Текст книги "Хитрости эльфийской политологии"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Несколько минут в комнате стояла гробовая тишина. Из фонтана все еще сыпались вниз красные искры, вместе с водой пропадая в неизвестность, не долетев до пола. Мне кажется, что эльфы и мерцающие у меня за спиной, даже пошевелиться боялись. А потом, настало время пряника, ведь пока был только один кнут.

– А теперь скажи, – я слегка встряхнул мальчика за плечи, – что ты ведь сумел вернуться, когда тебе этого захотелось, значит, и она сможет когда-нибудь это повторить. Но если не вернется сейчас, в следующий раз может не найтись того, кто ей в этом поможет.

Последовала еще одна томительная минута молчания. А потом рука Клёмы, погруженная в фонтанчик, дернулась, но он не отдернул её, как в тот раз. Сдержался. Умница, малыш! Раздался глухой хлопок. Фонтанчик пропал. В этот раз я сориентировался быстрее, чем в случае с Клёмой. И резко крутанулся назад. Позади меня, уперев маленькие кулачки в бока, стояла девчушка, больше напоминающая куколку или ангелочка. Она была человеком. По крайней мере, пока. Видимо, еще до моего прихода, Клёма успел объяснить ей, как надо действовать, чтобы перевоплотиться обратно.

– Я не верю тебе! – воскликнула она и даже ножкой по ковру топнула. – Мама с папой меня никогда не разлюбят, – убежденно заявила мерцающая девочка, а потом глубоко вздохнула и заявила, – И не думай, что я вернулась, потому что ты меня этим запугал. Я просто хочу посмотреть на братика или сестренку. – И тут же повернулась к матери с отцом и произнесла с надеждой, – Вы ведь, правда, мне их родите?

Мужчина и женщина почти синхронно кивнули, все еще не веря, что их дочь на самом деле стоит перед ними. Что она жива и невредима, что их не обманули, сказав, что её еще можно вернуть, несмотря на то, что всем известно – это невозможно.

– Я проверил… – хрипло выдавил из себя отец семейства, – Это не иллюзия…

Ах, вот оно что! А мне, наивному чукотскому мальчику, такое и в голову не пришло.

– Лидифемерус! – воскликнула светлоэльфийская леди и, превратившись в мерцающую, кинулась к дочери. Подхватила ребенка на руки и крепко прижала к себе. К ним подошел господин маршал. Встал рядом. Помедлил, но, не устыдившись, проявить чувства на публике, крепко обнял своих девочек. Малышка-мерцающая завозилась в этих двойных объятьях и повернулась так, чтобы видеть остальных взрослых. Взгляд её был обращен к Камю.

– А ты обещаешь, что папу обижать не будешь?

– Прошу прощение, юная леди, но я не в силах дать такое обещание. Могу лишь гарантировать, что не стану обижать его конкретно из-за того, что он мерцающий.

– А как еще будешь? – насупившись, вопросила малышка.

– Ну… – Камю лукаво улыбнулся, – Как кардинал фраэ-маршала, я думаю.

Я впервые услышал, как на самом деле у них тут звучит этот воинское звание. Интересно, почему, когда его в моем присутствии назвали впервые, я услышал просто 'маршал'. Наверное, опять какие-то взбрыки переводчика. Кажется, Ир что-то говорил насчет того, что со временем симбиоты начинают учить своих носителей наиболее часто используемому ими иностранному языку. Наверное, мой переводчик решил, что я уже достаточно освоился, чтобы начать мое обучение или что-то в этом роде. По большому счету, мне было не так уж принципиально что да как, главное, что я все так же мог всех понимать.

– Ну и ладно, – услышал я слова девочки, – Но только не потому что мы, не такие как вы. Обещаешь? Я прослежу!

Тут уж не выдержал Пестрый и, не стесняясь, громко рассмеялся. Девочка, казалось, только сейчас увидела это чудо-юдо со змеиным хвостом. Но не испугалась, а ловко вывернулась из рук осчастливленных родителей и бросилась к нему, разглядывая странного незнакомца во все глаза.

– А ты кто?

– Учитель, – веско ответил тот, протянул её кончик хвоста, за который тут же уцепились детские пальчики. Пестрый, похоже, на это и рассчитывал. Оставив ребенка разбираться с новой живой игрушкой, он повернулся к императору: – Я так понимаю, вы не желаете отлучать вашего фраэ-маршала от двора и мне не приходиться рассчитывать, что он с семьей в ближайшее время переедет в Чащу Лис?

– Вы совершенно правы.

– В таком случае, мне бы хотелось побеседовать с ним и его семьей наедине.

– Конечно. Вас проводят в гостевые апартаменты, но я рассчитываю на то, что вы оставите мне психолога и вашего внука.

– Конечно, – кивнул Пестрый и добавил, – Но мне бы хотелось забрать с собой Клементиреферуса и леди Таниэль.

– Тогда я хотела бы пойти с вами, – вмешалась императрица, бросив странный взгляд в сторону названной леди. Очень интересно. Кем ей приходиться эта леди Таня?

– Хорошо, – Пестрый обвил кончиком хвоста запястье маленькой девочки и пополз в сторону двери, но тут уже вмешался я. Заступил дорогу девочке и требовательно протянул руку.

– Верни.

– Но, постойте… – попыталась вмешаться её мать, но супруг удержал её рядом с собой.

– Ты странный, – помедлив, выдала эта малявка, – и вредный, и… – она глянула на родителей, потом на Клёму, и снова вернулась ко мне, – добрый, – припечатала девочка своим детским голосочком, сняла с головы крестик и вложила мне в ладонь.

В отличие от Клёмы, который боялся, что если снимет его, снова превратиться в воду, у нее не было подобных сомнений, поэтому обратное превращение не началось. Эта девочка была куда увереннее в себе, чем её собрат по несчастью. Уже представляю, сколько проблем она принесет своим родителем, когда станет старше.

Они молча ушли, уводимые Пестрым. Замыкали шествие императрица и фрейлина, как я решил называть Таниэль. В комнате остались мы с Иром, да Император с Камю. Интересно, а дальше-то что?

Глава восемнадцатая
Дети, заговоры, последствия

Нам предложили занять два кресла напротив императора. Камю встал по праву руку от него и не подумал присесть. Видимо, это должно было мне о чем-то сказать, но я, увы, был совершенно незнакомо с придворным этикетом. Исторические романы мне никогда не нравились, да и фильмы с подобной тематикой я не любил. Для начала нас официально друг другу представили. Камю расстарался. Оказывается, императора звали Владиэль Орфидуй Снежный. И точно могу сказать, что это прозвище ему очень подходило. У нас на Земле, насколько я знаю, такой белоснежный цвет волос встречается только у альбиносов. Они были длиннющими. Не представляю, как он за ними ухаживает. Часть из них была поднята в замысловатую прическу. Я видел подобные только в японских фильмах про древние времена страны восходящего солнца. Вторая половина его шевелюры свободно ниспадала на спину и плечи. Одет он был тоже в японском стиле. Конечно, я был неуверен, что этот искусно расшитый халат, подпоясанный широким поясом, можно назвать кимоно. Но схожесть покроя угадывалась. Глаза у императора были необычного цвета. Уверен, у людей такой эффект можно было достигнуть только с помощью линз. Кажется, именно такой цвет называется фиалковым. Высокие скулы и прямой нос, придавали облику светлого эльфа резкость и холодность. Было чувство, что он смотрит на тебя с каких-то недосягаемых высот и видит оттуда всю душу. Неприятный тип. Нет, может, он и ничего, просто мне он показался еще опаснее нашего Камю, который тоже был не подарок. Интересно, у них тут что, мода такая, чем больше власти, тем роскошнее внешность и безобиднее общий вид? Кстати, если подумать, оба эльфа были хороши собой. Если проводить аналогии с Землей, то у нас правители редко могут похвастаться броской внешностью. Хотя, если вспомнить царей-императоров… да, порода там чувствовалась. Но в современном мире ничего подобного не наблюдается. Здесь же, у эльфов явно пунктик на внешности. Достаточно только вспомнить, как колокольчики меня понукали, когда я только предстал перед ними, этакий 'красавец'. Ладно, не будем об этом.

Как только процедура знакомства закончилась, император обратился ко мне:

– Как вы планируете в дальнейшем помогать детям мерцающих? У вас уже есть какие-то мысли по этому поводу?

– Честно? Нет. Ни одной трезвой мысли. Но теперь мы хотя бы точно знаем, что они не так несчастны в этом своем состоянии, как принято было считать. Я прав? – повернулся к Иру, ища поддержки.

Мерцающий кивнул и произнес:

– Я думал, есть какая-то система. Но, оказывается, к каждому ребенку нужен индивидуальный подход.

– Я тоже рассчитывал, что тебе удастся сформулировать план действий, которому следует придерживаться при их пробуждении, – поддержал мерцающего Камю.

Я развел руками.

– Не все так просто, как казалось.

– Это понятно, – вмешался император и с нажимом спросил: – Но что дальше?

Я собрался с мыслями и попытался вкратце изложить те выводы, к которым пришел.

– То место, в которое они попадают, в котором, по словам Клёмы, всесильны, натолкнуло меня на мысли о виртуальной реальности. В моем мире это довольно распространенная сказка. Есть фильмы и книги, в которых рассказываются, как люди подключаются к такому вот общему сну и могут полностью пропасть для реальной жизни.

– Фильмы? – заинтересовался император.

– Да. А что, Камю вам еще не показал те, про войну, которые прошлый раз выпросил? – искренне удивился я.

Император повернулся к кардиналу с немым вопросом в глазах.

– Не успел, – ответил тот.

– Но покажешь, – с нажимом бросил император и снова посмотрел на меня. – И что, в этих ваших сказках предлагается какое-то действенное средство, как с этим бороться?

– Ну… там каждый автор извращается в меру своей испорченности. Так что вряд ли это поможет, но можно было бы, например, показывать детям 'Матрицу', чтобы изначально создавать негативное отношения к уходу в такие сны.

– В качестве превентивных мер, я так понимаю, – вставил Камю.

Я кивнул и поспешил озвучить еще одну свою идею:

– Кроме того, если подтвердиться, что спасенные дети способны, как Клёма, легко переходить из одного состояние в другое, можно будет уже сейчас, в самом ближайшем будущем, выявить тех детей, которые готовы к сотрудничеству и попытаться их пробудить.

– Разумно, – произнес император, бросив задумчивый взгляд на Ира. Мерцающий вел себя на удивление тихо. К чему бы это? Снежный снова посмотрел на меня, – И, как мы видели, мерцающие в полном человеческом мерцании вполне могут заменить вас в этом деле.

– Да. Я очень на это рассчитываю.

– Не желаете быть спасителем целой расы единолично?

А вот это явно был вопрос с подковыркой. Рано я расслабился. Меня тут, по ходу, хотят проверить на вшивость. Ох, как же я это дело не люблю! Никто не любит. Нейтрально тут вроде как не ответишь, но врать тоже самое последнее дело. Поэтому я сделал ставку на честность.

– Не желаю. Мороки с ними… – сделал неопределенный жест рукой, точнее, попытался сделать, и замер на середине движения. Меня в очередной раз осенило.

– Андрей? – позвал меня Ир. Может быть, он и не принимал активное участие в разговоре, но явно, как Камю, очень внимательно наблюдал за всем происходящим вокруг.

– Карл говорил, – я повернулся к мерцающему, – что у этих артефактов есть какой-то гениальный производитель.

– Разумеется. Не на деревьях же они растут!

– А если он создаст нам такой артефакт, который, например, Клёма, смог бы взять с собой в сон.

– Это ты о чем? – вмешался Камю.

Я повернулся к нему и попытался развить собственную мысль.

– Мой крестик блокирует магию, так? Значит, в него вложены какие-то магические формулы и механизмы, которые полностью отрезают внешнюю магическую составляющую мира от носителя артефакта. Наверное, я путано говорю, в магии, честно, ничего не смыслю. Но что если создать такой артефакт, которые будет блокировать в этих их снах способность к изменению ткани сна. Ведь именно это они делают. Трансформируются не сами, а мир вокруг.

– Когда создают прямо из воздуха то, что им хочется, – догадался Ир.

– Именно! Тогда, лишившись игрушек, они заскучают, и сами захотят вернуться.

– Это что-то из области фантастики, – после небольшой паузы, выдал Камю.

– Знаешь, – признался я, – для меня у вас тут все из области фантастики, но ничего, как-то живу.

– Но это… – попытался возразить эльф, но был прерван императором.

– Кто является производителем? – спросил он у Ира.

Мерцающий подозрительно замялся. Отвернулся к окну, помолчал, потом снова посмотрел на ожидающих его ответа эльфов. Похоже, Камюэль либо тоже не знал, либо решил предоставить возможность Иру самому ответить на вопрос императора. Интересно, почему?

– Гуриэру Ти'мук, – произнес он, наконец.

Император как-то странно дернулся.

– Никогда не сомневался в его талантах.

– Э… – рискнул подать голос, – Я что-то не знаю?

– Это… – начал Камюэль, но тут в дверь кабинета, в котором мы находились, настойчиво постучались.

Император взглядом отдал приказ кардиналу и тот бесшумно скользнул к двери. Замер на секунду перед ней, прежде чем открыть, словно прислушиваясь или магича что-то на ходу. Но, убедившись, что за дверью кто-то свой, резко распахнул её. К нам присоединилась императрица. Вид у женщины был не только решительным, но и весьма воинственным. У нее даже кончики эльфийских ушей слегка подрагивали. Подозреваю, что барышня пришла бороться за что-то очень важное. Чтобы это могло быть?

– Леди императрица, – император поднялся из своего кресла, и я запоздало вспомнил, что когда в помещение входит дама, вроде как положено вставать, поэтому тоже подорвался. Так что сильного конфуза, я надеюсь, не получилось.

– Прошу прощение за вторжение, супруг мой, – женщина сделала изящный реверанс и скользнула к материализованному серым кардиналом креслу. Опустилась в него, под нашими взглядами расправила складки кимоно и мягко улыбнулась. Мы снова заняли свои места. Император выжидающе посмотрел на супругу.

– Мне бы хотелось обсудить с вами одну задумку, – мелодичным голосом начала эльфийка, – Она пришла мне в голову совершенно внезапно. Но я бы хотела обсудить её сразу со всеми вами, – и она обвела нас взглядом, по очереди встретившись глазами с каждым. Почему-то дольше других она задержалась на мне. Это меня и насторожило. Очень вовремя на помощь пришло мое хваленое чутье.

– Это что-то связанное с Клёмой? – предположил я.

И тут же услышал какой-то невнятный звук со стороны Ира. Повернулся к нему. Мерцающий тяжело вздохнул и тихо сказал:

– Не ожидал, что так все повернется.

– Ты о чем?

– Дед сразу загорелся пристроить его в семье Ви-орь-Морь, но я не ожидал, что вам может настолько понравиться эта мысль, леди императрица, – сказал Ир.

– Пристроить Клёму? Но зачем его где-то пристраивать? – заинтересовался Камю.

– А тебя не удивило, что до сих пор никто из мерцающих не заикнулся о его родителях? – Я задал кардиналу тот вопрос, из-за которого я предположил, что все дело именно в маленьком мерцающем, – Кто его кузен и кузина мы с тобой знаем, но кто его родители и почему им занимается лично Пестрый, а не они?

– И почему? – спросил кардинал у Ира.

– Потеряв сына, они ушил в другой мир.

– Умерли? – изумился император.

– Нет. Просто переселились в другую реальность. Обычно мы прослеживаем ушедших до ближайшего мира, но никто не может сказать наверняка, не ушли ли они потом еще дальше. Сейчас их уже ищут. Но гарантировать, что когда-нибудь найдут, никто не может.

– Так вот почему вас в нашем мире так немного, – понимающе протянул серый кардинал.

– А каков процент переселяющихся? – заинтересовался император.

– Не больше тридцати, максимум сорок в поколение.

– Много.

– Те, кто теряют детей, нередко предпочитаю уйти, – глядя в сторону, заметил Ир.

– Или те, – рискнул я вставить свои пять копеек, – кого разоблачили те, к кому они успели привязаться.

Повисла неловкая пауза.

– Это правда? – негромко уточнил император у мерцающего.

– Да, – Ир все еще ни на кого не смотрел, – Как правило, мы преданы одному хозяину. Когда он в ответ на это отворачивается от тебя… проще начать жизнь с нуля, но там, где точно не встретишь ни его самого, ни его потомков.

– Круто, – не удержавшись, присвистнул я.

– Думаю, – обронил император задумчиво, – 'хозяин' – это не совсем то слово. Я прав?

– Правы, – Ир к нему повернулся и ответил твердым и решительным взглядом.

Император кивнул и повернулся к своей светлой леди.

– Ты хочешь усыновить мерцающего?

– Не обязательно усыновлять. Мы могли бы взять воспитанника. А леди Воморь с супругом могли бы помочь с его воспитанием, – заговорила она приветливым и мягким тоном, но было видно, что женщина волнуется. И сильно. Кончики её ушей все еще продолжали странно себя вести. По крайней мере, для меня это выглядело странно. Пока я наблюдал за ней, леди продолжала: – Он ведь может мерцнуть в очаровательного светлого мальчика. Но, кроме этого…

– Это был бы весьма изящный политический ход, – заметил Камю, ни к кому конкретно не обращаясь. – Думаю, параноикам-мерцающим это могло бы сказать о многом.

– А почему вы своих детей не заведете? – не подумав, брякнул я, запоздало сообразив, кому не стеснюсь задавать такиевопросы.

Повисла неловкая пауза.

– Простите, – поспешил повиниться, неожиданно поймав себя на том, что щеки горят. Да, так опростоволоситься не каждый сможет.

– Мой супруг не желает обзаводиться наследником.

– Какой в нем смысл, если свой титул я ему передать не могу?

– Разве дело в титуле? Он и тебе… – женщина оборвала себя. Наградила супруга долгим колючим взглядом и поднялась из своего кресла. Потом сказала, глядя на всех сверху вниз, – Надеюсь, вы подумаете о моем предложении. Каким бы не было ваше решение, если не как наш воспитанник, Клементиреферус останется во дворце как приемный сын четы Виморь.

Развернулась и пошла к двери. Император проводил её хмурым взглядом, потом неожиданно повернулся ко мне.

– Я извинился, – пробормотал, чтобы хотя бы что-то сказать, тяжесть взгляда венценосного эльфа ощущалась почти физически.

– Дело не в тебе, – медленно проговорил он. Как не странно, ни Камю, ни Ир, не попытались вставить ни слова.

Император долго молчал. Я мучился неопределенностью. Интересно, что у них по законам положено за такое хамство в отношении императорской четы? У меня даже ладони вспотели. Удивительно, но в какие только переделки я на Халяре не попадал, но по-настоящему, как оказалось, меня пугал только местный император. Любопытно, это у него такая аура особая, или это я… взрослею, что ли. Очень не вовремя научился воспринимать все не как затянувшийся сон, а как мою теперешнюю реальность. Но разобраться в себе мне не дали. Император отмер.

– Барсим, – произнес он ледяным тоном, – распиши картину покушений на мою жизнь только за первые пять месяцев этого года.

– Кружень – трижды, мраморень – дважды, вьюжень – один, но это было самым опасным из всех, убийца подобрался очень близко, хладрыгень – снова три. Журчаний – четыре, почти рекорд.

– Считаете, на фоне этого я могу позволить себе такую роскошь, как беззащитный младенец?

– Но… – сказать, что я был растерян, значит, ничего не сказать. – Я думал, что ваш титул выборный и основная власть у князей. Кому нужна ваша смерть? Не понимаю.

– Император – гарант объединения народов, – наставительно сказал Камю, – Князья приходят и уходят. Император – вечен.

– То есть вы… – начал я, но венценосный эльф понял все по моему ошарашенному взгляду.

– Да, – подтвердил он мои опасения, – Федерация со времен своего основания не знала другого императора.

– Значит, у вас тут действует какая-то секта типа антиглобалистов, что ли?

– Анти… кого? – заинтересовался Ир.

– Ну, ярых противников всеобщего объединения.

– Очень верно подмечено, – обронил Камюэль и безрадостно хмыкнул, – Алашурийское Братство, вот как они себя называют. И основная их доктрина построена на том, что эльфы должны властвовать над всеми. Что мы в этом мире Перворожденные, а остальные расы появились уже после нас, поэтому по законам старшинства должны быть нашими рабами. Не меньше.

– Понятно. И много у них сторонников?

– В народе – нет. В деревнях и селах каких только кровей не намешано. Но в правящей верхушке… достаточно. Самое любопытно, что к Братству, как показывает моя практика, легко могут примкнуть и те, кто не является эльфами по праву рождения.

– И что, так жаждут стать рабами?

– Нет. Трудно сказать, чем их соблазняют. Полноценно допросить кого-то из членов братства не представляется возможным, даже если на руках неопровержимые доказательства причастности к их деятельности. При вступлении в братство каждый неофит проходит через особый обряд. При попытке рассказать что-либо о своей деятельности в нем и о других его членах, смерть наступает незамедлительно.

– Да уж. Ну у вас тут и гадюшник. – Снова не сдержался. Знаю. Но по-другому отреагировать не мог. А потом, рискнул спросить у императора, раз уж он сам был не против завести об этом разговор: – А жене вы свои причины озвучивали?

– Нет.

– Почему?

– Она вообще не знает об этих покушениях.

– О! Как благородно… – честно попытался сгладить собственную иронию, но она все равно отчетливо ощущалась в моем голосе, поэтому Снежный неожиданно вскинулся и обжег меня взглядом.

– У тебя есть, что сказать по этому поводу? – в вопросе прозвучал приказ. По спине поползла струйка пота. Что-то я переволновался. Или устал. Или… стал слишком серьезно воспринимать все происходящее со мной в этом мире. Весь подобрался и медленно ответил:

– Она у вас не похожа на моргучию куклу, которую только для красоты и престижа рядом держат. Поэтому я не понимаю, почему вы скрываете от супруги такой важный аспект вашей жизни? Не доверяете? Вряд ли. Таким своеобразным образом проявляете заботу? И заставляете еще больше мучиться? Унижаете недоверием? Обижаете своим нежеланием иметь ребенка от нее? Кстати, на фоне всего сказанного, думаю, мерцающий был бы идеальной альтернативой в вашем случае. Вот уж кто способен постоять за себя даже в очень раннем возрасте. Кроме этого, может быть, на его примере вы, наконец, поймете, что некоторые дети подвергаются опасности с момента своего рождения, эти их неправильные мерцания не хухры-мухры, и ничего, живут и не жалуются. И тогда, возможно, измените свое отношение к рождению потомства.

На этом я выдохся и остановился, тяжело дыша. Дыхание кончилось. Осталось дождаться приговора. В лучшем случае меня просто выставят за дверь. В худшем… лучше об этом даже не думать. И так взгляд этого парня вгоняет меня в ступор. Но высказаться я не мог. Язык мой – враг мой. И что дальше?

– Хочу предупредить, что в его мире императорской власти, как таковой, не существует, зато активно пропагандируется свобода слова. Это я на тот случай, если ты решишь его наказать, – прокомментировал Камю, после затянувшейся паузы. Вот уж не ожидал, что он станет меня защищать.

– Даже если так, наказать все равно придется, – задумчиво произнес император и так на меня посмотрел, что у меня волосы на затылке зашевелились. А потом, переведя взгляд на сидящего рядом со мной Ира, он еще и добавил: – Вас обоих.

Улыбка у эльфа выглядела поистине акульей. По крайней мере, она мне показалась именно такой. Я сразу понял, что наказывать меня в традиционном смысле слова в его планы не входит. Но то, что он собирается на меня повесить, явно будет куда неприятнее любого телесного наказание. Так и оказалось.

– Во-первых, если я правильно понял из объяснений лорда-кардинала, психолог – тот же лекарь, только не для тела, а для души. Личный лекарь у меня есть, самое время обзавестись личным психологом. Скажем, на полставки…

Я судорожно сглотнул и рискнул подать голос.

– Семейная и подростковая психология это несколько разные специализации.

– Вот как? В таком случае вам в самый раз озаботиться повышением квалификации, – заявил император все с той же многообещающей улыбкой на губах. – К тому же, только личному лекарю я могу простить такие вольности, которые ты себе только что позволил. – Думаю, этот непринужденный переход на 'ты' как раз и означал, что теперь меня записали в особо приближенные к венценосной особе личности. Интересно, что со мной сделает Карл, когда об этом узнает? И еще интереснее, как к этому отнесется Ир, который пока ведет себя более чем прилично, но что будет, когда мы с ним наедине останемся?

– А кроме этого… у меня будут еще какие-либо задания?

– Безусловно. Не люблю разбрасываться человеческими ресурсами, особенно теми, кто уже доказал свою востребованность и профпригодность. Плюс ко всему, – он снова посмотрел на Ира и повернулся к Камю, – Я считаю, что ты недостаточно эффективно используешь его изобретательские таланты.

– Возможно, – легко согласился кардинал, – Просто не хотел спугнуть раньше времени, – и тоже уставился на Ира.

– А если я откажусь? – вдруг ледяным тоном поинтересовался тот.

– С чего вдруг? – полюбопытствовал император, внешне оставшись спокойным и безмятежным, но я был убежден, что внешность в его случае была весьма обманчива.

– Я не могу похвастаться личной преданность ни одному из вас.

– И кого же ты избрал своим хозяином? – спросил Снежный, с интересом разглядывая мерцающего, потом бросил быстрый взгляд на меня, – Его?

– Хозяев у меня нет. Впрочем, у других мерцающих тоже. Мне казалось, вы это поняли?

– А мне казалось, что и ты меня понял. Я не прав?

– Так кому ты предан? – вмешался Камю.

Я знал ответ на этот вопрос, но в разговор вступать не спешил. Не у меня же спрашивали.

– Карлу Ви'Хольму.

– Ректор первого интернационального университета этого мира официально является моим прямым подчиненным. Даже харьюсский князь имеет на него меньше прав, чем я.

– Моя верность ему и его идеалам не распространяется на вас, – упрямо припечатал Ир.

Прекрасно зная, каким упертым он может быть (я сам такой, если честно), решил вмешаться, пока не стало слишком поздно.

– Ир, – сказал, повернувшись к нему, – ты просто вредничаешь. Тебе не понравилось, что сэр император так изящно отрывает меня от университета, вот ты и… – осекся, так как в этот момент мерцающий так злобно на меня зыркнул, что я счел за лучшее заткнуться. А то в таком состоянии он и кинуться может. Уж мне-то этого не знать!

– Так вот в чем дело, – хмыкнул император и снова завладел всем вниманием Ира. – Боишься, что я буду часто отрывать его от университетских дел? Не стоит. Уверен, что с внутренними проблемами императорской семьи Андрей справиться быстро. Что же касается двух других заданий, которые я планирую ему дать, они будут носить, если можно так выразиться, сезонный характер.

– То есть будут требовать моего участия только какой-то небольшой промежуток времени? – уточнил я. Что он там еще собрался мне поручить?

– Именно, – подтвердил император.

– И вы рассчитываете, что я буду помогать Андрею в выполнении ваших поручений? – заинтересовался мерцающий. Он явно начал успокаиваться. Я вовремя вмешался, успел предотвратить взрыв.

– Уверен, что ты сам охотно этим займешься, даже если я лично тебя не попрошу об этом, – мягко заметил эльф и снова посмотрел на меня.

Ир сдался. Молча кивнул и снова затих. Что-то он сегодня подозрительно молчалив. Хотелось бы мне знать, почему. Очень на него непохоже.

– Так что там за поручения? – напомнил я о себе.

– Через пару недель в столицу прибудет первое полноценное посольство орков. Я хочу, чтобы ты присутствовал при их визите. Думаю, нам понадобиться помощь вас обоих. Вы же оба знакомы и с вождем, и с шаманом.

– Они прибывают вместе? – спросил Ир.

– Да.

– И вы опасаетесь, что Братство может вмешаться, раз однажды уже пыталось уничтожить Бахрому? – уточнил уже я.

– А ты уверен, что они его хотели уничтожить, нападая на ваш дирижабль? – вдруг между делом обронил Камю. И мне стало не по себе. Так как я кое-что понял. Ир, глаза которого подозрительно сузились и пожелтели, похоже, тоже.

– Вы точно знаете или это только предположение? – спросил мерцающий у кардинала.

– Пока неточно. Но о том, что орк путешествует именно на том дирижабле, узнать точно было практически невозможно. Его личина была весьма хороша. А вот о том, что на его борт поднялись вы, знали очень и очень многие.

– Кто-то из колокольчиков? – тихо уточнил я, опасаясь самого худшего. В том путешествии с нами, например, была Иля – дочь главы второго темноэльфийского дома, да и трагическая гибель других колокольчиков могла иметь самые неприятные последствия. Это очевидно.

– Не думаю. Вас ведь хотели не сколько уничтожить, сколько захватить.

– Да, но… зачем? Выкуп?

– Выкуп? – заинтересовался Камюэль, потом уточнил: – В вашем мире это нормальная практика?

– Ну, да. Есть такое.

– А в нашем нет. Поэтому, я не думаю, что их целью были колокольчики.

– Но тогда… – начал Ир и замолчал, остановившись на мне взглядом. Это что же получается…

– Нет, – я отчаянно затряс головой, – Не верю. Я ведь всего лишь…

– Тот, чьи действия не сможет предсказать даже самый опытный оракул, – с нажимом сказал Камю. – Ты из другого мира. Непредсказуем, но уже успел доказать эффективность твоих методов, поэтому все мои аналитики сошлись на том, что захватить хотели именно тебя.

– Но потом ведь больше таких попыток не предпринималось! – запротестовал, все еще отказываясь верить в том, что кардинал считал для себя очевидным. Вот, черт! У меня это в голове не укладывается!

– Когда бы они успели? Ты ушел в свой мир уже через пару недель после вашего возвращения. Там тебя искать было бы проблематично. К тому же, они могли решить, что ты ушел насовсем. Плюс к этому, напасть на тебя в стенах университета несколько сложнее, чем в любом другом месте.

– То есть третьим моим заданием будет ловля на живца? – в лоб спросил я его.

– О, – протянул император, – нам с Камюэлем такое в голову даже не пришло. Молодец, что сказал. Это будет четвертым, но думаю, его может получиться совместить либо со вторым, либо с третьим.

– И третье задание? – спросил Ир.

– Участие в праздновании Середины Года. В этот раз в списке приглашенных главы нескольких влиятельных темноэльфийских домов. Но кроме них, мы так же планируем пригласить представителей драконьего племени и ифритов.

– Все понятно. Слет большой восьмерки, – вяло пробормотал я, все еще пребывая под впечатлением от сказанного ранее.

– Ты о чем? – заинтересовался Камюэль.

– Так у нас называется собрание глав ведущих государств мира. Кстати, – в этот момент мне в голову пришла одна интересная мысль, – можно мне тогда попросить об ответном визите?

– Это ты о чем? – заинтересовался император, так как свой вопрос я адресовал именно ему.

– За две недели до празднеств середины года, в университете будут проводиться Летние университетские игры. Мы хотим позвать в жюри князя. А вы бы не хотели тоже поучаствовать в этом деле?

– И что это за игры такие?

– О, – подал голос Камю и неожиданно лукаво улыбнулся, – если позволите, – он посмотрел на нас с Иром и снова повернулся к императору, – я расскажу. Аналитики моего ведомства от самой задумки пришли в полный восторг.