Текст книги "Тригинта. Меч Токугавы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава 40

ГЛАВА 40

НАОМИ

Оман

…Добравшись до небольшой гавани, я сразу увидела посудину нибелунгов, «Хеемдаль». Гномы носились, как угорелые, по дребезжащим сходням, таская огромные коробки, ящики и мешки: мирные торговцы спешили убраться до начала военных действий.

Избавившись от паранджи и хиджаба, подошла к трапу. Лучше, наверное, продолжить говорить по-немецки…

Ко мне вышел капитан, молодой, флегматичный Нибелунг.

– Мне нужно в Маскат. – сказала я, поздоровавшись.

– А мне нужно, чтобы Полярная звезда превратилась в прекрасную девушку, спустилась с небес и вышла за меня замуж.

Щеки гнома были покрыты жиденькой порослью. Возможно, это не сам капитан, а его сын. Перенимает тонкости семейного ремесла.

– Послушайте, как вас…

– Снорри. Снорри Храпун.

– Господин Храпун! Это очень важно. Вопрос жизни и смерти.

– Всё, что мы делаем, в конечном итоге сводится к смерти.

– Знаете, если вы мне поможете, я могу замолвить словечко перед Ярристом Барбароссой. Орден – чрезвычайно богатая организация. – закатив глаза, гном пренебрежительно фыркнул, словно имя Командора весило не больше, чем кличка балаганного клоуна. Или, если уж на то пошло, по попросту не поверил в моё знакомство со столь блистательным господином…

– Полди Вёльсунг? – спросила я наугад, больше от отчаяния.

– Я уважаю сына Его Величества. Но его здесь нет.

Отвернувшись к воде, я вцепилась в поручни. Может, угнать машину? Нет, это не выход…

Ктулху меня заешь, я ведь совсем не умею уговаривать! Меня этому не учили! Но зато… Меня ведь учили другим вещам. Незаметно вынув кинжал из-за пояса нибелунга, приставила к его горлу. И надавила, совсем немного.

– Огненные пасти Гарма! – выругался гном.

– Так что, мы договоримся? Ты же понимаешь, мне ничего не стоит… – я надавила посильнее, показалась капля крови.

Для Нибелунга отдать личное оружие в чужие руки – смертельное унижение. Если об этом узнают, Снорри Храпуна вычеркнут из Списка Живущих.

– Если ты мне поможешь, я никому не скажу. Клянусь жизнью.

– Батя с меня семь шкур сдерет. У нас же график…

– Если действовать быстро, никто и не заметит.

Он вздохнул, а затем кивнул.

– Хорошо, фройляйн. Отдайте кинжал, я согласен.

Скомандовав отдавать швартовы, гном повел меня в каюту под палубой – видимо, единственное на грузовом судне пригодное для жизни помещение. И это еще хорошо, что не в кубрик…

В каюте, опершись на рукоять Длани Бога и придав лицу задумчивое выражение, сидел Яррист. Пальцы правой руки, лежащие поверх левой, чуть заметно подрагивали. Любой, кто знал этот жест, развернулся бы, взлетел по трапу, а затем бежал без остановки до самого утра. Но я такой роскоши себе позволить не могла.

Снорри, паршивец! Разыграл целый спектакль. Походу, и кинжал подвесил в легкодоступном месте – аккурат для меня… Вот я дура! И когда я уже перестану вестись на такие дешевые разводки? Барон-то, поди, пока я мылась и объедалась виноградом в хамаме, успел позвонить, куда следует…

– Ты не говорил, что у тебя есть брат. – это первое, что пришло мне в голову после долгой разлуки.

Очень трудно было не смотреть на меч. Так же трудно, как не смотреть в глаза Ярриста, подернутые золотой дымкой.

Он изменился: черные, вьющиеся волосы коротко, по-военному острижены, шея зажата жестким воротником белоснежной сорочки, стянута узким банкирским галстуком…

Что характерно: кондиционер уже буквально плюётся снежинками, а лоб драгоценного учителя покрывают мельчайшие капельки пота. Ха!

– Рад тебя видеть. – честно говоря, я ждала другого: обвинений, упреков, может быть, угроз…

Отложив меч, он поднялся, макушкой коснувшись потолка каюты, приблизился и обнял меня. Уткнулся лицом в волосы, повторяя одно слово: моя… моя… моя…

Тело тут же налилось свинцом, ноги онемели, я закрыла глаза, и… почувствовала тот самый запах: Альфонсо Борджа, такой же, как у Ростова. Нет уж, братцы, хватит. Я не буду больше бегать за вами, как послушная овечка!

Собрав все силы, уперевшись руками Ярристу в грудь, я вывернулась и отступила к двери. Снорри, так ловко заманив меня в ловушку, поспешил смыться. А драгоценный учитель, будто ничего и не было, отвернулся, открыл дверцу холодильника и достал бутылку пива. Откупорив крышку щелчком большого пальца, отхлебнул и уселся за стол.

У меня в горле тоже пересохло, а мозги превратились в плавленный сырок. Надеюсь, краска, залившая щеки, не слишком заметна в сумеречном свете одинокой настольной лампы…

Нагло взяв пива, я уселась напротив Ярриста. Он молча протянул руку и открыл мою бутылку. Помниться, когда я ходила у него в ученицах, алкоголь был для меня под запретом.

– Мне нужно в Маскат. – наконец, справившись со смятением, сказала я. – Вампиры взяли в заложники Ростова, я обязана его вытащить.

Хотя мне и кажется, что барон и сам может прекрасно о себе позаботиться, сердце было не на месте. Он в очередной раз пожертвовал собой, и мне это совсем не нравится.

– Это не твоя забота. – проронил Яррист и, не вставая, достал еще одну бутылку пива. Пальцы на его руке всё так же подрагивали.

О как! Теперь мы вернулись к привычной формуле учитель – ученик. Ладно… И тут я сообразила, что он тоже выбит из колеи. Мы давно не виделись, и я забыла, как на меня действует Командор. Но он-то тоже забыл! Когда мы всё время проводили вместе, ему удавалось себя контролировать, но сейчас, после разлуки…

Я ошибалась. Он любит меня! Он не считает меня вещью, орудием, средством для достижения цели… Он прилетел, как только услышал, что я в беде!

Я постаралась глубоко, но незаметно вздохнуть. Не сейчас. Чувства – это всё потом, после… Сейчас важно помочь Ростову. Я не могу больше никого терять.

– Так получилось, что Иван – моя забота. – произнесла я. – Мы многое пережили вместе, он не раз меня спасал. Так что, если у тебя другие планы, что ж… – отставив недопитое пиво, я демонстративно поднялась.

– Он там находится по делу.– Яррист повысил голос. Куда только девалось его знаменитое самообладание? – Плен – просто самый быстрый способ оказаться во дворце. Не беспокойся, Семъяза может о себе позаботиться.

– Семъяза? – что-то смутно-знакомое забрезжило в сознании…

– Так его зовут. Моего старшего брата.

– Это имя совсем ему не идет.

– Просто ты его плохо знаешь.

Я заметила, что корабль двигается.

– Куда мы плывем?

Я подскочила к иллюминатору. Испугалась: вот сейчас он отвезет меня на Мальту и посадит в одну из келий Форта, под присмотр сального фра Адриано…

– К Маскату, как ты и хотела. У меня переговоры с султаном ас-Саббахом.

От сердца отлегло.

– О чем?

– Предложу ему сдаться. Выдать шейха Аслама, вновь открыть границы… Война никому не нужна. Не здесь.

– А его ты взял, чтобы подтвердить свои полномочия? – я кивнула на дедушкин меч. – Или, в случае несогласия, просто отрубишь султану голову?

– Они сдадутся. Я не оставлю им выбора.

Чтобы не подпадать и дальше под влияние Ярриста, я вышла на палубу. Снорри нигде не было видно.

…Маскат – это уже не затрапезный Мерхаб. Тут есть всё: роскошные отели, опера, международный аэропорт… И где-то там, за глухим забором, во дворце Аль-Алям, сейчас пребывает Ростов.

Ночная гавань Султана Саббаха сверкает огнями, только два оборонительных форта, Джалали и Мирани, густо темнеют над водой. Между фортами натянута цепь: военная предосторожность.

Нам дают небольшую резиновую лодку с мотором, и мы идем к берегу. Высаживаемся, Яррист говорит с высоким человеком в черном дишдаше, с автоматом, небрежно, как детская игрушка, болтающимся на груди.

Город погружен в духоту, как в топленое молоко. Она не отпускает даже ночью – камни мостовых отдают накопленный за день жар. Не передать, как я устала от жары! От сухого кремниевого воздуха, пыли, пронзительных звуков труб – их как бы нет, но я почему-то всё время слышу высокий, надрывный стон. Хорошо бы оказаться где-нибудь в горах, среди ледников и синих озер…

Улицы тихи, безлюдны и ярко освещены. Яррист печатает шаг, опираясь на меч, как на трость, я иду следом. Пенджаби измялся, шарф я где-то потеряла. По сравнению с драгоценным учителем выгляжу, как всегда, замарашкой.

Мы пересекаем пустынную площадь, подходим к воротам. Они заперты, даже почетного караула нет. Я смотрю сквозь резную чугунную решетку внутрь. Никаких признаков жизни. Не светятся гостеприимным теплом резные окошки дворцов, даже над дорожками не горят фонари. Аль-Алям выглядит мертвым.

– Похоже, план Семъязы не сработал. – задумчиво говорит Яррист.

– И что это был за план?

– Он должен был подготовить почву для переговоров. Доказать, что сопротивление бесполезно и предложить сделку. Нас должны были ждать…

Я закатила глаза.

– Вы как дети, честное слово. – Яррист недоуменно задрал бровь. – Вампиры никогда не играют по правилам, потому что они – дохлые мудаки. Надеюсь, у тебя есть план "Б". Оставлять в этом гадюшнике Ростова я не намерена.

Просто удивительно, что я должна объяснять Учителю прописные истины.

– Всегда есть рычаги давления. Просто этот не сработал.

– Ну, ты можешь перелететь заборчик на крылышках. – как можно небрежнее замечаю я. – Поразишь всех ангельской мощью, ослепишь ихором…

Яррист смотрит так, будто готов прожечь во мне дыру. Тем самым ихором.

– "Серафимы находятся в постоянном движении вокруг божественного, и озаряют все вокруг жаром от своей быстроты и бесконечности полета. Они способны возвышать и уподоблять себе низших существ, воспламеняя их сердца, а так же очищать их подобно молнии и всепожигающему огню. Их образ световиден и обладает неприкрытостью и неугасимостью". – процитировала я слова, сказанные вечность назад принцем.

– Кто тебе сказал? Тристан?

– Знаешь, больше всего я удивляюсь тому, что сама не допетрила. А может… Вы с Никодимом наложили на меня какое-нибудь ангельское проклятье? Ну, чтобы я не замечала, что вы пользуетесь мной на всю катушку…

Я понимала, что перешла черту. Понимала, что меня несет. Но слишком много всего накопилось за последнее время, слишком. К тому же, что греха таить, его смущение и волнение на корабле придали смелости. Он меня любит! Значит, у меня тоже есть власть!

– Нет никаких ангельских проклятий! – сказал Яррист с расстановкой. Он хорошо владел собой. Даже глаза не пожелтели. Почти.

– Тебе виднее. – я пожала плечами. – Ты же у нас Ангел…

– Чего ты добиваешься? – Яррист притиснул меня к решетке. Петли жалобно лязгнули, мои зубы и позвоночник тоже. – Чтобы я разозлился? – Он наклонился очень близко, и его дыхание защекотало мне шею. Губы были совсем рядом, стоило только чуть повернуть голову и потянуться…

– Так у тебя есть запасной план, или как?

Запах его кожи, волос, дыхания кружит голову. Еще немного, и от моего самообладания не останется ничего.

– Если нет, просто отдай мне дедушкин меч и помоги перелезть через стену. Вампиров убивать легко.

Яррист опускает голову всё ниже, я не могу оторваться от его золотых, наполненных ихором глаз…

Светает. Колонны ворот, сам дворец, в рассветных лучах загораются всеми цветами радуги.

Откуда ни возьмись появляется слуга. Кланяется, смотрит боязливо и заискивающе.

– К сожалению, Султан не может вас принять.

– Я так и думал. – кивает Яррист и срывает галстук. – Пожалуй, последую твоему совету, – расстегивая рубашку, он смотрит на меня, но потом поворачивается к слуге, демонстрируя черный, с серебряным диском, бронежилет. – Передай хозяевам: они пожалеют!

Что-то меняется. Вдруг задул ледяной пронизывающий ветер – после удушающей жары это стало шоком, кожа покрылась жесткими пупырышками, – а над площадью разнесся тоскливый, душераздирающий вой.

Какая я дура! Не нашла времени рассказать Ярристу про чудовищ.

– Храфстры! Ктулху меня задери, это они! – кричу я вне себя.

– Я знаю. – спокойно говорит он.

За спиной драгоценного учителя распахиваются огромные крылья, от них исходит ослепительный свет. Яррист чуть приподнимается над землей, и воздух под крыльями грохочет.

У меня слабеют ноги. Неужели это светозарное чудо – мой Яррист?

Слуга падает на колени и прикрывает голову руками.

Ворота открываются.

– Какая неслыханная честь… – Яррист даже не пытается скрыть сарказм. Он, как ни в чем не бывало, убирает крылья и приводит себя в порядок.

Слуга, подобострастно кланяясь, ведет нас через пустую приемную, затем – громадных размеров оранжерею, наполненную щебетом птиц, шелестом листьев и тяжелым ароматом роз. Почему вампиры так любят эти цветы? У Лучано, помниться, тоже были розы…

Военный визирь Абдал-Авваль, худощавый, похожий на стервятника крупным, изогнутым, как ятаган, носом, в крикливом мундире, встречает нас стоя. Угрюмо и грозно глядит из-под кустистых седых бровей, но больше никаких чувств не проявляет.

– Вы совершаете ошибку, – говорит Яррист. – Но еще не поздно всё исправить. Выдайте шейха и верните моего брата.

– Я согласился впустить тебя, Командор, по одной причине: Длань Господа. Отдай её нам и можешь убираться вместе со своим псом. Остальное не обсуждается.

– Вы назвали меня Командором… – задумчиво тянет Яррист, подходя почти вплотную к вампиру. Толпа позади стоит неподвижно, не выдавая себя ни единым движением, ни единым вздохом. – Но вы забыли о моей основной, главной, так сказать, должности. Я – Архистратиг. И моё присутствие здесь, на вашей земле, означает одно: ООН дает карт-бланш. Поток беженцев из стран Магриба превысил все мыслимые пределы, и главы Европейских государств – наконец-то! – поручили мне уладить эту проблему… – драгоценный учитель недобро улыбается. – Так, как я посчитаю нужным. Больше не будет ложной толерантности, Авваль. Вампиров уже травят по всему миру, как бешеных собак. Если вы не подчинитесь, я сравняю дворец с землей.

– Пустые угрозы! – отмахивается визирь. – Орден утратил былую силу. Вы ничего не можете нам сделать, уважаемый… – последние слова он произносит с издевкой. – Не надейтесь на Длань Господа, это всего лишь меч. Один меч.

– Серьезно? – Яррист изящно обнажает клинок. – И вы его совсем не боитесь?

Он шагает к толпе придворных и те, как волна от берега, отступают. Авваль остается на месте. Морщины на его лице складываются в глумливую усмешку.

– Тебе не запугать меня, Проклятый! – шипит он сквозь зубы. – Ты – последний из Падших, твоё время вышло! Я уже отдал приказ, тебя и девчонку бросят Храфстрам, так же, как и шелудивого пса, которого ты прислал!

– Спрашиваю в последний раз: вы согласны подчиниться? – Яррист будто и не слышит угроз визиря.

– Нет!

Учитель взмахивает мечом, голова визиря, кувыркаясь, отлетает к стене. Придворные мечутся, как стая пестрых попугаев, а в проемы дверей хлещет поток стражей. Нас окружают.

Всё это время за стеной нарастал глубокий, вибрирующий гул. Наконец он достиг такой мощи, что заколыхалась огромная, похожая на хрустальный парусник, люстра, листья пальм затрепетали, с потолка посыпалась тонкая белая пыль…

На площади за окном, как огромный прыщ, вспухал бугор. Наконец он прорвался блестящим на солнце стальным конусом, за которым из дыры последовало толстое, сегментированное тело.

Конус разошелся пастью хищного цветка, обнажив огненное нутро, из которого хлынули танки. За танками шли самоходные артиллерийские установки, ОРКи, а за ними, стройными черными когортами, Рыцари. У каждого на груди – эмблема Ордена, серебряный динарий.

– Это и есть план "Б"? – глядя в окно, спрашиваю я.

– Это план "В". – Яррист протягивает мне дедушкин меч. Я с трепетом, не веря своему счастью, сжимаю рукоять. – Иди! Отыщи Семъязу. Он знает, что делать…

Глава 41

ГЛАВА 41

НАОМИ

Маскат, дворец аль-Алям.

Вокруг творится Ктулху знает что: гремят взрывы, летит каменная крошка вперемешку с листьями и лепестками цветов, слуги в белых рубахах носятся, как куры с отрубленными головами. Вампиров не видно.

Многочисленные дворцовые павильоны похожи на пирожные с кремовыми башенками: небесно-голубые, бирюзовые, розовые, золотые. Они разбросаны среди пушистых метелок пальм, темных свечей кипарисов и мраморных чаш фонтанов. По постройкам методично, как на стрельбищах, лупит артиллерия. Вот снаряд попал в ствол могучего слонового дерева, брызнули влажные щепки, вихрастая макушка рухнула прямо в окно, рассыпая осколки цветного стекла.

Я в панике огляделась: как в этом бедламе кого-то найти? Может быть, взобраться на какую-нибудь крышу, посмотреть сверху, сориентироваться?

Выбрав ближайшее высокое белое здание с золотыми колоннами по углам и голубым стеклянным куполом вместо крыши, я зашла внутрь.

Огромный пустой зал, в дальнем конце, на возвышении – трон. Сквозь прозрачный потолок льется волшебный свет, играя на орнаментах, позолоте, тонкой резьбе и цветных эмалях. По небу, закрывая солнце, летят клубы черного дыма.

Я стала искать лестницу: ведь должны они как-то подниматься на крышу, хотя бы для того, чтобы помыть стекла…

Выбравшись через люк на узкий парапет, окружающий купол, я подошла к самому краю и посмотрела вниз. На площади перед дворцом, как исполинский муравьиный лев, ворочался гномский бронепоезд. Пасть его, раскрытая огненным четырехлепестковым цветком, выплевывала всё новые когорты солдат.

Интересная штука: гномский подземный проходчик! Как большинство изобретений, родился и произрос он из горнодобывающего бура, увеличенного до размеров небольшого города, только вытянутого в длину. В его бронированных круглых в сечении вагонах было всё: казармы, кухни, арсеналы, даже небольшой заводик по производству оружия… Были так же комфортные спальные вагоны для командиров, баня, без которой гномы просто жить не могут, и Бог весть что еще… Я каталась на таком всего один раз: из Англии на материк, по дну Ла-Манша.

Наверное, и этот большую часть пути совершил по дну океана, а затем прогрыз туннель прямо под городом...

План "В", как же! Яррист прекрасно знал, что вампиры не пойдут на уступки. И он специально принес Длань Господа, чтобы их позлить.

Я насторожилась: так вот в чем дело! Драгоценный учитель всё подстроил… Если хорошенько подумать, Яррист довольно давно дразнит вампиров. А теперь явился в их логово, размахивая мечом, которым уничтожили целую Семью…

Стоп! Стоп... Порыв ветра принес клуб удушливого черного дыма, пахнуло углем и порохом…

Неужели это Ярристу понадобилось, чтобы я влезла к Лучано и похитила меч Токугавы? Ну конечно! Не мог же он сам явиться в Цитадель и потребовать артефакт… А вот я – другое дело, с меня взятки гладки.

И теперь он принес Длань Господа на переговоры. На переговоры! И специально подставил Ростова, чтобы иметь дополнительный прецедент… Потом, отчитываясь перед ООН, скажет, что вампиры начали первые, что он вообще тут ни при чем и оказался совершенно случайно: приехал забрать брата и заблудшую ученицу.

Он манипулировал мной. Умело играл на моих чувствах, прикидываясь влюбленным… "Они хотят вами купить спасение для себя" – сказал Ростов. Наверное, он прав. Любовь Ярриста – притворство. Ангелы неспособны любить. Им наплевать на людей, они всегда заботились только о своих интересах. Какая я дура! Я поверила ангелу! Ведь меня же предупреждали, мне говорили… Но так хотелось… Так хотелось, чтобы давняя детская мечта, первая влюбленность – сбылась.

Где-то в животе зародилась ярость. Несколько минут она зрела, а затем поднялась огненным комом в горло, обжигая внутренности, словно вулканическая лава, и вырвалась наружу.

Отбросив меч и встав на самый край крыши, я закричала, выдавливая из себя этот огонь:

– Я ненавижу тебя, Яррист Барбаросса! – крик потерялся в грохоте выстрелов.

Глаза застили слезы, дыхание сбивалось. Если б не он… Если б не козни Ярриста, я не украла бы меч, не примкнула к стае оборотней, Вито не стал бы мстить, и все они: и Сашка, и Марико, и остальные, были бы живы! Колесили бы на своих чопперах, радовались жизни, как это умели только они…

Зарыдав, я упала на колени. Вся моя жизнь, с самого рождения, была предопределена. Меня обучали, тренировали, подталкивали и тащили… Куда? И главное, зачем?

И тут как громом поразила еще одна, самая страшная, мысль: а что, если гибель моих стариков тоже была подстроена?

«Вами хотят купить спасение»… Насколько далеко они готовы зайти?

Мимолетное движение, замеченное краем глаза, еле ощутимое дуновение ветра… Я вскочила. Меч лежит метрах в трех – там, куда я отшвырнула его в запале.

Вытерев слёзы, я зло усмехнулась. А настроение-то в самый раз, чтобы кого-нибудь убить…

– Вито Лучано! Ну наконец-то! Рада тебя видеть!

– И я безмерно счастлив, мышка моя.

Одет, как самурай: широкие штаны-хакама, поверх черного кимоно – красный пластинчатый доспех. Волосы собраны в тёнмагэ. Не хватает рогатого шлема…

– Никак, помирать собрался, а?

– С чего ты взяла? – Вито раздвинул узкие губы в подобии улыбки. Вампир был очень бледен, будто не ел несколько дней. Точнее, не пил.

– С того, что Яррист не выпустит отсюда никого. Ни живого ни мертвого.

Он деланно рассмеялся, запрокинув голову. Я бросилась к мечу, Вито преградил путь.

– Не так быстро, мышка моя. Сначала как следует позабавимся. – он принял боевую стойку.

– Тебе никогда не стать самураем, Вито! Даже не мечтай, сколько бы доспехов ты на себя ни нацепил!

Он сделал выпад, я отскочила назад. Парапет, окружающий купол, был довольно узким, не более локтя шириной. По углам его возвышались декоративные башенки и солнце, отражаясь в золотых луковицах, слепило глаза.

Восстанавливая равновесие, я бросила короткий взгляд вниз. Волна рыцарей в черных доспехах затопляла разгромленные сады. Проходчик куда-то исчез, но огромные ОРКи, механически лязгая и давя деревья, оцепляли периметр. Да уж, Яррист никогда не любил размениваться на мелочи.

Длинный меч Вито просвистел перед грудью. На пенджаби появился хирургически тонкий разрез, кожу защипало. Да что такое!Он так и будет полосовать мою грудь каждый раз, как мы встречаемся?

– Старый Ямада заморочил тебе голову наивными сказочками! А я семьдесят лет провел при дворе великого Токугавы. Я поднялся из самых низов: от мальчика-прислужника, игрушки, которым мог помыкать любой даймё, до доверенного лица, сына самого Сёгуна. Мне ли не знать, как поступают настоящие самураи!

Очередной выпад – и я еще дальше от своего меча.

– Токугава был разбойником и бандитом, а не императором.

– Мы владели островами и половиной Китая! Мы могли диктовать волю всему миру…

– А мой дед уничтожил вас одним взмахом!

Нырнув под но-дачи, я с разбегу толкнула Вито в грудь. Вампир пошатнулся и замер на самом краю, стараясь удержать равновесие. Прорвавшись наконец к мечу, я сомкнула пальцы на рукояти. Почему Вито его не подобрал? Не сбросил вниз, чтобы оставить меня безоружной наверняка?

– Это тебе не поможет, синоби! – в глазах вампира плещется азарт.

– Поглядим.

Я сделала выпад, Вито легко отбил атаку.

– У меня было сто с лишним лет, чтобы совершенствоваться в искусстве боя, ты же – бабочка-однодневка. – с издевкой кинул он.

– Человеческий мозг перестает развиваться в момент смерти. То, что вампиры принимают за мышление – не более чем набор условных рефлексов и базовых реакций, усвоенных до смерти. Ты – всего лишь оживший труп, и не разлагаешься только благодаря силе Мастера. А стоит его убить, и ты истлеешь в один миг!

Для маневра не хватает места, и мне всё время приходится отступать. Вито не спешит. Он, выставив меч перед собой, делает шаг. Улыбка, как тонкая, подсохшая рана, в узких глазах – терпеливость комодского дракона. Он не собирается рисковать. Он ждет, когда я устану. Совершу ошибку. Оступлюсь. У него впереди – вечность.

Я вспоминаю Ярриста.

– Мы с тобой похожи, Витторио Лучано. Каждый из нас – заложник судьбы. Ты думаешь, что действуешь сам, что ты – хитроумный стратег, но это не так. Ты – пешка.

Атака! Я пропускаю удар, но-дачи должен разрубить меня пополам, но Вито удерживает руку. По плечу бежит горячая струйка, тонкий шелк впитывает липкую влагу.

– Я мог бы убить тебя прямо сейчас, синоби. Мной никто не управляет, я – хозяин своего пути.

– Тешь себя надеждой, вампир. Путь вытек вместе с кровью, когда Счастливчик вонзил клыки тебе в шею. – мой меч глухо ударяет в пластины доспеха, я поспешно отскакиваю. Вито щурит глаза зло и презрительно.

– Не смей думать, что мы хоть чем-то похожи, синоби! – выпад, удар, уклонение… – Я всего добился сам! Я познал все тайны человеческой натуры, когда тебя еще и на свете не было! Я состарился раньше, чем успел родиться твой дед! И я ни в чем не уступаю отцу! Я – Мастер, я достоин стать Носителем! – клинки скрестились, на мгновение его змеиные глаза оказались совсем близко. – А отец решил сделать наследницей тебя!

Я рассмеялась. Так вот в чем всё дело! Счастливчик хотел сделать меня вампиром! Яррист должен был догадываться! Да нет, он точно должен был знать: как только я попаду в поле зрения Мастера, тот захочет сделать меня одной из них… Подумать только, какой рычаг давления! Какой плевок в репутацию Ордена!

– Вот видишь, Вито. Даже собственный отец предпочел тебе презренную синоби. Он пользовался тобой, чтобы заманить меня! Хотел, чтобы ты наделал ошибок, запятнал свою честь… Но знаешь, в чем штука? Тебе было не о чем беспокоиться! Я не смогу стать вампиром – даже если захочу.

– Мастеру подвластны все, до единого. – Вито теперь целился исключительно в шею и голову.

– Думаешь, если убьешь меня, отец вернет тебе благосклонность?

– Мне больше не нужен отец!

– О, я кажется догадалась… Ты спелся с Асламом! А может… Может, он даже инициировал тебя… Ну конечно! У тебя теперь, как говорится, двойное гражданство! Думаешь с его помощью победить Счастливчика? Ты еще не понял? Есть такое выражение: загребать жар чужими руками! Они используют тебя, Витторио Лучано! И Аслам и Счастливчик выбрали тебя козлом отпущения! Аслам обещал отдать тебе Храфстр… – увидев, как он изменился в лице, я догадалась: – Шейх обманул тебя! Он сам управляет умертвиями, тебе ничего не досталось… Ты обречен, Вито, и ты это знаешь. – он опустил клинок и подошел ко мне вплотную. Схватил за горло.

– Ты тоже!

…Мне двенадцать. Никодим вонзает острие тяжелой мотыги в каменно-твердые, высушенные солнцем комья земли. Каждый раз я надеюсь, что вот теперь-то он попадет по серо-коричневой, похожей на иссохшую человеческую руку, виноградной лозе. Но мотыга останавливается в каком-то волоске от ствола.

– Что такое бой с тенью, Никодим?

– Бой с тенью – ни на миг не прерывая мерных ударов мотыги, даже не поднимая головы, отвечает учитель, – это когда сражаешься сам с собой. В любом случае: – победишь или проиграешь, – ты погибнешь.

– Давай! – шепчу я. – Убей меня, а я убью тебя… Спутаем карты им всем: Ярристу, Счастливчику, Асламу… Это только иллюзия. Они жили и дергали мир за ниточки задолго до того, как родились ты и я. И преспокойно продолжат, после нашей смерти. Твой отец сейчас смеется над тобой, Вито. Ты хорошо поработал, чтобы расчистить ему путь…

Он сбил меня с ног кулаком. Вылетев за край крыши, я успела зацепиться одной рукой – в другой был зажат меч.

Наступив мне на пальцы и присев на одно колено, вампир улыбнулся.

– Когда я пришел за твоим дедом, он не пытался сопротивляться: меч оставался на подставке, старик его не тронул. Тогда я решил, что Ямада – глупец. Он мог бы сражаться, он мог победить… Я убил его, затем – твою бабку. Она была на кухне, и тоже не сопротивлялась. Просто встала передо мной, и спокойно посмотрела в глаза. Я отрубил ей голову…

Собрав все силы, я выбросила вверх руку с мечом. Почувствовала, как лезвие входит вампиру в бок меж пластин доспехов.

Вито вздрогнул, расширив глаза, будто его кто-то укусил, а затем улыбнулся. По его губам на подбородок потекла черная жижа. Вампир пошатнулся, накренился и сдвинул ногу.

Онемевшие пальцы соскользнули с карниза, и я начала падать, но вампир перехватил моё запястье, сжав его мертвой хваткой. И вновь улыбнулся. Потом, с заметным усилием, потащил к себе, всё глубже насаживаясь на меч. Наконец я догадалась отпустить рукоять, легла животом на поребрик и перекинула ноги на крышу.

Меч так и остался в боку Вито. Вампир тяжело осел, опираясь на свой но-дачи.

– Только спустя долгие годы я понял, что Ямада был великим Мастером. – продолжил он, будто ничего и не произошло. – Когда я пришел за мечом, он знал, что час пробил. То, чему суждено случиться – случится.

Вито закашлялся. Изо рта его полетели влажные ошметки, похожие на черных слизняков.

Я опустилась на колени напротив него. Вампир уставился мне в лицо. Глаза его походили на два острых осколка бирюзы…

– Почему ты не дал мне упасть?

– Убей их всех. – Вито пошатнулся, но тут же выпрямился. На красных лаковых пластинах доспеха играли солнечные блики. – Аслам обречен. Когда Храфстры вырвутся на свободу... Убей их. Я знаю, у тебя… получится. Талант к войне…

Какое-то время мы, сидя напротив друг друга, молчали. Внизу всё стихло, выстрелов слышно не было. Но, зная Ярриста, думаю, это ненадолго. Он не успокоится, пока не оставит от дворца камня на камне. И где-то здесь, под землей – Храфстры. Ростов говорил, они боятся солнца.

– Вито… Ты знаешь, где барон?

Вампир кивнул. Кровь у него изо рта больше не текла. Он сдулся, как воздушный шар. Кожа туго обтянула кости, волосы выпали, оголив желтый череп.

– Где он?

– Под круглой башней.

Внезапно вновь загрохотали выстрелы.

– Скажи, почему тебя нельзя сделать вампиром? – сейчас глаза его напоминали черные провалы.

– Старая история. Я охотилась на вурдалака. Он успел порвать мне руку… Шустрый был, гад: только что выпил двух подростков и энергия перла из него, как пена из баллончика для бритья. Пока я примеривалась, чтобы отстрелить ему голову, не попав в старика, которым он прикрывался, он стал чернеть. Начиная со рта, где были следы моей крови. Сначала выхаркал легкие, затем кишки, и выглядел при этом, как труп, три дня провалявшийся на солнцепеке. Я подумала: мало ли, подхватил какую-нибудь кровяную заразу в древнем склепе… Но всякий раз, когда кто-нибудь из кровососов успевал меня тяпнуть, случалась та же история. Не знаю, может, у меня природный иммунитет.

Вито заперхал и я догадалась, что он так смеется. На щеках его проступили черные пятна. Нос заострился, стал похож на вороний клюв.

– Ты могла просто дать себя укусить. – зрачки его мертвых глаз следили за клубами дыма, проносящимися над крышей. – Но ты не стала. Ты самурай.

Через какое-то время я решила, что он испустил дух, и поднялась. Вито вдруг открыл глаза.

– Постой! – сказал он. Из его рта вместе со словами сыпался черный пепел. – Окажи мне честь. – и одними глазами указал на свой меч.

Я кивнула.

Наклонилась над вампиром и осторожно вытащила но-дачи из его руки. И поклонилась.