Текст книги "Сын болотной ведьмы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

3

Лето подходило к концу, стало заметно прохладнее. Ветер нагонял с моря затяжные дожди. В южных землях Эскары даже зимой было не намного холоднее, чем на севере летом. По словам Мии, снег в окрестностях Оддена лежал до самого конца весны, а новый выпадал уже в середине осени, превращая и без того раскисшие дороги в непроезжее месиво. Поэтому через пять, самое большее шесть недель нам предстояло отправиться в путь, чтобы попасть в Неллис раньше первого снегопада.

Дни бежали один за другим, похожие, как горошины в стручке. Не происходило ровным счетом ничего. Только когда Гергис заходил за мной сразу после завтрака, чтобы вместе отправиться в церковь, я понимала: прошла еще одна неделя. Пожалуй, самым выдающимся событием стала простуда Мариллы, но и та продержалась всего три дня.

После очередного дождя, который не прекращался почти неделю, неожиданно потеплело. Установилась ясная безветренная погода – наверно, в последний раз перед осенними холодами. Я вышла в сад, села на скамейку, и Рейна дала мне в руки Мариллу. Девочка довольно ворковала, гладила меня ладонью по щеке и даже, кажется, пыталась смеяться.

– Вы ей нравитесь, госпожа, – в голосе кормилицы проскользнули ревнивые нотки. Как, впрочем, и всегда, когда она рассказывала, хорошо ли малышка спала или в какое платьице одета.

В этот момент я почувствовала, что Гергис стоит недалеко от скамейки, глядя на меня. Теперь мне не составляло труда узнать его по запаху: пряному – свежего пота, горьковато-терпкому – дубовой коры, отваром которой ему ополаскивали волосы.

– Вы позволите, дорогая? – он сел рядом со мной и взял у меня Мариллу. Та загугукала не менее радостно. – Я обычно прихожу к ней после вас. Ей очень нравится хватать меня за нос. Кстати, вам не кажется странным, Лери, что нашей дочери уже третий месяц, а мы впервые сидим вот так вот, втроем?

– Не знаю, – я пожала плечами. – Может быть.

Я нашла на ощупь маленькие пальчики, коснувшись при этом руки Гергиса. И это придало мне храбрости.

– Как-то я спросила, почему вы выбрали меня в жены. И вы ответили: я смотрела на вас с обожанием. Что же произошло потом? Я ничего не помню, но, видимо, это было что-то серьезное, если мне бессознательно хочется быть от вас подальше. Возможно, к счастью, что не помню.

Гергис долго молчал, потом все же ответил – спокойно, но мне показалось, что спокойствие это было напускным:

– Я был уверен, что вы моя –  и никуда не денетесь. И вел себя с вами… не лучшим образом. Слишком грубо. Пренебрегал вами. Обижал. Мне очень жаль… Когда я… когда вас принесли в замок той ночью, я думал, что потерял вас. Потом страшно злился. На вас. И на себя. Но, может быть, то, что вы лишились памяти, – это возможность начать все сначала?

– Не думаю, Гергис, – мы сидели так, что лучи солнца падали справа от него, и, повернувшись в ту сторону, я видела бледное мутное пятно. – Далеко не все потерянное можно вернуть. Есть то, что глубже памяти.

– Ну что ж… – он посадил Мариллу ко мне на колени и поднялся. – Даже если и так, вы все равно моя жена. И останетесь ею до самой смерти. Вашей. Или моей.

Уткнувшись подбородком в мягкие пушистые волосики дочери, я слушала, как поскрипывает под ногами Гергиса крупный песок дорожки, пока шаги не стихли за поворотом.

Я останусь его женой до самой смерти… Это прозвучало так, словно меня заточили в тюрьму, выход из которой только один. На кладбище.

После той ночи он больше ко мне не приходил. Точнее, заглядывал, когда я завтракала, чтобы пожелать доброго утра. Каждый вечер после ужина провожал до комнаты, придерживая под локоть, целовал в щеку с пожеланием спокойной ночи и уходил. За столом мы разговаривали о чем-то малозначащем, он был предельно вежлив и внимателен, но танцевать больше не приглашал. И ни разу больше не обратился ко мне на ты, даже когда мы были одни.

Выходит, я не ошиблась. После свадьбы Гергис действительно вел себя со мной так, что моя влюбленность не смогла стать любовью. Ушла, сменившись отвращением. Как знать, может, той ночью я вовсе не отправилась на свидание, а сбежала, доведенная до отчаяния, куда глаза глядят. Одна, беременная!

Гергис уверял, будто испугался, что потерял меня. И решил, что все еще можно исправить. Я не верила этому. Не верила, что он вдруг изменился. Скорее, вел свою хитрую игру. Рассчитывая на то, что я все забыла, пытался снова подчинить себе. Но не учел того, что помнить можно по-разному. Не только события, но и чувства.

– Госпожа, девочке пора кушать и спать, – подошла ко мне Рейна.

– Да, конечно, идите, – рассеянно кивнула я, позволив ей забрать Мариллу.

Скрип песка под колесиками коляски и ногами кормилицы стих, я осталась одна. Хотелось погреться на солнце без постоянного надзора Мии. Хотя я не была уверена, что ее нет где-то на расстоянии, откуда можно наблюдать за мной.

Скоро мы вернемся в столицу, и, возможно, там мне удастся узнать больше о своей жизни. О той Эллерии, которой я была раньше, до звездного дождя. Там мои родители, подруги. И наверняка тот мужчина, в которого я влюблена… была влюблена. Кто знает, как все обернется.

Совсем рядом я уловила движение. Едва слышный шорох.

– Мия? – повернувшись в том направлении, позвала я.

– Тише, госпожа Лери, – ответил тихий шепот.

– Кто здесь?

Голос был женский, незнакомый. «Госпожа Лери»? Никто в замке не осмелился бы назвать меня так.

– Это я, Ирита. Простите, я не могла прийти раньше. Принц распорядился не пускать меня в замок. Но вчера Альгису, моему брату, пришел черед выйти в стражу, и он провел через дальнюю калитку.

– Если тебя увидит Мия… – я обрадовалась, но одновременно испугалась. И за нее, и за себя.

– Не увидит, госпожа. Ее здесь нет. А если появится, я замечу ее первая. А вот меня за кустом с дорожки не разглядеть.

– Ирита, – я стиснула руки так, что пальцам стало больно, – мне столько нужно у тебя узнать. Ведь я не помню ничего, что было до звездного дождя. Как я оказалась в лесу – одна, ночью?

– Кэрриган ждал вас на опушке, как обычно. До этого я сопровождала вас, но принц, похоже, начал что-то подозревать. Поэтому вы приказали, чтобы я осталась в вашей комнате. На тот случай, если он заглянет. Сказать, что вы в отхожем месте.

– Кэрриган?

Я вслушивалась в то, как звучит это имя, в свои ощущения. В те самые, из темной глубины, из запертого подвала. И они оказались более чем странными. Волнение – да, но, похоже, не любовное томление. А еще тревога.

– Сын болотной ведьмы. Вы познакомились с ним, когда пришли за отворотным зельем для принца.

– За отворотным зельем?! – я сжала виски руками. – И она мне его дала? Ведьма?

– Нет. Сказала, что оно сделает вас непривлекательной для всех мужчин. Навсегда. Предложила яду, но вы не осмелились. И правильно. Потому что вас заподозрили бы первой.

– Скажи, Ирита, у нас с этим Кэрриганом была… любовная связь?

Почему-то вдруг очень захотелось, чтобы она опровергла это. Чтобы ничего не было. Уж больно неприглядным показалась то, что я тайком убегала ночью к любовнику, а служанка врала моему мужу, будто я в уборной.

– Да, госпожа, была.

– А… мой ребенок?

– Нет, – уверенно возразила Ирита, – это ребенок принца. Вы вернулись из столицы беременной.

– И как Кэрриган это воспринял?

– Не думаю, что сильно обрадовался. Но ведь вы же замужем, госпожа. А с замужними женщинами такое случается.

– Послушай, ты наверняка знаешь, почему принц стал мне противен? Он сказал, что я была влюблена в него. Что произошло?

– Госпожа, – замялась она, – у меня слишком мало времени, могут увидеть. Ну хорошо… Принц был с вами слишком груб, и в постели тоже. Но вы терпели, пока не застали его с кем-то из прислуги. Он заявил, что ему самому решать, с кем спать. И что вы ему не указ. Он ведь и до свадьбы не пропускал ни одной красивой девушки в замке и в деревне. Поэтому вам не стоит винить себя за то, что… ну, вы понимаете. Но я пришла сказать, что Кэрриган ждет вас. Он был в деревне и зашел ко мне.

– Ждет? – меня начал бить озноб. – Но я же… За мной следят, Ирита. За каждым шагом. К тому же я слепая. Могу ходить с тростью по замку и по саду, да и то не слишком уверенно.

– Послушайте меня. За этим Кэрриган и приходил ко мне. Его мать может излечить вас от слепоты. Но это надо сделать сейчас, пока вы не уехали в столицу. Потом будет поздно. К ведьме не ходят с провожатым. То есть кто-то может привести вас к ней и остаться снаружи у дома. Там вы и встретитесь.

– Но… она правда может? Или это всего лишь предлог?

– Откуда мне знать? – в голосе Ириты звучало нетерпение: она сказала, что собиралась, и, похоже, хотела поскорее уйти. – Я передала вам слова Кэрригана.

– Постой. Скажи только, как он выглядит?

– Высокий, темноволосый, темноглазый. Похож на принца, они же… Кто-то идет, госпожа, прощайте.

По дорожке действительно трудно было подобраться незамеченным: песок предательски скрипел и хрустел под подошвами.

– Госпожа, – я узнала гнусавый голос Мии, – вас ждет обед.

Ощупывая пространство перед собой тростью, я прошла через сад, поднялась по высоким ступеням парадного входа, добралась до своей комнаты: для этого приходилось отсчитывать двери в коридоре на ощупь. Сидя за столом, я обдумывала все услышанное сначала от Гергиса, потом от Ириты.

Загадки, что именно оттолкнуло меня от мужа и направило в объятия другого мужчины, больше не было. Слова служанки не слишком удивили. Пожалуй, что-то подобное я и предполагала. Но вот остальное…

Кэрриган. Сын болотной ведьмы. Мой возлюбленный. Тот, кого я не помнила и о ком мои тайные глубины отзывались тревожно.

Несмотря на убеждения Ириты в том, что не стоит винить себя за измену, совесть глухо постанывала. Как знать, вдруг она не давала мне покоя и раньше? Одна моя половина хотела встречи с ним, другая противилась. Возможно, вторая перевесила бы, но что, если болотная ведьма действительно может вернуть мне зрение?

Даже если это и правда, как я могу попасть к ней? Тайком точно не получится. Попросить принца, чтобы меня отвезли на болото? Но откуда я могла узнать о том, что ведьма может помочь? Внезапно вспомнила? От кого-то услышала? Но от кого?

А почему бы и нет? Тут моя слепота как раз могла сослужить добрую службу.

Вечером во время ужина я повернулась к принцу.

– Гергис, сегодня я сидела в саду и услышала разговор. Не знаю, кто это был, но они говорили о болотной ведьме. Вы знаете о ней?

– Слышал, – коротко ответил он. – И что же?

– Говорили, она может вылечить даже те недуги, которые не под силу обычным лекарям. Что, если она способна вернуть мне пусть не память, но хотя бы зрение?

Он долго молчал, потом, усмехнувшись, ответил:

– Даже если не сможет, вряд ли от этого станет хуже. Хорошо, дорогая. Я сам отвезу вас к ней.

4

Я замерла, не зная, что ответить. Потом спохватилась и выжала из себя:

– Хорошо, Гергис, спасибо.

Ирита сказала, он, кажется, начал что-то подозревать. Если так, то вполне может догадываться и о том, с кем я встречалась. Или даже знать. Мало ли кто-то увидел нас с Кэрриганом и донес. Что, если сейчас я выдала себя с головой и предоставила принцу возможность поймать нас с поличным?

И все же я решила рискнуть. Хотя бы только ради того, чтобы вернуть себе зрение.

– Поедем завтра же, дорогая.

– Вы знаете, где она живет?

– Где может жить болотная ведьма? – насмешливо ответил Гергис. – Разумеется, на болоте. Нет, Лери, я не знаю. Но, полагаю, кто-нибудь из деревни нас проводит.

Ночью я никак не могла уснуть, думая о предстоящей встрече. И о том, чем она может обернуться. Даже если ведьма не позволит принцу войти, что помешает ему ворваться в дом силой, в тот момент, когда я буду разговаривать с ее сыном. Значит, нужно предупредить Кэрригана, что подобное возможно. Чтобы Гергис не смог нас в чем-либо обвинить.

Утром, после завтрака, Мия проводила меня к воротам. Конечно, я могла дойти и сама, но это заняло бы намного больше времени.

– Ты что-нибудь о ней знаешь? – спросила я по пути. – О болотной ведьме?

– Слухи ходят разные, – не сразу ответила она. – Деревенские бегают к ней… по всяким темным делам. Не от светлых сил ее дар.

Интересно, а знает ли она, что я тоже ходила к ведьме? И точно не по светлому делу. Отворотное зелье… Видимо, надеялась, что принц охладеет ко мне и не будет больше навещать в спальне. Но ведь если б я не смогла родить ему наследника, он наверняка развелся бы со мной. Видимо, мое отвращение к нему было настолько сильным, что я предпочла бы позор разведенной жены. А ведь тогда я еще не испытывала никаких чувств к другому мужчине.

– Осторожнее, госпожа, – помогая сесть в карету, Мия придержала меня за локоть. И шепнула на ухо: – Простите за дерзость, но вы затеяли опасное дело. Я знаю, вы считаете, принц приставил меня к вам, чтобы следить и докладывать о каждом вашем шаге. Это правда. Но вы всегда были добры ко мне, и я не хотела бы отплатить вам злом. Не знаю, чей разговор вы слышали, но эти люди наверняка не обсуждали то, что ведьма дорого берет за свою помощь. Не деньгами. Она может потребовать от вас такого, что лучше было бы остаться навсегда слепой.

От ее слов повеяло ледяным холодом. Интересно, знал ли об этом принц, соглашаясь на мою просьбу?

– Спасибо, Мия, – я нашла ее руку и сжала пальцы. – Спасибо, что предупредила. Но ведь я могу и отказаться, если она потребует чего-то… неприемлемого, разве нет?

– Не знаю, госпожа, – вздохнула она. – Хорошо, если так.

Дверца кареты закрылась, возничий щелкнул кнутом, и лошади тронулись. Гергис ехал впереди верхом: топот копыт его коня вплетался в поступь двойки сложным ритмом. Вместе с плавным покачиванием это навевало дремоту, особенно после бессонной ночи. В голову лезли мрачные мысли, и я пыталась отгонять их, думая о чем-то приятном. О Марилле, например. О том, что, возможно, скоро я смогу ее увидеть. Даже если придется дорого заплатить за это.

Вскоре карета выбралась на мощеную булыжником дорогу, и трясти начало уже основательно. Нетрудно было догадаться, что подъезжаем к деревне. Остановка там получилась продолжительной: видимо, проводника Гергису удалось найти не сразу. Когда мы поехали дальше, мелодия конского шага стала более замысловатой – добавился еще один музыкант.

Сколько прошло времени в пути – час или два? Когда ничего не происходит, определить это довольно сложно. Хотелось выйти, размять затекшие ноги. Словно в ответ на эти мысли карета остановилась, дверца со скрипом распахнулась, Гергис нашел мою руку.

– Выходите, Лери. Дальше пешком. А ты, – это наверняка адресовалось проводнику, – останешься здесь стеречь карету и лошадей.

– Да, господин, – пришепетывая, ответил мужской голос. – Никуда не сворачивайте с тропы, вокруг топи.

Мы шли молча. Гергис крепко сжимал мои пальцы, время от времени подсказывая: левее, правее. Под ногами хлюпало, тонкие башмаки скоро промокли. Да и вообще, несмотря на теплый плащ, было холодно и промозгло. Пахло мхом и гниющей травой.

– Стой! – внезапно приказал Гергис. – Дальше так идти нельзя, тропа слишком узкая. Пойдешь за мной следом. Держись крепко.

Я не сразу сообразила, что он снова обратился ко мне на ты, как в ту ночь, когда пришел ко мне в спальню. Интересно, что это должно было означать? Вцепившись в его руку, я шла за ним, попадая в следы, остающиеся на раскисшей тропе.

– Скажи… – я сама не ожидала от себя такой смелости. – Почему ты согласился?

Рука Гергиса дрогнула.

– Согласился на что? – уточнил он тем же преувеличенно спокойным тоном, как и вчера в саду.

– Чтобы я пошла к ведьме. Да еще решил сам сопровождать меня.

– Ты задаешь слишком много вопросов, Лери. Если я отвечу, что хотел бы помочь тебе, ты удовлетворишься? Или не поверишь?

– Не знаю, – я поскользнулась и наверняка упала бы, если бы Гергис, молниеносно обернувшись, не подхватил меня.

– Ничего другого, дорогая, не могу вам сказать.

«Лучше замолчи!» – стояло за этой фразой, и я вынуждена была подчиниться.

Шли мы еще долго, пока внезапно под ногами не оказалась твердая почва. Гергис остановился, и я услышала стук по дереву – в дверь? Нет, похоже, в калитку ограды: кто-то приближался к нам с той стороны.

– Я принц Гергис, это моя жена, принцесса Эллерия. Мы пришли к тебе просить о помощи.

– Я знаю, кто вы, господин, – отозвался низкий женский голос. – Вам придется остаться здесь. Пойдемте со мной, госпожа.

Ведьма взяла меня за руку и повела к дому.

Рука ведьмы была холодной, как лед. Платье шуршало, словно сухая трава, по которой ползет змея. Душный запах ядовитых болотных цветов окутывал ее облаком. Вспомнились слова Мии: «Не от светлых сил ее дар… вы затеяли опасное дело».

– Я слышала, что случилось с вами, принцесса, – бархатный голос ведьмы обволакивал так же, как и ее запах. – И могу помочь вам. Но только в одном: вернуть память или зрение. Или то, или другое. И это будет дорого стоить.

– Мой муж наследник правителя, вряд ли он поскупится.

– О нет, дело не в деньгах, – рассмеялась ведьма, подтвердив слова Мии. И шепнула прямо мне в ухо: – Если я исцелю тебя, ты поможешь моему сыну получить принадлежащее ему по праву. Иначе ослепнешь снова. И не только ты, но и твоя дочь. И все твои дети будут рождаться слепыми, как кроты. Едва ты скажешь «да», обратного пути уже не будет.

Я задрожала, словно от порыва ледяного ветра.

– Что получить? И что я должна сделать?

– Узнаешь со временем. Да или нет? Если нет, я отведу обратно к принцу. И упаси тебя высшие силы сказать ему хоть слово. Кэрриган все равно добьется своего, и лучше тебе оказаться на нашей стороне.

Наверняка я знала о его намерениях раньше, но сейчас чувствовала себя тем самым слепым кротом. И не только в буквальном смысле. Может, все же попросить вернуть память? Или нет – напротив, лучше ни о чем не знать?

– Хорошо, – решилась я.

– Ну вот и славно, – ведьма открыла дверь и втолкнула меня в дом. – Он ждал тебя. Я дам вам немного времени побыть вдвоем. Пока приготовлю зелье. Но будьте осторожны, не позволяйте себе лишнего. Кто бы мог подумать, что принц Гергис сам придет в болотное логово. Слышишь, Кэрри? Он здесь.

– Да, матушка.

Скрипнул стул или скамья – Кэрриган встал и подошел ко мне. Мужские руки легли на плечи, теплые губы коснулись моих губ, и я снова вздрогнула. От пряного запаха закружилась голова.

– Как я скучал по тебе, Лери. Ты стала еще красивее.

Я отстранилась испуганно.

– Принц и правда здесь, за оградой. Мне кажется, он что-то подозревает, иначе не поехал бы со мной сюда. Возможно, хотел застать нас…

– Не бойся, Лери, – Кэрриган отошел в сторону. – Я у окна. Вижу его у ограды. Матушка права, надо быть осторожнее. Но пока он там, мы можем говорить свободно. И… не только говорить.

– Я ничего не помню…

– Знаю. Я нашел тебя на дороге, принес в замок. Постучал в ворота, оставил рядом и ушел.

– Но тебя видели. Сказали, меня спас какой-то мужчина.

– Возможно, и видели, но издали. Не думаю, что могли узнать. Меня и в деревне-то мало кто знает, а в замке и подавно.

Я прислушивалась к себе, пытаясь понять, что испытываю рядом с ним. Не пробьются ли из темноты беспамятства былые чувства. Но нет. Все то же волнение, смущение, тревога, но… больше ничего.

Неужели я была так сильно влюблена в Гергиса, что пошла на эту связь только от обиды и отчаяния?! Не может быть! Наверняка было что-то еще, о чем я не помню. Возможно, когда увижу его, что-то все же всколыхнется?

– Скажи, о чем говорила твоя мать? Чем я должна заплатить за ее помощь? Что ты должен получить?

Кэрриган рассмеялся.

– Я знаю, что ты не помнишь. Но неужели не догадываешься? Власть, Лери. Правитель Моран тяжело болен, его дни сочтены.

Я слышала разговоры об этом. Говорили, что у правителя сердечный недуг, но мне и в голову не приходило, что все так серьезно. И какое отношение к этому имеет Кэрриган? Ему нужна власть? Сыну болотной ведьмы? Он что, с ума сошел?

Видимо, все это было написано у меня на лице. Подойдя ближе, Кэрриган провел пальцами по моей щеке, под подбородком.

– Лери, Моран – мой отец. Мы с твоим мужем единокровные братья.

– Что?! – я не поверила своим ушам. – Но…

– Видимо, любвеобильность у них в роду, – усмехнулся он. – Матушка рассказывала, что Моран, когда еще был принцем и жил в замке, частенько навещал ее в деревне. Даже когда женился на матери Гергиса. Тайком, но все, разумеется, знали. Можешь представить, что о ней говорили. Будто она приворожила наследника чарами. Когда выяснилось, что должен появиться я, ей пришлось покинуть деревню. Здесь раньше жила ее тетка, тоже ведьма. Мы с принцем родились почти одновременно. И даже, говорят, похожи. По крайней мере, ты это сразу заметила. Когда пришла за отворотным зельем для него.

– Но как же ты собираешься занять трон? Убить Гергиса и предъявить сови права? Ведь Моран не признал тебя сыном, так? Иначе ты не жил бы здесь, на болоте. И потом у него есть племянники, которые тоже могут претендовать на власть.

– Лери, надеюсь, когда ты прозреешь и увидишь меня, станешь более догадливой.

– Ты хочешь занять его место! Выдать себя за Гергиса?

– Слава высшим силам! Ты сообразила.

Как права была Мия! Во что я ввязалась?! И ведь согласилась, не зная, чего потребует ведьма. Неужели раньше была готова помогать ему в этом? По любви? Или только для того чтобы избавиться от ненавистного мужа? А теперь, дав согласие снова, уже не могу отказаться.

– Кажется, ты напугана этим, Лери? – Кэрриган верно понял мое молчание. – Видимо, звездный дождь не только лишил тебя памяти и зрения, но и сильно изменил. Весной ты приняла этот план с восторгом. Ну что ж… ты вольна отказаться.

– Ты же знаешь, что уже нет, – вздохнула я, и в этот момент вернулась ведьма.

– Начнем, – сказала она, подойдя ко мне. – Зелье нужно использовать сразу, иначе потеряет силу. Придется потерпеть.