Текст книги "Поцелуй змея (ЛП)"

Автор книги: Теа Харрисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Нахмурившись, он погладил ее по спине.

– Ладно. Давай помогу.

Неуверенными движениями Карлинг застегнула кафтан, Рун пальцами расчесал ей волосы, пытаясь придать им некое подобие порядка. Попробовал скрутить их в узел на затылке и уложить его так, как делала это Карлинг, но ему не хватало сноровки, и волосы снова рассыпались по спине.

– Черт. Ты должна показать мне, как ты это делаешь.

Карлинг снова быстро собрала волосы и закрепила.

– А может, я просто отрежу их. Прошло слишком много времени с тех пор, как я носила короткую стрижку.

– Ты серьезно? – Он помог ей подняться на ноги. Короткая стрижка откроет изысканный контур ее лица, но эти великолепные темные волосы, каскадом ниспадающие к ее бедрам, выглядят вопиюще женственно и возмутительно красиво. – А ты сможешь отрастить их обратно, если отрежешь?

Как у него получается? Как ему удалось отодвинуть этот сумасшедший бесконтрольный взрыв страсти и вести себя так, будто ничего не произошло? Она едва могла стоять на ногах, и несмотря на то, что случился оргазм, в ее теле ощущалась ноющая пустота и неудовлетворенность.

Или, быть может, из них двоих она единственная, кто испытал эту сумасшедшую бесконтрольную страсть, а может, и единственная, кто осознал, что любит. Любовь – почти всегда безответное дело.

Они пришли к взаимному пониманию там, в коттедже на острове. Они договорились, и Карлинг прекрасно понимает, на что согласилась. Предполагался краткосрочный роман, с указанным заранее сроком годности. Очевидно, Рун все это время контролировал себя.

Что ж, он и так уже в курсе слишком многих ее секретов. Но не этого. Свое открытие она оставит при себе.

Потом до нее докатились отголоски его вопроса, и она рассеянно ответила.

– Волосы и ногти перестали расти, когда я прекратила питаться физической пищей. Так что, если я отрежу их, это навсегда.

– Это стало бы трагедией. Твои волосы – одно из чудес света. – Она улыбнулась, наслаждаясь комплиментом. Он наклонился, поднял с пола их сумки. – Готова? – спросил Рун.

Она приняла уверенный вид, поправила подол кафтана, убедилась, что все закрыто и ответила ему, – Да.

Она почувствовала, как его Сила изменилась, словно отпустила их, и мерцающая завеса спала. Вместе они подошли к стойке регистрации отеля.

Постепенно гул в холле утих. Окружающие наверняка заметили, что они появились вдруг из ниоткуда. Карлинг представляла, как они выглядят со стороны: полураздетые и взлохмаченные, словно единственные уцелевшие после кораблекрушения. Рун все еще был без рубашки, а она без обуви. Рано или поздно кто-нибудь узнает одного из них. Затем кто-то позвонит папарацци, и любые попытки соблюсти осторожность покатятся в тартарары. Учитывая их феерическое появление в отеле и тем более остановку у нее дома, ей в самом деле стоило сообщить Джулиану о своем приезде, как можно раньше.

Но все это не имело для нее никакого значения. Ей было наплевать на то, как она выглядит, и, как оказалось, Руна это тоже совсем не беспокоило. Искоса она глянула вниз и вбок, на длинные ноги Руна, шагавшего с ней в одном ритме. И больше всего ее поразила та синхронность, с которой двигались она и Рун, бедром к бедру, мягкой и уверенной походкой преодолевая путь. Они, должно быть, выглядели, как пара. Карлинг проигнорировала болезненный укол в душе, возникший при этой мысли. Чувства обычно приносят сплошные неудобства в жизни.

Она сосредоточилась на стойке регистрации впереди. К стоящему за ней и ничего не подозревающему сотруднику поспешил мужчина в темно-сером костюме. Когда пара приблизилась, мужчина уставился на них, на лице явно читалось удивление.

– Доброе утро, меня зовут Гарри Роулинг, я один из менеджеров отеля, – произнес он приглушенным шепотом. – Советник Северан, какая неожиданная честь.

Кивнув в ответ на приветствие, она заметила, как служащий перевел взгляд на Руна. Мужчина побледнел и начал неловко заикаться.

– Сэр, ой, Страж Аиниссестаи… какое удовольствие… я имею в виду, какая большая честь, что и Вы здесь тоже..

Ну разумеется, у рок-звезды Вера среди поклонников числились не только лица женского пола. Она не станет вздыхать, но позволила себе весьма красноречивый взгляд в сторону Руна.

Она уставилась на него точно так же, как и менеджер отеля.

Рун словно светился едва сдерживаемым напряжением. Выражение его лица напоминало заряженное оружие, кости четко и резко выдавались, глаза мерцали опасным, не предвещающим ничего хорошего блеском. Одна рука с такой силой сжимала ремни сумки, что на ней побелели костяшки, а сжатый кулак другой был прижат к бедру. Дыхание слишком равномерное, и она вдруг поймала себя на том, что делает шаг назад.

Похоже, держать себя под контролем не давалось ему с такой легкостью, как ей показалось сначала. И Карлинг заулыбалась.

Голос Руна был мягким, когда он обратился к человеку:

– Я хотел бы получить ключ от своего номера, пожалуйста.

– К-конечно, эмм, не хотели бы Вы, чтобы я проверил наличие сообщений?

– Позже, – Рун взглянул на Карлинг, которая завороженно смотрела на него. И усилием воли снова переключил свое внимание на мужчину и стал ждать. Ничего не произошло. Мужчина застыл, как кролик перед удавом. Рун поднял брови.

– Ключ?

Роулинг очнулся.

– Конечно! Прошу прощения! Да, ключ! – он повернулся к служащему в форме и прошипел сквозь зубы, – Принеси быстрее ключ!

Последовала возня, но через несколько мгновений ключ все же передали Руну. Он прижимал к своему боку руку, ту самую, что ласкала самое сокровенное место Карлинг, и даже сейчас он все еще мог чувствовать слабый, едва различимый запах ее возбуждения.

И хотел облизать пальцы. Хотел избить сотрудников отеля за то, что стояли слишком близко. Им несказанно повезло, что они обычные люди со ослабленными человеческими чувствами, иначе он бы уже сорвался. Ему казалось, что он сходит с ума. И не смел взглянуть на Карлинг, потому что иначе обезумевший зверь, который бился всей своей мощью о стены его контроля, в тот же миг вырвался бы на свободу.

Он осторожно взял ключ другой рукой. Помощник менеджера начал блеять что-то еще. Но Рун железным твердым голосом заявил:

– Пока это все.

Много кивков, еще больше блеяния. Повернувшись спиной к менеджеру на середине его речи, Рун схватил Карлинг за руку и зашагал к лифту. Вампиресса последовала за ним, по каким-то неведомым ей причинам решив покориться ему.

В полной тишине они поднялись на лифте и направились к номеру вниз по коридору. Они приближались к двери, его пульс набирал обороты. Слишком много крови в его теле. Горячая жидкость ревела в его венах, кожа едва сдерживала ее. Ему казалось, будто он несся по извилистому горному серпантину на потерявшей управление машине, едва удерживая сцепление колес с дорогой, а тормоза в любой момент могли выйти из строя. Провел карточкой-ключом, придержав для Карлинг дверь и все так же не решаясь взглянуть на нее.

Затем он прошел внутрь, задвинул защелку и поставил на пол обе сумки. Рун провел дрожащей рукой по спутанным волосам и только после этого посмел взглянуть Карлинг в глаза.

Она уже смотрела на него. Ее продолговатые темные невероятные глаза были наполнены эмоциями, которых раньше он в них не замечал. Какая-то тьма и мягкость, и странное, непонятное озарение.

Затем ее уста растянулись в тонкой загадочной улыбке Моны Лизы, которая приподняла уголки ее полных губ, вызвав крошечную паутинку морщинок в уголках ее глаз, там, где эта сволочь, Смерть, коснулась ее бархатной кожи своими костлявыми пальцами и успела оставить свой след до того, как Карлинг вышвырнула ее под зад коленом.

И в тот момент у Руна сорвало тормоза. Он бросился к ней и вознес ее на самый высокий горный пик.

Глава 13

«Я не обязана любить тебя, – подумала Карлинг, улыбаясь Руну. – Это всего лишь побочный результат страсти, от которой сносит крышу и которую мне довелось разделить с высококлассным мужчиной, тянущим на все пять звезд, чья сексуальность просто зашкаливает. Страсть – это выбор, тогда как любовь – это принятое решение. Я могу уйти от тебя так же, как уходила от всего и всех до тебя, потому что только одно не меняется с течением времени: ничто не вечно, все проходит…»

Словно услышав ее мысли, Рун изменился в своем прекрасном какой-то неукротимостью лице. Внезапно он метнулся к ней так быстро, что очертания его размылись; он прижал ее к полу, и… О, звон колоколов ада, Карлинг никак не могла понять, почему раньше ей казалось, что он так деликатен и осторожен с ней, ведь сейчас его руки нетерпеливо сорвали кафтан с ее тела с таким неистовством, что она даже вскрикнула, но резкий бессловесный возглас умолк, едва он накрыл ее рот своим.

И снова она была поражена до глубины души своей же собственной наивностью. Она-то считала, что случившееся до этого в холле было подобно концу света, но это не шло ни в какое сравнение с бурей, которая бушевала у нее внутри прямо сейчас.

Рун скользнул языком в ее рот, одновременно рванув застежку на своих джинсах. Обнаженная, наконец, и пригвожденная к полу весом его тела, она раздвинула ноги и выгнулась ему навстречу. Карлинг впилась ногтями в его мощную спину, провела вниз, оставляя отметины, широкая головка его члена соприкасалась с ее скользким входом. Богатый, жгучий, словно крепкий ликер, запах его крови наполнил воздух. Он опьянял так, что во рту закололо, и похоже, у нее удлинились клыки.

Ей хотелось укусить его. Она хотела укусить. Карлинг зарычала, не понимая этих давным-давно уснувших и забытых хищных импульсов, Рун зарычал в ответ и, схватив ее бедра, резко вошел в нее.

Его член был огромным, а неожиданное вторжение в ее тело было таким неистовым, что она не сдержалась и закричала прямо в его рот. От ее дикого отклика волна дрожи прошла по телу Грифона. Когда он подался назад и посмотрел на нее, чтобы удостовериться, все ли в порядке, она притянула его к себе, сжимая его волосы в кулаках, и поцеловала с такой свирепостью, что он забыл обо всем, кроме непреодолимой нужды погрузиться в нее вновь.

Он должен был бы ухаживать за ней, преклоняться, приносить цветы. Но с ней никогда не получалось «как у всех».

Он выскользнул из нее, мучительно гладкой и тугой, а затем снова вонзил в ее бархатистые ножны свой член. Недостаточно глубоко, этого было мало, и он сильнее прижал ее бедра, двигаясь все жестче и жестче. Карлинг вздрогнула под ним, и ее охватил еще один оргазм.

Рун почувствовал сокращения ее внутренних мышц, она застонала в его рот, и это было так чертовски идеально, гораздо лучше, чем он мог себе вообразить, и тогда он тоже дошел до края, слишком рано, но все же вышел и резко вошел в нее еще раз. Рун прорычал в ее губы низким гортанным звуком, раздосадованным, но таким же животным, как и все, что они делали сейчас друг с другом, и излился в ее тугое, влажное лоно.

Тишина опустилась на них, как снежное покрывало. Они переплелись дрожащими конечностями, пытаясь вернуться обратно из незнакомого им мира, куда только что друг друга унесли. Рун оторвался от ее губ и, закрыв глаза, прижался щекой к ее щеке. Карлинг невидящим взором смотрела в потолок. Не нужно искать в случившемся какую-либо логику. Все это было за пределами разумного, куда человеку путь заказан.

Скажи что-нибудь. Ее губы шевельнулись.

– Было классно, – произнесла Карлинг.

Он отстранился с пустым выражением лица.

– Ты еще не видела, что я могу вытворять, имея в под рукой такую прикольную вещь, как кровать, – сказал Рун.

Их глаза встретились. Она приподняла бровь, глядя на него. Его сексуальный рот дрогнул в сдерживаемой улыбке. И они разом взорвались смехом. Он крепко обнял ее, и перекатился по полу, не переставая смеяться.

«Только послушайте нас, – подумала она. – Как будто пьяные. Или сумасшедшие». Она обняла его за шею и обвила ногами его бедра, эмоции швыряло из стороны в сторону по волнам, которые представляли собой невнятную смесь американских горок и комнаты страха.

Рун придирчиво всматривался в себя, в того, кто прятался глубоко под внешним весельем. Он все еще был на крючке, который продолжал тащить его в странное, неизведанное место. И он не насытился. Тело вопило, что умирает от голода, что ему даже близко не хватило, что необходимо взять Карлинг еще раз, а потом еще и еще, до тех пор, пока она не отдаст ему себя целиком, пока он не изольется в нее полностью и пока не отдаст ей всего себя. И хотя он все еще был возбужден, ему с трудом удалось вернуть себе контроль, чтобы выйти из Карлинг. Он зашипел, когда его член покинул ее тело.

Одно мгновение он колебался между мыслью об интрижке, полной сокрушительной страсти и перспективой полного воссоединения с этой женщиной. Рун стиснул ее в объятиях, его трясло от противоборствующих внутри чувств. Он почувствовал, что произошел какой-то перелом, и его разрывало на части изнутри. Но потом он сумел каким-то образом вернуться в реальность из той невозвратной точки.

«Мы не можем стать парой, – подумал Рун, целуя Калинг в висок, и притянул ее соблазнительное тело к себе. – Ты до чертиков нравишься мне, гораздо больше, чем я вообще допускал, и я даже начинаю любить тебя, но просто не могу положить свою жизнь на то, что не может продолжаться, на отношения, у которых нет будущего».

Она вздохнула и уткнулась лицом в его грудь, и он усмирил свое все еще бешено стучащее сердце.

«Я не могу, дорогая, потому что ты никогда не будешь нуждаться во мне так, как я нуждаюсь в тебе. Твое желание восхитительно, но этого недостаточно. Мне нужно быть необходимым. И я не могу стать жалким просителем при тебе, надеясь просто выжить».

***

Несколькими минутами позже, Рун выпустил ее из объятий, натянул обратно джинсы и встал. Беззастенчивая в своей наготе, Карлинг, словно кошка, свернулась на полу и наблюдала за ним. Он сходил в спальню, вернулся оттуда с отельным халатом и вручил его ей. Она села, накинула халат, завязала пояс.

Рун наблюдал за ней с угрюмым выражением на лице, не переставая бродить по комнате. Она же задумчиво изучала его. Интересная реакция на … ну, на то, что она посчитала умопомрачительным сексом.

Если она все верно помнила, хотя, откровенно говоря, последний раз случился довольно давно, обычно мужчины зевали, поворачивались на бок и засыпали. Или убегали. Но то, что произошло между ними здесь, на полу, и раньше, в фойе отеля – было за пределами ее понимания. Рун не пытался сбежать и не засыпал на ходу, и она уже не была уверена, все ли сделала правильно. Она знала, что обычно оказывалась слишком свирепой для большинства окружающих, но в том, то произошло между ней и Руном, не было ничего обычного.

И вдруг что-то случилось с ним, что-то значительное и тревожное. Его смех затих, сменился непонятным конфликтом, бушевавшим в его глазах. Он и до того был существом ярких эмоций, а сейчас и эмоции, и их сила, усилились, перемежаясь со вспышками агрессии. Бывало, он смотрел на нее и ощущал, как его раздирает на части изнутри, и впервые за долгое время она пожалела, что с возрастом превратилась в суккуба, потому что ни одна женщина не желала бы знать, что ее любовник переживает подобные чувства, глядя на нее.

Может, ей стоило спросить его, что не так. Может, ей стоило попросить его уйти.

Или самое мудрое решение – просто подождать и посмотреть, возможно, он сам захочет рассказать ей о том, что чувствует, когда придет время.

Карлинг потерла лоб и отвернулась, скрывая любые намеки на то, о чем думала. Беззащитность – такая же слабость, даже хуже, чем страсть, а Луна больше не помогала скрывать ее секреты. Недобрый дневной свет обнажал все тайны, едва коснувшись своими лучами, застенчивый туман на улице сгорал под безжалостным Солнцем.

Она огляделась вокруг, настраиваясь на текущие задачи.

– Так много нужно сделать, – пробормотала она. – Так мало времени.

Это ли не злой рок?

Окна гостиной вели на красивую террасу с кованым парапетом, очертания города отчетливо виднелись на фоне ярко-голубого неба. Номер был элегантно декорирован в приглушенных оттенках золотого и кремового, с выбивающимся из общей картины акцентным голубым диваном. Несмотря на то, что мебель была современной, ножки в виде когтистых лап и парчовая обивка придавали ей очарование старого времени. Ваза со свежесрезанными цветами украшала стоящий рядом обеденный стол.

Номер выглядел довольно мило, его дизайн не подразумевал большей части традиционных для подобных мест стилевых решений. Уголки ее губ дрогнули, Карлинг вдруг вспомнила, как они вместе со свитой и Тьяго разгромили «Реджент Отель» в Чикаго. Возможно, «Фэйрмонту» повезет больше.

Она подобрала то, что осталось от ее кафтана. Среди лоскутов не осталось даже относительно целых кусков, которыми можно было бы прикрыться, связав их вместе. Вздохнув, она отбросила бесполезные тряпки в сторону и направилась к дивану, куда Рун сложил их сумки.

Рун перестал наматывать круги. Почувствовав его изучающий взгляд почти как физическое прикосновение, она опустила лицо, стараясь скрыть его от Грифона. Карлинг не подумала захватить с собой какую-нибудь одежду, когда засовывала в кожаную сумку журналы, чертежи и прочие нужные вещи. Нужно было захватить сменный комплект, когда она оказалась дома, ведь теперь рядом не было обслуживающего персонала, который мог бы позаботиться об этом. По крайней мере, она предусмотрительно попросила отправить кое-что в отель. Она поближе подтащила сумку Руна.

– Мне нечего надеть, пока Руфио не пришлет мои вещи, – сказала Карлинг, – Вообще нечего. А у нас много дел. Нужно сделать несколько звонков, проконсультироваться у медузы, вызвать Джинна и бог знает, что еще и куда нас в итоге занесет.

Она распахнула его спортивную сумку и начала перебирать содержимое. Достала непромокаемый пакет на замке с несколькими упаковками чего-то зеленого внутри. Сквозь прозрачный пластик она различила надписи. Жвачка, Wrigley со вкусом мяты. Бросила пакет на диван, снова заглянула в сумку и вытащила оттуда книгу. Стивен Кинг, «Кристина». И также отложила ее в сторону на диван. Что такого он возил в своей сумке? Она же весит целую тонну.

Внезапно в поле зрения Карлинг оказался широкий голый торс Руна. Она старательно демонстрировала, что ничего особенного не происходит. Хотя на самом деле ей уже давно не терпелось уделить этой обнаженной груди гораздо больше обстоятельного, неспешного внимания, но ее все время что-нибудь отвлекало. Не поднимая головы, Карлинг жадным взглядом блуждала по широким мышцам его грудной клетки. Загорелая кожа имела притягательный теплый оттенок, еще более темные плоские соски окружала поросль жестких волосков, покрывающих также всю остальную часть его груди и, спускаясь вниз по животу, узкой полоской исчезавших за поясом не до конца застегнутых джинсов. Карлинг с трудом сглотнула и закрыла глаза. Она прекрасно знала, насколько горячее у него тело, и начинала жаждать его, как жаждала оживляющего тепла огня.

Рун потер ее плечи.

– Не волнуйся, твои ужасные кафтаны скоро будут здесь. – Сказал он успокаивающе.

– Я не волнуюсь, я раздражена, – заявила Карлинг. – И перестань называть мои кафтаны ужасными.

– Милая, я называю их так, как вижу, – сказал он. – Ты точно также поступила с тем волосатым мужиком в очках.

– Спроси меня, захочу ли я когда-нибудь снова увидеть ту футболку, и я отвечу, что даже «никогда» будет слишком коротким сроком для нее, – парировала Карлинг.

– Вижу, что ты понимаешь мои чувства по отношению к этим кафтанам.

Она метнула в его сторону недовольный взгляд. Ему что, весело? Снова порылась в сумке и вытащила оттуда Глок. А, вот и объяснение, почему сумка такая неподъемная. Похоже, он закинул туда целый арсенал оружия, включая парочку гранат, ассортимент разнообразных пушечных снарядов и, похоже, гранатомет, а скорее, даже два. Она бросила Глок на диван. Карлинг была уверена, что у него в сумке должна быть хоть какая-то одежда. И рано или поздно эти вещи попадутся ей. Однако следом явились пару ножей, и Карлинг, закатив глаза, так же отправила их на диван, к Глоку.

– Должно же здесь быть хоть что-то, что можно надеть, по крайней мере, временно.

– Можешь забрать все, что тебе глянется в этой сумке, – сказал он ей. – Например, футболку с волосатым мужиком. Но я взял с собой минимум одежды, и она испорчена.

– Понятно, – произнесла она с отвращением и отбросила спортивную сумку.

– Я собирался позвонить консьержу и заказать кое-какие вещи себе. Почему бы тебе не принять горячий душ, а я пока для разнообразия сам закажу для тебя какую-нибудь одежду, которая, возможно, тебе понравится?

Она подняла бровь. Постоять под горячими струями воды и отмыть, наконец, спутанные, усыпанные песком волосы казалось чем-то божественным, но у нее закралось подозрение, что у него есть какие-то свои причины отослать ее в душ. Он что-то задумал. Карлинг сжала губы.

– Хочешь, чтобы я исчезла из этой комнаты?

– Только так я могу заказать для тебя одежду, которая мне по душе, и не спорить с тобой, – ответил он незамедлительно.

Она посмотрела на него с опаской.

– Ты не собираешься заказывать ничего такого… волосатого или очкастого?

Он расхохотался, и, притянув ладонями ее лицо, поцеловал, смакуя каждое ответное движение ее нежных губ. Сначала Карлинг целовала его неловко, словно ей было непривычно использовать губы для выражения своего влечения, но она быстро училась и сейчас страстно прижалась к нему и целовала в ответ с таким знойным чувственным обещанием, что Рун чуть было снова не повалил ее на пол, чтобы тут же овладеть ею. Он едва сумел остановиться.

– Обещаю. Ничего волосатого или очкастого, – хрипло произнес он.

Надо признать, ее заинтриговала мысль о том, что же он мог бы выбрать для нее. Без сомнения, это будет нечто ужасное, вроде тех неуклюжих ботинок со стальным мысом, которые он сам носил.

Позволить себе что-то новенькое, хммм? Она сдержала усмешку. Какого черта, почему бы и нет? Что изменится, если она попробует новый стиль в одежде? Кажется, мысль о покупке ей одежды, приносила ему немалое удовольствие, а она вдруг поймала себя на мысли, что ей нравится доставлять ему удовольствие. К тому же, кому какая разница, если она умрет через две недели?

– Хорошо, – согласилась она, – ты можешь заказать мне что-нибудь, раз тебе так хочется. Если меня не впечатлит, у меня всегда есть своя собственная одежда.

– Конечно, – согласился он, – какой у тебя размер? – он провел руками по ее бокам, оценивая ее узкую талию. – Думаю, восьмой. А размер обуви?

Карлинг улыбнулась.

– Шесть с половиной, узкая стопа. Даже слышать не хочу, каким образом ты столь точно угадываешь размеры женщин. Могу только предположить.

– Ни одна из них ничего не значила для меня, дорогая, – сказал он, и его хриплый голос стал еще чуть ниже.

Голод снова запульсировал внутри, проснувшись вместе с потребностью укусить его.

– Я все-таки собираюсь принять душ, – наконец выдавила она.

– Развлекайся, – сказал он ей. Это ошеломленное выражение на ее лице казалось ему просто чертовски сексуальным. Если бы перед ними не маячила куча нерешенных проблем, он предложил бы присоединиться к ней. До этого он выпил ее залпом, до дна, но сейчас ему хотелось неторопливо смаковать. От одной мысли, как он будет стоять с ней под струями горячей воды, намыливая ее аппетитные изгибы, которыми он едва ли успел насладиться, не говоря уже о том, чтобы попробовать на вкус, его член стал болезненно твердым. Но Карлинг права, у них еще так много дел, а времени осталось так мало. Стиснув зубы, Рун сделал шаг назад и отпустил ее.

Что ж, большой мальчик заслужил печеньку за хорошее поведение, поэтому не спускал глаз с ее красивой, соблазнительно покачивающейся задницы идеальной степени округлости, пока Карлинг совсем не скрылась из виду. Эта женщина выглядела божественно, но двигалась, как чистейший грех. Но когда она остановилась у дивана и прихватила один из брошенных туда ножей, его брови взлетели вверх от удивления. И что это было? Что за непостижимая, до одури горячая плутовка! Она словно захватывающий роман с мистическим убийством, интригами и дымящимися пушками, только в сто раз увлекательнее.

Номер состоял из двух спален. Карлинг исчезла в ближайшей, так что ему пришлось отправиться в соседнюю.

Первый телефонный звонок нужно было сделать по поводу вопроса, решение которого требовало наибольшего количества времени. Он вышел на коммутатор морга Кук Кантри округа Иллинойс, который несколько раз переадресовывал его голосовыми подсказками, пока, наконец, не соединил с Бюро Судебно-медицинской Экспертизы отдела паранормальных явлений. Он был готов оставить сообщение на голосовую почту, поэтому был приятно удивлен, когда Серемела подняла трубку и ответила:

– Доктор Телемар слушает. Будьте кратким, иначе мне станет скучно, и я повешу трубку.

– Серемела, – сказал Рун, – как дела?

В потеплевшем голосе Медузы прозвучала удивленная симпатия.

– Рун! Как приятно слышать тебя. Спасибо, все хорошо. Здесь все успокоилось. В моем отделе не появилось ни одного нового трупа с тех пор, как мы с тобой разговаривали в последний раз. Как твои дела? Как прошла поездка в Адриель?

Рун улыбнулся. Это у нее такой вежливый способ пояснить, что все устаканилось с тех пор, как Тьяго и Ниниэн покинули Чикаго.

– Все хорошо, спасибо. Поездка в Адриель была насыщенной, но, по крайней мере, коронация состоялась, и я слышал, что у Ниниэн с Тьяго все прекрасно. Слушай, прости, но я должен сразу перейти к делу. У меня тут одно дельце в Сан-Франциско, и оно стало довольно срочным. Я надеялся, ты сможешь меня проконсультировать.

– Звучит интригующе, – протянула Серемела. – Ты же уже в курсе, что работы у меня сейчас не шибко много. Выкладывай.

– Не могу рассказать тебе по телефону, – ответил он. – Нужна личная встреча. Но потраченное тобой время будет щедро компенсировано, как и все твои расходы на поездку, разумеется. – И он лично проследит за этим. Рун дал ей минуту на обдумывание. Затем продолжил, – Серемела, необходимо, чтобы ты приехала, как можно скорее. Это вопрос жизни и смерти.

Его собственные слова, как удар поддых. Черт, это действительно вопрос жизни и смерти. Жизни Карлинг, смерти Карлинг. Его бросило в холодный пот.

Не паникуй, парень. Просто заверши дело.

Радостное возбуждение, звучавшее в голосе Серемелы, сменилось серьезностью.

– Конечно, – сказала она так быстро, что ему тут же захотелось расцеловать ее, – буду рада помочь всем, чем смогу. Я закажу билет на первый же рейс.

Он почесал затылок.

– Я забронирую для тебя частный рейс. Так быстрее.

– Тогда я вешаю трубку и еду домой собирать вещи, – сказала Серемела. – Затем я еду прямиком в … аэропорт О'Хэйр?

– Да, сгодится. Дай мне номер мобильного, чтобы я мог связаться с тобой в пути, если будет нужно. – Медуза продиктовала серию цифр, и он записал их. – Серемела. Я перед тобой в огромном долгу. Спасибо.

– Забей, мне это в радость. Лучше организуй рейс побыстрее.

Она повесила трубку, и Рун сразу набрал Такера, Вера-барсука из Чикаго, идеального сотрудника как раз для подобных локальных нужд в короткие сроки. Молчаливый, довольно недружелюбный индивид, Такер отлично работал один, вне территории Веров. Рун не стал объяснять, что действует за пределами интересов вотчины Веров. Скорее всего, Такер не заметит никакой разницы, ему все равно.

Вер-барсук внимательно выслушал Руна. Затем подытожил:

– Я правильно понял, что ты хочешь посадить змей в самолет?

Рун кашлянул в тщетной попытке скрыть усмешку. Такер обычно такой угрюмый, поэтому его редкие, словно случайные, шутки всегда звучали неожиданно.

– Как-то ты не толерантен, мой друг.

– Вот поэтому я и живу один.

– Нужно провернуть все как можно быстрее.

– Сделаю. – Такер повесил трубку.

Рун перешел к следующему пункту. Он позвонил консьержу, дабы найти личного ассистента-закупщика. Он связался с приятной женщиной по имени Джиа. Он как раз объяснял ей, что именно хочет приобрести, когда на телефоне запищал вызов по параллельной линии. Он переключился на входящий звонок.

– Рейс зафрахтован. Самолет будет ждать доктора Телемар, как только она доберется до аэропорта. Добрый доктор будет у тебя уже к вечеру, – сказал Такер.

– Круто, – напряжение, стянувшее нутро, немного ослабло.

– Просто, чтоб ты знал, компания, которой мы сегодня воспользуемся, завалена заказами по самое «не хочу». Пришлось уговорить их отложить несколько других контрактов, чтобы получить этот самолет. Это влетит тебе в копеечку.

– Цена не имеет значения, – сказал Рун, и, снова переключившись на линию персональной ассистентки, закончил свой заказ.

Зачем Карлинг понадобился этот нож?

Раздался стук в дверь. Он подошел, чтобы открыть дверь. В коридоре стояла стройная молодая блондинка со стрижкой под мальчика в форменной одежде гостиницы и улыбалась. Она подняла на него глаза, и ее улыбка пропала, глаза широко распахнулись. Ее словно громом поразило.

– О. Мой. Бог. – произнесла она.

– Прошу прощения, – проговорил Рун, – нужно было надеть рубашку.

– Ни за что, – выдохнула девушка. Ее взгляд, словно под действием силы тяжести, опустился вниз и остался прикованным к линии пояса его джинсов.

– Чем могу помочь? – нетерпеливо спросил Рун.

– Всем, чем захотите, – ответила она сдавленным шепотом. Затем ее взгляд скользнул к его лицу, и ее щеки вспыхнули, как маков цвет. – О Боже мой, я прошу прощения. Не говорите никому, что я только что сказала, хорошо? Я могу потерять работу.

– Не скажу, – улыбнулся он ей, несмотря на свои собственные эмоции. – Но хотел бы поинтересоваться, зачем Вы здесь?

– Меня послал помощник управляющего, господин Роулинг, чтобы предупредить Вас и Советника Северан о прибытии в отель группы репортеров. Сейчас он разбирается с ними внизу и просил сообщить, что если Вы желаете покинуть отель незаметно, то нужно лишь позвонить. Для Вас и Советника будет организован доступ к одному из служебных входов.

– Поблагодарите его за нас, – он подчеркнул это «нас», и заметил, как девушка поникла, – мы позвоним перед выходом, если понадобится, – что вряд ли. На то была одна из причин, почему он забронировал люкс с балконом. Так он автоматически получал свой персональный выход. Учитывая ограниченное пространство для взлета и посадки, приходилось проявлять некоторое мастерство, но ничего такого выдающегося, что выходило бы за рамки его возможностей.

– Да, сэр.

Закрыв дверь, он повернулся к ней спиной и бегло окинул взглядом номер. Две спальни, две ванные комнаты. Нет необходимости ждать, когда Карлинг закончит свой моцион, чтобы принять душ самому.

Но все же было любопытно, зачем ей понадобился этот нож.