Текст книги "Душа в обмен на душу (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Душа в обмен на душу
Татьяна Семакова

1

– Ты дура, – заявляю своему отражению в зеркале и оно согласно кивает.

Чёлка стоит дыбом, хотя довольно длинная и ей, вообще-то, вести себя так не положено по определению. Тушь осыпалась и осталась где-то на простынях, сегодняшней ночью изрядно измятых. Под глазами мешки от недосыпа, но это всё поправимо: косметичка с собой. А вот реальная проблема заключается лишь в парне, с которым я провела ночь, и который (за каким-то хреном) приготовил мне завтрак, да ещё и притащил его в постель.

В постель, из которой я хотела под шумок слинять, но в которой пришлось задержаться, потому что был он чертовски мил, не смотря на мой довольно плачевный внешний вид.

Вообще-то, я так не делаю. Не сплю с малознакомыми мужиками, не остаюсь у них на ночь и не ем в постели, но…

– Он был чертовски мил, а я чертовски зла, – вновь заговорила со своим отражением и кисло улыбнулась.

– Что?! – услышала крик из-за двери.

– Ничего! – крикнула в ответ.

Подумает теперь, что, помимо того, что я легкодоступная, ещё и полоумная. И будет дважды прав, по версии моей мамы. Благо, живёт она в другом городе и её мудрые слова я слышу не то что бы часто и только по телефону, исключив из уравнения уничижающий взгляд.

Смотрю на наручные часы, понимаю, что должна быть на объекте через час, лезу под душ. Из квартиры, в которой я оказалась, ехать всего ничего, минут пятнадцать от силы, я на машине, так что, привести себя в порядок я всё же успею.

Выхожу из ванной при полном параде и прокручиваю в голове пламенную речь, которую продумала, стоя под струями воды.

– Уходишь? – спрашивает Иван, выглядывая с кухни.

– Да… – мямлю, стоя в прихожей в одной туфле.

– Пока, – брякает негромко и скрывается с поля зрения.

Хм… это точно тот же парень? Может, его равнодушный брат-близнец? Как-то странно… Сорок минут назад он шептал мне на ухо с придыханием, практически умоляя задержаться, а сейчас даже не выходит проводить.

– Пока, – бормочу растерянно, обуваюсь, бросаю беглый взгляд на наручные часы и выхожу.

«Успеваю впритык» – так я думала, подъезжая.

Кое-как паркуюсь у самых ворот, отмечаю машину Воронова, выхожу и спешу к распахнутой настежь калитке, досадуя на то, что он приехал первым.

Замираю на дорожке в абсолютной растерянности, видя, как хозяин дома с чувством трясёт руку Михаила.

– Какого хрена… – бормочу себе под нос, едва шевеля губами.

Мужчины замечают меня, хозяин дома слегка хмурится и выглядит недовольным, а вот Михаил Юрьевич Воронов, напротив, сияет тульским самоваром.

– Доброе утро, – говорю громко, ещё на подходе, не дойдя пары шагов до ступенек.

– Здравствуйте, – отвечает хозяин дома. – И до свиданья.

Грубо, язвительно. С какой стати?

– Простите? – спрашиваю с лёгким недоумением.

– Прощаю, – слабо хмыкает и разворачивается к Михаилу, который даже не думает прятать широкую самодовольную улыбку. – Что ж, Михаил Юрьевич, до встречи.

Передаёт ему ключи, спускается по ступенькам и, обойдя меня по довольно приличному радиусу, словно я прокажённая, идёт к калитке.

Складываю руки замком под грудью и злобно цежу сквозь зубы:

– Какого чёрта?!

– Момент! – паясничает Воронов, подняв палец вверх.

Смотрит на удаляющегося мужчину, дожидается, когда тот скроется за воротами, подкидывает ключи и ловит их на лету, нахально ухмыляясь.

– Ты всё проспала, Манюха!

– Я приехала вовремя, – продолжаю шипеть, как змея. – Встреча назначена на десять! Какого чёрта ты припёрся раньше?!

– Я приехал в десять, как и клиент.

Он подпирает бедром колонну и прокручивает кольцо брелка с ключами на пальце, продолжая меня поддразнивать. А рожа ну до того паскудная, что я начинаю чуять подвох.

Смотрю на часы на руке, убеждаюсь, что они показывают начало одиннадцатого, лезу в сумочку, достаю мобильный и понимаю, как именно он меня развёл. Не в первый раз, но…

– Это низко даже для тебя, – говорю спокойно, в глаза его наглые смотрю.

А он лишь пожимает плечами, продолжая ухмыляться, подтверждая мои догадки.

«Козёл» – констатирую мысленно, разворачиваюсь на пятках и иду к своей машине.

Хочется разреветься, но я держусь. Сама виновата. Никто силком не тащил меня в постель мужчины, которого я видела в первый и, надеюсь теперь, последний раз в жизни.

Вчера вечером я, как это обычно бывает по пятницам, зависала в баре «Два-ноль», который задумывался владельцами как футбольный, но быстро превратился в пристанище сотрудников следственного комитета, расположенного на той же улице.

Зависала не просто так, а с пользой для дела – поддерживала контакты в комитете. Для риелтора, специализирующегося на продаже объектов недвижимости, в которых были совершены тяжкие преступления, связи в полиции – главный источник информации.

К сожалению, Воронов отирался там же и по тем же причинам. Мой конкурент номер один в городе, хотя, если выражаться точнее, я – его, ибо перешла на эту специфику только четыре года назад, когда он уже был настоящей акулой.

– Ну что, Манюха, готова к завтрашнему рандеву? – хмыкнул, подсаживаясь на барный стул по-соседству. – Мужик серьёзный, женатый, просто показать коленки не прокатит.

Тут стоит пояснить, что было между нами некое соглашение – на особо значимые (читай – дорогостоящие) объекты мы выезжали вместе, давая возможность клиенту самому сделать выбор.

Честно? Да как же!

На первом же объекте он опозорил меня, ненавязчиво ввернув вопрос о судьбе здания, и с ответом я катастрофически облажалась. К сожалению, хозяин квартиры в историческом центре города был смотрителем краеведческого музея и мои невнятные мычания для него были сродни звуку пенопласта, ненавязчиво скользящего по влажному стеклу.

И началась подпольная война.

– До чего ж ты мерзкий тип, – морщусь с неприкрытым отвращением.

– Неправда, я красавчик, – ухмыляется самодовольно и опрокидывает рюмку водки, запивая пивом.

– И алкоголик, – улыбаюсь одними губами, продолжая смотреть с презрением.

Он играет бровями, не потрудившись вытереть пивные усишки, а я поджимаю губы, чтобы не заржать.

Придурок, конечно, но выглядело это забавно.

– Слух, Манюх, – продолжает серьёзно, сев вполоборота, поставив локоть на стойку и подперев голову рукой, – а чё ты такая напряжённая? Ляхи стиснула, как будто забыла вибратор извлечь перед выходом.

Я и вправду была напряжена, но причиной делиться не собиралась. Слишком личное.

Впрочем, как выяснилось секундой позже, он о ней прекрасно знал.

– Ты из-за того, что твой бывший стал папочкой?

– Я говорила, что ты мерзкий?

– Столько раз, что я перестал обращать внимание, – отмахнулся беспечно. – Ну, так что?

– Вот какое тебе дело, а? – вздохнула с состраданием. – Такое ощущение, что ты сюда не работать приходишь, а меня донимать.

– Это ты сюда приходишь работать, – хохотнул, кивком указав на мой бокал с пивом, который я цежу уже третий час, а из него всё не убывает, – а я отдыхаю, с народом общаюсь. Хотя, кому я объясняю? Ты не знаешь ни что такое отдых, ни что такое общение в неформальной обстановке.

– Да-да, – слабо махнула на него рукой и сделала большой глоток.

Больше, чем планировала, проглотив его комом и начав кашлять.

– Вот именно об этом я и говорил, – хохотнул, разворачиваясь на стуле и садясь лицом к залу. – Хочешь, помогу? Свои услуги на предлагаю, ты из тех, кого утром не выставишь без обещания жениться, но могу порекомендовать пару…

– Не трудись, – невежливо перебиваю его поток красноречия.

– Пару мужиков, которые с радостью с тобой переспят из желания мелко подгадить твоему бывшему, – завершает свою гнусную тираду. – Большим человеком стал, начальник… подумать только, когда вы развелись? Три года назад? Всего три года, а он уже женился во второй раз, получил повышение, да ещё и стал отцом! Как жизнь у человека поменялась! А всего-то стоило от тебя избавиться…

– Пошёл ты… – бормочу, сползая с высокого стула со стаканом в руке.

– На что ты обиделась? – спрашивает удивлённо. – На факты?

Желание окатить его пивом было таким острым, что я поспешила развернуться, чтобы уйти, но… поспешила. Влетела в незнакомого мужчину, и на его светлой рубашке расползлось довольно приличное мокрое пятно отвратительного жёлтого оттенка.

– Простите… – пробормотала, задрав голову и посмотрев с отчаянием.

– С Вас два пива, – выдал облитый, не моргнув и глазом.

Я тут же развернулась обратно к стойке, он подошёл и встал рядом, между мной и Вороновым, слегка потеснив его плечом, а когда на стойку поставили оба бокала, сам за них и расплатился. И один тут же придвинул мне, сопроводив жест широкой улыбкой.

– Самый дешёвый подкат, что я видел, – прыснул Воронов, но мужчина и бровью не повёл, продолжая сверлить меня взглядом.

В общем, я была зла, расстроена, а он чертовски обаятелен и ни на что не намекал.

И жил в том же доме, где располагался бар.

И никто, кроме него, не мог перевести мои часы на час назад.

– Сама виновата! – повторила громко уже в машине, хоть менее обидно от этого не стало.

Повелась на такой банальный развод… один унизил, второй пожалел. Впрочем, что касалось бывшего мужа, Воронов был прав: он лишь перечислил факты.

Я вышла замуж в двадцать четыре и была счастлива до неприличия. Муж души во мне не чаял, я горячо любила его, мы мечтали о большой семье и спорили лишь о том, сколько у нас будет детей. Муж настаивал на троих, блаженно прикрывал глаза, воображая, что справится одним махом, но не справилась я.

Два года попыток (пыток), пять выкидышей на раннем сроке, бесконечные больницы, обследования и врачи, твердящие все, как один – здорова. Фразы «мы справимся», «в следующий раз всё получится», «главное не отчаиваться и мыслить позитивно» звучали всё реже, пока я не забеременела в шестой раз, ставший фатальным.

Обильная кровопотеря, два месяца реабилитации и обследований в частной клинике, и настоятельная рекомендация лечащего врача больше никогда не беременеть, если не хочу отправиться на тот свет, с которого меня буквально вытащили. Завалили терминами, задавили доводами, что-то там про генетическую мутацию, синдром, названный в честь умного дяди, я даже толком не слушала, уяснив лишь суть – выносить не получится.

Конечно, сразу мы не развелись. Вместе пережили самый тяжёлый период, вместе прошли через осознание, поддерживали и подбадривали друг друга, муж сделал всё, чтобы я не чувствовала себя неполноценной, мы обсуждали возможность взять приёмного ребёнка, всерьёз обсуждали, готовились, но… дальше разговоров дело не зашло: наш брак трещал по швам.

Лишённые общей мечты, фундамента наших отношений, появились первые бытовые склоки. Я с головой погрузилась в работу, чтобы хоть чем-то занять мозг и руки, Андрей поступил так же, а через год мы вдруг оба осознали, что стали практически чужими. Нет больше долгих разговоров в постели после секса, нет разговоров за завтраком, да и самих совместных завтраков не осталось. В бесконечных попытках отвлечься, в этой гонке с собственным сознанием, мы отдалились только друг от друга, перестав быть единым целым, перестав быть семьёй, перестав чувствовать себя семьёй.

Один честный разговор за бутылкой коньяка и заявление на следующий же день.

Совместную квартиру мы продали, я переехала в роскошную студию с прекрасным современным ремонтом, где в постели убили мужа с женой, заменив лишь эту самую постель на новую, а Андрюша выбрал себе трёшку в тихом дворе неподалёку от участка, в котором работал следователем. Там всего-навсего изъяли три килограмма героина, которые хозяин охранял, отстреливаясь.

В общем, разошлись с миром, согласием и чувством, что отбыли наказание в колонии строгого режима, умудрившись не рассориться в пух и прах.

И в ту пятницу я действительно была напряжена, когда увидела Андрея в баре, на столько счастливого, что противно засосало под ложечкой. Поздравила (искренне, правда!), вручила подарок, расцеловала по щекам и села за бар, спиной к обмывающей пяточки компании, всем своим видом показывая бывшему мужу, что факт его долгожданного отцовства меня ничуть не трогает, что я пережила это, что я справилась. Для него старалась, не для себя. Просто чтобы не омрачать его праздник чувством вины передо мной.

От воспоминаний вчерашнего вечера, от которых, как мне казалось, я смогла избавиться ночью, накрыло с головой.

Завела мотор, проехала дальше по улице, свернула, остановилась и разревелась себе в ладони, как маленькая девочка, у которой грубой силой отобрали любимую куклу.

Ох… вот это накрыло.

Поднимаю голову, вытираю слёзы и сижу истуканом в расслабленной позе. Смотрю прямо перед собой, но как будто ничего не вижу.

Три года не плакала, держалась стойким оловянным солдатиком, но, видимо, зря. Полегчало.

Секунд на двадцать, пока не постучали в окно с водительской стороны, от чего я буквально подпрыгнула на сиденье, получив такую дозу адреналина, что, когда увидела у машины Воронова, заорала дурниной:

– Придурок!

Но этого показалось мало, я резко распахнула дверцу, задев его, и повторила с чувством:

– Придурок!

– Да я и в первый раз услышал… – ответил спокойно.

Подошёл, упёрся руками в раму и склонился на мной, слегка нахмурившись.

– Чёт, Манюх, я немного перегнул.

– Да при чём тут ты?! – взвилась, пихая его одной рукой, чтобы отошёл.

Убирает руки, но, пока я тянусь к двери, блокированная ремнями, пока закрываю её, он обходит машину и плюхается на сиденье рядом.

Ухмыляюсь краешком губ и трогаюсь с места.

– А чего тогда? – спрашивает таким тоном, как будто ему не плевать.

– Да вот так прям взяла и рассказала, – я презрительно фыркаю и проезжаю мимо его машины.

– А чё такого? Мы ж друзья, поделись.

Притормаживаю, чтобы развернуться. Чтобы он увидел, какую бурю негодования вызвало его замечание.

– Да лан, не прикидывайся, будто это не так.

Его хитрющие зелёные глаза сверкают озорным блеском. Вот почему природа так жестока? Почему всё самое лучшее непременно достаётся настоящим мерзавцам?

– И ведь повернулся же язык… – выдыхаю удручённо и плавно трогаюсь с места.

– О, ты разбиваешь мне сердце! – стонет громко и театрально.

Краем глаза вижу, как он прикладывает руку к груди, с той стороны, где сердца нет. Прячу улыбку и рулю дальше.

– Ну вот сколько мы уже вместе? Четыре года? Пять? – продолжает вести беседу с самим собой. – Точно пять.

– Четыре, – поправляю машинально.

– Вот видишь, ты считаешь, – вырывается из него самодовольный смешок. – Хотя я говорю – пять. Но не суть, я вот к чему…

– Ого, есть какая-то мысль? – ахаю, бросая на него беглый взгляд.

– Разумеется! – гаркает с возмущением. – Что за дурацкая привычка перебивать?

– Да я тебя вообще слушать не хочу…

– Эт понятно, – отмахивается невозмутимо, – так всегда было. Обидно, конечно, но я привык.

– Не стоит терпеть все эти лишения, подумай о себе… ты молод, ещё столько всего можешь успеть…

– Ты сбиваешь меня с мысли, женщина! Уймись уже, как трещотка, ей-Богу. Так вот, о дружбе. О истинной дружбе идёт сейчас разговор, проверенной временем!

– Напыщенный ты говнюк, Воронов, – вздыхаю и останавливаюсь на обочине трассы, на которую только выехала, успев проехать лишь пару километров. – Иди, погуляй, подумай над своим поведением.

– Да, мам… – бормочет, понуро опуская голову и выходя, всем своим видом демонстрируя смирение.

Смотрю в зеркало заднего вида, на то, как он уныло плетётся в обратном направлении, поднимает руку и слабо машет мне, продолжая идти.

Не выдерживаю и улыбаюсь. Пёхать ему до своей тачки три с половиной километра, но наказать он себя дал безропотно. Надеюсь, натрёт хотя бы пятку в своих начинённых до блеска ботинках, с этого прохвоста всё как с гуся вода.

Пристраиваюсь в поток, разгоняюсь, но начинает трезвонить мобильный. Номер незнаком, что при моей работе скорее норма, так что я вставляю гарнитуру в одно ухо и отвечаю на вызов.

– Мария Санна, у меня для тебя подарок! – громогласно заявляет коллега и верный товарищ моего бывшего мужа, Сергей. – В счёт грядущего праздничка.

Морщусь. В следующую пятницу мне стукнет тридцать.

– Да разве ж это праздник… – вздыхаю, пристраиваясь в правом ряду за фурой.

– Если б Андрюха через проход от меня не сидел и не сверлил меня взглядом, я б тебе сразу предложил выйти за меня.

«Если б ты знал причину, по которой мы развелись – нет».

– Новый номер? – тут же перевожу тему.

– А, да, запиши, – опомнился Сергей. – Так вот, подарок. Тебе понравится, обещаю. Готова?

– Не томи, – хмыкаю, но он всё равно выдерживает паузу, прежде чем огорошить:

– Дом с привидениями!

– М-м-м… – мычу невнятно, пытаясь не заржать, но он не выдерживает первым и раздаётся короткий смешок.

– Да трындец. Короче, там сначала старушка окочурилась, никакого криминала, ей под сотню уже было.

– Восемьдесят два! – слышу голос бывшего мужа за кадром и слабо улыбаюсь, понимая, от кого на самом деле подарок.

– Я так и сказал, – ворчит Сергей и продолжает бодрым голосом: – Так вот, сначала она, домик отошёл внучку, тот сразу его загнал, подозреваю, за кругленькую сумму. Сам дом не вот тебе прям вау, ремонт требовался, но земелька под ним – чистое золото. Думаю, тебе хорошо знакома деревня Сочино?

– Да ты меня прямо балуешь! – воскликнула с чувством.

Деревня эта славилась тем, что находилась на пригорке, прямо у реки. И через эту самую реку отлично просматривался исторический центр нашего славного городка. Когда лет десять назад построили мост всего в паре километров от Сочино (добротный, по три полосы в каждую сторону и, что особенно забавно, на средства из городского бюджета, как будто объездной и старого моста было недостаточно), ценник за сотку земли взлетел до небес. И для риелторов, работающий за процент от сделки, это не просто выгодно, а чертовски выгодно. Ну и репутация, разумеется: поучаствовать в сделке на дом в этой деревеньке – настоящая удача.

– Я такой, – хмыкнул довольно, – щедрый. А ещё нежный и заботливый. И чувственный. И сейчас получу по кумполу, если не завалю, о чём свидетельствует свирепый взгляд одного моего коллеги. Ну, ты знаешь, белобрысый такой, Андрюшкой звать.

– Серёж, не буди зверя, – смеюсь тихо и с некоторым сожалением вижу, как удобная фура сворачивает к складам.

– Не буди… эта сволочь не спал уже неделю! Буквально, если ты понимаешь, о чём я. От того и злой, как чёрт.

«Понимаю, Серёж… – хмыкнула про себя тоскливо, – ох уж это отцовство».

– Так, ты запарил! – слышу гневный рык Андрея. – Дай сюда! – шорох в гарнитуре и его слегка заискивающий голос, ненавязчиво подталкивающий меня к краю пропасти: – Привет, Мань.

– Привет, – отвечаю, натягивая улыбку, чтобы изменился тембр голоса.

– Пока ты не состарилась, а это, кстати, вот-вот случится, – вворачивает шуточку, от которой холодеют пальцы на руле, – обрисую картину. Внук продал дом едва вступил в наследство. Новые хозяева затеяли ремонт, под ключ, но первая бригада сбежала на следующий же день, прихватив всё, что не было прибито к полу, а вторая погорела. Старый ватный матрас, сигарета, куча стройматериала на первом этаже, бухие в дрова, никто даже не чухнулся. Трое рабочих, бригадир и две девушки. Я тогда сам выезжал, поэтому точно знаю – никакого криминала. Владельцы сочли это недобрым знаком, наняли риелтора. Угадай, кого? – я думала, что угадала, хмыкнув, а он продолжил: – А вот и нет. Елисеева. В общем, домик перешёл новому владельцу, тот с ремонтом справился, но жить там не стал, вновь перепродав. Угадай, через кого?

– Андрюш, я поняла…

– И снова мимо, – крякнул и добавил: – На этот раз трудился Воронов.

Бывший примолк, послышались гулкие шаги по коридору и сопение в трубку.

Покрепче сжимаю руль, готовясь к «тому самому» вопросу.

– Ты как вообще? – спрашивает приглушённо.

– Мечтаю дослушать до той части, когда речь пойдёт о привидениях, – отвечаю со смешком.

– В общем, продал, – продолжает деловито, – следующие владельцы пять раз вызывали наряд за полгода, и это только те случаи, когда не поленились протокол составить. Жалобы на подозрительный шум, всё им мерещилось, что в дом кто-то пытается проникнуть. Пока однажды молодая жена не упала на лестнице, да так неудачно, что сломала шею, а её муж, которому, кстати, было под шестьдесят или типа того, не скончался от сердечного приступа, обнаружив её утром. Полиции они про призраков не втирали, их бы просто высмеяли, но соседям байки травили. Ну и пополз слушок.

– Может, ей помог кто? – спросила с сомнением.

– Может, но дом стоял на сигнализации, по идее, никто войти просто так не мог, она не срабатывала. Плюс, заключение патолога. Хотя, кандидат был отменный – сын мужика от первого брака, ему на тот момент было тридцать шесть.

– И он продал?

– Не поверишь, но нет. Он туда въехал. Через четыре месяца за каким-то лешим полез на крышу и благополучно оттуда рухнул. Ну, как сказать, благополучно… короче, труп.

– И кому домик достался? – хотела свести глаза у переносицы, но вовремя опомнилась: за рулём же.

– Его внебрачному ребёнку, с которым он даже знаться не хотел. Отцовство подтверждали, маман его оказалась с зубками, наняла свору адвокатов. И вот она уже продала.

– Ну, так если с зубками… могла и подсобить.

– Заставить спрыгнуть с крыши? – хмыкнул иронично. – Не придумывай, – и добавил невесело: – К тому же, это ещё не всё. Последующих владельцев тоже призрак посетил, как написано в показаниях интеллигентного мужчины в некогда здравом уме и твёрдой памяти, начавшего заикаться после того, как обнаружил жену в ванной. Уснула и захлебнулась.

– Господи… – пробормотала, заплутав в количестве владельцев и смертей, но одновременно с этим ликуя и предвкушая, какое количество бумаг и работы меня ждёт.

Полное погружение! То, что нужно сейчас!

– Мужчина этот поехал кукухой и сейчас проходит лечение. Признан недееспособным, а продаёт их дочь. Я рекомендовал ей тебя. Встреча на месте через два часа. Сюрприз.

– А знаешь ты её…

– Двоюродная сестра Лизы, – замешкался, но выдавил из себя ответ. – Мы, собственно, и познакомились через всю эту канитель.

– Дом не продавался последние три года? – переспросила с удивлением.

– Пока следствие по мёртвой женщине, пока психушка, признание недееспособности, да и ждали, может, слухи поутихнут, но там… деревня кипит. Психи начали захаживать, с приблудами разными, приведения ищут. Короче, надо продавать.

– Скинь номер, – ответила, слабо улыбаясь.

Это не подарок, это больше похоже на то, что я им одолжение делаю… Впрочем, могли бы нанять того же Воронова.

– И спасибо, это действительно хорошая возможность для меня, – говорю с благодарностью и теплотой.

– Ага! – обрадовался Андрей. – Супер, то есть, тебе тоже спасибо, ты ж понимаешь, дело деликатное…

«Семейное» – буркнула мысленно.

– Ну, пока! Сейчас пришлю контакты и номер дома.

Прощаюсь и пытаюсь принять расслабленную позу, откидываясь на сиденье, но вновь звонит мобильный.

Вижу на экране «Придурок» и с неохотой отвечаю.

– Я прямо за тобой, – зловеще хрипит в телефон.

Бросаю взгляд в зеркало и хмыкаю:

– А ты шустрик! Бегом бежал?

– Манюх, это ты еле плетёшься. Сорок? Серьёзно?

– Ножки не стёр? – игнорирую его, вообще-то, довольно адекватное замечание.

– Мизинчик намял, теперь бо-бо, – отвечает капризно. – Пожалеешь?

– С радостью! Кстати, есть садовые ножницы?

– Какая ты кровожадная, Манюха, – выдаёт удручённо, – и совершенно никакого сострадания к ближнему.

– Ближе к делу, – отвечаю певуче.

– Да ты поняла уже, – хмыкает в своей обычной манере и спрашивает весело: – Кто первый?

Отключаюсь, вытаскиваю наушник и отшвыриваю его в сторону, как будто он может помешать аэродинамике автомобиля.

Поудобнее перехватываю руль и начинаю ускоряться с ухмылкой на лице.