Текст книги "Душа в обмен на душу (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– А ты такой няшечка, – умилилась, похлопав ресницами.

– Ну, себя-то я не вижу, а вот ты со всеми этими взбитыми сливками… очень сексуально. И придётся выпить.

– Ладно, – хмыкнула, пожав плечами, опустила взгляд и тут же нахмурилась: – Секундочку, а трубочка где?

– О да, кайф… – протянул со стоном. – Ныряй.

– Сам себе яму копаешь… – ухмыльнулась и зачерпнула пальцем сливки.

– Блин, так не честно! Ты мухлюешь по-чёрному! – возмутился, округлив глаза.

– Живи с этим, – ответила самодовольно и слизнула их, глядя ему в глаза.

– Возьми чёртову трубочку, – буркнул, пододвинув мне свой стакан и опустив голову. – Сердечко точно не выдержит таких страстей.

– Кстати, о слабом сердце… – протянула задумчиво, вновь окуная палец в стакан.

– Да, я стар, – ответил тут же, доставая трубочку и переставляя в мой коктейль, – перестань пожалуйста, я переоценил свои возможности.

– Да я о другом старпёре, – фыркнула в ответ, вытерла палец о салфетку, а Воронов шумно выдохнул. – Елисеев. Сколько ему сейчас? Ему девицы-то молоденькие вообще интересны ещё?

– Уверен, что да. Даже если уже не стоит, просто чтобы выглядеть круто, – ответил, поморщившись. – Это как визитная карточка – смотрите, сколько у меня бабок.

– То есть, если у тебя к его годам будет столько же денег, то тебе непременно будет нужна молоденькая, чтобы подчеркнуть свою значимость? – отвлеклась от темы, а Воронов лучезарно улыбнулся:

– Мне чертовски нравится, что ты смотришь на десятки лет вперёд, но в этом смысле можешь быть спокойна – у меня никогда не будет столько бабок.

– Амбициозно! – хохотнула, скрывая неловкость от его меткого замечания.

– Да просто к его годам у меня будет на что всё спустить, – улыбнулся в ответ. – А к чему ты это?

– Да я вот думаю, что, если всё гораздо проще – обед был деловым или около того.

– Просто наняла его, как и нас обоих? – уточнил, посерьёзнев. – Вариант. Только, опять же, не совсем понятно, до нас или после?

– По сути, нас-то она не наняла… – промямлила недовольно.

– Не гони, работать таким образом – обычное дело, – отмахнулся беспечно. – Налетают кучи агентств на один объект, владелец сиськи мнёт до самой сделки. Я тоже начинал когда-то.

– Ты разве не родился сразу в костюмчике на заказ? – умилилась, отпив коктейля. – Блин, а вкусно!

– Знаю, поэтому я тебе его и заказал, – улыбнулся и подмигнул. – И, отвечая на твой вопрос, нет, я успел побегать в клетчатых шортиках на подтяжках. Так что, вариант нанять всех и сразу и не нанять никого – норма. Не исключаю, что он повёл её в самый козырный ресторан города с целью вынудить подписать бумажки. Думаю, есть резон ей набрать и уточнить, в деле ли мы до сих пор.

– Меня знаешь что смущает? Ей явно нужны были деньги и побыстрее. Я-то решила, чтобы помочь сестре, но Андрей в её бескорыстности не так уверен. Плюс то, что Юницкий занимал… может, пришло время платить по долгам?

– Надо Матюхе подкинуть мысль её прессануть… Пока следствие идёт домик не продать, сотрудничать в её интересах. И любопытно, кто ей про меня успел напеть. С таким отвращением на меня женщины ещё не смотрели.

Ухмылку я сдержать не смогла. Впрочем, и не старалась.

– Эк тебя задело, – ещё и прокомментировала язвительно.

– На что намёк, Манюх? – поднял брови Воронов.

– Какие намёки? Прямо сказала, – удивилась не меньше его. – И предупредил наверняка Андрей. Особой любви между вами нет.

– Во-первых, это не так. Не задело абсолютно. Во-вторых, он просто ревнует к тебе, это очевидно. И, раз так, дискредитировать меня в глазах другой женщины смысла нет вообще никакого. Если бы твой бывший распинался, то в первую очередь о том, что не следует пользоваться моими услугами как риелтора, чтобы контракт тебе достался.

– Логично, – ответила коротко и быстро написала сообщение Андрею, тут же получив однозначный ответ:

«Нахер он мне не упал».

– Это не он, – сказала вслух. – Елисеев?

– Тоже странно… я тебе отвечаю, там презрения столько, как будто я её трахнул и не перезвонил.

– Ну… – протянула, уставившись в стол.

– Я так не делаю, – ответил недовольно. – Все, с кем я спал, отлично понимали, что дело ограничится одной ночью. Кто не согласен – до постели даже не доходило. Мне этот гемор с обиженными бывшими и пьяными слезливыми звонками в ночи не упал. Поэтому, повторяю мысль – всё это чертовски странно.

– А в какой момент ты предупреждаешь? – спросила иронично, но дрогнувший голос выдал с головой.

– Манюх, чё началось, а? – вздохнул шумно. – Нормально же сидели…

– Ну, если ты окучивал её так же, как меня, я могу её понять, – пожала плечами и улыбнулась через силу.

– Я видел её первый раз в жизни, – отчеканил практически по слогам. – И ты никогда не узнаешь, когда я предупреждаю. Предупреждал.

«Ты жалкая…» – вздохнула мысленно и продолжила разглядывать простенький деревянный стол.

– А что там с той троицей из дома? – перескочила на другую тему, устав чувствовать себя идиоткой. – Достаточно времени прошло, уже должен был быть готов результат ДНК. Андрей как-то говорил, что база сейчас одна.

– Голяк, – ответил недовольно. – Но мы ещё…

– Момент, – перебила, взяв в руки телефон и набирая Арину.

– Мария? – ответила она встревоженно после первого же гудка. – Что-то ещё стряслось?

– Нет, – обошлась и я без приветствия. – Но я бы хотела встретиться и обсудить текущее положение дел. Когда Вам будет удобно?

– Завтра утром, – ответила без раздумий, – до обеда. В одиннадцать, идёт?

– Да, без проблем. Выпьем кофе, поговорим, я не отниму много времени. Пришлите адрес, куда подъехать.

– Да, хорошо, до встречи.

Она отключилась, а я перевела взгляд на Воронова.

– Лишним не будет, но я не о том, – сказал хмуро.

– В одиннадцать, – уточнила, краем глаза видя, как он тянется своими руками к моим. – Миш, не надо.

– Да вот я прям спрашивать буду! – возмутился, быстро ухватив мои руки, пока я не спрятала их под стол. – У меня были случайные женщины, у тебя же за плечами брак и нежная дружба с бывшим. Мне, так-то, посложнее, не находишь?

– Возможно, – ответила, подумав. – И нафига тебе всё это?

– Я нашёл свою идеальную, – ухмыльнулся и отпустил мои руки, откинувшись на стуле. – Опомниться не успеешь, как станешь матерью моих детей.

Только я собралась возразить, огорошив его заранее отрепетированным «я не хочу иметь детей», как подошла официантка, выставляя на стол тарелки.

– Ешь, – хмыкнул Воронов.

В самом деле, лучше поесть. А все эти разговоры… потом. Когда-нибудь.

– В чём подвох? – спросила с сомнением, разглядывая содержимое тарелок.

– В еде его нет, – ответил непонятно. – Ты из-за меня голодная весь день, хочу, чтобы тебе было вкусно. Заказал то, что взял бы себе. У меня что?

– То, что я взяла бы себе, – улыбнулась, хитро поглядывая на него.

– Обмен? – спросил деловито, но при этом озорно сверкая глазами.

– Обмен, – кивнула важно и пододвинула себе свой крем-суп, давясь слюной.

***

– Хочется пуговку на брюках расстегнуть… – буркнула, выходя из кафе через широко распахнутую Вороновым дверь.

– Я уже, – похвастался, вешая мою руку себе на локоть.

Я тут же вытянула шею посмотреть и получила слабый щелчок по носу и нравоучительную речь в придачу:

– Во-первых, не пали. Во-вторых, ремень с брюками надо носить, учить тебя ещё и учить, дитя несмышлёное.

– Мы о деле так и не поговорили, – скисла, вышагивая рядом с ним по набережной. – А теперь работает только желудок.

– Аналогично, башка вообще не шурупит… Придётся позвать подмогу, – ответил со вздохом и выудил из кармана мобильный, тут же набрав Матвея по громкой связи и заговорив преувеличенно бодро: – Дружище, как на счёт обмена мыслями? Есть пара свежих идей.

– Давай, – ответил Матвей недовольно, – я замудохался с этим делом уже.

– Бар у старого моста, мы минут через двадцать будем.

– Мы? – уточнил игриво.

– Да, мы, – хмыкнул Воронов.

– Ты и… – протянул Матвей со смешком.

– Ты понял.

– Свидание? – продолжил допрос, паясничая.

– Нет, – буркнула недовольно.

– Ты запарил меня на громкую ставить… – заворчал Матвей, тут же отключаясь.

– Манюх! – возмутился Воронов. – Запомни золотое правило номер один! Не пали, блин!

– Не ной, – тихо засмеялась в ответ. – Я же не сказала, что идей нет и в помине.

– И то верно, – вздохнул, неспешно выхаживая по набережной.

Начало темнеть, но фонари ещё не зажгли. От воды поднимался туман, прохожих было на удивление мало, да и в целом атмосфера давила на нервные окончания налётом мистической романтики. Говорить не хотелось, в голове пустота, и, чего греха таить, идти так было просто приятно.

– Ты знала, что в реке есть водоворот? – спросил Миша почти у самого бара и замедлил шаг на столько, что мы практически остановились, но сделал крен к кованому парапету.

– Где? – тут же заинтересованно начала разглядывать водную гладь.

– Почти у противоположного берега, вон там…

Становится позади меня, обнимает одной рукой под грудью, второй указывает направление.

Всё ещё пытаюсь разглядеть, старательно напрягаю зрение, но сердце в висках долбит с такой силой, что кроме этого грохота ничего больше значения не имеет.

– Не вижу, – говорю тихо.

Вообще уже нихрена не вижу и не замечаю!

– Да вот же! – шепчет взбудораженно мне на ухо, поднимая полчища мурашек по всему телу.

Пальцем тыкает усердно и так часто дышит, что я спиной чувствую, как вздымается и опускается его грудь.

– Ты меня до инфаркта доведёшь, – вздыхаю обречённо и разворачиваюсь, слегка запрокидывая голову.

– А мне каково, прикинь? Я на семь лет старше, вообще уже еле живой.

Опускаю взгляд, а он тихонько смеётся и говорит подленько:

– Вот сейчас ты сможешь сбежать только в воду сиганув.

– Ты на столько отвратительно целуешься? – слабо морщусь, прогибая спину в попытке отстраниться.

– С такими темпами это так и останется загадкой, – хмыкает, обнимая второй рукой и наклоняясь.

– Кстати, о загадках, – пищу тихо, использовав последний аргумент для капитуляции.

– Поздняк барахтаться… – шепчет чуть слышно, касаясь своими губами моих.

Что там было до этого момента? Да кто ж теперь вспомнит… Люди, события, время, воспоминания – всё стёрлось. Бесстыдно повисла на его шее, чувствуя слабость в ногах и приятную истому в животе. Чёртовы бабочки… нелогичные, сумасбродные, хаотичные. Никогда ничего подобного не испытывала, никогда не была так далека от реальности, не выпадала, не пропадала.

– Вот смотрю на вас уже минут пятнадцать и думаю, – услышала смутно знакомый голос как будто издалека. – Вы ахренели в край?!

Как будто земли достигла, прыгнув с самолёта без парашюта.

Резко открыла глаза, увидела прямо перед собой довольного до неприличия Воронова и зарылась лицом в его плечо, сгорая со стыда.

– Матюх, момент, – засмеялся Миша и поцеловал меня в макушку, спросив тихо: – Ну чего ты, а? Он шутит.

– Я, блин, не шучу! – продолжил возмущаться Матвей. – Вы за каким лядом меня позвали?! Свечку подержать?! Так сказали бы, а то я, как мудак, с пустыми руками!

– Матюш, а чё психуем-то, а? – спросила ласково, придя в себя от его визгливого тона. – Стоял, смотрел, будто тебя заставлял кто.

– Да, Матюш, чего сразу не позвал? – ехидно уточнил Воронов, слегка разворачиваясь к нему.

– Да охренеть… – буркнул недовольно и отвёл взгляд. – Но, вообще-то, вы оба правы. Пялился, как извращенец. Эротика на старых кассетах бати нервно курит в сторонке. Пошли в бар, а? Нервы и без того ни к чёрту, ещё вы тут со своими нежностями… а, между прочим, завидно.

Продолжил бормотать себе под нос и первым пошёл в сторону бара.

***

– Не было никакого водоворота, да? – хмыкнула, прилаживая руки на груди Миши.

– Обижаешь! – возмутился искренне и быстро развернул меня, ловко прокрутив вокруг вокруг своей оси, вновь указывая направление. И тут же начал шептать на ухо: – Разве не было? Меня затянуло конкретно…

– Ты, Коломбо, я ни черта не вижу, – буркнула, покосившись на него.

Воронов похлопал ресницами и слегка сощурился.

– Манюх, у тебя сколько минус?

– Два с половиной и полтора, – промямлила невнятно.

– Ага… тогда понятно, – сдавленно хохотнул и добавил нравоучительно: – Нечего было выпендриваться и очки в машине оставлять, – убрал с моего живота руки, достал мобильный, включив камеру, и приблизил изображение в нужном месте.

– Это водоворот? – прыснула, разглядев. – Да у меня в ванной воронка большего диаметра образуется!

– Факт есть факт, – отвечает надменно.

Убирает телефон, целует в щеку и отстраняется, хватая за руку и таща за собой, как на буксире.

Устраиваемся за столиком, Матвей сразу берёт два пива на баре, залпом выпивает одно и довольно долго придирчиво нас разглядывает, попеременно переводя взгляд с меня на Мишу. Прикидывает, размышляет и начинает улыбаться, опуская голову и слегка покачивая ей.

– Что б ты знала, – говорит мне, поглядывая исподлобья, – никогда его таким не видел.

Поворачиваю голову к Воронову и вижу его широкую искреннюю улыбку.

– Что б ты знал, – отвечаю Матвею, – я тоже.

– Я счастлив процентов на восемьдесят, не больше, – заявляет Миша.

– Ёп мать! – брякает Матвей. – Давайте по теме встрече, не хочу лицезреть, как старого друга разорвёт на лоскуты. Что там у вас за гениальные теории?

– Это Елисеев во всём виноват, – брякаю первое, что приходит в голову.

– Хочет слить нас с бизнеса всеми доступными способами, – поддерживает Миша с серьёзной миной.

– Да кому вы, нахер, сдались? – ненавязчиво уточняет Матвей, попеременно глядя с меня на Воронова.

Переглядываемся с Мишей и впиваемся взглядами в Матвея, ожидая продолжения.

– Серьёзно? – кривится, пододвигая поближе вторую кружку пива. – Ладно, поясню, мозги у вас отшибло напрочь… У мужика самое успешное риелторское агентство в городе. Помимо этого, у него сорок девять процентов в дизайнерской фирме, так же пользующейся большой популярностью, с офисом в центре и безукоризненной репутацией, имеющей свой штаб ремонтников, начиная от черновой отделки и заканчивая золотыми унитазами, которые, как я выяснил, пользуются спросом. И этот факт меня занимает куда как сильнее, чем ваши нелепые домыслы. Ферштейн?

– Ферштейн с немецкого – водительские права… – бубню себе под нос.

– Да мне похер, – отвечает Матвей невозмутимо. – Суть вы уловили. К тому же, я прекрасно помню… – он осекается и вопросительно смотрит на Мишу.

– В курсе, – отвечает он на немой вопрос, а Матвей уточняет:

– Всего?

– Да просто говори! – вспыхивает Воронов, бросая на меня косой взгляд.

– Короче, я скорее поверю в то, что он увёл Катюху только чтобы ты не взял в жёны жадную до денег потаскуху. И вообще, он тебе, в каком-то смысле, батю заменил, – Матвей вновь прикусил язык, а Миша рыкнул:

– В курсе.

– Ну, вот, – продолжил Матвей невозмутимо, – о чём я? Нормальный мужик. Топить тебя резона я не вижу, на счёт Марь Санны однозначно сказать не могу, но, из того, что я видел и слышал, могу сделать вывод – она вообще одуванчик в вашем бизнесе, – я делаю свирепое выражение лица, а Матвей пожимает плечами, мол, за что купил, за то и продаю.

– Наставника он из себя строил, конечно… – задумчиво тянет Воронов, – но это пока я при нём бегал. Много воды утекло с того времени.

– Допустим, – не стал спорить Матвей, – но началась вся эта эпопея много лет назад. С какой стати он вдруг решил тебя потеснить? Плюс, специфика, мой дорогой друг. Вы с госпожой Кириенко занимаете одну нишу, где вам нет равных, он практически единодушно владеет всем остальным. Я не беру в расчёт все эти незначительные сделки, проходящие мимо кассы. И он сам отдал тебе этот кусок, помнишь?

– Смутно, – скривился Воронов, впав в прострацию. – Ладно, допустим. В качестве варианта.

– Другие конкуренты есть? – спрашивает Матвей.

– Да кого я кроме Машки видел вообще?! – вспыхивает Воронов, раздражённо пиная ножку стола. – Не знаю!

– А на меня хер ли бесишься? – удивляется Матвей, приподнимая кружку пива и с неудовольствием поглядывая на лужицу под ней.

– Дохера логичный, потому что! – возмущается Воронов и хватает мою руку, начиная наминать, как игрушку-антистресс.

– Давайте считать, – подаю голос я. – Сколько следователей в штате?

– Пять, – отвечает Матвей.

– Остальных не считаем, – делаю поправку на ветер, – криминалисты, оперы – в каждом новом расследовании постольку-поскольку и исход, в силу занятости, их мало интересует.

– Согласен, – кивает Миша.

– У меня – Серёга, Андрей и Саша, – выпаливаю скороговоркой.

– Саша? – переспрашивает Воронов медленно. – Прутов?

– Ну… – мямлю, ковыряя ногтем стол. – Да, Прутов. Речь не о том…

– Мы к этому вернёмся, – заявляет строго. – У меня – Матюха и его кореш Стас. Пять.

– Конкуренты – наряд ли, – развожу руками и мужчины согласно кивают. – Если только случайные сделки или кто-нибудь на столько замороченный, что отслеживает квартиры по стороны МВД, то есть, от преступления. Но это ж сколько времени надо убить только чтобы поиметь представление, если ли смысл звонить хозяину.

– Да ну, бред, – морщится Миша. – У нас важно знать момент, когда предстать во всей красе.

– Значит, принимаем, что явных конкурентов, работающих аналогичным образом, нет, – подытоживает Матвей. – А на счёт Елисеева… есть, конечно, вероятность, что у него гордость взыграла, но я бы на это не ставил. Тут что-то другое…нутром чую, но нащупать нить не могу. Представляете, на сколько это бесит?

– Ты малость на взводе, – кивает Миша.

– Я в ярости! – вспыхивает Матвей. – Если Кириенко снимут, кому-то придётся занять его место. Прибавка к зарплате смехотворная, а геморроя – на десятерых, никто не потянет. И я первый в каждом списке! Мне это повышение не всралось, я, как Андрюха, по диагонали читать не умею и учиться не хочу! Вы даже представить не можете, сколько там бумажной волокиты! Я в своей-то тону, а там на весь отдел!

– Дыши глубже, – хмыкает Воронов, заметно успокоившись. И я поняла это не по его лицу, а по тому, что он, наконец-то, перестал пересчитывать косточки на моих пальцах. – Все прошлые смерти в доме – быльём поросли, нужно двигаться от свежего трупа.

– Криминалисты завалились в своих частицах непонятно чего, – морщится Матвей, но говорит тише. – Только из машины такой набор, что они до пенсии ковыряться будут. ДНК других людей на нём нет, одет как вор-домушник, с какой целью притащился – загадка, там даже стырить, кроме мебели, нечего. Связи с домом или его владельцами тоже не нащупать, потому как мужик вообще хер пойми откуда взялся.

– Погоди, – остановила я его поток недовольства. – Но ведь прописка у него должна быть?

– Должна быть и есть, – покивал Матвей, но с таким ехидным видом, что захотелось сделать ему какую-нибудь пакость. – В сарае, километров сорок от города. Такое ощущение, что он клок земли под уличным сортиром выкупил и в нём прописался.

– Уверена, ты преувеличиваешь, – заметила с укором.

– Да дом там, – вздохнул понуро. – Старый, явно нежилой, на ладан дышит. Но, почтовый адрес имеет, нашёл его без труда. Бензина столько прокатал, за свой счёт, между прочим…

– Кошмар! – ахнул Воронов, округлив глаза и глупо приоткрыв рот. – Прадик не слабо жрёт, всю зарплату спустил, да?

– Иди в жопу, – фыркнул Матвей весело. – Короче, по соседям походил, обычная деревня, по идее, все должны друг друга знать, но, конкретно этого мужика никто в глаза не видел. Там вообще старуха жила, да и то недолго, а дочь её заезжала. Запросов отправил, полдня бумажки ковырял, жду теперь.

– Нафига? – уточнил Миша ненавязчиво и потряс своим телефоном возле носа Матвея.

– Я хотел набрать, но у тебя там… – буркнул Матвей, а Миша едва заметно мотнул головой.

Отрицательно. Что за?..

– Короче, – тут же продолжил Матвей, – всё равно бы пришлось, не могу же я прокурору в дело подшить записочку с посланием, что кореш моего кореша сынок главы администрации, который эту инфу по доброте душевной нам слил.

Стало не совсем комфортно от их телепатических разговоров, допуска к которым у меня, на этот раз, не хватило, я напрягалась, но Воронов перемены почуял, тут же придвинув свой стул поближе и пристроив одну руку на спинке моего, касаясь пальцами плеча.

А я подалась вперёд, положив локти на стол.

– Предыдущей прописки в паспорте нет? – спросила у Матвея.

– Нет, он выдан около пяти лет назад. Видимо, прошлый был утерян.

– А в домовой книге?

– А кто ж её заводил? – хмыкнул Матвей.

– Но кто-то же его туда прописал… – пробормотала хмуро.

– Звонок другу, – вздохнул Воронов, убирая руку. – Скинь адрес дома.

– Да ну на салфетке ещё переписываться начните! – возмутилась, невежливо пихнув Воронова локтем.

– Я обещал, Манюх, не злись. Обсуждать – можно, давать данные – нет.

– Идиотизм… – проворчала, скрестив руки под грудью и насупившись.

– Такими губами, да сметанки бы, – фыркнул Миша, оттопырив мою нижнюю губу одним пальцем и резко убрав его.

Губа со шлепком вернулась на прежнее место, а я начала беситься.

– Позвони мне, – бросила резко, разворачиваясь к нему.

– Зачем? – спросил осторожно и прищурился, почуяв подвох.

– Позвони! – повторила упрямо и приготовила телефон.

Воронов сделал вызов, а как только на экране появилось «Придурок», поморщился:

– Ай…

– Что там? – проявил любопытство Матвей, приподнимаясь и тут же начиная ржать на весь бар.

– Адрес! – рявкнул на него Миша и отвесил затрещину.

Матвей замолчал, с неудовольствием глядя на друга, достал телефон и начал строчить сообщение.

– Манюх, вообще-то, неприятно, – заметил Миша с укором.

– Неужто? – хмыкнула, прокручивая в руках телефон. – А если я перезвоню?

– Я был деликатнее, – ответил, с трудом сдерживая смешок, – просто Мария, без оскорблений.

– Просто Мария, – передразнила, состроив рожицу.

– Дерзишь? – ухмыльнулся, подавшись вперёд и понизив голос. – Знаешь, что бывает с непослушными девчонками?

– И что же? – спросила нагло, медленно задирая подбородок.

Матвей нетактично и громко закашлял, не выдержав первым.

– Адрес скинул!

– Посмотрим… – хохотнул Миша и полез в телефон, прикрыв его ладонью с моей стороны. – Опачки! А вот это уже интересно! Не придётся снимать с колен друга стриптизёршу. В этот дом переселились соседи Губарёвой, тридцать лет назад. Похоже, наша поездка отменяется, Манюх.

– Я бы всё равно съездила, – я пожала плечами и хмыкнула: – Одно дело когда о никому не нужном доме расспрашивает следователь, другое – риелторы.

– Маш, дело говоришь, конечно, – начал Матвей осторожно, – но вам теперь нельзя. Повышение я, может, и не хочу, ною много, но работу свою люблю, если по-честному. Не забывайте, что вы труп нашли и про ту потасовку ночью, когда его убили. По большому счёту, Михаил Юрьевич один из главных подозреваемых. И ничто не говорит о том, что ворвавшихся в дом было трое, а не, скажем, четверо. Без учёта идиотского призрака.

– Миша подозреваемый? – вылупила глаза, а Матвей развёл руками:

– Кинулся в погоню за одним и догнал. Самый простой вариант. Начнёте свои метания…

– Мы поняли, – мягко перебил его Миша. – Не психуй.

– Ты-то понял… – проворчал Матвей, отводя взгляд.

– Матюш… – протянула заискивающе и он тут же нахмурился:

– Нет.

– Да я не о том… – ответила ласково, скромно потупив глазки и тихонько приговаривая: – Конечно, я не полезу, ты всё очень доходчиво объяснил… я ведь совсем о другом хотела спросить… не спросить, попросить… такая мелочь, больше дурачество, чем что-то действительно серьёзное…

– Вот вроде понимаю, что не стоит спрашивать, – вздохнул Матвей обречённо, – но… о чём, Маш?

– Можно мы клад в доме поищем? – выпалила, ухватив его за руку и заглядывая в глаза.

– Ты серьёзно? – уточнил Матвей, медленно вытаскивая свою руку из моих. – Она это серьёзно? – переспросил у Миши, так и не дождавшись ответа.

– Уверен, что да, – хохотнул Воронов.

– И как сказать «нет»? – вновь спросил у друга, не сводя с меня глаз.

– Без понятия, сам выкручивайся.

– Это твоя женщина, скажи ей, чтобы перестала так на меня смотреть, – зашипел Матвей в сторону.

– Она ещё и расплакаться может, имей ввиду. Я так однажды чуть не попался.

– Блин…

– Матюш, мы быстро, – затараторила тихо, – тебе всего-то надо отвлечь тех, кто у дома дежурит, а мы в подвальчик прошмыгнём, никто даже не увидит, обещаю! Криминалисты там уже поработали, следы наши там и так есть, любопытство удовлетворим и быстренько обратно…

Скользнула ладонями по столу, практически распластавшись в попытке достать до его рук, и продолжая канючить:

– Делов-то на пятнадцать минут, больше разговоров… а потом я тебя до дома отвезу…

– До своего? – ухмыльнулся Матвей коварно.

– Ну, не перебарщивай, – ответила сурово и села прямо.

– Что за клад, Маш? – хохотнул, наслаждаясь победой.

– А не скажу, – заявила нахально и скрестила руки под грудью. – Сиди теперь и гадай, как будто больше подумать не о чём, – Матвей закатил глаза, а я добавила между делом, глядя поверх его плеча: – Деревня Гудково, улица Северная, дом шесть. Михаил Юрьевич так увлёкся открытием, что забыл заблокировать телефон, прежде чем положил его на стол.

– На счёт одуванчика я поторопился! – воскликнул возмущённо. – Шантаж, значит? – веду плечом с блуждающей улыбкой, а он поднимается: – Ну, поехали, шантажистка. Пятнадцать минут. Если не успеете – выкручивайтесь сами. И из кутузки мне не звоните.

– Серёжке наберу, – фыркнула самодовольно.

– Сашке набери, – съехидничал Воронов и довольно чувствительно приложил пятерню к моей заднице, пропуская на улицу.

В отместку я повисла на локте Матвея и завела светскую беседу, следуя к машине:

– Тут смотри, какая ситуация, Матюш. Дом изначально принадлежал типу по фамилии Майер. Рядовой архитектор, хоть и на хорошем счету у местной власти, но всё же обычный. Звёзд с неба не хватал, сбережения, может, и имел, но домина-то какой! Одни статуи денег стоят, не сам же он их лепил, тут работа тонкая, заказная. А чем за мастерство платил? И после жил затворником, не работал, но ведь ел что-то? И тут ещё подземный ход под чужой дом, один бы он не потянул его выкопать, нужны были люди, да такие, чтоб помалкивали. А за молчание что?

– Доплата, – хмыкнул Матвей. – И, почти уверен, пригласил он для своих извращений иногородних. Но… клад, Маш? Сильно сомневаюсь. Биографию его читала? Его предки к нам в страну прибыли ещё при царе Горохе и жили довольно скромно.

– Где ты нашёл его биографию? – спросила с удивлением.

– Там же, где и Юницкий, в библиотеке, – хмыкнул, покачав головой. – Вы чем вообще столько дней занимались?

– За призраками гонялись, – буркнула в ответ, – а не тем, на что ты намекаешь. Вот это всё, можно сказать, на твоих глазах началось…

– Ну прямо рождение звезды, – хохотнул иронично, а Воронов, молча шагающий рядом, широко улыбнулся.

– Идите-ка вы оба… – проворчала, отпуская его руку, а Миша тут же притянул к себе, обняв за талию и хмыкнув:

– Поздняк, Марь Санна. Хотя, смотря куда ты планировала меня послать… я, может, как раз туда и планирую…

– Короче, слушайте батьку, – перебил Матвей деловито. – Майер этот архитектор в хрен пойми каком поколении, но никто из его предков особыми талантами так и не блеснул. Когда война жахнула, посёлок, в котором он проживал, был полностью разрушен при бомбардировке. Выжил по чистой случайности, родни лишился, а вот землянку копать, как остальные, он не стал и под шумок перебрался подальше от границы, таким макаром у нас и оказался. Передовой счастливо избежал, блеснув знаниями и помогая при строительстве новых оружейных заводов, за годы войны научился не только выживать, но и подстраиваться под реалии. И тут вспоминаем показания Юницкого, которые, я надеюсь, вы оба прочитали, – посмотрел на нас свысока, но озорно.

– Выходит, – пробормотала я задумчиво, – свою тягу к новшествам он скрывал не просто так: жить хотелось и хотелось жить спокойно. Странно тогда, что он построил этот дом.

– Ещё и не на такое пойдёшь, чтобы женщину впечатлить, – хмыкнул Миша.

– Не знаю, как на счёт женщины, – продолжил Матвей, – но начальство он впечатлил. Библиотекарь услужливо подсунул мне ещё и газетную вырезку, в которой туманно намекают на то, что Майера в его домик отправили в ссылку.

– Вот и причина для затворничества, – вздохнула я разочарованно. – А про Губарёву тоже успел разузнать?

– А там нечего, – пожал плечами Матвей. – Работала всю жизнь учителем начальных классов в местной школе, она одна была на том берегу. Потом на пенсию вышла. Ничего примечательного.

– Кроме дорогущего забора, на зарплату деревенского учителя который не возвести… – протянула загадочно.

– Да понял я, понял, – засмеялся Матвей, качая головой. – Ищем клад.

– А может, не мы одни… – добавил Миша многозначительно.

***

– Мужики! Какие дела? – начал громко распинаться Матвей, подкатывая к дежурным, скучающим в машине прямо у дома. – Несанкционированное проникновение было?

– Ты ещё кто? – ворчит один, громко хлопая дверцей.

– Манюха, не спать! – шикает Воронов, сцепляя руки замком и приседая.

– Высоковат заборчик-то… – вздыхаю, задрав голову. – Может, удастся через калитку прошмыгнуть?

– Матюха потрепаться любит, но он не маг и волшебник. Лезь давай.

– Ты просто хочешь поиздеваться… – буркнула недовольно, но встала на его руки одной ногой, лицом к забору.

– Ага, над собой… – вздохнул, резко поднимаясь и между делом прикусывая мне ягодицу.

– Что за вольности?! – прошипела, успев отвесить ему слабую оплеуху.

– Ты б не дёргалась, Манюх, – хмыкнул, выталкивая меня выше.

Хватаюсь за край, немного разгрузив его, а он толкает ещё выше, помогая подтянуться и перегнуться через забор.

Пока я неловко задираю ногу, Миша забирается по заранее подготовленной палке, поднимает её за привязанную верёвку, выуженной из моего багажника, спускает вниз и спрыгивает сам, принимая меня в объятия с обратной стороны.

– Теперь самое сложное, – говорит тихо и кивает на кусты шиповника, стоящие сплошной стеной.

– Надо найти лазейку… – ныряю вниз, выскальзывая из его рук, и начинаю ползать на четвереньках, выискивая, где заканчивается один куст и начинается другой.

Пока нахожу, пока проползаю, Михаил Юрьевич руками раздвигает ветви и просто проходит, поджидая меня и вытирая руки о брюки.

– Поцарапался? – спрашиваю тихо.

– Крови нет, просто чешутся, – отвечает бойко.

– Ну-ну… – бормочу себе под нос, радуясь, что света от дома соседей недостаточно для того, чтобы поймать его на лжи.

Подходим к углу дома, Миша выныривает из-за него и делает знак Матвею.

– Не стрёмно вам тут всю ночь торчать? Статуи эти идиотские… вот, спрашивается, что в голове у человека было? Псих строил, сто процентов, нормальному подобное даже в голову не придёт. Один псих, всего один, а у нас с вами, друзья мои, один гемор. Вот где справедливость, скажите мне? И я вам отвечу – нет её ни хрена. Взять, хотя бы, баб… – продолжает Матвей отвлекать на себя внимание, а мы бегом приспускаемся к лазу и закрываем за собой люк на самом интересном месте.