Текст книги "Чужой снег"

Автор книги: Татьяна Лайка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Я попытался вспомнить прошедший вечер и ночь, что, впрочем, далось с огромным трудом. Помню рассказы, байки, песни… стоп! Песни. Так, что там мы вчера пели… Как ни напрягал память, так и не смог вспомнить ни куплета, ни строчки, ни даже мотивчика какой-нибудь песенки. Понятное дело, что все они были не на моем родном языке Темного мира, а на других, но самое удивительное то, что я отчетливо помню, как завывал вместе с остальными эти самые незнакомые песенки почти наизусть! Что делает выпивка с нормальными людьми… тьфу, вампирами! Да и с людьми тоже, и велшанами…

Ривент лежал рядом, тихо сопя, но не спал.

– Что вы там делали? – тихо загадочно спросил он, воспользовавшись случаем, что нас никто не слышит.

– Где? – не понял я, обернувшись к другу.

– Ну там, под тем деревцем, с Араей, – пояснил тот.

– Да ничего, – расслабился я. – Тошнили.

– Чего? – приподнялся Рив.

– Плохо нам было! – сорвался я. Непонятливость друга раздражала.

– И все? – не поверил вампир.

– И все!

– Дурак ты, Мей, – заключил клыкастый.

– Это почему? – моя очередь была поворачиваться в его сторону.

– А потому! «Тошнили»! – передразнил меня Рив. – Будто ничем другим заняться нельзя было.

– Ты на что намекаешь? – начал понимать я.

– Дошло! Наконец-то!

– Ты сам попробуй заняться чем-то другим, кроме как блевать, когда в таком состоянии! – вспылил я. Быстро оглянувшись и убедившись, что никто не обратил на нас внимания, продолжил уже тише. – Умник! Делать нам было нечего! Вот ты бы и занялся!

А вот если бы не она, я бы и занялся! – съязвил он.

– В смысле? Что она? – успокоился я.

– Ты что, совсем слепой?! Ты не видишь, как она на тебя смотрит?! – изумился друг.

– А как она на меня смотрит? – издевательски поинтересовался я. – Убить хочет?

– Ты точно дурак! Да она сохнет по твоим клыкам, как кролик по морковке! – Рив постучал костяшками пальцев по своему лбу, намекая на мои умственные способности.

– Или как кошка по венику, – передразнил я его.

– Мей! Я же серьезно, – обиделся Ривент.

– Я тоже, – я сделал вид, что невозмутимость – мой конек.

– Ты что, издеваешься? Я ему толкую, что девушка от него без ума, а он…

– Да с чего ты взял, что «девушка от него без ума»? Ты вчера случаем не курил? Или может тебе это приснилось?

– Нет, не приснилось! К твоему сведению, я всю ночь не спал! Не смог! – возмутился друг.

– Что, какой-то орган мешал? – все тем же издевательским тоном поинтересовался я.

– Чтоб ты знал, да! Голова! – вспылил Рив, но тут же успокоился. – Но я сейчас не об этом. А ты правда не замечал, что нравишься Арае?

– Да где б я замечал? Я считал, что она меня ненавидит.

– После того случая она давно успокоилась. Она даже вчера обмолвилась, что благодарна тебе за спасение.

– Правда? – удивился я. – Но это ведь вовсе не значит, что я ей стал нравиться.

– Да, ты прав, это не значит. Но я-то вижу, как она на тебя смотрит. Исподтишка… чтоб никто не видел…

– А ты у нас всевидящее око! – пошутил я.

– Нет, – серьезно ответил Рив. – Но пару раз я заставал ее за этим занятием.

– Выбросил бы ты, друг мой, эти мысли из головы, – тихо посоветовал я, не веря его словам.

– Что, Мей, боишься влюбиться? – прищурился он. – Или тебя такие, как она, не интересуют?

– Скорее второе, чем первое. А из нас двоих влюбиться боишься ты, – заключил я.

– С чего ты взял? – надулся товарищ. – И вовсе не боюсь, а просто мне еще рано.

– А чего тянуть, Рив? Влюбиться – не жениться.

– Ты действительно так считаешь или опять меня разыгрываешь? – серьезно спросил он.

– А что? Судя по тебе, так оно и есть.

– Если у меня было много девушек, это вовсе не значит, что я боюсь жениться, – ответил вампир, но мне показалось, что в его голосе прозвучала грусть.

– А что мешает? Неужто считаешь себя еще маленьким? – решил пошутить я, чтобы хоть немного развеять ту тоску, которую только что нагнал мой друг.

– Мей, ты правда не понимаешь? – тихо удивился он.

Вот теперь я забеспокоился на самом деле.

– Что ты имеешь ввиду?

– Мей, я же вампир! – проникновенно ответил на мой вопрос Ривент.

– И что с того? – осторожно продолжил выуживать информацию из клыкастого.

– Как что?! Я же буду жить почти триста лет! Смысл мне жениться? – срывающимся голосом произнес Ривент. – Я же боюсь посмотреть на кого-нибудь, чтобы не полюбить по-настоящему!

– А бывает не «по-настоящему»?

– Да я не про это, – отмахнулся тот. – Вот представь себе, влюблюсь я, женюсь, а когда ей стукнет пятьдесят, я буду выглядеть на тридцать… когда она станет дряхлой старушкой, я буду еще полон сил, – грустно объяснил Рив. – У меня жена – старая карга. Бррр… Подумать страшно!

Теперь понятно, что его смущает. Мой друг не хочет видеть, как у него на глазах будет стареть его любимая, как он с каждым годом будет приближаться к дню, когда овдовеет. А с наемницей он бы, судя по всему, поступил бы так же, как и с остальными девушками (то есть переспал бы и дело с концом), но тут ему мешает отношение наемницы ко мне. Точнее он думает, что это отношение достаточно теплое, чтобы не мешать моему счастью. Тор да почему ему нельзя связывать себя чувствами с человеком, а мне можно?! Ведь и я буду жить не меньше, чем он. И при мне Арая тоже будет стареть, как все нормальные люди. Я прекрасно это понимаю, поэтому не питаю никаких иллюзий относительно расы людей. Но с чего этот умник решил, что мне будет хорошо с человеком, а он не сможет?! Чем он лучше меня? Или хуже? Нет, Рив, не получится у тебя сосватать меня с Араей.

Меня накрывало тихое бешенство.

– А почему это мы встречаться с Араей не хотим, а мне ее подсовываем? – обиделся я.

– Мей, извини, но ты меня не понял, – немного веселее, чем до этого, ответил Ривент. – Я же не уговариваю тебя остаться с ней, а просто предлагаю воспользоваться моментом, – захихикал вампир.

– Тоже мне, советчик нашелся! И ничего страшного в том, что ты вампир нет! – отрезал я.

– А как же я тогда найду себе пару? – снова загрустил мой друг. – Или мне так и оставаться всю жизнь одному?!

– Прекращай ныть! Как маленький, в самом деле! В мире десятки династий вампиров, которые процветают уже многие века, а один вампир видите ли переживает, что не сможет найти себе пару! Найдешь ты себе вампиршу, не скули. Хотя я бы сказал, что тебе рано еще задумываться над серьезными отношениями, но могу пообещать, что как только вернемся в Дегес, отвезу тебя в поместье и познакомлю со своей сестрой. Она у меня красавица.

Я сказал это только для того, чтобы Рив немного успокоился, однако прекрасно понимал, что даже если действительно познакомлю, у этого парня нет шансов.

– Ты, Мейрон, граф. А кто я? С чего ты взял, что твоя сестра на меня хотя бы посмотрит? Если ее богатые мужики не могли соблазнить, то чем я смогу ее так привлечь, что она соблаговолит со мной пообщаться? – совершенно серьезно проговорил вампир.

– Хочешь закрутить с простой девушкой из расы людей? Укуси ее, и делов-то, – пожал плечами я. Если честно, то он достал уже и с Араей, и с девушками вообще.

Рив посмотрел на меня, как полного идиота. Я понимал всю дикость мою сказанного, но я ведь это в шутку, я ведь не думал, что мой товарищ может принять эту глупость за чистую монету.

– Рив, я пошутил, – успокоил друга.

– Я рад, – все еще пребывая в шоке, ответил получеловек.

– Тебе действительно так плохо быть вампиром?

– Ты даже не представляешь себе как! Я бы все отдал, только чтобы вернуть время вспять и избежать всего того, что…

Он не договорил. А я не спросил. Это его личное, что мне знать не обязательно, если он сам не посчитает нужным мне рассказать.

Немного помолчав, я осмелился попробовать подбодрить своего друга:

– Но ведь все не так плохо, как кажется…

– Не так плохо?! – вскочив, почти закричал он. – Это для тебя не так плохо! А для меня все как раз хуже некуда! Это ты из нас граф, чистокровный темный вампир, за которого любая побежит замуж, даже не моргнув! А меня все буду обходить стороной, как привидение! Укушенный! «Укушенный!» – будут говорить за спиной и показывать пальцем! – на нас уже обратили внимание Гром и Луч, благо, что наемница продолжала крепко спать. – И ни одна женщина ко мне не подойдет и на полмеры! И на две меры!.. тоже… не подойдет…

С такими словами Ривент, резко развернувшись, быстрым шагом направился в гущу леса. Ну и ладно, так будет лучше, пусть успокоится. Потом пойду поищу его. Но не сейчас. Потом… все потом.

– Чего это он так? – обратился ко мне мечник, когда мой друг скрылся за деревьями.

– Да так… личное, – уклонился я от ответа. Все ж это не мои мысли, а Рива, поэтому пусть он сам и объясняет причины своего поведения, если его спросят. А я не нанимался за него перед всеми отвечать.

Запах пряностей и других, неизвестных мне, трав кружил над лагерем, успокаивая и даруя ощущение блаженства и вселенской умиротворенности, убаюкивая, обещая сладкие сны и исполнение самых заветных желаний, затрагивая душу, теребя сознание и просто дразня. По мере добавления корешков и высушенных веточек Лучом в котелок, аромат приобретал все новые оттенки, становясь то насыщеннее, то бледнее, то слаще, а иногда от места костра веяло свежестью и мятой. И хоть я сам находился на грани сознания, ни спать, ни отключаться каким-либо другим способом не хотелось. Хотелось вдыхать эти запахи постоянно… ежедневно… ежеминутно…

Я и сам не заметил, как голова перестала болеть, а желудок все требовательнее настаивал на завтраке. Гром тоже оклемался после грандиозной битвы с алкоголем. Наверное, это так действовал запах того варева, что приготовил Луч. Во всяком случае, через пару минут я чувствовал себя хрустальной вазочкой, наполненной родниковой водой. Вот и Арая проснулась. Тоже от упоительного аромата?

– Что будем есть? – спросила она, подойдя к шеф-повару.

– Ничего, – последовал невозмутимый ответ.

– Почему? – обидевшись, спросил Гром.

– Пока рано. Вот я закончу, тогда посмотрим на вас всех. И на меня тоже… – схватился за голову поварешка.

Понятно, пока все не оклемаются, пожевать ничего не дадут. Значит, ловить тут нечего. Может отправиться на поиски Рива? А то давненько его уже нет, пора бы и очухаться. А может он там уснул где-нибудь на травке, отсыпается? Он-то отвар не нюхал, поэтому, наверное, не может протрезветь.

Зачерпнув (с разрешения ответственного за кухню, конечно) в миску отвара, я направился в сторону, где скрылся Рив, в надежде увидеть друга спящим недалеко от основной массы населения.

* * *

Едва выбравшись на голую опушку, я присел: так неумолимо болели ноги, и руки, и голова… и все остальное. Дьявол, не погуляв и часа по лесу так устал! Это казалось довольно странным…

Вот Рив! Смылся, а мне теперь иди ищи потерявшегося товарища. И как он умудрился-то в этих трех соснах заблудиться! Стоп! Каких трех соснах! О чем я?! Я оглянулся вокруг: непроходимые дебри. По моему скромному мнению из нас двоих сейчас заблудился как раз я. Этого еще не хватало!

Я сел прямо на траву и обхватил голову руками. Собака! Как я так мог?! И умудрился же, надо ж было! А этот засранец, которого я отправился искать, небось, спит на травке или того лучше – сам пришел в лагерь. Главное, чтоб он меня теперь искать не пошел. А то так и будем друг друга искать, пока не свихнемся окончательно.

Так, спокойно, надо все тихо обдумать, будучи в здравом уме и трезвой памяти… Да какой на хрен здравый ум! Нашел, чего желать! Здравого ума! Бесы, сам сейчас заржу… Издав что-то невнятное, что должно было быть смехом, все-таки попытался успокоиться и сосредоточиться. Находясь на грани истерики, попробовал вспомнить, откуда я вышел на эту поляну… Ну, это без особых проблем, а вот каким образом я попал туда… это уже вопрос, не поддающийся решению.

Осознав, что так я ничего не добьюсь, просто пошел в обратном направлении, надеясь выйти к костру и увидеть там Ривента, живого и здорового. Но легко пожелать, легко также подумать и попытаться, но не так легко это самое надуманное сделать. Вот и сейчас, как впрочем и всегда, закон подлости вмешался в события, повернув все так, как только ему одному заблагорассудилось.

Запутавшись сильнее, я от безысходности привалился под деревом, не зная, что же делать дальше. Но если я так и буду сидеть тут, то ничего не сделается само по себе. Четко понимая этот факт, все-таки решил не спешить, а немного обдумать ситуацию. Хотя чего я вру?! Было бы над чем думать! Но и идти дальше сил больше не было, поэтому я просто сидел и ждал… не знаю, чего я ждал, может быть чуда. Но это самое чудо как-то не спешило приходить ни через часик, ни через парочку, ни через… короче, пока я окончательно не сбился со времени, пусть даже с приблизительного.

От усталости щемило мышцы, они немилосердно болели и ныли все хором, сознание мутнело от переживаний, но я старался не сдаваться. Да и рано еще сдаваться, времени прошло не так много, как может показаться на первый взгляд.

А голова тем временем все сильнее клонилась набок, перед глазами все мельтешило с невообразимой скоростью, что не доставляло особого удовольствия. Помню, я еще удивился: такое состояние совершенно не характерно для меня. Вот ведь как бывает на нервной почве, а я думал, что такое может случиться только с людьми. Никогда еще я не «терял» голову от нервов. Надо полежать, сейчас все угомонится и перестанет кружиться… полежать…

Я медленно опустился и лег на бок, закрыв глаза, от чего головокружение только усилилось, и я поспешно их вновь открыл, оставаясь в лежачем положении. Вот дьявол, прямо, как с перепою! Поняв, что двигаться дальше не смогу, по крайней мере в ближайшее время, решил, что надо крикнуть… надо крикнуть, а вдруг кто-то услышит. И почему до меня это не дошло пока я был еще не далеко от группы, а теперь только черти знают, где я нахожусь!

Собравшись с силами, а точнее с их остатками, я попытался выдать хоть какой-нибудь громкий звук, но ничего, кроме протяжного сипа, не получилось. Ладно, это тоже не по силам… пока. Надо выспаться… поспать… хоть немного. Хотя как тут поспишь, когда глаза закрыть не можешь.

Оставалось лишь лежать и смотреть, куда сможешь, и стараться скопить хоть толику сил… хотя бы на крик. Но тело не слушалось, будто им кто управлял… не знаю кто, но точно не я.

С невозможностью пошевелиться я еще кое-как смирился, но когда кто-то чужой полез мне в мозг, я просто не смог выдержать и тихо застонал… это все, на что меня хватило. Я даже не мог подумать над тем, кому и зачем это могло понадобиться. Я вообще не мог полноценно думать. Как будто чья-то холодная рука проникала под череп, ласково поглаживая мозг… я не мог понять, приятно мне или нет. С одной стороны, холод успокаивал, голова постепенно переставала кружиться и я, наконец, смог прикрыть глаза, а с другой… с другой стороны, ведь это была чужая рука! Вам было бы приятно, если бы кто-то попытался проникнуть в ваши мысли? Вот и мне нет. А в этом случае этот кто-то не просто пытался проникнуть, а проникал самым наглым образом, и более того, стал управлять их потоком.

Под чужим влиянием у меня перед глазами вдруг все померкло. Стало темно и… холодно. Я умер? Нет, раз я могу думать, значит еще жив. Еще…

Боль, которой не было, вдруг вспыхнула внезапным огнем, обжигая сознание, но ни капельки не согревая. Дрожь побежала по всему телу, от пальцев ног до самых ушей… зубы стучали, не попадая друг на друга… Что со мной? Холодно, но не до такой же степени!

Я не помню, сколько времени так пролежал, но и не до того было. В один «прекрасный» момент я понял, что теряю сознание, а это уже было опасно. Закричать. Надо закричать во что бы то ни стало! Разжав зубы и приоткрыв рот для издания хоть какого-нибудь звука, я вдруг почувствовал, что меня отпустило… Вот так вдруг все пропало, я вновь почувствовал себя нормально, голова не кружилась и не болела, ноги-руки снова начали слушаться и я, наконец, смог встать. Покрутив головой и осмотревшись, я решил не двигаться, хотя бы какое-то время. Что-то заставило меня остаться на месте. Я сам не понимал, что именно, но определенно что-то было не так… все было как будто во сне: не очень четко и… как-то нереалистично, что ли… Но, потрогав рукой ствол дерева, на который я все это время опирался, ощутил, что он твердый… то есть, настоящий. Вот демоны, что со мной произошло, что я стал плохо видеть!

Надо встать… встать и попробовать еще пройтись туда-сюда, может все-таки найду, как выбраться из этой дыры. Но не успел я и двинуться, как впереди что-то мелькнуло. «Вот черт! – подумал я. – Не хватало еще, чтоб меня глючило!»

Но что это? Впереди я на миг будто увидел женскую фигуру… очень похожую на фигуру Миссавы. Вот же померещится! Выругавшись, вновь двинулся… и, как показалось, головой… потому что передо мной из ниоткуда появилась мама…

– Мейрон, – тихо позвало меня видение и протянуло в мою сторону руки. – Мальчик мой, иди ко мне.

– Миссава, – прошептал я скорее от удивления, чем для ответа.

Я был совершенно сбит с толку и ошарашено уставился на нее. Она стояла прямо передо мной, ее волосы развевал отсутствующий ветер, а подол платья, белого, словно снег, едва опускался до щиколоток. Она вся казалась черно-белой картинкой: длинные черные пряди локонов, почти белая кожа, черные большие глаза в обрамлении таких же черных ресниц, белое платье… на этом фоне отчетливо выделялись лишь алые губы.

– Ну же! Ты меня боишься? – изумилась она. – И не называй меня по имени, я ведь твоя мама.

Она сделал шаг по направлению ко мне, осторожно при этом переступив босыми ножками через лежащую ветку. Тихий умоляющий голос негой разливался в моей голове. Что это? Я схожу с ума? Я остановился в нерешительности, что же делать дальше.

– Мей, обними меня, – ее голос не оставлял сомнений, что она по мне скучала. Я так хотела тебя увидеть! – почти плачуще продолжила женщина. – Ты так вырос! Ой, ну что же я говорю! Конечно, ты вырос, ведь с тех пор прошло столько лет! – слезы потекли по ее щекам, и она, не выдержав, прижала руки, закрывая глаза.

Да… она осталась такой, какой я ее запомнил… почти такой: она стала еще красивей.

– Мама, – уже тверже произнес я. Невыносимо больно было видеть плачущую Миссаву, даже не веря во все происходящее. Я стоял как вкопанный, но кто бы знал, как хотелось подойти, обнять, прижаться, окунувшись вновь в детство, почувствовать тепло ее тела…

– Сынок, прошу тебя! – уже почти в голос рыдала она. – Позволь мне тебя обнять, раз ты сам не хочешь. Я так долго тебя не видела. Мне так плохо там, так одиноко! Не лишай меня этой единственной возможности! Больше мне не позволят к тебе прийти…

Иди, прозвучал внутренний голос, иди, дурак! Сделай что-нибудь, только не стой, как истукан! Обними ее так сильно, как только сможешь! Ты ведь не видел мать так долго! Ты ведь тоже по ней скучал! Ну же, вперед!

И я, не помня себя от радости, кинулся в объятия женщины, которая была моей матерью. Она поймала меня легко, нежно прижав к груди. По моему плечу потекли слезы… ее слезы. Она целовала меня, обнимала, говорила, как она по мне соскучилась, как я вырос. А меня не отпускало ощущение, что все это – сон… который вот-вот закончится. Но даже несмотря на это, я полностью окунулся в океан чувств, отдавая на растерзание свое сердце и душу. В памяти всплыли события того знаменательного дня, когда ее не стало… снова боль, снова муки… и я начал понимать, что не смогу больше ее отпустить…

– Ты хочешь остаться со мной? – спросила она, как будто прочтя мои мысли.

– Да, – без колебаний ответил я.

– Тогда пойдем, – мягко, но настойчиво повела она меня в неизвестном направлении.

– Куда? – все еще пребывая в эйфории, спросил я.

– Как куда? – сквозь слезы улыбнулась Миссава. – Домой. Начнем все снова. Только представь: мы вместе, я жива, ты все время рядом! Никакой отправки в деревню и всего прочего!

– Но в этом мире такое невозможно, – возразил я, удивившись.

– Так мы и не будем жить больше в этом мире, глупенький! – засмеялась она, заглядывая мне прямо в глаза. – Мы будем в другом, намного лучше! Вот увидишь, там так хорошо! Там есть звезды!

Звезды… где-то я слышал это слово. Ах, да! В мире людей по ночам на небе появляются звезды! Говорят, это потрясающее зрелище. Я мигом вспомнил, как в детстве мечтал когда-нибудь увидеть маленькие светящиеся огоньки высоко-высоко над тобой… в небе… которые называются звездами…

Я улыбнулся в ответ на ее улыбку, и хотел ответить, как все это замечательно и все такое, но тут до меня дошло…

– Но тогда я никогда не узнаю Рива… – словно сам себе произнес я. – И Шрона, и Лода, и… других тоже…

Я приостановился. Она тоже.

– В чем дело, милый? Ты не хочешь снова быть со мной? – сделала вид, что не слышала моей последней фразы, Миссава… а может и правда не слышала.

Черные бездонные глаза, заполненные самой тьмою, время от времени скрывались под такими же черными ресницами… Алые губы слегка улыбались, совсем чуть-чуть приоткрывая белоснежные клыки…

Я все это время втайне мечтал повернуть время вспять, вернуть маму, вернуться самому… И вот возможность, Мейрон! Вот тот случай, когда ты сможешь все исправить! У тебя вновь будет семья, будет Миссава! Карлуна снова будет рисовать свои картины, а ты снова будешь наблюдать за ней… и может даже она будет тоже тебя любить! И появится сильный и мужественный отец, на которого ты будешь хотеть быть похожим! И Корн станет тебя любить! Но что же ты молчишь? Не знаешь, что ответить? Почему сомневаешься? Ведь такие шансы выпадают далеко не каждому. Ответь! Отвечай, Мейрон! Не заставляй ее ждать, у нее не так уж много времени!

– Нет, – почти шепотом произношу я, стискивая кулаки, чтобы тут же не исправить ответ на противоположный. Демоны, как же мне тяжело говорить «нет», когда так хочется закричать «Да! Да, мама! Я согласен!».

Что?! захлебывается от возмущения внутренний голос. Ты в своем уме?! Ты дурак, Мейрон! Сейчас же исправь эту ужасную ошибку! Иначе…

– Нет, – твердо повторяю я, глядя в глаза матери. – Я не хочу.

Слова даются с таким трудом! С такой болью! Но я неумолим в своем решении.

– Но… почему? – еле слышно спрашивает женщина, опуская глаза.

Скажи, что ошибся, что ты согласен! Что это полное недоразумение, настаивает голос внутри меня. Ты же этого хочешь! Но я отвечаю:

Нет. Я не хочу все менять! Меня не все устраивает в моей жизни, далеко не все, но я не буду изменять ход событий! Я проложил этот Путь! И только я! А если я соглашусь, то никогда не познакомлюсь со своим лучшим другом! Со своим побратимом! С Лодаллесом! Со Шроном! С Араей! Со всеми другими! И пусть я сто раз после этого пожалею, что не принял твое предложение, я не соглашусь! – я сделал паузу, отдышавшись и продолжив уже тише. – Пойми, что и ты, и Лод, которые так трагически погибли и ушли из моей жизни, навсегда останутся в моей памяти лучами света, которые будут озарять всю мою жизнь до последнего дня. Ты, конечно, можешь считать, что я думаю только о себе… ну И пусть! Но ведь это я затеял этот дурацкий поход, в котором столько потерял! Это из-за меня погиб Лод! А если я сейчас исчезну из жизни своих друзей? Что будет тогда? Они все зря проделали этот путь вместе со мной? Они напрасно перлись из-за какого-то засраного темного вампира в такую даль?! Я смог вычеркнуть твое имя из своего пути… имя мага… но они всегда будут если не со мной, – то в моей памяти. Я с таким трудом переворачивал страницы жизни в самые тяжелые моменты своего существования, что просто не смогу иначе… не смогу бросить на произвол судьбы Рива, Лао… Ты моя мама… я безумно тебя люблю до сих пор… но ты – перевернутая страница… Извини…

Я полностью выдохся… и хотя я понимал, насколько нелепо и гнусно звучит это «извини», ничего другого сказать не мог. Опустив голову, чтобы не смотреть ей в глаза, уже в конце моего монолога наполнившиеся слезами, я ждал ее ответа. Но она молчала… и если бы она вот так молча развернулась и исчезла, я бы ее прекрасно понял. Признаться, именного этого я и ожидал, но она ответила:

– Все хорошо, – голос женщины постепенно срывался на плач, но она всеми силами старалась сдержаться.

Я понимаю, тебя, мальчик мой. Честно говоря, я не ожидала такого ответа, но всегда помни, что ты все сделал правильно. Никогда не жалей об этом! Слышишь! Никогда! – ее рука коснулась моей мокрой щеки, потом легонько приподняла мое лицо за подбородок и наши глаза встретились… слились в прощальном поцелуе…

– Ты еще придешь ко мне? – спросил я, зная ответ заранее.

– Возможно, – произнесла она.

Но я-то прекрасно знал, что на самом деле это «возможно» означает «никогда».

– Хорошо. До встречи, – поддержал я игру.

– До свидания…

Я еще раз встретил ее глаза своими и понял, что больше никогда их не увижу.

С последним словом образ Миссавы растаял, не оставив ничего после себя…

Она исчезла… но я остался в том же состоянии. Я чувствовал себя, как в прострации: до того все было как-то нереально, расплывчато… Но ведь ее ощущал вполне реально.

Все еще под впечатлением я коснулся дерева ладонью, вновь убедившись, что оно – не сон, что я его отчетливо чувствую.

– Бесы, за что мне это, – выдохнул я и привалился к все тому же пресловутому дереву.

Нет, сейчас ноги меня крепко держали, но голова напрочь отказывалась соображать, ссылаясь на потрясение.

– Но в самом деле, кто она? – разговаривал я сам с собой. Миссава ли это была на самом деле? Или это всего лишь плод моих фантазий? Тогда почему я почувствовал ее тело?

Много, очень много было неразрешенных вопросов, на которые, впрочем, найти ответ было невозможно. Однако надо было хоть чем-то занять голову, иначе она грозила сойти с ума. И почему я только не подумал об этом еще когда разговаривал с ней?

– Ведь можно было просто спросить, – подумалось мне. И тут же внутренний голос «озарил» мою душу: и что бы ты, дурак, у нее спросил? Ой, мама, а это правда ты?! Ну надо же! А может все-таки не ты? Ну там, фантом? Или еще кто? Нет? Тогда кто же передо мной?

Подумай своей башкой… уж и не знаю, на кой она тебе… ну что бы у нее узнал! А еще вспомни, сколько ты ее не видел? То-то же! Теперь представь, что ты столько же не видел Рива, например. Представил? Плохо? Ну ничего, плохо тоже сойдет. Так вот ты его вдруг встречаешь и он первым делом интересуется, не глюки ли у него. Тебе было бы приятно? Наверняка, безумно! Вот и я о том же!

Я живо представил, как наставительно поднял указательный палец внутренний голос.

– Да пошел ты! – в сердцах бросил я, хватаясь за голову обеими руками.

– И давно это у тебя? Ну, разговоры с самим собой? – раздался вполне реальный голос откуда-то… не знаю, откуда.

Я осмотрелся, но никого поблизости не нашел.

– Все, – обреченно прошептал я. – Мало того, что галлюцинации, так еще и раздвоение личности начинается. И не пью же ведь, не курю, наркоту не принимаю! – так обидно стало, что хоть плачь. – Может начать? Ну, что б не так обидно хоть было…

– Это я-то глюки и раздвоение личности! – обиделся голос. – Да я реальнее некуда!

Вот теперь точно псих! Раз отрицаю – значит наверняка болен! Так всегда делают алкоголики, наркоманы и просто сумасшедшие – упорно считают себя нормальными!

– Парень, ты в своем уме? – как-то заботливо поинтересовался голос. – Ты себя как чувствуешь?

– Плохо, – признался я. – Судя по тому, что я тебя слышу, то очень плохо.

– Ну почему вот так всегда?! – пожаловался голос. – Только заговариваешь с кем-нибудь, так все первым делом считают себя безумцем и на меня никто не обращает внимания! А я ведь уже столько веков один! Вот сами бы попробовали побыть в одиночестве хотя бы лет эдак триста, вот тогда бы меня поняли…

Все! Хватит! Я больше не могу! Надоели мне все эти голоса: сначала внутренний, теперь еще и внешний!

– Слушай, голос, ты случайно не знаешь, что такого я натворил, за что со мной все это приключается? – ну, раз уж начали общаться, то почему бы и не спросить… просто так, ради прикола.

Честно говоря, вопрос был риторическим, но в голове прозвучало:

– Да ничего такого, чтобы тебя карать. Просто ты прошел через меня и все. Так происходит со всеми, кто проходит сквозь меня впервые.

– Приехали… теперь я через кого-то прошел, – тихонько, истерически хихикая, сам себе ответил я.

– Да что ты в самом деле! – возмутился голос. Теперь я отчетливо расслышал, что он был похож на голос пожилого мужчины… но раздавался он как-то странно: и не снаружи, и не внутри меня. – Как маленький! Прекращай мне тут сходить с ума и давай поговорим как мужчина с мужчиной!

О! Теперь я точно знаю, что он – мужчина.

– Ну давай попробуем, – скептически предложил я. – Как тебя хоть зовут, мое второе я?

– Как я вижу, ты еще не пришел в себя. Значит, начнем с самого главного. Во-первых, я не твое второе я! А во-вторых, ты не сошел с ума. Меня слышат все, кто я хочу. И раз уж я прекрасно знаю твое имя, то и ты имеешь право знать мое. Но есть одна махонькая проблемка: имени у меня как такового нет, а прозвище ты тоже уже знаешь.

– Ты только не обижайся на чокнутого вампира, но не мог бы ты хотя бы намекнуть, кто ты такой и что у тебя за прозвище?

– Я – лес, – просто ответил он.

– Хорошо, – сделал я глубокий вдох. – Значит, ты – лес. А я тогда – русалка. Приятно познакомиться.

– Ты меня не совсем понял… точнее ты меня совсем не понял. Я – лес Познания. Я – живое существо. Я умею говорить, думать, веселиться, обижаться, шутить и так далее, – терпеливо утверждал голос.

– А срать ты тоже умеешь? – не удержался я.

– Ну и слова же у тебя! Да, а еще заниматься любовью с нимфами и плодить маленьких лесят, так похожих на своего папочку! – съязвил «лес», а потом сразу уже спокойнее добавил. – Ну что такого, что я разговариваю? Я ведь не простой лес, а волшебный.

– Волшебные леса, а также принцы на белых конях, бывают только в сказках для маленьких девочек!

– Волшебный – магический! Какая разница?! И вообще, чего ты к себе прицепился: с ума схожу, с ума схожу! Вовсе не сходишь… пока еще. Может мне как-то материализоваться? Ну, что б поверил, что я настоящий, – предложил голос.

Отказываться было бы глупо и я согласился.

– Только кем бы ты хотел меня видеть? То есть как ты меня себе представил?

– Да никак, в общем-то… – не стал врать. – Оборачивайся кем хочешь.

В тот же миг передо мной появилась фигура… нет, не человека. Прямо посреди поляны стоял могучий конь, темной масти с золотой гривой и золотыми копытами, которыми он поочередно стучал по земле. Животное, о котором слагали легенды, самое могучее и смелое! Конь из огня и искр, перемешанных с ветром! Конь, вскормленный воздухом! Я в детстве читал про него сказки… Рабикан.