Текст книги "Двуликая луна"

Автор книги: Татьяна Величкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

На секунду Катя опешила, но не подала виду. Он выпустил ее руку, но Катя не убежала, как хотела прежде, она словно размышляла, как та принцесса из сказки «Двенадцать месяцев», где ставить запятую в предложении «Казнить, нельзя помиловать» или «Казнить нельзя, помиловать».

– Не будешь сердиться?

– Я подумаю, – плохо скрывая улыбку, ответила Катерина.

– Ну, скажи, что не сердишься.

– Ладно, не сержусь, – улыбнулась она. – Пока.

Сергей еще долго стоял у подъезда, пока, наконец, в темных глазницах дома на пятом этаже не загорелся огонек. Катя, выглянув, тут же задвинула занавеску, будто бы посмотрела в окно, надеясь, что он уже ушел. Направившись, домой он вдруг вспомнил, что Костя остался у Любы, наверное, он заснул, какие мы идиоты, завтра же к нему приезжает мать. Завтра утром, нужно будет обязательно позвонить Любаше. Сергей ускорил шаг, до общежития было недалеко, и он с облегчением вздохнул, зная, что неприятностей с комендантшей не будет. Она была понимающая женщина, особенно когда ей делали приятные маленькие подарки, пусть даже в виде коробки конфет и дорога на ночное гулянье была свободна. Сергей вспомнил, как поцеловал Катю. Дотронувшись до своих губ, он улыбнулся. Она так рассердилась, но ей понравилось, это она так сделал вид, что я попытался оскорбить ее.

Вдруг его кто-то дернул за плечо, Сергей резко развернулся и приготовился, но это оказался запыхавшийся Макс.

– Черт тебя побери, – выругался Сергей, – что ты здесь делаешь? Ты же у Любы хотел остаться.

– Да-да, хотел, только наши девочки, что-то напели Наташе, и она слишком нос начала задирать, стала из себя принцессу строить.

– Ладно, Макс, завтра поговорите, значит, был повод.

– Хм, я даже знаю какой, но она сама так не стала бы вести, это они ее накрутили. Представляешь, Костик и тот остался, спит себе на диване. Любонька его, видите ли, пожалела, а как я намекнул, про то, чтобы с Наташей остаться, стала из себя строить…

– Знаешь, Макс, ты, конечно, извини, но Люба сама может решать, кому оставаться в ее доме, а ты вроде бы как стал набиваться.

– Кто, я? – с негодованием ткнул себя в грудь Максим, – ладно, проехали.

Сергею не понравился тон Макса и всю остальную дорогу до общежития они шли молча. Тот почувствовал не одобрение своего друга и, казалось, что под его подошвами скоро начнет дымить снег, так яростно он шагал и пыхтел время от времени.

* * * *

Марина Карловна долго не могла заснуть, и только когда в двери щелкнул замок, и она услышала шаги дочери, ей стало лучше. Тихо выглянув в прихожую, она посмотрела на Катю. Казалось, она была веселой, правда ее одежда была в снегу и волосы стали мокрые от растаявшего снега.

– Катя, – тихонько позвала Марина Карловна, – тебя, что в снегу валяли?

– А… мама? – Катя повесила полушубок на спинку стула, – подурачились, Бабенко уронил Лизу в сугроб, а потом и Сережка меня…

– Тот самый Сережа? – Марина Карловна, включила свет на кухне и налила себе остывшего кофе.

– Да.

– Он все так же тебе не нравится? – мать с улыбкой посмотрела на дочь. Катя чувствовала какую-то неловкость, при разговоре с мамой о своих чувствах и, пожав плечами, налила себе воды.

– Совсем спать не хочется.

– Весело было?

– Да все прошло хорошо, – Катя не стала говорить о том, что Наташа поссорилась с Максом и весь вечер пыталась его уколоть. Как Сергей пытался поцеловать ее. Зачем маме эти подробности, лучше сказать, что все хорошо. Катя вспомнила вкус его губ и где-то у нее внутри пронеслась теплая волна. Если бы она раньше целовалась с кем-нибудь, то не стала так резко реагировать на поцелуй Сергея. Сначала ее возмутила его наглость, но потом, она даже сама боялась себе признаться, что ей это понравилось. Катя хотела, чтобы они еще долго стояли, держались за руки, и он целовал ее, снова и снова. Она коснулась своих губ и ощутила, что они горят, словно еще не остывшие от первого поцелуя. Мария Карловна изучающее посмотрела на дочь, и что-то в душе ей подсказывало, что, Катя, не все ей сказала. Но как мудрая мать, она не стала доставать дочь с расспросами и сказала, что уже пора идти спать. Катя долго не могла заснуть, вспоминая весь этот вечер. Она не знала как себя вести с парнем, если он тебе нравиться, и сходит по тебе с ума. Яркий свет луны освещал комнату Кати. Снег уже давно перестал падать большими белыми хлопьями, и теперь над городом раскинулось темно синее звездное небо.

На утро, Катя быстро собралась и, наскоро позавтракав чаем и бутербродом, направилась к Любаше. Марина Карловна сказала, чтобы та не задерживалась, потому что ей нужно было к врачу. Бросив пока и чмокнув мать в щеку, Катя выскочила за дверь и поскакала по ступеням, словно молодая газель. Мама посмотрела в окно, провожая дочь взглядом. Какая же ты у меня красивая, и как похожа… на отца. Она отошла от окна и сев за стол, налила себе кофе. Марина Карловна помнила, как влюбилась с первого взгляда, и он навсегда остался в ее сердце, ни кто не смог заставить забыть память об этом мужчине. Она видела по отрешенному взгляду Кати, по ее веселому напеванию, что ее дочь испытывает. Где-то внутри у нее все сжалось и что-то несогласное начало бубнить и ворчать о том, что надо узнать еще, что это за мальчик. Я не должна допустить, что бы с Катей произошло тоже, что и со мной, но это ее жизнь и она вправе сама решать, как прожить ее, она серьезная, не такая наивная, как я была тогда и не допустит ничего плохого. Нет, если дело зайдет далеко, то я не успею что-либо сделать, а что ты можешь сделать, Катя такая скрытная, она никогда не любила делиться и это твоя вина. Марина Карловна могла бы еще долго спорить сама с собой, она понимала, что ее ложь об отце, которая была видна в ее глазах, шита белыми нитками и отдаляет дочь от нее. Катя часто спрашивала о нем в детстве, когда особенно нуждалась в нем. Сколько раз, Дмитрий просил в письмах приехать, он очень хотел увидеть дочь, но, когда Марина получила от него письмо спустя пять лет, то сразу ответила, и ее ответ был полон обиды, гнева и крика. Марина сообщала, что сказала дочери, что у нее нет отца, что он умер и чтобы он никогда больше не напоминал ей о себе. Больше он не присылал писем, однако каждый месяц отправлял крупные переводы на имя Марины Карловны. Он не хотел, чтобы его дочь, в чем-либо нуждалась. Когда Арбенин читал ее письмо, то испытывал угнетающее чувство вины, он бы все отдал, чтобы снова оказаться рядом с той девушкой, у которой были глаза василькового цвета и длинные белоснежные волосы. Она ему помнилась в простом ситцевом платье, которое сшила сама. Летом Марина не надевала обуви, и в мае уже купалась в холодной реке. Если бы он мог все ей объяснить, если бы только мог, но не все тогда зависело от него, даже сейчас Дмитрий не мог рассказать девушке правду, из-за которой ему пришлось покинуть ее, даже сейчас у него не было права ни на оправдание, ни на ее прощение.

Прочитав письмо, Дмитрий чувствовал, что сам не желая того, совершил непоправимую ошибку. Там, у себя в Москве, он потерял жену и сына, теперь у него не осталось ни кого, кроме Марины, но она отказала ему даже в маленькой радости получать от него письма. Сначала он порывался поехать, разыскать ее, но его предупредили, чтобы он не занимался самодеятельностью, что все это может привести к непредсказуемым последствиям.

Прошло восемнадцать лет, и Арбенин до сих пор вспоминал ту девушку Марину, из своей молодости. Что-то зацепило его в ней навсегда, как ни старался он забыть ее, а когда, потеряв сына, и узнав о том, что у него есть дочь, Дмитрий потерял и покой. Теперь его смыслом в жизни было найти их. После категоричного отказа Марины, он решил сам найти информацию о них, по своим личным каналам. О том, что его дочь зовут Катя, он узнал только спустя десять лет, когда ему, наконец, удалось получить ее фотографию. Арбенина радовало, что Катя так похожа на него, но каждый раз глядя на нее, он понимал, что они бесконечно не досягаемы друг для друга. Надежда была на то, что когда он отойдет от дел, то сможет все объяснить и Марине и своей дочери.

Глава 2 Проект «Медуза»

1976 г ноябрь

Утро выдалось солнечным и безоблачным, несмотря на то, что это была уже середина ноября и уже начинались первые заморозки. Мистер Джефферсон, вяло, помешивая кофе, подозвал к себе Маэлза, нового дворецкого и по совместительству искусного повара. Маэлз был сыном их прежнего мажордома – Артура Холла, расторопный молодой мужчина тридцати четырех лет, прекрасно усвоивший опыт своего отца.

– Мне кто-нибудь звонил, Маэлз? – спросил Ричард, – да, а где свежая пресса?

– Вам звонил доктор Рэт, сэр, – дворецкий, убедившись, что с завтраком покончено, начал убирать со стола.

– Он что-то просил передать? – Джефферсон отложил вчерашний номер «Таймс», – мне кажется, что ты что-то скрываешь от меня, извини, если мне показалось…

– Не показалось, сэр, – Маэлз поставил поднос на стол, – минутку.

Осторожно неся перед собой поднос с пустыми тарелками и чашкой, он быстро ушел, бормоча извинения себе под нос. Вскоре он буквально прилетел обратно, держа в руках свежий номер «Таймс».

– Простите, сэр, этого больше не повториться, когда утром приходят газеты, а вы еще спите, я всегда прочитываю их.

– Вы читаете «Таймс»? – удивленно приподнял брови Джефферсон, – ну в этом нет ничего предрассудительного, если вы вовремя ее доставляете мне с почтой. Сегодня что-то произошло важное?

– Да, сэр, об этом сказал доктор Рэт, о… том, что написано на последней странице там, где обычно печатают… некрологи… он был очень взволнован, я бы сказал… напуган.

Джефферсон непонимающе посмотрел сначала на Маэлза, потом на газету и тихо проговорил:

– Надеюсь это не то, о чем я подумал. Можешь идти, Маэлз, спасибо за превосходный завтрак.

Как только дворецкий оставил его наедине с газетой, Ричард, быстро пролистав ее, дошел до последней страницы. От прочитанного его бросило в холодный пот.

«Убийство Доктора Мелвила или еще один тайный посетитель библиотеки на Монтагью Плас»

«Сегодня ночью, известный генетик, биоинженер, доктор Дейл Франклин Мелвил был найден в подвальном помещении библиотеки на Монтагью Плас со следами насильственной смерти. Его обнаружил ночной смотритель, который не мог объяснить, что доктор Мелвил делал в библиотеке в такой поздний час. В интересах следствия, полиция Скотланд-Ярда, не сообщила о своих предположениях, и смотритель библиотеки не захотел напрямую сотрудничать с прессой. Однако нашим журналистам удалось, кое-что узнать. Один из сотрудников библиотеки, нам рассказал, что в последнее время у них в здании стали происходить странные вещи.

– Доктор Мелвил тайно посещал библиотеку, где у него был свой кабинет. Он там проводил какие-то опыты, какие только богу известны. Ни кто не знал, когда он появляется здесь, у него была договоренность с директором. Этой ночью я знал, что доктор работает как обычно последние месяцы в своем кабинете, в подвале библиотеки. Потом, мне послышался какой-то шум в читальном зале, я поднялся на второй этаж и почувствовал, что здесь кто-то есть. При дальнейшем осмотре, я ничего не обнаружил и вернулся к себе. После того, как внизу послышался стук и какая-то возня, мне ничего не оставалось, как спуститься к доктору Мелвилу. Я чувствовал, что происходит что-то нехорошее. Когда я начал спускаться по лестнице в полуподвальное помещение, внезапно погас свет, мимо меня кто-то пронесся, потом, наверное, меня оглушили, потому, что когда я очнулся, свет снова горел. Дверь, его так называемого кабинета, была распахнута, доктор лежал на полу и был уже мертв, в голове у него была дырка, и ничего уже его не могло спасти. В кабинете все было разбросано, словно здесь происходила отчаянная борьба, повсюду валялись какие-то бумаги, везде было битое стекло. В клетках истошно кричали и прыгали обезьяны, собаки выли, а мыши и крысы лихорадочно носились из угла в угол, словно все сошли с ума…» Это все, что удалось узнать нашему корреспонденту, человек, рассказавший нам о событиях произошедших в библиотеке на Монтагью Плас, находится в предынфарктном состоянии, последние события так потрясли его, что ему пришлось обраться в клинику. Кто стоит за этим убийством? Об этом можно догадаться, но не в нашей компетенции раскрывать секреты спец. служб Скотланд-Ярда, но они обещают подробно оповещать «Таймс», о ходе следствия.

Коллектив Королевского Общества Врачей скорбит о безвременной кончине их лучшего члена и высказывает глубокие соболезнования родным и близким. Наша редакция присоединяется ко всему сказанному выше. Дейл Мелвил Нобелевский лауреат и член Королевского Общества Врачей, гениальный ученый, пал от руки жестокого убийцы. Все кто знал и любил его, верят, что твердая рука закона, занесет меч возмездия над теми, кто стоит за убийством Дейла Франклина Мелвила.

Гл. редактор «Таймс».

Кларк Файзер.

Ричард Джефферсон, побледнев, еще раз перечитал некролог, не веря своим глазам, он отшвырнул газету и быстрыми шагами направился к телефону. Набрав короткий номер, он сказал всего несколько слов.

– Я заказал три голубые розы.

Повесив трубку, он вызвал Маэлза, приказав приготовить ему машину.

– Да, сэр, вам еще что-нибудь нужно? – участливо спросил Маэлз.

– Ты читал это? – Ричард яростно метнул взгляд на смятую газету. – Читал, я вижу. Что думаешь про это, веришь в эти бредни?

– Я не знаю, что говорить, сэр, может стакан воды…

– Спасибо, иди лучше поторопи Бобби, и поменьше обсуждай с прислугой сегодняшнюю газету, я не хочу, чтобы за моей спиной делали неправильные выводы. Вы все знали мистера Мелвила, по этому… пойми меня правильно.

– Да, сэр, все будет, как вы сказали, но вдруг… они все равно узнают… о докторе Мелвиле…

– Прислуга не читает газет, – он немного помолчал и желчно добавил, – кроме дворецкого, – и быстрыми шагами направился в кабинет.

Покачав головой, Маэлз направился в гараж. Водитель Джефферсона – Бобби Смит, протирал бампер и фары хозяйского «Роллс-ройса». Его темная форма сидела как влитая, а ворот белоснежной рубашки был безупречен, как и темно-синий галстук. Поправив котелок на голове, Боб поздоровался с дворецким и, узнав, что хозяину нужна машина, решил проверить все ли в порядке.

– Вы какой-то дерганый сегодня, мистер Холл, сами на себя не похожи? – спросил Роберт, поправляя тугой узел галстука.

– Попридержи язык, Смит, – язвительно процедил Холл, – хозяин сегодня не в духе, по этому не задавай ему подобных вопросов.

Роберт улыбнулся краем рта и, ничего не возразив, принялся протирать лобовое стекло. Маэлз немного постояв, решил вернуться к своим делам и отправился на кухню. Ему нужно было отдать несколько указаний горничным и еще поговорить с новой кухаркой об ее обязанностях.

В дверях он столкнулся с все еще бледным мистером Джефферсоном и, извинившись, направился дальше.

– Как машина, Бобби? – Джефферсон обошел автомобиль, оценивая, как Смит привел ее в порядок после вчерашней езды по мокрым улицам Лондона, – поехали, Боб.

– Куда едем, сэр?

– Выезжай на Кентскую дорогу, через Дантон-Грин в сторону Уршота, – Ричард, тяжело вздохнув, сел на переднее сиденье.

– Да, сэр, – Бобби чувствовал, что с хозяином твориться что-то не ладное, но, помня предупреждение Холла, не стал заводить разговора. По крайней мере, это не мое дело, решил он, и, включив радио, выехал из гаража.

– Роберт, выключи это поганое радио, – резко, но тихо приказал Джефферсон.

– Хорошо, сэр, – он удивился, прежде мистер Джефферсон себе не позволял с ним так обращаться. Он был весьма симпатичным человеком и всегда пытался свое плохое настроение держать при себе, даже когда общался с прислугой. Что-то случилось, подумал Бобби, и ему стало не по себе, за пять лет работы в доме Джефферсонов, он впервые столкнулся с грубостью хозяина. В зеркале заднего вида появился автомобиль. Черный «Мерседес» медленно двигался, следуя за автомобилем Ричарда, и Бобби это показалось странным.

– Прошу прошения, сэр, но за нами движется подозрительная машина.

– Все хорошо, Бобби, – сказал Ричард, посмотрев назад, – и… извини меня за грубость, знаю это не в моих правилах.

– Не стоит, сэр, все в порядке, – Роберту стало немного спокойнее, хозяин немного успокоился и теперь терпеливо поглядывал на часы и в зеркало заднего вида.

Черный «Мерседес» ни на метр, не отставая, двигался за «Роллс-ройсом» Джефферсона. Когда Роберт свернул на Оксфорд-Стрит, они влились в шумную реку автомобилей. Поток машин медленно двигался, пока, наконец, не застыл в пробке.

– Ладно, Бобби, включай радио, но только музыку, а то в этих пробках, я начинаю терять терпение, – Джефферсон не хотел, чтобы Боб услышал именно сейчас по радио об убийстве Мелвила. Ричард и сам, еще не до конца поверив в его смерть, не хотел снова о ней услышать.

Музыка на его счастье была спокойной и умиротворяющее. Не каждое радио-утро начинается с классики, подумал он и, закрыв глаза, откинулся назад.

Внезапно в эфир ворвался голос радио ведущего, который казалось, был неожиданно громок и резок.

– Мы прерываем передачу для экстренного сообщения. Сегодня ночью в библиотеке на Монтагью Плас был убит при странных обстоятельствах член Королевского общества врачей доктор Дейл Мелвил… – Джефферсон уничтожающим взглядом посмотрел на источник его раздражения и, выключив звук, тупо уставился перед собой.

– Только не нужно задавать мне вопросов, – с трудом сдерживаясь, он посмотрел на Роберта.

Тот хотел ответить обычное «да, сэр», но, промолчав, просто кивнул мистеру Джефферсону. Тот благодарно, но сдержанно улыбнулся и, обернувшись назад, убедился, что черный автомобиль двигается за ними.

Роберт понял, в чем дело, из-за чего мистер Джефферсон был так раздражен с утра. Прочитав утреннюю газету, он узнал о смерти своего друга. Смит хорошо помнил доктора Мелвила. Он был славным человеком и в свои сорок семь, не разучился смеяться как мальчишка и совершать всевозможные розыгрыши. Иногда дворецкий, который его знал более близко, чем остальная прислуга, признался, что не поверил хозяину, когда тот сообщил, что доктору уже далеко за сорок. «Я полагал, что ему не больше тридцати пяти», – удивлялся он. У Дейла были яркие, голубые глаза и черные, как смоль волосы, которые он отбрасывал назад каким-то особым движением, его взгляд был таким же решительным, как и жесткое рукопожатие жилистой руки, которое испытал на себе Боб. Он знал, что мистер Джефферсон обожал Мелвила, они были, как братья. Даже Лайнал Рэт тоже прекрасный друг мистера Джефферсона и замечательный человек не мог сравниться с Мелвилом.

Роберт не знал, что у Джефферсона и Мелвила была общая цель, они работали над одним проектом для секретной организации МИ-6– Британии. Еле-еле продвинувшись на Тотенхем – Корт – Род, они снова застряли. Ричард, сняв очки, протер их платком и, покачав головой, принялся, что-то искать у себя во внутренних карманах. Вытащив оттуда маленькую коричневую записную книжку, переплет которой был из кожи крокодила, он начал листать ее. Ему хотелось понять, кто мог знать, что Мелвил будет работать в своей секретной лаборатории. Об этом знал только он и Бёрк – специальный агент Ми-6, в библиотеке на Монтагью Плас ни кто не знал, чем конкретно занимался Мелвил. Для всех, он занимался изучением клеток животных и их генетическими изменениями.

Утром вчерашнего дня они встретились с Дейлом в парке, встретились случайно, Дейл выгуливал своего пса, веселого кокер – спаниеля, с длинной ухоженной шерстью песочного цвета. Мелвил не держал прислугу, за исключением приходящей домработницы, которая убиралась у него и иногда готовила. Обычно Мелвил завтракал в кафе, которое находилось на первом этаже дома, где у него была квартира. Обедал и ужинал он тоже чаще всего не дома, а если в это время был увлечен работой, то и вовсе забывал про еду. Когда они встретились, Мелвил был крайне возбужден.

– У меня к тебе новость, кажется то, что мы нашли с тобой, начинает работать.

– В каком смысле? – Джефферсон не сразу понял, что хочет сказать его друг.

– Ничего, завтра утром, приезжай ко мне, часов в одиннадцать. Тебя потрясет открытие, которое я сделал, об этом еще ни кто не знает в МИ-6.

– Ты меня заинтриговал, Дейл, хотя бы намекни, – спаниель раздраженно рыл лапами землю и порывался вперед, Мелвил улыбаясь, покачал головой и, присев на корточки, нежно потрепал за уши своего любимца.

– Рокки хочет гулять, Дик, – попытался отнекиваться Мелвил, но потом, махнув рукой, хитро прищурился, – это на тот случай если меня… вдруг не станет… ты должен знать, где копать…

– Я не понимаю, тебя Дейл, тебе что-то грозит? – Джефферсон не на шутку испугался за друга, – что, кто-то пронюхал про то, чем…

– Тихо, Дик, – Мелвил огляделся по сторонам, – пока все в порядке, но всегда есть опасность, когда происходят такие открытия, – он понизил голос до шепота. – Я смог. Понимаешь? Мне удалось создать микросхему, чип, о котором мы говорили. Помнишь? Пойдем, я не могу говорить о таких вещах здесь на улице, – они направились в сторону дома, где жил Мелвил. – Их можно назвать имплантаты. Представляешь, это чудо все-таки получилось, но одно но… все это может работать только с помощью Вещества. Помнишь, что мы нашли в Гималаях, об этом, кроме нас двоих, ни кому не известно. Дело в том, что военные хотят внедрить мои чипы в мозг солдатам, агентам разведки, но я не хочу… это может привести к не предсказуемым последствиям. Понимаешь, я боюсь, что нас могут услышать, у меня появилось нехорошее предчувствие, по этому я решил тебе все рассказать.

Ричард недоуменно пожал плечами и сказал, что если разведка узнает, о том, что они скрывают, им обоим будет не сладко.

Они подошли к дому, где жил Мелвил и, Дейл упорно тянул за собой Джефферсона, как и непонимающего, почему с ним так мало погуляли, пса. Когда Рокки гавкнул, пытаясь обратить на себя внимание, Дейл обернулся к нему и сказал:

– Мы еще погуляем, просто мне нужно поговорить с другом, я же вчера не имел ничего против, когда ты обнюхивал эту соседскую болонку и что ты в ней нашел, – Ричард сдержанно улыбнулся, его всегда веселила манера друга так разговаривать со своей собакой, словно она все понимала. Заметив иронический взгляд Джефферсона, Мелвил добавил, что напрасно он смеется, Рокки все понимает и сейчас будет ангелом. Ангел посмотрел сначала на хозяина, потом на Джефферсона и, подбежав к машине Мелвила, которую тот припарковал около дома, обнюхал переднее колесо, и невозмутимо поднял левую ногу.

– М – да, – пробормотал Дейл, – ну что, ты там, закончил? Пошли, – сказал он Ричарду, и бросил собаке, – а с тобой, я дома поговорю.

Мелвил толкнул дверь кафе, которое обычно посещал по утрам. Посетителей почти не было, только молодая парочка хихикала за столиком у окна и пожилая женщина в старомодной шляпе со страусиным пером, пила кофе у барной стойки. Они заказали себе кофе и парочку бутербродов и когда устроились по удобнее, в самом дальнем уголке кафе, Дейл продолжил:

– Вещество нуждается в… защите оттого, кто может превратить его в оружие против человечества, – Дейл серьезно посмотрел на друга, – ты считаешь меня параноиком?

– В той же степени, что и себя, – горько усмехнулся Джефферсон.

– По этому ты должен верить мне, Дик, я чувствую, что надвигается опасность, по этому хочу тебе все рассказать, все, что мне удалось понять и воплотить в реальность. Человек стоит на пороге великих открытий, и если познает силу вещества, то перед ним откроется столько возможностей, можно победить болезни, сколько можно сделать. Только у людей должно хватить мужества не соблазниться всем тем, что может позволить оно… Люди еще не готовы, всегда есть те, кому нужны власть, сила, деньги и ему наплевать на то, что привело его к вершине, к величию и могуществу. По этому, я не хочу раскрывать Ми-6 тайну, которую мы с тобой нашли в Непале.

– Прости, Дейл, но причем здесь найденная нами субстанция и твоя работа над проектом «Медуза»?

– Просто только с помощью Него работают мои чипы. Они работают, но только определенное время, мозг меняется, увеличивается в размере, связи между нервными окончаниями и нейронам мозга образуют замкнутую систему, со временем, чип перестает соответствовать заложенным параметрам и происходит смещение связей… происходит что-то вроде короткого замыкания. Человек не сможет выдержать такой нагрузки, его мозг просто начинает поджариваться, кровоизлияние и смерть. С помощью вещества все эти недостатки мгновенно исчезают, оно, словно щупальцами опутывает мозг и становится проводником между нейронами и чипом. Как это могло помочь людям, которых черепно-мозговая травма превратила в инвалидов не способных мыслить, самостоятельно передвигаться, не способных к полноценной жизни. Так же все это могло бы помочь тем людям, которые потеряли ноги или руки, одному Господу известно скольким мы смогли бы помочь…

– Ты хочешь стать Богом? – сардонически улыбнулся Джефферсон, – поверь мне, Дейл, у нас не любят богов, которые вышли из людей. Если верить преданиям древности, то мы уже распяли одного такого.

– Ну, ты уже слишком, нас тогда не было, и мы не можем судить, что, правда, а что вымысел.

– Я не верю в эти библейские сказки, как и в того на кого вы все молитесь, ты помнишь, я атеист. Не будем спорить, на это мало времени, меня волнует то, что ты будешь делать со своим открытием, если говоришь, что не хочешь посвящать Бёрка в тайну вещества.

– Я предложу ему то, что сделал, но без участия вещества. Носителя чипа ждет неминуемая гибель, как только в его мозгу начнут происходить какие-нибудь процессы. Рост, если это ребенок, старение, если это зрелый человек, и ни кто не угадает биологический возраст человека у всех он разный, в не зависимости от возраста написанного в документе. Только лет десять есть у испытуемого на то, чтобы использовать возможности моего изобретения.

– Думаю, Ми-6 этого хватит для осуществления своих планов, – усмехнулся Ричард, – если мы привезли это… – Ричард посмотрел по сторонам, – то должны применить, пусть кто-нибудь погибнет, но миллионы обретут себя…

– Цель, не оправдывает средства…

– Все великие открытия прошли через смерть, через неудачи, теперь, благодаря тем, кто, умирая, помог другим, у нас есть шанс победить болезни, исследовать космос, много можно перечислять, по этому, я не могу согласиться с тобой.

Дейл мрачно помешивал кофе, так и не притронувшись к нему, он не хотел соглашаться с другом и не желал раскрывать секреты Бёрку и тем на кого он работает.

– Я знаю, у нас с тобой мнения разошлись, но я не собираюсь менять своего решения, надеюсь, ты не окажешь Бёрку содействие в том случае если… – он замолчал на пол слове, – нет, ты не предашь меня, Дик, по этому я решил тебе обо все рассказать.

– Может тебе уехать, – вдруг предложил Джефферсон, – в Тьянгбоче, помнишь настоятеля, такой интересный старичок.

– О чем ты, никуда я не поеду, – Дейл уже не хотел разговаривать, он чувствовал какую-то отрешенность, и это его угнетало. Он понимал, что Ричард, видя его состояние, хочет помочь, но Мелвил теперь хотел остаться один.

– Завтра, я приеду к тебе, хорошо? – Джефферсон сжал его плечо, – мы что-нибудь придумаем, – он похлопал его по жилистой руке, – вместе придумаем. До завтра. Послушай, мне нужно в Хиклиброу на ферму к Уизлингтонам, тебе, случайно, не в ту сторону?

Мелвил кивнув, отпил из чашки холодный кофе. Рокки, положив свою лохматую голову на лапы, недовольно посмотрел на Джефферсона и, зевнув, потянулся.

– Пошли, Рокк, – Дейл потянул за собой своего четвероногого друга. Джефферсон расплатившись с барменом, направился следом за ним, к его машине.

Он знал, что этим кончится, но если Дейл уедет в Непал к шерпам, что будет потом? Открыв дверь автомобиля, Мелвил снял с Рокки ошейник и, пропустив его на переднее сидение, сел за руль, а Джефферсон устроился на заднем сидении. Рокки, нервно сопя, поднялся на задние лапы и высунулся в окно.

– Нет, так дело не пойдет, – Дейл немного поднял стекло, – поехали тоже в Хиклиброу, там ты вдоволь порезвишься у тетушки Дейзи.

Машина тронулась вперед, Рокки пытался схватить себя за трепещущие на ветру лохматые уши, но после строго голоса, явно обеспокоенного хозяина, он бросил это занятие и принялся грызть поводок, лежащий рядом с ним. Дейл поднял стекло, так как стало совсем прохладно, Рокки посмотрев в закрытое окно, из которого больше не доносились уличные запахи, вздохнул и, небрежно глянув на сидевшего сзади Ричарда, устроившись поудобнее, закрыл большие коричневые глаза.

* * * *

Джефферсон, вспомнив их тогдашний разговор, хотел припомнить, где мог Дейл хранить свой дневник, где он все записывал, все свои опыты. Он надеялся, что он не попал в руки к тем, кто осматривал место преступления. А как же Рокки, с кем он, наверное, домработница, у которой есть ключ, покормит его. Ричард решил, что заберет собаку, как только уладит все с Бёрком. Его радовало то, что Томас Бёрк не знает о том, что ему известно, и он надеялся, завершив свое дело, заняться чем-то не связанным с тем, что они нашли в горах Непала. Во всяком случае, он не хотел терять доверие Ми-6, а значит финансирование его собственных исследований. Да, подумал Джефферсон, всегда приходится чем-то жертвовать и Бёрк, зная это, может надавить на меня.

– Мистер Джефферсон, – окликнул его Бобби, – мы уже проехали Фокстон.

– Я вижу, Бобби, – завидев впереди закусочную-магазин «Жареный Цыпленок», Джефферсон, сказал, чтобы Смит притормозил около нее, – останови здесь, мне нужно кое-что купить. Ты не проголодался, Боб, а то может тебе взять что-нибудь?

– Спасибо, сэр, но я не голоден, – Роберта удивила такая заботливость хозяина или это было после того, как он накричал на него в машине, когда они выехали из дома.

Смит посмотрел в сторону уходящего хозяина и, увидел, как черный «Мерседес» остановился из него вышел худощавый человек, средних лет, в темном костюме. Закурив, он поправил шляпу и повернулся к Роберту, разглядывавшему его. Водитель Джефферсона отвел глаза и настороженно посмотрел на вход «Жареного цыпленка», не нравился ему этот тип, тем более после гибели доктора Мелвила, он стал более мнительным. Бросив короткий взгляд в сторону незнакомца, Бобби не увидел его, тот словно провалился сквозь землю.

Джефферсон купил бутылку виски «Блек Джек», и направлялся к выходу, когда услышал над ухом знакомый голос.

– Мистер Джефферсон, – обернувшись, он ни кого не увидел, голос доносился с противоположной стороны. Подойдя к стеллажу с товаром, Ричард увидел сквозь узкий проем Бёрка.