Текст книги "Сын болотной ведьмы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

36

Часть IV. Эллерия

– И все-таки не могу поверить, что Ольвия погибла, – сказала я Вестару, когда тот уже собрался идти к себе. – А если отвела твоим людям глаза, чтобы им показалось, будто она утонула, а сама спокойно сбежала?

– Не знаю, Лери, – он пожал плечами. – Может, и так. Но мне кажется, ты преувеличиваешь ее силу. Иначе почему вы с Мариллой до сих пор не ослепли? Ладно, допустим, ведьма не знает, что Марилла жива. Но до тебя она давным-давно могла дотянуться. Если б могла.

На это возразить было нечем.

– Если мы узнаем, что Гергис очнулся от сна, значит, она действительно погибла, – Вестар остановился на пороге, уже открыв дверь. – Если нет…

– Тогда нам и правда останется только везти Гергиса к Гамалаю, – вздохнула я. – Мне страшно, Вестар. Вдруг он потребует взамен чего-то такого, что придется оставить все как есть? Однажды я уже согласилась на предложение ведьмы, но лучше бы мне было навсегда остаться слепой.

– Лери… – он усмехнулся с горечью. – Даже если б ты отказалась и осталась слепой, это ничего бы не изменило. Они все равно подменили бы Гергиса. Вот только ты, вероятно, об этом даже и не догадалась бы. А что касается Гамалая… Если чары не развеются, это наша единственная возможность. Спокойной ночи. Ложись, уже поздно.

Вестар ушел, я разделась и легла, укрывшись поверх одеяла еще и меховым плащом. В комнате было тепло, лишь пока внизу топилась печь. Как только хозяйка укладывалась спать, закрыв печную заслонку, сквозь тонкие стены и щели в рамах мгновенно пробирался холод. Но искать другое жилье было опасно: в городе нас знали в лицо, а наша хозяйка, сдававшая комнаты приезжим, оказалась полуслепой. К тому же других постояльцев по зимнему времени у нее не было. Все, кто могли, старались перебраться южнее.

Странно, с тех пор как мы, рискуя быть пойманными, пробрались в замок, чтобы отдать Гергису медальон, мне уже не раз ночами казалось, что он где-то совсем близко. Стоит рядом, смотрит на меня. Прежний Гергис, тот, кто был со мной после звездного дождя. Вовсе не тот, кого мы увидели в Оддене.

Я понимала, что всему виной ведьмины чары, но как больно было смотреть на него – такого. Интонации и поведение ребенка, застывшее лицо, пустые глаза. Вестар предупредил меня, что Гергис ничего не помнит, никого не узнает, но я даже предположить не могла, что это будет так тяжело. Станет ли он когда-нибудь снова тем, кого я любила?

Сон не шел, словно замерз где-то по пути. Почему-то вспомнилось, как лежала на лавке в рыбачьей хижине, закутавшись поверх плаща в рваную лошадиную попону, и стучала зубами. До того момента мне казалось, что замерзнуть сильнее, чем в ту ночь, когда бежала из дворца, просто невозможно. Но я ошибалась.

Гавань Неллиса была похожа на широкую бутылку с узким горлышком. До пристани я, разумеется, не доплыла бы, тем более в такой шторм. Но корабль стал на якорь у выхода из бухты, где до берега с двух сторон было совсем недалеко. Намотанная на барабан цепь дрогнула и пошла вниз, увлекая меня за собой. Ледяная вода обожгла. Волной швырнуло к борту, оглушило, и я только чудом не захлебнулась.

Казалось, море решило не отпускать меня. Не прошло и десяти минут, как я совершенно выбилась из сил, а к берегу почти не приблизилась: волны кидали то вперед, то назад. Но в тот момент, когда я уже прощалась с жизнью, огромный вал подхватил меня и выбросил на каменистый берег. Впрочем, боли в разбитых коленях и в боку я почти не почувствовала – настолько сильно замерзла. А до хижины еще надо было добраться, она стояла на высоком берегу.

Цепляясь за камни, обдирая ладони и срывая ногти, я карабкалась наверх. К счастью, ветер разогнал тучи, и при свете ущербной луны было видно хоть что-то. Но в хижине оказалось так темно, что я лишь на ощупь нашла на лавке сложенную одежду. Отжав мокрые волосы и быстро переодевшись, завернулась в валявшуюся там же попону, легла и провалилась в тяжелое забытье.

Что меня разбудило – утренний свет или пристальный взгляд?

Вестар сидел на полу рядом со скамьей, закутанный в такую же потрепанную попону. Его и моя мокрая одежда висела где только можно. Заметив, что я проснулась, он дотянулся до меня, неуклюже обнял.

– Лери… – ухо обжег горячий шепот.

Я вспомнила, о чем думала в тюрьме и о чем говорил Кэрриган. И сообразила, что на нем нет ничего, кроме этой попоны. Мгновенно залило жаром, с ног до головы. Что это было? Благодарность, волнение, соблазн? И сразу же: нет-нет-нет, высшие силы, я не хочу!

Он все понял по моему лицу и тихо сказал, опустив глаза:

– Простите, госпожа.

– Мне кажется, после всего случившегося «госпожа» и «вы» – уже неуместно, – я села, осторожно отодвинувшись от него подальше. – Как тебе это удалось, Вестар? Пробраться на корабль, занять место матроса?

– У меня были деньги, которые Коннар выручил за ваши… за твои украшения. Их хватило, чтобы подкупить матроса и раздобыть для тебя одежду. И немного еды. Поэтому нам придется остаться здесь, пока не высохнет моя одежда. А огонь развести нельзя – дым увидят.

– А если кто-то придет?

– Никто не придет. Хижина заброшенная, здесь давно никого не было. Тропу размыло, добраться сюда из города можно только на лодке.

– А как же мы? – испугалась я. – Опять плыть?

– Нет. Поднимемся в гору и спустимся к деревне у реки. Деревню обойдем, там о нас наверняка слышали. Надо уйти подальше от Неллиса. Лучше добраться до Кермата, как мы и собирались, там можно затеряться и решить, что делать. Главное – чтобы ты не заболела снова.

Я прислушалась к себе и с удивлением поняла, что даже намеков на простуду нет. Только никак не могла согреться и очень хотела есть.

А вот с едой все обстояло не лучшим образом. Видимо, матрос за подмену запросил немало, если оставшихся денег хватило лишь на одежду для меня, немного хлеба и сыра. Большую часть Вестар отдал мне, хотя и я отказывалась.

– Мы можем продать твой медальон, – сказал он, глядя, как я по привычке сжимаю  украшение в ладони.

– Ни в коем случае! – возмутилась я. И добавила, подумав: – Только если совсем уж будем умирать с голоду.

Конечно, сам по себе медальон никакой ценности не имел – кроме, разумеется, денежной, но я боялась потерять маленький камешек.

– Дорог как память? – с легкой ноткой досады спросил Вестар. – Подарок Гергиса?

– Даже не знаю. Не помню. Может быть. Но не в этом дело, – я открыла крышку и показала то, что лежало внутри. – Это осколок звездного дождя. В нем есть особая магия. Иногда он подсказывает верные решения.

– Да? – Вестар вскинул брови. – И что же он подсказывает тебе сейчас?

– К сожалению, сейчас – ничего. Я же сказала: иногда.

День тянулся бесконечно. Хотелось поскорее уйти из этой хижины: постоянно казалось, что кто-нибудь все-таки придет и обнаружит нас. Возможно, меня хватились до того, как корабль отплыл, и дали знать на берег. Тогда непременно будут искать и сюда тоже заглянут.

Я то и дело подходила к висевшей в дверном проеме одежде Вестара и щупала ее, но в сыром холодном воздухе она сохла медленно.

Впрочем, имелась еще одна причина, по которой мне слишком тягостно было находиться с ним наедине. То, как он обнял меня, и мое внезапное волнение…

Нет, не имело смысла врать себе. Это было желание. Совершенно ненужное и неприятное, но… оно возникло. Я убеждала себя, что это всего лишь невольный отклик тела в минуту, когда отступила смертельная опасность. А может, благодарность за спасение. Или тоска по крепким мужским объятиям.

Я косилась на Вестара и прислушивалась к себе.

Нет, меня не тянуло к нему. Но и оставаться с ним рядом было мучительно. Еще у Коннара я пыталась выудить из темных глубин памяти те чувства, которые испытывала к нему когда-то. Только теперь мне стало ясно, почему могла чувствовать неловкость. Нет, наверняка не знала, но не хотела гадать понапрасну.

– Скажи, Вестар, – начала я осторожно. – То, о чем говорил Кэрриган… Я спрашивала, почему ты не женился, и ты ответил, что девушка, которую ты любил, выбрала не тебя. Это… была я?

– Да, Лери, – сказал он, далеко не сразу. – Я надеялся, что ты не вспомнишь об этом.

– Я и не помню. Догадалась. Мне просто нужно было это знать.

Он не ответил. Встал и подошел к крохотному, почти слепому оконцу. Долго смотрел на море, а когда повернулся, лицо его было таким же непроницаемым, как обычно.

– Постарайся поспать еще, Лери, – сказал он подчеркнуто спокойно. – Неизвестно, когда удастся сделать это снова.

Мы провели в хижине весь день и следующую ночь. Хотя наша одежда к вечеру и высохла, подниматься в гору в темноте было бы не самым разумным. Вода в глиняной бутылке кончилась, хлеб и сыр – еще раньше.

– У тебя больше нет денег? – спросила я.

– Нет, – вздохнул Вестар. – Ни единой монетки. Только то, что было в кармане. Если помнишь, когда за нами пришли, кошелек лежал на столе. Все, что Коннар выручил за твои украшения.

– Вот повезло кому-то. Как ты думаешь, кто нас выдал? Коннар или Вейлис?

– Никто. Стражники, которые везли меня в тюрьму, говорили об этом. Кто-то заметил поздние отлучки Вейлиса из дворца, за ним проследили.

– Он тоже в тюрьме?

– Нет. Его предупредили, и он успел скрыться.

– Уже хорошо. Но что нам делать? Без денег? Даже хлеба не купить. Не милостыню же просить.

– Когда проголодаешься по-настоящему, и не то еще сделаешь, – усмехнулся Вестар. – Нам надо добраться до Кермата, там у меня есть верные люди.

– А твои родные в Неллисе не могут помочь?

– Достаточно того, Лери, что Коннар теперь вынужден где-то прятаться. Хорошо хоть он ушел тогда. А может, и его уже схватили. Нет, из Неллиса надо уходить, и поскорее. Как только рассветет, сразу отправимся.

Утром я проснулась от боли в животе: желудок сжимали голодные спазмы. За двое суток я съела немного каши в тюрьме и кусок хлеба с сыром. В горле пересохло, но и воды тоже не было.

– Потерпи, Лери, – сочувственно посмотрел на меня Вестар. – В горах много ручьев.

Выйдя из хижины, мы с удивлением обнаружили, что ночью выпал снег – редкость в Неллисе даже зимой.

– Скверно, – нахмурился Вестар. – Если нас будут искать и придут сюда, легко догонят по следам. Надо поспешить. Дай мне руку.

Он крепко стиснул мои пальцы и повел за собой в гору, которая круто поднималась вверх сразу за хижиной. Тропы не было, приходилось высматривать, где можно пройти между камнями. А я вдруг вспомнила, как Гергис вел меня по болоту – сначала к ведьме, потом обратно, вытащив из трясины. Как странно, тогда я тоже была мокрая и в мужской одежде, а он – в одном белье. И я мерзла, как сейчас, несмотря на теплый плащ.

Ноги в легких сапогах и руки без перчаток закоченели очень быстро. Так, что я даже не почувствовала, насколько ледяная вода в ручье. Бросилась к нему, набрала в пригоршни, отпила – заломило зубы, перехватило дыхание. Но, как ни странно, голод слегка отпустил.

– Далеко до Кермата? – спросила я, с трудом шевеля онемевшими губами.

– Если поторопимся, к вечеру доберемся. Пожалуйста, смотри под ноги, Лери.

Очень скоро стало ясно, что, как бы мы ни торопились, попасть в Кермат сегодня не получится. Бледное солнце перевалило за полдень, а мы только поднялись на вершину. Я наивно думала, что спускаться легче, но ошиблась. Ноги скользили по тонкому слою подтаявшего снега, приходилось вымерять каждый шаг. Уже начало темнеть, когда мы спустились в долину реки и увидели поодаль деревню.

– Нам туда нельзя, Лери, – покачал головой Вестар. – Обогнем стороной и выйдем на дорогу. Еще часа три, и будем в Кермате. Потерпи.

Грудь под рубашкой закололи тонкие иголочки. Я нащупала медальон, сжала его – и решение пришло само собой.

– Нет, Вестар. Нам туда. В деревню. Я знаю.

37

– Это тебе камень сказал? – спросил Вестар с иронией.

– Да.

Он стоял, засунув руки в карманы штанов и покачиваясь с носка на пятку.

– Ты отдаешь себе отчет, Лери, что, если тебе показалось или ты поняла неправильно, спасти тебя снова я уже вряд ли смогу? Мы слишком близко от Неллиса, и новости сюда доходят в тот же день. Вся деревня наверняка знает, что ты снова сбежала.

– Не обязательно, – возразила я. – Только в том случае, если меня хватились ночью, до выхода корабля из гавани. Вряд ли его стали бы разворачивать в открытом море. Какая разница, если уже сбежала, узнают об этом сразу или когда корабль доставит заключенных в Ютрей и вернется обратно?

– Хорошо, – сдался Вестар. – Если ты так уверена, давай рискнем. Может, тогда твой приятель подскажет, в какой дом постучаться? Только учти, у нас нет денег. Сомневаюсь, что кто-то впустит переночевать просто так. Хотя… – он коснулся пряжки ремня. – Она позолоченная. Если б я подумал об этом раньше, мы не остались бы сегодня голодными.

Когда мы дошли до деревни, уже совсем стемнело. Единственная улица представляла собой проезд между двумя рядами домов за покосившимися оградами. Большинство окон были темными, лишь кое-где теплились тусклые огоньки. Я вглядывалась в них, сжимая медальон в ладони, пока не почувствовала знакомое покалывание и не остановилась у калитки.

– Сюда.

На стук выглянула пожилая женщина в теплом платке поверх домашнего платья. В руке она держала масляный светильник.

– Здравствуйте, не пустите переночевать? – попросила я, намеренно не выдавая нашего высокого происхождения, которое сложно было бы предположить по одежде.

– Простите, нет, – вежливо, но твердо ответила та.

Похоже, камень все-таки ошибся, подумала я, но грудь под рубашкой по-прежнему кололо, словно я спрятала туда ежа.

– Пойдем, – с досадой поморщился Вестар.

Но тут дверь за спиной женщины открылась, и на крыльцо выглянул… Вейлис!

– Госпожа! – ахнул лекрь, всплеснув руками. – Идара, это же госпожа Эллерия. И господин Вестар! Впусти их!

– Тише ты! – зашипела она, обернувшись. – Хочешь, чтобы кто-то услышал? Входите, госпожа, и вы, господин. У нас, правда, тесно, но место найдется.

Не прошло и нескольких минут, как мы сидели за столом в хорошо протопленной комнате, а перед нами стояли тарелки с ужином и кружки с подогретым вином.

– Как вы меня нашли? – Вейлис сел напротив. – Идара – сестра моей покойной жены. Никто не знает, что я здесь.

– Мы не искали, – после первого же глотка я почувствовала, как неудержимо тянет в сон. – Звездный камень подсказал.

– Госпожа очень сильно устала, – нахмурился Вестар. – Пусть она поест и ложится спать, а я все расскажу.

Я хотела возразить, но сил уже не осталось. Точнее, остались лишь на то, чтобы доесть и добраться до кровати, которую мне уступила Идара.

– Я полночи не мог уснуть, все думал, и, кажется, кое-что вспомнил, – сказал Вейлис утром, когда мы сидели за завтраком. – Не знаю, насколько это полезно. Может, даже и нет.

– Вейлис, не тяните, – заерзала я нетерпеливо. – Что вы вспомнили?

– Когда я был совсем юным и только изучал лекарское искусство, в нашей школе преподавал некто Гамалай, еще не старый, но опытный и знающий целитель. Ему предлагали должность главного дворцового лекаря, но он отказался. Предпочитал заниматься наукой, преподавать и работать в больнице для бедных. Как-то ночью мы с ним остались там вдвоем. Все ученики по очереди работали в больнице, помогая лекарям. С улицы принесли умирающего старика. Помочь ему мы уже не могли, он мучился часом за часом, но смерть не торопилась. Смотреть на его страдания было невыносимо. И вот когда Гамалай в очередной раз подошел к нему, тот схватил его за руку и крикнул: «Помоги мне!». И тут же испустил дух. До сих пор помню, каким безмятежным вдруг стало его лицо. Как будто умер счастливым и не мучился перед этим. Зато Гамалай почувствал себя плохо и пролежал потом несколько дней, пока не полегчало.

– Это была какая-то болезнь? – Вестар сосредоточенно сдвинул брови. – И она передалась Гамалаю?

– Нет, господин, гораздо хуже. Когда старика отнесли на кладбище, туда, где хоронят бродяг и нищих, сторож узнал его. Это был черный колдун, живший в лесу. Те, кто посмелее и побезрассуднее, обращались к нему за помощью во всяких неблаговидных делах. Но когда стало известно, что тот тяжело болен, ни один человек не осмеливался навестить его.

– Кажется, понимаю, –  кивнул Вестар. – Слышал о таком. Что колдун или ведьма не могут умереть, пока не передадут кому-то свой темный дар. И очень мучаются. Выходит, он передал его Гамалаю, когда взял за руку?

– Да, именно так, – подтвердил Вейлис. – И с того дня Гамалай начал меняться – не в лучшую сторону. Стал резким, раздражительным, нетерпимым. А потом исчез, никому ничего не сказав. Но прошел слух, что в лесу, в доме, где жил тот самый колдун, объявился новый.

– И что? – не вытерпела я. – Вы хотите сказать, он до сих пор живет там? И может помочь Гергису?

– Я не знаю, моя дорогая госпожа. Не слышал, чтобы он умер. Если жив, сейчас ему должно быть не меньше девяноста лет. Но темный дар надолго сохраняет молодость и продлевает жизнь в старости. Развеять колдовской сон, думаю, он смог бы. Но не будет ли цена этой помощи слишком высокой?

Я вдруг вспомнила слова Мии, которые она сказала, когда мы с Гергисом отправились на болото:

«Ведьма дорого берет за свою помощь. Она может потребовать от вас такого, что лучше было бы остаться навсегда слепой».

Тогда мы ничего не решили, тем более Вейлис все равно не знал, где живет – или может жить – Гамалай. Если еще не умер, конечно.

– И все же, если не придумаем ничего другого, придется искать его, – с тяжелым вздохом сказал Вестар. – Хотя мне тоже не нравится идея просить помощи у зла против зла. Еще неизвестно, сможем ли мы отказаться, узнав условия.

Задерживаться у Идары мы не стали: слишком близко от Неллиса. Она и так рисковала, пряча у себя Вейлиса, а мы были еще большей опасностью. Проведя у нее день, ушли, как только стемнело. Вейлис дал нам немного денег. Их хватило бы, чтобы раз или два скромно перекусить, но в Кермате мы рассчитывали на помощь людей Вестара.

– Они есть во всех городах, – сказал он, когда мы уже шли по лесной дороге. – Особенно там, где живут ублюдки Морана. Чтобы наблюдать за ними.

– И ты думаешь, они остались верны тебе? – засомневалась я. – Теперь, когда ты беглый преступник? Не боишься, что выдадут?

– Полной уверенности нет, но… будем надеяться на лучшее.

К Кермату мы подошли перед рассветом и смешались с толпой крестьян, которые ждали открытия городских ворот, чтобы успеть занять хорошие места на рынке. Так можно было не опасаться, что кто-нибудь нас узнает.

– Побудь пока здесь, Лери, – Вестар остановился у рыночной площади. – Только не стой, ходи между рядами, как будто что-то выбираешь. Капюшон опусти пониже. Я за тобой вернусь. Но если меня не будет слишком долго, уходи из города и возвращайся обратно к Вейлису. Пусть вспоминает, где искать этого самого Гамалая. Возьми, – он отстегнул от ремня массивную позолоченную пряжку. – Много за нее не дадут, но хоть что-то.

Сжимая пряжку в кулаке, я бродила между торговыми рядами и даже иногда приценивалась, стараясь, чтобы никто не мог разглядеть моего лица под капюшоном: покупателей пока еще было немного. Если б знать, когда уже надо уходить. Часы на башне городской ратуши пробили семь утра, и я решила, что буду ждать до десяти.

В половине десятого, когда я умирала от страха и отчаяния, Вестар показался из-за фонтана.

– Все в порядке, Лери, – схватив за руку, он втащил меня в узкий и темный, воняющий нечистотами переулок. – Сейчас отдохнем, а вечером поедем в Агвер. Вряд ли кому-то в голову придет, что мы можем быть рядом с Одденом. Разумеется, все здесь уже знают, что нас разыскивают. Но еще ходят слухи, что настоящего Гергиса заговорщики убили и подменили похожим на него сыном Морана. Это нам на руку.

– Куда мы идем? – спросила я, поскользнувшись на чем-то отвратительно мягком.

– К моему доверенному человеку. Его зовут Теверин. Он даст нам денег и лошадей. И отправит в Агвер и Одден вестового вперед нас. А еще я дал ему задание выяснить, где найти Гамалая.

– Вестар, – взмолилась я, – знаю, мне нельзя в деревню, но ты сможешь как-нибудь узнать, вернулась ли туда Рейна? Все ли в порядке с Мариллой?

– Конечно, Лери. Обещаю тебе. Нам сюда.

Из узкого переулка мы свернули в такой тесный проход, что идти можно было только след в след, а затем в крохотный внутренний дворик трехэтажного дома, куда выходило несколько дверей. Подойдя к одной из них, Вестар постучал условным сигналом.

Теверин оказался дюжим мужчиной за сорок, с широченными плечами и разбойничьим взглядом. Если б я не знала, никогда бы не поверила, что он может принадлежать к высшему сословию. Особенно учитывая, в каком убогом доме живет.

– Приветствую вас, госпожа, – низко поклонился Теверин. – Простите, что приходится принимать вас в таком месте. Но Чиббер, ублюдок Морана, поселился напротив. Из окон хорошо видно, кто к нему заходит. Муха не пролетит. Мы с ребятами следим за каждым его шагом.

Я с горечью подумала, что за Кэрриганом явно следили хуже, если мы с ним могли беспрепятственно встречаться. Хотя все происходило рядом с замком, прямо под боком у Вестара. Или… он знал, но закрывал на все глаза, молчал и заставлял молчать своих подчиненных? Вот об этом спрашивать точно не стоило. Да и вообще не нужно было больше касаться прошлого и его чувств ко мне. Достаточно того, что это всплыло и создавало неловкость.

– Вы можете не волноваться, госпожа, – добавил Теверин. – Тот, кто сейчас на троне, конечно, правитель, но мы подчиняемся господину Вестару. Я уже отправил одного из своих людей на север, вас будут ждать.

Я подумала о том, что влияние Вестара намного сильнее, чем я полагала. Даже сейчас, когда его разыскивают как изменника. И вовсе не главе дворцовой охраны подчиняются те, кто поддерживают власть в этой стране. Такого человека, как он, лучше иметь другом, а не врагом. И тут тоже была серьезная ошибка Кэрригана. Хорошо, что я не догадывалась об этом раньше, до звездного дождя, и не могла предупредить его.

После бессонной ночи в пути и утренних волнений я уснула почти мгновенно, и трудно сказать, сколько проспала бы, если б Вестар не разбудил. После ужина мы выехали в Агвер – городок в часе езды от Оддена. Как же приятно было наконец снова сидеть в седле, а не брести по дороге, напряженно вглядываясь в ночную темноту, не зная, что под ногами. Уж лошади-то видели в потемках получше нас. Вот если б только не холод. Снег у моря был случайным, нагнанным штормом, но на севере, где зима наступала намного раньше, по ночам уже заметно подмораживало.

От Неллиса до Агвера было около двух дневных переходов, но от Кермата шла короткая дорога через леса, поэтому уже к полудню мы увидели впереди городские стены.

– Но как мы попадем в город? – спросила я. – Надо же ехать через ворота, а там…

Договорить мне не дал тихий свист из-за кустов, за которыми стояла почти незаметная с дороги крытая повозка, запряженная понурым осликом. Мужчина в крестьянской одежде поклонился сначала мне, потом Вестару.

– Вас ищут, господин, – сказал он. – На воротах проверяют всех входящих в город. Поэтому лошадей оставьте здесь, их потом заберут. Заройтесь в сено так, чтобы вас не было видно. В повозку заглянут, а ворошить не станут. Привезу вас к одной слепой старухе. Она сдает комнаты, но сейчас у нее никого нет.

– Благодарю, Зайвер, – кивнул Вестар и подал мне руку, помогая забраться в повозку.