Текст книги "Хитрости эльфийской политологии"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

– Я просто хотел придержать тебя, чтобы не летел так. Споткнешься или наткнешься на кого-нибудь в темноте. – Голос мерцающего прозвучал отрезвляюще сдержано.

Похоже, наши с ним разговоры о том, что меня напрягает моя беспомощность в их мире, и чем дальше, тем сильней, были не зря. Ир стал внимательнее следить за своими высказываниями и поведением, что ценно. Вот только в душе все равно грызет червячок сомнения. Причем, я трезво отдаю себе отчет, что это уже почти комплекс. Развившийся и успевший пустить корни. И если в начале моей жизни в этом мире я лишь иронизировал по поводу красавцев эльфов и их непреходящей крутости, то теперь говорить об этом с иронией уже не получается. Возможно, все дело в том, что мой круг общения серьезно разросся. И если раньше в него входили в основном студенты, которые по определению были ниже меня по статусу, так как я был их учителем, классным руководителем и психологом в одном лице. То теперь общаться с колокольчиками получается все реже, постоянно меня дергаются по всяким взрослым делам, где, хочешь не хочешь, приходится общаться с представителями старшего поколения. С тем же Карлом, Камюэлем или императором. И это начинает раздражать. Что естественно, как мне кажется. В моем мире народ вообще не испытывает особого почтения к властям. Принимают их как неизбежное зло и живут каждый в своем курятнике, не спеша высовывать голову из песка. Поэтому почтение ко всем этим сильным мира сего во мне если и есть, то где-то ну очень глубоко, зато зависть не к чинам, к возможностям, нет-нет да проклевывается. Никогда не был завистливым человеком. Но, как я теперь понимаю, это потому, что я всегда считал себя не хуже и не лучше других. Так, вполне себе солидный середнячок, возможно даже чуть выше среднего, что приятно. Но в целом, равный среди равных. Что-то вроде того. Но теперь-то я при всем своем желании и способностях к психоанализу (если это можно так назвать) никогда не встану рядом с халярскими магами-воинами-эльфами на одну планку. Даже местные люди тут не такие, как наши. Они-то как раз вполне могут составить конкуренцию эльфам, что светлым, что темным. Поэтому даже до них я явно не дотягиваю. И трезво отдаю себе отчет, что даже если возьмусь изнурять себя какими-нибудь тренировками для души и тела, все равно не…

– Уй! – вырвалось у меня, и я схватился за ушибленный лоб.

Наша процессия застопорилась.

– Извини, – раздался впереди голос Мурзса, – я должен был предупредить, просто…

– Автоматически увернулся и не подумал, что кто-то может… – начал, кажется, Барсик, но подозрительно осекся. Интересно, кто это там ему рот заткнул?

В это время прохладная ладонь Ира ощупывала мой лоб. А я стоял истукан истуканом, не видя ни зги вокруг, только чувствуя рядом чье-то незримое присутствие. Мерцающий тихо вздохнул, но, несмотря на все несовершенство человеческого слуха, это я расслышал. Поэтому проворчал, отчаянно сражаясь с самим собой:

– Давай ты все-таки меня поведешь. Я ведь только все продвижение задерживаю.

– Осталось еще немного, – раздалось со стороны тех, кто шел впереди, – Еще два перехода и мы на месте.

– Что-то недалеко мы ушли, – вырвалось у меня, пока я пытался в темноте поймать Ира за руку.

– Немного до встречи с проводником, – прогудел где-то поблизости Мурзяс.

Пришлось глубоко вздохнуть и подчинится безрадостной судьбе. Иркину руку я все же нашел, мерцающий мне в этом помог, потянувшись сам, и дальше мы с ним пошли как два влюбленных голубка, крыло к крылу. Почему как, даже обидно!

Потом была какая-то большая пещера. Её стены светились чем-то розоватым. Ир полушепотом попытался объяснить мне, что это какая-то особая плесень. Теперь я тоже мог видеть очертания камней и людей, то есть эльфов и мерцающих. В этом призрачно-розовом зале нас, действительно, ждали трое. Я рассчитывал увидеть темных воительниц. Но нет, на этот раз встречающими были сплошь мужчины. Наверное, не такие уж мы и высокие гости. Хотя, одного взгляда на Камюэля достаточно, чтобы понять, что это не так. Тогда в чем дело?

– Ир, – шепнул я мерцающему, – что-то я не понял…

И тут на нас набросились. Остальное я зафиксировал плохо. Потому что Ирка отшвырнул меня куда-то в сторону, а сам метнулся в гущу схватки. Это он зря сделал, потому что уже через секунду рядом со мной материализовался кто-то, кого я не смог разглядеть из-за низко надвинутого на лицо капюшона. Меня вздернули на ноги и попытались втолкнуть в портал. Но тут уж я воспротивился, как мог. И попытался своего пленителя ударить. Промазал, хотя мы стояли почти вплотную, но тот в последний момент метнулся в сторону и попытался схватить меня уже со спины, но не смог. Так как его весьма существенно приложили длиннющим змеиным хвостом. Я посмотрел в ту сторону, откуда ко мне метнулось это чешуйчатое нечто, и увидел Пестрого в его змеином мерцании, которой сражался с нападавшими бок о бок с Камю. Командоры тоже дрались вместе. Только Ира нигде не было видно. А потом тот, в капюшоне начал подниматься. Тут уж я не растерялся, сцепил руки в замок и со всей дури треснул ему по затылку. Парень распластался на каменистом полу, я не поленился сдернуть с него капюшон и обнаружил, что это женщина. Причем, слава богу, не темная. Вот уж за кого меня точно бы по головке не погладили бы. Незнакомка показалась мне вполне человекообразной. Но кем была на самом деле, определить на глаз оказалось трудно. А потом в пещере резко стало тесно. Хотя до этого, она казалась мне величиной с наш политеховский актовый зал. Все потому, что пришла помощь от темных. Причем, первой из портала выскочила сама Великая Мать Дома Рим-Доль. Я успел её заметить. За ней вышел Ир. Вот куда он, оказывается, исчез. И тут же нашел взглядом меня. Я сидел на корточках возле своей добычи, только сейчас осознав, что адреналина в крови столько, что в самое ближайшее время я рискую его просто не переварить.

Больше мерцающий от меня не отходил, одним своим присутствием вселяя уверенность, что все будет хорошо, не смотря на эту странную акцию, которая явно была проведена с дальним прицелом. В подробности меня прямо на поле боя никто посвящать не стал. Ир, потому что и сам мало что мог сказать о том, кто мог спланировать такое. А все остальные были слишком заняты своими разборками. Верховодила Софка, то есть Самифле (всю неделю заставлял себя по несколько раз на дню припоминать полные имена местных Владычиц, а это до сих пор стыдно за те прозвища, которыми я их окрестил) и, конечно, наш Камю. Мысль о том, что кардинал именно наш, как не странно, не вызвала отторжения. Наоборот, успокоила. Бывает же так. Вот живешь себе в одном мире, и ведать не ведаешь, что кроме него существуют другие, а потом оказывается, что домом для тебя становится совсем другой мир. Настоящим домом. Просто удивительно. И почему в нашей фантастике так любят описывать момент, как герой, попав в другой мир, несмотря на все его очевидные плюсы, всячески пытается найти обратный путь? Зачем? Я бы не стал, наверное. Хотя, мне хорошо рассуждать, этот путь мне изначально никто не перекрывал и я всегда мог отчалить обратно к себе и сделать вид, что ничего из этого со мной никогда не происходило. Вот так и понимаешь, что попал. Причем конкретно.

Пока я предавался рефлексии, неожиданно занудным лекторским тоном на всю пещеру принялся вещать наш с Иром университетский подарок молодоженам, который все это время транспортировал Пестрый. Просто на выходе, его не смогли у него отобрать. Уж больно он заинтересовал Учителя мерцающих, который оказался не в курсе, чем всю последнюю неделю занимались классики и экспериментаторы университета. Первые не позволяли вторым жестокое обращение с животным, точнее с птицей, которую Барсик притащил нам с земли вместе с капуцином для приемыша императора. Так что красный ара очень сильно изменился по внутреннему содержанию, например, стал намного умней своих собратьев и теперь по части интеллекта мог перещеголять некоторых студиозусов, внешние изменения были не такими разительными, но тоже имелись, при этом, во время экспериментов и после них попугай был бодр, свеж и вообще всячески излучал здоровье и благополучие. Так что земную птичку превратили в фантастическую, не зря же я накануне продемонстрировал на киносеансе мультфильм 'Тайна третьей планеты', так что имя Говорун к попугаю приклеилось.

Мы везли его вместе с фотоальбомом, который сотворили умельцы факультета художеств, когда я им растолковал, что такое фотошоп. Причем, обучать их работе с программой не потребовалось. Они усекли саму суть преобразований, которые делались с фотографиями и любыми другими графическими изображениями, расхватали кадры, сделанные Машкой под руководством Или. И наша сладкая парочка – Марфа и Инга, превратились в капитана пиратского корабля и его старпома. Надеюсь, не надо уточнять, кто у них в темной паре был капитаном? В этом и состояла моя задумка с подарками, которые так рьяно принялись осуществлять в университете. Что интересно, после обработки ары, на факультете Микалаи стали всерьез поговаривать о том, что пора заканчивать таскать зверей из другого мира и заняться облагораживать местных представителей фауны. Просто раньше никому в голову не приходило их приручать и приспосабливать для чего-нибудь путного. Вот теперь пришло. Особенно на фоне того, что Камюэль, когда увидел клетку с нашим подарком, встал на дыбы и заявил, что уже с понедельника официально прекращает этот зоопарк. Правда, Карлу как-то удалось его уломать на еще одного попугая. Которого обещали принести с Земли на неделе специально для университетского живого уголка, в котором уже обитали наши с колокольчиком котята. А так же Бандит Тарэля, правда рыжий кошак традиционно гулял по всей территории университета сам по себе, но по официальной версии все же числился у нас. Но я отвлекся. Наш красный ара принялся излагать свои выводы о произошедшем. Педантично и очень уверенно. Так не всякий человек сможет. У меня бы, например, вряд ли получилось. Причем, именно попугай первым высказался о том, что все это происки Братства. Разумеется, я попытался узнать у Ира, откуда птичка вообще о таких вещах знает. Мерцающий признался, что когда крылатому нарастили интеллект, то не придумали ничего лучше, как наполнить его знаниями, всеми, какие только подвернулись под руку. Так что птичка эта теперь лучше меня осведомлена о местных делах. Да уж, вот это я понимаю подарок. А еще удивлялся, с чего это вдруг в университете захотели себе такого же летуна заиметь.

В общем, темным подарок понравился. Правда, из-за всех этих событий, церемония обретения супружеских уз (это я дословно цитирую, как называли её сами темные) прошла для меня как-то скомкано. Я больше вертел головой и глазел по сторонам. Город темных выглядел совсем не так, как он мне представлялся. Пещера, в которой обитал Великий Дом Рим-Доль была поистине огромной. Но я не предполагал, что в ней могут помещаться целые здания. Причем не в два и не в три этажа. В целом, строения темных имели весьма готичный вид. Масса острых углов, шпилей, и напускной зловещности. Правда, стрельчатых окон, которые подсознательно напрашивались то тут, то там, я так и не обнаружил. Действительно, зачем обитателям подземелья окна? Зато повсеместно встречались парапеты и балконы. А еще барельефы, на которых в сплетении членистых лап, жвал и мохнатых тел были изображены пауки. Ну да, Ллос, кажется, еще называют паучьей королевой. На церемонию прибыли представители всех двенадцати Великих Домов. Причем, Илюизмена, которая отправилась домой не с нами, а по своим личным темным ходам, присутствовала вместе с матерью. И в её свите я сумел увидеть Карунда с Антилией и Машмула с Алиэлем. Слишком приметными выглядели на темном фоне молоденькие светлые эльфы. Так что сначала я обратил внимание на рыжую копну волос Лии, потом заметил неподалеку Алого, и только после этого разглядел в общей толпе сопровождающих их темных.

Брачующихся продемонстрировали собравшимся. Инга с Марфой, честно скажу, выглядели не очень. В том плане, что никаких сияющих от нетерпения и счастья глаз я не заметил. А ведь на земле это считается отличительной чертой влюбленных по уши молодоженов. Но тут все действо было затеяно не ради демонстрации любви. Тут оно имело какой-то глубокий сакральный смысл. Ир попытался мне что-то объяснить, по поводу обретения общей силы и будущего зачатия не только жизнеспособного, но и сильного потомства. Но я слушал в пол уха, так как даже адаптированные магические термины до моего сознания доходили плохо. Я просто смотрел. Как они оба скинули с себя свои светло-серые, призрачные одеяния, больше напоминающие балахоны каких-нибудь сектантов. И остались почти что в чем мать родила. На Марфе была лишь узкая набедренная повязка, на Инге – перекрестье двух боевых мечей. И все. Вау, конечно. Но как-то мне не по себе сделалось от такой демонстрации обнаженного тела. А потом они в окружении облаченных в черное жриц поднялись по ступеням и скрылись в здании, которое Ир назвал купелью. Мне тут же вспомнился путаный рассказ Машки о том, с чего началась его ненависть к собственной женушке. Помню, когда темный впервые пришел ко мне с этим, он не стеснялся в выражениях, и догадываюсь, что когда он уже позже повторял свой рассказ для Алого, то отцензуривал его еще меньше. Так что я попытался представить, что Марфе сейчас придется пройти через что-то подобное, и искренне порадовался, что они с Ингой уже пришли к какому-то общему знаменателю. Значит, никаких плачевных последствий для мужской психики не предвидится. Или я ошибаюсь?

Когда последняя жрица скрылась за окованными металлом дверьми и те захлопнулись за её спиной, словно сами по себе, народ, толпящийся вокруг, распался на группки. Шустрые командоры увлекли нас с Иром к Камюэлю и Вариусель Вик-Холь, матери Или. И первым делом я попытался извиниться перед темной леди за слегка непочтительное прозвище. Она приняла мои извинения весьма благосклонно, и даже почти улыбнулась, сдержанно обронив:

– Наконец-то, ты понял…

Вот так и подтверждается, каким идиотом я всем казался, когда только попал на Халяру. Потому меня и не трогали. Кто же с убогим связывается? Но я поспешил отогнать от себя самоуничижительные мысли, поэтому спросил, чтобы отвлечь всех от своей персоны:

– Кстати, а куда наш хвостатый делся?

– Кто, прости? – уточнила Варя, но Камюэль сразу понял о ком я и принялся озираться. Потом кивнул младшему брату, тот растворился в толпе, за ним тут же последовал Мурзяс, которого в купель тоже не допустили. Как мне объяснил Ир, в храм Ллос в такие дни допускался только один мужчина – собственно, будущий супруг одной из Владычиц.

– Скорей всего, он уже не хвостатый, – индифферентно заметил Ир.

– Вот и я так думаю, – покивал я, что умел Пестрый лучше других – это сливаться с толпой, точно так же, как и выделяться из нее. Ушлый тип, одним словом.

Но Варя не дала нам отвлечься на его поиски, всего лишь адресовав Камюэлю свой следующий вопрос:

– Скажите, лорд-кардинал, как император посмотрит на предложение, встретиться до начала работы судейской коллегии?

– Вы имеете в виду, прежде чем начнутся Университетские игры, на которые мы с вами приглашены в качестве судей? – уточнил светлый эльф, не потому что сразу не понял, о чем речь, а явно для того, чтобы обдумать высказанное предложение.

– Именно. Сегодняшнее происшествие показало, что потепление в отношениях следует развивать, иначе оно быстро захлебнется в интригах Братства.

– Вы так уверенно об этом говорите, – обронил Камю, с интересом смотря в глаза темной.

– Даже ваш подарок сказал тоже самое.

– Ну во-первых, та птица не мой подарок, – и кардинал выразительно посмотрел в мою сторону. Правда, отвел глаза прежде, чем я успел как-то на это среагировать. – Во-вторых, мы все можем ошибаться.

– Все нападавшие на вас были подвергнуты процедуре зомбирования.

– Откуда вы…

– Наши дознаватели работают быстро.

– Зомбирования? – вполголоса утонил я у Ира, так как был не уверен, что переводчик подобрал верное слово. Тот придвинулся ко мне и зашептал на ухо:

– Их подвергли особому заклятию, которое полностью заблокировало их память, до определенного момента. Если попытаться снять это заклятье, они умрут. Контрзаклинаний не существует.

– Но это ведь как раз ничего не значит…

– Значит, – отрезал Камюэль, эльфийский слух, как я уже знал, был не в пример лучше человеческого, – Только те, кто состоит в Братстве, могут позволить себе такое расточительное безумие.

– Это ты о чем?

– Чтобы установить, применялось ли к тому или иному существу данное заклятие, его просвечивают стандартным заклинанием раскрытия тайных чар. Такое есть у каждой расы. Принцип действия одинаков, хотя выглядеть сами магические манипуляции могут по-разному.

– И что?

– После просвечивания, зомби умирает как маг. Необратимо, – глухо добавил Ир. Причем таким похоронным тоном, что сразу стало понятно, такого он и врагу бы не пожелал. Да уж, я прекрасно могу себе представить, как в их мире живется полностью обезмаженному человеку.

– То есть ни себе ни людям. Прямо какие-то собаки на сене получаются.

– Это ты о чем? – заинтересовалась Вариусель.

– Ну, попавших в плен зомби вполне можно было бы приспособить для чего-нибудь полезного. А тут уже все, считай сразу калеки.

– И самое страшное, – вдруг раздался знакомый голос, и к нам подошел совершенно незнакомый темный. Понятно. Ир оказался прав, и его дед уже успел сменить мерцание. Возможно, и не одно. Пестрый бросил какой-то странный взгляд на Камюэля и снова посмотрел на меня. – Что они идут на это добровольно. Все эти запутавшиеся мальчики и девочки, одержимые некой идеей.

– Вы серьезно? – изумленно выдохнул Тарэль, появившийся вслед за Мурзясом.

– Да. Поэтому в Братстве никогда не приживется ни один мерцающий. Мы слишком критически мыслим, чтобы попасть под влияние патриархов.

– Точнее, – процедил Камюэль, обозлившийся на что-то мне непонятное, – Все дело в ваших слепках душ. Вы чувствуете неискренность лучше любого из нас.

– И это тоже, – широко улыбнулся темный эльф и стал человеческим мальчишкой. – Так о чем вы тут без меня беседовали? – пропело большеглазое создание. Интересно, он осознанно кардинала злит, или у него это само по себе выходит.

– О том, что леди хотят встретиться с императором и другими судьями до того, как будут вынуждены пересечься на ЛУИ, – быстро сказал я, так как заподозрил между Пестрым и старшим Барсимом какой-то неразрешенный конфликт. Но заострять на этом внимание не стал. Пусть сами разбираются, взрослые уже.

– Отличная мысль, как мне кажется!

– Я обсужу данный вопрос с императором и дам ответ, – чинно произнес Камюэль.

К нам подошла темная леди, учтиво поклонилась чужой Великой Матери и пригласила в главную резиденцию Дома Рим-Доль. На этот раз нас вела одна из младших жриц, которую в виду возраста в купель не пустили. И опять я это узнал от Ира, который время от времени вспоминал, что не мешало хотя бы иногда объяснять мне очевидные для некоторых вещи.

Больше ничего особо интересного с нами в подземном царстве не происходило. Камюэль таскал меня на какие-то переговоры с экономической подоплекой. В основном, это были представители темных кланов, с которыми империя планировала в самое ближайшее время завести торговые отношения. Темным явно было что продавать. Подробности меня интересовали мало. Я лишь помогал гасить возможные негативные реакции как с одной, так и с другой стороны. Пару раз я пересекался с Софи и Варей. Правда, сестры всегда попадались мне по отдельности. И я все чаще вспоминал об их давно 'почившем' папочке, который на старости лет нашел себе пристанище в стенах университета. Обе Владычицы не казались мне неадекватными созданиями, которые не смогли бы понять резоны своего отца, который однажды решил сбежать от всех, пока их матери не порвали его на кусочки. Но я обещал председателю не вмешиваться в его семейные дела. Поэтому молчал, как партизан. Ну, а в воскресенье мы вернулись. И стало ясно, что в самое ближайшее время нам с Иром вместе с колокольчиками предстоит еще один почти политический визит. В университет прислали официальное приглашение ифриты.

Глава двадцать восьмая
Огненный уикэнд

Алый

– Почему они так и не вышли? – спросил я, когда стало ясно, что после жриц, которые уже вернулись, ни Марфирус, ни Ингианиса не появятся на ступеньках так называемой купели.

– Потому что мужчина, уходящий в клан своей супруги, умирает для своего клана.

– Но ведь они из одного Великого Дома. Как Марфирус может умереть для всех? – спросила Лия, которая весь вечер не отходила от Карунда. Я мог её понять, мне тоже становилось не по себе, если Машмул пропадал из поля видимости.

Все же Темное королевство на самое гостеприимное место на Халяре. Чего только стоило моё знакомство с местным животным миром. А потом Андрей еще спрашивает, почему за все столетия никому не пришло в голову одомашнить кого-нибудь из халярской живности, не считая тех животных, мясо и яйца которых традиционно идут в пищу. Просто большинство из них явно не подходят для одомашнивания. В этом плане земные звери куда приятнее. Хотя, недавно Андрей пытался объяснить, что изначально те же кошки были далеко не так безобидны, как сейчас. Но меня, например, это как-то мало утешает. Что же касается подземных обитателей, стоило только переместиться в столицу Темного Королевства Эльерфор и просто пройтись по внутреннему двору основной резиденции клана Вик-Холь, где нас разместили, я чуть не сделался бездыханным и мертвым только потому, что, увидев маленькую ящерку на одном из плоских камней, которыми был вымощен дворик, не шарахнул по ней каким-нибудь огненным заклинанием. Это сделал Машмул. Причем, даже не дав мне рассмотреть её получше. Шагов с пятнадцати. Разумеется, я возмутился. И тут же получил исчерпывающий рассказ о том, чтобы со мной было, если бы эта тварь успела плюнуть. Оказывается, этих ящериц в народе называют плевалками и противоядие от их яда до сих пор не сумели найти даже темные леди. После такого было как-то поздно возмущаться грубым тоном, которым темный мне все это выговаривал. Поэтому я промолчал. Думаю, Карунд тоже нашел правильные слова, чтобы объяснить Антилии, почему ей стоит держаться к нему как можно ближе. Пока я вспоминал утренний инцидент, Мушмул ответил на вопрос Вейлы:

– Но из разных семей. Так что для своей семьи Марфируса теперь не существует.

– И в чем это будет выражаться?

– В разном, – расплывчато ответил темный.

– И все равно непонятно, – встряхнувшись, высказался я, – почему они не вышли из храма вместе со жрицами.

– Во-первых, – наставительным тоном произнес Машмул, – не из храма, а из купели, у нас это так называется. Во-вторых, в течение всех трех дней празднеств и не выйдут.

– И что, они там… – начал я, а потом постеснялся продолжить, потому что наткнулся на непонимающий взгляд Антилии. Да, при девушке лучше не стоит спрашивать о таком. Но Машмул понял меня и так.

– Конечно. А ты думал, я врал, когда говорил, что в нашем случае во вступлении в супружеские отношения нет ничего вдохновляющего. Им еще повезло, что они смогли встретиться до церемонии, познакомится, пообщаться…

– Влюбиться, – робко вставила Антилия.

– Ну, может быть, – без энтузиазма откликнулся темный.

Зря он так. Вейла ведь теперь не успокоится, пока ей на все вопросы не ответят. Поэтому я снова попытался заткнуть Машмула и переключить внимание девушки на себя. Вот бы и Карунд додумался мне в этом помочь. Но, куда там! Короткостриженный темный у нас еще тот молчун, пусть и хороший парень. Но иногда эта его безучастность в общих разговорах изрядно раздражает. Чья она вообще девушка моя или его? Почему я должен заботиться об её душевном спокойствии? Да потому, что меня так воспитали. А у них женщины считаются сильнее мужчин и, по общему мнению последнее, в чем они могут нуждаться, – это забота.

– Я тоже думаю, что им повезло, так что предлагаю выпить за счастье в супружеской жизни? – я протянул к друзьям свой бокал с чернильным вином, которое нам принес один из прислужников.

Что примечательно, все они были мужчинами. Ни одна женщина не осквернила бы себя подобным. Даже те, кто относились к низшему сословию, если и прислуживали, то всегда другим женщинам, но никак не мужчинам. Вот так-то. Наверное, я бы никогда не смог привыкнуть к такому. Хорошо, что Машмул тоже не рвется возвращаться в родное королевство после окончания университета. Мне хочется верить, что жить мы будем все же на нашей территории.

– Вы ведь что-то недоговариваете? – Антилия мой жест проигнорировала, темные тоже. Ну, ладно, Машка – он вредный по натуре своей, но Кар-то мог и поддержать, в конце концов!

Я тяжело вздохнул и посмотрел на стоящего родом Машмула. Он все это начал, вот пусть теперь выкручивается, как хочет. Темный скосил на меня глаза и хитро улыбнулся. Так и знал, что он это все нарочно, чтобы поставить меня в неловкое положение перед светлой леди. И что ему за удовольствие, не понимаю.

– Маш, ты ведь объяснишь? – протянула Вейла и печально улыбнулась.

– По-моему, – неожиданно заговорил Карунд, поднес руку девушки к губам и нежно поцеловал, – ты и сама все прекрасно поняла. Еще тогда, когда они скинули перед всеми ритуальное облачение, – он смотрел в глаза своей девушки очень спокойно, но мне вдруг пришла на ум мысль, что под этим мнимым равновесием, может скрываться все что угодно, вплоть до бури страстей. Неужели такими темных мужчин делают их женщины? А кто еще? Только они на такое и способны. Да уж. Хорошо, что Машмул не такой. Хотя, это как посмотреть. Возможно, несмотря на все то, что есть между нами, я его почти не знаю. Даже скорей всего. Пока я думал об этом, рыжая Вейла обдумала сказанное Карундом и тихо спросила, опустив глаза:

– Мне тоже придется…

– Нет, – решительно ответил ей Иль-Янь, – Ты же слышала, у нас мужчина приходит в дом женщины и перенимает её законы, а не наоборот.

– То есть если мы?.. – она снова подняла на него глаза, а я поймал Машмула за локоть и увлек за собой. Нечего нам глазеть на пару влюбленных, которые и без нас теперь разберутся что к чему. Зря я так нехорошо думал про Кара, он сумел во всем разобраться лучше нас обоих.

Правда, далеко уйти не удалось, Машмул быстро перехватил инициативу. И уже под крышей одной из сводчатых террас, которых было много на первых этажах местных строений, открыл портал и потянул меня за собой.

– Где это мы? – первое, что я спросил, очутившись в комнате, которая больше напоминала лишь слегка облагороженную внешне пещеру.

Грубые, необтесанные каменные стены, каменный пол, который был виден всего в нескольких местах, между стыков десятков различных ковров, поверх которых были раскиданы подушки. Вдоль стен стояли какие-то ящики, шкафы и стеллажи с книгами. В центре располагалось громадное ложе. Именно ложе, а не кровать, потому что кровати-то как раз тут не было. Просто посередине пещеры были сложены один на другой несколько толстых ковров, застеленные роскошным покрывалом, по виду напоминающем то, что когда-то мне подарил Машмул, только раз в пять больше. И снова подушки, все в расшитых немыслимыми узорами наволочках.

– Мое тайное убежище. Хотя, тайное оно только до тех пор, пока женщины клана считают меня достаточно полезным для них.

– Маш, может быть, хватит? Ты как будто специально на жалость напрашиваешься? Что еще за… – договорить не смог, так как темный подскочил ко мне и заткнул рот ладонью.

Я хотел возмутиться, но осекся, когда увидел, как у него дернулись уши и раздулись крылья носа. Похоже, он что-то засек. Или кого-то. Неужели, тут снова будет какое-то нападение. Как то, что произошло с группой, которую в королевство темных привел лорд-кардинал? Если вдуматься, то я тоже хороший повод для войны. Ведь именно её пытается навязать миру Братство, если я правильно понял Илюизмену.

– Нет, – темный медленно убрал руку и отстранился, – кажется, показалось. Или просто сработало какое-то из следящих заклятий Наниссы.

– Очередной приступ типично темной паранойи?

– Что-то вроде того. А ты в курсе, что моя бывшая жена теперь активно занялась изучением ваших светлых ядов.

– Решила отравить меня? – искренне удивился я.

– Вот еще! Пока Великая Мать не прикажет, она на такую глупость никогда не решиться. Просто боится, что ты её отравишь.

– Что?!

– Но ты ведь четко обозначил такую возможность в тот раз, – невинно отозвался темный.

– Это была шутка!

– Да? А мне казалось, что ты был убийственно серьезен. И не врал.

– Конечно, не врал. Если бы я захотел, то мог бы. Но как она не понимает, что я никогда… – замолчал, когда наткнулся на его ехидный взгляд. У меня непроизвольно вырвался тяжелый вздох: – Вы все ненормальные, я бы никогда так не поступил с твоей дочерью.

– Как так?

– Не лишил бы её матери.

– Знаешь, с возрастом, Капишуле может даже обрадоваться, если лишишь.

– Прошу тебя, хватит, – поднял руку и сел на одну из крупных подушек, которые, по всей видимости, для этого и предназначались. – Зачем ты все это мне говоришь? Зачем запугиваешь и отвращаешь… пытаешься отвратить от себя? Хочешь в очередной раз, как говорит Андрей, на вшивость проверить? Еще не напроверялся? – и я поднял руку к сережке, которая теперь украшала мое ухо. На сегодняшней церемонии все, кто умеет смотреть, её уже отметили. В этом я даже не сомневаюсь. Уж кто-кто, а темные умеют читать подобные знаки просто отменно. Особенно, темные леди. Так что Нанисса, я уверен, уже знает обо всем. Хотя, вполне может оказаться, что ей донесли об этом, еще когда мы были в университете и ни о каком приглашении в их королевство даже речи ни шло.

– Скорей всего, – откликнулся Машмул, садясь рядом на другую подушку, и только тогда я понял, что озвучил свои последние рассуждения вслух.

– Так почему ты… – повторил я свой вопрос.

– И проверяю и поверить боюсь. Ну… что это все со мной происходит?

Он как-то неопределенно махнул рукой и, глядя в пустоту, сказал:

– Если хочешь, можем прямо сейчас вернуться? Барсим вряд ли отпустит от себя Андрея в ближайшее время, так что психолог тут будет крутиться до воскресенья, там его ждать бессмысленно. Мы же тут, считай, что уже не нужны.

– Я думал, ты захочешь встретиться с дочерью.

– Нанисса – одна из верховных жриц Дома Вик-Холь. Когда в столице происходит такое знаковое событие, как церемония обретения супружеских клятв Владычицей Первого Дома, во всех столичных храмах идут торжественные обрядные танцы и совокупления. Так что она занята, но без её разрешения меня к Капишуле не подпустят, будь я хоть трижды её отец.