Текст книги "Поцелуй змея (ЛП)"
Автор книги: Теа Харрисон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)
Розвен начала бессвязно болтать, перемежая всё слезами. Карлинг настолько устала от истерик юной Вампирши, что просто прикрыла глаза одной рукой.
– Розвен, завязывай, – резко бросил Рун.
Лепет девушки прекратился на полуслове. Она оскорбленно воззрилась на Руна.
– Несдержанность сейчас никому не нужна. Если не можешь справиться с ситуацией, то уходи, – сказал он ей твердо.
Из-под руки Карлинг было видно, как приподнялись ее брови. Она почти засмеялась.
– Покормлю собаку ужином и выведу прогуляться. – Сдавленно произнесла Розвен.
Карлинг коснулась руки Вампирши:
– Спасибо.
Розвен шмыгнула и кивнула. Она подняла Распутина с колен Карлинг и ушла с опущенной головой.
Рун подождал, пока юная Вампирша не ушла и начал вышагивать по комнате. Он сдерживал свои движения, как бы желая создать видимость расслабленности, но исходящая от него волнами жажда насилия не позволяла ощутить в комнате что-либо еще.
– Эпизоды не причиняют тебе боли, так? Чувствуешь какой-нибудь дискомфорт? – спросил он ровным голосом.
– Нет, – ответила женщина. – Просто устала.
Она больше, чем просто устала. Это была смертельная усталость. Сейчас даже брызжущие жизненной силой эмоции Руна не могли наполнить ее энергией. Карлинг не могла вспомнить, когда в последний раз спала или просто достаточно отдыхала, чтобы почувствовать себя обновленной. Все это было частью прогрессирования болезни: со временем физические приемы пищи становились невозможными, на смену им приходила необходимость питаться чужими эмоциями, а еще через несколько веков Вампир переставал спать и увеличивалась частота «эпизодов». Обняв себя руками, Карлинг съежилась в углу кресла.
Рун кинул на неё острый, испытующий взгляд. Он остановился у одного из столиков, чтобы зажечь керосиновую лампу. Та наполнила зону отдыха мягким светом. Мужчина глянул на заводные часы на каминной полке и продолжил своё хождение.
– Розвен проснулась раньше и пришла тебя проверить. Солнце еще не село, так что ты, возможно, «истончилась» в любое время после полудня и до раннего вечера. Сейчас почти полночь. Это типичное время для «эпизода»?
– Оно меняется, – пробормотала Карлинг. – Один из последних длился несколько дней. Сегодняшний, похоже, занял всего несколько часов.
– Ладно, – Вер остановился перед большими окнами и выглянул наружу. – Интересно, – внезапно замерев, пробормотал под нос Рун.
Вампиресса бросила на него усталый взгляд. При всем восхищении перед этим мужчиной, сейчас хотелось только, чтобы он ушел и оставил ее в покое.
– Что?
Рун снова посмотрел на нее.
– Твои окна выходят на восток.
Чародейка пожала плечом. Карлинг заметила внимание Руна к этому простому жесту. Странное выражение проскочило по этому изящному, загорелому лицу, его пронзила резкая эмоция, кажется, боли.
– Я люблю смотреть на утреннее солнце.
– Хепри, – прошептал мужчина.
Когда женщина услышала из его уст слово, с которым никто не обращался к ней на протяжении тысячелетий, ее пронзил ледяной шок.
– Что ты только что сказал?
Сверля Карлинг глазами, Рун подошел к креслу напротив нее и оперся скрещенными руками о высокое изголовье.
– Чуть раньше был виден Залив Сан-Франциско, – сказал Рун. – Теперь – нет. Я был снаружи, когда он появился как раз перед закатом, что кажется, близко ко времени, когда ты предположительно «исчезла». Это совпадение? – он остановился, давая Карлинг возможность ответить. Та промолчала. – Нет?
– Возможно, нет, – неохотно признала женщина.
Вер выпрямился и скрестил руки на груди. Он выглядел не очень довольным.
– Похоже, нам многое нужно обсудить.
– Чертовски верно, – ответила Карлинг.
Глава 6
Женщина смерила его взглядом.
– Откуда ты знаешь это… слово? – чародейка чувствовала себя настолько беззащитной и сбитой с толку, не могла даже признать, что «Хепри» – это имя; еще меньше она готова была подтвердить, что когда-то очень давно, когда она в буквальном смысле была другим существом, это имя принадлежало ей. Совершенно непостижимо, как именно Рун мог узнать о нём.
Вер нетерпеливо махнул рукой.
– Перейду к этому через минуту. Почему ты не сказала о связи между тем, что происходит с тобой, и что происходит с островом?
– Потому что не понимаю, почему это происходит, – огрызнулась женщина. – Я даже не уверена, есть ли между этими явлениями что-то общее.
– Не смей лгать мне! Я сказал, что попробую помочь, но не смогу сделать это, если ты не будешь со мной откровенна!
– Я не просила тебя оставаться, – отрезала Вампиресса.
Рун взорвался от гнева – словно сработала подушка безопасности, вжав Карлинг в кресло.
– Ты действительно хочешь туда попасть? Судя по прочитанному, ты проделала огромную работу. И уж конечно, именно сейчас ты готова в любой момент опустить руки? Прямо на пороге смерти в течение каких-то чертовых двух недель!
Карлинг уронила голову на спинку кресла.
– Хорошо! Возможно, связь все-таки есть. Остров стал видимым с той стороны в то же время, когда у меня начались эпизоды. – Вампиресса поймала себя на том, что начала тяжело дышать и заставила себя успокоиться. – Но я все равно не могу понять, как это может быть связано, почему это происходит.
– Возможно, связь есть. Есть связь?! – ох, черт. По спине пробежал холодок. Если эпизоды Карлинг настолько сильны, что на них реагировала даже земля, на что еще распространялось их действие? Что эти эпизоды могли делать с окружающим миром, когда она находилась не в Других землях? Вер запустил пальцы в непослушные волосы. – У тебя случались эпизоды во время поездки в Адриель?
– Да, было несколько, – неохотно призналась женщина.
Рун вперил в Карлинг острый взгляд.
– Я не помню там каких-либо аномалий, и чертовски уверен, что не… ощущал ничего, хоть отдаленно похожего на произошедшее сегодня.
Карлинг пожала плечами и покачала головой.
– Нельзя быть уверенным в том, что тут существует взаимосвязь. Если она все же имеется, Адриель – самая крупная территория Других земель в Северном полушарии, с несколькими проходами не только на Землю, но и дальше в Другие земли. Думаю, чтобы повлиять на нее, нужен совершенно другой масштаб. Ну, а этот остров – один из самых маленьких среди известных нам территорий Других земель, лишь с одним проходом. И раз уж ты так взволнован сейчас, то напоминаю, тебя никогда не было рядом в те моменты, когда я уходила в забытье. Я была близка к одному, когда Ниниэн похитили, а Тьяго ранили, но, сосредоточившись на том, чтобы исцелить Стража, я отсрочила эпизод на некоторое время. К тому времени как он накрыл меня, я успела вернуться в наш лагерь. У меня случился еще один ранее, в отеле, но не думаю, что в тот момент ты уже прибыл в Чикаго.
Рун сжал зубы.
– Мне осталось прочитать примерно с сотню страниц твоих исследований. Есть ли что-то об этом в твоих записях?
– Нет, – Карлинг отвела взгляд.
Применив некоторые усилия, мужчина обуздал свой гнев и проскрежетал:
– Мне бы очень хотелось, но у нас нет времени обсуждать почему, черт возьми, это так.
– Не было никакого смысла записывать, – напряженно парировала Вампиресса. – Отмечать эти явления – совершенно не научно и не продуктивно; впрочем, с другой стороны, появляется еще и эта, как мне кажется, не связанная с ними аномалия природы, и я абсолютно ничего тут не понимаю.
Рун вскинул бровь.
– Среди всего безумия, что происходит с тобой, для тебя важнее всего сохранять научную обоснованность?
Короткая вспышка гнева угасла. Карлинг потерла лицо и вздохнула:
– Важнее всего то, что я смогу оставить после себя свой лучший труд и надеюсь, что кто-нибудь сможет продолжить мои исследования. И тогда, наверное, кто-то другой найдет способ или средство, которое остановит прогрессирование болезни. Нет ничего хорошего в том, что я оставлю бесплодные домыслы, которые содержат больше отчаяния, чем здравого смысла.
В комнате повисла тишина. Пространство наполнилось страшным напряжением, даже мышцы сдавило. Рун обошел кресло и приблизился к Карлинг. Она с опаской наблюдала за тем, как мужчина поставил перед ней один из пуфов и сел. Женщина замерла, когда Вер потянулся к ее руке, но она позволила ему взять свою ладонь. Хотя бы сейчас.
Рун разглядывал ее пальцы, и Карлинг тоже взглянула на них. Они казались такими тонкими и хрупкими на фоне его большой ладони. Внешность обманчива. Вампиресса давно потеряла счет убийствам, которые совершила голыми руками.
Злость и агрессия Руна испарились. Карлинг очень хотелось бы придумать способ защитить свое усталое, бесполезное сердце от той боли, которую ей причинял лишь взгляд на эти прекрасные, точеные черты лица. Возродившаяся эмоциональность тоже была за гранью понимания, так что хорошо было бы вырвать ее с корнем. Карлинг размечталась о том, чтобы продлить быстротечное время, ведь очень скоро оно закончится. Очень хотелось досконально рассмотреть мужскую красоту Руна – так, как он того заслуживает – с искренним удовольствием.
Когда Рун снова заговорил, его тон стал мягче.
– Ты слишком привыкла к мысли о своей близкой смерти.
Это было так очевидно, что Вампиресса просто приподняла бровь, даже не утруждая себя ответом.
– Я знаю, но отнесись серьезно к тому, что я скажу, Карлинг. Наверное, сам настрой может слегка путать мысли. У тебя больше нет роскоши столетий или хотя бы лет для исследований. Ты не можешь позволить себе быть пассивной или умалчивать о каких-то вещах только потому, что для тебя они не имеют смысла.
Карлинг молча смотрела на Вера. И шокировала обоих, подняв свободную руку и положив ладонь на теплую кожу его щеки. Рун замер.
– Думаю, ты хороший мужчина, – покачала головой Чародейка. Несмотря на то, какой древней она была, ей редко попадались такие. Обладая властью и Силой, Вампиресса, как правило, привлекала амбициозных мужчин. Не то, чтобы амбиции были чем-то плохим, но, в основном, они искажали понятия морали. Никто не был в достаточной мере уверен в своем могуществе, чтобы не чувствовать угрозы с ее стороны, как и никто не был заинтересован в ней, в Карлинг, больше, чем в достижении собственных целей. Никто никогда не был достаточно силен, чтобы заставить ее поверить в него без оглядки. Женщина улыбнулась Руну. – Я понимаю, что ты хочешь помочь мне, и я рада, что ты сражаешься за мою жизнь. Но, боюсь, ты борешься с ветряными мельницами.
Страж улыбнулся кривоватой улыбкой.
– Чуть раньше я был уверен, что оказался на месте Алисы в Стране Чудес. Если вспомнить, как я исчез из вида сразу нескольких человек, то я, пожалуй, Чеширский кот, собственной персоной. Не думаю, что изображать Дона Кихота станет большой проблемой.
– Не вижу никакого смысла, – восторженно выдохнула Карлинг.
На щеке Руна появилась потрясающая ямочка.
– Это лишь потому, что ты не знаешь, о чем я говорю.
– Стоит признать, – улыбнулась Чародейка, – слова вполне в духе Чеширского кота.
– Сейчас мы опережаем события, – проговорил Рун. Пальцы Карлинг начали сдвигаться с его щеки, но Вер поймал их, поцеловал ладонь и отпустил обе руки, прежде чем женщина успела отреагировать. Смущенная, чувствуя тепло и какое-то разочарование от того, что Рун отпустил ее, Чародейка нервно сплела пальцы и сложила их на колени. – Я потом сам дочитаю исследования. Сейчас расскажи мне все, даже если это только гипотезы или твои домыслы, – попросил он.
Она нахмурилась.
– Ты сказал, что мы не должны терять время, но не понимаю, как…
Рун оборвал ее на полуслове суровым взглядом.
– Ты должна начать доверять мне хоть немного. Самую малость. Думаю, вполне в пределах твоей зоны комфорта. Я на самом деле очень хороший следопыт и довольно опытен в том, чтобы понять, какая информация может быть полезной. – Суровость растаяла в его глазах и Вер улыбнулся. – И я могу быть ужасно милым во время работы. Увидишь, это будет весело.
Карлинг закрыла рот.
– Ох, ради бога, ну ладно.
– Хорошо, мы делаем успехи. – Выражение в глазах мужчины, когда он смерил ее взглядом, было таким беспечным, таким лениво теплым, что она захотела греться в нем всю ночь. Он смотрел на нее так, будто она была единственным смыслом в его жизни. Это пьянило, словно экзотический, опасный, совершенно необъяснимый наркотик. Карлинг выпрямила спину, попытавшись загнать непокорную часть себя назад в рамки. – В первую очередь, я хочу, чтобы ты рассказала мне, что ты испытываешь, когда у тебя случаются эпизоды.
– Эпизоды, эпизоды, эпизоды, – прорычала она с внезапной злобой. – Боги, как же я стала ненавидеть это слово.
– Лаадненько, – протянул Рун. Он легко переходил от одного настроения к другому. – Давай начнем называть их по-другому. «Ты страдаешь от крайней степени синдрома дефицита внимания и гиперактивности».
Карлинг зыркнула темными глазами и проворчала: – Как хочешь.
– «Вышла из дома, а свет не выключила», – предложил он другой пример.
Нет. Это не смешно. Она не будет реагировать. Однако, попытка сыграть в мрачные гляделки провалилась, Карлинг разулыбалась.
– Не говори глупостей.
– «Кормила летучих мышей на чердаке»? «Чокнулась, как крыса из дурки»?
– Что?! – Карлинг больше не могла сдерживаться, смех так и рвался наружу. Это было странно, она чувствовала энтузиазм, легкость и не могла вспомнить, когда и почему смеялась в последний раз.
– Знаю, это слишком длинно, – ухмыльнулся Рун. – Я пока просто кидаю тебе разные варианты. А, вот еще, детка – «Показывала «Вегас».
– Знаешь слово «эпизод» больше не звучит так плохо, – созналась Чародейка, все еще смеясь. – Думаю, мы должны придерживаться простых обозначений.
– Ладно, – кивнул Рун. Его теплый, ласковый взгляд задержался на ней. – Расскажи мне, когда ты свихнулась.
Свихнулась… Карлинг снова попыталась злобно зыркнуть, но провалилась в своей попытке, громко расхохотавшись. Смех унес с собой ее усталость и груз уныния.
Она посерьезнела, вспоминая события знаменательного дня. Рун положил руку на ее ногу – в качестве поддержки или, может быть, утешения. Похоже, ему нравится касаться ее, ведь он делает это так часто. Тяжесть его ладони прожигала сквозь кафтан, длинные мозолистые пальцы обхватили всю коленку. Карлинг решила, что ей тоже нравится ощущать его руку на своей ноге. Она позволила ей остаться там. Хотя бы сейчас.
– Я читала, – начала женщина. – Я отложила книгу и выглянула наружу, на закат. Потом ощутила приток своей Силы. Мне показалось, было именно так.
– Ты говорила, это происходит всякий раз, как ты исчезаешь, – пробормотал мужчина.
– Да. У меня не было менопаузы, но иногда я задаюсь вопросом, – что, если вспышки Силы похожи на приливы? Это хорошо в качестве предупредительного знака. Если быстро реагировать, иногда можно предотвращать эпизоды.
– Почему ты считаешь, что боль помогает тебе в этом?
– Я не уверена. Шок от нее проясняет мое сознание. По крайней мере, ненадолго. – Карлинг посмотрела на Руна и прикусила губу. – Ладно, признаюсь. Возможно, что я не хотела говорить тебе о вспышках Силы или об исчезновениях острова потому, что не хотела, чтобы ты передумал и ушел. Честно говоря, я не знаю, насколько безопасно находиться рядом, когда это происходит. Вот почему все, кроме Розвен, ушли.
– Они ощущали, что происходит? – юная Вампирша не могла, но он не знал насколько чувствительным для этого нужно быть. Мало того что Розвен обладала малой Силой и магией, она была очень молода.
– Никто не признавался. – Карлинг закрыла глаза. – Это их пугает.
– Ну и скатертью дорожка. – Рун сжал руку на ее колене. Его взгляд был тверд, как скала. – Но я не уйду. Я просто рад, что ты рассказала мне об этом. Продолжай.
Этот его взгляд притягивал ее к себе сильнее всего в ее жизни. Он сулил вещи, каких она раньше не знала, – Рун не боится и будет рядом, чтобы поддержать ее, несмотря ни на что.
Он сказал, что за нее стоит бороться.
Карлинг не знала, верить ли ему, но при мысли об этом глаза жгло от непролитых слез. Она положила свои руки на его ладонь и сжала пальцы.
– Так вот, вспышка Силы, и я ушла из реальности. Помнишь, я говорила, что иногда попадаю в прошлое, а иногда даже не знаю, где я?
Он кивнул. Поза и выражение лица не изменилось, но внимание каким-то образом обострилось.
Карлинг продолжила: – Сегодня я попала в прошлое. Я часто возвращаюсь в ранние воспоминания, не знаю почему. Может быть, потому, что эти моменты определяли мою судьбу. А может, нет никакой причины, и это случается просто так.
– Расскажи мне об этом воспоминании, – промурлыкал Вер.
– Это важно? – женщина склонила голову набок, изучая его, пока он изучал ее.
– Пока не знаю.
– Ладно, – пожала плечами Карлинг. – Я вернулась в свое детство. Тогда я жила в маленькой деревушке на берегу Нила. Это была очень простая, примитивная, бедная жизнь. Мы зависели от циклов реки. Ловили рыбу и сушили ее, сажали и собирали зерно. Мы жили в дне пешей ходьбы до Мемфиса. Конечно, тогда он еще не назывался Мемфисом.
– Инбу Хедж, – прошептал Рун.
– Да, – Вампиресса удивленно улыбнулась ему. Иногда было очень комфортно поговорить с созданием столь же древним, как и ты сама. Многие вещи произошли с ней так давно, что почти стерлись из истории. Они стали чем-то очень далеким, словно словами на странице чужой жизни, но на этот раз она позволила себе дрейфовать на задворках собственной памяти: – Тот день был весьма насыщен событиями. Я встретила Бога, и моя жизнь изменилась навсегда.
Рун замер, застыли и его руки. С трудом он повторил: – Ты встретила Бога.
– Я помогала собирать ячмень, когда увидела гигантского крылатого льва над моей головой, – прошептала Чародейка. – В бледном утреннем свете он сиял медно-красным и золотым. Он был так прекрасен, я почувствовала, будто моя душа покидает тело, пока наблюдала за ним, и у него была голова орла… – глаза Карлинг расширились, глядя на Руна. – Конечно, – прошептала она. – Конечно же, это был Грифон.
Страж искрился эмоциями: диким восторгом, когда она упомянула о полете, и непонятной горечью, источника которой женщина не могла определить. Она изумленно наблюдала за тем, как задвигалось горло Вера, когда тот сглотнул.
– Это был я, Карлинг, – произнес он.
Вампиресса уставилась на него.
– Как ты можешь быть уверен в этом? Это случилось тысячи лет назад. Ты был самым удивительным явлением, которое я когда-либо видела. Я никогда и представить не могла никого, подобного тебе, но для тебя я была просто смертным ребенком. Я наверняка была совершенно заурядной, и ты тут же забыл меня.
– Хепри, – произнес он мягко. – Ты никогда не была заурядной.
От печали на его лице у нее защемило сердце. Карлинг наклонилась к Руну, дотрагиваясь до руки.
– Что такое, что не так?
– Сейчас не важно, – ответил он. – Это твоя история. Важно, чтобы ты рассказала ее.
– Хорошо, – нахмурилась она, но продолжила: – Я не так уж много помню о нашей встрече. Помню цвет твоих волос. Они сияли, словно золото на Солнце, как грива у льва. Ты был очень большим и удивительным, мы поговорили немного, но я была в таком шоке, что не запомнила, что мы сказали друг другу. Потом ты ушел.
Он посмотрел вниз, на их руки.
– Ты помнишь, как я ушел?
– Нет, – ответила она. – Ты снова взлетел? Хотела бы я вспомнить.
Он покачал головой, но продолжал молчать. Слегка водя большим пальцем по ее колену, он, казалось, сосредоточился на этом движении.
– Что ж, – произнесла женщина через мгновенье. – В тот день солдаты из города пришли в нашу деревню за рабами. Они забирали молодых, здоровых и красивых, уничтожая всех, кто осмеливался мешать им. Я видела, как они убили моего отца. Конечно, это было ужасно. Мне было, кажется, лет семь. Но у меня было много времени, чтобы пережить это, и жестокость в том, что я могла бы прожить очень короткую жизнь и умереть в грязи реки, если бы каким-то образом не выбралась из этого. Я никогда не забуду, как видела тебя летающим в небе.
Рун кивнул, не поднимая головы. Через некоторое время Вер спросил: – Что заставило тебя изменить имя?
Она досадливо пожала плечами.
– Я получила свободу и контроль над своей жизнью, а заодно и возможность самой строить свою жизнь. Я хотела имя посовременнее, хотела сама придумать его. «Карлинг» не очень сильно отличается от «Хепри», так что оно легко прижилось. Однажды пришло время похоронить маленькую девочку-рабыню. Это даже стало каким-то облегчением.
Он поджал губы.
– Хотел бы я остаться, чтобы помочь тебе и твоей семье.
Карлинг нахмурилась. Что он сказал? Руну как будто что-то причиняло боль.
– Как я сказала, это случилось очень, очень давно.
Мужчина так резко встал, что она отшатнулась от неожиданности. Он встретился с ней взглядом на один обжигающий момент, а затем отвел глаза.
– Конечно, – согласился он. Рун внезапно охрип. – Хочу передохнуть и размять ноги. Давай снова встретимся минут через десять.
– Как пожелаешь, – произнесла она медленно.
Вер коротко кивнул ей и вышел из комнаты.
Карлинг смотрела на пуф, на котором сидел Рун, и постукивала пальцами по подлокотнику своего кресла. Сила его смятения жаркой острой тяжестью осела в комнате даже после того, как он ушел.
Было ясно, что-то случилось, но она никак не могла понять, что именно.
* * *
Рун пытался дышать, продвигаясь по темному дому. Пылающий невидимый шар сокрушал его грудь. Взрослая Карлинг смотрела на него с таким же удовольствием и удивлением, как и малышка Хепри. Ее лицо становилось еще прекраснее, когда с него сходили цинизм и расчетливость, когда она снимала маску, ограждающую ее от остального мира.
Как мог он сказать, глядя в эти восторженные глаза, что с момента их встречи в Египте прошла всего пара часов назад, а не тысячелетий? Что же, черт возьми, случилось на самом деле? Была ли это лишь иллюзия, созданная ее разумом? Как мог он наблюдать за тем, как искренняя радость Чародейки сменится страхом, когда она осознает, что две вещи, которыми она гордилась больше всего в этой жизни: ум и магия – предали ее?
Он не мог. Карлинг шла к концу своей жизни с такой храбростью и осознанием, с таким редким достоинством и изяществом, но вместо того, чтобы быть рядом с этой женщиной, Рун убегал сейчас, как малодушный трус. Он чувствовал отвращение к себе, разочарование, но он все же не мог заставить себя вернуться и взглянуть ей в лицо. Пока не мог. Не раньше, чем сможет нормально реагировать на то, что произошло, и пока не прочистит голову в достаточной мере, чтобы быть рядом с ней, помочь ей, как и обещал Розвен, а не истощать еще больше и без того обессиленную Карлинг.
Из щелей кухонной двери исходило сияние. Он обнаружил Розвен за столом. Подперев рукой голову, та глядела, как Распутин поглощает свой обед из миски на полу рядом с плитой. Услышав его шаги, девушка подняла глаза.
– Мне нужно на воздух, я должен подумать, – сообщил ей Рун. – Присмотришь за Карлинг, пока я не вернусь?
Розвен вытерла щеки.
– Конечно.
Он помедлил. Лицо Вампирши было мокрым от слез. Вер сдержал свой порыв уйти, потеряться в ночи, улететь.
– С тобой все нормально? – неохотно спросил он.
Искра надежды осветила ее потухшие было глаза. Она кивнула.
– Я сожалею о случившимся, – сказала она. – Этого не повторится.
– Насколько можно судить, ты в довольно привилегированном положении, – заметил Рун, кивнув на пустую кухню.
Розвен тихонько хмыкнула.
– По справедливости, если бы была возможность, кое-кто еще остался бы.
– Например, Дункан?
Она кивнула.
Вер нахмурился подумав еще кое о чем. На острове не было людей. Не было холодильника.
– Как вы питаетесь? – спросил он.
– У нас много бладвейна. Свежая кровь мне не потребуется еще пару недель.
Бладвейн или кровавое вино было именно тем, что и означало – кровью, смешанной с вином и разлитой по бутылкам. Рун не знал точно, как оно изготавливалось, но слышал, что в процессе применялась простейшая алхимия и вино с высоким содержанием алкоголя.
Кровавое вино не нуждалось в выдержке, как некоторые другие вина. Оно могло храниться, по меньшей мере, пару лет и, хотя не имело такой же питательности, как свежая кровь, Вампир вполне мог продержаться на нем несколько месяцев, либо использовать его как дополнение к свежей крови в трудные времена. Изобретенный где-то в середине XI века, напиток заслужил доверие во времена Черной Смерти (прим. ред. – чума – была одним из страшнейших бедствий в истории человечества.), бушевавшей в средневековой Европе. Бомльшая половина человеческого населения погибла, но европейские вампиры смогли выжить благодаря кровавому вину.
Рун нахмурился сильнее. Будучи суккубом, Карлинг могла питаться эмоциями живых созданий, но в качестве компании у нее были только Розвен и Распутин.
– Как насчет Карлинг? – спросил он.
Глаза Розвен снова заблестели: – Я пыталась убедить ее вернуться в Сан-Франциско, но она непреклонна.
– Хочешь сказать, что она морит себя голодом, – прорычал Рун. Он все пытался скинуть с себя странную, сокрушительную печаль и от того скакало его настроение.
– Мы тут одни всего несколько дней, и она выглядит намного лучше с тех пор, как ты приехал, – сказала Розвен. Распутин покончил с трапезой и Вампирша подошла к нему, чтобы взять на руки. Пес попытался сбежать, но девушка была быстрее. Он одарил ее подозрительным взглядом, перебирая лапами воздух. – Маленький уродец, – сказала Розвен собаке.
Рун почти собрался вернуться к Карлинг и поругаться с ней, но сделай он это и придется снова встретить испытующий взгляд, каким она одарила его, когда Вер сбежал из комнаты. Женщина уже сдалась к моменту его прибытия, но он уже в курсе и все это в прошлом. Если она рискнет снова сдастся, Рун наподдаст ей под зад и убедится, что она ощутит это в полной мере.
Все-таки, он не готов к разговору. Слишком многое нужно обдумать, а он просто не знал, что мог или должен был сказать.
– Пойду полетаю, – сообщил он. – Попробую проветрить голову. Скоро вернусь.
– Хорошо, – отозвалась Розвен. Вместе с Распутиным они пронаблюдали за его уходом.
Взлететь. Проветрить голову.
Да, это сильно «помогало» ему в последние пару недель.
Впрочем, стоит попробовать.
* * *
Будучи Вампиром, Карлинг не чувствовала холода, как обычный человек. Но это не значило, что она не чувствовала недостаток тепла. Защищающее заклинание, что позволяло ей ходить под Солнцем посреди дня было большим достижением, но временами эта победа отзывалась ноющей пустотой внутри, ведь она больше никогда не сможет ощутить ласковое прикосновение Солнца к своей коже.
Она жаждала тепла и света и поэтому почти во всех комнатах ее домов стояли камины. Остатки присутствия Руна, наконец, испарились из спальни, оставив ощущение легкой влажности, а еще темноту и пустоту. Карлинг присела у очага, чтобы заложить побольше дров, потому что хотела большое и яркое пламя.
Разведя огонь, она обняла колени, наблюдая, как лижут дерево крошечные алые язычки. Облегченно вздохнув, Вампиресса позволила защитному заклинанию упасть, чтобы погреться в нарастающей волне тепла от огня.
Что вызвало в Руне такую внутреннюю суматоху? Она резко и нетерпеливо встала. Бесполезно строить гипотезы. Она не узнает причин тревоги, пока Вер сам не решит рассказать. В ожидании возвращения Руна Карлинг чувствовала себя беспомощной, а она ненавидела это чувство.
Подойдя к большим окнам, выходящим на восток, женщина открыла их. Пока она смотрела на огромную полную луну, в комнату ворвался беспокойный ветерок и растрепал волосы. Ведьмина луна. По мере того, как луна будет отдаляться от горизонта, она начнет уменьшаться, но сейчас, вися над черным океаном, спутник был невероятных размеров. Цвета насыщенного шампанского, луна сияла в ночном небе как ярчайшая драгоценность, словно бриллиант в ожерелье богини, а брызги звезд были ее филигранным обрамлением.
С тех пор, как она заявила права на остров, Карлинг делала наброски местоположения ночных звезд в разное время года. Это было праздным, бесполезным хобби. Она так и не смогла определить, те же ли это звезды, что видны с Земли. Их позиции слишком отличались друг от друга. Сюда никогда не привезти спутник-телескоп, который смог бы сфотографировать звезды и сравнить снимки со сделанными на орбите Земли.
Возможно, это были совершенно разные звезды. Карлинг склонялась к мысли, что это маловероятно, но в конечном счете, не так уж важно. Здесь, в Других землях, звезды были не более чем загадкой и орнаментом в небе. С их расположением не было связано древних верований или мифов. Ориентироваться по их расположению не было никакой нужды. Куда бы ты ни поплыл, всегда возвращался на остров. Этот маленький пузырек трехмерной реальности был не более, чем крошечной жемчужиной, нанизанной на ожерелье рядом с лунной подвеской богини.
Это место было хорошо в качестве убежища, когда только окружающий мир начинал подавлять слишком сильно. Когда Чародейке удавалось выкраивать время для своих исследований, здесь было легко найти уединение и покой.
Карлинг полагала, что это место станет таким же обычным домом, как и многие другие, но на поверку оно оказалось лучшим. Она заключила мир с застенчивыми крылатыми существами, обитающими на вершинах секвой. Установив защитные заклятия вокруг леса, Вампиресса никому не позволяла охотиться там. И взамен, изредка, на ее подоконнике появлялись подарки: черное переливающееся перо, идеальной формы морская ракушка, камень, испещренный золотыми прожилками, иногда даже горстка терпких ягод на листе, а однажды появилась нитка деревянных бус необычной формы.
Место не изменилось, но тот покой, что она находила здесь, исчез, и женщина тосковала по нему. Очень сильно.
Все это разрушилось с присутствием одного беспечного Вера, странного и древнего создания, который оказался искренне сострадательным мужчиной.
Она уловила движение уголком глаз, и ее внимание переключилось.
Рун шагал в ночи, освещенной лучами цвета слоновой кости. Пока она наблюдала, Вер повернулся к скале и перешел на бег. Он прибавлял скорости с каждым мощным толчком длинных ног, его сильное широкоплечее тело двигалось все быстрее и быстрее по мере приближения к обрыву. Затем он прыгнул, словно большой кот, коим он и являлся, приземлился на корточки на вершине и подпрыгнул, раскинув руки. Атлетическое тело приняло идеальную позу ныряльщика.
Он перекинулся в воздухе. Появились огромные крылья. Когда тело стало кошачьим, на широкой мускулистой спине засверкал лунный свет. Колонны ног заканчивались огромными лапами. Линия сильной шеи переходила в массивную голову орла с острым, словно бритва, крючковатым клювом, размером, должно быть, с ее предплечье и свирепым взглядом хищника. При ярком свете Солнца в пустыне он сиял теплыми оттенками меди и золота. В свете Ведьминой луны он становился темнее и мрачнее, бронзу сейчас подкрашивали бледные оттенки серебра.
