Текст книги "Спортсмены"

Автор книги: Теодор Гладков

Соавторы: Дмитрий Жуков,Александр Котов,Дмитрий Урнов,А. Ланщиков,Юрий Уваров,Е. Дмитриев,Александр Высоцкий,О. Лагнсепп,Е. Симонов,Владимир Артамонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Кино, расследование преступлений, переводческая работа – какое разнообразие интересов, способностей! Но мысли, каждая свободная минута отданы шахматам. Он жадно ловит заграничные шахматные новости, использует каждую возможность для совершенствования, для тренировки.

Время было страшное: разруха, холод, голод. Шахматные энтузиасты собирались вечерами на квартирах – в обязанности хозяек входило обеспечение элементарных условий для жарких многочасовых сражений,

– Когда доходила очередь до меня организовывать шахматный вечер, приходилось нелтло поломать голову, – рассказывала жена мастера Николая Михайловича Зубарева. – Обычно я пекла лепешки на сахарине, у голодных шахматных бойцов они пользовались большим успехом. Александр Алехин вынимал иногда из кармана карамельку, аккуратненько разворачивал ее и пил чай с конфеткой. Чувствовалось страстное желание сохранить мозг для будущих ответственных боев, а мозг требовал сахара...

В 1920 году Александр Федорович Ильин-Женевский, работавший тогда во Всеобуче, добился того, что на места были разосланы телеграммы такого содержания:

«1 октября в Москве состоится шахматный турнир. Приказываю широко оповестить округ о настоящем турнире. Не позднее 15 сентября представить Москву Глав– упрвсеобуч сведения желающих участвовать турнире. О допущенных к участию будет сообщено телеграфно...»

Вскоре стали приходить ответные телеграммы вроде такой:

«Препровождая при сем заполненный анкетный лист на шахматиста Д. Н. Павлова, – писал военачальник из Чернигова, – сообщаю, что означенный тов. Павлов будет выслан в Москву к 1 октября сего года».

Шестнадцать человек прибыло на этот самый необычный в истории шахмат чемпионат страны. Самоотверженность организаторов, выдержка самих шахматных бойцов поразительны. В каких условиях участникам турнира приходилось жить: жесткие койки в холодных казармах, скудная пища. Что хотите на обед: голову селедки или хвост?

И все-таки закончили турнир! Сыграли много партий, которые и сегодня изучают шахматные любители. Вписали славную страницу в историю шахмат. И наибольший почет победителю этого первого чемпионата Советской страны – гроссмейстеру Александру Алехину. Великолепные партии создал он на этом турнире, чего стоит одно окончание партии против Илыгаа-Женевскога! Красивейший маневр в пешечном эндшпиле с обилием тонкостей и неожиданных ударов.

Этот чемпионат еще раз показал исключительную силу Алехина. Равных ему в те годы в России не было, он был гроссмейстером высочайшего класса. Его талант отшлифовался в творческом общении с такими выдающимися мастерами, как А. И. Нимцович, Г. Я. Левенфиш, П. А. Ро– мановений. Алехин вырос уже у себя на Родине в непосредственного претендента на шахматный престол...

Его друг Хосе Капабланка после многих безуспешных попыток сумел-таки получить согласие Эммануила Ласкера на матч.

Единоборство двух шахматных гигантов выглядело... уроком французской борьбы в детской школе, когда учитель легко кладет на лопатки не имеющего сил ученика. Жара Гаваны, видимо, действительно ослабила сопротивление Ласкера, хотя и в иных условиях трудно было надеяться на победу 53-летнего ветерана. Новый чемпион мира немедленно был возведен широковещательной американской рекламой в ранг непобедимого чемпиона всех времен.

Шахматный друг Алехина торжествовал, в то время как сам Алехин был лишен не только возможности вызывать на матч нового чемпиона, но и вообще играть в международных турнирах. Время шло, стало тридцать, близился критический возраст шахматиста. А пока еще не было не только конкретной договоренности о сражении за шахматную корону, не видно было даже малейшей перспективы на это.

Казалось бы, судьба была неблагосклонна к Александру Алехину, и его надежды, лелеемые с детских лет, стать лучшим шахматистом земного шара терпели крах. Действительно, для организации матча на первенство мира по шахматам претендент должен был внести примерно пятнадцать тысяч долларов. Где мог отыскать их Алехин в голодной России начала 20-х годов?

Страшный фактор времени был также против Алехина, каждый год, каждый месяц промедления уменьшали шансы когда-нибудь вызвать на матч Капабланку.

И здесь судьба приготовила Алехину новый поворот, сыгравший решающую роль не только в его стремлении завоевать шахматную корону, но и в жизни вообще. Встречаясь в коминтерновских кругах со многими иностранцами, Алехин женился на деятельнице социалистической партии Швейцарии Анне-Луизе Рюегг. Молодожены отправились в Швейцарию, Алехину был вручен паспорт на выезд через Себеж в Ригу за подписью наркома иностранных дел Карахана.

Анна-Луиза с головой ушла в партийную жизнь и не захотела сопровождать мужа в его поездках на турнирные битвы. Это привело к взаимному охлаждению и отчуждению, и вскоре супруги разошлись: скитаясь из города в город, от турнира к турниру, Алехин как-то па вечере у друзей встретил вдову генерала Васильева, урожденную Фабрицкую – женщину спокойную, широко образованную. Вскоре между ними был зарегистрирован брак, и впервые Алехин обрел человека, заботящегося о нем, любящего, создающего условия для работы и отдыха. Именно она' в значительной мере помогла Алехину проделать ту гигантскую работу, которая нужна была для единоборства с Капабланкох!.

И Анна-Луиза, и Надежда Фабрицкая, и позже Грейс Висхар все они были старше Алехина на десять и более лет. Кто сможет объяснить это необычное постоянство? Лев Любимов в своих воспоминаниях говорит, что на вечерах в Париже Алехин ухаживал только за пожилыми дамами. «Неужели я уже стала такая старая, что за мной начал ухаживать Алехин?!» – удивленно воскликнула некая русская эмигрантка, проведя полчаса в беседе с Алехиным на одном из балов.

Оказавшись за границей, Алехин немедленно послал Капабланке вызов на матч. Однако уже на первых порах претендент столкнулся с естественным нежеланием шахматного короля играть с опаснейшим противником. Кубинец ответил, что существует более ранний вызов Рубинштейна. Пришлось «встать в очередь», которая грозила значительно разрастись, так как Капабланка, явно не стремившийся к встрече с Алехиным, предпочитал вести переговоры с Фрэнком Маршаллом и не прочь был сыграть матч-реванш с Ласкером. Никаких международных организаций, способных повлиять на этот пристрастный выбор, в ту пору не было.

Оставалось «трудом» добиваться права своего, победами в турнирах доказать свою одаренность. И Алехин играет, играет, играет. Только за несколько месяцев 1921 года он выступает в трех международных турнирах в Триберге, Будапеште и Вене и всюду занимает первые места. Казалось бы, скоро мир убедится в необходимости матча Алехина с чемпионом мира, и тогда скупые меценаты вынуждены будут приоткрыть свои кошельки.

Но фортуна любит ставить на пути сильных новые препятствия. В 1922 году в Лондоне организуется крупнейший шахматный турнир; только обиженный экс-чемпион Ласкер не приехал на эту битву избранных. Тут-то и представлялась Алехину возможность показать свое превосходство над Капабланкой. Увы, произошло обратное. В глазах преданных, восторженных поклонников Капабланка был подлинным кумиром, он купался в лучах всеобщего признания. Это подстегнуло ьдечатлитедь– ного Хосе-Рауля, и он провел битву в Лондоне с неподражаемым мастерством – ни единого поражения, уверенное лидерство и отличный финиш. Криками восторга встретили любители шахмат триумфальное шествие шахматного короля.

К тому же новый чемпион раздал в Лондоне всем претендующим на престол выработанные им так называемые «лондонские условия». Теперь отобрать шахматную корону у кубинца стало значительно труднее, чем у Ласкера. Огромный финансовый барьер и необычные требования – претендент обязан был выиграть у Капабланки шесть партий. А он за несколько лет не проиграл ни одной!

Было от чего опечалиться Алехину. Но сильный характер не так-то легко сломить. Ежели ты не смог опередить Капабланку в Лондоне, значит ты не так уж хорошо играешь. Во всяком случае, слабее его. Отсюда вывод – необходимо работать. И весь 1923 год Алехин обновляет и совершенствует свой репертуар.

В 1924 году в Нью-Йорке организуется крупнейший международный турнир. Легко было понять, для чего дали деньги американские меценаты: им хотелось, чтобы Хосе-Рауль Капабланка еще раз, как и в Лондоне два года назад, продемонстрировал свое превосходство над современниками. «Гений всех времен!», «Непобедимый шахматный автомат!» – подобные широко разрекламированные прозвища нового чемпиона не оставляли сомнения в его исключительности. Ну а после нового триумфа вряд ля кто осмелится вызывать на матч Капабланку.

Шахматный мир с нетерпением ждал начала интереснейшего сражения. Три кита шахмат встречались на этом состязании избранных. Хосе Капабланка, Александр Алехин и Эммануил Ласкер. 56-летний экс-чемпион ушел, правда, в тень на время, не играл три года в крупных турнирах, но уж никак нельзя было сбрасывать его со счетов.

Интерес к турниру подогревался еще тем, что он являлся точной копией турнира в Петербурге. Что изменилось за истекшие десять лет? В столице России шахматные гиганты пришли к финишу в таком порядке: Ласкер, Капабланка, Алехин. Как-то расположатся они теперь?

Для Алехина это соревнование было крайне важным.

Необходимо занять первое место – тогда матч с чемпионом мира станет реальностью. Найдутся и деньги, не сможет отказаться от встречи и сам Капабланка. Вот почему с таким напряжением играл Алехин каждую партию.

От Капабланки требовалось еще раз подтвердить свою исключительность, Алехин должен был доказать право на нее, лишь одному Ласкеру ничего не было нужно. Он наслаждался напряженной обстановкой большого турнира, часами разбирал с коллегами только что сыгранную партию. Может быть, именно вследствие этого чисто творческого подхода к игре не имевший никаких серьезных обязательств ни перед самим собой, ни перед общественным мнением старейший участник с каждым туром играл все лучше и лучше. Пять выигрышей, пять ничьих в первой половине турнира сделали Ласкера лидером. Тогда Капабланка развил на финише бешеный темп – восемь с половиной очков набрал он в десяти последних партиях – счет фантастический при таком составе играющих! Но... столько же очков было записано и в турнирную графу Ласкера. Обогнать экс-чемпиона мира Капабланке не удалось. Вновь, как и в Петербурге, к финишу приходят три сильнейших гроссмейстера и в том же порядке: Ласкер, Капабланка, Алехин.

Нью-йоркская битва не только не прояснила положение Алехина, скорее она еще больше его запутала. Теперь на пути к трону встала еще одна фигура, и фигура очень грозная. Экс-чемпион мира, владевший шахматной короной 27 лет, – Эммануил Ласкер не прочь вновь был вернуть себе атрибуты короля шахмат.

– Я охотно сражусь еще раз с Капабланкой, – заявил нью-йоркский победитель после турнира, – но только при одном условии: если шахматный мир захочет и организует такую встречу. Без меня, без моего малейшего участия. Но кто станет этим заниматься...

Выходило, что Ласкер не отказывался от дальнейшей борьбы за шахматную корону – в любой момент мог найтись меценат, который организовал бы новую битву между стареющим и молодым гроссмейстерами. Что же оставалось делать Алехину? В этот критический момент он принимает очень интересное и ответственное решение, есть все основания полагать, что оно подсказано ему Эммануилом Ласкером, с которым у Алехина всю жизнь были наилучшие отношения.

– В наши дни самое главное – реклама. Надо бить в глаза людей назойливо, без стеснения. Если вам не делают рекламы другие, делайте ее сами... Вы блестящий мастер комбинаций. Соберите все ваши партии, прокомментируйте их. Да поярче, не стесняйтесь, не жалейте красок на самого себя. Нужно, чтобы читателя поразила ваша гениальность, чтобы, прочитав эту книгу, любой убедился: сильнее вас никого нет на свете. Издайте эту книгу, пусть она кричит: «Алехин – гений!» И еще: вы прекрасно даете сеансы вслепую. Это трудно, я знаю. Но это эффектно, сильно действует на людей, мало разбирающихся в шахматах, зато понимающих толк в деньгах...

Период после турнира 1924 года – это период феерических выступлений Алехина во всех областях шахматной жизни. Раскрыли любители его новую книгу «Мои лучшие партии» и с первых же строк замерли очарованные. Каких только чудес не было в этом сборнике, подобные чудеса в состоянии был извлечь из шахматных глубин один Алехин. Пять ферзей в одной партии, комбинация, рассчитанная на двадцать ходов вперед, блестящие жертвы ферзей, ладей. Никто в мире не умеет так жонглировать шахматными фигурами, как этот неистовый русский.

А телеграф приносил все новые потрясающие сообщения. 1 февраля 1925 года в зале «Пти паризьен» Алехин сыграл, не глядя на доску, двадцать восемь партий. Удивительный мировой рекорд игры вслепую! Тринадцать часов длился этот бой русского с невидимыми противниками. Дважды приносили ему обед и ужин, но он не притронулся ни к чему. Только несколько чашек кофе и двадцать девять сигарет. К полуночи кончилась эта изнуряющая битва, по сообщениям газет, Алехин был «свеж, как роза». Нечего говорить, что весть об этом выступлении разнеслась по всему миру.

– Какой блестящий шахматист! – повторяли и в Европе, и в Америке, и в далекой Австралии. – Неистощимый на выдумку, с потрясающей фантазией. Почему же он пе играет матч на первенство мира?

– У него нет достаточных для этого успехов, как, например, у Ласкера, – возражали скептики, и Алехин решил ошеломить и скептиков. В трех турнирах сыграл он в 1925 году – в Париже, Берне и Баден-Бадене – и трижды с блеском выходил на первое место.

«Капабланка выиграл в Лондоне, так как он – чемпион мира, – писал в те дни остроумнейший журналист, гроссмейстер Савелий Тартаковер, – Ласкер в Нью-Йорке – как будто он чемпион мира; Алехин в Баден-Бадене играл, как настоящий чемпион мира».

Кто будет противником Капабланки в матче, необходимость которого понимали уже все. Больше четырех лет кубинец уклоняется от опаснейшего единоборства. Пора сыграть. Одни полагали, что следует еще раз дать возможность сразиться Ласкеру, большинство предпочитало увидеть боевую схватку Хосе-Рауля с этим темпераментным русским.

В начале двадцать шестого года Ласкер едет в Соединенные Штаты. Все ясно, решают провидцы, – поехал собирать средства на матч-реванш с Капабланкой. Времени терять нельзя, и Алехин, в свою очередь, отправляется в путь, его дорога лежит тоже за океан, но в Америку... Латинскую, в Аргентину. Вновь неимоверное напряжение сил, вновь удивительные рекламные выступления для доказательства своей исключительности, и вот в сентябре весь мир облетает сообщение: «В Буэнос-Айресе Алехину удалось обеспечить финансовую сторону матча с Капабланкой». И тут же сообщение другое: «После продолжительных гастролей в Америке Эммануил Ласкер вернулся в Германию». Ни слова о его финансовых переговорах. Может быть, действительно Ласкер не захотел мешать молодому претенденту?

Пять лет потребовалось Александру Алехину для того, чтобы уговорить шахматных меценатов выложить деньги на его матч с Хосе Капабланкой; скольких усилий нужно было предпринять для того, чтобы убедить шахматный мир – он, русский гроссмейстер, имеет право на это высшее шахматное единоборство. Теперь все мучения были позади, но не окажется ли все это напрасным? Ведь ему предстоит еще «совсем малость» – обыграть, заставить шесть раз произнести слово «сдаюсь» шахматиста, вообще почти не знающего поражений. Безошибочность Капабланки воспета в сотнях хвалебных статей. «Можно ли обыграть Капабланку?», «Кто сумеет победить безошибочный шахматный автомат?!» – так Еыглядели заголовки этих статей. Договориться о матче одно дело, как-то сумеет русский использовать свое право?

Уже давно, еще будучи в России, на фронтах империалистической войны, в госпитале в Тарнополе, Алехин составил гигантский план тренировки к решающему матчу своей жизни. Легко было понять, что шанс был единственный, второй раз в жизйи уже не придется играть с кубинцем; поэтому к встрече с ним нужно быть готовым во всеоружии.

Некоторые высказывания Алехина о шахматах имеют общечеловеческое значение, они вполне применимы и к другим областям человеческой деятельности.

Что определяет успех в шахматах?

«Я считаю необходимыми для успеха три следующих фактора, – говорит Алехин. – Во-первых, понимание своей силы и слабости; во-вторых, точное разумение силы и слабости противника; в-третьих, более высокая цель, чем минутное удовлетворение. Эту цель я вижу в научных и художественных достижениях, которые ставят шахматную игру в ряд других искусств».

Итак, точное знание силы и слабости противника. Этот пункт при подготовке к сражению с Капабланкой ставился во главу угла. То, что Алехин всем своим творчеством служил созданию истинных художественных произведений в шахматах, это ни у кого сомнений не вызывало. С собственными же слабостями он боролся всю свою жизнь.

Можно представить себе, сколько тетрадей исписал Алехин за все время многолетней подготовки к главному матчу. Решение, принятое им, своеобразно, оно идет вразрез с тем, которое напрашивается из поверхностного сравнения стилей игры и характеров противников. И опять-таки это решение перерастает рамки шахмат, его выводы могут быть полезными для многих.

Капабланка провозглашен непогрешимым и безошибочным. Так ли это? Внимательно изучив все партии Капабланки, Алехин делает вывод: как и другие гроссмейстеры, кубинский гроссмейстер так же допускает ошибки, (клеем он не сверхшахматист, это просто очень талантливый, очень сильный, может быть, меньше других ошибающийся гроссмейстер, но и в его игре можно отыскать немало недостатков.

Одна черта поражает в Капабланке – его умение уходить от всего рискованпого, спасаться за стеной разменов, упрощений и быстрых ничьих. Белыми играть на выигрыш, черными обязательно на ничью – вот каково было шахматное кредо кубинца. Это делало его непробиваемым, а ведь Алехину предстояло победить его шесть раз!

– Не представляю, как я смогу выиграть у Хосе-Рауля нужные шесть партий, – заявил Алехин перед, началом матча, но тут же добавил с улыбкой: – Впрочем, я не представляю также, как Капабланка сможет это сделать, играя со мной.

Как же можно было победить Капабланку? Казалось бы, ответ прост – нужно не давать ему возможности создавать на доске простые позиции, необходимо запутывать противника. И в осложнениях переигрывать чемпиона мира. Неизвестно, что произошло бы, если бы Алехин встал на этот путь. Знаем лишь одно – он избрал иной подход к будущим битвам, подход поистине гениальный. «Прежде всего не препятствовать упрощениям. Вы хотите менять фигуры, сеньор Хосе, пожалуйста! Хотите упрощений – будьте любезны! Но я сумею в самых простых позициях отыскать слабость и ударить по этим слабостям со всей силой своего комбинационного умения! И помните: моя техника в матче будет ничуть не хуже вашей, я об этом позаботился при подготовке к историческому единоборству».

Таковы вкратце общие тезисы плана Алехина. Все было готово, пора было отправляться на грандиозную битву в Буэнос-Айресе. Правда, под занавес друзья Хосе-Рауля попытались было сорвать опасный матч: перед матч-турниром в Нью-Йорке 1927 года, сыгранным незадолго до начала аргентинского поединка, они включили хитрый пункт в турнирную программу: «матч с Капабланкой будет играть победитель этого турнира». Резко протестуя против пренебрежения к прежней договоренности, Алехин заставил ретивых организаторов этот пункт вычеркнуть.

Все было готово, пора было отправляться в Буэнос– Айрес.

Капабланке по душе была аргентинская столица. Ровный строй домов, четкая планировка кварталов – ву впрямь шахматная доска! Здесь не так жарко, как в его родной Гаване, а порой даже прохладно. Но, главное, здесь он всеобщий любимец, кумир. В жилах Хосе-Рауля текла кровь отважных испанских мореплавателей, он был родной и близкий аргентинцам.

А кто такой Алехин, этот отчаянный смельчак, бросивший вызов самому Хосе-Раулю? Одиночка, оторванный от родной земли, от своего народа. Правда, в шахматы он играет неплохо, его замыслы оригинальны, фантазия неограниченна, но ведь сражаться он будет против Капабланки! Тут уж нет места комбинациям, железный Хосе способен предупредить самый смелый, самый неожиданный вымысел.

Вот почему, когда на открытии матча произносились речи, Алехин больше слушал не слова – он легко разбирал испанские фразы, – а выискивал скрытые намеки, заключавшиеся в пышных излияниях выступающих. «Ну что ж, молодой человек, – улавливал Алехин подтекст вежливых речей, – против кого вы играете, сами знаете, потому уж пеняйте на себя. Мы вас предупреждаем». Можно было понять, что организаторы рассчитывают на короткий бой. «Каких-нибудь двух недель будет достаточно для того, чтобы дон Хосе выиграл нужные шесть партий. Победа его будет встречена ликованием всей страны. Конечно, к русскому отнесутся с должным великодушием, пощадят его самолюбие, но после разгрома Алехина вряд ли кто посмеет еще раз вызывать на матч Капабланку... Именно для этого мы и собрали нужные тысячи долларов...»

Проведя жеребьевку, судья обратился к играющим:

– Можно теперь начинать, сеньоры. Завтра за работу.

– Мне не нужно работать, – сказал Капабланка. – Пусть сеньор Алехин работает.

Капабланка сел за шахматный столик спокойный и уверенный. Чего ему было бояться, ведь Алехин ни разу в жизни не выиграл у него ни одной партии. К тому же в первой встрече в Буэнос-Айресе у кубинца были белые фигуры. Максимальная опасность – ничья.

Завязались осложнения, Алехин хитрым комбинационным ударом выиграл пешку, но и тогда Капабланка не пал духом. Положение оставалось еще очень острым, запутанным, и реализовать перевес можно было лишь с помощью виртуознейшей техники. Вряд ли сумеет это сделать Алехин, да еще играя против самого Капабланки. Только когда владелец шахматной короны заметил, сколько яда таит остроумнейший тактический маневр Алехина, он понял – дело безнадежно. Начинать матч придется с поражения.

Проигрыш первой партии сильно подействовал на Хосе-Рауля, он даже взял перерыв, отложил следующую партию п уехал с друзьями отдыхать за город. Вторая встреча кончилась ничьей, в третьей чемпион мира решил во что бы то ни стало уравнять счет.

В который раз в судьбу Алехина вмешались непредвиденные обстоятельства: в начале матча в далекой знойной Аргентине он вдруг... простуживается, и у пего воспаляется надкостница. С сильнейшей болью Алехин играет первые десять партий. Шесть зубов удалили ему в дни матча – по утрам вырывали, вечером он садился за шру. Сатанинское испытание! Но Алехин выдержал его, взяв всего лишь один день перерыва. Правда, в этот период Капабланка выиграл третью и седьмую партии.

Теперь впереди был Капабланка. Счет два – один в его пользу. Алехину для того, чтобы стать чемпионом мира, нужно было выиграть пять партий, в то время как выш'рыш всего трех обеспечивал кубинцу сохранение титула сильнейшего шахматиста мира. (При счете 5:5 чемпионом оставался Капабланка.) Серьезнейший создался гандикап. Но Алехин был полон сил и желания яростно драться за победу. Энергичным рывком, добившись двух рядовых выигрышей в одиннадцатой и двенадцатой партиях, он захватывает инициативу в матче. Теперь уже лидирует русский.

Тогда Капабланка прибегает к привычной для него тактике. Восемь раз он ликвидирует все попытки Алехина обострить борьбу – все восемь встреч кончаются вничью. Телеграф передает, что во время одной из этих партии Капабланка заснул за столиком; по другим сведениям, кубинец предложил противнику считать весь матч ничейным, с тем, чтобы на будущий год встретиться вновь. Алехин, естественно, отказался и вскоре провел новый энергичный удар. Двадцать первая партия, выигранная Алехиным черными, – блестящий пример искусного сочетания стратегического и тактического мастерства!

Четыре – два. Еще две победы, и в мире появится новый король шахмат. Две партии всего, но как трудно их выиграть! Матч затянулся; сыграна уже двадцать одна партия, но Капабланка совсем еще не сломлен. Он чуть не наносит поражение Алехину в двадцать седьмой партии, затем добивается победы в двадцать девятой. Теперь каждому нужно выиграть всего по две партии: одному, чтобы спастись, другому, чтобы торжествовать победу. Кто первым выиграет эти две решающие партии?

Кажется, что силы равны, но знатоки, уже давно подметили неуверенность в игре Капабланки.

– Когда я увидел, что Капабланка выпустил победу в 27-й партии, я еще надеялся на его спасение, но когда я рассмотрел ходы 29-й, в которой победил кубинец, я понял, что дело его безнадежно...

Так образно определил состояние дел чемпиона на финише матча один из шахматных специалистов.

Титаническая встреча гигантов шла к концу. Аргентинцы. вначале явно державшие сторону Капабланки, были настолько ошеломлены замыслами и игрой Алехина, па так пленил блеск проведенных им комбинаций, что к концу единоборства они болели уже за русского. А когда Алвхин наносит своему грозному противнику решающие удары в тридцать второй и тридцать четвертой партиях, толпа у входа в турнирный зал взрывается. Алехина поднимают на руки и восторженные по– клонпики нового шахматного короля несут его по улицам Буэнос-Айреса в отель. За пятнадцать тысяч километров от Родины, на другом конце земли аргентинцы славят русский шахматный гений.

Счастливые возвращались из Буэнос-Айреса в Париж Алехин и его жена. В поезде вспоминали, как чествовали их в различных городах Аргентины, Чили. Еще не могли опомниться от праздника, устроенного в их честь шахматистами Барселоны. И, понятно, готовились к встрече в Париже. В пути перебирали многочисленные письма из России – писали из Москвы и Харькова, Ленинграда и Перми. Во всех посланиях болельщики искренне желали Алехину успеха в матче, а некоторые уже поздравляли и с победой. В ряде писем и во многих статьях, опубликованных в советских шахматных журналах, говорилось следующее: Алехин уехал, чтобы обыграть Капабланку. Став чемпионом мира, русский гроссмейстер вернется в Москву. Новый шахматный король делился с Надей своими планами: нужно написать статьи в московский журнал «Шахматы», рассказать о перипетиях матча, прокомментировать партии.

Поезд подъезжал к Парижу, в темноте все чаще сверкали электрические огни. На перроне Алехин увидел знакомых шахматистов, но их было очень мало. До удивительного мало! И почти никого из французов. Каждый день, что ли, приезжаю г в Париж чемпионы мира по шахматам? Встречающие сами были смущены отсутствием должной торжественности и пытались компенсировать ее преувеличенными восторгами и восклицаниями. Лишь язви гол ьпый репортер одной из газет был откровенен, написав на следующий день в своей заметке: «Такая встреча дала возможность чемпиону мира отдохнуть после трудного и долгого пути».

Потом Алехина помпезно принимали в различных шахматных кружках, поздравляли и французские шахматисты, и русские эмигранты. Готовился банкет в честь Алехина в Русском клубе Парижа; билеты распространялись заранее, причем по довольно высокой цене: приезжающие к ужину платят двадцать пять франков, прибывающие только к танцам – десять франков.

Ох, отог банкет в Русском клубе, лучше бы его не было! Как изменилась после него вся жизнь Алехина! На следующий день после банкета некоторые эмигрантские газеты сообщили о речи Алехина, причем передан был не точный текст, а смысл ее. И каждым изданием по-своему. В одной газете было написано, будто бы, отвечая на приветствия, Алехин заявил: «Пусть рассеется миф о непобедимости большевиков, как рассеялся миф о непобедимости Капабланки».

Были л и сказаны эти слова? Подробное исследование показывает, что скорее всего они встретились в речах эмигрантских лидеров, а затем были переадресованы репортерами самому Алехину. Так или иначе, последствия этого банкета и речи были ужасными. В советской печати появились два письма следующего содержания:

«После речи в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас покончено. Он наш враг, и только как врага мы отныне должны его трактовать. Тот, кто сейчас с ним хоть в малой степени, – тот против нас. Н. Крыленко».

«Я осуждаю всякое антисоветское выступление, от хгого бы оно ни исходило, будь то, как в данном случае, брат мой или кто-либо другой. С Александром Алехиным у меня лично покончено навсегда. Алексей Алехин».

Ненужными стали и письма в Москву, и приготовленные для журнала «Шахматы» статьи. Ниточка, связывающая Алехина с Родиной, оборвалась...

Два письма – два страшных удара. Алехина также тяготило невнимание французов к его искусству, но, хладнокровно рассуждая, он понимал причину этого. Будь он француз – какой бы шум подняли в Париже, во всей Франции. Доказал превосходство французской нации. Браво уроженцу Парижа! А что для них русский?

Вот почему еще совсем недавно связь Алехина с Москвой согревала чемпиона мира, вселяла в него уверенность, давала силы. В трудные моменты, когда становилось особенно тоскливо на душе, Алехин вспоминал, что есть близкая его сердцу страна, в которой он родился и вырос, что эта страна следит за его успехами, живо переживает каждую его неудачу или успех. Шесть лет не порывал он с ней связи, переписывался с друзьями, делился с ними планами и замыслами. Это общение было очень важно Алехину – отсылая статью в Москву, письмо другу, он чувствовал, что пишет домой, к близким по духу людям.

А теперь вдруг все кончилось, сразу, неожиданно. Нет больше статей, писем, исчезла сестра Варвара, брат Алексей. «С Александром Алехиным у меня все покончено!» Какой ужас! Леша, как ты мог так? Может, написать, рассказать, как все было? Ничего не получится. Разве поверят, подумают, что оправдывается.

Так что ж теперь? И здесь чужой, и там враг! Пропадать! Почему? Ты же шахматный король – сильнейший шахматист в мире. Здесь твое царство, все подчиняются твоей воле, твоему мозгу, твоей энергии. Буду жить теперь только шахматами, я должен показать, на что я еще способен. Отныне моя цель – служить шахматному искусству, служить беззаветно, отдавать ему все свои силы. И они увидят, на что способен русский чемпион мира!»

Обещания, данные самому себе, были не только выполнены – в шахматном мастерстве, в турнирных достижениях Алехин не только превзошел всех остальных современников, но даже самого себя. Два раза пытался отобрать у него шахматную корону Ефим Боголюбов – Алехин побеждал его с подавляющим счетом. Только первые призы были в списке турнирных достижений нового чемпиона мира, причем такие выступления Алехина, как турниры в Сан-Ремо в 1930 году и в Бледе в 1931 году, до наших дней считаются рекордными турнирными результатами.