Текст книги "Чья земля, того и вера (СИ)"

Автор книги: Татьяна Сальникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

     Выйдя на середину комнаты, она огляделась. Первое, что бросилось в глаза – яркие оранжевые знаки биологической опасности. Ими были украшены три огромных, метра по два, баллона, стоявшие в противоположном углу. Между баллонами и бассейном полстены занимал какой-то непонятный агрегат. Сверху к нему  примыкали чугунные трубы, тянущиеся из коридора, оборудованные внушительными вентилями. Сбоку впадали трубы, тянущиеся из резервуара с вонючей субстанцией. Армированные шланги, змеящиеся с другой стороны, были подведены к баллонами.

     Почувствовав профессиональное любопытство, Рита подошла поближе, чтобы разглядеть консоль приборов. Мертвые индикаторы, шкалы с цифрами, но без обозначений, переключатели и кнопки ничего ей не сказали. Похоже, в агрегате вещество из бассейна соединялась с чем-то, подаваемым по трубам, а получившаяся смесь закачивалась в баллоны. Судя по оранжевым знакам, от результатов этого процесса следовало держаться подальше.

– Рита, ты насмотрелась? – от напряжения вопрос Круглова прозвучал в наушниках почти агрессивно.

– Подожди. Они что-то делали там, в углу, с этой жидкостью…Дотрагивались до бортика…– вмешалась Марго.

– Может, прихватили с собой немного? – Ритка направилась к бассейну.

– Ну, куда еще тебя черт понес? – мученически зашипел ей вслед Груздь.

     Литерный пошел вместе с ней. Лава и Штеф держали на прицеле выход в следующий коридор. Круглов, Наждак и Унтер контролировали тот, из которого они только что вышли.

     Подойдя к пузырящейся массе, Ритка бросила в нее болт. Глухо булькнув, он ушел в глубину и преспокойно остался там лежать, чуть покачиваясь. Следом за болтом полетел кусок сухаря. Стоило только белковому веществу войти в контакт с парами странной жидкости,  как раздалось оглушительное шипение. В воздухе заклубилось ядовито-желтое облако. Коснувшись поверхности, сухарь вызвал фонтан брызг, которые растворили его буквально на лету.

– Те, кто прошел здесь до нас, скорее всего, взяли с собой вот этого. – Девушка указала на пузырящуюся поверхность. – Думаю, хорошо бы и нам прихватить…вот только как?

     Литерный пожал плечами. Подошел Круглов, снимая с пояса контейнер для артефактов. Просто зачерпнуть странную субстанцию желающих не нашлось. Капитан, крякнув, достал из кармана рюкзака обычную столовую ложку и прикрутил ее проволокой к рукоятке штык-ножа. Теперь он мог зачерпнуть странную массу, не рискуя повторить судьбу Риткиного сухаря. Через пару минут около стакана полужидкого вещества, похожего на подтаявшее экзотическое желе, перекочевало в контейнер. Круглов осторожно закрыл его, зафиксировал зажимами крышку и повесил на пояс. Литерный, с сожалением вздохнув, пристроил ложку на бортик бассейна.

 – Ну что, двинулись?

     У дверного проема на полу валялся еще один двухметровый баллон, засыпанный обломками бетона. Угол стены над ним зиял здоровенной выщерблиной, украшенной бахромой гнутой арматуры. Над сбитым от удара вентилем баллона струилось полупрозрачное марево.

– Вот это – «штанга»… – уважительно присвистнул сзади Литерный.

    Прямо в начале следующего коридора обнаружилась жарка. В этих мрачных подземельях даже такая опасная аномалия показалась Ритке чем-то родным и близким, чем-то вроде привета из привычного мира.

     Аномалия тянулась метров на десять вдоль стены. Когда перед носом в любую секунду может взъяриться маленькое солнце в несколько тысяч градусов, походка невольно становится невесомой, как у девочки на шаре. Особенно эту субтильную юную особу напоминал Наждак, крадущийся на цыпочках в берцах сорок восьмого размера. Вылупив глаза и нежно прижимаясь к стене своим «печенегом», Коля изо всех сил старался занимать как можно меньше места.

     Коридор под прямым углом повернул направо. Опять хрустели шаги в тишине, сталкеры подавленно молчали. Вдруг Марго, шедшая первой, резко подалась в сторону. В бетонной стене, покрытой узорами черных разводов, зиял пролом. В его оскаленной рваными, скрученными арматуринами черной пасти угадывался соседний коридор. Сталкеры снова вытянулись в цепочку и шли, прижимаясь к целой стене, перебираясь через куски бетона, валяющиеся на полу. Внезапно земля под ногами ощутимо содрогнулась. Где-то вдалеке послышался звон упавшего на бетон металлического предмета. И снова всех накрыла тишина.

– Да е-мое, сколько ж можно-то! – в отчаянии прошептал Груздь, поднимаясь с пола. Когда их тряхнуло, он как раз балансировал на крупном обломке, с которого и сверзился, крепко приложившись копчиком. Теперь он стоял, потирая пострадавшее место, и выглядел откровенно напуганным.

     Не успели они пройти и десятка шагов, как соседний коридор осветился пляшущими огнями. С громким гудением и треском из глубины черного провала прямо на них мчался  столб белого пламени. За ту долю секунды, которая понадобилась этому смертоносному факелу, чтобы достичь дыры в стене, люди успели только в ужасе замереть.

     Вжавшись спинами в бетон, они смотрели в глаза неумолимо надвигающейся, пышущей раскаленным воздухом смерти. Было совершенно ясно, что даже самый продвинутый костюм не спасет от немедленной и страшной гибели. Но, поравнявшись с границей между коридорами, странное явление внезапно свернуло в сторону и унеслось в глубину темного прохода. В воздухе повис какой-то противоестественный, высокий звук, похожий на затихающий тоскливый вой. Еще через секунду пламя скрылось из поля зрения, и вокруг опять наступила кладбищенская тишина.  Кто-то из команды (Ритка не поняла, кто) отчетливо всхлипнул. Бойцы стояли, не в силах двинуться дальше.

     Пройдя по жуткому коридору еще шагов двадцать, преследуемые непрерывным ощущением постоянной слежки, сталкеры вышли в помещение, разделенное надвое стеной из массивного армированного стекла. Очевидно, здесь была лаборатория для работы с агрессивными средами. Они попали в ту часть, где когда-то шли эксперименты. Слева за стеклом виднелся пульт управления и выход из зала. Справа, в специальном углублении, стояли баллоны. В нескольких Ритка опознала своих старых знакомых, помеченных знаком биологической опасности и явно попавших сюда из предыдущей лаборатории. Рядом с ними валялся небольшой баллончик с манометром, вблизи которого все счетчики радиации тревожно защелкали. Сталкеры поспешно отошли в середину комнаты. По центру стены бросалась в глаза огромная, под потолок, чугунная крышка люка, выкрашенная в тревожный красный цвет и увенчанная исполинским вентилем. Из-под нее выходили направляющие рельсы, тянувшиеся до странной установки в центре зала. Раньше к непонятной конструкции примыкали многочисленные трубы и шланги, идущие от баллонов, установленных в углу или спускавшиеся из-под потолка. Сейчас больше половины из них были оборваны и черными мертвыми змеями вились по кафельному полу.

     Установка представляла собой платформу, окруженную форсунками разнообразного диаметра, сверху над которой нависал не то распылитель, не то излучатель. Присмотревшись к кнопкам и верньерам на боковых поверхностях верхней и нижней частей установки, Ритка пришла к выводу, что, вероятнее всего, приезжающие по рельсам объекты здесь  подвергали одновременно биохимическому и лучевому воздействию. Ею овладело нехорошее предчувствие. Девушка усомнилась, а стоит ли вообще интересоваться, чем занимались люди в этой лаборатории, когда были еще живы.

     Чтобы попасть к выходу, команда двинулась к отделенному стеклянной стеной помещению. Никто, похоже, уже не удивился, увидев вырванную из стены вместе с петлями и валяющуюся на полу толстую стальную дверь, на которой еще сохранилось треснувшее табло «Не входить! Идет эксперимент». Ритка машинально отметила, что дверь лежит кверху стороной, ранее обращенной внутрь помещения для персонала. Значит, тот, кто вырвал ее с мясом из бетонной стены, появился как раз оттуда, куда они сейчас направлялись.

– Да, хорошего мало. – Сказала Маргоша. – Но, подумай сама: те, кого мы догоняем, ведь прошли здесь до нас. И, если бы они не надеялись выжить, зачем бы они сюда поперлись?

– Не забывай, подруга, что они, в большинстве своем, не люди.

– Ну, среди нас тоже такие есть. Так что – где наша не пропадала!

     Штеф и Лава, первыми зайдя за стекло, вдруг молча разошлись в стороны, не сводя глаз с чего-то, лежащего на полу. Наждак встал, как вкопанный, потрясенно присвистнув.

– Вот дерьмо…– совершенно измученным голосом пробормотал Груздь.

     Перешагнув через грозную надпись «Не входить», Рита вошла в комнату вслед за ними. У стеклянной стены располагался большой металлический пульт управления. Кнопки, тумблеры, верньеры, полустертые диаграммы и колонки цифр в пластиковых окошках. Распределительный электрощиток с идущими в большой зал толстыми кабелями. На стене – черная, бесформенная, жирно блестящая клякса, окруженная брызгами и какими-то разводами. Под ней – кучка грязного, засохшего тряпья неопределенного цвета.

     А на кафельном полу, в центре комнаты, изображен уже хорошо знакомый трилистник знака «биологическая опасность». Он был аккуратно и точно составлен из белых, только что не отшлифованных, реберных костей человеческого скелета. Венчал сооружение весело оскаленный, блестящий молодыми зубами череп, облаченный в лихо заломленный набок хирургический чепчик. И, чтобы не возникало никаких сомнений, рядом с этой композицией авторы пристроили кисть руки, суставчатым пальцем указующую в ту сторону, куда собрались идти сталкеры.

      Внезапно пол дрогнул и ушел из-под ног. Люди синхронно согнули колени и взмахнули руками, пытаясь удержать равновесие. Из большого зала раздался пронзительный свист. Вздрогнув, сталкеры повернули головы в сторону звука. Литерный и Круглов вздернули автоматы.

     Черный обрывок армированного шланга шевельнулся. Как обозленная кобра, поднявшая голову, он закачался в воздухе, со свистом истекая клубами желтоватого прозрачного пара.

– Оно что, до сих пор работает? – потрясенно спросила Лава, указывая на странную установку.

– Похоже на то…– ответил Литерный. – По крайней мере, пытается.

      Свист оборвался. Голова кобры обессилено упала на пол. Где-то вдалеке опять загромыхало. Что-то металлическое упало, покатилось по кафелю. До слуха донесся раскатистый, гулкий, какой-то траурный хохот. Глухое эхо прилетело сразу со всех сторон. Следом вернулась тишина, сопровождаемая ощущением неотступного, недоброго, пристального взгляда в затылок.

– Ну, двинули... – вздохнул Наждак, хлопнув Груздя по плечу. Ничего не сказав, его приятель шагнул в проем. Посмотрев на его ссутуленную спину, Ритка забеспокоилась не на шутку. Если долговец не совладает со своей фобией, о которой, видимо, он до сих пор и не догадывался…

– Ему очень плохо. И с каждой минутой становится все хуже.  Представь себе, что те тонны земли, под которыми мы сейчас идем,  давят прямо на его мозг. Да и обстановочка здесь не располагает к оптимизму.

– Что же делать?

– Не знаю…Считай, что в команде на одного бойца меньше.

     Короткий коридор закончился металлической дверью без ручки. На стене горел красный огонек кодового замка.

 – Ну ты глянь! – раздался голос Лавы. – Вот же разгильдяи яйцеголовые!

     Стволом автомата она указала на стену. На гладком кафеле маркером для стекла были написаны четыре цифры.

– Да уж, дисциплинированный народ – ученые…– усмехнулся Литерный. – Блюдут секретность со страшной силой.

                                                                     4

     Штеф аккуратно набрал код. Красный глазок на панели сменился зеленым, что-то щелкнуло, залязгало, и дверь приоткрылась. Лава распахнула ее плечом, сделала шаг вправо и присела, настороженно повела стволом «FN» по сторонам. Стас двинулся за ней, шагнул влево, приготовив «Берету».

     Войдя следом, Рита огляделась. В слабом свете немногих горевших ламп были видны штабеля здоровенных ящиков, какие-то баллоны в решетчатых загородках. Из остального оборудования знакомыми казались только большие тарелки, смахивающие на телевизионные. Похоже, они попали на склад. В противоположной стене был виден очередной дверной проем,  перед ним пузырилась густая лужа, подозрительно напоминавшая «студень».

– Никого не чувствую. – Сказала Марго, выходя вперед.

     Ритка рассмотрела ближайшие ящики. Темно-зеленые, формой и размером напоминающие гробы, с длинными ручками по бокам, они были украшены бросающейся в глаза надписью: «Контейнер для хранения особо опасных веществ»

     Под ногами что-то зазвенело и покатилось. Опустив глаза, проводница обнаружила аккуратно припрятанную между штабелями груду стреляных гильз. Выглядело это так, будто ленивая уборщица собрала мусор в кучу и замела под диван. Ритка открыла было рот, чтобы позвать остальных, но тут тишину подземелья вспороли выстрелы.

–  А-а-а-а-а! – орал у противоположной стены Груздь. – Паскуды! Ублюдки долбаные! Где вы, гады?! Вылазьте! Все вылазьте! – и, не глядя, веером, поливал все вокруг длинной очередью.

     Ритка бросилась на пол. Остальные, как она заметила, уже лежали кто где, скорчившись в самых живописных позах. Свинцовый дождик застучал по полу и по распростертым людям, колокольным звоном разбежался по баллонам. Пули, падая на пол, подпрыгивали и катились, как градины. Парочка чувствительно стукнула по спине. От автоматного грохота, резонирующего среди бетонных стен маленького помещения, заложило уши, и девушка временно оглохла. К счастью, не прошло и нескольких секунд, как обойма в «Грозе» закончилась.

–…за ногу, Степа!!! – оглушительно проревел Наждак во внезапно наступившей тишине.

      Пока Груздь все еще судорожно жал на спусковой крючок, Круглов с Колей, бросившись с разных сторон, уронили его на пол и заломили руки за спину. Несколько раз сильно рванувшись, Степан обмяк и затих. Остальные члены команды, поднявшись на ноги, двинулись в сторону долговцев. И застыли, увидев то, что окончательно добило бедолагу Груздя.

     Знакомая тревожно-алая крышка огромного автоклава практически целиком занимала стену. По всей окружности запорного вентиля и на кусках арматуры, загнанных в зазоры между металлом и бетоном, висели человеческие тела. Частично разложившиеся, частично мумифицированные, трупы были развешены в самых неожиданных и неестественных даже для неживого тела позах.

     Сотрудников лаборатории можно было опознать по когда-то белым халатам, военных – по защитным комбинезонам. Пришпиленные кто за ногу, кто за руку, кто – просто насквозь, через грудную клетку или таз. Безвольно висящие кто вниз головой, кто боком. Юбка подвешенной за ногу женщины задралась, милосердно прикрыв верхнюю часть разложившегося тела и цинично оголив нижнюю. Скелет рыжего спецназовца во вспоротом сверху донизу комбинезоне. Сквозь огромную прореху хорошо видно, что каждая кость парня аккуратно сломана пополам. Оскаленные черепа с остатками волос, высохшие глаза, скрюченные пальцы, ломти сгнившей плоти. Черные, жирно блестящие,  застывшие потеки на стене. На полу валялись какие-то бесформенные куски, которые Ритка, к счастью, не разглядела.

– Твою мать…– шепотом сказал Литерный. – Это же наши ребята!

– Да что ж такое здесь творится-то? – возмущенно воскликнула Лава, не в силах отвести глаз от трупа спецназовца. – Надеюсь, когда с ним это проделывали, он был уже мертв...

– Не уверен…– сипло ответил Штеф.

     В ближайшем углу лежала куча оружия. Автоматные стволы, скрученные штопором, завязанные узлом, переплетенные друг с другом. Расплющенные пистолеты, разбитые в щепки приклады…

     К горлу подкатил комок. Ритка всхлипнула. Дурацкий шлем – даже глаза не вытереть!

– Ну, ты что, сестричка! – родной голос звучал успокаивающе. – Мы же много чего повидали, успокойся, я с тобой!

– Да, ты со мной. Ты, наверное, вообще без нервов! И все остальные тоже…А я не солдат! Я женщина…и, всего-навсего, ветеринарный врач, черт возьми! Я – не суперсталкер! Я просто живу здесь…И я устала смотреть на трупы! – заметив, что выкрикивает  все это вслух, Ритка заткнулась. – Подите к черту. Стрелять не буду. – Пробормотала она, обращаясь к настороженно повернувшимся  к ней бойцам.

     Унтер, ни разу не открывший рта за последние полчаса, подошел к Ритке и, запинаясь, проговорил:

– Рита, спасибо вам. Если бы не вы с Марго…Я не умею сказать…но я… – он отчаянно развел руками.

– Ритуля, ты это…того…держись, в общем! Мы с тобой им всем еще задницы надерем! – пробасил сидящий верхом на Грузде Наждак.

– А вот без тебя бы нам совсем хреново пришлось, Рит! – это уже Лава. – И без Маргоши твоей. Ты молодец, подруга. Такое не всякий мужик выдержит, уж поверь мне.

 – Слезьте с меня, придурки…– послышался придушенный Степин голос. – Я в порядке уже. Никого не задел? –  смущенно спросил он, поднимаясь и меняя обойму.

       Когда до сталкеров дошел смысл вопроса, они ошеломленно переглянулись. Полная обойма, выпущенная из «Грозы» в замкнутом помещении, должна была наделать много дел.

– У меня, похоже, синяк на спине будет. – Ритка повела плечом и ощутила ноющую боль под лопаткой.

– Синяк? – переспросил Штеф. – Пуля из патрона СП-6 на ста метрах пробивает стальной лист толщиной восемь миллиметров. С трехсот метров прошивает армейский бронежилет. А ты говоришь – синяк?

     Литерный нагнулся, подобрал что-то с пола и показал остальным. На его ладони лежали пули – остроконечные продолговатые свинцовые цилиндрики диаметром девять миллиметров.

– Они же должны быть расплющены? – растерянно спросили Рита.

– Их вообще не должно здесь быть. Они должны быть внутри всего, что тут есть, включая нас. – Ответил Литерный. – И – да, они должны быть расплющены, к едрене фене.

– Охренеть. – Заключил Наждак. – Выходит дело, стрелять тут без толку.

– Думаю, что гранаты тоже лучше не пользовать, – добавила Лава. – При таких делах могут и обратно прилететь.

     Штеф молча убрал пистолет в кобуру и двинулся к выходу. Ритка шла за ним, рядом с ней Круглов и Литерный. Тяжелая артиллерия в лице Наждака и Лавы переместилась в арьергард.Отряд подошел к странной луже метров пяти в диаметре, разлившейся у двери. Аномальной субстанция, напоминала всем известный «холодец», но была ярко-сиреневого цвета, лишь местами отливая в желтизну. На ее поверхности вспухали и лопались полупрозрачные пузыри, извергая из себя газовые облачка.

     У самого края аномалии небольшой пятачок кафеля странно переливался, как будто там что-то преломляло свет. Шагнув в сторону, Рита наклонилась и подняла необычный артефакт. Своей ячеистой структурой и непрерывным мерцанием поверхности он напоминал  «Слюду», изредка порождаемую обычным «холодцом». Но, в отличие от нее, был какого-то синюшного цвета, на ощупь мягкий, как пластилин и слегка прилипал к перчатке.

– Что это у тебя там? – спросил подошедший Круглов.

     И тут снова закричал Груздь. На глазах у изумленной публики он летел к стене спиной вперед, периодически скрежеща каблуками по полу. Проволочив долговца через ползала, неведомая сила впечатала его в штабель контейнеров так, что его крик захлебнулся. В шлемофонах слышалось только сиплое дыхание. С разных сторон в воздух взмыли несколько предметов. Круглая пятилитровая металлическая банка, словно пущенная из пращи, попала Наждаку в загривок, уронив его на колени. Лаве досталось по почкам прикладом от «калаша», Литерного так двинуло по шлему небольшим огнетушителем, что аж загудело в наушниках. Груздю десятилитровая канистра врезалась в нижнюю часть живота, заставив его мучительно застонать. В следующую секунду одна нога висящего в нескольких сантиметрах от пола сталкера вдруг поехала вбок. Со стороны казалось, что он собрался изобразить сложный балетный экзерсис. Степа в ужасе захрипел. Бросившиеся было к нему на помощь остальные бойцы вдруг застряли. Ощущение было такое, будто воздух вдруг людей внезапно сгустился до плотности воды.

– Там! – внезапно раздалось у Ритки в голове. Она с трудом отвела глаза от медленно разрываемого неизвестной силой Груздя. Между людьми и дверью, чуть впереди странного «холодца», в воздухе промелькнули несколько едва заметных синеватых искорок. В этот момент раздался отчетливый хруст.

– Где ты, тварь??! – взревела Лава, судорожно водя вокруг себя стволом автомата.

     Посмотрев на Степана, Рита ужаснулась: его ноги выглядели так, как будто он вот-вот порвется пополам, а левая рука была согнута под прямым углом примерно посередине между локтем и кистью.

    Искорки все перебегали в воздухе, не спеша перемещаясь все ближе.  «Стрелять нельзя…» – пронеслось в голове. И тут их с Марго осенило. Правой рукой она сорвала с пояса стоявшего рядом Круглова контейнер, заполненный аномальной субстанцией из бассейна. Левой сковырнула с него крышку. Проведя ладонью по краю, счистила внутрь контейнера прилипший к перчатке странный артефакт. Не делая резких движений, плавно шагнула навстречу искристому облаку. Ощутила, что, по мере удаления от основной группы, сопротивление воздуха уменьшается и двигаться становится легче. Крадучись отойдя еще на несколько шагов, она развернулась и резким движением выплеснула содержимое контейнера, целясь в центр искрящегося пятна.

     Дикий рев в шлемофонах заглушил грохот, с которым Груздь рухнул на пол бесформенной грудой. Желто-зеленая жидкость с полурастворенным в ней артефактом встретилась со странными искрами. Пространство прошили голубые трескучие молнии,  как будто сработала маленькая «электра». В воздухе обозначилось парящее продолговатое образование, размером с человека, с прилипшим к нему переливающимся пятном артефакта. Неведомое существо, неистово завывая, рванулось по воздуху к выходу в следующий зал. Пролетая над булькающей лужей нетипичного «холодца», оно попало в облако висящего над аномалией сиреневого пара. Облитое желтой жидкостью странное существо вспухло жуткими ярко-синими волнами. В разные стороны, оглушительно шипя, полетели снопы брызг и искр.

     Раздался громкий хлопок и, с силой выброшенное из эпицентра реакции, под ноги людям упало дергающееся тело. Мелькнула рука Штефа, держащая темный широкий клинок. Пол залила лужа странной серой жидкости, хлещущей из распластанной глотки монстра. Подскочивший Литерный в упор всадил в полуотрезанную голову короткую очередь. «Вал» сработал совершенно исправно.

     Ритка кинулась к неподвижно лежащему Груздю, но ее уже опередил Наждак. Оттащив раненого подальше от возбужденно булькающей аномалии, они сняли с него шлем. Степино лицо было серого цвета, из прокушенной нижней губы сочилась кровь. Он хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, и бессмысленно вращал вытаращенными глазами. Скинув рюкзак, Рита достала большую аптечку. Противошоковое, обезболивающее – прямо через ткань рукава она загоняла иглы шприцов-тюбиков. Через полминуты Груздь задышал ровнее, лицо приняло осмысленное выражение.

– Держись, пациент. Буду щупать. – Сказала Рита.

– Давай, доктор… – прошептал Груздь. – Мне, блин, лосю, ветеринар в самый раз…

– Гы! – обрадовано осклабился Наждак. – Не тушуйся, брат! От такого ветеринара и я бы не отказался! – но, тем не менее, как бы невзначай взял Груздя за кисть здоровой руки.

     «Левая рука: закрытый полный перелом локтевой и лучевой со смещением. – Определила Ритка – Здесь и сейчас вправить не удастся. Сначала надо унести ноги из этого жуткого подземелья».

     Достав рулон эластичного бинта, она, как смогла, зафиксировала сломанную руку, примотав ее к торсу.

– Остальное – попозже. – Сказала вслух. И попросила: – Попробуй подвигать ногами.

     Шипя от боли, Груздь повиновался. На первый взгляд обе ноги были целы. Но вот связки…Рита попыталась прощупать пострадавшие места. Колено цело, бедро – болезненно, но тоже ничего страшного…А вот ближе к паху вздувался ощутимый желвак, при прикосновении к которому Груздь взвыл не на шутку и так рванулся, что Наждаку пришлось слегка приналечь на пострадавшего.

– Паховая связка. –  Поставила диагноз Ритка. – Может быть, сильное растяжение, но скорее – частичный или полный разрыв. Передвигаться сможет, но…

– Ниче-ниче. – Пробормотал Наждак. – И бегать сможет, если приспичит. А ну-ка, вставай, симулянт!

     Симулянт, скрипя зубами и шепотом ругаясь, встал на ноги. Обняв Колю за плечи, он мог потихоньку хромать. Больная нога подводила его, не слушалась, неловко выворачивалась.

– Эй, вы только посмотрите,  какого мы красавца ухайдакали! – позвал Литерный. Вся команда стояла вокруг тела монстра. Только Штеф с Лавой, отвернувшись, держали на прицеле дверь в следующий зал.

     Полтергейст лежал на спине, раскинув руки и глядя в потолок  глубоко посаженными белесыми глазами из-под нависших, гипертрофированных надбровных дуг. Это был получеловек. Причем «полу» как в смысле его бесспорного происхождения, так и в смысле его анатомии. Торс массивный, что называется, «косая сажень в плечах». Серая, с желтизной кожа. Широкая, отлично развитая грудная клетка, плоский живот, узкий таз. И – все. Там, где должны были быть ноги, у мутанта нелепо торчали два треугольных отростка размером с мужскую ладонь. Выглядело это так, как если бы штангисту-тяжеловесу какой-то злой колдун от фотошопа приделал куриные окорочка вместо нижних конечностей. Между ног тело конусом сходило «на нет». Никаких естественных отверстий не видно. Непропорционально крупные кисти, пальцы с длинными, грязными, острыми  когтями. Мускулистые длинные руки. Шеи нет совершенно. Вниз от затылка под кожей извивались многочисленные толстые тяжи, переходящие на плечи, грудь, спину, живот и кое-где спускающиеся до подреберья. Казалось, на плечах у монстра вместо головы сидел здоровенный осьминог, опутав щупальцами все тело. Причем на спине неуместного здесь спрута кто-то, совсем не умеющий рисовать, попытался изобразить  портрет гориллы. Лицо изуродовано шрамами и подкожными жгутами. Вместо носа – две узкие вертикальные щели. Вокруг крохотного, беззубого, морщинистого ротика глубоко врезались морщины непрерывного страдания. Вкупе с тяжелым взглядом белых зрачков они рисовали на лице мутанта маску непримиримой, смертельной ненависти. Все тело полтергейста было покрыто огромными, до сих пор пузырящимися ожогами. «Студень», не без помощи артефакта, среагировал на желто-зеленый «кисель», как на подливку к лакомому блюду – плоти мутанта.

     Нож Штефа рассек горло полтергейста практически от плеча до плеча, из неправдоподобно крупных сосудов до сих пор толчками лилась кровь – сероватая, слегка опалесцирующая, несворачивающаяся жидкость. Во лбу зияли дыры от пуль Литерного.

– У него нет пупка… – растерянно протянула Рита.

– И очень хорошо. – Проворчал Круглов. – Затрудняюсь представить, какая мамаша может быть у этого урода. Да и насчет папаши я бы тоже поспорил…– он с отвращением покосился на нижнюю часть тела мутанта.

     Разглядывая монстра, Ритка почувствовала, как уходит темный ужас, скопившийся в подсознании. И, все-таки – очередной мутант. Конечно, очень опасный, телекинетик и телепат, да еще каким-то образом способен дематериализоваться. Но умирает, как  все. Ничего сверхъестественного. По стандартам Зоны, конечно.

      Осторожно, по стеночке, обойдя спасший их сиреневый «студень», сталкеры вышли из жуткого склепа. Стены короткого коридора были сплошь увиты пучками кабелей и перетянуты рядами труб разного диаметра. Очередная ожидавшая их дверь на этот раз была открыта нараспашку. Первыми двигались Лава, Литерный и Штеф.  Наждак и висящий на нем хромающий Груздь шли в середине, а замыкали строй Круглов и Унтер. Марго держалась поближе к Ритке.

                                                                      5

     Сталкеры вошли в огромный круглый зал под высоченным куполом. Яркие лампы дневного света хорошо освещали помещение. Справа от двери Рита увидела большой, забранный армированным стеклом балкон, вниз от него сбегала лестница. Сквозь мутные стекла виднелись многочисленные панели приборов и индикаторов. Видимо, пульт управления. Слева – гладкий пандус, ведущий куда-то наверх. Посередине зала – два огромных круглых излучателя и пара больших блестящих баков с торчащими манометрами. Из-под купола змеятся не то шланги, не то кабели, выходящие из странной шарообразной установки, свисающей сверху.

     В шлемофоне кто-то глубоко, с присвистом, вздохнул и поперхнулся. Кто-то шепотом выматерился. Люди рассмотрели то, ради чего, очевидно, был создан этот жуткий подземный комплекс.

     По кругу, вдоль стены, располагались стеклянные стаканы метра по три высотой. Забранные в подстаканники из металлических полос, они покоились на массивных основаниях, прикрытые сверху тяжелыми железными крышками. В каждый из них впадали стекающиеся со всех сторон кабели, трубы, трубки и трубочки. С  противоположной стороны зала несколько таких стаканов валялись на полу, разбитые, с откатившимися крышками.

     В желтоватой атмосфере неизвестно каких газов, заполняющих инкубаторы, виднелись полтергейсты на разных стадиях развития.  Начинающийся от пандуса ряд открывали младенцы. Крупная, размером с туловище, голова. Круглое личико, гладкая кожа. Большие выпуклые глаза закрыты. Крохотные полусогнутые ручки прижаты к телу. Они были похожи на пухленьких кукол, которым хулиганы-мальчишки оторвали ножки, чтобы заставить девчонок визжать и плакать. В следующих инкубаторах плавали мутанты, находящиеся на более высоких стадиях развития, а замыкали ряд уже вполне сложившиеся, мускулистые, страхолюдные монстры.  Через темя каждого из них в позвоночный столб была врезана черная металлическая труба, в виски были вживлены блестящие трубки потоньше.

     Не веря своим глазам, Рита, как загипнотизированная, подошла к ближайшему  инкубатору и приблизила лицо к стеклу, разглядывая будто бы спящее детское личико. Внезапно ребенок, что-то почувствовав, шевельнулся. Крохотный, но уже безгубый и сморщенный, ротик открылся в неслышном крике,  веки стали медленно подниматься. Через секунду, как в кошмарном сне, на Ритку глянули прозрачно-белесые, будто заплесневевшие, безумные глаза мутанта. Их переполняла такая неизбывная ненависть и такое бесконечное страдание, что ее мороз продрал по коже. От ужаса и отвращения девушка задохнулась, волосы под шлемом встали дыбом. Ритка рефлекторно шарахнулась подальше от этого воплощенного кошмара, споткнувшись о ногу подошедшего Литерного.

– Они живые…установка работает до сих пор!

– Тихо, тихо, пойдем-ка отсюда…– капитан приобнял ее за плечи и, заслонив собой жуткое зрелище, повел к пандусу.