Текст книги "Чья земля, того и вера (СИ)"

Автор книги: Татьяна Сальникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

     Отдышавшись, отряд двинулся дальше, постепенно приближаясь к виднеющейся на востоке высоковольтной линии.

– Хм…– заметила Рита, – странно. Здесь совсем нет аномалий. Сколько идем – ни одной еще не встретили.

– Ну, меня это почему-то не сильно расстраивает. – Ответила Лава.

     Дойдя до ближайшего столба, увешенного фестонами «ржавых волос», они повернули и двинулись строго на север вдоль ЛЭП. Литерный заметил впереди какой-то странный шевелящийся холмик. Сталкеры достали бинокли.

– Ага…– протянул Груздь, – похоже, жрут, гады. Ну, как я понял, метров с двадцати они нас не учуют.

     Это были недавние знакомцы, «перекати поле», пирующие на останках какого-то крупного животного. Видимо, здесь собралось сразу несколько кустов, потому что туша сплошь поросла свежими сочными побегами неприятного черно-багрового цвета. Внезапно труп задергался, и один из шаров тяжело откатился в сторону, отодрав от туши недюжинный шматок мяса. Протолкнув его поглубже в середку, «перекати-поле»  замер, переваривая пищу.

– Аллочка, ты интересовалась, что будет, если они нас поймают? – спросил Штеф. – Ну, и как тебе?

– Да-а-а…– протянула Лава, – тяжко жить без огнемета…слабой женщине…

– А кого это они пользуют-то? – с интересом спросил Круглов. – Вроде не кабан…

Литерный увеличил разрешение бинокля.

– «Вы помните ли то, что видели мы летом?

 Мой ангел, помните ли вы

Ту лошадь дохлую под ярким белым светом,

 Среди рыжеющей травы?

 Полуистлевшая, она, раскинув ноги,

 Подобно девке площадной,

Бесстыдно, брюхом вверх лежала у дороги,

 Зловонный выделяя гной» – продекламировал он, не сдержавшись.

     От такого комментария проводница даже споткнулась, обалдело выпучив глаза. Ну, еще бы. Нечасто в Зоне цитируют Бодлера. А зря.

     Животное было размером со среднюю лошадь. Да и вообще, капитан бы сказал, что это лошадь и есть. Точнее, была. Ее потомок всего лишь приспособился к специфике выживания в зоне. Острые копыта, раза в два длиннее и шире, чем у обычных лошадей, могли оказаться опасным оружием. Короткий, лысый хвост, реденькая чахлая грива. Головой мутант был похож скорее на бультерьера-переростка, чем на благородные творения Клодта в родном для капитана Питере. Горбатый широкий нос, крохотные, косо посаженные глазки, широкие у основания, маленькие уши. В открытой пасти Буцефала местного разлива белели крупные клыки, сильно подмочившие имидж лошади, как убежденного вегетарианца. Рассмотреть остальное тело мешал сплошной слой растительности.

– Вот это зубки… – восхитилась проводница. – Хотя я не удивляюсь. Разве здесь без клыков выживешь?

– Никогда не слышал про лошадей в Зоне. Вроде бы все, кто с копытами, здесь перемерли после второго взрыва… – удивился Наждак. – Ну, кроме кабанов, конечно.

– Сдается мне, это потомок лошадей Пржевальского, завезенных сюда из заповедника «Аскания-Нова», если не ошибаюсь, в 1998 году. Они прекрасно прижились здесь, получив полную свободу. Из всех травоядных копытных лошадь – самое умное животное. Да и постоять за себя они всегда умели. Тем более вольные, не одомашненные. Поэтому, видимо, и выжили.

–Ох, непросто будет завалить такую тушу …– оценивающе пробормотал Круглов. – Какой ты там стишок-то читал…про лошадь что-то?

– «Из-за куста на нас, худая, вся в коросте,

  Косила сука злой зрачок,

  И выжидала миг, чтоб отхватить от кости

  И лакомый сожрать кусок.

 Но вспомните: и вы, заразу источая,

 Вы трупом ляжете гнилым,

 Вы, солнце глаз моих, звезда моя живая,

 Вы, лучезарный серафим». – С усмешкой процитировал Литерный.

– Лучезарный серафим? – не поверил своим ушам Груздь. – Это кто ж такое сочинил-то? Прям как будто в Зоне человек погостил…оптимист, видать, был поэт-то…

– Да уж, весьма жизнеутверждающе…– вздохнула Лава.

     В бинокль были отчетливо видны пулевые отверстия, зияющие в лошадиной голове. «Штук пять, не меньше. – Оценил Литерный безо всякого удовольствия. – И еще неизвестно, сколько по корпусу попаданий. Не хотела помирать лошадка-то…»

– Прошли-то всего ничего, а сколько сюрпризов... – Задумчиво проговорил Штеф. – И что-то они мне не нравятся. И лес этот странный…

– Меня больше интересует тот, кто эту лошадку положил. – Литерный шарил биноклем по гладкой пустой степи. – «Перекати-поле» на ворошиловских стрелков как-то не тянут…

– Они шли здесь. – Рита говорила с паузами, как будто переводила с другого языка. –  Табун несся навстречу, их чуть не стоптали. Пришлось отстреливаться. Там дальше, за лошадью, лежат двое зомби.

– А остальные? – вскинулся Унтер.

– Дети живы. Остальные – все те же. Они прошли здесь часа три назад.

     Обойдя по внушительной дуге кровожадное торжество флоры над фауной, отряд наткнулся на останки зомби. Оба живых мертвеца были практически нашинкованы страшными ударами острых конских копыт. Головы зомби раздавлены в лепешку, как гнилые орехи. Остатки тел глубоко втоптаны в раскисшую землю. Единственное, что можно было опознать – это замызганная и изодранная военно-полевая форма рядового-срочника.

– Я даже не могу понять, кто это был…из наших ребят…– голос Унтера дрогнул.

     Литерный повернулся было успокоить парня, но наткнулся на взгляд, полный такой лютой ненависти, что аж опешил. «Да уж, вот так и становятся мужчинами» – обреченно подумал он. Еще одного человека коснулась своим дыханием Зона. Из добродушного, простецкого мальчишки он на глазах превращался в безжалостного, хладнокровного убийцу. Считающего себя в праве судить мир со своей стороны прицела.

– Минус три. – Подсчитала Лава. – Сколько их осталось?

– Пропало девятнадцать, включая Пряжинцева. Семнадцать срочников плюс старлей. Вот и считай. – Ответил капитан.

– Пятнадцать вооруженных зомбаков…– присвистнул Круглов. – Если че – мало не покажется, ага.

– Ну, мы тоже не пальцем деланные! – Груздь в очередной раз вскинул автомат, брякнув гипсом по подствольнику.

– Ага, не пальцем…пинцетом, блин. – Хмыкнул Наждак.

Отмахнувшись от процедурно-медицинских ассоциаций, сталкеры двинулись дальше.

    Около часа шли быстро и молча, сберегая дыхание. Столбы высоковольтки один за другим уплывали назад, скрываясь из виду. Неожиданно прямо по курсу показалась черная полоса, сразу вызвавшая нехорошие ассоциации.

– Ну, твою ж дивизию ж…– протянул Круглов, одновременно с Литерным доставая бинокль.

– Это то, что я думаю? – спросила Лава. – Такой же хренов черный лес?

                                                             5

      От потревоженной людьми рыхлой черной земли поднимался странный запах, напомнивший Литерному уроки химии в школе. Не то щелочь, не то кислота, не то еще какая-то дрянь. Во всяком случае, с природой этот аромат никак не ассоциировался. Влажная, пропахшая неживым тишина действовала угнетающе. Черный низкий потолок над головой тоже не прибавлял оптимизма.

      Груздь на ходу достал пачку сигарет, но, неловко ухватив ее загипсованной рукой,  выронил несколько штук на землю. Глухо ругнувшись, он наклонился подобрать дефицитное курево. Навстречу из земли шустро взметнулись черные жгуты, хлестнули по перчатке, сцапали сигареты и были таковы.

– Охренеть!  Сколько Зону топчу, такого не видал! – воскликнул Груздь, резво выпрямляясь. Земля у его ног зашевелилась. – Да и пес с тобой, кури на здоровье! – пробормотал пораженный Степа и похромал дальше.

– Похоже, здесь лучше не останавливаться. – Обернулась проводница.

– Ага, мерси вам, это я уже понял…– Груздь рассматривал перчатку, на которой тихо шипела и пузырилась слизь, оставшаяся после рукопожатия с очередным сюрпризом Зоны.

– Шлемы – надеть. – Литерный живо представил, каково было бы, попади один такой корешок по лицу, особенно по глазам. Возражений не последовало.

     Было очевидно, что в этом геометрически правильном колонном зале привычных аномалий они не встретят. Под сплошным черным пологом царил полумрак. Угрюмое бормотание ветра в ветвях, завязанных в немыслимые узлы, нагоняло тоску и рождало острое желание оказаться отсюда подальше. Странный лес просматривался насквозь в любом направлении. Куда бы люди не кинули взгляд – нигде ни малейшего признака жизни, ни намека на движение, ни одной живой души. Сейчас сталкеры были бы рады встретить даже самую шелудивую слепую собаку. Люди невольно ускоряли шаг, желая как можно быстрее снова оказаться под привычным серым небом зоны.

«Интересно, – подумал Литерный, – как эти деревья живут без листьев? Выходит, что растут сами ветки. Но за счет чего?». Капитан, разумеется, давно забыл школьный курс ботаники. Тем не менее, в его голове роились смутные подозрения в том, что дерево без листьев выжить не способно. «Надо будет спросить у Риты» – решил он, беззастенчиво рассматривая упруго шагавшую перед ним проводницу.

     Эта девушка вызывала у него противоречивые чувства. Хрупкая и женственная, чуть вздорная, чуть романтичная, иногда чересчур самоуверенная. В его понимании, именно такой и должна быть девушка, о которой может всю жизнь заботиться настоящий мужчина. Но…а вот этих самых «но» было – хоть отбавляй. Насколько Литерный знал Зону, а знал он ее неплохо, хрупкие и женственные здесь не выживали. Выживали сильные, безжалостные, двуличные, жестокие. «С волками жить – по-волчьи выть». И, кстати, о волках…эта жуткая собака…У Литерного складывалось четкое ощущение, что Марго видит его насквозь, как рентген. Ни один нормальный мужик не пожелал бы такого весомого дополнения к имиджу любимой девушки. А капитан был вполне нормальным. Ну, по крайней мере, мнил себя таковым.

«А ведь я сам себя уговариваю…» – с усмешкой подумал Литерный. Похоже, суровый и решительный командир отряда военсталов уже попал в плен и теперь пытался найти лазейку для бегства.

      Внезапно перед его носом возникла еще одна спина. Появление Марго безжалостно вернуло мысли капитана к суровой реальности. Он уже понял, что собака появляется на глаза только в исключительных случаях.

– Что-то происходит. – Прозвучал в шлемофоне Риткин голос. – Мы не можем понять что, но вокруг что-то концентрируется…назревает что-то…

– Исключительно хреновое? – с готовностью закончил фразу Наждак.

     Остановившись, сталкеры крутили головами во все стороны, пытаясь определить, откуда в практически прозрачном лесу может грозить опасность. Стволы автоматов мерили окружающее пространство, не находя цели.

– Смотрите! – крикнул Штеф, указывая рукой назад. – Эти ветки…они опускаются или мне кажется?

– Что за звук? – одновременно с ним спросил Наждак, подняв вверх указательный палец.

     Глухой, зловещий скрип слышался, казалось, со всех сторон. Сначала доносившийся издалека, он быстро приближался. Стало отчетливо видно, что в той стороне, откуда пришли люди, черный «потолок», сплетенный из толстых ветвей, постепенно опускается к земле. Скрип поменял тональность, и теперь изогнутые под самыми противоестественными углами ветки практически визжали, нагоняя откровенную панику.

     Отряд стал медленно отступать от грозящего придавить их к земле черного свода. Через несколько минут сталкеры уже мчались вперед со всех ног. Сзади их настигала сплошная черная визжащая и скрипящая стена, грозя подмять, раздавить, задушить людей, осмелившихся зайти в Черный Лес. Наждак волок за руку хромающего Степу, с  другой стороны Груздя страховал Унтер. Хвост Марго мелькал впереди между деревьями. Оглянувшись, Литерный заметил, что скорость опускающегося  черного пресса ощутимо увеличилась. Того и гляди придется бежать, согнувшись, а потом и ползти. А потом…

      Внезапно древесная колоннада закончилась, и люди выскочили на большую круглую поляну. Нигде ни камушка, ни травинки – тщательно взрыхленная земля лежала ровно и аккуратно. Казалось, сейчас откуда-нибудь выйдет маниакально озабоченный дачник с граблями наизготовку. Лишь кое-где, ближе к середине поляны, из земли торчали невзрачные кустики синих цветов, похожих на колокольчики.

     Лесной полог сзади уже почти прижимался к земле. Сплошное переплетение ветвей, как черный прибой, выплеснулось на поляну. К людям черными ручьями  рванулись скрюченные пальцы сучьев. Они тянулись к добыче, насколько позволяла длина почти улегшихся на землю стволов.

 – Стойте! – отчаянный крик проводницы остановил шарахнувшихся к середине поляны сталкеров. Марго стояла рядом с Ритой, прижавшись к ее ногам. – Там опасно! Туда нельзя!

– А куда можно? – Отчаянно взревел задыхающийся Круглов.

     Вся опушка черного леса, растопырив корявые шевелящиеся пальцы, казалось, только и ждала, когда загнанная дичь подойдет поближе. С другой стороны поляны виднелся привычный лиственный лес. Кривые стволы, поблекшая листва, чахлые ветки и трухлявый бурелом сейчас казались родным и желанным пристанищем. Справа, слева и сзади бесновались черные скрипящие щупальца, жадно тянущиеся к людям, хлещущие воздух и землю в попытке зацепить добычу.

– Наждак, за мной. – Коротко скомандовал Круглов, кидая первый болт.

     Железяка благополучно шлепнулась в мягкую землю, и сталкеры двинулись вперед. За Наждаком шли Лава и Штеф, следом – Литерный с Ритой, замыкали строй Унтер и Груздь. Марго шла рядом с майором. Беспрепятственно дойдя до очередного болта, Круглов поднял его, повертел в пальцах и снова кинул вперед. Перелетев через ближайший кустик синих колокольчиков, болт спокойненько приземлился. Шаг, еще шаг…семь шагов…

– Назад! – закричала проводница.

     Гигантским прыжком, вложив в него все свои силы, вытянувшись, как струна, Марго прыгнула назад и в сторону. Круглов, шагнувший вперед, послушно попытался  переставить уже занесенную ногу назад, потерял равновесие и задел коленом цветочную веточку.

     В ту же секунду под ногами людей разверзся ад. Рыхлая черная земля как будто вскипела. Почва заходила ходуном, вспухая волдырями. Фонтанами разбрасывая комья земли, на поверхность вырывались длинные скользкие тела толщиной с запястье взрослого человека. Скромный кустик, задетый Кругловым, мгновенно преобразился. Синие колокольчики закрылись, вытянулись и превратились в острые крючья. Стебли укоротились и стали толще. В результате из земли метнулось нечто, похожее на покрытую слизью велосипедную шину, увенчанную пучком когтистых щупалец. И это нечто обрушилось на майора, оплетая щупальцами его шлем, шею и плечи, раздирая когтями его комбинезон. Вырвавшиеся из-под земли черные жгуты молниеносно обвили Круглова, придавив руки к телу и спеленав ноги. В шлемофоне было слышно, как он застонал от бессилья, падая ничком на мягкую землю.

     Наждак, шедший в нескольких метрах за командиром, выхватив мачете, кинулся на помощь. Могучий долговец тут же увяз в рыхлой земле выше колен. Размахивая устрашающим тесаком, он кромсал отвратительных червей, пытавшихся оплести его руки и ноги. Клочья разрезанных слизистых тел разлетались во все стороны, из потрохов подземных гадов фонтанами брызгала красно-черная жижа.

– Держись, командир…держись…– хрипел Коля, с каждым шагом все глубже уходя в размокшую от слизи скользкую землю.

     Штеф, лишь только почуяв, что почва уходит из-под ног, упал на живот. Сейчас он, скользя и перекатываясь, молча продвигался вперед, на помощь Круглову, полосуя пытающихся ухватиться за него червей сразу двумя клинками. Лава медленно продиралась следом за Стасом, то погружаясь в кишащую тварями трясину, то выдергивая ноги и перекатываясь по поверхности.

     До Унтера с Груздем, шедшими замыкающими, докатились лишь слабые остатки ударной волны, принятой на себя авангардом отряда. Димка еще не привык к таким сюрпризам. Когда земля расступилась, он в ужасе шарахнулся назад, попав в зону досягаемости хлещущих веток хищного леса. Вокруг его правой ноги мгновенно обвилось черное щупальце. Рывок – и Унтер, заорав и взмахнув руками, лицом вниз поехал по земле обратно под черный, плотоядно шевелящийся полог. Груздь, рвущийся к командиру, правильно оценил ситуацию: до Круглова он доберется не скоро, а вот Унтер нуждается в срочной помощи. Выхватив из ножен на бедре такое же мачете, как у Наждака, Семен в два прыжка нагнал волочащегося по земле новичка. Димка, лицом вниз скользящий по мягкой земле, почувствовал, как по его боку чиркнуло что-то твердое.

– Хватайся! – прозвучало в шлемофоне. Наобум загребая руками, Унтер сумел за что-то зацепиться. Судя по шипению в наушниках, это была больная нога Груздя. Еще раз пошарив вокруг, Димка мертвой хваткой ухватил Степу за здоровую конечность, освободившейся  рукой судорожно выдергивая штык-нож.

     В это время Груздь, попрочнее упершись зарывшимися по щиколотку ногами, пытался достать своим мачете щупальце, ухватившее Унтера за колено. Оба сталкера все еще продолжали медленно двигаться в сторону леса, увлекаемые одной-единственной веткой, на помощь к которой торопилось еще десятка два таких же. Две фигуры, обогнув Груздя, подскочили к Унтеру. Литерный, выхватив нож, стал полосовать неподатливую твердую кору, разбрызгивая коричневый сок.

– Руки береги! – прозвучало в шлемофоне.

     Опустив дуло автомата к земле, Ритка в упор выпустила  две короткие очереди.

– Давай! – Литерный несколькими ударами  рассек измочаленные пулями остатки.

     Движение прекратилось. Унтер вскочил на ноги, очумело крутя головой и стирая перчатками со шлема налипшие комья грязи. Груздь повернулся и рванул было на помощь Круглову, но сразу понял, что опоздал.

     Хотя все происшествие с Димкой заняло от силы секунд пятнадцать, этого оказалось вполне достаточно. Крючья, в которые превратились грозди милых синеньких колокольчиков, молниеносно проткнули ткань сталкерского комбинезона в нескольких местах. Черные упругие кольца, обвивавшие Круглова, сдавливали и перекатывали его тело, как пальцы скульптора, разминающие кусок глины. Штеф, успевший подобраться ближе всех, услышал жуткий, влажный треск – это ломались кости майора. Через разрывы, оставленные крючьями, внутрь комбинезона вползали утончившиеся тела червей.

     В шлемофонах было слышно, как Круглов сначала пыхтел и ругался, потом дико кричал. Через несколько секунд, захрипев, майор умолк. Когда Стас был уже рядом, тело Круглова, выгнувшись, будто взорвалось изнутри. Черви, раздирая разъеденную слизью ткань, в брызгах крови вырывались наружу, буквально прошивая человека насквозь своими телами. Последнее, что видел Штеф – это черная скользкая мерзость, шевелящаяся под стеклом шлема долговца. На его глазах безжизненно обмякшее тело стало скрываться под рыхлой землей.

     Отбиваясь ножами от червей, норовящих прихватить его вслед за майором, Стас стал сдавать назад. Вскоре он поравнялся с Наждаком. Буйствующий Коля ушел в землю почти по грудь. Хрипя и ругаясь от бессилия, он полосовал мачете черную слякоть вокруг себя и рывками пытался выдрать тело на поверхность. В полуметре за ним, не давая червям шанса похоронить себя заживо, перекатывалась с боку на бок Лава. Не теряя хладнокровия, она быстрыми взмахами ножа отсекала куски от особо активных тварей.

– Бери его! – пропыхтел Штеф.

     Алла ухватила Колю подмышки и стала тянуть назад. Штеф, стараясь не задерживаться на одном месте дольше секунды, двигался вокруг него, кромсая широким клинком черные упругие тела, пытавшиеся удержать под землей грузное тело сталкера. Внезапно дело пошло быстрее – к Лаве присоединились подползшие Литерный, Груздь и Унтер. Общими усилиями им удалось освободить Колю от облепивших его ноги тварей, придать ему лежачее положение и в таком виде оттащить бессильно матерящегося Наждака к краю поляны, где было относительно спокойно.

     Встав на ноги, в тяжком молчании сталкеры смотрели на снова ровную, аккуратно взрыхленную черную поляну, ставшую могилой их друга. Через пару минут волнующаяся поверхность земли успокоилась, и в том месте, где только что погиб человек, из-под земли вновь показался хрупкий скромный кустик. Еще через минуту на нем распустились неброские синие колокольчики.

 – Цветы…на могиле…– запинаясь, пробормотал Наждак. – Да что ж это за место такое, всеми проклятое – Зона…как могло оно появиться на нашей земле? Как??! – почти прокричал он, вслепую выдирая из кармана разгрузки гранату.

– Коля, остановись! – ухватил его за руку Груздь. – Нельзя, мы же все тут ляжем!

– Ждите, паскуды…я вернусь. – Хрипло пообещал колокольчикам Коля. – Я еще вернусь. С напалмом. Я выжгу этот поганый гнидник дотла. Черви будут знать свое место.

– Мы еще вернемся, командир… – сдавленным голосом поддержал его Степан.

     Тяжело дыша, заляпанные черной слякотью до неузнаваемости, люди стояли и смотрели на страшную поляну. За их спинами оглушительно скрипели и бесновались щупальца черного леса. От вожделенного спасения сталкеров отделяли какие-то три десятка метров. Абсолютно непреодолимых. И тут на поляну ступила собачья лапа.

     Литерный легко мог представить, как тяжело Рите и Марго далось такое решение. С одной стороны, чернобыльский пес может учуять опасные места,  теперь уже точно зная,  что именно им угрожает. С другой стороны,  люди хоть как-то подстрахованы комбинезонами, шлемами, обувью и оружием. Собака же абсолютно беззащитна перед ядовитыми выделениями гнусных тварей, кишащих буквально в нескольких сантиметрах под ее лапами. Да и защищаться от них она не может – кусать эту слизистую дрянь для нее равносильно самоубийству. Что будет с Ритой, если она потеряет свою «сестричку», Литерный даже думать не хотел. А что будет с ними, если они потеряют проводницу в этом гиблом и абсолютно незнакомом месте? Что будет с детьми, для которых их маленький отряд – единственная надежда?

     Напряженная, как натянутая тетива, Марго вышла на поляну. Нос опущен к земле, лапы ступают мягко и точно.  На загривке, в такт плавному движению лопаток, плещется стоящая дыбом палевая грива, пушистый султан хвоста слегка колышется. За ней, шаг в шаг, держа наготове два небольших узких клинка, двигалась проводница. По абсолютной синхронности движений было видно, что эти двое представляют собой единое неразрывное целое, один организм. «Наверное, рыжая шевелюра под шлемом так же встала дыбом, как шерсть на спине у собаки» – подумал капитан.

– Стас, за ними. – Скомандовал он.

     Штеф, лучше всех в отряде владеющий холодным оружием, кивнул и шагнул следом. За ним, не дожидаясь команды, двинулась Лава.

– Унтер, Груздь, Наждак.

     Отряд шел след в след, как по минному полю. Запутанная и беспорядочная траектория, по которой они пересекали коварную полянку, удлинила их путь в несколько раз. Само собой разумеется, что скромные кустики колокольчиков они огибали по максимальной дуге. Но иногда, постояв несколько секунд, как будто к чему-то прислушиваясь, Марго вдруг сворачивала под прямым углом без каких-либо видимых причин. Один раз Литерный с удивлением увидел, что они двигаются в обратном направлении. Учитывая черепашью скорость  и частые остановки, на форсирование проклятых метров у отряда ушло добрых полчаса. Все это время никто, казалось, не дышал, каждую секунду ожидая жуткой смерти. Литерный чувствовал, как от напряжения и давящего страха по спине ручьями стекает холодный пот.

     Наконец Марго приблизилась к границе царства червей. Всего какая-то пара-тройка метров отделяла ее от пожухшей травы и чахлых кустиков такого желанного и привычного леса.

«Как же ей сейчас охота перемахнуть эти метры одним прыжком!» – подумал Литерный, глядя на напряженную спину собаки. Но чернобыльский мутант, от которого сейчас зависели жизни не только семерых сталкеров, но и как минимум пятерых детей, шагал осторожно. Не меняя темпа, несколько раз свернув с кратчайшего пути, мелкими шагами Марго наконец-то достигла безопасной земли вместе с ведомыми представителями человечества.

     Сразу расслабившись, она легкой трусцой скрылась в лесу. Сталкеры снова увидели ее минут через пять, разлегшуюся на отдых посередине небольшой травяной полянки. Проводница, подойдя к собаке, достала миску, налила воды из бутылки и поставила перед ней. Марго стала жадно лакать. Только после этого Ритка сама плюхнулась на землю, скинула рюкзак и полезла за сигаретами.

– Надо почистить оружие, капитан. – Сказала она, стягивая шлем.

     Оружие, и правда, было в плачевном состоянии. Все автоматы, дробовик и пулемет по несколько раз искупались в ядовитой слякоти. Про состояние комбинезонов и самих сталкеров и говорить нечего.

– Вот паскуды! – растерянно воскликнул Наждак, ковыряя пальцем шнуровку своих берцев.

     У всех бойцов, кроме Риты, шнурки были разъедены ядовитой слизью и расползались клочьями. Возникла нешуточная опасность, что двигаться дальше отряду придется босиком. Стало понятно, что пострадала вся амуниция. В местах, куда брызгала жижа из тел червей, ткань заметно истончилась, изменила структуру. Особенно досталось Колиному комбинезону. У Лавы и Штефа дела были получше, но не намного.

– Дурацкая ситуация…– в отчаянии пробормотал Литерный. – У кого есть запасные шнурки, черт бы все это побрал?

      Запасные пары шнурков оказались у Лавы и Груздя. Остальные беспомощно развели руками. Ритка, дотянувшись до одной из сумок, навьюченных на Марго, порылась в кармашке и достала бухту тонкого шнура, сделанного из того же материала, что и ее экзотический комбинезон. Теперь этот материал по достоинству смогли оценить все – отрезать кусок шнура оказалось сложнее, чем перекусить колючую проволоку.

     Сильнее всего пострадали ножи. Поверхность клинков покрылась заметными следами коррозии. Автоматные дула были забиты грязью, даже зачехленные прицелы выглядели неважно. Вступать в бой с таким оружием было равносильно самоубийству. Сталкеры бросились приводить стволы в порядок. За клинки взялся Штеф. Его снайперка, упакованная в чехол, срочного ухода не требовала. Достав и аккуратно разложив около себя пасты, фланельки, шкурки, щетки, брусочки и провоняв все вокруг керосином, Стас с наслаждением занялся доведением холодного оружия до ума. Литерный знал, что возня с ножами успокаивает Штефу нервы.

     Когда оружие приобрело первозданный вид, люди, наконец, занялись вплотную своими комбинезонами. Они отчищали, оттирали, а иногда и отмывали драгоценной питьевой водой налипшую ядовитую грязь. Не забыли сменить фильтры в шлемах.

                                                                 6

     Все эти вынужденные гигиенические процедуры заняли около часа. Не сказать, чтобы сталкеры отдохнули. Но, по крайней мере, привычные механические действия позволяли не думать о страшной и бессмысленной смерти человека, свидетелями которой они только что стали. Все занимались своим делом молча, слышалось только негромкое позвякивание и щелканье перебираемых деталей.

– Рыжик, а вы, ученые, так и не выяснили, откуда они все берутся? – нарушил тишину Груздь.

– Кто именно? – не поняла Рита.

– Мутанты эти. Уроды. Не, с кабанами или там с собаками ясно все. А остальные? Снорки эти паскудные, кровососы, контролеры? Вот я уже четыре года в «Долге», сколько мы этих тварей положили – не счесть, а они все лезут и лезут отовсюду.

– Да, хороший вопрос. – Поддержал Степу Штеф. – Лично я не верю в эти байки про ликвидаторов, мирных жителей и солдат, мутировавших после выбросов. Я видел, что происходит с теми, кто получает лучевой ожог или под выброс попадает. Умирают они страшной смертью, но ни в кого не мутируют.

– Я в Зоне тоже не первый день, – задумчиво сказала Лава, – но покажите мне хоть одну самку кровососа. Или снорка. Говорят, у бюреров самки есть, даже детей, по слухам, видели. Но я не верю что-то. Хотя, конечно, в штаны к бюрерам проверять не лазила, это да.

– Мне тоже эта версия кажется сомнительной. Мутации – процесс случайный, – Литерного эта тема всегда занимала, – так почему тогда мутанты однотипные? Снорки в противогазах этих…сколько их было, людей в противогазах?

– Ну, откуда берутся…то есть брались…полтергейсты, вы сами видели. – Ответила проводница. – Про снорков я вам говорила – это тоже дело чьих-то рук. Мутация – процесс длительный, должно смениться несколько поколений, чтобы образовался стойкий фенотип. Не могут солдаты превратиться в мутантов, не успев даже снять противогазы. Кровососы, например, вообще физиологически ничего общего с людьми не имеют. А химеру помните? Как ее объяснить? Одних мутантов больше, других меньше, но количество особей каждого вида все время поддерживается на определенном уровне. Сталкеры и военные их истребляют нещадно и ежеминутно по всей Зоне, а после очередного выброса – все снова-здорово. Я давно изучаю этот вопрос. По статистике получается, что, если эти мутанты – люди, оказавшиеся на территории Зоны во время взрыва, то их должны были уничтожить в течение первых полутора лет. Никто ни разу не видел получеловека-полукровососа, или полуснорка, то есть переходную стадию. Значит, трансформация пропавших в Зоне сталкеров тоже под большим вопросом.

     Репродуктивных органов у этих мутантов нет, это мы точно выяснили. В наличие где-то в районе ЧАЭС феи с волшебной палочкой я тоже не верю. А как говорил один великий сыщик: «Отбросьте все невозможное – то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».

– Выходит дело, люди. – Заключил Наждак, любовно оглаживая ветошью полусобранный «печенег».

– Выходит, так. – Подтвердила Ритка. – Конечно, без влияния Зоны тут не обошлось, но одной ей не по силам ни придумать такое, ни создать.

– Вот паскуды…– задумчиво пробормотал Коля. – Добраться бы до их поганых глоток…

– Размечтался! – хмыкнула Лава, сдувая последние пылинки с вновь заблестевшего, как новенький, «FN F2000». – Их глотки высоко, отсюда не дотянуться. Здесь – только исполнители, дурачки наивные, польстившиеся на бабки да на нобелевки.

– Да и тех уж в живых наверняка нет давно. – Штеф аккуратно собирал в специальный контейнер свои многочисленные прибамбасы. – Разбирайте клиночки, готово.

     Унтер уже стоял при полной выкладке, готовый двинуться в путь. Литерный заметил, что за последние сутки парень состарился на десяток лет. На Димкином лице была написана решимость идти куда угодно и убивать кого угодно. В глубине глаз поселилась безнадежная тоска и мрачная злоба, погасив огонек добродушия и веселья.

     Обычный для Зоны, покореженный, поблекший,  вечно осенний лес казался родным и близким. После того, через что им пришлось пройти за последние сутки, поход по нему казался прогулкой в городском парке. Видимо для того, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Наждак снова взялся опекать Унтера. Коля показал Димке четко очерченный участок, трава на котором была вмята в землю, а ветки окружающих кустов как будто подстрижены. Потом лектор швырнул гайку вперед и вверх. Долетев до границы аномалии, гайка, как подбитый тяжелый бомбардировщик, ухнула к земле. Примятой травы она достигла уже на такой скорости, что с громким чмоканьем ушла глубоко под землю, оставив на месте погружения аккуратную норку.