсь самостоятельной. Мой бизнес процветает, потому что я забочусь о каждом ребёнке, как о своём собственном. Встречаюсь с мужчинами, если у меня есть на это желание. Я не ужасный человек, Коул. Я каждый раз делаю миссис Диллер из почтового отделения комплименты и два раза в неделю готовлю ужин пожилой даме напротив, потому что она живёт как отшельник и боится всего на планете. Каждый год один день в месяц я провожу, собирая продукты и одежду для бездомных. Я делаю всё это потому, что хочу и не ожидаю ничего взамен. Но потом, первый раз в своей жизни я решила сделать что-то для себя, что-то, что уверена, сделает меня самым счастливым человеком на планете. Что-то, что заставляет меня чувствовать себя живой и целостной. Я решила больше не ждать идеального мужчину, а просто взять инициативу и получить своего собственного ребёнка. Я не эгоистка, но я сильная, и знаю, чего хочу. Я рожу ребёнка, Коул. И если ты захочешь играть в моей жизни и в жизни моего ребёнка определённую роль, то ты знаешь, где меня найти.

Он провёл пальцами по волосам:

– Я знаю, что ты мечтаешь о детях и, не смотря на это, не исчез. Я тоже люблю детей. И ты значишь для меня кое-что, больше, чем думаешь. Но я не могу тебе сегодня ничего обещать. Для этого просто ещё слишком рано, и я не думаю, что ты тоже можешь дать мне какие-либо обещания. Нам нужно время, чтобы вырастить наши отношения, время, чтобы убедиться, что основа достаточно сильна для долгого будущего. Но если ты сделаешь это сейчас, даже если знаешь, что у нас обоих есть чувства друг к другу, и даже если понимаешь, что должна отказаться от чего-то большого, то я полагаю, что между нами всё кончено.

Она настаивала на своём.

– Я должна это сделать. И я хочу это сделать.

– Тогда вероятно, это на самом деле прощание.

Линдси не хотела выбирать между ним и ребёнком, однако, она с самого начала понимала, что, в конце концов, ей придётся это сделать. Её горло сжалось, когда она увидела, что он уходит, чтобы разыскать ключи от автомобиля.

***

Тем же утром, в то время как Макс ждал, пока сварится кофе, он читал информацию на банке с арахисом, которую оставил Дэн. В одной порции арахиса было сто семьдесят калорий и, как правило, не содержались транс-жиры. Неплохо! Кроме того, они были замечательным источником протеина. Он забросил полную горсть себе в рот и достал две кофейные чашки из шкафа. Добавляла ли Кари в свой кофе молоко и сахар? Чёрт, пила ли она кофе вообще? Было так много вещей, которые он не знал о ней. Какая музыка ей нравилась? Какой любимый цвет? В каком месяце она родилась?

Ему вдруг показалось крайне важным узнать о ней все эти вещи. Возможно, это не обязательно являлось вопросом жизни и смерти, но Макс просто хотел бы знать о ней всё. Это не обязательно должно быть сегодня или завтра, но он хотел провести остаток своей жизни, знакомясь с Кари, проникать в различные слои её личности и узнавать о ней всё, что только было возможно. Его сердце сделало сальто, когда он понял, что должен был сказать, что чувствовал к ней. В этот самый момент. Макс забыл про кофе и вернулся наверх.

Что делать, если он скажет что-то не так? Или ещё хуже: Что делать, если она откажется выйти за него замуж? Что он будет делать тогда? Может быть, его фантазии прошлой ночью сыграли с ним злую шутку. Эта мысль заставила сердце биться быстрее. Последние шесть ступеней Макс преодолел в три шага, а затем быстро прошёл в спальню. Он был больше удивлен, чем испытал облегчение, когда нашел её именно там, где оставил – в своей постели.

Кари потянулась и с любопытством подняла бровь. Может быть, потому что он по-прежнему стоял перед ней в боксёрах, или, возможно, она прочитала на его лице панику? Макс не знал, и ему было безразлично.

– Выходи за меня замуж.

– Нет.

– Проклятье, женщина! Что я должен сделать? Мне нужно признаться в своей вечной любви? Это то, что ты хочешь услышать?

– Это было бы хорошим началом.

– Меня только сейчас осенило. Я не могу жить без тебя, – сказал он. – Я знал это ещё до того, как мама показала мне письма.

Кари села, и её великолепная грудь чрезвычайно мешала ему сосредоточиться, пока он продолжал:

– Я должен был верить тебе с самого начала. У меня не было никаких оснований не доверять тебе.

– У тебя также не было оснований не доверять твоей матери.

За это замечание он любил её ещё больше.

– Я никогда не был влюблён, – признался он. – И я не очень хорош в таких вещах.

Макс не знал, означала ли улыбка на её лице, что она его понимает, но он решил не копаться глубже и продолжил:

– Даже если бы Молли не имела ничего общего с этой безумной истории между мной и тобой, я бы всё равно захотел провести остаток своей жизни с тобой. Я никогда не встречал кого-то вроде тебя. Я всегда думал, что если испытывать подобные чувства к кому-то, то будешь ощущать, что за спиной захлопнулась ловушка. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Кари покачала головой и добавила ещё одно «нет».

– Ты намеренно пытаешься усложнить всё для меня?

– Конечно, нет.

– Ты самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал.

Кари бросила на него скептический взгляд.

Макс знал, что она любила его. Её глаза сказали ему всё, что ему нужно было знать. Он видел взгляд, которым Кари всегда рассматривала свою дочь, когда та находилась поблизости, и похожий взгляд, которым смотрела на него. Макс был убеждён, что Кари не волновало, что он играл в футбол для НФЛ или был ответственным за овощи и фрукты в супермаркете за углом. Так же, вероятно, она не нуждалась в нём так, как он нуждался в ней, но мужчина знал, что она любила его. Если ему повезёт, Кари будет любить его до конца своей жизни.

В этот момент он почувствовал нечто очень странное. Макс почувствовал, что через него протекла странная лёгкость, и как будто в буквальном смысле сняла с его плеч огромный груз.

– Именно так ощущается любовь, правда?

Она ни разу не оторвала от него свой взгляд.

– Любовь облегчает дыхание, – сказал он ей.

Казалось, Кари обдумывала его слова.

– Если ты влюблён, вода на вкус свежей и луна светит ярче.

Её глаза заблестели.

– И все эти песни про любовь, в итоге, начинают приобретать смысл, – сказал он. Макс следовал правильным путём, так как глаза Кари наполнились слезами. – Это может показаться невероятным, – сказал он, – но я думаю, что теперь понимаю, как Том Круз чувствовал себя, прыгая на диване в «шоу у Опры».

Кари засмеялась.

– Я никогда ещё не чувствовал к кому-то нечто подобное, кроме тебя. Я люблю тебя, Кари Мерфи, и никто не может сказать мне, что это не так. Я всегда думал, что любовь – это такая сумасшедшая, ощутимая штука, но она не работает так. Она не имеет неоновой вывески и не кричит тебе: «Эй, приятель, это оно!» Любовь – это не то, чего можно взять в руки или потрогать. Она просто существует.

Кари до сих пор не сказала ни одного проклятого слова, но видимо заметила, что её грудь отвлекает его, потому что поднялапростыню и завернулась в неё.

– Я не позволю тебе выйти отсюда, – продолжил он, – до тех пор, пока ты не согласишься стать моей женой.

Макс подошёл к ней, и она встретила его с распростёртыми объятиями, из-за чего простыня окончательно упала. Но, должно быть, он был чересчур быстрым и двинулся слишком внезапно, потому что в следующую секунду всё изменилось. Его ноги подкосились, и колени подогнулись, а затем всё вокруг погрузилось в чёрный туман, и Макс упал на пол.

– Не сейчас, – прошептал он. – Не забирай меня сейчас.

Глава 22

Линдси дождалась, пока машина Коула исчезнет из вида, лишь потом вошла в здание на Ла Гранж Авеню. Хотя Коул однозначно был обижен, но настоял на том, чтобы отвезти её в «ЭКО-Центр». После того, как она зарегистрировалась, подошла к детской стене, огромной стене, на которой находились истории, увенчавшиеся успехом клиентов, рядом с фотографиями их детей. Линдси приходила к стене каждый раз, когда бывала здесь, рассказы этих женщин вдохновляли её снова и снова. Если всё пойдёт по плану, то совсем скоро она будет держать на руках своего собственного ребёнка и повесит сюда его фотографию.

Дверь открылась, и медсестра назвала её имя.

Линдси последовала за женщиной в один из шести смотровых кабинетов. После того, как её взвесили, медсестра проверила пульс и измерила температуру.

– Как вы себя сегодня чувствуете?

– Хорошо. Я немного нервничаю.

Беременная медсестра подарила ей ободряющую улыбку.

– Сколько осталось ждать? – спросила Линдси.

– Ещёдве недели и один день, – сказала медсестра, смеясь. – Не то, чтобы я считала или что-то в этом роде.

– Вы пользовались услугами донора? – задала вопрос Линдси, прежде чем поняла, что была груба. – Мне очень жаль, я не должна быть настолько любопытной.

– Не переживайте, всё хорошо, – сказал сестра, поглаживая живот. – Но этот маленький парень является результатом лучшей ночи моей жизни... в мой медовый месяц в Париже. Дата рождения малыша Джека назначена точно в день, спустя девять месяцев после того, как мой муж и я приехали в город любви.

Линдси вздохнула.

– Как романтично.

После того, как Линдси устроилась поудобней, вокруг верхней части руки ей обернули манжету сфигмоманометра (прим.ред.: то же что и тонометр). Медсестра накачала манжету и приложила стетоскоп в изгиб локтя, прослушала её пульс, пока спускала воздух. Она записала несколько цифр и передала Линдси бумажную сорочку.

– Наденьте её здесь, пожалуйста, когда я уйду, и... о, чуть не забыла.

Медсестра вытащила файл из стопки с документами, лежащей на стойке. На нём было написано: «Ребёнок пекаря».

– Внутри находится компакт-диск, – объясняла она. – Многие женщины, которые приходят к нам, хотят услышать голос донора или несколько ответов на определённые вопросы. Некоторые из них даже записывают интервью, чтобы ребёнок мог послушать его позже. Кроме того, там также есть детская фотография донора, о которой вы просили, – медсестра посмотрела на папку и улыбнулась. – Ох, вы сделали хороший выбор. И, безусловно, будете очень рады. Он очень милый, – она вручила Линдси файл и успокаивающе похлопала по руке. – Я предлагаю вам переодеться в рубашку, а затем посмотреть на фотографию, пока вы ожидаете врача.

– Как долго длится процесс?

– Менее чем через час вы будете свободны.

– Это очень быстро, – сказала Линдси. – Спасибо.

Дверь закрылась, и звук, с которым она захлопнулась, заставил сердце Линдси биться быстрее. Она глубоко вздохнула, а затем посмотрела вниз, на конверт в своей руке. Её пальцы дрожали, когда она открывала его. С большой глянцевой фотографии формата А4 на нее смотрел мальчик с вьющимися светлыми волосами и широкой улыбкой. На вид ему было около двенадцати лет. У него был выраженный подбородок для мальчика такого юного возраста, и такие же глазами стального цвета, как у Коула. Линдси улыбнулась изображению и стёрла слезу со щеки.

Она редко плакала. Это были слёзы радости, или просто напряжение? Что собственно с ней происходит? Этот день должен был стать одним из самых счастливых в её жизни. Но Линдси внезапно затошнило, и первый раз за последние несколько месяцев она стала сомневаться в своём решении.

Она слишком долго ждала этот день, чтобы беспокоиться и сомневаться. Чувство, которое поразило её, было неожиданным и нежелательным. Линдси встала, положила файл на стойку и подождала, пока лёгкое головокружение не исчезло, прежде чем развернула бумажную сорочку и начала раздеваться.

***

Кари склонилась над Максом, который лежал на больничной койке и выглядел бледным и слабым. Она протянула руку вдоль края кровати, стараясь не задеть иглу в его руке, пока бралаМакса за руку. Его пальцы были холодными.

– Я волновалась. Что сказал доктор Стоун?

– Он в растерянности, – ответил Макс. – Точно так же, как это было с доктором Смитом два месяца назад и доктором Пирсоном два года назад. Они сейчас проводят несколько тестов, чтобы выяснить, что со мной происходит.

– Я не должна была подписывать твои документы, – сказала Кари. – Это всё моя вина.

– Я снова поправлюсь, – сказал Макс, протягивая свободную руку, чтобы прикоснуться к её щеке. – Теперь, когда ты снова вошла в мою жизнь, у меня есть причина, чтобы жить.

Он на мгновение закрыл глаза. При мысли о том, что Макс может быть серьёзно болен, у Кари сжало сердце. Она не могла потерять его. Не сейчас, никогда.

Дверь открылась

– Макс, – позвала Кари, сжав его руку, – у тебя посетители.

Когда он открыл глаза, рядом с его кроватью стояли Бреанна и Молли. Девочка встала рядом с Кари, а Бреанна с другой стороны.

– Как ты? – спросила девушка брата и не смогла скрыть панику в своём голосе.

– Я чувствую себя великолепно, – солгал Макс. – Я мог бы подняться на Эверест, если бы врач меня выписал.

Молли протянула руку через бортик кровати и положила ему на плечо. Он накрыл её маленькие пальчики своей рукой.

– Разве ты не должна сейчас быть в летней школе?

– Бреанна отвезёт меня туда, – ответила она. – Но сначала я хотела навестить тебя.

– Вы слишком много беспокоитесь. Со мной всё хорошо. Я непобедимый Безумный Макс, или вы забыли об этом?

Молли пальцами провела по его затылку.

– У тебя тут сыпь.

– В самом деле? – он почувствовал маленькие пузырьки своими пальцами. – Я скажу врачу, как только он вернётся. Как говорится, помяни дьявола... – продолжил мужчина, когда дверь открылась, и доктор Стоун вошёл в палату.

– У меня есть хорошие и плохие новости, – сказал доктор Стоун. – Ваше сердце в отличном состоянии, и ваш тесты на обмороки показали отрицательный результат.

– Обмороки? – спросила Бреанна.

– Это внезапная и временная потеря сознания или бессилие, – пояснил доктор Стоун. – Большинство людей, по крайней мере, один раз в своей жизни падали в обморок, что, кстати, не обязательно является признаком серьёзной медицинской проблемы. Однако иногда обмороки указывают на опасность для здоровья или жизненного состояния.

– Что на счёт плохих новостей? – спросила Кари.

– Плохая новость состоит в том, что постепенно идеи иссякают. Панические атаки и изжогу мы уже исключили.

– Я знаю, что происходит с моим папой, – объективно заметила Молли. Она по-прежнему смотрела на шею Макса.

Все с интересом посмотрели на девочку.

– У него такая же сыпь, как у меня, когда я ем орехи, – здраво рассудила Молли. – У меня была аллергия на арахис, когда я была ребёнком.

Никто не указал ей на то, что она всё ещё оставалась ребёнком.

Молли посмотрела на Кари.

– Помнишь, когда я упала в обморок, а потом появилась эта ужасная сыпь? Позже мы узнали, что в печенье, которое принесли нам соседи, были рубленые орехи.

Кари кивнула. Трудно было поверить, что жалобы Макса истекали из чего-то настолько простого, но, в том, что сказал Молли, на самом деле была некая истина.

– Помню. У неё были проблемы с дыханием, и я немедленно отвезла дочь к врачу, – объясняла она Максу.

Кари внимательно рассмотрела сыпь на шее Макса, прежде чем вопросительно посмотрела на доктора Стоуна.

– Как вы думаете, моя дочь действительно может быть права? Могут ли его обмороки оказаться аллергической реакцией?

– Всё возможно, – он бросил ещё один взгляд на документы Макса. – Здесь говорится, что недавно вы были протестированы на аллергические реакции.

Макс покраснел.

Кари подозрительно прищурила глаза.

– Ты уже проходил тестирование раньше?

– У меня не было времени заполнять медицинские анкеты, которые в последний раз я получил, когда был госпитализирован. Они не хотели выписывать меня, пока я не заверил их, что сдам анализы на аллергию, а потом в течение нескольких недель раздражали меня, пока я, наконец, не послал необходимые документы.

Доктор Стоун пролистал показатели Макса.

– Формуляр был подписан... – доктор Стоун надел свои очки, – доктором Эйнштейном, – он фыркнул. – Что вы делаете, вы хотите убить себя?

– Ты ел вчера вечером какие-нибудь орехи? – спросила Бреанна.

– Нет, но сегодня утром я съел горсть из банки, которая стояла на рабочем столе на кухне.

Бреанна застонала.

– Которые купил Дэн.

– Всегда знал, что Дэн имеет что-то на меня, – язвительно заметил Макс.

Доктор Стоун схватил свои вещи и направился к двери.

– Я пришлю к вам сестру. Она возьмёт у вас несколько образцов крови, чтобы мы, наконец, добрались до сути, – он повернулся и указал пальцем на Молли. – Ты только что спасла жизнь своему отцу. Ты очень умный ребёнок.

Молли улыбнулась.

Дверь захлопнулась.

Молли перевела взгляд от Кари к Максу.

– Ты её спрашивал?

Тот кивнул.

– Уже три раза.

– Ты сказала «да»?

Он покачал головой.

– Я думал, что всё получится, если она поймёт, что я умираю. Но теперь, когда Кари знает, что моё состояние, возможно, вызвано аллергической реакцией на арахис, не думаю, что у меня ещё есть шансы.

Молли фыркнула.

– Вы оба такие идиоты. Всю свою жизнь я молилась, чтобы у меня, в конце концов, было двое родителей. И теперь, когда моя мечта сбылась, я узнаю, что мои родители не выросли, и ведут себя, как маленькие дети.

Бреанна засмеялась.

– Это не смешно, – сказала Молли Бреанне, сложив руки на груди. – Я также могу быть взрослой, а мне всего лишь тринадцать, – она посмотрела на маму. – Ты любишь его. Каждый видит это кроме тебя. Так почему ты не выйдешь за него замуж?

– Молли, сейчас действительно не подходящее время для таких вещей.

– Многие мужчины не могут выражать словами свои чувства. Но даже если он не особенно хорош в этом, он любит тебя, мама. Почему тогда, в противном случае, ты думаешь, папа каждый раз смотрит на тебя как дурачок, когда приезжает за мной, и ты входишь в комнату?

– И ты не лучше, – сказала она, обращаясь к своему отцу и обвинительно указывая на него пальцем. – Ты никогда не замечал, как мама смотрит из окна своей спальни, когда мы уходим? Боже мой! Я всегда стараюсь помахать ей, но знаю, что получила бы за это домашний арест, потому что разоблачила бы её. Я просто не понимаю. Зачем вы всё усложняете, вместо того, чтобы быть вместе? Вам никогда не нужно было спать вместе.

– Молли!

– Это было безответственно, – продолжила Молли. – И хотя вы оба безответственные идиоты, вам очень повезло, так как вы получили меня. Что было бы, если бы у вас родились близнецы? Или этот ребёнок, которого я видела в новом реалити-шоу с Нанни. Маленький мальчик не хотел останавливаться кричать изо всех сил, – она вздохнула. – Я отказываюсь повторять количество попыток из фильма, в котором сёстры-близнецы пытаются свести своих родителей.

Макс посмотрел на свою сестру.

– Не возражаешь выйти на минутку?

– Да, – ответила Бреанна, – на самом деле возражаю. Я привезла сюда Молли, и не уйду без неё.

– Хорошо, – сказал он Молли. – Что ты предлагаешь, я должен делать?

– Сказать маме, что любишь её, что ещё?

Он посмотрел на Кари.

– Я люблю тебя, что ещё? Я всегда тебя любил.

Молли покачала головой.

– Скажи ей, почему ты её любишь.

Прошло несколько секунд.

– Её волосы, – выпалила Молли, – тебе нравятся её волосы?

– Да, замечательные волосы. Мне нравится.

– Что такого делает или говорит мама, из-за чего ты хочешь провести остаток своей жизни с ней?

Макс открыл рот, чтобы что-то сказать, но Молли прервала его.

– Скажи ей это, пап.

– Ты очень раздражаешь, ребёнок.

– Славно, – сказала она. – Бреанна и я будем ждать за дверью, пока вы оба тут разговариваете, – Молли взяла девушку за руку и потянула её за дверь.

Кари и Макс наблюдали, как они вышли из комнаты.

Дверь тихо закрылась.

– Что за ребёнок! – сказал Макс.

Кари кивнула.

– У неё, безусловно, гены Даттонов. Теперь я заметила.

– Я уверен, это был комплимент.

– Само собой.

– Мне нравятся твои волосы, и блеск в твоих глазах.

Её уголки губ поползли вверх.

– Я на самом деле люблю тебя, – сказал он.

– Я тоже тебя люблю.

– Ты выйдешь за меня?

– Несомненно.

***

Линдси поблагодарила сестру и врача, прежде чем вышла из приёмного кабинета. В зале ожидания находилось в два раза больше людей, чем раньше. Через большое стеклянное окно она увидела такси, которое заказала, но прежде чем уйти, не смогла удержаться от соблазна ещё раз взглянуть на детскую стену. Одна из женщин написала: «После долгих пяти лет ожидания, мой муж и я теперь с удовольствием можем сообщить, что мы ожидаем нашего первого ребёнка. Без помощи ЭКО мои мечты никогда бы не сбылись». К записке была приколота фотография. На ней была изображена женщина, которая стояла рядом с мужчиной, которого любила. Её глаза блестели, и она радостно улыбалась.

Линдси отвернулась. На её глаза снова навернулись слёзы. Затуманенным взглядом она едва заметила Коула, стоящего в фойе.

– Что ты здесь делаешь?

– Спустя две минуты после того, как уехал, я снова вернулся. С тех пор сижу здесь и жду тебя.

– Почему ты это сделал?

– Я не хотел, чтобы ты проходила через всё в одиночку. Это большой шаг для тебя, и я подумал, что ты могла бы нуждаться в поддержке.

– Я думала, что ты злишься на меня.

– Нет, – возразил он. – Совсем не злюсь, только разочарован. В основном потому, что я не был готов дать тебе то, о чём ты мечтала больше всего. У меня была эта абсурдная идея, что нам нужно некоторое время побыть вместе, прежде чем пожениться и завести детей.

– Ты представлял, что женишься на мне, и у нас будут дети?

– А ты разве нет?

– Я женщина, от меня можно ожидать нечто в этом роде. Но ты мужчина...

– Ах, ну конечно. Мы мужчины холодные бездушные сволочи, и никогда не мечтаем встретить идеальную женщину, из-за которой захочется остепениться. Такие мужчины как я, никогда не тратят своё драгоценное время на мечты об особенном человеке.

– Ты думал, что я могла бы стать для тебя особенной?

Коулглубоко вздохнул.

– До сих пор так думаю.

– В конце концов, что случилось? – она указала на зал ожидания.

Он огляделся.

– После того, как я уехал, то понял, что не был готов сдаться. Я думаю, что до сегодняшнего утра не до конца понимал, насколько для тебя важно получить ребёнка. Кто я такой, чтобы врываться в твою жизнь и указывать, что делать? Я хочу дать нам реальный шанс, прежде чем мы решим, что между нами всё действительно закончено.

– Ты на самом деле говоришь всерьёз?

Он положил руки ей на талию, притянул ближе и подарил долгий поцелуй.

Она вздохнула. Вкус настоящего рая.

Коул улыбнулся.

– Я никогда в жизни в чём-то или ком-то не был так уверен.

Линдси посмотрела ему в глаза.

– Я не сделала этого.

Он вопросительно поднял бровь, и она указала в сторону коридора, где находился смотровой кабинет.

– Я не решилась на процедуру. Из-за тебя... из-за нас. Видишь ли, я не была готова отказаться от шанса, что, возможно, между нами могло бы быть нечто большее. Я не готова отказаться от мечты о свадьбе, или медовом месяце в Париже, и руке мужа на моём животе, пока во мне растёт наш ребёнок. Может быть, в один прекрасный день я снова буду готова пройти через эту дверь, если судьба откроет её для меня. Но не сегодня.

Глаза Коула стали влажными.

– Переезжай ко мне.

Она взяла его под руку и повела к двери. Прохладный воздух приятно охладил её лицо.

– Заманчивое предложение, – сказала Линдси. Выйдя на улицу, она на мгновение позволила себе насладиться звуками городской жизни Лос-Анджелеса, прежде чем обратилась к мужчине, в которого влюбилась. – Давай сначала какое-то время просто побудем вместе, прежде чем сделаем нечто безумное.

– Я уже без ума, – ответил он. – Без ума от тебя.

Она посмотрела ему в глаза, и в голове у Линдси заплясали картинки их общего будущего – ей улыбался маленький мальчик с вьющимися светлыми волосами и глазами необычного стального цвета.

***

Кари перевела взгляд с идиллического дома на Браер-Стрит с совершенно скошенным газоном и свежевысаженными цветочными корзинами на Бреанну. Это был дом, где последние пять лет жили Джои и Бреанна.

– Ты уверена, что не хочешь вернуться к Джои и дать ему ещё один шанс? – сказала она. – Я разговаривала с ним, и он действительно хочет иметь семью. Я думаю, он на самом деле хочет помочь.

Бреанна положила руку на живот.

– Он обвинил меня, будто я специально забеременела, чтобы заманить его в ловушку. Я не могу выйти замуж за мужчину, который будет возмущаться каждый раз, как только ребёнок заплачет. Что делать, если меня не окажется дома, а малыша нужно будет перепеленать? Я так сильно люблю его, но он явно ещё не готов к такому важному событию в жизни.

Кари отбросила несколько прядей волос со своего лица. Бреанна попросила её поехать вместе с ней домой, чтобы забрать некоторые вещи. Кари согласилась, в надежде на то, что сможет убедить девушку дать Джои ещё один шанс. Но Бреанна, казалось, уже приняла решение.

Кари было жалко Джои. Она несколько раз разговаривала с ним после того, как он позвонил ей впервые, несколько недель назад. Парень до сих пор ходил на встречи с терапевтом и нашёл в себе смелость признаться, что всё время вёл себя, как идиот. Он безумно испугался, когда Бреанна сообщила ему о беременности. Однако теперь, когда у него было время тщательно всё обдумать, Джои был готов измениться. Он любил Бреанну, и самое большое его желание заключалось в том, чтобы у их ребёнка было два любящих родителя.