Текст книги "Тригинта. Меч Токугавы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Спросила, пересилив очередной приступ ярости. Не время злиться. Нужно во всем хорошенько разобраться:

– Значит, я прошла проверку?

– Нет.

Такого бессилия я не ощущала никогда. Он специально это делает? Наказывает? Или… Всё-таки не принимает всерьез?

– Ты еще маленькая, Наоми.

Я закрыла глаза и уткнула лицо в ладони, пытаясь сдержать слёзы. Хорошенькое будет подтверждение его словам!

– Мой дедушка владел этим клинком. – я пыталась говорить твердо. – Значит, смогу и я.

– Твой дед был великим воином! – перебил Яррист, повысив голос, но, опомнившись, заговорил тише. – Более того: он был Рыцарем и знал, что такое долг. Тебе еще рано. После посвящения, лет через пятнадцать – двадцать…

– Через двадцать лет я буду старухой! Хотя, скорее всего, просто не доживу. Я не могу столько ждать.

– Пойми. – он накрыл мою руку своей. – Назревает большая война. И мне нужно время, чтобы подготовиться. Не время ссорится с Тригинтой.

С руки Ярриста в мою истекал почти нестерпимый жар. Но Боже! Как это было приятно… По телу разлилась сладкая истома, мысли текли тягуче, лениво. Я чувствовала себя счастливой. Пусть только не отпускает, пусть поглаживает мою ладонь, нежными круговыми движениями, а я буду улыбаться, и соглашаться со всем, что он скажет…

Вцепившись в рукоять меча, я рванулась что есть сил. Задела чайник, он опрокинулся и на стол хлынул кипяток. Спасаясь от потопа, мы оба вскочили.

– Всё. – я судорожно вздохнула. – Дальше можешь не продолжать, у меня тоже есть гордость.

Ему ведь было совершенно не важно, что говорить. Учитель прекрасно знал: как только он усыпит мою бдительность, как только у него появится возможность прикоснуться ко мне, я перестану соображать и, пуская слюни, соглашусь на всё, что бы он не предложил.

Но я смогла освободиться. У меня получилось!

Отряхнув джинсы и вытерев руки салфеткой, я отошла от него подальше.

– Что ты задумала? – Яррист следил за каждым моим движением, будто ожидал, что я нападу.

Все эти годы он меня использовал. Делал вид, что он на моей стороне, что искренне хочет обучить всему, что знает сам… Что самое большое его желание – защитить меня. Но, как выясняется, всё это неправда. Просто он хотел и дальше иметь на меня безоговорочное влияние. И манипулировать.

Никогда больше я не позволю ему это сделать.

Шагнув к столу, я вытянулась во весь рост.

– Я ухожу от тебя, Яррист. Вот меч. Раз я его, по твоим словам, недостойна, забирай. – преодолев себя, с коротким поклоном протянула ему клинок. Официанты с недоверчивыми ухмылками косились на нашу беседку… – Я ухожу. Не знаю, как там у вас в Ордене принято увольняться, так что скажу просто: я больше тебе не ученица. Я не желаю становиться Рыцарем. Мне плевать на ваш кодекс. – он не спешил брать клинок, так что я осторожно опустила его на стол и сунула руки в карманы куртки, сжав кулаки. – Прощай, Яррист. Теперь у меня свой Путь.

Он усмехнулся. Будто не верил, что я говорю серьезно.

– Ты не можешь вот так, просто, уйти.

– Еще как могу.

– Вампиры будут на тебя охотиться. Они будут гнать тебя, как дичь, как раненого кролика. Пока не прикончат. Без меча у тебя нет шансов.

– Заодно и проверим.

– Хочешь умереть? – глаза его вдруг стали бездонными и ледяными. Тот самый черный колодец, в который я непрерывно падаю. Бездна без дна – это глаза Ярриста Барбароссы.

– Вот человек стоит на распутье между жизнью и смертью: как ему поступить? – спросила я учителя.

– Пресечь сомнения и выбрать единственный Путь. – откликнулся он.

– Единственный Путь – путь смерти. – закончив коан, я в последний раз прикоснулась к рукояти меча, лежащего на столе, между мной и Ярристом, и пошла прочь.

Наверное, он был удивлен. А может, решил – баба с возу… По моему, Яррист никогда не был в восторге от того, что в ученицы досталась я. Девчонка. С мальчишками проще – он всё время это повторял. Теперь найдет себе хорошего ученика.

Несколько мгновений я ожидала услышать окрик, почувствовать тяжелую руку на плече… Но нет. Он меня отпустил.

Шла всю ночь, не разбирая дороги, ничего не замечая вокруг, а на рассвете встретила Стаю.

Глава 2

ГЛАВА 2

ДЖОВАННИ

Замок Сангре де Диос, (год спустя.)

– Ты послал за ней Носферрату, я не ослышался?

Дон был взбешен. Он еле сдерживался, чтобы не растерзать сына на месте. Вито, припав на одно колено, не отрывал взгляда от усыпанной апельсиновыми лепестками дорожки. Внешне выражая покорность, он продолжал дерзить:

– Если бы ты, отец, сразу позволил действовать так, как я считаю нужным, голова синоби давно украшала бы самый высокий шпиль нашего замка!

Я думал, дон его ударит. Более того, оторвет голову, и тогда уже она будет украшать шпиль… Но Лучано успокоился. Казалось, теперь он уделяет всё внимание апельсиновой ветви, изучая завязи будущих плодов. Это был его собственный сорт, Фортунато Аура, выведенный здесь, в нашем замке.

– Напомни-ка, сынок, что я велел тебе сделать? – спросил он как-бы между делом. Снова «включил старика»: голова немощно трясется, руки дрожат, плечи с трудом несут бремя прожитых лет… Дон – великий актер. Даже я, видавший сие представление неоднократно, невольно верил. – Что поделать! – дон выпустил ветвь. – Я старею, память подводит… Сколько времени прошло с тех пор, как я отдал приказ?

– Одиннадцать месяцев, дон Лучано. – ответить пришлось мне, так как Вито упорно молчал.

– Почти год. – дон поджал бледные губы. – Немудрено запамятовать. Или я не прав, мой возлюбленный сын? Разве я велел убить вора? А? Что скажет мой консильери?

– Никакой ошибки, дон Лучано. Вы приказали найти вора, но не убивать, а предложить ему работать на Семью.

Дон отошел к парапету, за которым, на нижней террасе, раскинулся парк андалузских роз. Скамейки, каменные мостики, аллегорические скульптуры – всё покрыто цветной перегородчатой эмалью. Антонио Гауди разбил этот парк специально для Лучано, лет сто назад. Знатоки утверждали, что парк Фортунато по красоте превосходит знаменитый парк Гуэль в Барселоне. В рассветных лучах сад сверкал, будто райские кущи Земли обетованной…

– Ты отправил за ней Носферрату. – бросил дон не оборачиваясь.

Вито поднял голову. В глазах его пылала ненависть. Неужели он решил выступить против отца сейчас? Безумие.

– Я… Приказал… только выследить девчонку! – Вито с трудом выталкивал слова сквозь сжатое горло.

Дон безучастно глядел вдаль, слегка приподняв седые, аккуратно подстриженные брови. Как всегда, он над чем-то размышлял.

Наконец старик повернулся и так же равнодушно, как на мертвые скульптуры, стал смотреть на сына. Плечи Вито опустились, будто взгляд отца обладал весом.

– Год назад мы её выследили, но синоби уничтожила посланцев. – сопротивляясь давлению, Вито говорил тише, но голову не склонил больше ни на миллиметр. Наследник тоже был силен, и за последнее время стал еще сильнее. Возможно, когда-нибудь он и сможет победить.

– Носферрату не нанимают, когда нужно просто передать сообщение. – сказал дон так, будто просто размышлял вслух. – Только для убийства. Но ты просчитался, сынок, девочка оказалась сильнее. – старик издал торжествующий смешок. – И умнее… – ядовито добавил он.

На лбу Вито вздулась вена, на щеках проступил кровавый пот.

– У неё был меч Токугавы! – прохрипел он.

– Ну разумеется, в этом всё дело. – легко кивнул Лучано. – И тогда ты послал четверых убийц.

Вито, больше не в силах сопротивляться, рухнул ничком, пачкая посыпанную белым ракушечником дорожку. Я отошел. Дон же, одной рукой взявшись за спинку массивной каменной скамьи, небрежно подвинул её к распростертому телу и уселся, вглядываясь в искаженное мукой лицо сына.

– Ты вновь не подумал о последствиях, Витторио. – теперь голос дона звучал ласково и печально. Казалось, он искренне сожалеет обо всём, что происходит. – Четверо из Семьи Носферрату убиты. Четверо лучших, в своем роде, бойцов. И мой брат Калибан выставил счет мне… а ты знаешь, мой мальчик, что расценки на услуги его убийц неимоверно дороги. – дон скаредно поджал губы. – И это еще хорошо, что убиты они, а не девочка! Скажи, сын мой, о чем ты думал, натравливая убийц на ученицу Ярриста Барбароссы? – он говорил задумчиво и неторопливо, в то время как Вито корчился, подобно личинке майского жука, брошенной на раскаленную сковороду. – Ты решил потешить свое самолюбие и не подумал, что за смерть девчонки придется платить. Или… – дон сделал вид, что эта мысль только что пришла ему в голову. – Или ты намеренно хотел обострить конфликт с Орденом, убив любимую ученицу Командора? А?

Вито только хрипел, так как кровь истекала уже из всех пор его тела. Он силился сказать что-то, но невозможно было разобрать, что именно. По глазам его расплывалась мертвенная белизна.

Внезапно дон ослабил давление. Подул ветерок, стало легче дышать, в ветвях апельсиновых деревьев робко запели соловьи – будто только что наступил рассвет…

Вито судорожно втянул воздух, дернулся в последний раз и вытянулся. Затем перекатиться на спину и расслабился. С его губ слетали кровавые хлопья.

Дон, отвернувшись, ждал, пока тот придет в себя.

– Наняв Носферрату, ты хотел оставить меня в дураках. – сказал он в сторону. – Бойцы Носферрату никогда не бросают добычи, такова их природа. И если бы твой план удался, и они убили девчонку, гнев Барбароссы пал бы на меня. – дон скорбно покивал. – Да, да, на меня, твоего старого, немощного отца… Довольно наивно, не так ли, мой консильери? – неожиданно Лучано привлек к беседе меня.

– Я бы сказал, необдуманно и опрометчиво, мой дон.

План был не лишен хитроумия, но наследнику было ой как далеко до коварства Мастера. При дворе сёгуна Токугавы, где Вито провёл молодые годы, не любили интриги. Там предпочитали грубую силу.

– Мой мудрый консильери прав, сынок. Если Яррист вздумает предъявить счет за убийство любимой ученицы, мне ничего не останется, как предложить ему твою жизнь.

– Ты уже предал меня один раз, отец! – иногда меня пугают упорство и безрассудство Вито.

– И ты, разумеется, никогда мне этого не простишь. – дон не спрашивал, а утверждал. – Что ж, это как раз похвально. В духе Семьи. – он поднял ногу в бархатном, расшитом бисером шлепанце и аккуратно поставил её на грудь сына. Из горла Вито фонтаном хлынула черная, со сгустками, кровь, заливая тапочек отца. Лучано брезгливо отдернул босую ногу, сбросив испачканную туфлю.

– Я сильнее тебя. – сказал он. – И так будет, пока я – член Тригинты. – дон поднялся и, припадая на босую ногу, направился прочь от сына.

Глава 3

ГЛАВА 3

НАОМИ.

Россия, Тверская область.

Сердце выпрыгивает из груди, темнеет в глазах – я теряю силы. Остановившись на минутку, задрала майку и осмотрела бок. Рана снова открылась: край джинсов и бельё под ними насквозь промокли. Пока идет кровь, вампиры ни за что не потеряют след, никакая скорость не поможет. Нужно предпринять что-то неожиданное.

Выбравшись на открытое место, я понюхала воздух: мокрый снег, прелая листва, застоялая вода. Затем пахнуло старым, истлевшим в труху железом. Ржавчиной. Значит, они уже близко.

Прислонившись на минутку к гладкому стволу, перевела дух. Из трещины на уровне лица сочился прозрачный нектар, и я припала к струйке губами. Несколько глотков душистого березового сока смягчили дыхание, придали сил. Похлопав по дереву в знак благодарности, оттолкнулась и ринулась в бурелом.

Впереди болота. Бочаги с черной ледяной водой, едва прикрытые тонким слоем молодой весенней травки… Я легкая, проскачу по кочкам, как коза.

Должно получиться: заманю их в самую глубь, в трясину, из которой даже кровососы не выберутся.

На первом же шаге нога провалилась в яму, в щиколотке что-то явственно треснуло, прошив болью до самого колена. Ктулху меня дери, что за невезение!

Кое-как отряхнувшись и вылив воду из кроссовка, похромала дальше. Бок дергало, внутренности будто пронзал раскаленный гвоздь. Да ладно, ерунда. Не так уж много крови, и важного ничего не задето, иначе я давно бы свалилась. А кишки сводит от голода. Сколько я уже на ногах? Не помню…

…Носферратувышлинастоянкуподутро, всамыйслепойчас, когдате, ктоубегалпоохотится, ужевернулись, выпотрошилиисожралидобычу, атеперьвповалкуспаливокругкостра.

Почтигод. Почтигодябеспечноколесиласостаейоборотней-байкеров, позабывиовампирах, иоЯрристе, иомече.

Стаякочевала, незадерживаясьвгородах, тамнельзяохотиться. Иобходясторонойдеревни: крестьяненелюбятбродяг, аудержатьстаюотворовстванемогдажевожак, вервольфАкела.

Кицунэ, моялучшаяиединственнаяподруга, утверждала, чтоворовствоцыплятулисвкрови…

Снова споткнулась и растянулась поперек гнилого бревна. Бок прошило новой, неизведанной болью. Я застонала, звук одиноко заметался по темнеющему лесу.

Говорил Никодим: – когда уходишь от погони, ни о чем другом не думай…

Пыхтя сквозь стиснутые зубы, побежала дальше.

Мне не убить Носферрату. Если б их было двое – традиционно убийцы охотятся парами, за это их прозвали «неразлучниками» – можно было б попробовать. Но они послали четверых. Мне не справиться без меча.

И ведь я сама отдала его! Не знаю, что на меня тогда нашло… Теперь никакого оружия, кроме метательного ножика, спрятанного за косточкой лифчика, у меня нет.

Услышав далекий гудок паровоза, я не придала ему значения, но через секунду задумалась: а если добраться до путей и запрыгнуть в товарняк? По крайней мере, у меня появится фора! Успею залечить рану и набраться сил до того, как Носферрату вновь меня найдут.

Прикинув направление и скорость поезда, я побежала.

Совсем рядом сухо защелкало, будто кто-то ломал толстые ветки. Подскочила от неожиданности: казалось, что в лесу, кроме меня и Носферрату, никого нет. Охотничий карабин, судя по звуку... Пошла на выстрелы, прячась за стволами берез и шиповниковыми кустами.

Выглянув на полянку, увидела мужика в камуфляже и бронежилете. Горло его было разодрано, голова неестественно вывернута. Рядом, почти скрывшись под ветками ели, лежал вервольф. Тело его, редкого, бурого с пепельным окраса, сливалось с жухлой травой.

Сначала я испугалась, что это кто-то из стаи решил помочь на свой страх и риск… Но нет. Акела был черным, и он остался лежать там, у костра. Сашка? Нет, это точно не Сашка.

Чужак хрипло дышал, бок его тяжело вздымался и опадал, шерсть слиплась от крови. С языка капала розовая, с пеной, слюна. Вервольф скосил на меня желтый глаз и судорожно вздохнул. Не может перекинуться: стреляли серебряными пулями.

Опустившись на колени перед зверем, я поднесла ладонь к его носу. Пусть понюхает, поймет, что я не враг. Теперь осмотрим раны...

Одна в плече, пулю задержала лопатка. Вторая – в подвздохе, очень плохая. Если пена – значит, пробито легкое, и брюшина впридачу, от того и кровь идет горлом. Третья рана в бедре, пуля расплющилась о кость. Серебрушки мягкие, но часто в рубашку из серебра закатывают стальной сердечник. Ладно, нужно вытащить пули, и тогда вервольф сможет перекинуться.

У меня при себе ничего, кроме ножика. Наскоро осмотрев браконьера, нашла только фляжку со спиртом, патронташ и ружье.

Засранец! Выехал на природу, поохотиться на разумную дичь. Вот в Канаде, например, за охоту на оборотня – смертная казнь. У нас пока не дозрели.

Интересно, почему отстали Носферрату? Услышали выстрелы и решили притормозить, чтобы не светиться? Вампиры отличаются завидным терпением. Час или день ожидания – для них не существенно.

Сунув руку под майку, я достала ножик. Показала оборотню – тот только коротко вздохнул, прикрыв глаза. Господи, как же ему больно!Но если извлечь пули – всё заживет, даже нехорошая рана в брюхе.

Подобрав белый от старости обломок корня сосны, сунула волку в пасть, чтоб не прикусил язык.

Итак, приступим… Пуля в плече засела неглубоко, я её нащупала, введя в рану лезвие. Теперь подцепить… Вервольф заклокотал горлом и судорожно забил хвостом по земле.

Всё это время меня подмывало вести себя с ним, как с собакой: разговаривать, успокаивать, похвалить за то, что он хороший песик и вообще красавчик, а потом, в награду за терпение, почесать за ушком…

Как только вышла первая пуля, вервольф задышал глубже. Из раны ключом забила темная кровь, но быстро остановилась: организм начал себя латать. Я прислушалась к своему боку. Людям такой регенерации, как у оборотней, не видать, как своих ушей. А жаль.

Приступать ко второй ране было страшно. Пуля ушла слишком глубоко в брюхо, никакой ножик не достанет. Придется делать надрез… Оборотень рыкнул и дернул задней лапой. Оказывается, я бормотала свои опасения вслух, и теперь волк подсказывал, что делать.

Ладно. Хотела лёгкую рану оставить на потом, но если он считает, что так будет лучше… Пуля вышла так же легко, как и первая. Кровь сразу перестала течь. Уф, вспотела вся! Тяжелая это работа, из болота тащить бегемота.

Вервольф вскинул морду и зло оскалился мне за спину. Я обернулась: в нас целился бородатый амбал. Пока я занималась ранами, он незаметно подкрался… Плохо, Наоми, очень плохо. двойка тебе за внимательность.

Не задумываясь, метнула ножик, он вошел в горло амбала, сразу над краем броника. На хрена в лесу бронежилет, я не понимаю. Разве что для форсу мажорского? Но форс в данных обстоятельствах только сковывает движения. Что мне, конечно же, на руку…

Бородач упал, держась за горло, сквозь пальцы хлестала кровь. Но за ним, на краю поляны, показались еще двое. Вот почему вампиры не спешат! Ждут, когда охотники сделают своё дело. Они знают, что у меня нет меча, но помнят, что я убила двоих Носферрату, и не желают подставляться лишний раз.

Говорил Никодим: если тебе суждено умереть, Господь позаботится, чтобы ты оказалась в положенный час в нужном месте.

Значит, так тому и быть. Только бы стая успела уйти! Моя вина, что Акела погиб. Моя вина, что Марико, Сашка и все остальные, теперь должны прятаться.

Двое в камуфляже наступали, первый держал в отведенной руке нож, другой – стальную мелкоячеистую сеть. Походу, они решили, что я тоже оборотень. Ну ладно, так и быть. Путь думают. Девица-оборотень – более ценная добыча, чем обыкновенный вервольф. Можно продать в бордель, например.

Краем глаза еще заметила как волк, откатившись за кусты шиповника, рывком встает на передние лапы, а затем – понеслась… Парни тренированные, явно бывшие вояки. Но уже немолодые: седые волосы, отяжелевшие торсы, багровые, одутловатые лица. Запах перегара… Перед охотой явно хорошо поддали: теперь страдают отдышкой и потеют.

Ударом ноги я раздробила гортань одному, и теперь он, хрипя, корчился в траве; второго от души пнула по яйцам – мужик упал, держась за промежность и матерясь.

Услышав шорох за спиной, отскочила: из-за деревьев показался третий охотник, с винтовкой. Поднес к плечу… Я прыгнула в сторону, уходя с линии огня, раздался выстрел. Тот, что с разбитыми яйцами, успел подняться, и пуля попала ему в грудь. Легко управлять толпой!

Не успела я перевести дух, как на того, что с винтовкой, упала черная тень и впилась в шею. Мимо скользнула вторая, направляясь ко мне.

Носферрату. Именно этот момент они выбрали, чтобы вмешаться. За стволами деревьев угадывались еще две высокие тени…

Человек с раздробленным горлом умудрился встать на колени. Вампир походя махнул рукой и лицо охотника распалось кровавыми полосами. Человек упал, убийца равнодушно переступил через тело. Оскалившись, Носферрату повернулся ко мне.

Подхватив толстую ветку и сломав её о колено, я получила два острых кола. Осина, конечно же, не самое грозное оружие, но помирать по-овечьи, подставляя горло, я не буду.

За моей спиной раздался победный клич. Вампиры, как по команде, вскинули головы. Из кустов вышел совершенно голый парень, и, весело подмигнув сквозь спутанную челку, встал рядом. Я протянула ему одну из палок.

Глава 4

ГЛАВА 4

ДЖОВАННИ

Сицилия, замок Сангре де Диос.

…Еще один лестничный пролет. Замок высоко, над ним только вершина Этны с жерлом вулкана, ею можно полюбоваться из восточных окон. Но сейчас мне нужно в подземелье. Две тысячи истертых ступеней. И лучше не думать о том, что потом придется подниматься…

Лучано пошел навестить Печать и хочет, чтобы я присоединился к нему. Что ж, это не первый и не последний раз, когда дон испытывает меня. Он прекрасно знает, что его вампирские чары на таких, как я, не действуют. Но Печать… Печать – другое дело.

Дон совершает паломничество в подземелье, когда чувствует упадок сил. Собственно, с тех пор, как Вито вернулся домой, не проходит и недели, чтобы Счастливчик не навестил Печать. Иногда я думаю, что Мастер совершил ошибку, отдав сына на воспитание в тогда еще молодой и амбициозный дом Токугава… Но – что сделано, то сделано.

Внизу царит мертвенный холод, лучи солнца никогда не касались этих стен. И темнота: вампиры не нуждаются в освещении. Мне же приходится ориентироваться по выдолбленным прямо в стенах знакам, на ощупь. Лестница, закручиваясь спиралью внутри цельной скалы, так узка, что я касаюсь обеих стен кончиками пальцев, считывая дорогу.

Знаки оставил не я. Замку несколько тысяч лет, и не всегда им владели вампиры. Он пережил бессчетное количество осад, имел крепкие стены и высокие оборонительные башни, а в пещерах под островом располагались обширные доки. Сейчас там находились всего три яхты: пятидесятиметровая красавица из красного дерева самого Лучано, суперсовременная стеклопластиковая посудина Вито и мой маленький катер.

Крипта, в которой хранится Печать, распологалась еще глубже. Нельзя, чтобы эманации достигали поверхности: сила её, чуждая нашему миру, меняет всё, чего касается.

Спустившись до самого основания лестницы, я заметил легкие отблески пламени. Дон зажег факелы.

Лучано был в восторге от Голливудских кинокартин о вампирах. Даже приглашал Белу Лугоши, одного из главных исполнителей ролей вампиров в кино – похвастаться подземельями.

Мастер знал толк в спецэффектах: огни факелов, отражаясь в зеркально отполированном камне пола, создавали впечатление бездонной пустоты с призрачными отблесками в глубине…

Печати я не чувствовал: очевидно, Лучано уже спрятал свое сокровище. Услышав смешок – будто на пол уронили горсть риса – я огляделся. Вампир отделился от стены и стал видим. Дон обожает такие игры.

Сделав вид, что он застал меня врасплох, я вздрогнул. Пусть старику будет приятно.

Дон, устроившись в каменном кресле с плюшевыми подушками, спросил:

– Как ты считаешь, Джованни, я слишком жесток? – как будто мы всего лишь в его рабочем кабинете, и продолжаем вчерашний спор о Вито.

После долгого спуска ноги гудели, и я позволил себе присесть на ступени подле его трона.

– Пропасть в отношениях отцов и детей существовала всегда, дон Фортунато.

– Наш Господь… – дон кивнул и поджал губы. – Он ведь изгнал своих детей из Земли Обетованной. Из дома, который изначально создал для них.

– Все дети рано или поздно покидают родительское гнездо.

– Хочешь сказать, я не переживаю ничего нового, от самого Сотворения Мира?

– Вы и сами это знаете, дон Фортунато.

– Тогда поговорим о твоем задании, консильери.

Значит, у Мастера родился новый план. Дон частенько спускался в пещеры, просто чтобы поразмыслить вдали от людской суеты. Он утверждал, что самые лучшие идеи посетили его именно здесь…

– Знаю, знаю, ты – советчик, а не исполнитель. Но сейчас настали такие времена, что доверять я могу только тебе.

– Располагайте мною, как вам будет угодно. – он кивнул, принимая моё согласие, как должное.

– Наша семья в большой опасности. – я сделал вид, что удивлен.

– По моим сведениям, никакой опасности…

– Послушай! – он прервал меня на полуслове. – Я долго живу, и повидал всякое. Такого… Еще не было.

Я обратился в слух. Лучано не бросается пустыми словами. Значит, он действительно что-то заподозрил.

– Этот ребенок. Ученица Проклятого. Я долго размышлял и понял, что она способна уничтожить нас, Чичо.

– Вы неоднократно оказывали сопротивление и людям, и Ордену…

– Она способна уничтожить саму нашу сущность. – перебил Мастер. Затем отвернулся, впившись пальцами в каменные подлокотники, и бросил через плечо: – Я испуган.

– Что вы задумали, дон Лупе? – несомненно, он не затеял бы этого разговора на пустом месте.

– Я хочу сделать её своей дочерью. – а вот сейчас я чуть не потерял лицо, как любит говорить наш Вито…

– Жизнедержцы никогда этого не допустят, дон Лупе, вы же и сами знаете! Ни Яррист, ни Никодим…

– А вот здесь вступаешь в игру ты, мой мудрый консильери. – я все еще не понимал. – Мы переиграем Жизнедержцев и сделаем Наоми предложение, от которого она не сможет отказаться!

Моему изумлению не было предела. Очевидно, рано или поздно дон обратил бы внимание на ученицу Барбароссы, но это случилось сейчас. И, уж конечно, я не предполагал, что в этой игре Мастер планирует использовать меня…

– Приведи её ко мне, Чичо. Только приведи, остальное я беру на себя. У нас получится, я знаю. Она, в конце концов, молодая девушка…

– Я слишком стар для соблазнения юниц.

– Я вовсе не это имел в виду, – отмахнулся дон. – Учитель. Наставник. – я непонимающе смотрел на Счастливчика. – Она сбежала от Барбароссы. У них что-то пошло не так, и Яррист лишился своей игрушки.

– Всё дело в мече Токугавы. – кивнул я. – Когда девочка, счастливая, как щенок, принесла к ногам хозяина лучшую косточку, он в буквальном смысле высек её по голой попе и отверг подарок. А она…

– Сбежала! – дон торжествующе щелкнул пальцами. – Удрала от Командора! Он теперь вынужден ходить кругами, как кот вокруг слишком горячего куска мяса, наблюдать и ни во что не вмешиваться. Что за девушка! – дон восхищенно причмокнул губами. – Она должна стать нашей, Чичо.

– А как же Вито? – дон скорбно ссутулился.

– Мы его потеряли в тот черный день, когда были вынуждены отослать к Токугаве. Витторио больше не сын мне.

– Никто из детей не может противостоять силе Мастера, дон Лупе. Это узы крови.

– Да, да… – он сделал знак не продолжать.

– Я понимаю, у него навязчивая идея – возродить дом Токугавы, но…

– Точно подмечено, консильери. Вито жаждет создать СОБСТВЕННУЮ семью! Он задумал войти в Тригинту! А для этого нужна Печать.

– Это значит, он должен заполучить одну из свободных Печатей. Или убить кого-нибудь из Носителей.

– Мы с тобой оба догадываемся, на кого нацелился Вито… – дон похлопал себя по груди. – Как своевременно у нас украли Длань Господа, ты не находишь, мой консильери?

– Воистину, это счастливое стечение обстоятельств. – промолвил я, внутренне проклиная день и час, когда девчонка узнала, где хранится меч.

С выводами Лучано не поспоришь. Вито каким-то образом умудряется противостоять старику, а это само по себе плохо. Но получить молодую вампирскую семью, с таким заносчивым и неуправляемым Мастером во главе…

– Пойдем. – дон прервал мои невеселые размышления. – Путь наверх неблизкий. – дон, кряхтя, поднялся, уцепившись за мой локоть сухой, жесткой лапкой, и мы направились к лестнице. – Завтра вылетаешь в Россию. Я уже всё подготовил, тебе остаётся только следовать указаниям.