Текст книги "Двуликая луна"

Автор книги: Татьяна Величкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

– Герои должны умирать. Если они выживают, то становятся скучнейшими людьми на свете, – усмехнулся Беранже Монти, – ты стал подопытным кроликом для своего отца, разве это хорошо и тебе нужен такой отец?

– Мне все известно, – холодно процедил Сергей, – и это не ваше дело. Что вам нужно? – с вызовом добавил он.

– Я знаю, что тебе известно, но ты знаешь только одну сторону правды…

– У правды есть только одна сторона, та, в которую верю я, – спокойно продолжал Сергей и сам удивлялся, что не боится этого какого-то ненастоящего человека, голос которого не подходил к его лицу. Это был голос далеко не молодого человека, словно он сделал себе подтяжку лица. Это немного рассмешила парня, и легкая усмешка тронула его губы, – Но что вы хотите от меня?

– Во-первых, убери пушку, там за дверью мои люди и ты у них на прицеле. Не думал же ты, что я приду сюда один? – Сергей опустил пистолет, но незнакомец, покачав головой, сказал, чтобы он бросил его на пол. В подтверждение его слов из-за кресла вышел второй человек и, приставив пистолет к виску отца, дал понять, что он не шутит.

– Вот, так, – желчно улыбнулся незнакомец, поднимая пистолет Сергея, – теперь мы можем поговорить. Ты должен вернуть мне то, что твой отец украл у моего друга. Твой отец убил его, и я не поверил ни одному его слову, так может говорить только тот, кто боится ответить за свой поступок. А он боялся, что ты приедешь сюда, он почти, что умолял меня, не убивать тебя. Но тебе рано или поздно придет конец, потому что ты est maudit и моя миссия очистить мир от такой скверны, как ты.

– Но я не сделал ни кому зла, и если быть откровенным, то не должен отвечать за то, что когда-то отец хотел спасти меня.

– Ладно, – оборвал его Монти, – хватит болтать. Ты сейчас же отправляешься со мной, и я вытащу из твоих мозгов творение Мелвила. Если бы он знал что сделал…

– Вы сумасшедший, одержимый какой-то только вам известной идеей, я не супермен как того хотел сделать ваш доктор Мелвил, я простой человек, – Сергей посмотрел на отца, и его сердце сжала смертельная мука, – да, вы говорили об отце, о том, что я могу ему помочь. Я дам вам возможность извлечь из меня чип Мелвила, но только после того, как вы вернете к жизни отца. Он, кстати, первый предложил мне избавиться от этого пресловутого чипа, однако это может стать фатальной ошибкой… – его слова оборвал глухой хлопок, в комнате все заволокло едким дымом. Почуяв неладное, Монти бросился к окну, как вдруг из дыма, словно из преисподней появились люди в масках.

– Стоять! – крикнул один из них, целясь в Монти. Беранже, посмотрев на Сергея, покачал головой и, раскрыв руку, выронил на пол ампулу с какой-то жидкостью. Раздался хруст раздавленного стекла и Сережа понял, что этим хотел сказать этот сумасшедший.

– Ayant remis moi, tu ne te délivrais pas du problème, – усмехнулся Беранже. – Как говорят французы: «Est telle la vie».

Он бросился к окну, но его схватили крепкие руки спецназовцев, ему не оставалось больше ничего, как подчиниться.

Увидев, что Беранже схвачен, Сергей бросился к отцу, который не подавал признаков жизни.

– Отец, – Сергей, нащупав его пульс, понял, как он слаб и горестно обнял отца. Вскоре в кабинет вошла группа врачей, которые, аккуратно положив Арбенина на носилки, понесли вниз. – Что с ним?! Он выживет?

– Кто вы? – спросил один из медиков, сверху вниз посмотрев на парня.

– Я… его сын, – твердо ответил Сергей. – И сейчас же еду с ним. Я должен знать, что с ним, потому, что… это мой отец.

– Хорошо, не волнуйся, парень, просто это важная птица и мне было велено не подпускать к нему ни кого, кроме близких родственников.

Сергей чувствовал себя опустошенным, когда трясся в машине скорой помощи и наблюдал, как отца пытаются вернуть к жизни. Прежде такой большой и сильный, он теперь был таким беспомощным, от понимания всего этого, что отец в любой момент может погибнуть, Сергей чувствовал, как к горлу начинает подкатывать комок.

Только бы все пошло нормально, больше всего на свете Сергей боялся потерять отца. Он всегда его считал отцом, даже после того рокового признания и ни кого роднее у него не было. За эти восемь лет они очень сблизились, и Сергей очень привязался к нему. Он набрал номер Марины Карловны и сообщил, что случилось.

– Отправляйтесь сейчас… нет, он без сознания. Да, задержали… я потом все расскажу.

Через полчаса, Катя и Марина Карловна были в реанимационном отделении. Когда они встретили Серёжу, бледного и смертельно уставшего от переживаний, Марина Карловна первая протянула к нему руки и, обняв его, поцеловала в колючую щеку.

– Бедный мой мальчик, сколько тебе выпало.

– Он обещал спасти отца, дать какое-то противоядие, но тут появился спецназ и все, теперь… – Сергей, замолчав, посмотрел на вышедшего из реанимации доктора, у него было озабоченное лицо, не внушавшее надежды на лучшее.

– Здравствуйте, вы жена Дмитрий Николаевича?

– Да, – настороженно кивнула Марина Карловна, – что с ним? Он придет в себя?

– Честно говоря, я еще не могу ничего сказать, – врач серьезно посмотрел на Сергея, – может, вы скажете, что там произошло?

– Я? – непонимающе спросил Сергей, – когда я пришел, отец уже был в таком состоянии, а тот другой… человек… у него было противоядие, но он… когда влетел спецназ, раздавил ампулу ногой.

– Так-так, это непонятная субстанция, может, если провести анализ на месте преступления, того антидота, нашим химикам будет понятнее, с чем мы имеем дело. В его крови нет никаких частиц данного вещества, оно полностью разложилось. Дмитрий Николаевич впал в кому и сколько это продлиться, я не могу сказать.

– Но неужели ничего нельзя сделать? – спросила Катя, и Сергей обнял ее, видя, что она держится из последних сил. На часах было пять утра, все устали и измучались за эту кошмарную ночь.

– Мне нужно знать, чем его отравили, или из чего состоит антидот, который остался на полу в кабинете Дмитрия Николаевича, – констатировал Доктор, – только после этого, возможно лечение.

– Я свяжусь с одним человеком, и думаю, его люди смогут выяснить, состав антидота, – сказал Сергей и тут же набрал номер давнего друга отца.

– Алексей Викторович? Да… это Сергей Звягинцев… С отцом? Вот по этому я и звоню, нужно встретиться.

Глава 2 Стрелки взвели курки и наметили цели

Надежда, сопровождающая нас всю жизнь,

Не покидает нас даже в час смерти.

Александр ПОП.

Сергей долго ждал этого человека, который знал почти все о работе его отца. О встрече договорились на нейтральной территории, в маленьком кафе на Тверской. Сергей впервые видел этого человека, о ком сейчас, на Лубянке, наверняка, складывают легенды. Это был Чарыга – генерал полковник ГРУ, с которым Арбенин проработал многие годы. Время не пожалело его, он был совсем седым и выглядел уставшим. У Алексея Викторовича были серые пронзительные глаза, он удивился, увидев, что у сына Арбенина такой же пытливый взгляд.

– Доброе утро, молодой человек, – он протянул руку Сергею.

– Рад с вами познакомиться, – в ответ поприветствовал он Чарыгу, – отец всегда о вас очень тепло отзывался.

– Да, как он там? – спросил Алексей Викторович, приняв озабоченное выражение лица. – По моим сведениям, это неизвестное вещество, нервно паралитического действия. К нему направили лучших врачей, но если это работа одного человека, то все напрасно. Твой отец не умрет, но и из комы не выйдет.

– У меня к вам, серьезный вопрос, – Сергей не знал, что ему делать, открываться другу отца или нет, – вы можете дать мне слово, ради отца, что все, что я вам сейчас скажу, останется между нами?

– Только ради Дмитрия, – холодно ответил Чарыга, он не привык идти на поводу у своих чувств, – что там у тебя, выкладывай.

– Мне известно о Лондонской операции.

– Да? – вскинул брови Алексей Викторович, – и на сколько много?

– Достаточно, чтобы просить вас о помощи, – Сергею не нравился этот тон, на котором с ним общался Чарыга, и он испугался, что, открывшись ему, подвергнет отца еще большей опасности.

– Это очень секретная информация и если ты обладаешь такими данными, что же ты от меня хочешь?

– Помощи, – Сергей в упор посмотрел в беспристрастные глаза бывшего разведчика, может он и должен быть таким, – мне нужно отправиться в Непал, там есть кое-что, что может спасти отца…

– Давай будем честными до конца, – Чарыга сузил свои стальные глаза, – ты говоришь о веществе? – от такого прямого вопроса у Сергея перехватило дыхание. – Я понял, что да, можешь не отвечать, но откуда ты знаешь, где его искать?

– Я не могу сказать, об этом я узнал… случайно…

– Я тебе скажу одну вещь, о которой даже твой отец не догадывается, – более тепло улыбнулся Чарыга, – если бы это было в то время, когда он вернулся из Лондона или в 79-ом, все кончилось бы расстрелом. Да, тогда все было гораздо строже… не хочу уходить от темы, – он отпил немного из чашки, – чай это хорошо, особенно с лимоном. Так вот, я в курсе того, что он побоялся предать огласке те сведения, что он украл в Лондонской лаборатории Мелвила, и я знаю… кто передо мной.

– В каком смысле, Алексей Викторович? – Сергей догадывался, что он имеет в виду, но не верил, что отец все рассказал ему.

– Ты единственный в своем роде киборг, с оригинальным чипом Мелвила в голове, да к тому же и вещество в твоей голове позволило тебе жить столько лет и не испытывать дискомфорта. – Он немного помолчал, желая посмотреть, какое впечатление произвело его откровение на парня, и продолжил, – случилось так, что уже после войны в Афганистане, мы как-то встретились с твоим отцом. Мы были уже далеко не мальчики, и многое повидали на той страшной войне, а тогда столько всего было… о том, что есть вещество, я узнал только, когда мы были в последний раз в Джелалабаде. Твой отец продолжал свои опыты с киборгами, но после многих неудач отказался. «Я не хочу больше быть убийцей, я не стану больше калечить ребят», – сказал он мне. Я тогда помню, как вспылил и накричал на него, у всех тогда нервы были ни к черту, и сказал, что он не имеет права так себя вести, а он ответил: «Мы не имеем права изображать Бога, если сейчас же не прекратить опыты, они могут все сойти с ума». Я видел, что он на грани срыва, а потом началась стрельба. В нашу лабораторию попала бомба, и мне перебило ноги. Я думал, что это конец и приготовился к худшему. Кровь была повсюду, кругом носились наши ребята-солдаты, медицинский персонал, нас окружили и с ненавистью уничтожали. Ты бы видел их лица, обезумевшие от крови, которая лилась ручьем. Еще в сознании, я видел, как Дима тащит меня под градом пуль и что его самого ранили в плечо, а потом я, наверное, потерял сознание, потому что очнулся в совершенно чужом и незнакомом месте. Как оказалось позже, в селении, близ Джелалабада. Старая женщина поднесла мне к губам чашку с водой, и я почувствовал, как мне стало лучше. Твой отец сидел за столом и, увидев, что я пришел в себя, поблагодарил женщину. «Кто этот шурави?», – спросила старуха на ужасном ломаном русском: «Он не похож на простой солдат». Она долго качала головой и потом, добавила: «Теперь, мой сын, жить. Он знает, где течет живой вода», – она мотнула головой на то, что осталось от моих ног, – «это харам, но сын обязан жизнь, твой друг». «Сегодня ночью, мы уйдем, Акбар, проведет нас по горной тропе до Гардеза, там мы найдем своих». Я начал говорить, что не могу идти, и у меня нет ног, на что твой отец улыбнулся, и сказал, чтобы я посмотрел на свои ноги. Если бы мне такое рассказали, я никогда бы не поверил. Я отлично помнил, как лишился ног, а тогда я чуть не потерял дара речи, увидев свои ноги на месте.

Не стану рассказывать, откуда у молодого Акбара оказалось вещество, однако именно оно, с легкостью срастило мои разорванные ноги, без операции и какого-то вмешательства врачей. Я был в шоке от увиденного и услышанного. «Но это же сила, великая сила», – сказал я тогда Дмитрию, на что он горько усмехнулся: «Не у каждого есть мужество справиться с этой непонятной всемогущей силой, не лучше ли дождаться других времен, когда люди не будут настолько алчны в своих целях». Больше он ничего не говорил, но позже я узнал, что именно это было той страшной тайной. Я знаю, не случись того события, я ни за что не понял бы его, но потом… я узнал и о чипе Мелвила и о твоей операции и о том, что ты киборг, Сережа.

– Но почему этот человек хотел убить меня, кто он?

– Ты читал дневник Мелвила? – спросил Чарыга.

– Вы и о нем знаете?

– Да, с некоторых пор, твой отец ничего не стал скрывать от меня, мы стали настоящими друзьями, готовыми в любую минуту прийти друг другу на помощь. Если ты знаешь о Мелвиле, то должен знать и о Ричарде Джефферсоне.

– Его друга и коллеге?

– Именно. Так вот, человек, отравивший твоего отца, и есть Ричард Джефферсон, он хотел отомстить твоему отцу потому, что именно со смертью Мелвила агенты Ми-6 практически лишили его жизни и заставили закончить работу своего погибшего друга. По моим сведениям, в некоторых странах мира ведутся подобные разработки и появление киборгов с искусственным интеллектом не за горами. Ты должен остановить все это.

– Я?! – удивлению Сергея не было предела, – но… что я могу?

– Только ты знаешь, что можешь, – улыбнулся на этот раз по-отечески Чарыга, – я лишь могу на тебя рассчитывать. И я хорошо знаю о твоем славном прошлом, в Чечне ты себя хорошо показал.

– Но у меня нет той силы, о которой говорил отец, – все еще не понимал его Сережа, – и что, я должен спасти мир? Вам не кажется, что это звучит как-то по-детски?

– Возможно, – согласился Алексей Викторович, – но кто знает, на что ты способен. Ты знаешь, где искать источник.

– Источник вещества? – тот в ответ кивнул и Сергей почувствовал, что на него ложится громадная ответственность, – вы не думаете, что возлагаете на меня слишком большие надежды?

– Если ты чувствуешь, что не справишься, я найду другого человека. Однако этот человек, всего лишь человек, и он может поддаться посулам наших врагов. Ты же не простой парень, не смейся, раньше бы я сам рассмеялся, если бы мне такое сказали, но я много повидал на своем веку и скажу тебе, сынок, что ничего нет бесценнее жизни и крепкого плеча верного товарища, который удержит тебя в трудную минуту от опрометчивого шага. Подумай о том, что я сказал тебе и через два дня я тебя жду здесь в это же время.

– Не знаю почему, но я верю вам. Если бы с отцом все было в порядке, я спросил у него совета, – серьезно сказал Сергей, – я отвечу завтра, не к чему тянуть. Меня ничего здесь не держит, за исключением… – он замолчал, подумав о Кате.

– А почему бы и нет, – загадочно покачал головой Чарыга, будто читая его мысли, – ты ведь подумал о ней, о дочери Арбенина?

– Да, – без обиняков ответил Сережа, – мы снова обрели друг друга, и что… если теперь нужно расстаться… я постараюсь с этим справиться.

– Ты очень похож на своего отца, – Чарыга похлопал его по плечу, – хотя я знаю, что Арбенин не твой настоящий отец. В тебе столько от него. Откуда? Хотя лицом ты похож на того другого.

– Вы знаете, кто мой настоящий отец?! – такого поворота Сергей ни как не мог ожидать.

– Да, – горестно вздохнул Чарыга, – у тебя, его глаза, но… он пошел по другому пути. Не хочу говорить, не имею пока права… но тебе придется опасаться его. После того, что случилось в Переделкино, тебе понадобится защита, и я дам тебе ее…

– Взамен того, что мне придется отправиться в Непал?

– Нет, – удивленно покачал он головой, – просто потому, что твой отец мой друг.

– Вы не сказали, кто мой настоящий отец, – в упор спросил Сережа, – Алексей Викторович, мне нужно это знать, пусть даже я никогда не знал его…

– Отчего же, – Чарыга откинулся на спинку стула и закурил, – я скажу, ты его прекрасно знаешь. Это Селезнев.

На мгновение Сережа оторопел и почувствовал, как у него перехватило дыхание.

– Это, наверное, по этому, моя мама… и он…

– Да-да, верно подмечено, они давние знакомые, но большего о нем, я не могу тебе сейчас сказать, – он посмотрел на часы. – Не хочу больше тебя задерживать, у меня сейчас еще одна важная встреча, а пока я могу подбросить тебя домой или… куда ты сейчас? Я тут столько тебе наговорил, взбудоражил тебя, – он весело потрепал Сергея по руке, – сейчас тебе нужно время подумать и прийти в себя. Поговори с Катей, только не говори ей обо всем, иначе вся правда может напугать ее. Ты понимаешь, что люди принимают правду по разному, а завтра я тебе позвоню.

Они долго смотрели друг на друга, и Сергей, протянув ему руку, сказал, что он принял решение и завтра хочет обговорить все детали. Чарыга встал из-за стола и, кивнув своим телохранителям, направился к выходу, Сергей последовал за ним. Теперь он знал, что незавершенное дело отца, доведет до конца.

* * * *

Константин сидел в своей маленькой комнате студенческого общежития, как вдруг его отвлек звонок его телефона.

– Да… Я… А?! Это вы, Алек… ладно, когда, у меня все, да с этим я разобрался. Отправляться в Иркутск? Да, но тут одна несколько существенная проблемка. Да-да в этом смысле, я же… ну хорошо, я не подумал, м-да… ясно, все понял. Увидимся в Москве.

Константин довольно потер колючий подбородок, не мешало бы побриться, такой день. Эх, все-таки мои старанья не были напрасны. Он набрал номер телефона Любы.

– Можешь меня поздравить, Любаша, меня взяли.

– В Москву, в компьютерную фирму? – удивилась Любаша, но почему-то ее голос как-то стих, словно от горести того, что им придется расстаться.

– Ну, моя лапушка, не вешай нос, я забегу к тебе, что там у тебя дома?

– Да что дома, приходи на обед, там и поговорим.

Ну, все ясно, она расстроилась, решил Константин, и не долго думая, отправился мыться и бриться.

Он не стал ей говорить, что это может затянуться надолго, не хотел так сразу пугать. Константин всю дорогу думал, как сказать своей милой Любаше, что придется расстаться надолго. По дороге купил цветы, ужасно дорогущие, стоял конец ноября, а цены на них, кусались как самый трескучий мороз. Поймав такси, Константин мчался на всех парах к Любиному дому и когда таксист остановил машину, расплатился и быстро побежал к знакомой калитке.

Дверь открыла мама Любы – Зоя Анатольевна, она удивленно посмотрела на запыхавшегося и взбудораженного друга ее дочери, с букетом в руках и нервной улыбкой на раскрасневшемся лице.

– Здравствуй, Костя, а Люба сказала, что ты будешь к обеду.

– А что, ее еще нет дома?

– Да проходи же, – спохватилась мама Любы, – совсем замерз. Та-ак, – протянула она, глядя на цветы, – она сейчас придет, я ее послала в магазин. А ты что задумал? Раздевайся, проходи, вот сюда, поближе к печке.

– А это вам, – Константин протянул ей цветы, – понимаете, я хочу сделать Любе предложение… но, для этого нужен и Георгий Станиславович…

– Я думаю да, – улыбнулась Зоя Анатольевна, ставя цветы в вазу, – но я не думаю, что он будет против, приходи еще вечером, а пока садись, я тебе налью щей. Сейчас Люба придет, поговорите, а то на голодный желудок не так складно думается.

– А вы, что обо всем этом думаете-то? – Косте кусок в горло не лез, он нервничал и у него даже запотели очки.

– Я-то, конечно не против, – она потрепала его по макушке, – да и папа, думаю, не будет возражать, сколько лет вы будете нас отцом мучить, мы еще ведь внуков понянчить хотим.

– А Люба?

– Ты меня еще спрашиваешь… – ее прервал звонок в дверь, – вот, это, наверное, она, сейчас и спросишь.

Люба, сняв шубу и сапоги, зашла на кухню:

– Ну и дубарь, градусов сорок. О, Костик, ты давно здесь? – она ласково поцеловала его.

– Нет, минут десять… – он не знал с чего начать, – мне нужно поговорить с тобой…

Люба покосилась на маму и на букет роз в вазе, ей стало немного не по себе, и она догадывалась, о чем пойдет речь.

– Ну, не буду мешать вам, – улыбнулась Зоя Анатольевна, и, закрыв дверь на кухню, оставила их наедине.

– Костик, – Люба нежно погладила его по волосам, – что ты задумал?

– Выходи за меня, – просто ответил он, – не стану скрывать, я уезжаю через четыре дня в Иркутск, а оттуда в Москву, если хочешь, поедем вместе.

– А как же свадьба и все такое, за четыре дня ничего не сделать… мои родители консервативные люди… только ты не подумай, я-то согласна… – Константин прервал ее поцелуем, не дав договорить, а потом, оторвавшись от нее, сообщил:

– У Майки Авербах, тетка работает в Загсе, и Саша мне сказал, что все на мази, еще вчера он мне доложил, что в эту субботу, у них как раз есть свободный час для регистрации.

– А потом? – грустно спросила Люба, – ты уедешь? Тебя же приглашали одного.

– Я могу тебя взять с собой, но будет лучше, если ты приедешь, хотя бы через неделю, мне надо обосноваться, все устроить.

– Нет, Костя, если мы поженимся, я поеду с тобой и точка, – упрямо ответила Люба, – чтобы ты там в своей Москве на всяких девок заглядывался?

– Перестань, если хочешь, поедем вместе, это не проблема, вопрос в другом. От твоего ответа зависит… все… потому, что с самого первого дня тебя ждет испытание.

– Ты пугаешь меня, Константин, – игриво улыбнулась Люба, – что там у тебя? Тебя засылают в другую страну?

– А ты откуда знаешь? – удивился он.

– Да я так, пошутила, – не меньше поразилась Любаша, – ты что, уедешь сразу после нашей свадьбы?!

– Вот по этому, я хотел все решить сразу. Тебе предстоит меня ждать, как солдата с войны. Меня отправляют на стажировку, вот и все.

– Ну, это ты загнул, – покачала головой Люба, – это все понятно, а что я буду делать одна в Москве?

– Почему одна, там же Катя сейчас, да и Серый, хотя, может, я поторопился, – он опустил глаза, – ты единственная девушка которую я… полюбил, раньше меня интересовало только компьютерное железо, может по этому, я такой прямолинейный и не такой романтичный, как ты хотела. Просто я подумал, что если женюсь на тебе, ты уже… будешь меня ждать, а так… найдешь кого-нибудь другого. Такой шанс бывает один раз в жизни, и я должен воспользоваться им, и не хочу терять тебя. Ты скажешь, я эгоист?

– Немного, – улыбнулась Любы, опустив глаза, – а, сколько мы пробудем в Москве до твоего отъезда?

– Месяц, другой, – он посмотрел в окно и решил, что Люба, конечно же, откажется, – а потом мы можем не увидеться несколько месяцев. Ладно, – он поднялся из-за стола, для него было все решено, – я думал только о себе, ты права, я какой-то эгоист, по этому лучше будет, если мы расстанемся, а там видно будет. Вернусь, может все и наладится.

– Ты меня обидеть хочешь? – обиженно спросила Люба, – то предложение делает, то сбежать хочет, как только трудности начинаются. Что же мне и подумать до вечера нельзя? – она, ласково улыбнувшись, обняла его. – Приходи вечером, а то без папы, как все решать.

– Но ты согласна? – с надеждой в голосе спросил Константин.

– Ну… почти, дай немного подумать, – он стиснул ее в объятьях.

– Ух, женщина, сколько же в тебе коварства!

* * * *

Катя держала Сережу за руки и боялась пошевелиться, словно все исчезнет и вновь вернется боль. Не верится, столько лет прошло, а ведь ни кого другого, она так и не смогла полюбить.

– Мне до сих пор не верится, что мы не брат и сестра. Мне было так плохо, я была такой… такой плохой, я думала, что, заставив себя ненавидеть тебя, я смогу забыть все, что было между нами. А когда я приехала сюда, то старалась не думать о тебе, мне было ужасно стыдно за то, что я поддалась Максу, не знаю, как все вышло, он, словно заговорил меня, что ли и…

– Прошу, не говори мне об этом Максе, давай все забудем, словно это был кошмарный сон.

– Теперь мы никогда не расстанемся?

– Расстанемся, но только на время, – Сергей серьезно посмотрел в ее темные глаза, – я должен помочь нашему отцу. Только в Непале есть средство, с помощью которого можно его вылечить.

– Я понимаю, – кивнула Катя, – и что, ты уедешь туда один?

– Нет, Алексей Викторович, сказал, что со мной будет напарник, одному действительно опасно.

– А хочешь, – осторожно начала Катя, – я поеду с тобой, кто знает, может тебе мой английский понадобиться.

– Ты серьезно? – рассмеялся Сережа, еще не веря тому, что сказала Катя, – Катя, ты понимаешь, о чем спрашиваешь, это не прогулка в летнюю ночь под звездами, это опасно!

– Я боюсь за тебя, и не хочу опять тебя терять, – упрямилась Катя, – я не хочу сидеть и ждать, погибнешь ты или нет, я хочу быть не просто твоей девушкой, а твоим товарищем и помощником.

– Этого бы никогда не одобрил твой отец, – начал Сергей, на что Катя ответила, что он, видимо, не так хорошо узнал папу.

– Нет ничего хуже, чувствуя свою силу, связывать ее по рукам и ногам и уподобляться большинству, не бороться, не искать, а покоряться судьбе. За эти восемь лет, я то же изменилась и от прежней меня, мало что осталось, если я тебе не нужна, и у тебя осталось только чувство вины, я останусь и больше не буду тебе мешать.

Сергей ничего не ответил, а только свел брови и, отпустив ее руку, встал с кровати и подошел к окну. Он молча достал сигарету и, закурив, долго всматривался в огни ночной Москвы.

– Почему ты молчишь? – она тронула его за руку, – Сережа, – ее голос дрогнул, – ты не ответил мне. Я не верю… когда мы увиделись в тот день, на квартире я поняла, что все как прежде…

– Нет, ты не правильно поняла, – Сергей, еще раз затянувшись, потушил сигарету, – теперь все по другому.

– Но?

– Успокойся, – сдержанно ответил Сергей, ему требовалось столько усилий, чтобы не показать своих истинных чувств, – я отправлюсь в Непал один. Тебе там не место и если ты не понимаешь меня, наш разговор окончен.

– Но почему ты не хочешь меня понять?! – Катя была готова заплакать, но понимала, что лучше не делать этого, – ведь ты любишь меня?

– Если от этого зависит твоя жизнь, то я не люблю тебя, – резко ответил Сергей, и один он знал, как тяжело ему было сказать эти слова. Ведь это было неправдой. Однако он хотел уберечь любимую, и ни под каким предлогом не хотел, чтобы и она отправилась за ним в это полное опасностей и неизвестности путешествие. – Ты понимаешь, что это как прыжок с парашютом, когда финал непредсказуем? – она упрямо молчала, думая о своем. Видя, что с ней больше разговаривать бесполезно, Сергей вышел из комнаты и, попрощавшись с Мариной Карловной, отправился к себе домой.

Через несколько дней, он приступил к тренировкам. Его многому научили и армейская подготовка, пригодилась ему, и теперь, вспоминая те годы, когда он воевал в Чечне, Сергей понимал, что все было не напрасно. Ведение рукопашного боя, он отточил еще лучше, с ним занимались лучшие мастера. Узнав, что еще в студенческие годы, Сергей увлекался восточными единоборствами, Алексей Викторович решил, что этот опыт ему не помешает, и приставил к нему еще одного тренера мастера кун-фу. Его учили легко пользоваться картами и ориентироваться на любой местности. Так же Сергей учил языки, на которых говорят непальцы и индийцы и их диалекты непали, горкхали и кхас-кура, а так же хинди, урду и бенгали, с остальными многочисленными диалектами он ознакомился лишь слегка, так как времени на это совершенно не хватало. Совершенствовал английский, который не плохо ему давался, тем более Катя помогала ему, зная его в совершенстве. Времени было мало, и обучение производилось в ускоренном режиме. Порой Сергей, приходя, домой, еле доползал до кровати, или засыпал прямо на стуле или за столом. Он выкладывался, как мог, но не верил, что познать все, за такое короткое время, когда люди учатся годами, невозможно. Однажды его тренировки посетил Чарыга и, подозвав его, сказал, что есть новый метод ускоренной подготовки, он применяется в случае, когда разведчика нужно срочно забросить на незнакомую территорию. Это было что-то вроде гипнотического внушения.

– Я постараюсь объяснить, все гораздо проще, чем тебе может показаться, – начал Чарыга. – Тебя вводят в искусственно вызываемое состояние сна, при котором торможением охвачена не вся кора головного мозга, а отдельные ее участки, так называемые сторожевые пункты, они сохраняют возбудимость, обеспечивая контакт загипнотизированного с раздражителем. Наш метод основан на том, что с наступлением более глубокой, парадоксальной фазы торможения, слабые раздражители, к примеру, слово, действуют гораздо эффективнее сильных, например, боли, вследствие чего наблюдается высокая степень внушаемости.

– А разве это работает? – сомнительно спросил Сережа, – я, честно говоря, не верю в то, что за один сеанс гипноза, можно научить человека стрелять.

– Нет, стрелять, конечно, нельзя, – согласился Чарыга, – здесь нужна практика, а вот иностранный язык или устройство какого-то механизма, даже того самого пистолета или автомата, для эта методика работает хорошо. Думаю с твоими способностями, ты все быстро усвоишь, по этому после тренировки, я жду тебя в 66 кабинете.

– Ясно, Алексей Викторович, да, а как там отец, я знаю, что вы навещаете его?

– Все по прежнему, – грустно покачал головой Чарыга, – да и Джефферсон молчит, как рыба. Объявил голодовку.

– Можно еще один вопрос, почему вы ничего не говорите о моем напарнике? Нам надо познакомиться и отрабатывать кое-что вместе.

– Этого не потребуется, Сережа, и тем более тут возник один спорный вопрос, возможно, вас будет не двое, а трое.

– Вы меня интригуете, Алексей Викторович, – улыбнулся Сергей и, сказав, что через два часа забежит, отправился на занятия по альпинизму.

Он и не подозревал о том, кто будет с ним в одной команде, он даже и думать забыл о том, как загадочно улыбался Чарыга при разговоре об этих двух напарниках. Но время шло, и Сереже, может быть, просто некогда было думать о том, кто войдет в его команду, он проходил ускоренный курс обучения разведчика, и его учеба подвигалась к концу. Третьего июля 2006 года он последний раз зашел в кабинет Чарыги, который как раз просматривал его табель.

– Присаживайся, Сережа, – он выглядел немного уставшим, – вот и все, могу поздравить тебя с успешной учебой, надеюсь, ты не подведешь моих ожиданий. Вот, – он протянул ему папку, – ознакомишься с документами, завтра в шесть сорок самолет на Дели. Твое кодовое имя – «Сайборг»… не удивляйся, я знаю, что ты привык к этому имени, – хитро улыбнулся Алесей Викторович, – это же твой ник в Интернете, если я не ошибаюсь? А кодовые имена твоих напарников – «Охотник» и «Ирбис».

– Прямо зоопарк какой-то, – улыбнулся Сергей уголком рта, – но когда я с ними познакомлюсь?

– Завтра в аэропорту, – бесстрастно ответил Чарыга и добавил, что Сергею необходимо немного научится терпению.

Эта ночь была для Сергея мучительно долгой, накануне вечером, он заехал к Кате попрощаться, она не была такой колючей, как в тот день, когда они почти что поругались и потом только изредка общались по телефону. На встречи просто не было времени, и в тот вечер они ни разу не заговорили о том, что завтра придется расстаться. Сергей радовался, что Катя поменяла свое мнение и остается ждать дома, как и должна любящая женщина, думал он.