Текст книги "Двуликая луна"

Автор книги: Татьяна Величкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 33 страниц)

В какой-то момент в глазах потемнело, больше ни кто не держал ее за руки, где-то над ухом послышался сдавленный крик и глухой удар о землю. Катя боялась пошевелиться словно в ступоре, она не могла и подумать, что Максим будет способен причинить ей боль, открыв глаза, она увидела Костю, который держал разъяренного Сергея и Макса, закрывшего лицо руками.

– Иди отсюда пока я не убил тебя! – проревел Сергей и в его глазах было столько ненависти, что Катя поняла, что произошло.

– Катя… прости, – поднявшись, Максим отступил назад, казалось он уже сожалел о случившемся, – я… не хотел…

Катя опустила глаза, ощущая какую-то опустошенность, к ней подбежала Лиза и Люба, что-то спрашивая, она ничего не слышала, и не понимала, находясь словно в тумане.

– Катенька, что он тебе сделал? – Сергей помог ей подняться, она вскрикнула, встав на ногу, которую подвернула при падении.

– Все нормально… пойдем, я хочу домой, – внутри все сжалось и ее словно прорвало, из глаз хлынули слезы, рыдания сотрясали ее и Катя, прижавшись к груди Сергея, обняла его. Ребята отошли, оставив их наедине, все с осуждением глядели в сторону удалявшегося Максима. Он чувствовал себя униженным и полностью выжатым, как лимон, и клял себя за то, что повиновался внезапному приступу ярости. Он не мог понять, почему он так поступил и набросился на девушку, которую так любил. Не долго думая он бросился бежать и несся до тех пор, пока палатки и костер остались далеко позади, остановившись, он перевел дух и, обернувшись, посмотрел назад, будто бы ждал, что за ним будут гнаться. Идиот, какой же я идиот, выругался Макс, зачем, тем более тогда когда здесь он, почему я не мог подождать и отложить разговор, может тогда было бы все иначе. Опустившись на бордюр у самой обочины, он обхватил голову руками и понял, что теперь для него Катя потеряна навсегда.

Немного успокоившись, Катя рассказала Сереже, что здесь произошло, она все еще дрожала, вспоминая произошедшее.

– Хорошо, что вы подоспели во время, – всхлипывала она, – я так испугалась… он был такой сильный… озверел словно…

– Ладно, все нормально, я с тобой, – успокаивал ее Сергей, – хочешь, я провожу тебя домой?

– Хочу, но… уже так поздно… мама спит, наверное, а если я вернусь… начнутся вопросы. Она поймет, что что-то случилось… нет, домой не пойду.

Все столпились возле них и спрашивали в чем дело, что произошло.

– Ребята, – Любаша похлопав в ладоши, попыталась обратить на себя внимание, – оставьте Катю в покое со своими расспросами, не видите, люди хотят поговорить. Пойдем, кто-то хотел историю рассказать. Ты, Саша? Все пойдем-пойдем.

Когда все понемногу подтянулись к костру, оставив Сережу с Катей наедине, она с благодарностью посмотрела на Любу, которая еще оставалась здесь.

– Спасибо, Любаша.

– Успокойся, Катюша, хорошо, что у тебя такой рыцарь… – улыбнувшись, она, посмотрела на Сережу, – я вас жду, успокаивайтесь и возвращайтесь к нашему костерку.

– Хорошо, Любань, – ответил Сережа.

Когда подруга ушла, Катя подняла мокрое от слез лицо и, поцеловав Сергея, постаралась улыбнуться.

– Ну, пойдем слушать историю?

– Не хочу, пойдем лучше погуляем вдоль берега, – предложила она, – не хочу никого видеть, мне так стыдно… я, наверное, громко кричала?

– Хорошо, что громко, а то музыка так орала, вдруг бы мы не услышали. Ну, иди ко мне, – он обнял ее за плечи и почувствовал, что она уже почти успокоилась.

Они долго гуляли, разговаривали о том, о сем и не успели заметить, как начало светлеть небо. Катя, посмотрев на гаснущие звезды, сказала, что уже утро и пора возвращаться. Легкий туман скользил по речной глади, стояла тишь. Вскоре на алеющем небе появился край солнца, и его золотистые лучи окрасили в розовый свет легкие облака. На траве были крупные капли росы, которые с первыми лучами солнца, заиграли, словно маленькие светлячки.

– Смотри, как красиво? – восхитилась Катя, и Сережа, нежно обняв ее, ощутил себя таким счастливым, встречая этот чудесный рассвет вместе со своей любимой.

Вернувшись в лагерь, они застали всех за догорающим костром. Всего несколько ребят спали, остальные же, весело болтая, не заметили приблизившийся рассвет. Лиза, подбежав к Кате, заботливо взяла ее за руку и тихо спросила:

– Ну, как ты, все нормально? – на что та, кивнув, ответила утвердительно.

Катя видела, что все смотрят на нее, и каждому хотелось спросить, что произошло там между ней и Максом.

– Я надеюсь, вы не будете меня мучить своим любопытством, – сказала Катя, обращаясь ко всем, – все хорошо, ну повздорили с Максом, он перепил, вот и подрались. Больше вопросов нет? Я так и подумала, – густо покраснев, она пыталась держаться непринужденно, по этому не долго думая, достала из палатки свои вещи. Попрощавшись с подругами, она обещала им позвонить и направилась к Сереже, который ждал ее, чтобы проводить до дома.

– Ты что это так решительно, – спросил он, – может, ни кто ничего и спрашивать не хотел?

– Ну да, я это у всех на лицах прочитала, ненавижу по неприятным поводам быть в центре внимания.

– Этого ни кто не любит, – пожимая плечами, согласился Сергей, – а ты куда, сейчас, домой?

– Да, – она, остановившись, посмотрела в упор на него, – Знаешь, сегодня мама выходит на работу.

– Ей уже лучше? – участливо спросил Сергей.

– Думаю, она просто не может уже сидеть дома… болит нога, конечно, с палочкой ходит. Так вот сегодня у них на работе по поводу ее возвращения – вроде банкета, что ли.

Катя взяла его за руку и прибавила шаг. Она боялась признаться ему в том, что очень хочет остаться с ним наедине, чтобы ни кого кроме них не было, и ни кто не мог помешать их разговорам, объяснениям и объятьям. Сергей казалось, понял ее намек, но вместо этого спросил:

– А ты все лето будешь в Ангарске?

– Да, – вздохнула Катя, – к сожалению, у нас нет родственников, чтобы можно было куда-то поехать, скажем, на юг, в Москву или Питер.

– А что, – осторожно начал Сережа, – что если бы ты поехала ко мне в гости. Познакомилась бы с моей мамой. Я буду очень скучать, ведь лето такое длинное.

Остановившись, Катя взяла его за руки и, посмотрев в его глаза, тихо сказала, что тоже будет скучать и не представляет, как это лето будет бесконечно тянуться, день за днем.

– Я не знаю, что обо всем этом думает мама, что касается меня, я смогла бы поехать, на неделю, не больше.

– Всего на семь дней? – в каком-то порыве, он обнял ее, нежно сжимая в своих объятиях, – я не хочу так надолго с тобой расставаться. Слышишь? Я привык каждый день звонить тебе, говорить с тобой, видеть тебя.

– Я тоже не представляю, как смогу… без тебя, но я не могу уезжать надолго. Я не могу оставить маму, понимаешь?

Он опустил глаза и, сказав, что все понимает, коснулся ее виска губами, хотя душу раздирали противоречия, и ему очень хотелось сказать нет. Вместо этого, Сергей немного помолчал и добавил:

– Знаешь, я уезжаю завтра в двенадцать, – казалось, он до последнего момента боялся это сказать и теперь, проговорив эти слова, «уезжаю завтра», он словно включил часовой механизм.

– Завтра?! – Катя, остановившись, почувствовала, как краска бросилась в лицо и, она не могла сдержать набегающих слез, – почему… ты не сказал… это… так внезапно.

Единственным ее желанием было бросить все и, кинувшись к нему в объятия сказать, что она не может жить без него, и что сейчас же собрав свои вещи, она отправиться с ним. Вместо этого, Катя, опустив голову, замолчала и только непослушные слезы катились по щекам. Видя ее такой опустошенной и несчастной, Сережа обнял ее и сказал, что сегодня вечером они еще обязательно встретятся.

– Хочешь, я приду к тебе домой? – бережно спросил он.

– Очень хочу, – со всей искренностью, с какой можно было сказать, ответила Катя, и в ее больших карих глазах было столько грусти и тоски. Сергей аккуратно вытер платком ее мокрое от слез лицо и, ласково поцеловав в соленые щеки и губы, сообщил, что они уже около ее подъезда.

– Правда, – согласилась Катя, – я даже не заметила, как мы пришли.

– Успокаивайся, а то мама будет спрашивать, почему плакала, – улыбнулся Сережа, и в его улыбке было столько тепла, что Кате стало еще хуже.

– В шесть вечера приходи, – ее голос немного дрогнул, но Катя, взяв в себя в руки, постаралась справиться с нахлынувшей на нее новой волной слез.

– Только если больше не будешь плакать.

– Не буду, – соврала она, зная, что, как только зайдет домой, тут же расплачется.

Мама, видя расстроенное лицо дочери, спросила, что произошло. Катя рассказала, что Сергей завтра уезжает в Саянск к матери на все лето. Марина Карловна ответила, что это неизбежно и на вопрос Кати, отпустит ли она ее с ним, ответила.

– Посмотрим, я не знаю его семью, как там тебя примут, когда ты приедешь туда, – она серьезно посмотрела на дочь, – я очень хорошо отношусь к Сереже, но я не знаю, что о тебе, и ваших отношениях думают его родители.

– У него в Саянске только мама и бабушка, у него тоже нет отца… как и у меня.

– А чем занимается его мать?

– Директор мебельной фабрики, кажется.

– Да? – грустно улыбнулась Марина Карловна, – я чувствую, как там тебя примут. Не говори ничего, я таких людей знаю, они ищут своим детям пару подстать. Хотелось бы надеяться, что я ошибаюсь. Если и поедешь, то не больше, чем на неделю, и об этом поговорим позже, – она посмотрела на часы, – мне скоро уже на работу.

– А когда ты придешь?

– Не знаю даже, но не позже десяти, наверное, – где-то внутри Марина Карловна чувствовала тревогу, ее дочь не типично вела себя, она явно нервничала. – Катя, вы с Сережей сегодня встречаетесь?

– Мм… ну да, – Катя закусила нижнюю губу, – а что?

– Ты уже не маленькая, дочка, не наделай глупостей.

– О чем ты, я не понимаю.

– Понимаешь. Чтобы потом не пришлось… кусать себе локти.

Катя, махнув рукой, что все нормально, направилась в свою комнату. Ей хотелось побыть одной и ни кого не видеть, она ждала вечера и мечтала о том, что будет, когда придет ее любимый, ее самый лучший на свете парень. Его цветок, как бы в напоминание стоял перед ее глазами на столе, выпустив два новых листка, и Катя, глядя на него, вспоминала тот день, когда Сергей подарил его ей, и как жадно они целовались в кино.

Пока Катя мечтала, Марина Карловна не находила себе места. Она не хотела уходить на работу и думала, что может, стоит позвонить и отложить на завтра все мероприятия. Нет, она не могла не придти и подвести людей, столько месяцев ее работа простаивала. По этому скрепя сердце, она собрала необходимые бумаги и отправилась на работу.

Катя же весь день жила ожиданием вечера. Она убралась в доме, приготовила его любимый салат, а ближе к вечеру пожарила картошки, испекла свой фирменный яблочный пирог. Ожидание тянулось мучительно долго, казалось, часы остановились, и когда в квартире раздался заливистым перезвоном звонок, Катя поспешила к двери. На пороге стоял он, с букетом ее любимых пионов, которые расточали повсюду свой аромат, и коробкой конфет, а в другой руке – бутылка белого вина «Шардене».

– Проходи, – она почувствовала себя такой взрослой, и Сергей был таким торжественным.

Он немного смутился под ее красноречивым взглядом и, протянув ей, цветы и конфеты, посмотрел в зал, где стоял накрытый стол.

– Картошечка? Это мне нравится, – засмеялся он, потирая руки.

– Я надеюсь, ты голодный?

– А ты?

– Я ужасно голодная, – улыбнулась Катя, – не стала без тебя.

Сережа немного волновался, нахваливая «Оливье» и картошку. Разлив вино, он поднял бокал, и Катя, видя, блеск в его глазах, сказала, что очень счастлива, что у них есть хотя бы этот вечер, когда они совсем одни. Они долго разговаривали, казалось обо всем, Катя даже рассказала ему, что ее отец жив, и что мама все скрывала. Потом они танцевали, обнявшись под медленную музыку, и целовались нежно, трепетно и неторопливо, а потом все с большей страстью. В комнате был полумрак, и только свет от маленького светильника освещал их. Его пальцы скользили по ее талии, и от этих прикосновений что-то начинало загораться в ее трепетном теле, не знавшим мужской ласки. Она была готова на большее, ей так не хотелось расставаться с ним, а Сережа почему-то не торопил ее, он словно не хотел опережать события. Чувствуя, что Катя вся горит от желания, он бережно опустил ее на диван и, запустив пальцы в ее длинные чудесные волосы, снова и снова покрывал ее жаркими поцелуями. Сергей боялся зайти слишком далеко, что-то останавливало его, может то, что раньше Катя никогда не была с ним такой раскованной. То ли из-за вина, то ли потому, что ему завтра уезжать. Как ему хотелось стать с ней более близким, но он опасался ее отказа и того, что в любой момент может вернуться Марина Карловна. Они долго ласкались и, целуясь, забывали о времени, которое летело со страшной быстротой, точно говорят, влюбленные часов не наблюдают. Сергей, склонившись над Катей, поцеловал ее в мочку уха и улыбнулся:

– Мне кажется, у тебя ни кого не было.

Катя молча смотрела на него, не зная, что ему ответить. В этот момент она не думала чем может все закончиться, но где-то внутри была готова к продолжению.

– Я тебя очень люблю, – только смогла вымолвить она и, закрыв глаза, обняла его, давая понять, что она согласна.

– Я тебя тоже, – серьезно сказал Сергей и, поднявшись, взял со стола сигареты. – Давай не будем торопиться, хотя… очень трудно остановиться, – он коснулся ее щеки и ласково провел пальцами по шее, – ты понимаешь? Моя маленькая девочка, как же трудно от тебя оторваться, – он поцеловал ее снова в губы, и, вздохнув, закурил, – мне кажется я… могу поступить неправильно…

Катя лежала на диване, раскинув руки, и была такой желанной, что Сергей, не удержавшись, прильнул к ее губам, бросив сигарету в пепельницу. Нежно лаская ее плечи и грудь, он ощутил, что в какой-то момент, его страхи улетучились, и теперь осталось только желание обладать ей.

– Погоди-погоди, – попыталась прервать его Катя, чувствуя, что она еще все-таки не готова, хотя несколько минут назад она решила, что пойдет до конца. – Я… не могу, извини, – отстранившись от Сергея, она закрыла лицо руками, – я думала, что смогу, но… не получается, ты не обидишься? – оторвавшись от нее, Сережа посмотрел в глаза Кати и понял, что сейчас она готова расплакаться.

– Перестань, все нормально, – приободряюще улыбнулся он, и, стиснув ее в своих объятиях, погладил по растрепавшимся волосам, – мы же не в последний раз видимся?

– Конечно… если ты… не передумаешь…

– Ну, это уже глупости, – покачал он головой, – а ты? Я вот уеду, а ты здесь одна, без моего присмотра. Пойдем, я сварю кофе. Ты никогда не пила кофе моего приготовления, хочешь?

– Давай, – поправив волосы, Катя взяла его за руку и, прижав его ладонь к своим губам, посмотрела на него своими большими карими глазами. – Ты… такой…

– Какой?

– Не знаю… мне никогда не встречались такие…

Он, усмехнувшись, покачал головой.

– Когда я тебя первый раз увидел такую красивую, то думал, что ты не обратишь даже на меня внимания, и кроме английского тебя ни что не интересует, ребята мне говорили, что с тобой бесполезно знакомиться, ты всех отшиваешь.

– Это правда, но ни кто не был похож на тебя.

– Иди ко мне, – он притянул ее к себе, – и я настаиваю, чтобы ты пошла со мной на кухню, пить кофе.

* * * *

Валерия Владимировна поглядывая на часы, стояла на перроне. Поезд опаздывал, и она начинала нервничать. Это была высокая стройная женщина, у нее была модная стрижка черных мелированых волос. Было жарко и она, расстегнув пиджак, обмахивалась сложенной вдвое газетой. Когда показался поезд, Валерия Владимировна облегченно вздохнула. Наконец-то ее мальчик приехал домой.

Сергей первым вышел из поезда с легким рюкзаком за спиной, мать, строго покачав головой, подошла к нему.

– Привет, – она поцеловала его и, ласково обняв, сказала, – похудел-то как?! Почему деньги не брал с собой? Что ты за человек, я же тебе говорила.

– Да ладно, мам, пойдем, ты такая запыхавшаяся, только приехала что ли?

– Да жарко, не могу, а у меня, – она посмотрела на часы, – совещание через полчаса. Поезд задержался, я вся изнервничалась.

– Ну вот, я бы доехал на автобусе…

– На автобусе? Ага, очень смешно, – Валерия Владимировна быстрым шагом направилась к машине, где ее ждал водитель. Распахнув перед хозяйкой дверь автомобиля, он поприветствовал Сергея и сел за руль. Машина тронулась и легко помчалась вперед, до города было километров двадцать и минут через пятнадцать, они были уже около дома Звягинцевых.

– Давай сынок, я буду вечером, – Валерия Владимировна поцеловав сына, села в машину и отправилась на фабрику, где ее ждали с выгодным предложением. Его встретила бабушка, маленькая сухощавая женщина, шестидесяти пяти лет, с аккуратной прической и всегда с безупречным макияжем, ей никогда нельзя было дать ее лет. Сергей помнил, как они тяжело жили, пока мама не стала работать в управлении мебельной фабрики. Сначала она была экономистом, потом главным бухгалтером, директором по финансам, а позднее, акционеры выбрали ее на руководящую должность. Сергей не знал, как ей так быстро удалось добиться успехов, мама не откровенничала с ним, да и он не особенно лез ей в душу. Бабушка, правда, говорила, что тут не обошлось без одного ее знакомого из Москвы, который помог ей с назначением, но Сергей знал, что и без этого, его мама знала свое дело. С начала девяностых, фабрика была убыточной, и ее вообще хотели закрыть. Валерии Владимировне удалось поставить ее на ноги, и теперь это было доходное производство, которое приносило хорошую прибыль.

Бабушка радостно обняла внука и сказала, что приготовила его любимые пирожки.

На кухне пахло выпечкой и Сергей, быстро схватив пирожок с капустой, направился в свою комнату.

– Сережа, а руки, почему не помыл, ты же с поезда? – всплеснула руками бабушка и стала подниматься вслед за внуком на второй этаж.

– Я сейчас, бабуль, есть хочется ужасно, только вещи возьму и в душ.

– Как там, в Ангарске? – спросила бабушка.

– Хорошо! – улыбаясь, потянулся Сергей.

– И как зовут эту «хорошо», – бабушка ласково потрепала внука по взъерошенной макушке.

– Катя, – он быстро стянул с себя футболку и, вытащив чистую из шкафа, взял полотенце. – Она очень хорошая, я познакомлю вас, когда она приедет.

– Она приедет? – удивленно спросила бабушка.

– Надеюсь, я очень уговаривал ее. Уверен, она тебе понравится, Катя такая, – он поднял глаза к потолку, не находя слов, чтобы описать свою любимую. – Не знаю только, как мама воспримет ее.

– Почему?

– Ну… она же мечтала о девушке из вашего круга.

– А ты будто не из нашей семьи, – укоризненно покачала головой бабушка, – если хорошая девушка, какие могут быть сомнения.

Сергей ничего, не ответив, поцеловал бабушку и сказал, что у нее как всегда прекрасные пирожки.

– Да, у меня к тебе новость, Сережа, не знаю, понравиться ли тебе.

Он, остановившись у двери в ванную, обернулся, и что-то внутри ёкнуло, он, словно знал, о чем хочет сказать бабушка.

– Отец? Он приедет?

– Как ты догадался? – удивилась бабушка.

– Сам не знаю, но как ты сказала о новости, я подумал о нем, – закусив губу, он сел на низкую тахту, и, посмотрев на пожилую женщину, спросил: – А ты что думаешь об этом, бабуля?

Вздохнув, она села рядом и, обняв внука, погладила его по мускулистому плечу.

– Какой ты стал взрослый, Сережа, настоящий мужчина. А ведь прошел только год…

– Ты не ответила, бабуль, как мне быть, как вести себя с ним, – он повернулся к ней и вопросительно посмотрел в глаза бабушки, – я боюсь, что не сложится у нас, зачем я нужен ему, он бросил нас…

– Не говори так, – мягко прервала его бабушка, – о том, что было, только им известно, а ты не должен так говорить, твоя мама тоже не всегда была права, она то же от тебя многое скрывала.

– Не понял? – Сергей чувствовал, что ему не скоро придется принять душ, – что еще за тайны.

– Да нет ни какой тайны, Серёнька, просто одну и ту же ситуацию можно рассматривать с разного угла и каждый может быть по своему прав. Приедет отец, и сам спросишь его, что и как было. Во всяком случае, он никогда тебя не забывал.

– Ладно, – Сергей, поцеловав бабушку, сказал, что все-таки пойдет примет душ, а она в свою очередь обещала напоить его душистым чаем.

Пока теплые струи воды стекали по разгоряченному телу Сергея, его не покидали думы о предстоящей встрече с отцом, он ловил себя на мысли, что может не узнать его. Когда они виделись в последний раз, он не ходил еще в школу и был совсем маленьким. Отца он помнил по хорошему, где-то внутри его сердце запомнило его добрым и любящим. Однако обида за маму и за то время когда они нуждались в нем, не давали ему покоя. Он вспомнил Катю и понял, как у них похожа ситуация. У нее то же не было отца, и мать не хотела видеть его, а значит, и Катя не могла встретиться с ним. Что за жизнь, безотцовщина какая-то, подумал Сергей и сделал воду холоднее. Как ему не хватало Кати, он уже скучал по ней, и надеялся, что она то же думает о нем. Вспомнив ее, он вдруг подумал о том, что будет, если она не сможет приехать и они все лето не увидятся. А что если появится кто-то другой, он не хотел думать об этом, но эта не приятная мысль проскользнула холодным ужом по душе и, выключив воду, Сергей протер запотевшее зеркало. На него смотрел парень с колючими глазами и взъерошенными мокрыми волосами. Сергей никогда не считал себя достойным внимания девушек и боялся, что найдется кто-то лучше и тогда Катя сможет его забыть, оставить. Ополоснув лицо холодной водой, он взял полотенце. Как ему не хватало ее, Сергей чувствовал, как в душе все заболело и заныло при мысли, что это только первый день разлуки, а, сколько еще будет их таких бесконечно длинных дней. Что заполнит пустоту так внезапно возникшую, ему словно воздуха не хватало, как будто им была Катя.

Надо все сделать, чтобы она приехала, Катя понравится маме, она ведь такая хорошая. Сергей ощущал такую тоску, что ему ничего не хотелось, кроме как услышать голос любимой. Не долго думая, он подошел к телефону и набрал ее номер. Трубку взяла Катя, и ему показалось, что у нее грустный голос.

– Привет, – просто сказал Сергей.

– Сережа, привет, – она заметно повеселела, – ну как добрался, все нормально?

– Соскучился уже, не знаю, чем буду пока заниматься, все мысли с тобой в Ангарске.

– Я поговорила с мамой и если все нормально, смогу приехать на неделю.

– Только на неделю? – Сергей надеялся, что они гораздо дольше будут вместе, – а когда ты приедешь?

– Только через месяц. Мама устроила меня на работу, так я немного соберу денег на следующий учебный год. Время быстрее пойдет, а потом мы увидимся… а хочешь, я тебе письма писать буду, – вдруг предложила Катя.

– Хочу, – немного повеселел Сережа.

– Только чтобы ты отвечал, – наставительно сказала Катя и ласково спросила, – ты меня любишь?

– Очень, – улыбнулся Сергей, – а ты?

– И я тоже.

Еще немного поговорив, они попрощались и Сережа, повесив трубку, лег, растянувшись на тахте. Легкий ветерок трепал шелковый занавеси, которые, поднимаясь, опускались на Сережино лицо. Он представлял, как они будут с Катей лежать на этой тахте в его комнате, и не надо будет ни куда уезжать, они будут рядом, они будут вместе.

В комнату заглянула бабушка и позвала его обедать.

– Ты звонил кому-то, Сережа? – спросила она, присаживаясь с ним рядом. – Что-то ты какой-то бледный. Эх, студенческая жизнь… поехал бы к отцу в Москву, как сыр в масле катался, а в этом Ангарске…

– Перестань, ба, мы уже говорили об этом…

– Приедет отец, и вы все решите, поговорите, – бабушка, поднявшись, потянула его за руку, – пойдем, а то все остынет.

Спустившись вниз в столовую, Сергей сел за длинный стол, за которым они всегда собирались, когда приходили гости. Бабушка наготовила всевозможных пирожков, пожарила котлеты с картошкой. Она знала, что ее внук любит. Налив ему молока, и поставив перед ним тарелку с наваристым борщом, села рядом. Глядя на то, как он ест, бабушка качала головой и улыбалась. Сергей спросил, когда приедет мама, на что бабуля пожала плечами:

– Мама наша – деловая женщина, у нее сегодня какая-то важная встреча.

– Я сейчас поем и пойду в город, прогуляюсь, хорошо, ба? Или может, что нужно сделать?

– Да что ты, Серенька, – махнула рукой бабушка, – мама наняла и садовника и домработницу, правда готовлю я сама.

– Да, – протянул Сергей, – столько изменилось, пока меня не было. Это что, получается у нас уже и прислуга? Как-то все не так, не привычно.

– Мама так решила, Сережа и… ей не пристало возиться в огороде и с тряпкой, при ее теперешнем-то положении и деньгах, а у меня силы уже не те, хотя… я то же считаю это лишним, но это, понимаешь, имидж, как она говорит. Так что езжай в город, машина в гараже, – он удивленно приподнял брови.

– А мой мотоцикл, надеюсь, еще там?

– Так машина-то лучше, – бабушка положила ему котлет и картошки, – кушай, а то совсем исхудал. Не беспокойся, там твой мотоцикл. Да, а кому ты звонил, той девушке, которая в Ангарске осталась. Как ее, Катя зовут?

– Ага, – Сергей налил себе кофе, – обещала через месяц приехать, хорошо, что маму уговорила, а то она не хотела отпускать.

– А эта Катя с тобой учится?

– На факультете иностранных языков, отличница, – улыбнулся Сергей.

– Это хорошо, ну, приедет, посмотрим, что это за Катя. У тебя что, совсем серьезно с ней?

– Очень серьезно, бабуля, – поднявшись, Сережа сложил тарелки в раковину и, открыв воду, начал мыть посуду.

– Что, даже… жениться сможешь?

– А кто его знает? – обернувшись, он хитро прищурил свои серые глаза, – доучимся, а там видно будет, мы еще не говорили об этом.

Это бабушку немного утешило, она-то знала, как мама отнесется к его сердечным делам.

* * * *

Валерия Владимировна долго смотрела на своего давнишнего знакомого. Кто мог подумать, что спустя столько лет, он вспомнит о том, что было между ними. Теперь он стал плотного телосложения, даже с небольшим животиком, который только добавлял ему солидности. От волос осталось только воспоминание, но лысина делала его более представительным и можно сказать шла ему. От прежнего Сережи Селезнева у него осталась татуировка на плече, которую теперь он скрывал под рукавом рубашки.

– Эх, Сережа-Сережа, – покачала она головой, – не думала, что спустя столько лет встретимся.

– Я сам удивился, увидев тебя здесь, но это очень приятное обстоятельство, – Селезнев, взяв, ее руку и поднес к своим губам, – что сегодня делаешь вечером, надо будет отметить, твое новое назначение.

– Если бы не ты…

– Перестань, ты сама то же многого стоишь, – прервал ее Селезнев и, встав, обошел стол, приблизившись к Валерии. Положив на ее хрупкие плечи свои руки, он нежно коснулся губами ее затылка, – а я помню, все, что было тогда, только одного не пойму, почему ты сбежала.

– Когда нибудь, я тебе все расскажу, – сказала она, закусив нижнюю губу.

Валерия вспомнила то время, когда она еще была молодой девушкой, и Арбенин сделал ей предложение. Любила ли она его, наверное, любила или ей казалось это. Дмитрий уезжал надолго и они не виделись по полгода. Она очень тосковала сначала, потом стала встречаться со старыми подругами и друзьями, чтобы отвлечься от постоянных дум о нем. На одной такой вечеринке, Валерия познакомилась с Сергеем Селезневым. Тогда он был гораздо менее привлекательным, чем сейчас. Какой-то маленький худенький парнишка со стальным взглядом серых глаз. Она чувствовала, что между ними начинает расти нечто большее, чем дружба. Лера уговаривала себя, что это безнравственно, так вести себя по отношению к Дмитрию, но его длительные командировки притупляли их чувства, и иногда ей казалось, что кроме его работы Арбенина ничего, ни интересует. Где-то подсознательно, она стала обвинять его в том, что она самые прекрасные молодые годы вынуждена проводить в ожидании, когда он приедет. А Сережа был всегда рядом, он был совсем другим, не похожим на Дмитрия. Лера поежилась, вспоминая, как все это произошло в первый раз, она никогда бы не позволила всему случиться, только в своих мечтах Валерия разрешала ему стать для нее не просто другом. Тогда в 1976 году они собирались в лесу на пикник, по случаю 1-го мая. Гуляли до поздней ночи, и Лера плохо помнила, как все случилось, но Сергей помнил все и на следующий день пришел к ней с букетом тюльпанов и билетами в театр.

Понимая, что между ними произошло, она не стала долго колебаться и, улыбнувшись, пригласила его войти. А через несколько дней приехал Дмитрий и, когда через девять месяцев родил Сережа, он мало сомневался, что это его сын.

– Ты задумалась, – прервал Селезнев ее мысли, возвращая Валерию из прошлого в настоящее, – так как мое предложение пойти в ресторан?

– Сегодня не могу, Сереж, сын приехал из Ангарска, – повернулась она к нему, чувствуя, как хочется остаться, теперь она понимала, что никогда не забывала его, может потому, что сын был так на него похож.

– Да, познакомишь нас? – спросил он прищуриваясь. Лера не знала, что ответить, ведь ни кто не знал, кроме Арбенина и ее, кто его настоящий отец. Не хватало еще, чтобы Селезнев узнал правду о сыне, которого она от него скрыла.

– Если он не уедет обратно, – сдержанно улыбнулась она.

– Конечно, – Сергей обнял ее, – я здесь надолго, Лера, по этому у нас будет время пообщаться поближе, может все еще вернется? Помнишь, как все было?

– Помню, – она поднялась и, потянув его за собой, направилась к выходу. – Пойдем, мне нужно домой.

Спустившись по лестнице, они вышли на стоянку автомобилей, и еще немного постояв, направились по машинам.

– Я позвоню, – кивнул ей Селезнев и, сев за руль, повернул ключ в замке зажигания.

– Валерия Владимировна, – водитель открыл ей дверь и она села на заднее сидение, – звонила Анна Михайловна, просила перезвонить.

– Что-то срочное, Коля?

– Да нет вроде, – пожал плечами водитель.

Валерия задержала свой взгляд на слишком низко расстегнутом вороте его рубашки.

– А что это так принято у тебя, Николай.

– Не понял… – он, немного смутившись, посмотрел на себя в зеркало.

– Застегни рубашку, если хочешь у меня работать, что это за вольности, – она с удовольствием заметила, как он покраснел, – я ведь женщина горячая, по этому не надо… искушать меня, своим молодым телом, – она рассмеялась и, вынув из сумочки мобильный телефон, набрала номер матери.

Николай, основательно пропотев, словно после аспирина, застегнулся на все пуговицы и, затянув галстук, завел машину. Посмотрев в зеркало заднего вида, он встретился глазами со своей хозяйкой и вскоре пожалел об этом. Он был не первый ее шофер и работал всего три месяца, но знал понаслышке, что хозяйка питает нежные чувства к своим молодым водителям, особенно если те «не слишком умничают», по ее словам. Где-то в животе у него что-то екнуло и, вцепившись в руль, он выехал со стоянки.