Текст книги "Хитрости эльфийской политологии"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

Глава двенадцатая
Мы рожали, мы рожали…

Андрей

Всю обратную дорогу до зала с телепортами, откуда нас с Фимой до кабинета Камю провожала Борька, его приближенные как-то подозрительно на меня косились. Ёлка (а что, ему как зеленому дракону очень идет такое прозвище – зимой и летом одним цветом…хе-хе) тоже не далеко от них ушел. Самым адекватным в этом плане оказался Павлик, с которым мы худо-бедно, но уже пересекались.

– Что там с Никой? – не скрывая волнения, спросил сэр аудитор, стоило только отойти от кабинета серого кардинала.

– Ничего. Рвалась за вами вместе с нами, но я её обратно в универ отослал, чтобы ребят успокоила. А то они, как обнаружат, что я из собственной квартиры посреди ночи в неизвестном направлении пропал…

– Да, уж, – понимающе хмыкнул Павлик, – Мир содрогнется, если они не получат тебя к обеду.

– Не то слово! – весело подтвердил я и покосился на кузена Клёмы, который так и нес маленького мерцающего на руках, чем тот, судя по напряженной мордашке, весьма тяготился.

– Слушай, может ты его все же спустишь? Он ведь не такой уж и маленький.

Эльф, который если верить Фиме, был тоже мерцающим, вскинул на меня ледяной взгляд и не подумал послушаться. Но тут уж сам Клёмчик решил высказаться.

– И, правда, – робко вздохнул мальчик, – Я ведь и сам идти могу.

От слов кузена тот смутился и послушно поставил его на пол. Это вызвало некоторую заминку. Оказавшись твердо стоящим на ногах, Клёма подошел ко мне и взял за руку с таким видом, словно так и надо. Разумеется, это мгновенно вызвало недовольство Мари (да-да, и его эльфийскому имени я уже придумал сокращение). Но Клёма его недовольный взгляд гордо проигнорировал. А мне что оставалось делать? Пожал плечами и пошел за решительно ведущим меня за собой мерцающим. Хороший мальчик. Только уж больно странные позывы. Ир, поначалу, тоже ни в какую не желал меня от себя отпускать. Даже жить в мою куцую квартирку переехал, несмотря на то, что привык к куда более роскошным апартаментам.

– И как вам удалось расколдовать его? – вдруг спросил у меня другой эльф, я бы назвал его Клаусом, но тут же на ум приходила приставка Санта. Так что как его называть, я пока еще не определился. Но отвечать начал сразу:

– По наитию. Сам не ожидал, что так все получится.

– До нас доходили сведения, – осторожно заметил он, – что у вас какое-то уникальное чутье прорезалось в нашем мире.

– Да, есть такое дело.

– И с помощью его ты догадался, что я тебя вижу? – заинтересованно уточнил Клёма, крепче хватаясь за мою руку.

– Наверное.

– Но как же ты других спасать будешь, если сам ничего не знаешь? – спросил малыш, и я честно ему ответил:

– Понятие не имею. А что, их так нужно спасать?

– Что за вопрос? – возмутился его двоюродный брат. Могу понять, почему Клёма предпочел ему меня. У него, наверное, никак не получалось увидеть в этом состоявшемся взрослом мужчине того мальчишку, с которым они когда-то вместе росли. Поэтому он стеснялся, нервничал и искал защиты у того, кто однажды уже смог его правильно понять. Только что мне теперь делать с этим малышом, просто понятие не имею.

– Самый обыкновенный, – ответил как можно безразличнее. – Твой брат сказал, что они спят и видят сны и большинство не испытывают дискомфорта от этого.

– А потом я сказал, что там жутко скучно! – запротестовал Клёма.

– О, да. Но, судя по тому, что ты был первым, кто заискрился при моем приближении, далеко не все разделяют твое мнение на этот счет.

– Но…

– И вообще, что если вы приобретаете способность краем глаза заглядывать в реальный мир только после того, как пробудете срок в образе фонтанчика четко определенный? Ты ведь довольно долго спал.

– Так надо это проверить, – с нажимом сказал Павлик.

– Ага, – скептически отозвался я, – уже бегу и падаю. Можно подумать, мне заняться больше нечем.

– Ир скажет тебе тоже самое! – продолжил наседать бывший аудитор.

– Возможно. Но ты-то уже должен знать, что я далеко не всегда иду у него на поводу.

– Почти никогда, если быть точным, – пробурчал Павлик в сторону.

– То есть ты отказываешься помогать нашим детям, – ледяным тоном уточнил Мари, которому я и так не очень понравился с самого начала, а после того, как ко мне ушел его маленький кузен, мерцающий и подавно проникся ко мне неприязнью. Вот засада! Мне еще таких неприятелей, как он, в загашнике не хватало!

– Пока да, потому что они не особо в этой помощи нуждаются. Я вообще считаю, что раз перевоплотились, значит, судьба у них такая. И всему свое время.

– Они еще слишком малы, чтобы их судьба была предрешена.

– Слушайте, я в ваших местный верованиях понимаю еще меньше, чем в магии. Но сужу по Клёме. Он не выглядит обделенным и несчастным. Или я не прав? – спросил, посмотрев на вышагивающего мальчика рядом со мной.

– Да, мне не на что жаловаться, – тихо отозвался тот, – Даже наоборот. Вне сна все оказалось куда сложнее.

– Что именно? – тут же спросил Мари, пристраиваясь с другой стороны от малыша.

– Вы с Борилисерус, например. Я не думал… что когда проснусь, вас со мной уже не будет.

– Но мы есть!

– Нет, – вмешался, так как мальчишка явно уже пожалел, что своей откровенностью обидел брата. – Вас с ним уже нет. Вы взрослые, совсем не такие, какими он вас помнит. Большие, непонятные, далекие, как звезды.

– Даже дальше, – совсем негромко поддержал меня малыш.

Мари понял. Тяжело вздохнул и отвернулся, явно тяготясь нашими словами. Но отступаться от кузена не желал ни под каким предлогом. Я это понял, когда он снова повернул голову ко мне и совсем не по-эльфийски сверкнул глазами.

– Я думаю, все это преодолимо. Да, мы уже не дети. Но в Чаще Лис полно других малышей, с которыми можно дружить и общаться.

– Во сне их тоже было не мало, – пробурчал на это Клёма, не поднимая головы.

– Мы, кажется, пришли, – заметил молчавший до этого Ёлка. Только он и следил за дорогой, остальные были слишком заняты разговором со мной и малышом-мерцающим.

Дракон оказался прав. Мы пришли в тот самый зал, в котором по всему периметру вместо окон было двенадцать постоянно действующих порталов. Как мне объяснил Фима, пока Борька нарадоваться не могла, что Клёма, наконец, вернулся в реальный мир, эта комната была чем-то уникальным. Все эти порталы не вели куда-то конкретно. Они просто существовали здесь и сейчас и бесперебойно перегоняли энергию сквозь пространство в подпространство и обратно. При необходимости к ним мог подключиться любой желающий, обладающий достаточный уровнем магической силы и знающий о существовании этого места. И попасть сюда фактически из любого уголка мира. То есть, если оперативник охранной службы был ранен, то почти автоматически подключался к данной системе порталов, и мгновенно совершал переход сюда, где ему в любое время дня и ночи могли оказать квалифицированную медицинскую помощь и все такое. Впрочем, то же самое в тех случаях, когда шпионам Камю нужно было срочно сматывать удочки из того места, где их, к примеру, раскрыли. Только одно но, войти могли многие, а вот чтобы выйти, нужно было приложить не в пример больше усилий. Так что на этот раз через портал нас пропускал лично Клаусэль. Насколько я знал от той же Борьки, этот темноволосый эльф, с непривычно смуглой кожей и носом с горбиной, был главой контрразведки. Поэтому о том, что нас могли не выпустить отсюда, волноваться не стоило. Да и Камю выразился на этот счет вполне однозначно.

Переместились мы сразу к казармам. Оказывается, за всеми этими метаниями и разговорами успело наступить утро. Солнце было неярким, но по-весеннему теплым, и после сумрака коридоров 'охранки' резануло по глазам. Так что ко входу в казармы коммандос я пробирался фактически на ощупь. Хорошо, что рядом было такое подспорье, как Клёма. У мерцающих вертикальные зрачки очень быстро адаптировались к свету, насколько я могу судить по Иру. Хотя, возможно, это только так казалось. Как бы там ни было, в двери мы вошли вместе с малышом, а за нами уже подтянулись остальные. Общий холл оказался неожиданно пуст, хотя раньше ребята, что темные, что светлые, после того, как отношения между ними ощутимо потеплели, частенько использовали его в качестве общей кают-компании, если можно так выразиться. Но тут за дальним столом перед ноутбуком, из колонок которого раздавался заливистый смех Маши из мультфильма 'Маша и Медведь', сидели только Вини и Бобси. Причем оба, увидев меня, просияли, а потом эти же улыбки застыли на лицах эльфов, как гримасы. Потому что они увидели, в чьей компании я к ним заявился. И, если маленький мерцающий вызывал любопытство, но не опасение. Но два аудитора и два светлых эльфа, которые шли за ними, ощутимо напрягли бравых коммандос. К тому ж, не следует исключать того, что Вини, скорей всего, знал и Мари, и Санту. Или, по крайней мере, был наслышан о них.

– Привет, – поздоровался излишне бодро, чтобы у ребят и мысли не возникло, что мы с Клёмой под конвоем.

– Ну и что ты опять натворил? – сразу же набросился на меня Вини, правая рука светлого командора.

– Ничего. Честно, – поднял вверх только одну руку. За вторую все еще хватался малыш-мерцающий.

– Как-то плохо верится, – прогудел Бобси, недобрым взглядом меряя Мари с Санту.

– Заметно, – неожиданно заговорил Санта, я даже обернуться не успел, как он вышел вперед и холодно процедил сквозь зубы, – Это не 'Шздавирская тьма' зажата у тебя в кулаке?

– Чего? – опешил, так как понятие не имел, что это за тьма такая.

– А у твоего приятеля не 'Цепь Игала' припрятана за спиной? – в тон ему ответил Бобси. После этих слов я быстро сообразил, что к чему.

– Эй! – высвободился от хватки Клёмы и встал между эльфами, – Мужики, только магического побоища тут устраивать не надо, хорошо?

– Ты по осторожнее, – вмешался опомнившийся Вини, положив руку на плечо своего темного друга, – Это Клаусель Тихий. Начальник контрразведки охранного ведомства.

– И что?

– И то, – сказал уже я, – что он тут вместе с другом присматривает за мной по приказу Камю.

– С каких это пор за тобой такойприсмотр нужен? – не унимался темный, – И что эти, – он кивнул на аудиторов, – тут забыли?

– Ну… я вроде как теперь за них отвечаю. Чтобы дел не натворили, пока Камю сегодня к нам в гости не зайдет.

– Андрей, – снова заговорил Вини, – может, объяснишь все нормально? У нас же тут без тебя полный бедлам твориться. – Он нажал на пробел и звук, все еще льющийся из скрытых динамиков ноута оборвался. Потом светлый снова поднял глаза и с куда большим интересом, не таясь, принялся рассматривать Клёму. Такое пристальное внимание к своей персоне малыша смутило. Он попытался спрятаться за меня, но тут его заметил и Бобси, и весело хмыкнул.

– Не бойся, малёк. Наш Вини просто ни разу еще вас такими маленькими не видел.

– Можно подумать, ты видел! – пристыжено откликнулся светлый.

– Неа. Но это не меня такие вот малыши в Северном Затмении под ноль уделали.

– Не такие, – вдруг заговорил Мари. – Немного постарше.

– А вы откуда… – начал Вини, изумленно.

– Оттуда, – холодно отрезал Мари. Причем по его тому, я скорее подумал, что дело не в том, что в ту пору он сам был одним из этих малышей, а в том, что секретарю и личному помощнику Камю положено знать и не такое. Поэтому его секрет остался неприкосновенен.

– Да какая разница, – отмахнулся Бобси, – все равно такими мелкими мы желтоглазиков еще не видели.

– Вот теперь узрели и что? – вопросил Мари все тем же ледяным тоном.

– Ничего, – пожал плечами темный. – Так зачем ты этих сюда притащил? – спросил он уже у меня.

– Камю сказал им, сдать меня с рук на руки Мурке. Кстати, где все? У вас тут, обычно, куда оживленнее.

И понял, что пропустил нечто очень важное, потому что Вини и Бобси переглянулись, а потом с вопросом уставились на моих сопровождающих.

– Да ладно, – тихо сказал Вини, обращаясь только к темному, – Их же Камюэль Барсим прислал. Все равно ведь узнают.

– А эти? – Бобси в очередной раз кивнул на аудиторов.

– Будем держать язык за зубами, – неожиданно серьезно отозвался Павлик.

– Ой, ли? – протянул темный коммандос.

Тут уж я не выдержал.

– Слушайте, кончайте меня пугать. Я ведь так и с инфарктом слечь могу.

– А инфаркт – это?

– Разрыв сердца, – вместо меня отчеканил Мари, которому, похоже, тоже доводилось бывать в моем мире. Там и нахватался медицинских терминов.

Эльфы напряглись.

– И ты уже чувствуешь, что сейчас плохо станет? – осторожно уточнил Винниэльс. Судя по виду, готовый хоть сейчас меня прямым телепортом в лазарет отправить.

– Нет. Но почувствую, если продолжите играть в молчанку, – честно предупредил я.

Они сдались, и роль рассказчика взял на себя Бобси.

– Этих светлых придурков…

– Но-но, – возмутился Вини.

– А как вас ее назвать? – Невинно отозвался темный и снова повернулся ко мне, – В общем, у нас Маркиза рожает. И что, ты думаешь, они собирались делать, пока их Мурзяс всех дружно на поле не выгнал?

– Под дверью караулить и советы давать? – на лицо непроизвольно наползла широченная лыба. Бегающие по коридорам светлые, только и занятые тем, чтобы выспросить как там дела у роженицы представлялись настолько отчетливо, что трудно было не ржать в голос.

– Вот-вот, – подтвердил мою догадку Бобси. – В общем, только мешали. А тут еще твои колокольчики заявились в полном составе. Объявили, что ты куда-то убег, а куда конкретно эта ваша староста не сознается. Даже леди Илюизмене ничего не сказала, стервочка. Так что они если не в панике, то очень близки к тому, чтобы допросить мерцающую подругу по всей строгости законов военного времени.

– Но ведь не допросили? – голос Павлентия выдал его волнение за судьбу девушки.

– Конечно, нет, – отмахнулся от него темный, – Просто переволновались они сильно. Но все в рамках приличий.

– А чего это она им не сказала, что я по её просьбе вот этих двух, – указал на дракона с мерцающим, – из застенок ушел выковыривать.

– Застенок? – тут же навострил уши Вини.

– Потом расскажу. Что там дальше? С Маркизой?

– Что-что? Оставили её наедине с Филькой. Как и положено. Наши кошки всегда так рожают. Кроме тех эльфов, с которыми связаны, им никто не нужен. Но куда там! Бандита-то Мурзяс забрал…

– А вот Барсик, я так понимаю, остался.

Бобси кивнул, всем своим видом выражая неодобрение действий капитана своей футбольной команды.

– И что, даже команда не смогла его переубедить?

– Мы пытались. Но он уперся, и тут уж ничего не сделаешь.

– Могу себе представить. Так, где нам Мурку найти?

– У себя он был. Если бы светлый командор тут не остался, может, и ушел с ребятами на поле. Но теперь сидит и караулит, чтобы если что мозги вправить.

– Если, например, что?

Эльфы как-то подозрительно переглянулись. Ответил мне на этот раз светлый:

– Если кто-нибудь весть принесет, что ты вернулся.

– Что? И Барсик тоже?

– Ага. Как узнал, что ты куда-то сбежал, собирался лично поиски возглавить, но тут влетел радостный Филька, с известием, что, кажется, все. Скоро будут роды.

– Повезло, – честно перевел дух, так как даже страшно представить, что было, если бы Барсик воплотил свою угрозу. Хотя Нику я теперь хорошо понимал. Если бы она назвала место, куда я отправился, то за мной не только Барсик, но и Ир помчались бы вперед планеты всей. И, скорей всего, испортили бы мои переговоры как с Фимой, так и с Камю. А тут, без их участия, все очень даже удачно получилось. Только как мне теперь Иру в глаза смотреть – непонятно. Я ведь заставил его волноваться. И сильно, судя по всему. А раз так, то он вполне имеет право всерьез на меня обидеться, даже не смотря на положительный исход моего рискового предприятия. Плохо.

– В таком случае, мы поднимемся к господину Фиг-Шамю, – постановил Мари, тоном не терпящим возражений.

– Угу, – отозвался я и выпихнул вперед Клёму, – Ребят, присмотрите за малышом? Все равно же мультики смотрите.

– А что? – весело отозвался Бобси, – Иди сюда, малёк. Если бросаться на нас не будешь, покажем тебе Машу с Мишой.

– Я же не в переходном, – застенчиво пробормотал мерцающий, но желтыми глазами сверкнул на эльфов заинтересованно. В нем явно проснулось здоровое любопытство.

– Не думаю, что это хорошая идея, – попытался вмешаться Мари.

– Отчего же? – спросил его и снова повернулся к Бобси с Вини, которые уже устраивали между собой подошедшего к ним Клёму. – Только, ребят, сразу предупреждаю, он маленький, но любопытный. А любопытство у них, как правило, выражается в желании и потребности мерцать во все то новое, что подвертывается под руку. Создавая новое для себя мерцание, они считывают часть информации с представителя той или иной расы. При физическом контакте, как я понял. Это что-то сродни телепатии, как мне Ир объяснял. Так что Клёма…

– Я не буду читать, – смущенно отозвался тот, сидя на стуле между двумя эльфами, который тоже уселись, как только стало понятно, что никаких боевых действий не предвидится.

– Отчего же? – вдруг задумчиво протянул Бобси, – я бы посмотрел, какой из тебя получился бы темный.

– Правда? – осчастливленный малыш, которому только что фактически разрешили ни в чем себе не отказывать, даром что хвостиком, как восторженный щенок, не завилял.

– Правда, – прогудел темный и обхватил малыша за шею. С одной стороны довольно грубый, чисто мужской жест. Но всем было отчетливо видно, что мужчина явно осторожничает и тщательно соизмеряет свою силу.

– Ну что, оставляем? – спросил я у Мари.

– Научат они его плохому, – вдруг даже как-то обреченно отозвался тот. Потом вздохнул и обратился к кузену, – Только если ты сам хочешь.

– Спасибо, – вдруг с чувством откликнулся Клёма, и впервые улыбнулся брату. Мари – о чудо! – тоже немного кривовато, но искренне улыбнулся в ответ.

Так, кажется, малыша пока пристроили, осталось с лже-аудиторами разобраться и найти в себе храбрости заявится на футбольное поле. Ир должен быть там вместе со всеми остальными. Хотя, если его не будет, я бы только обрадовался. Самому страшно перед ним появляться. Но ничего, глаза бояться, а руки делают – это про меня. А, может, он уже привык к моим выкрутасам и не станет бросаться, как только увидит, а?

Мурзяс не ожидал нас всех увидеть, но повел себя куда достойнее своих подчиненных. Правда, я тоже молодец, вовремя сообразил сначала постучать и не дергать за ручку двери сразу же после предупреждающего стука. В итоге темный командор открывал нам сам. Обнаружив на пороге меня собственно персоны, он сначала хмыкнул, потом перевел взгляд мне за спину, узрел всю четверку сопровождающих, и тут же нахмурился.

– Чем обязан?

– У нас приказ Камюэля Барсима сдать этого человека тебе с рук на руки, – отозвался Санта.

– Сдали. Что дальше? – не особо дружелюбно откликнулся темный, мертвой хваткой сжав мое предплечье.

– Мур, ну ты это… – начал я, но темный перебил.

– Меня не сколько подручные Камю смущают, – заявил вдруг тот куда мягче, чем до того, – Сколько надсмотрщики эти, – и он весьма недобро зыркнул на аудиторов.

Тут уж дракон решил распушить хвост. Еще бы! На них с Павликом, наконец, обратили внимание.

– И что же вам так в нас не нравится, уважаемый? – нахально поинтересовался он, хотел спросить что-то еще. Но тут случилось непредвиденное. Павлик, стоящий к Ёлке ближе всех, съездил дракону локтем промеж ребер. Тот задохнулся, глянул на друга со вселенской обидной в зеленых глазах. И вмешаться пришлось уже мне.

– Мурка, ты нас запусти, а я тебе все объясню.

– Без утайки, я надеюсь, – посторонившись, сказал темный, – Можешь мерцающему своему сколько хочешь врать, мне же скажешь все по-честному.

– Я и ему скажу. Сам знаешь, своим лучше горькую, но правду, чем красивую ложь.

– Знаю, – согласно кивнул Мурка и закрыл за нами дверь.

В комнате оказалось одно единственное кресло, стоящее у окна рядом с не небольшим круглым столиком. И, конечно, же кровать. В дальнем углу обнаружился шкаф. Пол был устлан пушистым ковром явно темноэльфийского производства. И все. Больше никаких других предметов мебели.

– Э… – вырвалось у меня, – Может, у кого в этих ваших сумках дополнительные стулья завалялись?

– Может, – отозвался на мой вопрос Мари и через какое-то время вокруг нас встали полукругом шесть стульев. На них и уселись. Мурка перевернул свой спинкой вперед и оседлал. Положил подбородок на скрещенные на высокой спинке руки и напомнил мне про обещание все ему рассказать:

– Я слушаю.

– В общем, если коротко, вот они, – указал на дракона с мерцающим, – теперь, можно сказать под арестом, им запрещается покидать территорию университета без личного разрешения Камю. А я тут за них вроде как отвечаю.

– И что же господа аудиторы успели натворить? – насмешливо уточнил Мурзяз. Но ухмылка исчезла с лица темного. Повернувшись, я тоже имел возможность увидеть, как мерцание окончательно слетело с Павлика, и тот теперь смотрел на мир желтыми глазами мерцающего и выглядел до отвращение юно и свежо. Ника у нас, конечно, тоже еще юная совсем. Но Павлик как бы не перещеголял её в этом плане. Интересно, если в пересчете на человеческий, сколько им двоим лет? Что-то мне подсказывает, что они скорее ровесники Илюхе, чем колокольчикам.

– Понято, – протянул темный командор, – и этот тоже? – имея в виду Ёлку, уточнил он.

– Нет. Этот дракон.

– И как ты собираешься их у нас размещать. Снова всех к колокольчикам запишешь?

– Да, что-то стремно мне их колокольчикам сдавать. Ребята ведь, как поймут, кого на груди пригрели, могут и по ушам съездить.

– Это за что же?

– Да и за твоих парней я бы не поручился, если что… – продолжил, внимательно смотря на темного. Я почему-то был уверен, что после этих слов, он и сам должен догадаться.

Так и вышло. Мурзяс замер на какое-то мгновение, потом снова расслабился, но на этот раз посмотрел на парней с куда большим интересом.

– Так значит это вы нас тогда облапошили?

Дракон самодовольно ухмыльнулся. Мурзясу, судя по сузившемуся взгляду красных глаз, его самодовольная мина не понравилась так же сильно, как и Камю. Похоже, дракончик еще не в курсе, как попал. Очень зря.

– Да, они.

– И идейным вдохновителем, я так понимаю, был чешуйчатый?

– Правильно понимаете, – откликнулся дракон.

– Ох, и нарываешься ты, Ёлка, – не удержался я от комментария.

– Как ты меня назвал? – грозно начал тот.

– Он всех так называет. Даже вашего Короля Дракона, – осадил его Мари, который подробности наших с колокольчиками каникул знал от Камю, больше не от кого. – И нас, я думаю, скоро тоже будет сокращать.

– Уже сокращаю.

– И как же? – заинтересовался Санта.

Пришлось назвать как. Все удивились. Потому что, как Мариэль сократился до Мари, было понятно без дополнительных разъяснений, но почему Клаусэль стал Сантой пришлось объяснять. Рассказал им о праздновании Нового года и Рождества. Так как на Халяре был сходный Праздник Начала Года меня поняли без проблем. И вроде бы даже никто не обиделся на сокращение своего имени. Потом Мурка вновь поинтересовался:

– Так куда ты собираешься пристроить этих молодцев, если не к себе в класс?

– Сдам на поруки девчонкам, – ответил, расплывшись в улыбке, – Ника со своим парнем, – кивнул на Павлика, – сама разберется, я думаю. В конечном итоге, у неё в общаге места им обоим хватит. А этого, – посмотрел на дракона с многообещающей улыбкой, – я уже пообещал Камю сдать на перевоспитание Иле.

Мурзяс удивился:

– Это за что же его так? – на дракона он при этом посмотрел чуть ли не с сочувствием. Тот перестал ухмыляться. Видимо мое мнение об Иле его не особо впечатлило, а вот реакция темного командора заставила задуматься.

– Слишком самовлюблен. Надо бы самооценку понизить, а то, как начнет зарываться, сам не заметит, как его кто-нибудь по-тихому прикопает.

– Руки коротки, чтобы меня… – начал дракон, но замолчал, снова натолкнувшись на взгляд темного.

– Да, леди Илюизмена для него, определенно лучший вариант. Но что скажет она сама? – задал мне вопрос невозмутимый Мурзяс.

– Хочешь сказать, что Иля не примет такой вызов её мастерству правительницы клана?

– Принять-то примет, но вернет ли после этого тебе дракона вменяемым, я что-то не уверен.

– Да, кто она такая вообще?! – не выдержал Ёлка.

– Темная Владычица, – со вздохом пояснил другу Павлик, который о Иле слышал от Ники. Да и сам в свою бытность аудитором уже сталкивался с ней. – И ты её так просто интеллектом не задавишь.

– Можно подумать, я когда-то…

– Всегда. Нас с Никой, так постоянно, – припечатал Павлик и немного виновато пожал плечами, когда все взрослые в комнате с одинаковым недоумением на него воззрились. Похоже, в стане заговорщиков, больше не было единство. Интересное кино.

На этой многообещающей ноте в комнату без стука ввалился светлый командор. Увидел всю нашу компанию, сидящую в уютном таком кружке, вычленил из всех лиц меня любимого и хрипло, почти зло, выдохнул:

– Ты!

– Барсик, давай только… – начал я, поднимая вверх руки, но командор уже метнулся ко мне, но его в одно мгновение с двух сторон зажали Мари и, как не странно, Павлик.

– Да, пустите, вы! – зарычал Тарэль, пока не дергаясь, так как и сам понял, как выглядел в этот момент. И почему за меня испугались. – Я только спросить хотел.

– О чем? – насторожился я.

– У ваших кошек нормально, когда больше двух котят?

– Так Маркиза родила? – с облегчением уточнил я.

– Больше двух, это сколько? – раздался сбоку напряженный голос Мурки.

– Восемь, – обреченно откликнулся светлый.

– Темноэльфийская кошка? – недоверчиво уточнил Мари, выпуская руку командора. Павлик почти сразу тоже отцепился.

– Это невозможно, – выдавил из себя Мурка. И все, как один, уставились на меня.

– Я, конечно, не спец. Но у нас на даче у соседей кошка как-то двенадцатью окотилась. – И тут же, чтобы поскорей перевести все их мысли в несколько иную плоскость, а то, вон как, разнервничались, спросил: – Барсик, а ты себе алиментного котенка уже пробил?

– Какого-какого котенка?

– Алиментного, – услужливо повторил специально для него.

Светлый напрягся еще больше.

– Я знаю, что в вашем мире представляют собой алименты… – осторожно начал он.

– Я тоже, – негромко поддержал его Мари.

– Ага. Тут тоже самое, – важно покивал я, – Если породистая кошка после встречи с котом другого хозяина приносит приплод, тому в качестве моральной компенсации выделяют одного котенка. Так что все честно.

– Пойду, Фильке скажу, – оживился Барсим.

– Тебе одного мало? – неожиданно возмутился Мурка. Хотя, если вспомнить, что у темного так и не сложились отношения с Бандитом, рыжим котом Барсика, которого я ему из своего мира в подарок притащил, неудивительно, что темный так напрягся.

– Брату подарю, – просияв, отозвался светлый и уже собирался повернуться к двери, как нахмурился и посмотрел на Мурку, – Кстати, куда ты его дел?

– Брата? – невинно уточнил тот.

Светлый рыкнул. Темный усмехнулся и сказал:

– Не беспокойся. За шторкой на подоконнике брюхо греет, – и в подтверждении своих слов отошел к окну, отодвинул штору и продемонстрировал всем развалившегося на солнышке Бандита. Тот недовольно приоткрыл один глаз, а потом душераздирающе зевнул.

– Это и есть ваши знаменитые земные кошки? – недоверчиво уточнил Ёлка, который в качестве помощника аудитора в университете пробыл всего ничего, поэтому познакомиться с нашими котятами из живого уголка колокольчиков и, тем более, с Бандитом Барсика, еще не успел.

– Кстати, – поинтересовался у Барсика Мари, – А котята тоже рыжие или черные?

– Пятнистые.

– Черные с рыжим? – уточнил я, увидел согласный кивок светлого и сказал, – Тогда скорей всего такой цвет называется черепаховым.

– Почему?

– Не знаю. Но вообще надо посмотреть, что там за звери.

– Они с мамой сейчас спят, – отрезал Барсик. – Так что все смотрины вечером.

– Отлично. Мне тут эти ваши роды, напомнили один хороший фильм про войну и простую человеческую жизнь. Так что если хотите, можем вместе вечером посмотреть, там и с пополнением кошачьего семейства познакомимся.

– Вашу земную войну? – заинтересовался Мурка, – Не придуманную? Не сказочную?

Ну да, я им до этого только всякие фэнтезийные и не очень сказки показывал и как-то опасался демонстрировать фильмы, снятые по реальным событиям. А тут на ум как раз пришли 'Офицеры', где жена одного из главных героев прямо в поезде, битком набитом солдатами рожала, и как фельдшер их всех из вагонов на крышу выгнал, вот и подумал, что ребятам будет не лишним этот фильм увидеть. Он ведь, хоть и про войну, но добрый и светлый, учащий верить и жить, несмотря не на что. Посмотрев на темного командора, ответил:

– Да. Без сказок, без магии и других рас, но про войну и жизнь.

– Тогда надо будет Ваславея с его военной кафедрой пригласит. Думаю, ему будет не лишним посмотреть такое, – задумчиво произнес Мурка.

– Ага, – тут уже я сам воодушевился, – в рамках патриотического воспитания, так сказать.

– Что патриотичного в том, чтобы смотреть историю о чужой войне? – заинтересовался Мари, для которого слово 'фильм' – было не пустым звуком.

– Патриотизм, Марик, он и в Африке патриотизм. Вера в светлые идеалы и боевых товарищей. А еще в то, что Родина, пусть для каждого и своя, но нет ничего важнее и ближе её. Или я не прав?

– Знаешь, – вдруг заявил Санта, – А ты интересный. Теперь понимаю, чем ты так заинтересовал Барсима.

– Младшего или старшего?

– Обоих.

Эх, знал бы он, что кроме Барсиков вместе взятых я еще много кого заинтересовал. И теперь мне, в частности, перед мерцающими еще предстоит ответ держать, ведь они с меня теперь точно не слезут, пока не помогу им разобраться, как будить их спящих вечным сном малышей. Засада! Знал бы, сам давно уже им все рассказал. Но я понятие не имею, как так получилось. И почему мне дома не сиделось, а в очередной раз на подвиги потянуло, а?