Текст книги "Тригинта. Меч Токугавы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 21

ГЛАВА 21

НАОМИ

За толстенной, как в хранилище банка, дверью, нас ожидал старый знакомый.

– Здорово, Полди! Как жизнь молодая? – Тристан приветствовал гнома так, будто встретил где-то на улице, на Фонтанке, к примеру.

– Шевелитесь, придурки!

Грубо впихнув нас внутрь, гном набрал код на встроенном в стену пульте и дверь с тихим щелчком встала на место.

– Полди, друг мой, ты что, не выспался?

– Я говорил тебе не ходить через туннели? Говорил или нет? – гном был очень зол и напуган.

– Да не помню я! Может, и говорил…

– Ты!… кусок идиота! А если б тебя там съели, что я твоему бате скажу? Да он мне пятки так поджарит, что одни уши останутся!

– Какие уши, Полди? У тебя жар? – казалось, Тристану перепалка доставляет удовольствие.

– В туннелях стало опасно! Я тебе говорил или нет? – гном тыкал могучим пальцем в грудь принца, пока тот не прижался спиной к стене, подняв руки. – Диггеров всех выели, даже крыс не осталось, я тебе говорил?

– Там никого не было. – я рискнула вставить слово. – Всё время, что мы шли, не видели и не слышали абсолютно ничего. Там пусто.

Гном перевел внимание на меня, при этом не отпуская Тристана:

– Вам просто повезло. Дико повезло, просто немыслимо! Третьего дня у нас двух ОРКов увели! Прямо из-под носа…

– ОРКи? – Тристан перехватил инициативу. – Модификаций РК и К-4? Так значит, это из-за вашего долбоклюйства нас чуть в салатик не искрошили! Следить надо лучше за техникой! – теперь он тыкал пальцем в грудь гному. Тот, правда, даже не вздрагивал. – Без присмотра опасные механизмы оставлять не надо! Увели у них! У вас же камеры повсюду… – Тристан немного остыл. – Вы что же, не видели, кто ОРКов свел? А как же программы? Защита?

– Нет больше камер. Почти все из строя вышли. Мы потому и думали, что их угробили: защиту абы кто не взломает…

– Думали они! А проверить? – я не вмешивалась. Пусть выпустят пар, дальше разговаривать легче будет.

– Некогда было! И так дел по горло.

– Ладно, забыли. – Тристан похоже, устал пререкаться. – Чаем хоть напоишь? А то так жрать охота, аж переночевать негде.

– Тушенка с макаронами и топчан в каптерке. – сердито буркнул Полди. Было видно, что он тоже перегорел.

– Идет. – принц деловито кивнул. – Ты когда освободишься? Разговор есть.

– Смена как раз закончилась. Так что прямо сейчас.

Мебель у гномов была фундаментальная, такую и бульдозером не разрушить. Топчан, то бишь, диван, был похож на средних размеров аэродром. Но – твердокаменный: ноль комфорта, чистый функционал.

Полди усадил нас за стол, застеленный клеенкой с бордюрчиком в синий цветочек и выдал граненые стаканы в подстаканниках.

– Пока макарошки варятся, чаю пошвыркаем.

И налил горячего и густого, как лава, чифира. Рядом брякнул хрустальную вазочку с колотым сахаром, желтоватым, крупными прозрачными кристаллами. Я такого с детства не видела.

Сам отошел к исполинской плите. Там булькала кастрюля, рядом дымилась сковородка. Полди порезал луковицу, бросил на сковороду. Затем достал пару банок тушенки, легко вспоров им брюхо, вывалил содержимое в лук. Запахло мясом и лавровым листиком.

Мы с Тристаном следили за манипуляциями гнома, как голодные коты за аппетитной мышью, провожая взглядом каждое его движение и судорожно сглатывая. Все эти боевые действия, беготня…

Общаться на голодный желудок не было сил. А я, честно говоря, вообще отложила бы разговоры до утра и вырубилась. Всё тело болит, рана чешется, как ненормальная, приходится то и дело лазать под майку, осторожно корябать швы.

– Помочь? – тихо спросил Тристан, кивая мне на спину.

– Обойдусь. Намазать бы чем-нибудь, а то кожу тянет. – аптечку, любезно предоставленную Ростовым, мы прихватить не догадались.

– Могу полизать… – предложил принц. Я смущенно глянула на Полди. Тот как раз вываливал мясо в кастрюлю с макаронами.

– Там в ящике под столом универсальная мазь. Желтый тюбик. – не оборачиваясь, сообщил гном.

Мазь оказалась замечательная. Как целительный бальзам, оросила она мои исстрадавшиеся раны… Тьфу, куда это меня понесло? Не иначе, от переутомления.

А чесаться перестало.

– Спасибо. Ты меня спас! – Полди гордо кивнул.

– Собачий жир. От всего помогает!

Тристан возмущенно фыркнул, я пожала плечами: а что такого? Никодим вот тоже только натуральные средства признавал… Как-то я сильно обожгла руку, так в качестве антисептика он посоветовал пописать на ожог. Так что собачий жир – это всё равно что крем «Тигровая лилия», сидхейского производства.

Пока ели – ничего вкуснее я в жизни не пробовала! – Тристан пересказал наши злоключения. Полди слушал, наворачивая макароны из огромной миски, смахивающей на корыто. Казалось, слова Тристана он усваивает так же основательно, как и еду. Тщательно и молча.

Убрав пустую посуду в раковину, гном достал ноутбук, дизайном смахивающий на люк бронемашины, и ткнул несколько клавиш.

– Никого не напоминает? – спросил он, развернув к нам экран.

– Фоморы меня побери! – конструктивно высказался принц.

– Очень похоже на Дирга во второй ипостаси. – я посмотрела на гнома. – Кто это? Откуда?

– Оборотень-модификант.

– Да, но откуда это у вас? – не отставал принц.

– Тунис. Недалеко от побережья, в пещерах. У них там лаба: куча пленников, в основном – беспризорные оборотни, исчезновения которых никто не заметит. Вивисекторы хреновы…

– Они – это кто?

– Вампиры. Давно такими штучками балуются, да всё подкопаться возможности не было. Правовые уложения, то, сё…

– До Сицилии оттуда рукой подать. – сообразила я. – И до Мальты. Вампы обнаглели настолько, что обделывают делишки под самым носом у Ордена? Или… взяли фра Фиоре в долю? Никогда не любила толстяка. Как вспомню его сальный взгляд – бр-р-р…

Я подумала о всех тех оборотнях, которые пропадали из года в год. О том, что Сашку, например, тоже могут похитить и превратить в полувампира – полуволка, такого, как Дирг… О маленькой сестричке Марико, о самой Маше… Святые Серафимы! Так вот зачем им нужен черный рынок! Неужели детей сидхе тоже хотят превратить в вампиров? Зачем? Шантажировать родителей? Короля?

Я посмотрела на Тристана, и испугалась: он был в бешенстве. Видимо, пришел к тем же выводам, что и я.

– Я её уничтожу. Маха пожалеет, что родилась на свет! Она будет страдать. Долго. А потом я её убью, задушу собственными руками. – он задохнулся.

– За модификацию Дирга она заплатила вашими детьми, теми сидхе, которых ты разыскивал. – тихо сказала я. – Интересно, твой брат знает, чего ему это стоило?

– Не важно! – Тристан вскочил, прошелся вдоль стола, стуча по нему кулаком. – Я их обоих достану из-под земли, а потом вобью заново, по самые уши, а что останется торчать – срежу тупым ножом!

– Она может знать, что мы здесь? – я думала, не оказали ли мы гномам плохую услугу, заявившись в Шахту…

Раскрыв, кем стал Дирг, Маха сильно рисковала. Теперь она любой ценой должна добраться до Тристана: если правда всплывет, её ждет не просто смертная казнь, а… даже не представляю, что. Нибелунги и сидхе – классовые враги вампиров. Во время Второй Мировой кровососы почти стерли с лица земли обе расы.

Маха заключила сделку с врагом, продала своих. Её теперь ничто не спасет. Но и она, в свою очередь, может больше не сдерживаться.

– В Шахту она не попадет. – прервал мои мысли Полди. – Так что здесь вы в безопасности. Давайте думать, что делать со всем этим.

– Да что тут думать? – взорвался принц. – Я должен покончить с ней сейчас же, пока никто больше не пострадал!

– А тебе не кажется, что нужно обо всем доложить Оберону? – осторожно спросил Полди.

– Нет доказательств. Твои фотографии не в счет, нужно предъявить хотя бы Дирга. Даже я не могу голословно обвинить бывшую супругу короля. Куда эффективней покончить с ней прямо сейчас, а потом собрать улики…

– Победителей не судят, да? – гном невесело усмехнулся. – А о себе ты подумал? Как скажется на репутации будущего монарха убийство собственной матери?

– Она мне не мать! – рявкнул принц.

Повалившись на топчан вниз лицом, он затих. Я осторожно погладила Тристана по спине, не зная, чем еще помочь прямо сейчас. Полди разлил по стаканам новую порцию чифира. Потом крякнул, и полез куда-то под стол. Достал пятилитровую бутыль с прозрачной жидкостью и три крошечные рюмки. Я взяла одну, чтобы рассмотреть. Черненое серебро, по ободку тянется вязь четкого, с прямыми горизонтальными и вертикальными линиями, орнамента.

– Огам. – пояснил Полди. – Наш древний язык.

– Я видела книги с таким текстом. – кивнула я. – У моего учителя.

– Не каждый может похвастаться такой книгой. – поднял брови гном.

– Никодим, к добру или к худу, далеко не каждый. – я попыталась улыбнуться.

Полди разлил жидкость по рюмкам.

– Самогон. На березовых бруньках. Крепкий – страсть. Слона на скаку останавливает! – он держал рюмочку двумя пальцами, оттопырив мизинец. – Ну… За полную и окончательную победу над силами зла!

Выпив, мы надолго замолчали. Я прислушивалась, какие изменения в моем организме производит спиртное. Пока, вроде, всё в порядке. Полди отхлебнул чифира, занюхал черной горбушкой и спросил, кивнув на Тристана:

– Где вы познакомились? – я дернула плечом.

– В лесу. Его подстрелили охотники, а я убегала от Носферрату.

Гном сокрушенно качая головой, выругался.

– Как ребенок, ей Богу. Сколько раз говорил ему на рожон не лезть!

– Он так и не рассказал, кто на него охотился.

– Маха, кто же еще? Действовала не сама: детей похитили охотники за головами, и мы помогали ихнему высочеству в розысках. Длинная цепочка подставных лиц, перекупщики… Мы собирались взять охотников и узнать, кому они передали детей. Но в последний момент Тристан сорвался, кинулся в погоню сам. Говорю же, кусок идиота! Принц, мать его за ногу. Он, конечно, боец не из последних, но настоящей-то жизни и не нюхал!

Я улыбнулась, вспомнив, как сидхе пытался обмануть дорожные камеры…

– И его подстрелили. – кивнула я. – Если б не наша случайная встреча, было бы у Оберона одним наследником меньше.

– Ты-то там как оказалась?

– Я ж говорю: у меня своих проблем выше головы. С Тристаном получился удачный взаимообмен. Я помогла ему с охотниками, а он мне – с Носферрату.

– Значит, то, что про тебя болтают – правда…

– И что же про меня болтают? – я насторожилась. По идее, обо мне никто не должен был знать!

– Бэлль Морт. – пояснил гном. – В каком-то смысле, ты – знаменитость.

Я только молча хлопала глазами. Нич-чего не понимаю!

– Наша гномская сеть, Орион, слышала? – я кивнула. Яррист пользовался Орионом. Он говорил, что квантовую сеть невозможно взломать…

– Так вот… В Орионе есть тотализатор – только для своих, ты не думай. Рейтинг, так сказать, лучших бойцов. Многие ставят на Вито Лучано. Но мы с братом преданы тебе. Так что, пользуясь случаем: большая честь с тобой познакомиться. Торину расскажу – обрыдается от зависти…

Я не успела ничего ответить: Тристан вдруг поднялся и оглядел нас безумным взглядом. Полди молча пододвинул к нему рюмку. Выпив, принц вскочил и заходил по комнате, отмахивая рукой в такт шагам.

– Надо поговорить с Ростовым! Он знал! Он меня предупреждал! Я должен понять, что этот барон за зверь…

– Я бы, на твоем месте, сначала поговорил с отцом. – мягко заметил Полди. – Неофициально, так сказать. Могу устроить закрытый канал.

Тристан остановился, раздумывая, но наконец кивнул:

– А давай. Ты прав, дурак я буду, если не сообщу о таком.

– Тогда пойдем ко мне. – гном поднялся.

– Может, я здесь подожду? – я чувствовала себя не очень уверенно. Если тут, в Шахте, каждый второй знает, кто я такая…

– Нет. – Тристан взял меня за руку. – Отцу будет интересно с тобой познакомиться.

Комнатушка, в которую привел нас Полди, была увешана огромными мониторами. Казалось, мы попали в аквариум. Сухой, сумрачный и попахивающий носками. Гном предложил рассаживаться на каких-то ящиках, а сам, угнездившись в кресле на колесиках, и, как пианист, воздел руки над гигантским пультом. Через пару минут он сообщил:

– Готово! Прямой эфир с замком Аберфраф! – и уступил место Тристану.

С экрана глядел изможденный седой дяденька, совсем не похожий на короля.

– Дядя Лабрайд? Где отец? – Тристан подался вперед.

– Ты где? – вместо ответа спросил старик. Затем увидел Полди и немного расслабился. – Хорошо, ты в безопасности. Значит, там и оставайся.

– Что случилось?

– Таранис, сынок… У меня отвратительное известие. Присядь. А, ты и так сидишь.

Казалось он, опустив голову так, что видна была одна лысина с редкими пигментными пятнышками, пересчитывает собственные пальцы. Мы затаили дыхание. С экрана ощутимым потоком изливалась скорбь. Наконец, старик собрался с духом, и поднял глаза на принца.

– Ваше Величество. Я имею несчастье сообщить о безвременной кончине Вашего отца, короля Оберона. – он выдержал паузу. – Да здравствует король Таранис. – голос у старика был пустой и бесцветный.

Тристан беспомощно оглянулся на меня и на Полди. Затем снова повернулся к экрану.

– Что ты несешь, дядя? Ты пьян, что ли? Сегодня все говорят мне какую-то чушь…

Это защитная реакция – подумала я. Он не может справится – вот так, сразу, поэтому грубит и отрицает очевидное. По виду старика никак нельзя вообразить, что он способен шутить. Тем более, по такому поводу…

– Оберона убили, сынок. Прости, что узнаешь вот так. Мы искали тебя…

– Кто? Кто это был? – Тристан чуть не влез в экран, Полди придержал его за плечо.

– Мы не знаем. В этом-то и беда.

– Я вылетаю домой! – Тристан поднялся.

– Нет! – громовым голосом рявкнуло в ответ. Старик, сказав самое главное, кажется, обрел уверенность. – Ни в коем случае, пока мы не разберемся. Ты под ударом, племянник, так что сиди, где сидишь. Гномы о тебе позаботятся, не дадут наделать глупостей. Не так ли, герр Вёльсунг? – он требовательно посмотрел на Полди. Тот молча кивнул. – Пока неизвестно, каким образом удалось подобраться к Оберону, ты не должен появляться в Аберфрафе. Я обо всём позабочусь, ваше величество. Оберона поместили в криокамеру, так что у вас будет возможность попрощаться. Потом, когда всё утрясется.

Тристан кивнул. Спина его выпрямилась, плечи расправились. Голос окреп.

– На меня тоже было покушение, дядя. Несколько часов назад.

Старик приблизился к экрану. На нас пристально глядели оранжевые, с коричневыми пятнышками, орлиные глаза. Хищные и неумолимые.

– Почему ты сразу не сообщил?

– Моя вина. – Тристан говорил, не отводя взгляда. – Это были Маха с Диргом. Я думал, они, как обычно, просто мутят воду… Я не придал этому значения и теперь отец мертв. Я глуп. Я не могу быть королем. Это всё моя вина.

– То, чему суждено случиться – случится. – слова старика легли, как приговор. – Теперь ты монарх. Король сидхе Эрина. – на последних словах голос его обрел жесткость стали. – Перестаньте распускать сопли, Ваше Величество. Будем готовиться к коронации.

– Не раньше, чем я отыщу убийцу. – упрямо сказал Тристан.

Старик помолчал, жуя губами. Казалось, он пропускает эпитеты, которыми мог наградить племянника.

– Разумеется, Ваше Величество. – Лабрайд сухо поклонился, но потом взгляд его потеплел. – Я знаю, ты не усидишь у гномов. Так что… делай, что должно, сынок, но будь осторожен. Кроме тебя, у меня никого не осталось.

– Да, дядя. Ты тоже… держись там. Аэс сидхе!

– Аэс сидхе!

Экран погас.

Глава 22

ГЛАВА 22

ДЖОВАННИ

Сицилия, замок Сангре де Диос.

…Поднявшись на террасу, я застал Лучано в кресле, созерцающим рассвет. Значит, старик не спускался ночевать в свое убежище.

На коленях дона, укрытых вязаным пледом, уютно устроилась его любимица, египетская мау по кличке Брухинья. Она недавно родила и теперь гордо выставляла сосцы, полные молока, утверждая превосходство матери над остальными, не столь значительными, существами. Дон почесывал ей голову, кошка милостиво жмурилась.

В молчании мы наблюдали, как огненный шар поднимется из океана, и лучи его бегут по воде, от самого горизонта до верхней террасы замка, и заливают её светом. Вампир удовлетворенно вздохнул.

– Еще один рассвет. Это не так мало, как может показаться. Особенно, когда тебе столько лет… – последнюю фразу он произнес сварливым тоном. Осторожно спустил Брухинью на пол, заставив её недовольно рыкнуть, и поднялся. – Пойдем прогуляемся, Чичо. Надеюсь, ты не слишком устал.

Я подал ему руку.

– Нисколько, дон лупе. Я успел поспать во время перелета.

Мы неторопливо пошли вдоль балюстрады. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь витые колонны, расчерчивали мраморный пол на темные и светлые полосы. Легкий ветерок доносил запахи лавра, манильской розы и лимона, растущих на террасах.

Мы оба любили эти часы, когда остров только просыпается, и день еще не испорчен грядущими неприятностями.

Крики торговок, пришедших в порт за утренним уловом, скрип уключин, шорох днищ рыбацких шаланд, вытаскиваемых на галечный берег; крики чаек, дерущихся над рыбьей требухой, радостные вопли детей… В прозрачном, кристально чистом воздухе слышен каждый звук.

– Я недоволен, Чичо. – дон наконец решил прервать молчание. – Мне не нравится, как развиваются события.

– Я знаю, дон Лупе.

– Не терплю неопределенности.

– Полностью согласен, дон Лупе.

– Все эти… союзники. – последнее слово он произнес так, будто оно жгло язык. – Если хочешь что-то сделать хорошо – делай это сам, правильно?

– К сожалению, мы не в силах оказаться в нескольких местах одновременно, дон Лупе. Но поверьте, всё идет приемлемым образом.

– Приемлемым? – дон отвернулся, глядя вниз, на бухту, покрытую белыми треугольниками парусов. – Не отлично, не хорошо, а всего лишь… приемлемо?

– Это значит, всё более-менее под контролем.

– Я понимаю, что это значит! Не понимаю я другого: что именно пошло не так?

– Король Оберон убит в собственном замке. Сегодня ночью. Как ваш консильери, я должен отметить: я предупреждал. Не стоило связываться с этой женщиной. У неё нет чести.

– Да, да…

Дон пожевал губами, бездумно сорвал лавровый лист, размял его, вдохнул пряный аромат… Он пытался побороть ярость.

Но в мои планы не входило его успокаивать.

– Она слишком капризна, непредсказуема и недальновидна. Ради прихоти она раскрыла наш план перед принцем – теперь уже королем Таранисом, и об… экспериментах стало известно раньше времени. В конце концов, она чуть не убила нашу протеже.

– Чуть? – дон стряхнул с пальцев остатки листьев и заложил руки за спину.

– Она использовала ваших людей – без вашего ведома, заметьте. И теперь они все мертвы.

– Значит, девочка всё-таки справилась. – дон довольно кивнул.

– Они с принцем Таранисом уцелели чудом. И сразу после покушения бедный мальчик узнает, что отец мертв… Не трудно связать одно с другим, вы не находите? По следу Махи он выйдет на лаборатории…

– Нужно послать соболезнования, Чичо, – прервал меня дон. Про Маху он слушать явно не хотел. – И еще… Подумай, чем мы могли бы оказаться полезны. – не отрываясь, вампир наблюдал за мельтешением жизни внизу, в сверкающей бликами бухте. – Надо устроить так, чтобы молодому королю не в чем было нас упрекнуть.

Я помялся, прежде чем преподнести следующую новость.

– Принц Таранис и Наоми. Эти молодые люди… У них, похоже, роман.

Дон кивнул так, будто сам планировал такой поворот.

– Ну и замечательно. Отлично. Продолжай в том же духе, мой консильери!

– Здесь нет моей заслуги…

– Не важно! Ты видишь, Джованни, судьба дает нам в руки отличные карты. Грех ими не воспользоваться, ты как считаешь? Не нужно препятствовать их отношениям. Если девочка сможет влиять на молодого короля, то, когда она станет одной из нас… Ты понимаешь, какие выгоды сулит подобное сотрудничество? Надо забыть давние разногласия, пора подружиться с… Как они себя сейчас называют, эти Туата-де Данаан?

– Сидхе, дон Фортунато. Они называют себя сидхе Эрина.

Мы продолжили прогулку.

– Ты прав, мой консильери. Поведение Махи поставило под удар всю нашу затею. – что мне всегда импонировало в доне – тот не боялся признавать ошибок. – Еще слишком рано делать решающий ход. Давай подумаем, как нейтрализовать совсем не подходящую для нас союзницу.

– Это легко устроить. Таранис жаждет отомстить за отца, он приложит все усилия к тому, чтобы поквитаться с матерью.

– Остается его брат.

– Думаю, его молодое Величество не будет размениваться на мелочи. Важно другое: он может догадаться о наших планах.

– Значит, нужно предвосхитить его догадки! Тем более, что эксперименты с оборотнями не так успешны, как нам обещали. Воспроизвести древний ужас во всем его великолепии не получилось.

– Вы правы, дон Лучано.

– Значит, не будет слишком тяжело ими пожертвовать, правильно?

– Пожертвовать Тунисом? Это ведь проект Витторио, ему не понравится…

– Этим мы усыпим подозрения молодого короля. А Вито… – дон пожал плечами и не стал продолжать. Он списал наследника со счетов.

– Но когда Барбаросса узнает, что мы причастны к экспериментам, у него появится рычаг давления на Совет ООН!

Дон подмигнул: крапчатый, как яйцо малиновки, глаз, на мгновение скрылся за сморщенным черепашьим веком.

– Пришла пора направить энергию Архитсратига на нужную цель. Ведь именно этого мы и добивались, не так ли?

– Но… ведь есть еще Никодим.

– И здесь должна будет вступить в игру Ш’хина. Знаешь, как называют её Рыцари? Квод-ха-Шем, Слава Господня. Если она будет с нами, Никодим не сможет ничего поделать. И не будем больше об этом.

Я молча поклонился. Дон, несмотря на сотни прожитых лет, суеверен. Боится сглазить. «Если хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах»…

Мы вновь остановились, любуясь видом. В кущах апельсиновых деревьев на сконах белели стены небольших вилл, в виноградных полях мелькали соломенные шляпы работников, занятых подвязкой молодых лоз, по желтой от пыли дороге двигалась красная точка: к замку поднимался автомобиль…

– Ты понимаешь, Чичо, сколь велик и грандиозен замысел Создателя? Весь мир – проявление Воли Его, и не нам противостоять столь великому Творению. Мы можем лишь осторожно… распускать нить судьбы, и завязывать узелки в нужных нам местах.

На миг проступил истинный облик древнего вампира. Этот облик за столетия дон научился скрывать очень хорошо, и порой, общаясь с хитроумным и коварным, но в целом добродушным стариком, можно было забыть, кем он является на самом деле…

– Мы можем лишь слегка подтолкнуть Его к тому, что нам нужно.

Я вздрогнул. Не ожидал, что старый вампир окажется настолько проницателен.

– Простите, дон Фортунато. Я слишком много времени провожу среди людей, и порой не понимаю…

– Не извиняйся, Джованни. Мы с тобой слишком молоды и не помним тех дней, когда Создатель озарял своим Присутствием мир. Тогда всё было по-другому…

В его глазах мелькнул отблеск тоски, которую испытывает, так или иначе, каждый человек. Неизъяснимой, древней, как сама жизнь, тоски по утраченному раю.