Текст книги "Хитрости эльфийской политологии"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 33 страниц)

Прежде чем они всерьез схлестнулись из-за меня, я вмешался и попытался извиниться. На что темная, которая явно и сама от себя не ожидала всех этих действий, досадливо махнула рукой и попыталась улизнуть. Чего я уже никак не мог ей позволить. Ир был отослан за водой и чем-нибудь пожевать и, как не странно, отправился в указанном направлении, на прощание бросив на меня отрезвляющий жесткий взгляд. А я в уже более конструктивной и вежливой беседе попытался пообщаться с Илюизменой.

– Иль, неужели все так серьезно?

– Я собиралась представить его Великой Матери.

– Это я уже понял. И как мужчина могу тебе сказать, что разделяю его решение, не спешить с этим.

– Вот как? – холодно уточнила она, – Меня задел не сам факт того, что он посмел отказаться. С тем, что полного повиновения мне от него не добиться, я уже как-то смирилась. Мне не понравилось, что он струсил.

– Он тебе уже писал? – спросил я в лоб после паузы.

– Ты надоумил?

– Я, – не стал лгать, в принципе, Елка потом, может, и выскажет мне много чего нового, после такого, но Иля мне друг и её душевное спокойствие мне как-то дороже. К тому же, откровенную ложь она могла бы почувствовать.

– Мы всю неделю ведем переписку.

– Даже так? И есть прогресс?

– Возможно, – уклончиво отозвалась темная.

– Хорошо, а если предположить, что он не только испугался, а было что-то еще. Что-то нам с тобой обоим непонятное?

– Например?

Хороший вопрос. Я сначала предположил, а потом задумался, чтобы это могло быть. Поэтому, прежде чем ответить, был вынужден выдержать паузу, пока мне в голову не пришла относительно светлая мысль.

– А ты сама-то знаешь, как у драконов это происходит?

– Что это?

– Знакомство с родителями. Вот у вас, как я слышал от Машки, если мужчину берет в супруги женщина, то он умирает для своей родни. А, что если, у драконов, во-первых, свой ритуал на этот счет имеется, а, во-вторых, Елку кто-нибудь, например, тот же Павлик, просветил на этот счет, и умирать он категорически не согласен. Насколько я могу судить, с дядей у него хорошие отношения и вообще, вспоминая, каким образом он подпитывал свой подпольный портал в мой мир, с другими представителями зеленого семейства тоже. Что тогда?

– Знаешь, – медленно произнесла Илюизмена, – а ты прав. Но почему он сразу не сказал мне об этом? Или хотя бы не написал?

– Как мужчине, лично мне было бы непросто говорить о чем-то настолько личным, особенно в письме, – поделился я, – а сказать на словах ты ему, как я понимаю, не предоставила возможности.

На все на это темная склонила голову и молча поднялась. Мы сидели на берегу небольшого озера, в котором еще вчера с ребятами пробовали рыбачить. Я остался на большом плоском камне, а она ушла. Стоило ей скрыться за деревьями и каким-то мелким плодоносящим кустарником, названием которого я так и не поинтересовался, как ко мне подошел Ир.

– Подслушивал? – спросил я его прямо.

Мерцающий протянул мне бутыль с ключевой водой и ответил:

– Только несколько последних реплик. Случайно.

– Не смертельно, – подытожил я и жадно приник к стеклянному горлышку.

– Знаешь, у меня в последнее время такое чувство, что все это, – мерцающий как-то неопределенно обвел рукой окружающий пейзаж, – затишье перед бурей, как у вас говорится.

Я неудачно глотнул и закашлялся. Ир постучал меня по спине и участливо спросил:

– У тебя тоже?

– Угу, – с трудом проталкивая горячий воздух пустыни в легкие, отозвался я, – прямо мысли мои читаешь. Знаешь, такое чувство, что я сплю, а где-то по близости комар летает и жужжит, жужжит… Раздражает, но во сне никак не поймешь, что именно, а проснуться не получается. Может быть, именно это и имела в виду Антилия, когда говорила про свои предсказания?

– Очень на то похоже. У меня нет дара предвидения. У тебя тоже, зато есть уникальное по нашим меркам чутье. А мне это беспокойство передается через тебя.

– Что-то мне как-то совсем стремно стало… нет ничего хуже, ждать и догонять. Сейчас мы ждем.

– Согласен, – поддержал меня мерцающий и как-то совсем невесело добавил, – И что-то мне подсказывает, что ждать нам всем осталось недолго.

Глава двадцать девятая
Мир, расколотый надвое

Неделя – это пшик, вот что я хочу сказать. Раньше мне казалось, что семь дней – это ого-го сколько, но теперь даже восьмидневная халярская неделя кажется мне чем-то мимолетным. Я словно попал в какой-то особый временной поток, где дни летят, как минуты. И это притом, что в халярских сутках тридцать два часа. Так что Ир всю неделю с упорством, достойным лучшего применения, поил меня перед сном какой-то гадостью. Когда я попытался пошутить о том, что благодаря ему подсел на стимулирующие средства, мерцающий не долго думая прочитал мне целую лекцию о том, чтобы я не путал дырку с пальцем. И этот его эликсир нечета нашим земным энергетикам. После его прочувствованной речи я, наконец, понял, что этот стойкий оловянный солдатик тоже готов в любую минуту сломаться. Ритм жизни у нас с ним был просто бешеным. Настало время остановиться и передохнуть. Хотя бы дня на три. И в первую очередь с этим вопросом я отправился к Карлу.

– Нам с Иром нужен перекур.

– Ни ты, ни он, не курите, – с улыбкой заметил ректор, который, похоже, предчувствовал мой визит.

– Не притворяйтесь. Вы поняли, о чем я.

– На выходные у вас запланировано мероприятие.

– Я помню. И не только у нас. Но потом…

– У Ириргана скоро защита.

– Вот именно! Будет лучше, если до защиты его перестанут кантовать, а то еще неизвестно, что он может выкинуть. – С нажимом произнес я.

– И тебя вместе с ним?

– Если я продолжу тут крутиться, он без меня не уйдет.

– И куда же ты решил отправиться в компании моего секретаря? Снова в твой мир?

– В Чащу Лис. У них там тишь и благодать, как раз то, что нам нужно. К тому же, Иру будет полезно покрутиться среди своих.

– Что-то раньше я не замечал в нем потребность в обществе других мерцающих.

– Раньше, – я понимал, что бью по больному, но задался целью любыми средствами выбить для нас с Иром, пусть маленькую, но передышку. – Вы вообще были не в курсе, кто он.

Повисла неловкая пауза, но никто из нас не спешил её заполнить. Первым сдался я. Глубоко вздохнул и спросил, попытавшись вложить в голос всю накопившуюся усталость.

– Так вы нас отпустите?

– Во внеочередной отпуск?

– Три дня, не больше.

– Я с радостью дам вам и пять, если ты сумеешь убедить в их целесообразности своего второго работодателя.

– Камюэля или Снежня?

– Императора будет надежнее.

– Хорошо. Тогда после выходных мы с Иром на работу уже не выходим. Договорились?

– Да.

Воодушевленный открывающимися перспективами, я решил немедленно обрадовать Ира и отправился на его поиски. Но не стал тупо бродить по университету и спрашивать у каждого встречного, не видели они секретаря ректора, а нашел в зале для гневотерапии Шмеля и попросил создать для меня шушара-проводника. И отправился за шишко-человечком, как за путеводным клубком из русских сказок. Ир был обнаружен в своих комнатах в преподавательском крыле главного корпуса и явно не обрадовался моему приходу.

– Что ты хотел? – спросил мерцающий, открыв дверь на мой стук и не приглашая войти.

– Поговорить.

– Я занят.

– А мне нужно сейчас, – пришлось придержать рукой дверь, которую вознамерились захлопнуть прямо перед моим носом. Разумеется, я тут же задался вопросом, что там Ир от меня прячет? Или, может, кого?

Мои подозрения оправдались. С Иром был Киравай Винчест, его новоиспеченный ученик, который подозрительно недоброжелательно зыркнул в мою сторону, когда мерцающий все же впустил меня.

– И с чего такая секретность? – спросил я самым нейтральным тоном, на который был способен.

– Мы просто занимались. – Хмуро бросил на это рыцарь.

Я вопросительно выгнул брови и посмотрел на Ира. Тот громко фыркнул и демонстративно возвел очи долу. Так-так, похоже, интуиция меня не подвела, и повод для ревности все же есть. Но Ир не дал мне времени развить эту мысль. Двумя рубленными фразами выставил Каравая за дверь, которую запер за спиной рыцаря, не очень довольного таким поворотом дел. А потом повернулся ко мне.

– Неужели, ты совсем не можешь без всех этих странных намеков?

– Это ты о чем? – я подошел к одному из кресел и опустился в него, бросив случайный взгляд в сторону кровати, который Ир проследил.

– Вот как сейчас, например, – строго произнес мерцающий, снова повернувшись ко мне.

– Это не я пошлый, это ты мнительный. Никакого намека не было! – запротестовал я.

– А минуту назад с Кираваем?

– А что я такого сказал?

– Раз он начал оправдываться, значит, в твоих словах или выражении лица что-то было.

– Прежде чем выдвигать обвинения, сначала сам разберись, что конкретно тебя не устраивает, – бросил я, начиная злиться.

– Например, то, что ты притворяешься, будто у тебя на самом деле есть повод меня ревновать! – выпалил мерцающий и устремился к окну. Я проследил траекторию его перемещения по комнате, не зная, плакать мне или смеяться. Вот как можно было так все извратить?

Теперь Ир стоял ко мне спиной и что-то усиленно разглядывал за окном. Ну-ну. Охотно верю, что то, что происходит на улице, его интересует много больше, чем моя скромная персона и реакция на его слова. Вздохнув, я встал и подошел к нему. Остановился рядом, обнял за плечи и, сам не понимая своего жеста, прижался губами к виску. Мне не хотелось извиняться. Я не чувствовал себя виноватым. Но не хотел быть грубым настолько, чтобы в очередной раз поругаться с ним. В ответ на мои действия, Ир глубоко вздохнул, повернул ко мне лицо и попытался поцеловать, но я отвернулся.

– Ты сам говорил, что не любишь, когда все сводиться к этому, – заметил я в ответ на его хмурый взгляд.

Мерцающий молча отвернулся обратно к окну, но мою руку со своих плеч так и не сбросил. Я заметил, как у него дернулся кончик уха. Похоже, я все же его довел, и теперь Ир злиться по-настоящему. Хреново. И почему просто и легко у нас с ним не бывает? Всегда кто-нибудь, то я, то он, изобретает какие-нибудь сложности. Мазохисты хреновы!

– Ир… – начал я.

– О чем ты хотел поговорить? – слишком спокойным голосом произнес он.

– Карл дает нам пять дней отгулов, если сможем убедить Снежня тоже дать добро.

– Когда? – мерцающий не посчитал нужным скрыть свое изумление и повернулся ко мне снова.

– После выходных. Я подумал, что мы могли бы пожить в Чаще Лис. Там спокойно. А у меня нас все равно будут дергать.

Вместо ответа Ир снял со своих плеч мою руку и притянул меня к себе, положил ладони на бедра. Похоже, это не я тут озабоченный извращенец, а некто мерцающий активно входит во вкус свободных нравов земли. Ведь не просто же так в моем присутствии все его мысли сводятся к чему-нибудь в этом роде. И всякие намеки видятся даже там, где их и в помине нет.

– У меня с ним ничего нет. Он мой ученик и точка. Тебе придется смириться с тем, что время от времени я буду с ним возиться.

– Входишь во вкус, сенсей? – поинтересовался я с улыбкой.

– Это ты о чем? – не понял он.

– Ну, насколько я могу судить, тебе нравится поучать…

– Это ты о себе?

– Ага. По личному опыту…

Так что мысли о предстоящем отдыхе грели мне душу до самого конца недели. Поэтому я так активно подчищал концы. То есть старался сделать как можно больше, чтобы в мое отсутствие не случилось ничего экстраординарного. Даже каким-то хитрым Макаром умудрился помирить Илю с Елкой, хотя в их направлении не делал никаких отчетливых движений, просто отпустил парочку замечаний в присутствии темной. Короче, напомнил ей, что есть такая интересная штука, как ревность. Просто, как мне показалось, до этого Иле и в голову не приходило, что Елка может плюнуть на все и уйти от нее к другой. Хотя, не совсем так. Думаю, она вполне отдавала себе отчет, что устав от её темных заморочек, дракон может сбежать к какой-нибудь драконихе или даже светлой эльфийке, пусть даже к человеческой девушке, но я зародил в ней зерна подозрения, что Ель может направить стопы к другой темной. Вот чего не захотела стерпеть наша юная Владычица. Так что дракон был возвращен на место. Как уж она его обратно завлекала, не могу сказать. Не мое это дело, по большому счету. Тем не менее, могу сделать вывод, что после этого Ель почувствовал себя куда увереннее. Так что теперь их с Илей частенько можно было видеть вместе. Что не могло не радовать. Счастливый дракон – бойкий дракон.

На фоне всего этого мой официальный заместитель развил настолько бурную деятельность, что я только диву давался. Елка на самом деле сумел как-то разгрузить меня за эти дни. Теперь сначала бежали за советом к нему, а потом он уже сам решал, кого из страждущих перенаправить ко мне, а с кем он и сам может разобраться. Так у меня появилось немного свободного времени, о котором раньше приходилось только мечтать, правда, тут же нашлось чем его заполнить. Ко мне повадился прибегать Клёма. И не просто так. Сначала он находил меня, потом тащил к Илюхе с его вундерами. Те пару дней относились к новоявленному товарищу настороженно. Поэтому нам с братом приходилось танцевать польку-бабочку, чтобы как-то разредить обстановку и помочь приемышу императорской семьи адаптироваться в сложившемся коллективе своих сверстников.

В первый раз маленький мерцающий слинял из дворца во вторник. Причем тайно. О чем не преминул мне сообщить прямо с порога, на котором материализовался нежданно-негаданно. Я чуть не поседел от такого заявления. Ир, с которым мы как раз завтракали, тоже. Так что первым делом мне пришлось выпытывать у малыша, почему он не посветил в свои планы хотя бы Снежня, с которым, как мне казалось, у него сложились вполне доверительные отношения.

– Он меня совсем за малыша держит. И не хочет понять, что мы взрослеем не линейно, – выдал желтоглазый ребенок, сидя на табуретке и обеими руками прижимая к себе капуцина, который, как не странно, не сопротивлялся, и даже, напротив, кажется, прислушивался к нашему разговору с его хозяином. Неужели, и эту зверюгу уже успели подвергнуть магической обработке? Чем черт не шутит! Скорей всего, так и есть. Но я отвлекся. После слов Клёмы, я повернулся к Иру.

– Что значит, нелинейно?

– Чем больше ты накопил слепков и соответствующих им мерцаний, тем психологически старше ты становишься.

– Это я понимаю. У нас тоже есть тесты на психологический возраст, который далеко не всегда совпадает с номинальным. И что?

– И то. Номинальный – это физический возраст организма, так?

– Конечно.

– А теперь подумай о том, что мы можем придать своему организму любой вид. И внутренним органам тоже.

– Я могу превратиться старичка, – поддержал старшего мерцающего Клёма, – а могу и в младенца. Конечно, у меня из-за сна не такой уж обширный опыт по части мерцаний, но я быстро учусь. К тому же, снимать слепки при дворе удобно, так как там много кто появляется. Разные расы, разные характеры. Это интересно.

– И, главное, – понял я, – быстро.

– Вот именно! – поддержал меня малыш.

– То есть теперь, когда ты знаешь, что у тебя за спиной есть такая нехилая стенка, как Снежень, ты перестал бояться каждого шороха и быстро прогрессируешь. Поэтому тебе скучно в четырех стенах.

– И с девочками, – добавил Клёма и отвел глаза, – Лиди взрослеет не так, как я.

– Конечно, – вставил Ир, – у нее же есть родители. Они корректируют этот процесс. К тому же, ты из пробужденных. Не удивлюсь, если после такое сна взросление вообще будет двигаться скачками.

– Гигантскими, надо понимать, – задумчиво протянул я, поднял руку и попытался погладить обезьяну на коленях мальчика, но возле пальцев недвусмысленно щелкнули острые зубы. Я автоматически отдернул руку.

– Он не любит, когда его трогают, – сказал на это мальчик.

– Во дворце слишком много желающий его потискать?

– Не только потискать, но и изучить, – со вздохом добавил мерцающий. – Так ты примешь меня в эту вашу группу умных детей?

– Это ты про вундеркиндов?

– Угу.

– Тогда сначала мы поговорим со Снежнем. Плохо, что ты сбежал. Неужели, ты не мог прямо с ним поговорить?

– Я пытался, но без тебя у меня не очень получилось. Он так и не понял, хотя я столько сделал, чтобы доказать, что старше, чем выгляжу.

– Сделал, но не сказал, я правильно понял?

Мальчик спрятал глаза и громко засопел.

– Все та же проблема, – хмыкнул я, – Никто не хочет говорить с другими прямо.

– Можно подумать, – бросил Ир, – в вашем мире её нет.

– Да, ладно! У нас тоже все, даже самые близкие люди, как правило, молчат как партизаны, до последнего. И расстаются.

– Насовсем? – занервничал Клёма.

– Не переживай, – улыбнулся ему я, – Думаю, если мы ему все объясним, император поймет причину твоего побега. И простит.

– Ты, правда, думаешь, что я его обидел?

– А как иначе?..

Во дворец мы отправились втроем, предупредив Елку, который был уже на боевом посту в классной комнате, чтобы меня какое-то время не искали. Император был раздосадован поступком Клёмы. Но терпеливо выслушал сбивчивые объяснения мальчика, которого усадил к себе на колени, пока мы с Иром устраивались в креслах в его кабинете. А потом по моему совету Клементиреферус попытался сам ему все объяснить. Снежень слушал про странные фокусы с возрастом мерцающих с непроницаемым лицом. Я смотрел на это, и мне хотелось вскочить и что-нибудь сделать. Например, встряхнуть этого ледяного эльфа, чтобы он, наконец, обратил внимание, как пристально мальчик следит за ним, с каким содроганием ждет ответной реакции на свои слова. В общем, потом я отчаянно пожалел, что сразу не вмешался. Потому что в какой-то момент Клёма вдруг замолк, набрал в грудь воздуха, чтобы продолжить путанные объяснения и вдруг громко всхлипнул. А потом сжал детскими руками ткань свободных одеяний на груди императора и заикаясь, пробормотал.

– Лучше просто выпо…рете меня. Не видеть ничего, это так больно… даже на слепках… лед и пустота…

Ошарашенный император моргнул и уставился на Ира.

– Вы слишком хорошо умеете себя контролировать, Ваше Величество, – ответствовал старший мерцающий, неподвижно застывший в кресле. – Не видя ответной реакции, он попытался прочитать вас, не получилось.

– И ты испугался? – тихо спросил император у мальчика, крепко обнимая и прижимая к своему плечу его голову. Малыш кивнул. Судорожно вздохнул и хриплым голосом добавил:

– Я хочу учиться в университет. Я могу, правда. Поэтому сбежал. Если бы я жил в Чаще Лис меня бы уже учили, и я не был бы один все время.

– Но во дворце ты не всегда один.

– Имеются в виду сверстники, – вставил я. – Сначала Лиди ему было вполне достаточно, но теперь…

В общем, император понял свою ошибку, проникся и теперь Клёма прибегал к нам каждое утро, а потом отправлялся на занятия с Илюхиным классом. А вечером его забирал кто-нибудь из ведомства Камю. Причем, как выяснилось, первый раз совершая свой побег, этот шустрый малыш мерцнул во взрослого светлого эльфа, скопировав магический контур одного из солдат личной гвардии императора, поэтому его беспрепятственно выпустили из дворца, как защитные заклинания, так и хранители дворцового сада. Узнав об этом, Снежень взял с Клёмы слово, что тот больше не будет так делать. Малыш обещал.

К концу недели, вундеры уже свыклись с пополнением в виде маленького мерцающего, а кое с кем из них Клёма даже успел подружиться. Так что я с чистой совестью полностью скинул заботы о нем на брата. Осталась самая малость, пережить выходные, ведь уже в субботу в столицу ФСЭК должны были прибыть темные эльфийки. На воскресенье был назначен торжественный прием в их честь, а в восьмицу утром императорская охота. Что это за мероприятие, я представлял себе плохо. Так как понятие не имел, на кого можно охотиться в местных лесах. Одно мне было известно точно, что домашних животных они тут не держали, не считая скот, мясо которого употреблялось в пищу. Из чего после ряда умозаключений я рискнул сделать вывод, что в этом мире не было зверей, при взгляде на которых кому-то могла прийти в голову мысль о том, что такого «красавца» можно держать в доме. Так что прием не представлялся мне чем-то примечательным, а вот восьмицу я ждал с нетерпением. Как говорится, любопытство сгубило кошку – это как раз про меня. Но на самом деле все началось в воскресенье. Так что узнать, что такое местная охота, мне не удалось.

Но обо всем по порядку. Мы с Иром перебазировались в императорский дворец в самый последний момент, когда за нами отправили одного из подчиненных Камю. Потому что ни мне, ни мерцающему не хотелось находиться при дворе дольше, чем было необходимо. Правда, потом пришлось объясняться с серым кардиналом, который был недоволен нашей задержкой, ведь темные леди со своими свитами уже прибыли. Сразу могу отметить, что две Великих Матери на одну бальную залу – это много. Чисто по ощущениям. Я нормально отношусь как к Самифле, так и к Вариусель, хотя не скажу, что обе женщины кажутся мне приятными в общении. Свое первое поверхностное впечатление от них я давно уже пересмотрел. И все же, когда они вместе со своими жрицами и охраной, сплошь состоящей из женщин, вошли в зал, мне стало не по себе. И не только мне, судя по лицам придворных. Правда, темные леди тоже не выглядели особо довольными. По-всей видимости, они надеялись, что их примут как-то иначе. Не зря же, стоило им разместиться на отведенных им местах, Самифле бросила в мою сторону очень выразительный взгляд, от которого у меня по спине побежал холодок. Вот засада! Но тут прибыли другие гости, о которых Камюэль не посчитал нужным нас с Иром известить. В высокие двустворчатые двери вошли Михарей Дюргейм – магистр ордера драконборцев, а с ним Фаниник – король дракон. Позади них шли Витаус Виттебранд, отец нашего Ульки, и леди Изольдика. Похоже, под шумок светлые решили собрать под своим крылом правителей близлежащих государств. Интересно, зачем? Не верю, что все дело в ЛУИ. Тут что-то еще. Именно это я и заявил Камюэлю, который не успел достаточно далеко от нас отойти после того, как высказал, что возмущен нашим опозданием. Хотя, как по мне, так мы пришли к месту и ко времени. Кардинал строго посмотрел на меня и заметил, переведя взгляд на рыцарей и драконов, которые приветствовали императора и темных леди.

– Иногда твоя проницательность раздражает.

– Можно подумать… – начал я, но осекся, так как мой локоть с силой сжал Ир. Интересно, что он этим хотел сказать? Я отвлекся на мерцающего и упустил момент, когда Камюэль затерялся в толпе. Повезло светлому. А вот мне – нет. Я ведь так и не получил ответ на свой вопрос.

Ир смотрел на меня холодно и отстраненно.

– Ты чего это? – искренне удивился я.

– Мне кажется, сейчас не время расслабляться.

– А что, похоже, что я в нирване?

– Нет, но… – Ир не договорил, так как в этот момент возле нас оказался незнакомый светлый эльф.

– Отдыхаете, внучки? – ехидным голосом осведомился он, и я не произвольно фыркнул, а вот Ир насупился. Конечно, эти интонации было просто невозможно не узнать.

– Что, решили сменить змеиный хвост на лучезарную светлость? – спросил я в тон.

– Вот еще! – совсем не поэльфйиски хмыкнул эльф, и применил земное словечко: – просто временно шифруюсь.

– От кого? – спросил Ир строго.

– От Камю, – вместо Пестрого ответил я, – Больше ведь не от кого, как я понимаю? – спросил и с интересом стал ждать реакцию со стороны старшего мерцающего.

Тот окинул меня долгим изучающим взглядом. И я догадался, что он мне сейчас скажет.

– Могу повторить слова кардинала. Раздражает, – заявил ехидный дед и легкой походкой удалился.

– Знаешь, – заметил Ир после паузы, – а ведь я, пожалуй, соглашусь с ними.

– Только тебя в их стане не хватало для полного счастья, – без особой радости отозвался я.

В этот момент меня увлекло некое действо, происходившее там, где собрались все правители. Они пытались общаться. Но с наскока найти общий язык и приемлемые темы для разговора было не так-то просто. Особенно, не когда один на один, а все вместе, и приходиться лавировать, в тщетной попытке наиболее полно учесть интересы окружающих и о своих собственных при этом не забыть. Камюэль мелькал где-то поблизости, но явно ничего путного не предпринимал. Зато успевал бросать в мою сторону, не побоюсь этого слова, призывные взгляды. Неужели он всерьез думает, что я знаю, как им помочь? Кто я и кто они?

Снежень сидел в глубоком кресле, которое ему вынесли вместо трона, леди Владычицы расположились в таких же слева от него, Самифле ближе, Вариусель за ней, справа от императора сидели рыцари, Король Дракон и леди-виверна. В целом, кресла образовывали этакий полукруг. Перед ними чуть в отдалении стояли придворные и те, кто прибыл в свитах иноземных правителей. Все чего-то ждали. Снежень пытался отдуваться за всех. Его пытались поддержать и темные, и рыцари, но все равно выглядело это как-то не очень. В данный конкретный момент они углубились в такие дебри, связанные с экономикой и гео-политикой, что не было смысла прислушиваться, все равно без разъяснений Ира я в их разговоре ничего не пойму. Это очевидно. Но ведь они вовсе не об этом пришил разговаривать! Или я что-то не так понял? Судя по взглядам Камюэля, очень даже так. Ладно. Я бросил вороватый взгляд на небольшой балкон, парящий над залом, где расположились музыканты, и попросил Ира найти мне его деда. Мерцающий удивился и отказался участвовать в очередной авантюре, пока не объясню, что задумал. Я согласился ему рассказать при условии, что мы вдвоем в темпе вальса отправимся на поимку мятежного Пестрого. Если кто-то из присутствующих и был способен быстро и качественно выполнить мое задание, то только он.

Пестрый нашелся очень кстати. Но если бы не Ир, я бы в жизни его не нашел. Уже потом мерцающий мне признался, что у него есть своя тайная технология вычленения деда из общей массы по каким-то там остаточным проявлениям его особой магии. Но такое, как он мне объяснил, было подвластно только кому-то, по-настоящему близкому Пестрому, кто точно знает, как выглядит его внешний магический контур, когда Учитель мерцающий полностью сбрасывает с себя шелуху всех своих мерцаний. Что тот, понятное дело, позволяет себе довольно редко и только в присутствии тех, кому по-настоящему доверяет. Но я отвлекся. Пестрый был обнаружен за одной из резных колонн, обвитых стеблями плюща, который издали казался живым и настоящим, а вблизи оказался выточенным из какого-то зеленого камня. Спрашивать его название я не стал. Были дела и поважней.

– Ну и с чего вдруг вы решили нарушить мое уединение? – с наигранным пафосом вопросил ехидный светлый эльф голосом Пестрого.

– Можешь подбить музыкантов на то, чтобы сыграли что-нибудь танцевальное. Но не быстрое, а так, типа вальса что-то? – спросил я его без обиняков.

Светлый надломил бровь, а потом вернулся мне улыбку. Он догадался и без моих объяснений.

– Сделаю. Но как ты их заставишь…

– Внука вашего подпрягу.

– С чего это вдруг? – возмутился Ир, которому естественно не понравилось, что я решил все за него.

– Я бы мог и сам, но не умею танцевать местные танцы.

– А если бы я тоже не умел?

– Ты всегда можешь снять с кого-нибудь подходящий слепок, или я что-то путаю.

– Не путаешь. Но с чего ты решил, что я стану тебе в этом помогать?

– С того, что ты еще лучше меня понимаешь, что надо что-то делать, а то вся эта затея с саммитом большой… – я оглянулся на то место, где в креслах сидели правители, пересчитал по головам и сказал, – семерки окажется провальной.

Ир проследил направление моего взгляда и отрывисто кивнул.

– Кроме этого, – я решил все же почесать его самолюбие, как чешут за ухом кошку, – я тебя прошу. Очень и очень…

– Издеваешься? – сразу же насторожился он.

И тут над залом поплыла приятная мелодия. Не медленная и не быстрое. Нечто среднее, как я и просил. Когда это Пестрый успел от нас улизнуть и сделать свое «грязное» дело? Я попытался найти взглядом его светлое мерцание, но искомого эльфа нигде не увидел. Правда, головой по сторонам вертел не только я. Все в зале были удивлены таким вопиющим нарушением этикета. «Откуда музыка?» – читалась на лицах одних. «Как это понимать?» – проступало в лицах других. Я же пихнул Ира в бок и зашептал на ухо о том, что я от него хочу. Мерцающий сначала нахмурился, потом глубоко вздохнул и пристально посмотрел мне в глаза. Я сжал его плечо, пытаясь ободрить. Ир благодарно кивнул и решительно зашагал в сторону тех самых кресел.

Со стороны это смотрелось красиво. Молодой светлый эльф, подтянутый и строгий, прошел через толпу придворных и сопровождающих, как нож сквозь масло. За ним, словно приклеенные, следовали взгляды: недоуменные, откровенно враждебные, внимательные и цепкие, по которым невозможно было прочитать истинных эмоций их обладателей. Музыка все еще пылал над залом. Призывная, увлекающая за собой в неведомый водоворот звуков. Светлый эльф замер перед темной леди, склонил голову, протянул руку, сказал несколько слов. Каких именно, лично я не расслышал. Строгие черты лица Великой Матери Дома Рим-Доль разгладились. Леди – о, чудо! – позволила себе улыбку, в которой не было ни намека на легкомыслие, но её молодое лицо она просто осветила. Самифле приняла руку эльфа, прекрасно зная, что приглашает её в этот момент не светлый, а мерцающий, поднялась из кресла. Ир улыбнулся ей в ответ, чуть сдержаннее, чем следовало. Хотя, я не силен в местном этикете. Он вывел её в середину полукруга, образованного креслами и закружил в танце. Я успел заметить, как императрица, стоявшая рядом с троном супруга (если честно, я так и не понял, почему ей не поставили дополнительное кресло) что-то ему сказала, и Снежень, поднявшись, церемонно поцеловал нежную руку, приглашая благоверную танцевать. Просто идеально. Как раз то, что надо для осуществления моей задумки.

После этого со своих мест поднялись Вит и Изя. Так что в кругу танцующих закружились сразу три пары, к которым нерешительно начали присоединяться придворные. Но танец чуть не оборвался, когда Ир совершил какой-то просто немыслимый маневр и все же выполнил то, о чем я его просил. Поменялся парами с императором. Теперь Снежень танцевал с Самифле, а леди императрица что-то шептала на ухо секретарю ректора. И тут, он повел её в сторону Михарея Дюрмейма. Видимо посягнуть на общество Короля Дракона в лице Финика леди императрица не решилась, а вот магистр ордена в качестве танцевальной пары ей приглянулся. Так что Ир с чистой совестью передал её ему и поспешил ко мне, ловко лавируя между танцующими, которые, в тот самый момент, как он подсунул в пару к императору Великую Мать темных, все, как один, сбились с ритма, и теперь снова входили в раж.

Мерцающий подарил мне широкую самодовольную улыбку, хотел что-то сказать, уверен, не менее самодовольное, но я его завернул на подлете.