Текст книги "Чёрная смородина (СИ)"

Автор книги: Татьяна Мирная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

И вот сейчас стало по-настоящему страшно. Потому что больше не было разноряженной дамочки с придурковатыми замашками – перед нами стояла действительно сильная ведьма. Лилея сделала глубокий вдох:

– Вы здесь нежеланные гости. Вас терпят по моему приказу. Помните об этом.

И кивком отпустила нас. В дверях я не удержалась, повернулась:

– У вас ошибка в переводе.

Дамаскинская непонимающе замерла:

– Что?

Я кивнула в сторону книги.

– Тот знак в виде изогнутой линии – это не новая буква. Это указывает на то, что слово сокращено.

Дверь с оглушительным грохотом захлопнулась перед нашим носом. Отчетливо запахло магией. Верховная медленно подошла ко мне. Как-то стало нехорошо! Я, не удержавшись, отступила.

– Люция, ты знаешь язык, на котором написана эта книга?

– Нет. Он показался мне похожим на илани и говор гитмиского народа.

– А их ты знаешь?

– Я Кхана, нас учат нескольким языкам с детства.

– И сколько же языков знаешь ты?

– Семь.

Пирси подавился. Я мельком посмотрела на него:

– Это те, на которых я свободно изъясняюсь и пишу. Еще три языка на уровне понимания.

Женщина с интересом посмотрела на меня:

– Какая интересная девочка! – потом подтолкнула к столу. – Читай!

– Лилея, сразу предупреждаю, что текст только похож на илани, это не он.

– Читай!

Я подошла к столу, осторожно, чтобы не поломать древние страницы, стала читать:

– «Greser rek… Dobje rozume tse robong xo anaxtare…»

Читала медленно, с запинками. Дамаскинская никак не реагировала: не радовалась и не выглядела недовольной. Потом приказала:

– Переведи!

– «И сказали боги: "Отобьются слова, что крепче…" – посмотрела на ведьму. – Не поняла здесь: то ли "голос", то ли "дух".

– Дальше!

– "И помещены между девятью…" Я не знаю, что такое "анахтар"…

И отступила назад. Лилея Дамаскинская смотрела на меня, а мыслями была где-то далеко. Потом, очнувшись, велела:

– Ступайте.

– А что такое "анахтар"? – не вытерпела я.

– "Сантия", – коротко перевела ведьма, и нас буквально вынесло в распахнутые двери.

По дороге домой молчали. Лишь Тира спросила:

– Ты поняла, что читала?

– Нет.

Метт заметил:

– Чую, зря ты рисанулась перед ведьмами. Если Верховная решит, что ты можешь ей пригодиться, она тебе жизни не даст со своими книгами.

– Может, я смогу заработать, чтобы не брать деньги Карнеро? – оживилась я.

– Тут можно заработать только геморрой, Люция, – усмехнулся Пирси. – Потому что альфа тебя здесь не оставит. Нам еще проблем с ведьмами не хватало.

Я задумалась ненадолго, потом попросила оборотня:

– Метт, не говори альфе. Вдруг ничего страшного?!

Но, наверное, все чувствовали, что я влезла во что-то паршивое.

Словно в подтверждение этих мыслей, ночью громыхнула гроза. Проснулась от грохота, села и прислушалась. Барабанил в стекла дождь. Новый раскат грома прогремел, словно взрыв, совсем рядом. За стеной запищала Тира. Быстрый топот – и в мою спальню вбежала девушка, не спрашивая разрешения, юркнула под одеяло. Я только вздрогнула, почувствовав холодные руки на своей талии.

– Тира, ты что, боишься грозы?

– Очень. Молния убила мою маму.

Я знала, что волчица сирота, но все это время не интересовалась подробностями. Стало интересно, да и спать под грозовые громыхания было невозможно. Легла набок лицом к волчице.

– Тира, а кто твой отец?

– Я не знаю.

– То есть?

Оборотница вздохнула и стала рассказывать:

– Мама по рождению была гаммой, но потом забеременела мной и лишилась статуса.

– Почему?

– Никто из волков не признал отцовство. Это значит, что, скорее всего, он уже имел пару.

– То есть у твоей мамы был… женатый, скажем так, любовник?

– Да, – девушка грустно улыбнулась. – На меня всю жизнь смотрят, пытаясь понять, на кого я похожа.

– Подожди! Но ты-то в чем виновата?

– Ребенок наследует статус родителей.

Я задумалась:

– А почему твой отец не стал омегой в таком случае?

– Мама не назвала его имя, сказала, что в случившемся виновата только она.

– Она что, силой твоего отца в постель уложила? – не сдержалась от злого смешка.

– Таков закон.

– Глупый закон!

– Тш-ш-ш, Люц, это волчьи законы. Тебе тяжело понять и принять их, потому что ты родилась человеком. И поэтому столько проблем.

– Что?

– Я тебя предупреждала: не сопротивляйся альфе. Ты не послушала и что вышло? Он едва не убил тебя.

– Тира…

– Вспомни, когда ты первые дни ходила к нему, разве он был жесток, разве бил тебя и требовал каких-то необычных… утех? Нет, все было нормально. Он занимался с тобой сексом и отпускал. Все началось, когда ты вышла на открытое неподчинение.

– Но как это можно терпеть?

– А ты хочешь сказать, что среди людей такого не бывает, и жены всегда испытывают наслаждение в постели с мужьями? Или, может быть, глядя в потолок, терпят, потому что это их "супружеский долг", потому что после этого можно будет что-то выпросить? … Не осуждай нас. У нас суровые законы, но без них наступил бы бардак.

– То есть ты оправдываешь Карнеро, Галича за то, что они так ведут себя с женщинами?

– Я не оправдываю, я понимаю. Мне очень жаль тебя. Я столько плакала, когда ты лежала в своей комнате и не могла выйти или когда сидела на цепи. Но альфа не терпит ни малейшего неповиновения. Если волк ослушался, значит, он усомнился в силе своего вожака, а это недопустимо. Альфа – это тот, в ком не сомневаются.

– Но я не могла быть игрушкой!

– Я понимаю тебя, Люцийка, я же сама такая.

– Тира не сравнивай. Эмерик спал с тобой, потому что ты ему нравилась, а не потому, что хотел отомстить, причинить боль.

– Так и ты нравилась альфе. И сейчас нравишься. Ты с первого дня зацепила Стаха, он бесился, ревновал, злился. Он тебя замечал, не забывал о тебе ни на минуту. Понимаешь? А Эмерик… Ему всего лишь нужна женщина на ночь. Появится в доме новая горничная, он будет спать с ней. Может быть, даже разницу не заметит.

– Мне кажется, ты не права. Эмерик – очень замкнутый, немногословный мужчина.

– Это точно. Даже по ночам, он мог ничего не говорить. Занимался со мной любовью, а утром молча доставлял в поместье на работу. И все! Ни слова, ни взгляда, словно меня нет!

– Зато не вышвыривал голой из спальни, – не выдержала я.

Тира захихикала:

– Представляю картинку. Когда ты – злая, голая – бежала по лестнице. Еще, поди, и кричала что-нибудь?

– Ну, конечно!

Смех этой маленькой волчицы был таким заразительным, что я не выдержала и захихикала вслед за ней.

За окном все еще гремела гроза, с неохотой убираясь прочь из города, а мы лежали, обнявшись, и делились забавными случаями из своей поганой жизни.

* * *

Уже гораздо позже я поняла, что тогда Тира сделала для меня. Ненавязчиво расспрашивая, она вытягивала дурные воспоминания, не давала им загнивать во мне и отравлять мою кровь. Я слушала ее. Других, наверное, не стала бы. Но Тира, такая же бывшая омега, как и я, которая видела, что происходило в поместье эти месяцы, рассказывала про взаимоотношения в стае, про уклад жизни, до этого как-то ускользавший от меня. Когда-то я считала, что социальные рамки волков шире и завидовала. Теперь поняла, что да – рамки шире, но они очень крепкие и вырваться из них невозможно. Особенно волчице. Волкам в этом плане было проще, при одном условии – невероятная сила. Сильный волк мог легко поменять свой статус и подняться в стае, как сделал когда-то Владек Маюров, вызвав Санторо на поединок. Карнеро остановил бой, когда стало понятно, что лучшего среди них нет. Сильный волк мог выбрать любую волчицу, именно поэтому другие даже не делали никаких поползновений в мою сторону и в сторону Тиры, пока нас хотели альфа и бета стаи. То есть, если ты силен – ты можешь все.

– Не все, конечно, – оборотница улыбнулась. – Нельзя совершать преступления. Но в остальном – да. Поэтому альфа не терпит даже намека на собственную слабость.

– Тира, но я же женщина!

– Ты – волчица, член стаи. Омега… или гамма. А потом уже женщина. Разве у вас по-другому? Разве высокородный лорд будет целовать крестьянке руку? Нет. Ведь для него на первом месте стоит ее социальное положение, а потом уже… красивая это женщина или не очень. Но у вас все больше бьют словами, а у нас по-всякому.

Глава 3

– …Откуда здесь столько пыли?! В доме, кроме нас, никто не живет!

– Не ворчи!

– … Мы перекидываемся в волчиц на улице, как шерсть на мебель попадает?!

– Три лучше!

– …Слушай, а давай ведьм позовем? Сами побегаем по пустырю, а они здесь магией все почистят?!

– Люц, меньше говори, больше делай! – Тира уже вымыла кухню и пришла проверить, как я убрала гостиную. – Хорошо! Осталось только пол помыть!

– Может, хватит?!

– Не хватит! А потом мы еще пойдем во двор: нужно убрать опавшие листья, – сообщила оборотница и скрылась в ванной.

– Да чтоб тебя!

Я зло посмотрела вслед девчонке. Кто же знал, что эта тощая волчица, на которую дышать боязно, окажется такой чистюлей?! Так и подмывало возмутиться и послать ее куда подальше, вместе с тряпками и щетками, но… Когда Тира насела на меня со своей уборкой в первый раз, я не подумав, брякнула, что не буду драить полы, как простая служанка. Оборотница тогда ничего не сказала, подошла ко мне и забрала абуг. Какое-то время я сидела на крыльце: дулась на Тиру и себя, потом не выдержала и пошла помогать. Вот с того дня Тира и командует в нашем доме, зорко отслеживая каждую мусоринку.

В противовес моим мрачным мыслям вдруг веселыми переливами отозвался дверной звонок.

– Люц, открой! Это Метт, – попросила волчица.

Я помчалась к двери, радуясь неожиданному помощнику.

– Доброе утро!.. Ого! Мне так рады?!

На пороге стоял Стах Карнеро и с интересом оглядывался по сторонам. Без делового костюма и рубашки, в обычных брюках и полосатой тенниске альфа смотрелся довольно непривычно. Наконец, его взгляд замер на мне:

– Можно войти?

Машинально кивнула, отступая в сторону и пытаясь собраться с мыслями. Мужчина обернулся:

– У тебя новая прическа?

– Да. Решила сменить имидж.

На голоса вышла оборотница. Карнеро улыбнулся девушке:

– Тира, узнаю твою хозяйскую руку: все блестит! Нигде ни пылинки, ни соринки!

Польщенная волчица просияла.

"Видно, новая служанка с уборкой не справляется!" – мелькнула злорадная мысль в моей голове.

"Еще немного – и я решу, что ты ревнуешь!"

Я подскочила:

"Еще чего! Это Тира переживает, что твоя горничная окажется лучше ее".

Стах засмеялся:

"Нет у меня горничных".

"Почему? Пенка же не справится одна!"

"Потому что такую, как Тира, я вряд ли найду".

"Это какую?"

"Которая действительно пришла работать, – и альфа пояснил. – Тира никогда не смотрела на меня как на мужчину, только как на альфу. Поэтому она спокойно выполняла свою работу и все… Тем более Эмерик по ней сохнет уже пять лет".

Я закашлялась:

"Сколько?"

"Столько Тира служит в моем доме".

– …Может, пройдете в гостиную? – девушка оборвала этот более чем странный диалог.

– Нет, в гостиную мы не пойдем. У меня есть идея получше, – и оборотень кивнул в сторону выхода. – Прогулка на природе.

Я напряглась: перспектива провести день в компании альфы мне не понравилась. Да лучше опавшие листья грести! Но волк по-прежнему смотрел на девушку:

– Тира, неужели ты забыла, какой сегодня день?

– Ой! У вас день рождения!..

– Угу. Ты же всегда меня поздравляла, причем самая первая, – Стах укоризненно поцокал языком. – Я, как дурак, приперся с тортом, вином.

Девушка понурилась, а я осуждающе посмотрела на оборотня. Тот ухмыльнулся:

– Собирайтесь. Мы летим отдыхать.

Я видела, как оживилась моя подружка, как рванулась к шкафу за одеждой, а потом неуверенно посмотрела на меня: ждала моего решения. Знаю, откажись я лететь – и Тира осталась бы со мной, но – котс! – на улице наверняка ждет Галич. Я не могла лишить подругу шанса встретиться с Эмериком, а, учитывая обстоятельства, у них будет возможность спокойно поговорить. Кивнула девушке и недовольно посмотрела на улыбающегося оборотня:

"Стах, это некрасивая манипуляция людьми".

"Это всего лишь выходной день на природе", – поправил меня мужчина и подмигнул Тире:

– Собирайся.

У калитки стоял знакомый автолет, за рулем которого сидел Эмерик Галич. Я видела, как он смотрит на Тиру, и не могла понять, как можно быть таким дураком?! Чего он ждет?!

"Со стороны все кажется простым и понятным. Правда? – вмешался в мой внутренний монолог альфа. – А вот когда это касается лично тебя, изведешься от сомнений".

"Каких сомнений?"

"Например, а вдруг я не нравлюсь волчице? И она уйдет, как только представится такая возможность?"

"А пригласить на свидание и выяснить Галичу в голову не приходило? Или проще сразу в постель затащить?"

"Он так свою любовь демонстрировал!"

"Как? Затрахивал ее до полусмерти?!"

"Раз хочет – значит любит. Часто хочет – сильно любит".

Я уставилась на альфу, не понимая: то ли он шутит, то ли говорит серьезно.

– … Во что вы играете?

Мы с Карнеро синхронно моргнули и повернулись к Галичу. Он смущенно кашлянул:

– Ну-у-у, вы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Я думал вы играете в "кто кого переглядит".

– Нет, Эмерик, все нормально. Мы… беседовали, – Стах хмыкнул, подождал, пока бета отойдет, и тихонько сказал: – А может, он хотел доказать, что лучше его она просто не найдет?

– Это эгоизм – лишать Тиру права выбора, – не сдержалась я.

– Все мы жадины и эгоисты, – не стал спорить альфа.

– Если по-настоящему любишь, прежде всего желаешь любимому счастья. И если он того хочет, ты его отпустишь.

– Как это "отпустишь"? – удивление волка не было наигранным. Он, правда, не понимал. – А я?

Какой смысл что-то объяснять человеку, который превыше всего ценит себя и свои желания?

– А ты – жадина и эгоист!

Мы сели в автолет. Я заметила Пирси в соседнем дворе. Волк улыбался и махал нам рукой.

– А как же Метт? Он разве не с нами?

Стах повернулся ко мне.

– Люц, сжалься над парнем. Дай ему отдохнуть.

– А то у пчелки жало свербит которую пору, – добавил Галич.

Мужчины начали хохотать. Мы с Тирой переглянулись, но так ничего и не поняли.

Летели долго. Карнеро пояснил:

– На территории ведьм расслабиться не получится. Здесь неподалеку есть база отдыха с хорошей охраной.

Мы прилетели на берег реки, специально оборудованный для подобных мероприятий. На относительно ровном участке земли стояла небольшая открытая беседка со столом и скамейками, чуть в стороне – жаровня. Эмерик сразу занялся шашлыками, предложив Тире помочь. Слава богам, наконец-то!

Я осталась в беседке нарезать овощи, которые мы захватили из дома.

– Что за книгу ты переводила? – полюбопытствовал Карнеро, присаживаясь напротив.

Я не удержалась от фырканья:

– Значит, Метт доложил-таки?

– Правильно сделал, – заметил Стах. – Он чует подвох.

– …А он наполовину Серый, я помню.

– Люц, дело не только в этом. Ты же бывший маг, сама должна понимать, что ведьмы просто так ничего не делают, – оборотень посмотрел на меня. – Согласись, Дамаскинская заядлым читателем никогда не слыла, и вдруг книга на мертвом языке в кабинете. То есть она ее даже помощницам не доверила.

– А тут оставила на столе, когда в кабинете было полно людей… – я задумалась.

Альфа кивком подтвердил мои мысли:

– Я не удивлюсь, если Лилея специально открыла эту книгу при тебе. Все маги полиглоты, ты, конечно, в очередной раз удивила своими десятью языками, но практически любой маг знает не меньше трех-четырех.

С сомнением покачала головой:

– Верховная не могла знать, что мы попадемся…

Волк заметил мою запинку и не сдержался от усмешки:

– Да знаю я про вашу погоню! Я еще потом у Метта по менталке посмотрел, – Карнеро чертыхнулся. – Вот же твое словечко прилипло к языку!

Пропустила его последнюю реплику мимо ушей.

– Думаешь, все было подстроено, и меня таким образом проверяли: смогу я прочитать или нет?

– Или это настолько захватило Лилею, что она не сообразила вовремя убрать книгу. А я знаю не так много вещей, способных увлечь Дамаскинскую, – оборотень облокотился на стол. – Так что за книга, Люц?

– Я не знаю, – заметила его скептический взгляд. – Правда, не знаю. Я перевела один абзац, и там полная несуразица. Или я ошиблась, или нужно читать весь текст. Я даже не поняла некоторых слов. Например, что такое "анахтар"? Ты знаешь?

И волк удивил меня.

– Знаю.

Забыла про все: про овощи, про то, с кем говорю.

– Что это?

– "Сантия".

Ругнулась в сердцах, схватив нож, стала дальше нарезать перцы с помидорами.

– Спасибо, я уже в курсе… А что такое "сантия"?

Стах думал несколько минут.

– Наверное, самое подходящее определение это – "заповедь".

Я видела, что волк напряжен. Любопытно!

– И в чем проблема? Это не такое редкое слово!

– Как сказать! – не согласился оборотень. – "Анахтар" – это слово на тингоге.

Теперь уже задумалась я. Тингог – язык ледяных волков, которые исчезли еще в Первой эпохе, как и все их удивительные знания.

– Стах, там каждая страница, каждая буква пропитаны магией.

Мужчина подхватил кусочек огурца.

– Скорее всего, книга, которую ты читала, была написана очень давно, когда по Гебе еще бродили ледяные волки. В любом случае, будь осторожна и не соглашайся ни на какие предложения Верховной, не переговорив перед этим со мной, – приказал альфа.

За время, проведенное в Лунгаге, я почувствовала забытый вкус свободы и сейчас остро реагировала на малейшие повелительные нотки в голосе собеседника.

– Я прекрасно знаю, кто такие ведьмы.

Карнеро прищурился, а я прикрыла нарезанные продукты и огляделась. Если честно, никогда не любила подобные развлечения. Мне по душе были путешествия по заграничным городам, посещение исторических мест, экскурсии по музеям, шопинг, в конце концов. Но торчать на полянке, слушать кваканье лягушек – нет, не мое!

Пока Эмерик с Тирой жарили шашлыки, Стах потащил меня ловить рыбу. Вот это занятие было для меня абсолютно не знакомо, не считая поверхностного знания теории. Оборотень понаблюдал за моими манипуляциями с крючком, потом отобрал удочку, нацепил наживку, забросил в воду и дал мне в руки удилище. Я ловила рыбу! Тьма, год назад фото или видео данного события порвало бы Сейпонет: представительница древнейшего магического рода стоит на заросшем берегу речушки в каком-то забытом закутке Ханорума с удочкой в руках! Смех… сквозь слезы!

Стоять быстро надоело, сидеть было не на чем, над ухом звенели мухи, компания Карнеро напрягала. Не отдых, а мука!

От невеселых мыслей отвлек крик Стаха:

– У тебя клюет!

Моргнула:

– Да?

– Тяни!!!

Надо было видеть глаза Карнеро, когда я, бросив удилище на землю, перебирала леску руками. Тонкая нить резанула ладонь. Тихо выругалась и призналась волку:

– Я не умею ловить рыбу.

– Да я уже понял.

Волк схватил мою руку и лизнул порез. Я забыла про боль, глядя на склонившегося мужчину.

– Что ты делаешь?

– Лечу. Не пройдет и десяти минут, как от раны не останется и следа.

Он отошел, а я рассматривала красную линию на ладони, словно онемевшей после прикосновения оборотня. Боль гасла. Тем временем Стах принес мне складной стульчик. Я села и облокотилась на спинку. Удобно, кстати! Мужчина протянул мне удочку:

– Смотри на поплавок. Задергается – скажешь.

– Хорошо!

Оборотень отошел шагов на десять и увлеченно перебирал свои снасти. Я перевела взгляд на белый поплавок, качающийся на волнах. Приятный ветерок освежал кожу. Вкусно пах шашлык. Поплавок… вверх-вниз… вверх-вниз… Журчит-переливается вода… вверх-вниз… поплавок.

…Проснулась от гудения назойливой мухи. Солнце уже едва выглядывало из-за верхушек деревьев. Я зевнула, сонно потягиваясь.

– Выспалась? – Карнеро с улыбкой посмотрел на меня: – Рыбак из тебя знатный.

– Не издевайся! – поднялась со стула, разминая затекшие ноги.

Услышала тихий смех оборотня.

– Даже не думал. Посмотри, сколько рыбы наловила!

Я откинула крышку и заглянула в ведерко:

– Ого! Стах, это же ты?

– Но клевало на твою удочку! – возразил он. – Новичкам везет!

Вздохнув, понаблюдала за вяло шевелившейся рыбкой:

– Рыбалка – это не мое. А где Тира?

– Гуляет с Эмериком. Там на столе мясо, иди поешь. Мы не стали тебя будить: ты так сладко спала, даже изредка похрапывала.

– Не преувеличивай! – заметила тлеющие угли в жаровне. – Давай я эту рыбу запеку?

Вот это было по мне. Готовить я любила, особенно мясные или рыбные блюда. Довольно быстро управившись и засыпав завернутую тушку углями, я, наконец, смогла попробовать мясо. Сидела спиной к реке, к Стаху, чтобы не было повода заговорить с ним. Меня итак напрягало это вынужденное уединение. Да, волк ничего не сказал и не сделал, но все это с поправкой "пока". До вечера еще долго.

Карнеро сел за стол, протянул обычный одноразовый стакан с вином. Я вздохнула, понимая, что разговора не избежать:

– С днем рождения!

– Что ты мне пожелаешь?

– Что обычно желают: счастья, здоровья…

– А исполнения желаний? Вернее, одного конкретного желания…

Я криво улыбнулась, отводя глаза. Мужчина потянулся к моей ладони на столе. Тут же отдернула руку и вскочила:

– Пора доставать рыбу.

Сосредоточенно перекладывала на тарелки ароматные, горячие тушки. Волк принюхался, улыбнулся, как мне показалось, немного наигранно:

– Вкусно пахнет!

Я протянула ему тарелку. Ели молча. Кто пробовал речную рыбу, поймет почему. Там не до разговоров. Даже Стах молчал. Я положила в угли еще одну порцию для Тиры с Эмериком и крутилась неподалеку, наблюдая за готовкой. Помыла посуду, навела порядок, сложила разбросанные вещи Галича. Потом присела возле огня. Стах тем временем собрал удочки и стал рядом:

– Ты хорошая хозяйка!

– Спасибо! Мне нравится смотреть за домом, чтобы в нем было тепло, уютно и пахло чем-нибудь вкусным из кухни.

– Я помню.

Опустила глаза, понимая, в какую сторону пойдет разговор. Натянуто улыбнулась:

– У тебя сегодня действительно день рождения или это был только повод прилететь?

– Действительно.

– Но год назад ты не праздновал.

– Я и два года назад не праздновал. Не люблю этот день. Какой это праздник? Считать сколько прожил, сколько осталось? Чего добился? А если ничего? Тоска зеленая!

– А сегодня?

– Решил сделать себе подарок – увидеть тебя, – волк присел рядом. – Люц, я скучаю.

Улыбаться перестала:

– А я – нет. Я поняла, как это здорово: засыпать и не бояться, что кто-то ворвется в комнату…

– Люц!..

– А по утрам не позовут в кабинет и не заставят…

Стах закрыл мне рот ладонью.

– Давай не ворошить старое!

– Как у тебя все просто! – фыркнула в ответ.

– Люция, нужно переступить прошлое. Если постоянно на него оглядываться, можно всю жизнь потратить на обиды.

– Переступить, говоришь?.. Тут не переступать надо, а перепрыгивать. И я боюсь, что не справлюсь.

– Хотя бы попытайся.

– А я что делаю?

– Нам нужно чаще видеться. За месяц, что прошел после твоего отлета, мы встретились первый раз.

И я этому только рада! Посмотрела на хмурого волка:

– Не нужно. Мне еще тяжело.

– Люц, сегодня тебе было плохо? Я тебя чем-нибудь обидел?

– Сегодня нет.

– И в следующий раз не обижу.

– А потом тебе надоест ждать, и ты будешь силой добиваться своего.

– Не буду, обещаю.

…

Свое намерение видеться чаще Стах начал выполнять уже на следующей неделе. На звонок ответила Тира, но иллюзия альфы смотрела на меня:

– Люция, к тебе тут гости пожаловали.

– Кто?

– Эрки Сетсоме и еще один… магистр по некромантии

– Почему Эрки не позвонил мне?

– Спроси у него сама, – оборотень повернулся к кому-то.

Спустя пару секунд увидела друга.

– Люц, привет. Я был в Нагали и случайно встретился с Дери Тсаином. Мы посмотрели твои схемы и появились вопросы. Хотелось бы обсудить, – и Эрки, опомнившись, спросил. – А почему ты не в поместье?

Я кашлянула: место моего проживания хранилось в секрете ото всех. На этом настаивал альфа, отпуская меня из Денты.

– Отдыхаю с подругой.

– А-а-а, понятно. Так ты прилетишь?

– Да. Позови альфу.

Издалека послышался голос оборотня:

– Я все слышал. Собирайся, Санторо уже вылетел за тобой.

…Чем ближе мы были к поместью Карнеро, тем хуже мне становилось. Дыхание участилось, пульс бился как сумасшедший. Когда за автолетом закрылись ворота, ладони покрылись липким потом. А если это обман? И меня заманили обратно?

– О-о-о, истерика в классическом виде, – ухмыльнулся Герв, выходя из салона.

Я не знаю, что он "сказал" альфе, но Карнеро встретил меня в холле, насупленный и мрачный.

– Если тебе будет легче – идите в парк, только свои бумажки собирайте сами. Хочешь – открой двери настежь, и сидите здесь на ступеньках. Я вообще могу уйти из дома!.. Но не смотри ты на меня так!!!

Я зажмурилась и медленно выдохнула:

– Когда закрывались ворота, я вспоминала, как меня за морду волокли к тебе после побега. Когда шла по дорожке к дому, то словно воочию видела, как меня тащила по земле твоя охрана… Здесь все, каждая мелочь напоминает о том безумии.

Стах, сунув руки в карманы, медленно осмотрел свое жилище от потолка до паркетной плитки на полу.

– А я, будучи в парке, вспоминаю, как ты играла с водой или смеялась, наблюдая за улкинами. Работая в кабинете, представляю, как ты листала журналы в библиотеке, подшучивая надо мной.

– У каждого из нас свои воспоминания. Жаль, что они настолько разные.

– Жаль, – согласился волк. – Тебя ждут. Я провожу.

Некроманты несильно маялись от скуки в ожидании моего прилета и с интересом изучали библиотеку Карнеро.

– Люц, здравствуй! – приветствовал меня Сетсоме, крепко вцепившись в старенький томик. Интересно, как он будет выманивать его у оборотня?

Из-за его спины показался невысокий худощавый некромант:

– Леди Кхана!

– Уже не леди, – улыбнулась я. – Просто госпожа.

– Фироне, – поправил Карнеро.

– Так ты теперь гамма? – Эрки вскинул на меня внимательный взгляд. – Поздравляю!

Дери Тсаин посмотрел на оборотня:

– Лайдир Карнеро, поверьте: мы прибыли с самыми чистыми помыслами. Только науки ради!..

– Не сомневаюсь. Иначе не впустил бы в свой дом.

– Мы хотим обсудить некоторые вопросы проклятийной магии. Вам, наверное, покажутся скучными наши рассуждения.

– Что вы, магистр Тсаин! – не удержалась я, припоминая давнишний разговор на тему магии. – Лайдир Карнеро прекрасно разбирается в законах взаимодействия магических полей…. Цветочки-мотылечки…

Волк улыбнулся мне:

"Угомонись!"

И повернулся к магистру:

– Люция была удивлена, найдя вашу работу в моей библиотеке.

Некромант просиял:

– Польщен! Весьма польщен, что мой скромный труд заинтересовал вас.

– Я с интересом прочел его, но некоторые моменты вызвали вопросы.

– Какие? – тут же оживился старичок.

– Мы с вами после обсудим. Пока я вас оставлю.

Оборотень удалился в свой кабинет. А мы перешли в знакомую нам с Эрки комнату напротив. Я с сожалением поняла, что год жизни в волчьей стае, без магии, не прошел для меня бесследно. Да, перевести книгу это одно, но ощущения, практика – этого уже не хватало. Я превращалась в сухого теоретика. Стало грустно.

А потом нас пригласили на ужин. Пока мужчины переговаривались, я обнялась с Пенкой.

– Рада тебя видеть, моя дорогая!

– И я по тебе соскучилась. И Тира тоже.

– Перед отлетом забеги ко мне: я вам гостинцев собрала.

– Спасибо! – чмокнула румяную щеку экономки.

Мое радужное настроение быстро развеялось, когда Сетсоме словно невзначай сообщил тревожную новость.

– Поднялась вторая волна отступников.

– Откуда они берутся?

Эрки сжал кулаки:

– Эти еще хуже. Прикрываясь лозунгами о мести за убийство Клетиса Кханы, они нарушают все мыслимые и немыслимые правила, – некромант поднял на меня взгляд побитой собаки. – И у них есть идея-фикс – смерть Люции Кханы.

Я отложила приборы: есть перехотелось. Вот она, истинная причина появления магов: меня хотели предупредить об очередной угрозе. Карнеро молчал, никак не комментировал сказанное, но удивления на его лице я не заметила.

– … Говорят, это обязательный пункт обета, который дают новые отступники при посвящении: уничтожить того, кто добровольно отказался от Тьмы, предал Орден.

Посмотрела на альфу:

"Ты знал?"

"Да", – волк откинулся на спинку стула.

– У меня чувство, будто я живу в долг, – выпрямилась, стараясь сдержать нервную дрожь. – Я думала: после случившегося, после арестов они притихнут, затаятся на какое-то время.

– Многие так думали, – мрачно заметил оборотень.

Тсаин тяжело вздохнул:

– Все это весьма прискорбно. Нельзя нарушать равновесие. Нам дается столько магии, сколько необходимо. Сверх этого идет не на пользу.

– К сожалению, многие об этом предпочитают забывать.

После ужина Тсаин и Карнеро все же стали обсуждать тот самый трактат. А мы с Эрки гуляли по саду, не обращая внимания на холодный ветер. Если честно, я не могла находиться в доме: после свободы Лунгага, после МОЕГО маленького домика, этот дворец отталкивал от себя мрачными воспоминаниями. Пока была внутри, мне казалось, я слышу собственные крики и плач, которые впитались в стены.

Заметила, как поежился Сетсоме от очередного порыва ветра. Ничего, потерпит. Не так часто мы с ним видимся.

– Спасибо за предупреждение, Эрки. Когда отступники уже отстанут от меня?

Сетсоме вздохнул:

– Понимаешь, Люц, дело не только в отступниках. Ты предпочла зверей магам. Это многие восприняли как оскорбление.

– Эрки, меня покусали. А что я должна была делать?

– Просить заступничества императора. Даже Сарфоломей был возмущен, когда ты признала Карнеро своим альфой. Это смахивает на предательство!

– Эрки, я оборотень. Я сделала так, как велят законы стаи.

– А кому до них дело в Империи? Ты часто ими интересовалась раньше? – некромант опустил голову. – Полагаю, если бы не волки, тебя уже давно убили бы. И вопрос кто: отступники или оскорбленные маги. Но твоей смерти радоваться будут все…

Проводив магистров, осталась стоять на дорожке. Услышала тихие шаги за спиной. Подождала, пока альфа станет рядом, и подняла на него усталый взгляд:

– Ты поэтому приставил к нам Пирси? Из-за отступников?

Карнеро поморщился, но согласно кивнул:

– Из-за всего, Люция. Ситуация в империи действительно странная. Все думали, что смерть твоего отца на время успокоит их, и ошиблись. Потому что отступники как убивали, так и убивают.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Единственное объяснение, которое приходит в голову: не твой отец был главарем.

Я потрясенно посмотрела на него. Стах добавил:

– …Или главарей было несколько.

– Я ничего подобного не слышала. Те люди, которые приходили к отцу… Там явно было видно, как они лебезили. Не тот уровень, Стах.

– Может, они отвечали за разную территорию? – предположил оборотень и признался: – Люц, я не знаю, но опасность меньше не стала. Я спокоен, пока никто не знает, где ты. Все думают, что ты по-прежнему живешь здесь. Как только узнают, что меня нет рядом, будет покушение.

– Так уверен, что боятся именно тебя?

– Да.

Дальше не стала слушать, понимая, к чему он ведет.

– Стах, я хочу домой, в Лунгаг, к Тире и Метту.

Он вздохнул, примирительно поднимая руки: