Текст книги "Уже не новичок (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Он не добавил "не переживай", "расслабься" – или ещё что-то, что в таких случаях принято говорить.

Я так понимаю, потому что мне не стоило расслабляться. И наоборот: переживать следовало на всю катушку.

Наконец, мы подъехали к громадным воротам. Они были чёрные, из сплошных листов, усеянных заклёпками. Тут и там на воротах виднелись опалённые проплешины – краска на них съёжилась чешуйками, открывая блестящее стальное нутро. По верху ворот шли громадные шипы.

– Не принимай близко к сердцу, – посоветовал консильери, заметив, как внимательно я разглядываю ворота. – Это скорее дань традиции, чем необходимость.

В этот момент ворота распахнулись, и мы въехали в Мордор.

– А красиво тут у вас, – заметил я минут через десять.

Дорога из светло-желтого кирпича вилась к высокому изумрудно-зелёному замку на холме, вдоль неё выстроились строгие свечи кипарисов. С правой стороны угадывалось багрово-красное озеро, по поверхности которого, кажется, плавали лебеди – только лысые. В смысле – без перьев, но зато с плотно пригнанной чешуёй.

Слева был разбит французский регулярный парк. Ну знаете, когда всё по линеечке, и каждая травинка растёт во фрунт. С одним небольшим, просто крошечным отличием: парк явно предназначался для великанов. Боюсь, даже Лола почувствовала бы себя на его дорожках дюймовочкой.

– Это всё донья Карлотта, – сообщил Лука Брази. – Парк разбит по её собственному проекту.

– Передайте ей моё искреннее восхищение, – бабушка не воспитывала меня ни невежей, ни грубияном.

– Дон специально попросил меня поехать этой дорогой, – откликнулся консильери. – Ну, чтобы показать товар лицом... Ведь после женитьбы это всё станет твоим.

Подсластить пилюлю. Ну, по крайней мере, это я могу понять.

– А... Куда денется папа Коломбо? – при всём моём уважении к дону, как-то не улыбалось мне жить в этих хоромах с нелюбимой женушкой, да ещё и с тестем...

Я потряс головой. Нет! Ни за что!.. Никакой женитьбы не будет. Все вокруг говорят об этом, как о решенном вопросе, и я почти привык. Но ключевое слово здесь "почти".

Бабушка также не воспитывала меня трусом. И когда придёт время, я не побоюсь сказать "нет".

Да, не побоюсь.

О-хо-хо...

– Сам-то он собирается уйти на покой, – продолжил, не замечая моего замешательства, Лука Брази. – У папы имеется небольшая вилла на берегу Арифметического моря... И они с донной Карлоттой собираются переехать туда, как только устроится жизнь Зебрины.

– Так она – единственный их отпрыск?

– И наследница империи Коломбо.

– Круто, – я стал смотреть, как приближается замок. – Круто-круто-круто...

Только сейчас я понял, что замок громаден. Да, издалека, со своими зефирными башенками и воздушными портиками, казалось, его перенесли сюда из парка Диснея, и только по недоразумению покрасили в зелёный цвет.

Но когда дорога стала подниматься в гору, и передо мной выросли исполинские, из зеленоватого камня стены, покрытые фиолетовыми бородами лишайников, тектоническими трещинами, из которых кое-где проросли деревца, а взгляд всё стремился и стремился вверх, не в силах добраться до крыши...

– Эй, да здесь можно пережить атаку армии драконов, – сказал я задумчиво.

– Когда-то так и было, – кивнул Лука Брази. – Но это было давно. С тех пор, как Сан-Инферно стал городом-государством, такого не случается.

– Но драконы всё-таки есть? – осторожно спросил я, надеясь на отрицательный ответ.

– Разумеется, – разочаровал меня консильери. – Но все они тоже платят налоги, так что...

– Я понял. Они – такие же граждане нашего любимого города, как и другие.

– Э... Не совсем, – уточнил Лука Брази. – В смысле, граждане – да. Но такие же – вот это вопрос.

И только я хотел его задать, как оказалось, что мы приехали.

Лимузин остановился на желтой подъездной дорожке, рядом с исполинскими ступенями, которые вели наверх, ко входу в замок.

Про эти ступени я бы сказал, что по ним спокойно может подняться отряд вооруженных до зубов рыцарей, прямо на лошадях.

Или небольшая танковая колонна – если наденет ступенчатые гусеницы.

– Ты заходи, – посоветовал Лука Брази. – А я отгоню нашу лошадку в стойло.

– Может, я лучше с тобой? – от всего этого гигантизма мне сделалось не по себе.

В моём измерении некоторые правители тоже любили гигантские постройки: с их помощью очень удобно внушать подданным страх и трепет.

В принципе, им это удавалось.

– Ты же гость, сынок, – куча влажного белья улыбнулась. – Иди, не робей. Тебя там ждут.

Возможно, его ласково-покровительственный тон помог мне собраться. Терпеть не могу, когда со мной обращаются, как с ребенком. Даже в детстве не терпел. Вот бабушка была мировой человек. Мы всегда общались на равных.

Храбро распахнув дверцу лимузина, я поставил ноги на желтые кирпичи. Интересно: в какую сказку эта дорога приведёт меня?..

Но на верхней ступеньке я уже видел фигурку дона Коломбо – как радушный хозяин, он вышел встретить меня прямо на лестницу.

Сделав глубокий вдох, я начал восхождение.

Глава 3

– Добро пожаловать в моё скромное жилище! – поприветствовал меня дон Коломбо.

Наверное, так говорят все владельцы замков – хотят продемонстрировать, что на словах ничем не отличаются от тех, кто живёт в крошечных однушках.

– Не кокетничай, Вито. Если ты живёшь в громадном замке – имей смелость это признать, – из высоких, в три человеческих роста дверей, вышла миниатюрная стройная женщина. – Мой супруг всегда был очень скромным, – пояснила она мне. – С годами он не изменился.

И они слились в страстном поцелуе.

Нет, я вовсе не шучу! Женщина так и ВПИЛАСЬ в Коломбо, тесно прижав его к себе. Я даже услышал громкий сосущий звук – так раковина втягивает остатки воды.

Слава Богу, через пару минут это прекратилось, а то я уже не знал, куда себя девать. Согласитесь: всегда чувствуешь себя неловко рядом с не в меру ретивой парочкой...

– Донна Карлотта, – представилась женщина и протянула мне руку. Не для поцелуя, а для рукопожатия – как равная равному.

Но на этот раз я не удержался. Почему-то казалось, что ЭТОЙ даме руку непременно нужно поцеловать. Что я и сделал со всей отпущенной мне природой галантностью.

– Макс, – сказал я, глядя в её волшебные глаза. – Для друзей – Безумный Макс.

А глаза у дамочки и впрямь были занятные: зрачки в них были вертикальные, золотые. А радужка переливалась всеми цветами радуги.

Я и не заметил, что продолжаю сжимать её тонкую руку и смотрю, смотрю... Зрачки донны Карлотты становились всё больше, казалось её взгляд проникает мне в самую душу, устраивается там поудобнее и собирается почитать свежую газету.

– Карлотта! – голос дона Коломбо не сразу проник в моё сознание, прорвавшись сквозь радужное марево.

– Да, дорогой, – она отвела взгляд и я почувствовал себя обделённым.

– Проводи нашего гостя в столовую, а мне нужно перекинуться парой слов с консильери.

– Хорошо, любимый, – и она шепнула ему на ухо: – Он подходит, – а потом повернулась ко мне и совсем другим голосом сказала: – Добро пожаловать в замок Влахерна, господин Безумный Макс. Переступите порог и пусть эти стены послужат вам надёжным укрытием.

Это прозвучало, как традиционное приглашение – ну, как наше земное "добро пожаловать". И я не придал её словам большого значения.

Взяв под руку, донья Карлотта повела меня внутрь.

Шлейф её красного, сотканного из глянцевой чешуи платья негромко шуршал по каменным плитам, создавая ощущение, что за нами ползёт крупная тяжелая змея... Так и хотелось ускорить шаг, чтобы не попасться ей на зуб.

Нет, это я себя накручиваю, – я, как мог, пытался успокоиться. – У нас на земле говорят: чего боишься, то и случается. Значит, нужно срочно начинать бояться так никогда и не жениться.

Коридор замка был точно таким, как я себе и представлял: гобелены, штандарты... В простенках – рыцарские доспехи. С одним небольшим уточнением: доспехи эти делались для Горгонид. Я имею в виду, что размером они превышали мой рост раза в полтора... Так что впору пришлись бы разве что Лолите, и её ухажеру Энди.

Я чувствовал себя ребёнком. То есть, мелким, пронырливым и недостойным доверия.

– Судя по стенам, ваш замок – довольно древнее строение, – нарушил я неловкое молчание.

– Замок Влахерна появился задолго до того, как возник город, – охотно откликнулась донья Карлотта. – Мы поселились в этих краях гораздо раньше. И в принципе, не возражали, когда в долине начали селиться и другие. Экономика пошла вверх, стало больше пищи. А это благоприятно сказалось на инфраструктуре измерения.

– Ага, – умно высказался я, не совсем понимая, о чём речь.

– Они принесли с собой свежие веяния, – продолжила донья Карлотта. Её голос гулко отражался от капителей высоких колонн, но даму это не смущало. – Напомнили о том, что мы – тоже живые. Мне нравится Сан-Инферно. А вам, дорогой Макс?

– Я здесь всего неделю, – честно признался я. – И понимаю только, что это место разительно отличается от того, где я вырос. Но мне здесь нравится.

– Счастлива это слышать, – донья Карлотта ласково похлопала меня по руке улыбнулась.

А я почувствовал новую тревогу: а вдруг моё признание она расценит как-то по-своему? Ну, в смысле: мне нравится ваш город, а значит, понравится и ваша дочь, тра-ла-ла, не успеешь оглянуться, а тебя уже спрашивают: согласен ли ты, сын мой...

И мы неожиданно остановились.

Перед нами была двустворчатая дверь из какого-то очень красивого дерева. Оно было оранжево-золотистым, полупрозрачным, и больше всего походило на янтарь. Прожилки светились своим собственным светом, и именно по их рисунку я предположил, что вижу именно дерево.

Орнамент из цветов и птиц покрывал всю поверхность, и вырезан был столь искусно, что птицы казались живыми. Услышь я сейчас птичье пение – нисколько бы не удивился.

– Это дерево Гофер, – заметив мой интерес, пояснила донья Карлотта. – Уникально тем, что в огне не горит, в воде не тонет, и может выдержать удар любого тарана. Это деревья с нашей родины, – добавила она печальным голосом. – Но я собственноручно посадила здесь, вокруг Сан-Инферно, несколько рощ. Через каких-нибудь две-три тысячи лет они достигнут зрелого возраста.

– Да, это совсем скоро, – кивнул я. – Не успеем оглянуться – а они уже выросли.

А потом, не удержавшись, протянул руку и провёл кончиками пальцев по орнаменту.

Как только я притронулся к дереву, узор пришел в движение. Цветы принялись покачиваться, словно под лёгким ветерком, а птицы прихорашиваться и чистить пёрышки.

От неожиданности я отдёрнул руку, и орнамент вновь застыл. Но теперь его рисунок был неуловимо другим.

– Простите, – я смущенно вытер руку о штанину – на кончиках пальцев осталось ощущение, как от прикосновения к нежной коже. – Я не знал, что так будет.

Донья Карлотта посмотрела на меня долгим внимательным взглядом. Зрачки её глаз потемнели, радужка на мгновение стала кроваво-красной, в цвет платья.

– Откуда, говорите, вы родом? – спросила она после несколько напряженной паузы.

– А я ничего такого не говорил. Но это вовсе не секрет: я с Земли.

– Вы уверены?

– На сто двадцать процентов, – улыбнулся я. – Уж что-что, а это я знаю точно.

Она скептически сощурила свои прекрасные глаза, а я мельком подумал: не слишком ли упорно я оправдываюсь?..

– Ну хорошо, – наконец сказала донья Карлотта. – Пусть пока будет так.

И махнула рукой. Двери, повинуясь её жесту, медленно и торжественно отворились...

И мы столкнулись с миниатюрной девушкой лет семнадцати.

– Привет, мамуль! Кого ты привела на ЭТОТ раз?

– Познакомься, Зебрина. Это партнёр твоего отца, Безумный Макс. Макс... – хозяйка с улыбкой взглянула на меня. – Это Зебрина. Наша дочь.

Голос дамы звучал точь-в-точь, как у гордой наседки, которая только что снесла новое яйцо. То есть, заботливо и немножко обеспокоено: будет ли яичко хорошо себя вести, и не опозорит ли родителей?

Я опешил. Нет, ТАКОГО я точно не ожидал.

Зебрина Коломбо!.. Та самая Зебрина Коломбо, которая берёт всё, что захочет, и от которой мне лучше всего бежать на другой континент.

Да она же – обыкновенный подросток!

И судя по ярко-желтому ирокезу на голове, множеству татуировок и кольце в носу – подросток бунтующий.

– Хай, чувак.

Меня стукнули по плечу довольно твёрдым кулачком, к тому же, унизанном крупными перстнями – ну знаете: черепа, металлические когти и всё такое. По опыту: в драке такие перстеньки не хуже кастета.

– Ну хай, коль не шутишь, – признаться, я уже порядком подзабыл весь этот подростковый слэнг. К тому же, он стремительно менялся от сезона к сезону, в зависимости от моды, текущих кумиров и субкультурных течений.

Наморщив лоб в небывалом умственном усилии, я смог выдать:

– Как чё?..

За что получил широкую белозубую улыбку и ещё один чувствительный тычок в плечо.

– Ауф, ма, вайб – норм.

Донья Карлотта заметно расслабилась.

– Я рада, что вы подружились, – прощебетала она так, словно только что узнала: любимый дядюшка, который находился при смерти последние десять лет, наконец-то поправился!

Ну, до дружбы нам ещё далеко, – смело ответил я хозяйке дома про себя.

– Чё мутишь? – сделала следующий заход Зебрина.

Одета она была в короткие шорты из обрезанных джинсов и спортивную майку-боксер с принтом электрической гитары и надписью "Добро пожаловать в Ад".

Такой наряд я мог легко представить на Ариэль – и она смотрелась бы в нём очень сексуально.

Чего нельзя было сказать о Зебрине: как любой подросток женского пола определённого возраста, она выглядела, как сорванец – ноль сексуальности, двести процентов драных коленок, обломанных ногтей и того особенного прищура, с которым мальчишки выбирают: чьё бы окно разбить сегодня?

– Э... Я владелец стриптиз-клуба "Чистилище", а ещё – совладелец казино "Вертел Желаний", – я постарался, чтобы всё это звучало достаточно скромно, без хвастовства. Не люблю выставляться.

– Флексишь, – Зебрина пренебрежительно махнула тощей загорелой ручкой. – Давай пруф, тогда поверю.

Честно говоря, я ничего не понял. Посмотрел на донью Карлотту – та взирала на нашу беседу с благосклонностью короля, которому предстоит подписать смертный приговор преступнику, список пригрешений которого как раз зачитывает палач.

– Дорогая, может, покажешь нашему гостю замок? – пропела хозяйка дома, подпихивая любимое чадо поближе ко мне.

Чадо закатило глаза, издало душераздирающий вздох, и сказало так, чтобы показать: лично она делает мне ОГРОМНОЕ одолжение:

– Го, чел. Расшарю тебе доступ.

– Э...

Честно говоря, как-то не улыбалось мне оставаться с подростком наедине. Я что хочу сказать: дети непредсказуемы. Кто знает, что она выкинет в следующий момент? Заставит меня играть в салочки? Подставит подножку?..

– Идите, детки, погуляйте, – проворковала донья Карлотта. – А мне нужно проследить за обедом.

За обедом?

В этот момент я почувствовал, что мои уши встали торчком – совсем, как у недоброй памяти Эроса Аполлона.

А впрочем... Скорее всего, это просто фигура речи. Наверное, подадут какие-нибудь особенные таблетки на громадных золотых блюдах, а на закуску, как всегда, море выпивки.

Ладно, с этим я смогу справиться. То ли воздух в Сан-Инферно такой, то ли ещё что, но поглощать спиртное я мог просто в неприличных количествах. И совершенно без ущерба для организма... "Чтоб у нас всё было и ничего за это не было" – помните?

Вот, как-то так.

– Ладно, двинули в солярий, – меня вновь толкнули острым кулачком, и я пошел. – Почилим...

– Я – не фанат.

– Поздняк метаться. Мы уже идём.

Двери из драгоценного дерева закрылись сами собой, оставив донью Карлотту в столовой, а меня – наедине с её милой дочкой-подростком.

Я про себя усмехнулся. Нет, я всё понимаю: розыгрыши – святое дело. И убедить меня в том, что Зебрина – это все семь казней египетских в одном флаконе, наверное, было даже забавно. Но... Как они успели договориться?

Я что хочу сказать: ладно, Лолита с Розарио. Ну, пускай ещё девочки. Но как они уговорили Луку Брази? И главное, когда успели?..

– Это спортивный зал, здесь папаня колотит грушу и должников, – равнодушно махнула рукой Зебрина на ещё одну дверь, не из дерева Гофер, но тоже умопомрачительной красоты. На обеих створках было вырезано по половинке большого цветущего дерева – кажется, апельсинового. – Это – продолжила она лекцию, – мамин будуар. Здесь она вышивает гобелены и штопает папины носки.

– Носки, – я представил себе донью Карлотту, в шуршащем вечернем платье со шлейфом, и... с деревянным грибком в руке, на который натянута прохудившаяся пятка.

– Ну да, носки, – кивнула девчонка. – Прослойка между ногами и ботинками. Помогают избежать мозолей. Мама говорит, что на папе они БУКВАЛЬНО горят.

Что характерно: по мере удаления от родительского ока, словарный запас Зебрины стремительно увеличивался.

– Ясно... – я поглядел по сторонам. Коридор не изменился – словно мы вот уже полчаса шли по кругу. Те же гобелены, те же громадные рыцари в простенках и гигантские канделябры на стенах. – Ну а ты? Чем занимаешься? Что тебе интересно?

– А зачем тебе? – девчонка вдруг подозрительно застыла на месте.

– Ну знаешь... – я даже растерялся. – Так обычно поступают при знакомстве. Представляются, рассказывают о себе... Стараются найти что-то общее, какие-то точки соприкосновения.

Зебрина рассмеялась. Мальчишеское лицо с слишком острыми скулами сделалось симпатичным и лукавым, на коже яркими пятнышками выступили веснушки.

– А, так ты знаешь о женитьбе, – она весело махнула рукой. – Расслабься, чел.

– В смысле?..

Признаться, как раз о женитьбе я и не думал. Я что хочу сказать: ну кому придёт в голову выдавать замуж подростка? Или жениться, если уж на то пошло, на пятнадцатилетней девочке...

С тех пор, как я увидел Зебрину, так сказать, во плоти, об угрозе папы Коломбо устроить свадьбу, я забыл начисто. Она же ребенок!

Лет пять, а ещё лучше десять – это НОРМАЛЬНЫЙ срок для того, чтобы дочка подросла, повзрослела... А там – или я умру, или шах умрёт, или... ишак научится говорить.

– Да в прямом смысле – не бери. Он каждый месяц находит мне женихов. Да тут уже штук двадцать побывало...

– И... что с ними случилось? – спросил я осторожно. Всё-таки кое-какие опасения у меня остались. Я хочу сказать, не зря же на меня так упорно нагоняли страху. Вот его отголоски всё ещё и бродили у меня в голове.

– Я их съела, – заговорщицки прошептала девчонка мне на ухо. И подмигнула.

А я понял сразу две вещи: что ростом она уступала мне совсем чуть-чуть, и только из-за субтильного телосложения выглядела миниатюрной. А во-вторы – глаза у Зебрины были такие же, как у мамочки: с золотыми вертикальными зрачками и радужной, уж простите за тавтологию, радужкой.

– А, ну тогда всё в порядке, – я заставил себя улыбнуться и тоже дружески толкнул её. Руку прошило болью до самого плеча.

Крепкая оказалась девочка! Скала, а не ребёнок.

Я незаметно помассировал кисть ушибленной руки и светским тоном произнёс:

– Так значит, замуж ты не собираешься.

– Пока нет, – кивнула Зебрина и мы вновь пошли по длинному, нескончаемому коридору. – Понимаешь, это всё папуля. Вбил себе в голову, что меня пора пристроить. Ну и... Всё такое.

– Вот видишь! – я вытер далеко не воображаемый пот. – Одна точка соприкосновения у нас уже есть.

– Да ну? И какая?

– Ну видишь ли... я вообще-то не свободен, – выдав это признание, я покраснел. Уж не знаю, почему. Честно, не знаю.

– И кто она? – в глазах Зебрины был неподдельный интерес.

– Они, – скромно потупился я. – Все три – девушки моей мечты, – не знаю, зачем я всё это ей рассказываю?.. – Брюнетка, блондинка и... девушка с лиловыми волосами. На самом деле, она русалка. А ещё – ангел и демон.

Вот чёрт. Я хвастаюсь своими любовными похождениями перед подростком.

Тут, к моему облегчению, бесконечный коридор закончился.

И началась бесконечная лестница. Она ничем не уступала той, что была снаружи – в том смысле, что тоже спокойно выдержала бы конную дивизию или танковую бригаду... И мы начали по ней подниматься.

Лестница уходила ввысь и терялась где-то в сумерках, а я пожалел, что в этом измерении лифты как-то не прижились.

– Так значит, ты живёшь сразу с тремя девушками, – продолжила беседу Зебрина. – И как? Они до сих пор не передрались?

– Да нет, – интересно. А почему я сам об этом не подумал?

– Я бы не стала ни с кем делиться, – фыркнула девчонка. – Но я – другое дело. Единственная дочь могущественного папаши и всемогущей маменьки... Ну, ты понимаешь. Бремя избалованного ребёнка. Привыкла получать всё, что захочу, и ни в чём себе не отказывать. Правда, желаний со временем становится всё меньше. Неинтересно.

– Для подростка ты рассуждаешь весьма здраво, – похвалил я.

И чего они меня пугали?..

– А ты считаешь меня подростком?

– Пойми меня правильно, Зебрина: конечно, тебе ХОЧЕТСЯ казаться старше, чем ты есть. Зрелой, умудрённой опытом женщиной. И ты ОБЯЗАТЕЛЬНО ею станешь – когда-нибудь. А пока... Наслаждайся своей детской вседозволенностью. Поверь: это большое счастье, когда мама с папой любят тебя настолько, что готовы достать луну жареную с неба.

– А что такое луна?

– Э... Спутник планеты. Небесное тело. Ну, как Задница, только не такой горячий.

– Ладно, прекрати распинаться. Метафору я уловила.

За таким вежливым, ни к чему не обязывающим разговором, мы добрались до верхнего пролёта лестницы – этажей десять высотного дома, по моим прикидкам.

– Ну вот и солярий, – повела рукой Зебрина. – Наслаждайся.

– Ух ты, – только и мог сказать я. – Ух ты.

Помещение было громадным. Вероятно, оно занимало весь верхний этаж какой-то башни, потому что было круглым. Вместо потолка его накрывал купол из прозрачного, с лёгким серым отливом стекла – без швов, просто огромный стеклянный пузырь. В моём мире таких технологий точно нет.

В центре зала располагался бассейн, или фонтан – вода в нём по традиции была багровая – я так думаю, это из-за неба.

На самом деле, вода бесцветная, правильно? На Земле неповторимый бирюзовый оттенок ей придаёт небо, голубое и бездонное, как глаза Ариэль... А здесь оттенок глаз бешеного быка небу придаёт Зрачок Люцифера, а значит, вода и другие прозрачные субстанции приобретают багровый отлив.

На самом деле, к этому можно привыкнуть. Ну, почти. Особенно, если не видеть родную планету во сне...

Вокруг бассейна с багровой водой было расставлено несколько кресел и шезлонгов, на специальных полочках лежали толстые стопки пушистых полотенец – как на дорогом курорте в Турции, который я видел в рекламном буклете.

И я уже собирался – по совету Зебрины – расслабиться и плюхнуться в одно из кресел, когда прямо из центра бассейна показалась огромная и страшная голова...