Текст книги "Чёрная смородина (СИ)"

Автор книги: Татьяна Мирная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Глава 6

Весь следующий день мы с Тирой собирали вещи, но путь наш лежал в разные стороны. Завтра утром я отправлюсь в Леборо – приморский город Кхитл-э-ленге и оттуда уплыву в Тесорию. А волчица вернется в Денту. Надеюсь, у них с Эмериком Галичем все получится. Сердце неприятно заныло при мысли о Денте, о поместье и его хозяине. Корила себя за последние слова, могла бы и промолчать, хотя бы за то, что альфа отпустил меня. Мимо прошмыгнула волчица с небольшим пакетом в руках и робко улыбнулась. Мы собирались молча, украдкой обмениваясь задумчивыми взглядами. Тира не разубеждала меня, не просила вернуться, только опустила голову и кивнула, признавая мое решение. Ближе к вечеру она вышла во двор, стала выдергивать осенние сорняки, выглянувшие среди астр, на мой недоуменный взгляд пояснила:

– Работа помогает отвлечься, не думать о грустном.

И быстро опустила подозрительно блестящие глаза. Я постояла минуту, потом сходила за перчатками и присела рядом с оборотницей.

Вечером прилетел Эмерик Галич. Он долго смотрел на волчицу, потом улыбнулся и притянул к себе:

– Садись в автолет. Вещи я погружу сам.

Я сокрушенно покачала головой:

"А цветы? А сказать, как сильно скучал?"

"Без тебя разберемся!"

Да, Тире с ним придется нелегко.

Волчица обняла меня:

– Спасибо за все!

Я легонько сжала ее хрупкие плечи:

– И тебе спасибо!..

Мы остались с бетой одни. Галич подождал, пока Тира выйдет, подошел ко мне и протянул конверт:

– Здесь новые документы на имя Грейс Адерли и билет на корабль. Это последний рейс в этом году. Судоходный сезон закрывается. В Тесории поселишься в Руусгаре или в Куму: там живут Серые и Черные волки. Выбирай сама, с кем быть. Метт Пирси доставит тебя на пристань. Удачи, Люция.

Я опешила. После того, КАК мы расстались с Карнеро, не ожидала от него такого широкого жеста.

– Спасибо, Эмерик. И передай Стаху…

– Ему это не нужно, – отрезал бета. – Прощай!

Я стояла на крыльце дома и смотрела вслед удаляющемуся автолету, не в силах избавиться от тоски. Когда его огни исчезли на перекрестке, открыла конверт. Отрешенно разглядывала новую асобу, билет на лайнер. Люкс-класс, кто бы сомневался! Итак, послезавтра на рассвете я навсегда покину Паглаому.

А сейчас мне предстояло еще одно нелегкое дело. Я вошла в гостиную, положила бумаги на столик. У камина уже развалились мои рачетсы. Они всегда приходили по вечерам, когда за окном сгущались сумерки. Присела рядом:

– Тира улетела с Эмериком.

Псы визгнули, понимающе мотнув мордами.

– Я буду скучать по ней.

Еще один согласный кивок, словно призраки понимали мою тоску или признавались, что тоже будут скучать по маленькой оборотнице.

А я не могла решиться сказать самое главное, все тянула.

– Тире будет хорошо в Денте. Она уже начала меняться, стала гаммой по-настоящему. Теперь у нее будет свой дом, семья, муж… Каждому нужен дом, правда? Свой собственный…

Перехватила внимательный взгляд Тосанг.

– Я тоже ухожу.

Все! Я сказала это!

Медленно выдохнула и открыла глаза. Рачетсы, вскинув морды, ждали.

– …Волк отпустил меня, но меня ищут отступники…

Псы смотрели умными глазами, понимая каждое слово.

– … И они найдут. Есть только одно место, где я смогу спокойно жить, – Тесория.

Реранг подползла, ткнувшись мордой в мои ладони. И я заторопилась:

– …Послезавтра я покину Паглаому… навсегда.

Ну, догадайтесь же!

Но рачетсы по-прежнему сидели передо мной, не сводя преданных глаз.

– Я буду жить в Тесории… вместе с эльфами… Говорят, там очень красиво. Золотые пески и горы, где живут драконы.

Реранг вдруг тоскливо визгнула, а Тосанг встала. Я виновато посмотрела на них и кивнула.

– … Но вам нельзя туда: эльфы не любят нежить и уничтожат вас.

Закрыла глаза, чувствуя, как падают на ладони слезы.

– … Завтра вечером я улетаю в Леборо, а там сяду на корабль – и все. Вы должны… – оборвала себя. – Я прошу вас вернуться в Грани, домой… Сегодня наши пути расходятся.

Псы неуверенно переступили лапами и сели, словно обдумывая услышанное. Гладила их спины и молчала. Готовясь к этому разговору, я думала, что скажу рачетсам, как ценю их, как много они сделали для меня, что я их никогда не забуду. А время пришло – и все заготовленные фразы показались нелепыми и искусственными. Я не могла ничего не сказать: голос постоянно срывался. Легла на ковер, похлопала рядом:

– У нас еще есть этот вечер и эта ночь… Идите ко мне! … А то все-таки не удержусь и дерну за хвост! Давно мечтаю это сделать!

Засмеялась, глотая слезы, когда Реранг прыгнула сверху. Мы дурачились, как дети. А Тосанг сидела рядом, снисходительно поглядывая на нас. Наигравшись, лежали, уставившись на огонь в камине. Я сама подсела к Тосанг и обняла: знала, что она сама никогда не подойдет. Рачетс вздохнул и лизнул мои руки.

За окном была глубокая ночь, когда призраки встали и замерли передо мной. Они уходили. Я обняла сначала одного, потом второго, через силу улыбнулась:

– Увидимся в Гранях и, надеюсь, не скоро.

Смотрела, как растворяются в черной дымке собачьи силуэты.

Вот теперь я действительно одна. Волчица-одиночка. Села перед камином, глядя на огонь. Наконец, можно поплакать: никто не увидит и не услышит.

Проснулась от звонка в дверь. На пороге стоял Метт Пирси:

– Что-то ты сегодня спишь долго! Пойдем!

– Куда?

– Я приглашаю на завтрак.

– Я говорил, что не люблю готовить, а не не умею.

– Ах ты, хитрец!.. – я окинула взглядом стол. – Ого!

Умений Пирси хватило на блинчики. Ни ягод, ни варенья не было, но и со сметаной было довольно вкусно. Ели молча. Я пыталась завязать беседу, начав с замечания о погоде. Метт исподлобья посмотрел на меня и буркнул:

– Оставь это. Нечего со мной расшаркиваться, чай не лорд саноский!

Лишь в конце, когда допивали сладкий чай, Пирси сказал:

– Вылетим часов в семь. До полуночи доберемся до Леборо. Там переночуем, а утром я посажу тебя на корабль.

– Спасибо!

– Это моя работа!

Фыркнула:

– Да ладно! Я уже не член стаи. Мог вчера домой вернуться.

– Ага, а тебя за эти сутки ведьмы на ленточки растащили бы.

Засмеялись, но смех как-то быстро оборвался.

Как же тяжело жечь мосты!

Это был самый обычный день, такой же, как те, которые я провела здесь за последние три месяца. По улицам суетливо пробегали ведьмы, здороваясь с нами, пролетели на лебоках (аналог скейтов, только на магической подушке – Прим. авт.) подростки. Пирси сидел на ступеньках моего дома, а я сгребала опавшие за ночь листья. Метод Тиры по избавлению от грустных мыслей оказался весьма действенным. После обеда Метт ушел к себе собирать вещи. На мое замечание, что он не успеет, оборотень закатил глаза:

– Это у тебя барахла на три чемодана, а у меня – одна сумка.

Я хмыкнула и продолжила собирать листья. Работа успокаивала. Наконец, собрав все в большой пакет, вынесла на задний двор. Не успев сделать и трех шагов, замерла от стойкого ощущения магии. Как оборотень, я ее хорошо чувствовала. Первым делом подумала на ведьм, но что-то было не так. Не та магия!.. Проклятье!!!

– Ме-е-етт! – заорала я, зная, что оборотень услышит.

Некроманты появились из воздуха, сбрасывая заклинание невидимости. Я перекинулась в волчицу и, обезумев от страха, бросилась на ближайшего ко мне. Незнакомец громко закричал от боли. Через забор перелетела черная тень, набрасываясь на другого мага, вскинувшего руки. Пирси! По округе прокатился утробный звериный рык. На шум начали сбегаться ведьмы. Полетели заклятия, проклятия, слышался хохот, ругань. Волк, отбившись от мага, быстро глянул на меня, но не успел ничего сказать: на него налетели сразу трое. Котс! Не успею к нему!..

– Stliba!

Я услышала заклинание и обернулась. Ведьмак – высокий светловолосый мужчина – взмахнул руками, отбрасывая некров от оборотня, и торопливо присел рядом с волком. Бросилась к ним.

– Живой! – успокоил мужчина.

Я и сама видела, что Метт, несмотря на залитую кровью морду, дышит. Рядом кто-то закричал:

– Петька Тагашев здесь! Ну, все! Пошинкуем магов на капусту!

Посмотрела на ведьмака перед собой. Тот криво усмехнулся и подмигнул черным глазом.

– Многовато некров пришло по твою душу. Беги-ка ты в город, туда они точно не сунутся!

Я неуверенно замерла, увидев пятерых магов. Тагашев поднялся с колен и улыбнулся им, как самым дорогим гостям. Воздух завибрировал от магии. Ведьмак на миг обернулся ко мне и кивнул в сторону изгороди. Я вскочила, перемахнула через кусты и помчалась прочь. Скорее почувствовала, чем увидела впереди мага. Успела спрятаться в каком-то дворе. Некромант пробежал мимо на шум потасовки. Я выждала и понеслась дальше, периодически оглядываясь назад. А потом поняла, что сбилась и вместо города выбежала на пустырь.

И почти в тот же момент услышала, что за мной гонятся. Я бросилась вперед. Знала, впереди тот самый забор. Перепрыгну!

– Гаси ее! Уйдет! – услышала крик за спиной.

Я прыгнула… и взвыла от дикой, обжигающей боли в спине. Позвоночник словно разбился и рассыпался на мелкие осколки, а от их звона заложило уши. Тело онемело, перестало слушаться, и я, зажмурившись, врезалась в забор. Короткая вспышка тупой боли, прокатившейся по всему телу – и я провалилась во тьму, без звуков, без боли, без магии.

Очнулась от холода и торопливо огляделась. Я лежала на каменном алтаре уже в человеческой ипостаси, голая, распятая. Болели руки и ноги, а остальное тело не чувствовала, скорее всего из-за проклятия, попавшего в меня. Потом различила неподалеку две фигуры в черном.

– Кто вы? Что вам надо?

– Сколько ни ловишь их – всегда одно и то же!

Вздрогнула от голоса, насмешливого и знакомого. Где я его слышала? Некроманты отошли, и я смогла лучше оглядеться. Высокие, темные своды, явно не рукотворные. Пещеры? Горы Байани? Было сыро и холодно, где-то мерно капала вода. Но дрожала не от этого, меня трясло от ужаса и страха. Я догадывалась о своей участи: слишком долго была рядом с отцом, чтобы знать, в чем выгода оборотней. Меня обескровят: ритуальным ножом перережут вены и сцедят кровь, как на бойне. Рядом замерла фигура в черном балахоне. Лица я не видела: оно было под капюшоном. Блеснул изогнутый клинок – серп Черноматери. Я всхлипнула, понимая, что не ошиблась в своих догадках, и стала готовиться к смерти. Спасения ждать не откуда, разве что ведьмы сообщат оборотням. Хотя какой смысл Карнеро помогать мне? Я же прогнала его, еще и высмеяла на прощание.

– Как тебе? Удобно?

Взглянула на отступника:

– Не очень.

Зубы стучали так, что я прикусила себе язык. Некромант бесцеремонно взял меня за подбородок, покрутил, разглядывая, словно лошадь на рынке.

– Как же долго мы тебя ждали, Люция Кхана! Без малого год. Когда увидели на видео с ведьмами в ресторане, не поверили глазам. Мы столько времени тебя искали!.. Сколько наших братьев и сестер ушли в Грани, пытаясь достать тебя в логове зверя. Но сегодня справедливость восторжествует! Обещанное Тьме – к Тьме вернется!

– Время!

Вокруг камня стали собираться маги, образуя круг. Я старалась быть сильной, достойной фамилии Кхан, но так хотелось разрыдаться в голос. Неужели я все это заслужила?! За хороший поступок я мучаюсь целый год, сначала у оборотней, а теперь меня добьют отступники. Заречешься делать добро! Хотя я, скорее всего, уже вообще больше ничего не сделаю. Возле меня замер маг с ритуальным ножом. Я почувствовала обжигающее прикосновение холодного металла.

– Остановитесь! – скомандовал женский голос. – Серп нам сегодня не понадобится.

Некроманты расступились, и я увидела ту самую отступницу и … Стаха Карнеро. Мужчина с ножом что-то недовольно пробормотал и торопливо направился в их сторону. Они долго шептались о чем-то. Я смотрела на волка, но не могла поймать его взгляд. Оборотень повернулся ко мне боком, и я видела только его профиль. Наконец, отступник вернулся ко мне и одним взмахом снял путы. Затаив дыхание, наблюдала, как он отходит к остальным магам. Я долго пролежала на холодном, твердом камне, поэтому встала с трудом, на подкашивающихся ногах неуверенно подошла к альфе и постоянно оглядывалась на переговаривающихся некромантов. Стах снял пиджак, набросил на меня:

"Все будет хорошо, малыш!"

"Да?"

Он кивнул:

"Конечно! Ты даже успеешь на свой корабль".

"Какой корабль, Стах?!"

"На который у тебя куплен билет. А здесь я сам все улажу, не волнуйся!"

"Как?"

"Легко. У меня есть что им предложить, – волк заметил мой недоверчивый взгляд и пояснил: – Расслабься! Это сущая безделица".

Словно в подтверждение его слов двери подземелья открылись. Прищурившись, вглядывалась в узкий проход с выбитыми каменными ступеньками, ведущими наверх.

– Ступай! – уже вслух велел Карнеро, видя, что я сомневаюсь.

"А ты?"

"Я немного задержусь".

Качнула головой:

"Я подожду тебя".

Волк говорил со мной и в то же время следил за передвижениями магов по огромному подземному залу.

"Да не бойся ты! Я же не дурак лезть сюда один! Серый с Белым тоже здесь. А я должен остаться, чтобы проконтролировать, как некры выполнят свое обещание, – и усмехнулся. – Этим пронырам только доверься! Облапошат в два счета!"

Я все еще колебалась:

"Ты уверен?"

"Люц, иди! Иначе опоздаешь на корабль, а он последний в этом сезоне. Потом придется ждать до весны. Эмерик проводит тебя".

"Ты точно здесь справишься?"

Стах утвердительно кивнул и взял руками мое лицо:

"Дай хоть посмотреть на тебя на прощание, – заметил, как я дернулась, и тут же отпустил. – Прощай!.. Будь счастлива, милая!"

Глава 7

За бортом плескалось море, серое, мрачное, неприветливое. Может, оно чувствовало близкую зиму, когда начнется сезон ураганов, может, просто зеркалило мое настроение, а оно было препаршивое. Да уж, покидала Паглаому я практически бегом.

…Едва поднялась по каменной лестнице из подземелья, меня стремительно подхватил Галич и, не глядя на некромантов, активировал портальную рамку. Мы оказались в незнакомом городе.

– Леборо, – пояснил бета и протянул небольшой пакет. – Одевайся! Быстро! У нас мало времени!

Пока я торопливо натягивала штаны с майкой, пояснил:

– Я не волок сюда все твои вещи, не до того было. Взял только сумку с документами. Остальное купишь сама в Тесории.

– Хорошо. Эмерик, а Стах…

– Тебя это уже не касается!

Галич молчал всю дорогу до пристани. Стоял и смотрел, как я поднимаюсь по трапу. Как всегда хмурый, задумчивый, со скрещенными на груди руками, оборотень едва заметно кивнул, когда я махнула на прощание рукой. Едва лайнер отчалил, я услышала (спасибо чутким волчьим ушам!), как он позвонил и доложил, вероятнее всего, Карнеро:

– Все в порядке!..

Я зацепилась за эту фразу "все в порядке!" Да, теперь все будет в порядке. Я уплывала туда, где меня не найдут. Карнеро откупится от отступников. Не знаю, что он им предложит: деньги, земли, может стакан своей крови нацедит в придачу, вместо моей. И… все будет в порядке! Я повторяла это как заклинание. Я хотела в это верить! Хотела верить, что все плохое осталось там, на скрытых туманом берегах Паглаомы. Я буду в это верить!!!

Стояла на палубе, жадно вдыхая морской воздух. Мимо проходили пассажиры, члены команды, я воспринимала их как нечто безликое, сопутствующее. Лишь бы никто не заговорил, лишь бы не подходили… Я думала: со временем мне станет легче, но происходило что-то совсем странное: чем дальше отходил корабль от материка, тем хуже мне становилось. Я надеялась, что мои внутренние весы придут в равновесие, а их болтало, как во время шторма. Ох, хотя бы не накаркать! Тревожно посмотрела на серо-голубое небо.

Все в порядке, Люц! Все в порядке!

Прошел час, другой, а я продолжала стоять на том самом месте, пропустив завтрак, и всматривалась в бескрайние морские просторы.

– …Фири? Или фироне?

Кто-то замер рядом. Я обернулась и не сдержала улыбку: передо мной была та самая гномка из труппы Пагсадол.

– Неане? Какими судьбами?

– Гастроли, – женщина облокотилась о борт и закурила. – Нас пригласили эльфы. Всегда хотела увидеть Жемчужный чертог.

Я согласно кивнула:

– Говорят, во всем мире нет равного ему. Морские эльфы ценят красоту как никто.

– А что вас привело на этот прекрасный корабль?.. – гномка запнулась, не зная, как обращаться ко мне.

– Фироне, – подсказала я и пояснила. – Хочу начать все с чистого листа.

– О-о-о! Та самая Черная волчица? – к нам подошла знакомая эльфийка с даром ясновидения.

Гномка шикнула на нее и посмотрела на меня:

– Я слышала вашу историю, фироне. Очень необычно и… пугающе: некромантка, покусанная оборотнем. Наивно было бы полагать, что вас примет стая, даже несмотря на покровительство альфы.

– "Покровительство?" – Клаитае усмехнулась. – Это называется иначе, дорогая Фарина.

– Дело не только в волках, – перебила я. – На меня охотятся отступники.

Женщины внимательно выслушали мой рассказ о последнем нападении. Эльфийка мягко улыбнулась:

– Тебе не стоит больше бояться отступников. Все счета оплачены.

– Правда?

Она уверенно кивнула. Я хмыкнула:

– Они поклялись именем Черноматери, что убьют меня!

– Их клятва выполнена.

– Но я жива.

– Волк лег на алтарь вместо тебя.

Я вцепилась в борт.

– Что?

– Стах Карнеро сейчас умирает на алтаре вместо тебя. Что непонятного?!

– Нет, не может быть! Он же сказал, что все в порядке, что он там не один!..

Гномка беспомощно развела руками, не зная, что ответить. Я посмотрела на Клаитае:

– Он сказал, что договорился с отступниками, что они требуют "безделицу!"

– Ну-у-у, не знаю, – эльфийка развела руками. – Может, он считает свою жизнь безделицей?!

– Что же мне делать? – я вцепилась руками в волосы.

– Плыть в Тесорию, – подсказала Клаитае.

– Как? – я закричала, не в силах справиться с обрушившимися эмоциями. – Он же погибает в этом подземелье?

– Ну и что?! Чего ты так переживаешь? Ты радоваться должна! Вспомни, что волк сделал с тобой? Разве он не заслуживает смерти за это?!

Я вытаращилась на нее, а эльфийка улыбнулась:

– Волк получил по заслугам! Он согласился на обряд Серебряной Паучихи – самый мучительный ритуал из существующих.

Я рвано выдохнула:

– Этот обряд запрещенный.

– Наверное, отступники об этом не знают, – зло засмеялась Клаитае, переглядываясь с растерянной гномкой.

– После этого ритуала никто не выживает! – напомнила я.

– Неудивительно, – согласилась эльфийка. – Под кожу проникает серебро, губительное для волков.

– Я знаю.

– …Оно разносится кровью по всем клеточкам. И жжет, выжигает саму душу оборотня.

– Я знаю!!!

– …У тебя словно разом ломаются все кости. Кровь кипит. Тело горит, как будто тебя живьем запекают на вертеле. Кожа отваливается, оголяя жилы и кости…

– Я ЗНАЮ!!!!!

– …И когда боль станет невыносимой, паучиха Секхо высосет всю кровь, до последней капли…

Эльфийка с усмешкой смотрела вслед убежавшей молодой женщине, потом перевела взгляд на задумчивую Фарину. Гномка сделала затяжку:

– И зачем надо было все живописать в таких подробностях? Девочке и так непросто!

Клаитае отобрала у подруги сигару и швырнула за борт:

– Ты видела ее линию жизни? Она оборвана. Эта "девочка" должна была умереть год назад в том самом бою от зубов волка. Кто-то, – пальчик женщины указал вверх, – изменил ее судьбу, привязав к оборотню. Вот только кому понадобилось делать из некроманта волка?.. Какую игру затеяли боги?

– А Стах Карнеро?..

– Стах Карнеро сегодня умрет вместо нее.

– Неужели волчица не успеет ничего сделать?

– Вряд ли. Идут последние минуты его жизни… А хотя кто знает! Даже богам не все подвластно!..

…

Ритуал был в разгаре. Оборотень чувствовал, как силы покидают его с каждой секундой. Закусив губы, терпел и отгонял подступающую слабость. Голова кружилась. Сколько уже прошло? Час? Два? Три?.. Сколько еще осталось?..

Отступники изредка переглядывались:

– Силен волк!

– Это альфа, Вайсер. Самый сильный волк в стае, – фыркнула отступница.

…Громкие мучительные стоны гасли в сводах подземелья. Мужчина уже не мог сдерживаться. Кожа не выдерживала серебра, рвалась, обвисая на голых мышцах, сползала на каменный пол грязно-красными лоскутами. Оборотень выгибался от боли, будь его руки свободны, он разодрал бы себе грудь и вырвал собственное сердце, разносившее смерть по телу.

– Пора! Принесите Секхо!

Отступница осторожно достала из шкатулки огромную серебристо-черную паучиху, вяло перебирающую лапками, любовно погладила бархатистое брюшко:

– Пей, девочка! Все-все, до последней капельки!

Волк закричал, когда его грудь со сползающей кожей пробили острые жвала паука. Рвано задышал, понимая, что счет его жизни пошел на минуты. Говорят, в последние мгновения перед глазами проносится вся жизнь. Стах не вспоминал ничего. Попытался представить Люцию Кхану, но видел только золотые листья пакту-ав, медленно кружащиеся в воздухе. А может это уже гасло сознание в его голове? Оборотень сморгнул черные мошки, мельтешащие перед глазами, увидел магов в балахонах и вновь почувствовал тянущую боль в груди. Паучиха жадно присосалась, впиваясь в податливую, оголенную плоть, росла на глазах, наполняясь волчьей кровью. Отступники, поддавшись вперед, как завороженные, наблюдали за происходящим…

Оглушительный грохот сотряс подземелье – и двери разлетелись на куски. В дымящемся проходе замерла Лилея Дамаскинская в ярко-синем наряде. Ведьма отбросила черную косу за спину и с очаровательной улыбкой вошла в зал:

– И чем это вы тут занимаетесь?.. Ого! – она заметила окровавленное тело на алтаре. – Я чуть не пропустила такое шоу! Надо же!.. Наверное, нужно своих девочек позвать. Хотя нет, пусть постоят на улице… с вашими мальчиками.

Отступники переглянулись, догадываясь, что происходит сейчас у входа в пещеры. Некромантка вышла вперед:

– Что тебе здесь нужно, ведьма?

Дамаскинская выгнула бровь:

– Императрица? И почему я не удивлена?

– Взять! – царственный перст указал на Верховную ведьму.

– Ну, понеслись, залетные! – хохотнула Лилея, взмахивая руками.

Когда волки на пару с ведьмами, разорвав отступников на входе, ворвались в подземелье, из-за клубов дыма ничего нельзя было рассмотреть. На полу валялись раскуроченные тела в черных одеждах. Весело хохотала Дамаскинская, отбиваясь от уцелевших некромантов.

Рейнгольд Виттур – Белый альфа – сразу же метнулся к алтарю и, перекинувшись в человека, сбросил паучиху, которая до сих пор высасывала жизнь из Стаха Карнеро, а подоспевший Тагашев раздавил мерзкое членистоногое ногой. На пол хлынула кровь из лопнувшего брюха.

Бледного Яна Гриса перехватила Дамаскинская и, пока другие волки гоняли некромантов, шепнула:

– Вызывай Департамент! Пусть маги увидят настоящего главаря Отступников. Вот смеху будет!.. Не мешкай! – и, повернувшись, велела своим ведьмам и ведьмакам. – Вон!

… Не прошло и пяти минут после звонка Яна Гриса, как вспыхнул фиолетовый купол Департамента. Отступники взвыли, понимая, что не вырвутся.

– Всем оставаться на местах! – кене Хает вошел в подземелье. – Снять маски! Оборотни, перекинуться!.. И помогите тому несчастному, – он кивнул на алтарь.

Суетились вокруг контролеры, извивались связанные отступники, рычали волки, лишь у алтаря время словно застыло. Грис протянул руки и замер, не зная, как подступиться, как прикоснуться к оголенной плоти. Растерянно посмотрел на Белого.

Виттур тихо сказал:

– Я заберу его в свой замок. Вызову Шеремета.

– Но…

– Грис, если ему не поможет Ансур, не поможет никто. Ты знаешь, о чем я. Если Стаху суждено выжить, он выживет. Я выхожу его. Ты присмотри за Черной стаей вместе с бетами, – и Белый не сдержался. – Котс, как же все не вовремя!

Рейн сглотнул, протягивая руки к умирающему волку:

– Стах, потерпи: будет больно, – и позвал своего бету. – Владий, помоги!

Карнеро молчал, лишь шевеление мышц и ребер выдавало слабое дыхание. Мужчины как можно осторожнее взяли тело за запястья и лодыжки. Мучительный стон сорвался с треснувших губ, и Стах потерял сознание от непереносимой боли. Белые сняли бесчувственного оборотня с алтаря и в абсолютном молчании вышли из подземелья. На окровавленном камне остались куски кожи со спины и ног. Дамаскинская молча проколола пространство к замку Белого волка и повернулась к магам.

Теперь все внимание сосредоточилось на обездвиженных отступниках. Контролеры в ужасе смотрели на красивую женщину с элегантной прической.

– Императрица Йенни?!

Лилея захлопала в ладоши:

– Как мило, правда?! … Пока император Сарфоломей ищет отступников по всем уголкам своей славной империи, самый главный злодей, оказывается, находился совсем рядом!

Кене Хает скрипнул зубами и велел помощнику:

– Вызывай императора.

Императрица знала, что муж не помилует. И началось. Некромантка прохрипела заклинание – и черная дымка окутала лицо, спускаясь ниже: на шею, грудь, руки. Резкий взмах – и путы пали, контролеры и волки полетели в разные стороны. Сила, дарованная Тьмой, была безмерна, противостоять которой здесь мало кто мог, пожалуй, только одна Верховная ведьма. И понимая это, императрица бросила в Дамаскинскую одного из магов. Пока ведьма уклонялась, вытянувшаяся призрачная рука схватила ее за горло и швырнула в стену. От удара сверху посыпались камни. И Йенни засмеялась:

– Узрите же силу Предвечной Тьмы, ничтожные! Вы все навечно останетесь здесь. Ничто не остановит меня!

– Ты ошибаешься, дорогая.

Императрица жалобно вскрикнула, вспыхивая ярким огнем. Темная дымка стремительно таяла.

– Сарф!!! – женщина повернулась к высокому мужчине, появившемуся из воздуха, и умоляюще протянула руки.

Император тяжело вздохнул:

– Да-да! Я все понимаю… Но ты заигралась, милая!

Факелами вспыхнули оставшиеся отступники. Подземелье огласилась криками и стонами сгорающих заживо людей. В воздухе отчетливо пахло горелым мясом. Но никто не рискнул вмешаться: люди и волки притихли, наблюдая за побледневшим от гнева императором. Постепенно крики стихли. Сарфоломей медленно прошелся по подземелью, внимательно посмотрел на оставшихся:

– Кене Хает, Лилея Дамаскинская, Ян Грис, Герв Санторо… Кто там шевелится в углу?… Галич? Он без сознания? Тем лучше для него, – мужчина, заложив руки за спину, повернулся к выжившим. – Давайте обсудим, что здесь случилось. Отступники схватили волка и собирались убить его, но на помощь оборотням пришел наш доблестный Контроль. В результате успешной совместной операции преступники были уничтожены. Героев наградят, погибшим – слава!

– А императрица? – несмело поинтересовался кене Хает.

– А моя дорогая жена все это время была в загородном замке, где провела неудачный эксперимент с магией Огня. Несчастный случай… В Империи Санос траур, господа! Может… я что-то неверно понял? Исправьте меня.

– Все было именно так, ваше величество! – Грис отвесил легкий поклон, отдав волкам команду "молчать и не шевелиться".

Сарфоломей спеленал обугленное тело жены и исчез. Кене Хает повернулся к волкам и ведьме:

– Что ж, выбора у нас нет. Молчание в данном случае выгодно всем. Черные, – он посмотрел на Санторо и Галича, – чем позже стая узнает о случившемся, тем больше у Карнеро времени на восстановление, если выживет, конечно. Значит, меньше вызовов получите вы. Ведьмы, – он посмотрел на Дамаскинскую, – лучше магам не знать, что вы были на территории Империи. Не поможет даже император, а Сарфоломей не будет помогать, он в трауре, мать его, – не выдержал кене.

– То есть, обычная операция по поимке обычных отступников? – хмыкнул Серый альфа, мельком посмотрев на часы. – И вся слава Департаменту?

– Да, Грис! А тебе славы не хватает?! – прошипел Хает. – Ты представляешь, что будет, если узнают, что в этом замешана императорская семья? Отступники совсем обнаглеют. А если ты забыл, именно мы пока сдерживаем эту грязь внутри империи. Хочешь, чтобы она дальше поползла?!

И Серый вынужден был признать, что маг прав.

– Что ж, порадуемся, что накрыли очередную верхушку Ордена Тьмы, и пошли отсюда.

– Вы идите, а мы еще останемся, поработаем, – махнул рукой контролер.

Грис уверенно поволок его наверх:

– Идем, кене. Времени осталось мало!

– Не понял.

– И не надо.

Лилея Дамаскинская молчала все это время, о чем-то размышляя, лишь, когда волки устремились к выходу, уцепилась за плечо Герва:

– Санторо, ты идешь со мной!

– Зачем?

– Есть одно дельце.

Спустя десять минут горы Байани сотряслись от нескольких мощных взрывов. Когда дым рассеялся, пещеры оказались обрушенными, а подземелье с черным алтарем было погребено под многотонной грудой камней.

…

Герв Санторо вошел в кабинет Верховной ведьмы и с изумлением уставился на меня.

– Что ты здесь делаешь?! Ты должна плыть в Тесорию!

Лилея засмеялась:

– Получила?.. А ты так рвалась помочь волкам!

– Так это ты привела ведьм? – догадался бета.

Я кивнула, с опаской наблюдая за веселящейся женщиной. Еще свежи были в памяти первые минуты после того, как Верховная выдернула меня с лайнера.

…

– …Ты кому врать вздумала, шкура?!

Я врезалась в стену и с воплем полетела вверх, повисла под самым потолком, распятая ожившими картинами. Нарисованные великими мастерами женщины и мужчины, крепко держали меня за руки и ноги. Дамаскинская была в бешенстве. Дом дрожал, словно началось землетрясение, со стола упал ноутбук, сверху посыпались карандаши и ручки. На улице верещали испуганные ведьмы, оглушенные силой своей предводительницы. Вот теперь мне понятно, почему именно Дамаскинская стала Верховной ведьмой: от ее мощи вибрировало все вокруг в радиусе нескольких километров. И без того серое, затянутое облаками небо, стало почти черным. Поднялся сильный, ураганный ветер.

– …Я тебя размажу по стене и закрашу краской, чтобы даже могилы не было. Дворняга шелудивая!

– Можешь, конечно! – согласилась я и добавила: – Но кто тогда тебе прочитает фолиант?

– Ты слишком самоуверенна, девочка! Думаешь, я не найду другого переводчика?

Пожала плечами, попыталась точнее: нарисованные нимфы с цветами в волосах крепко держали мои руки.

– Может, и найдешь, но нужен не один день, чтобы книгу перевести, а как раз времени у тебя мало!

Лилея клацнула зубами и щелкнула пальцами. Я полетела вниз. Встала, незаметно потирая ушибленную коленку, и посмотрела на ведьму:

– И еще!.. Ты должна знать… Магия, сокрытая в этой книге, не с Земли.

– А откуда?

Покачала головой:

– Не знаю, но она куда старше наших миров. Как и сантии… Тебя же они интересуют? Сантии Чернобога?..

Лилея заклинанием рванула меня к себе, и я оказалась сидящей за столом. А Дамаскинская с милой улыбкой подхватила фарфоровый заварник и предложила:

– Хочешь чаю?

Я согласно кивнула, потому что в горле пересохло. Лишь потянувшись за чашкой, заметила, как дрожат руки. Ведьма подождала, пока я выпью, и, положив подбородок на сцепленные пальцы, велела:

– Рассказывай.

– Сначала выполни мою просьбу, потом я переведу книгу.

Лилея весело засмеялась, потом стремительно поднялась со своего стула: